Библиотека литературы Древней Руси. Том 12 (XVI век)

ОРИГИНАЛ

Изволениемъ Отца, и споспешениемъ Сына, и совершениемъ Святаго Духа, повелениемъ благочестиваго царя и великаго князя Ивана Василиевича, всея Великая Росия самодержца, и благословениемъ пресвященнаго Макария, митрополита всея Русии,[1209] многи святыя церкви воздвизаеми бываху во царствующемъ граде Москве, и по окрестнымъ местомъ, и по всемъ градомъ царства его, паче же в новопросвещенномъ месте — во граде Казани[1210] и в пределехъ его. И сия вся святыя храмы благоверный царь украшаше честными иконами, и святыми книгами, и сосуды, и ризами, и прочими церковными вещми по преданию и по правилом святыхъ апостолъ и богоносныхъ отецъ и по изложению благочестивыхъ царей греческих, во Цареграде царьствовавшихъ Великаго Константина, Иустинияна, и Михаила и Феодоры,[1211] и прочихъ благочестивых царей, въ своя времена бывшихъ. И тако благоверный царь и великий князь Иванъ Василиевичь всея Русии повеле святыя книги на торжищих куповати и въ святыхъ церквахъ полагати: Псалтыри, и Евангелия, и Апостолы, и прочая святыя книги, в нихже мали обретошася потребни, прочии же вси растлени от преписующихъ, ненаученыхъ сущихъ и не искусныхъ в разуме,[1212] ово же и неисправлениемъ пишущихъ.

И сие доиде и царю в слухъ; он же начатъ помышляти, како бы изложити печатныя книги, яко же в грекехъ, и в Венецыи, и во Фрягии,[1213] и в прочих языцехъ, дабы впредь святыя книги изложилися праведне. И тако возвещает мысль свою пресвященному Макарию, митрополиту всея Русии. Святитель же, слышавъ, зело возрадовася и, Богови благодарение воздавъ, царю глаголаше, яко от Бога извещение приемшу и свыше даръ сходящъ. И тако повелениемъ благочестиваго царя и великаго князя Ивана Васильевича всея Русии и благословениемъ пресвященнаго Макария митрополита начаша изыскивати мастеръства печатных книгъ в лето 61 осмыа тысящи, въ 30-е лето государьства его.[1214] Благоверный же царь повеле устроити домъ от своея царския казны, иде же печатному делу строитися, и нещадно даяше от своихъ царских сокровищъ делателем — Николы Чюдотворца Гостунъского диякону Ивану Федорову да Петру Тимофееву Мстиславцу на составление печатному делу и къ ихъ упокоению, донде же и на совершение дело ихъ изыде. И первее начаша печатати сия святыя книги — Деяния апостольска, и послания соборная, и святаго апостола Павла послания в лето 7070 первое априля въ 19 на память преподобнаго отца Иоана Палеврета,[1215] сиречь ветхия лавры. Совершени же быша в лето 7070 второе марта въ 1 день при архиепископе Афанасие, митрополите всея Росия,[1216] в первое лето святительства его, въ славу Всемогущия и Живоначалныя Троица, Отца и Сына и святаго Духа, аминь.

ПЕРЕВОД

По воле Отца, и с помощью Сына, и при поддержке Святого Духа, по повелению благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича, всея Великой России самодержца, и с благословения преосвященного Макария, митрополита всея Руси, многие святые церкви воздвигались в столичном городе Москве, и в окрестных землях, и во всех городах царства его, особенно же в недавно приобщенном к христианству месте — в городе Казани и его пределах. И все эти святые храмы благоверный царь украшал почитаемыми иконами, и святыми книгами, и сосудами, и ризами, и другой церковной утварью по заветам и по правилам святых апостолов и богоносных отцов и по установлению благочестивых царей греческих, в Царьграде царствовавших Константина Великого, Юстиниана, и Михаила и Феодоры, и других благочестивых царей, в древние времена живших. И поэтому благоверный царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси повелел святые книги на торгах покупать и в святые церкви вкладывать: Псалтыри, и Евангелия, и Апостолы, и другие святые книги, но среди них мало нашлось пригодных, другие же все оказались испорчены переписчиками, невежественными и несведущими в науках, а кое-что испорчено было по небрежению писцов.

Дошло это и до слуха царя; тогда он начал размышлять, как бы наладить печатание книг, как у греков, и в Венеции, и в Италии, и у других народов, чтобы впредь святые книги издавались в исправленном виде. Эту мысль свою он сообщает преосвященному Макарию, митрополиту всея Руси. Иерарх же, услышав об этом, весьма обрадовался и, Бога поблагодарив, царю сказал, что тому такая мысль пришла от Бога и как сходящий свыше дар. И вот по повелению благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси и с благословения преосвященного Макария митрополита начали готовить устройство для печатания книг в год 61 восьмой тысячи (1563), в тридцатый год царствования Ивана Васильевича. Благоверный царь повелел на средства из своей царской казны устроить дом, где будет совершаться печатное дело, и щедро наделял из своей царской казны печатников — дьякона церкви Николая Чудотворца Гостунского Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца: для устройства печатного дела и для их собственных нужд, пока дело не было налажено. И в первую очередь начали печатать эту святую книгу — Деяния апостолов, и послания соборные, и послания святого апостола Павла в год 7071 (1563) апреля 19 числа в день памяти преподобного отца Иоанна Палеврета, то есть из старой лавры. А завершено было издание в год 7072 (1564) марта 1 числа при архиепископе Афанасии, митрополите всей России, в первый год правления его, во славу Всемогущей и Живоначальной Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, аминь.

ОРИГИНАЛ

Изволениемъ Отца, и споспешениемъ Сына, и съвершениемъ Святаго Духа, повелениемъ благочестиваго царя и великаго князя Ивана Васильевича всея Русии и благословениемъ преосвященнаго Макария, митрополита всея Руси, друкарня сия съставися въ царствующемъ граде Москве въ лето 7070 первое, въ тридесятое лето государьства его. Сия же убо не туне начахъ поведати вамъ, но презелнаго ради озлобления, часто случающагося нам не от самого того государя, но от многихъ начальникъ, и священноначалникъ, и учитель, которые на насъ зависти ради многия ереси умышляли, хотячи благое въ зло превратити и Божие дело в конецъ погубити, яко же обычай есть злонравных, и ненаученых, и неискусных в разуме человекъ, ниже грамотическия хитрости навыкше, ниже духовнаго разума исполнени бывше, но туне и всуе слово зло принесоша. Такова бо есть зависть и ненависть, сама себе наветующи, не разумеетъ, како ходитъ и о чемъ утвержается. Сия убо насъ от земля, и отечества, и от рода нашего изгна и въ ины страны незнаемы пресели.

Егда же оттуду семо преидохом, и по благодати богоначалнаго Исуса Христа, Господа нашего, хотящаго судити вселенней въ правду, въсприяша насъ любезно благочестивый государь Жикгимонтъ Август,[1217] кроль польский и великий князь литовъский, руский, пруский, жемотиский, мазовецкий и иных, съ всеми паны рады[1218] своея. Въ то же время съ тщаниемъ умоли государя волеможный панъ Григорей Александровичь Ходкевича, панъ виленьский, гетманъ наивышший Великого князьства литовъскаго, староста городеньский и могилевъский, прия насъ любезно къ своей благоутешней любви, и упокоеваше насъ немало время, и всякими потребами телесными удовляше насъ. Еще же и сие не доволно ему бе — еже тако устроити насъ, но и весь немалу дарова ми на упокоение мое, нам же работающим по воли Господа нашего Исуса Христа и слово его по вселенней разсевающе.

Егда же приити ему въ глубоку старость, и начасте главе его болезнию одержиме бывати, повеле намъ работания сего престати, и художьство рукъ наших ни во что же положити, и въ веси земледеланиемъ житие мира сего препровождати. Еже не удобно ми бе — раломъ ниже семенъ сеяниемъ время живота своего съкращати; но имам убо въместо рала — художьство, наручныхъ делъ съсуды, въместо же житныхъ семенъ — духовная семена по вселенней разсевати и всемъ по чину раздавати духовную сию пищу. Наипаче же убояхся истязания владыки моего Христа, непрестанно въпиюща къ мне: «Лукавый рабе и лениве! Почто не вда сребра моего торжникомъ; и азъ, пришед, взялъ бых свое с лихвою».[1219]

И когда убо на уединении въ себе прихождах, и множицею слезами моими постелю мою омочах, вся сия размышляя въ сердцы своемъ, да бых не съкрылъ в земли таланта, от Бога дарованнаго ми. И тужащу ми духом, сия глаголах: «Егда въ веки отринетъ Господь и не приложитъ благоволити паки или до конца милость свою отсечетъ по притчи смоковничнаго неплодъствия,[1220] яко всуе землю упражняющу». И сего ради понудихся ити оттуду. И въ путь шествующу ми, многи скорби и беды обретоша мя не точию долготы ради путнаго шествия, но и презелному поветрею дышущу[1221] и путь шествия моего стесняющу и, просто рещи, — вся злая и злых злее.

И тако промысломъ Божия человеколюбия до богоспасаемаго града, нарицаемого Лвова, приидох и вся, яже на пути случающая ми ся, ни во что же въменях, да Христа моего приобрящу. Вся, яже зде, сну подобна, и сени преходятъ бо, яко же бо дым на воздусе — благая и злая расходятся. Яко апостолъ хвалится въ скорбех, «зане же скорбь терпение съдевает, терпение же упование, упование же не посрамит».[1222] Почто? Зане же любовь Божия възгореся въ сердцы моемъ Духомъ Святымъ, данным ми. И разсудившу ми се, и когда вселшу ми ся въ преименитомъ граде Лвове, яко по стопамъ ходяще, топтанымъ некоего богоизбранна мужа, начахъ глаголати в себе молитву сию:

Молитва: «Господи, Вседержителю, Боже вечный и безначалный! Иже благости ради единыя приведый от небытия въ бытие всяческая словомъ своимъ вседетелнымъ, духомъ устъ своих срасленым; иже и промышляя присно и съдержа, износя по числу тварь свою и по имени възывая; иже въ последняя лета неизреченныя ради милости твоея падшее наше естество възвелъ еси схожениемъ единороднаго Сына твоего, Господа нашего Исус Христа, иже и предасть ся за прегрешения наша и въскресе оправдания ради нашего, его же язвою исцелехом по благоволению хотения твоего и въ похвалу славы благодати твоея; пред же нарече насъ въ усынение Исус Христомъ въ тебе, въ еже быти намъ святомъ и непорочномъ пред тобою въ любви, поведая намъ тайну воля своея, еже быти намъ исперва некое от създаний твоих. Укрепи, Боже, се, еже съдела в насъ неизвещенною глубиною судебъ твоих. Християномъ даталю истинныя премудрости, вразуми мя, и испытаю законъ твой. И не отими от устъ моих словесе истинна до зела ради братий моихъ и ближнихъ моих. „Услыши молитву мою, Господи, и моление мое внуши, слез моих не премолчи, яко преселникъ язъ от тебе и пришлець, яко же вси отцы мои".[1223] Ослаби ми от страстей моихъ, да полещу деяниемъ и почию видениемъ и смирениемъ. Ты убо, о Владыко, и прежде множицею отпустилъ еси нечестие сердца моего молитвами святых твоих, от века угодившихъ ти и ныне служащих ти преподобием и правдою, аминь».

И помолившу ми ся, начахъ богоизбранное сие дело къ устроению навершати, яко бы богодохновенныя догматы распространевати. И обтицахъ многащи богатыхъ и благородных въ мире, помощи прося от нихъ и метание сътворяя, коленомъ касаяся и припадая на лицы земном; сердечно каплющими слезами моими ноги ихъ омывах, и сие не единою, ни дващи, но и многащи сътворях, и въ церкви священнику всемъ въслухъ поведати повелехъ. Не испросих умиленными глаголы, ни умолих многослезнымъ рыданием, не исходатайствовахъ никоея же милости иерейскими чинми[1224] и плакахся прегоркими слезами, еже не обретохъ милующаго, ниже помагающаго, не точию же в рускомъ народе, но ниже въ грекахъ милости обретох.[1225] Но мали нецыи въ иерейскомъ чину, инии же неславнии въ мире обретошася, помощь подающе. Не мню бо от избытка им сия творити, но якоже оная убогая вдовица от лишения своего две лепте въвергьшия.[1226] Вемъ убо, яко в нынешнемъ мире должная их к ним възвратится, в будущем же веце от богатодавца Бога стократицею въздастся.

Молю убо васъ, не прогневайтеся на мя грешнаго. Пишущу ми сия, не мните убо, яко от чрева глаголати ми или писати. Весть бо всяк, от начала прочитаяй въкратце списаную сию историю, како от его милости пана Григория Ходъковича всякими потребами телесными, пищею и одежею удоволенъ бехъ. Но вся сия ни во что же вменях, не уповах на неправду и на восхыщение, не желая богатьства, аще и много стекалося, не прилагах тамо сердца. Но паче изволих всякия предреченныя скорби и беды претерпевати, да множае умножу слово Божие и свидетелство Исус Христово. Наше убо есть — еже съ смиреномудриемъ просити и начинати, Божие же — еже миловати и совершати. Того бо и царствию наследникъ быти надеюся, его же буди всемъ намъ получити благодатию и человеколюбиемъ Господа нашего Исус Христа, ему же подобаетъ слава, честь и покланяние съ Отцем и съ Святымъ Духомъ ныне и в бесконечныя веки, аминь.

А начася сия книга друковати, рекомый Апостолъ, въ богоспасаемомъ граде Лвове, въ ней же деяния апостольская, и послания съборная, и послания святаго апостола Павла, по воплощении господа Бога и Спаса нашего Исус Христа въ лето 1573 февруария въ 25 день; и съвершися въ лето 74-е того же месяца въ 15 день. Молимъ же васъ любовию духа Господа нашего Исус Христа, давшего себе о гресехъ нашихъ, вси раби благословеннаго Бога нашего, да аще когда прилучится кому вникнути в сию душеполезную апостольскую книгу и разумети, что потребно и душеполезно, той преже всехъ виновнику всемъ благим и съдетелю жизни нашея Богу благодать да воздаетъ. А его милости пану Григорию Александровичу Ходкевича вечныя памяти и съ святыми равнопрестольными, от века Богу угодившими, съселения и съжительства получити да проситъ. Потом же сыномъ его милости — пану Андрею Григорьевичу Ходкевича,[1227] пану подстолему[1228] Великаго князьства литовского, старосте могилевскому, и его милости пану Александру Григорьевичу Ходкевича,* старосте городеньскому, державцу[1229] аиньскому, да проситъ душевного спасения и многолетнаго здравия, — поне же бо они виновни суть таковыя ползы.

Намъ же непотребнымъ, начнания дерзнутымъ, прощение и грехомъ простыню да просятъ, да и сами того же благословения и простыни грехомъ сподобитеся. И аще что погрешено будетъ, Бога ради исправляйте, благословите, а не кленете, поне же не писа Дух Святый, ни аггелъ, но рука грешна и брена, яко же и прочии ненаказании. Выдруковалъ есми сию душеполезную апостольскую книгу въ преименитомъ месте Лвове въ славу Всемогущия и Живоначалныя Троица, Отца и Сына и Святаго Духа, аминь.

ПЕРЕВОД

По воле Отца, и с помощью Сына, и при поддержке Святого Духа, по повелению благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси и с благословения преосвященного Макария, митрополита всея Руси, типография эта была устроена в столичном городе Москве в год 7071 (1536), в тридцатый год царствования Ивана Васильевича. Об этом же я не напрасно начал рассказывать вам, но вследствие великих бед, часто случавшихся с нами не из-за самого русского государя, но из-за многих начальников, и церковных начальников, и учителей, которые нас по причине зависти во многих ересях обвиняли, желая благо во зло превратить и Божие дело окончательно погубить, как это свойственно злонравным, и невежественным, и несведущим в науках людям, которые и в искусстве грамматики не умудрены, и духовного разума лишены, но втуне и всуе слова злые изрекают. Таково свойство зависти и ненависти, которая без нужды клевещет, не знает, как ходит и на чем утверждается. Эта ненависть нас и погнала с земли, и с родины, и от родичей наших и в другие страны неведомые переселила.

Когда же мы оттуда сюда пришли, по благодати богоначального Иисуса Христа, Господа нашего, хотящего судить вселенную по правде, принял нас милостиво благочестивый государь Сигизмунд Август, король польский и великий князь литовский, русский, прусский, жемайтийский, мазовецкий и других земель, со всеми панами рады своей. В это же время, настойчиво упросив государя, вельможный пан Григорий Александрович Ходкевич, пан виленский, гетман верховный Великого княжества литовского, староста гродненский и могилевский, принял нас милостиво к себе с великой любовью, и в покое содержал нас немалое время, и всем необходимым для жизни наделял нас. Однако и этого недостаточно ему было, — таким образом устроив нас, он и село немалое подарил мне для благополучия моего, в то время как мы работали по воле Господа нашего Иисуса Христа и слово его по вселенной сеяли.

Когда же он достиг глубокой старости и часто головной болью страдал, он повелел нам работу эту прекратить, и искусством рук наших совершенно пренебречь, и в селе, занимаясь земледелием, проводить жизнь в этом мире. Но это не пристало мне — плугом или посевом семян жизнь свою коротать, ибо есть у меня вместо плуга — искусство, орудия для работы, а вместо хлебных семян я должен духовные семена по вселенной сеять и всем по порядку раздавать духовную эту пищу. Особенно же побоялся я суда владыки моего Христа, непрестанно взывающего ко мне: «Лукавый раб и ленивый! Почему ты не отдал серебра моего торгующим; и я, вернувшись, получил бы свое с прибылью».

И в уединении, когда я к себе возвращался, много раз я слезами постель мою орошал, все это обдумывая в сердце своем, как бы не сокрыть в земле таланта, от Бога дарованного мне. И когда я сокрушался духом, я вот что говорил: «Неужели навеки отвергнет меня Господь и не вернет мне своего благоволения вновь и милости своей окончательно лишит согласно притче о смоковнице бесплодной, как напрасно землю отягощающего». Поэтому решился я уйти оттуда. В то время как я находился в пути, многие огорчения и беды преследовали меня не только из-за продолжительности путешествия, но и потому, что великий мор свирепствовал и путешествию моему препятствовал и, попросту сказать, — всякое зло, злейшее всех зол.

Таким образом по промыслу человеколюбивого Бога я достиг богоспасаемого города, называемого Львов, и все, что на пути случалось со мной, ни во что не ставил, чтобы к Христу, Богу моему, приблизиться. Все, что в этом мире сну подобно и, как тени, преходяще, как дым по воздуху, — так удачи и неудачи рассеиваются. Так апостол укрепляется в скорби, «ибо скорбь терпение порождает, терпение же надежду, а надежда не посрамит». Почему? Потому что любовь к Богу разгорелась в сердце моем по воле Духа Святого, данного мне. Поразмыслив об этом, когда я поселился в знаменитом городе Львове, как бы по следам шествуя, оставленным некиим богоизбранным мужем, начал я читать про себя молитву такую:

Молитва: «Господи, Вседержитель, Бог вечный и безначальный! Ты, который единственно по причине доброты своей привел из небытия в бытие всё словом своим всесильным, дыханием уст твоих произнесенным; который заботится всегда и сохраняет, создает в должном количестве тварь свою и по имени ее называет; который в последние времена по невыразимой милости твоей погибший наш род обновил схождением на землю единородного Сына твоего, Господа нашего Иисуса Христа, который отдал себя за прегрешения наши и воскрес для оправдания нашего, и благодаря его ранам мы исцелились по милости желания твоего и для похвалы славной благодати твоей; а раньше ты назвал нас сыновьями твоими по Иисусу Христу, чтобы мы были святыми и непорочными перед тобой в любви, и ты сообщил нам тайну воли своей, то есть что мы были изначально одним из созданий твоих. Укрепи, Боже, то, что ты сделал для нас по несказанной глубине судеб твоих. Христианам дающий истинную премудрость, вразуми меня, и я узнаю закон твой. И не отними до конца от уст моих слова истинного ради братьев моих и ближних моих. «Услышь молитву мою, Господи, и молению моему внемли, не будь безмолвен к слезам моим, ибо странник я у тебя и пришелец, как и все отцы мои». Освободи меня от страстей моих, чтобы мне легче было в трудах и я успокоился в созерцании и смирении. Ибо ты, Владыка, и прежде многократно прощал мне нечестие сердца моего ради молитв святых твоих, издревле угодивших тебе и теперь служащих тебе преподобно и праведно, аминь».

И, помолившись, я начал богоизбранное это дело к воплощению готовить, чтобы можно было боговдохновенные догматы распространять. Многократно обходил я богатых и благородных из числа мирян, помощи прося у них и поклоны творя, к коленям припадая и простираясь перед ними на земле; капающими из глубины сердца слезами моими ноги их я омывал, причем не единожды, не дважды, но многажды делал это, и в церкви об этом священнику всем вслух сообщить повелел. Не выпросил я ничего умильными словами, не умолил никого многослезным рыданием, не добился я никакой милости через священников и плакал горькими слезами, что не нашел милостивого человека, готового помочь, не только среди русского народа, но и среди греков милости не нашел. Помощь оказывали только незначительные священники да малоизвестные из мирян. Не думаю я, что от избытка они это делали, но как та убогая вдова, которая от нищеты своей две лепты положила в сокровищницу. Знаю я, что и в здешнем мире данное ими к ним возвратится, а в будущей жизни подателем богатств Богом стократ воздастся.

Итак, молю вас, не прогневайтесь на меня, грешного. Когда я пишу это, не думайте, что из выгоды я говорю или пишу. Ибо знает всякий, с начала читающий кратко написанный этот рассказ, как по милости пана Григория Ходкевича всем необходимым для жизни, пищей и одеждой, я был обеспечен. Но все это я ни во что не ставил, не надеялся на неправду и на стяжание, не хотел богатства, хотя оно и в изобилии стекалось, не по сердцу оно мне было. Но предпочел всякие вышеназванные огорчения и беды претерпевать, чтобы более распространить слово Божье и свидетельство Иисуса Христа. Ибо наш удел — со смирением просить и пытаться, а Божий — миловать и совершать. Поэтому я и надеюсь стать наследником того царства, которое дай Бог всем нам получить по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, который достоин славы, чести и поклонения вместе с Отцом и со Святым Духом теперь и на веки вечные, аминь.

А начала печататься эта книга, называемая Апостол, в богоспасаемом городе Львове, а в ней содержатся деяния апостолов, и послания соборные, и послания святого апостола Павла после воплощения Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа в год 1573 февраля в 25 день; а закончена была в год 74 того же месяца в 15 день. Умоляем вас ради любви Господа нашего Иисуса Христа, отдавшего себя на муки из-за грехов наших, всех рабов благословенного Бога нашего, чтобы, если когда-нибудь случится кому-то вдумываться в эту душеполезную апостольскую книгу и разбирать, что есть в ней нужного и душеполезного, пусть он прежде всего виновнику всех благ и создателю жизни нашей Богу благодарность принесет. А его милости пану Григорию Александровичу Ходкевичу пусть просит вечной памяти и чтобы он со святыми многочтимыми, издревле Богу угодившими, совместно поселился и жил. А потом сыновьям его милости — пану Андрею Григорьевичу Ходкевичу, пану подстолию Великого княжества литовского, старосте могилевскому, и его милости пану Александру Григорьевичу Ходкевичу, старосте гродненскому, державцу аиньскому, пусть просит душевного спасения и многолетнего здоровья, ибо это они виновники такой пользы.

Нам же, непотребным, начать это дерзнувшим, прощения и грехов отпущения пусть просят, чтобы и сами также благословения и прощения грехов сподобились. И если что-то будет ошибочно, Бога ради исправляйте, благословите, а не кляните, так как писал это не Дух Святой, не ангел, но рука грешная и бренная, как и другие ненаученные. Напечатал я эту душеполезную апостольскую книгу в знаменитом городе Львове на славу Всемогущей и Живоначальной Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, аминь.