Битва Стихий

Глава 23 Вождь сказал — вождь сделал

Только чистые белые скалы и безмятежно-прозрачное небо окружали Алекстразу. Ожидание источало ее терпение. Даже у королевы драконов есть свои пределы. Алое марево заката росло на горизонте. Еще один день не принес никаких результатов.

«Я верю пандарену». Таким было ее решение. Немногие в Гранатовом Редуте знали о происходящем. Смертные герои Азерота по-прежнему рвались в бой, посылая проклятия в сторону темных пиков Грим-Батола. Они ждали битвы, и Алекстраза не стала переубеждать их в ее ненадобности.

Ведущую роль в финальной битве за этот мир сыграют вовсе не они и не здесь. Немногие поняли бы ее, немногие готовы были довериться пророчествам того, кого они не видели.

Ветер швырял в небеса багряные листья с белоствольных кленов позади нее, которыми славился Редут. Остроконечные, будто звезды, они взмывали вверх, крутились в завихрениях ветра. Алекстраза с отдохновением глядела на простые чудеса природы. В знак того, что ее мир остался прежним. Ничто не изменит его, даже верования пандаренов. По сути, мир всегда был… ею. Древней Матерью, пятым Древним Богом. Мир был и оставался прежним, но отныне Алекстраза глядела на него иными глазами.

А еще она была названа Титанами Хранительницей Жизни. Это тоже предстояло осмыслить, найти хотя бы часть ответов на терзавшие ее вопросы. Научиться жить с этим, понять то, что скрывалось за даром Титанов, которые знали так много и так мало правды раскрыли им.

Алекстраза ждала. Она хотела побыть хоть несколько мгновений в одиночестве, вдали от гостей Редута, собравшихся со всего Азерота. Они доверяли ей, они ждали от нее определенных действий. Она тоже ждала, но совсем иного. Они узнают обо всем, как обычно, несколько позже.

Насколько проще было в Нордсколе, при штурме Цитадели Ледяной Короны, вспоминала Королева. Их враг был четким и понятным. Их враг был Злом, и в том не было сомнений. Сейчас иначе. Каждый сам находит своего врага. Для кого-то Культ, для кого-то Смертокрыл, а для третьих — Древние Боги. И только те, кто слышал рассказ седого пандарена, знали, что ориентиры навсегда смещены.

Только теперь она понимала, каким тяжелым и особенным даром Титаны наделили Ноздорму Вневременного. Как много надежд они возлагали на него и для чего вообще они даровали бронзовому дракону необъяснимую для многих других способность. Глядеть сквозь Время. Видеть века и развитие жизни наперед. Равновесие не продержалось бы долго, и только они сами могли спасти мир, созданный звездными Странниками, как их звали пандарены.

Она доверилась пандаренам. Оставалось только ждать.

Глубже и насыщенней становились тени, предвосхищая приближение густой ночи. Заходящее солнце растекалось кровавой полосой вдоль горизонта, ветер становился сильнее. Клены швыряли красные листья в небеса и Алекстразе под ноги.

Она давно не видела зрелища прекрасней. В последних лучах закатного солнца парил бронзовый дракон. Она оцепенела, когда поняла, кого именно она видит.

Нужно лететь к нему на встречу. Нужно рассказать о том, как многое она успела понять и как несправедлива она, порой, была. Она улыбалась ветру, который холодными порывами хлестал по лицу. Ее плащ бился позади нее, волосы спутались и метались за плечами.

Она верила. Она боялась признаться самой себе, но она верила, что Ноздорму появится. В конце концов, он всегда появлялся неожиданно. Именно его она ждала, именно его хотела увидеть, чтобы узнать — да, всё так, они поступили правильно. Та встреча в Драконьем Чертоге не могла стать последней. Она была зла на него, она ошибалась. Она расскажет ему об этом тоже.

Дракон приближался.

Ей нужно отменить приказ, маги должны снять защитные чары и защитный купол. Лучники и пушки не должны нанести удара по тому, кто столько сделал для их спасения. Но она оставалась стоять там, на вершине белой горы, под шквалистым ветром. И ее сердце неистово колотилось.

Она услышала шум драконьих крыльев и вздрогнула. Но не отвела взгляда от приближающегося дракона в небе. Она знала, стоит ей отвести взгляд, это станет концом. Концом ее ожиданий. И не только.

Кориалстраз уже был рядом с ней, он налету перекинулся в эльфа. Он коснулся ее руки.

— Каким будет твой приказ, Королева?

Она собрала все силы, чтобы прошептать всего одно слово:

— Атакуйте.

Конечно, Кориалстраз удивился. Но Алекстраза хорошо его знала, он не будет переспрашивать, сомневаться или уточнять. Он подчинится. Но ему интересно. Ему любопытно. Ведь он тоже знает, после той битвы в Нексусе, что Аспекта может убить только другой Аспект. И если это так, то от защитников Редута не будет никакого толка. Они не причинят вреда Ноздорму. Они только почувствуют себя глупцами.

Алекстраза должна была объяснить, хоть что-то. Сейчас. Потом, возможно, однажды, она расскажет Кориалстразу больше. О многих тайнах Ноздорму, что открываются рано или поздно. И о том, как важно вслушиваться и запоминать каждое его слово, даже самое незначительное на первый взгляд, даже лишенное смысла, даже абсурдное.

Это была ловушка. И Ноздорму предупредил о ней заранее. Перед тем, как оставить Алекстразу возле умирающего Тариона, чтобы она даровала ему годы жизни, он сказал вместо прощания:

— Я обещал тебе, когда придет подходящий момент, назвать имя предателя. Его имя — Ноздорму Вневременный, Королева. И будь осторожна в следующий раз, когда встретишься с ним.

Она всегда помнила эти слова. И они сбылись. Они должны были встретиться вот так. Недалеко от Грим-Батола, в закатном небе над Сумеречным Нагорьем.

Кориалстраз ждал ответ.

— Это не Ноздорму, — только и сказала Алекстраза.

Ее супруг кивнул. Красный дракон взлетел и скрылся за горным хребтом. Он отдаст этот приказ вместо нее. Она останется здесь.

Она будет смотреть. Еще один из первых Аспектов. Сначала Малигос, теперь Ноздорму. Время Аспектов, избранных Титанами, заканчивалось. Как и солнце на горизонте, их час близок к закату.

Алекстраза обхватила себя руками. Никто не должен увидеть ее слабости. Это ветер, всего лишь ветер. А драконы слишком редко моргают. Вот отчего ее глаза полны слез.

Ноздорму не мог позволить Культу наделить Аригоса силами Аспекта Магии, вспомнила Королева, потому что именно Тарион должен был стать пятым Аспектом. Но этого не произошло. Бронзовый дракон верил в Тариона. Смертный мальчик станет Аспектом. Если Алекстраза все еще сомневалась к этому мигу, это было последним доказательством Аспекта Времени. Иного выбора у Тариона не было — только занять место своего наставника.

Солнце зашло за горизонт. Тьма ночи сгустилась внезапно, как всегда в Сумеречном Нагорье. У Алекстразы не было огня, но острое зрение позволяло разглядеть, как защитники Редута взмывали в небеса один за другим. Всадники на спинах красных драконов искрились защитными заклинаниями во мраке ночи. Они не дадут врагу приблизиться.

Она увидела аметистовые крылья на спине одного из драконов. Малфурион был среди них. И Кориалстраз присоединился к ним. Те немногие драконы из Синей стаи тоже. Это была их битва, та, что они так долго ждали. К которой столько времени готовились. Теперь бронзовый дракон олицетворял то зло, против которого они сражались. Ему не продержаться долго. Он всего лишь оболочка, оживленная тварями Древнего Н-Зота. Сейчас он еще не так силен, каким станет вскоре. Когда Оковы падут.

Красные драконы окружили бронзового. Скрыли его своими крыльями. Это напомнило Алекстразе о Нексусе, о расправе над безумным Малигосом.

Пасть бронзового дракона раскрылась. Но вместо огня из нее вырвались серые бесформенные сгустки. Твари из мрака. Тени напали первыми, наслав на драконов сумеречное сияние. Драконы будто попадали в другой мир, сражаясь с невидимыми врагами, они теряли контроль и зрение. Они метались и сражались с пустотой.

Сумеречные сгустки поглощали драконов, против них, казалось, нет достойного оружия. Жрицы взывали к Свету, шаманы к силам природы. Но бесформенная тьма сопротивлялась. Малфурион взлетел над бронзовым драконом, защитники Редута сделали обманный маневр. Друид оказался под бронзовым крылом. Алекстраза потеряла его из виду. Но она догадывалась, что предпринял Малфурион. Умение бесшумного полета пришло ему на выручку. Драконы так не летали.

Пока был жив дракон, той странной жизнью, которая еще теплилась в нем, были живы и твари сумрака. Малфурион предопределил участь бронзового дракона. Острым клинком он рассек грудную клетку и пронзил сердце. Бронзового дракона охватила агония. А неуязвимые тени растворились в ночи.

Если бы Ноздорму не предупредил, дракон атаковал бы их лагерь. И последствия могли быть совсем иными.

— Прощай, Вневременный, — прошептала Алекстраза и закрыла глаза. — Теперь прощай навечно.

Слезы хлынули по ее щекам.

Кейлек вышел из хижины провидицы. Миллира велела настырному гоблину не донимать мальчика вопросами и занялась его ранами. Кейлек не стал спорить, тем более он узнал у принца все, что хотел. Принц утаил от него правду о своем пребывании в Грим-Батоле. Его право.

Ночной воздух дрожал из-за горящих факелов. Их было много — воткнутые по краям дорожек, вокруг хижин и палаток из шкур животных, возле ворот и главной дозорной башни. Орки клана Драконьей Пасти готовились к решающей битве. Они не таились, их боевые песни и зычные крики разносились далеко по округе.

Кейлек вытащил из нагрудного кармана небольшой светлый камешек. На другом конце Азерота существовал точно такой же, зачарованный на телепортацию. Союз был заключен. Гоблин Кейлек, маг и торговец из Залива Бурь, отправился в Сумеречное Нагорье ждать нужного часа. И этот час настал. Ночь дрожала и звенела. Орки готовились штурмовать Грим-Батол.

Появление Андуина объяснило ту часть звездных предсказаний Дейегоса, что до сих пор оставалась неясной. Андуин видел Грим-Батол изнутри, и рассказ принца дал Кейлеку, как магу, уникальный шанс проникнуть в неприступную крепость, где ждала его Тиригоса.

Но появление Андуина также могло обернуться непредсказуемыми последствиями глобального масштаба, если Кейлек сдержит слово и подаст знак. В его власти было предотвратить это. Он мог телепортироваться в Багровый зал Грим-Батола прямо сейчас, один, наплевав на все обязательства и звездные предсказания. В конце концов, как сказал Дейегос, звезды лишь дают советы и можно следовать им или поступать по-своему.

С самого начала Кейлек мог бы вернуться в Драконий Чертог и сейчас находиться не среди орков, а среди драконов в Гранатовом Редуте. Королева Алекстраза тоже готовилась к битве, ее войска тоже пойдут на Грим-Батола. Кейлек мог бы быть среди них. Мог бы проникнуть в крепость вместе с ними, этой ночью или последующей. И по правде говоря, армия драконов грела его душу, куда сильнее отрядов орков, среди которых ему придется оказаться.

Но ведь из Хладарры Калесгос вернулся в Азшару, как и советовал ему Старейшина Дейегос. Гоблины радушно приняли его во второй раз. За проведенное в поисках Азурегоса время он стал среди них почти своим. В Азшаре от знакомого гоблина Кейлек, по большому секрету, узнал о таинственном нанимателе, который искал истинного ордынца для одного рискованного задания. Уровень магии был совершенно неважен. Ведь требовалось всего лишь обеспечить телепортацию некоему субъекту из пункта А в пункт Б. Калесгос не был истинным ордынцем, но он вовремя вспомнил о «скреплении союза зелеными руками» из предсказаний Дейегоса. Калесгос принял облик гоблина. И получил работу.

Под покровом ночи два гоблина настигли северных стен Оргриммара со стороны Азшарского хребта. Бои за эти места не стихали ни на миг. Альянсу, во что бы то ни стало, нужно было перекрыть доступ провизии, продовольствия и вооружения, что поставляли в осажденный Оргриммар гоблины.

Калесгоса провели по туннелям, вырытым в Азшарских горах, в столицу орков. В Оргриммаре он встретился со своим работодателем лично, и предсказания по звездам перестали казаться Калесгосу сущей глупостью. В мире были безумства и похлеще.

— Тири, любимая, — прошептал Кейлек, — надеюсь, я принял верное решение.

Кто он такой, чтобы спорить с предначертанным. Кейлек появился в Грим-Батоле и встретил Андуина только потому, что доверился звездам. И он не станет идти против них теперь, когда они не раз доказали свою правоту. Им виднее.

Он крепко сжал камешек и на его поверхности вспыхнули рунические узоры. Второй камешек, что находился в Оргриммаре на другом конце Азерота, должно быть, тоже ожил. Кейлек понимал, что у его нанимателя полным-полно других забот, бросить которые не так-то просто, учитывая его статус и обстоятельства. Возможно, он вовсе не появится. С самого начала Кейлек считал эту телепортацию безумной идеей, хотя и благоразумно помалкивал.

— Давай с нами, физиономия! — гаркнул один из орков-близнецов.

— Мерзкие клубочки, поди, извелись без тебя! — поддакнул второй.

Кейлек так и не научился их различать. Они выросли перед ним и, не дав ему и слова вставить, подхватили на руки и понесли на площадь, где собрался весь клан. Орки поставили его на ноги. Как раз вовремя.

Кейлек увидел, как Вождь Драконьей Пасти, Мруг Убийца Драконов, прозванный так за наибольшее число отрубленных драконьих голов, тяжелой поступью сошел с дозорной башни. Мруг был широкоплечим, могучим орком, чью грудь и руки покрывали многочисленные шрамы и ожоги, полученные в схватках с огнедышащими ящерами. Он носил булаву на плече и двуручный меч на поясе. За крепкими сапогами из черной драконьей кожи ждали своего часа короткие метательные ножи.

— Слушай меня, клан Драконьей Пасти! — прорычал Мруг. — Сумеречные фанатики высыпали из своей горы. Им не спрятаться вновь в своей темной норе. Отправим их к Древним Богам, да будут они прокляты! С высоты дозорной башни я видел, что возле врат Грим-Батола сражаются наши братья — орки с северных притоков Верралла. Они уже повели в счете, — процедил вождь, и по рядам орков пронесся ропот.

Ох, уж этот проклятый рейтинг убийц драконов.

Кейлек догадывался, какая причина заставила сумеречных фанатиков покинуть стены Грим-Батола. Он честно рассказал Мругу, почему им нужно впустить в лагерь человека. Но имя Андуина и его родственные связи не играли никакой роли для Вождя Драконьей Пасти, а других доказательств у Кейлека не было.

— Пускай, — примирительно продолжал Мруг. — Пускай перебьют самых слабых драконов. Клан! Пока жив хоть один из черных драконов, мы не будем знать покоя! Мы идем на Грим-Батол, Драконья Пасть! Лок-тар огар!

— Лок-тар огар! — прогрохотали орки и близнецы перед Кейлеком.

— Лок-тар огар, — прозвучало у него за спиной.

Кейлек похолодел.

Темнокожий орк, широкоплечий и молодой, обошел его и выступил вперед. Взгляд Кейлека скользнул по тяжелым сапогам, оббитым черным железом. По массивным цепям, заменявшим орку пояс, и лезвию двуручного топора, покоившегося на широком плече и железном шипованном наплечнике. Орк ни в чем не уступал Вождю Драконьей Пасти.

Ведь Гаррош Адский Крик и сам был Вождем.

Мруг переменился в лице.

— Ты все же явился, Гаррош, — процедил он.

— А ты сомневался, Мруг? — как равный равному, ответил Гаррош.

— Мы выступаем на рассвете.

Гаррош кивнул, перекинул топор на другое плечо. Кейлек огляделся, заметил необходимое и резво вскарабкался на пузатую бочку. Жизнь в шкуре гоблина среди орков многому его научила. Впрочем, Гаррош все равно возвышался над ним горой налитых мускулов. Вождь Орды обернулся.

— Спасибо, маг, — сказал он. Гаррош повертел зачарованный камешек в темных пальцах и спросил: — Он будет действовать и дальше?

Возвращение в Оргриммар Гаррош предусмотрительно, а возможно, суеверно, не оговаривал с ним.

— Да, Вождь, но магия вернет вас в лагерь Драконьей Пасти, помните об этом, — ответил Кейлек и быстро продолжил, не давая орку опомниться: — Есть еще кое-что. Я рассказал об этом Вождю клана, но он отказался от моей помощи. Вождь, вам нет нужды пробиваться в Грим-Батол через главные ворота. Я могу поставить портал. Прямо в крепость.

Гаррош сузил глаза.

— Насколько я знаю, маги могут поставить портал, если местность им очень хорошо знакома. А еще, я знаю, что Грим-Батол защищен от магии перемещения.

— Это так, — стойко ответил Кейлек. — Но у меня есть все основания предполагать, что волшебные барьеры сняты. Мы можем попасть в Грим-Батол. В Багровый зал, Вождь, так зовется это место. Кое-кто рассказал мне о нем настолько достоверно, будто я и сам там побывал.

Кейлек заметил, как в глубинах глаз Гарроша вспыхнул огонек. Риск всегда манил Вождя орков. Но положение обязывало не бросаться в омут с головой. Ну, или хотя бы не с разбегу.

— Но Мруг отказал тебе, — Гаррош прожигал Кейлека глазами. Он был для него всего лишь самоуверенным гоблином. — Почему?

— Мне рассказал о Багровом зале человек. В этом все дело.

— Что?! — взорвался Гаррош. — Чтобы я доверился человеку?! Ты в своем уме, маг? С меня достаточно и безумного короля Альянса! Он считает, что я похитил его сына!

Кейлек смиренно ждал, пока Гаррош выговориться. Затем сказал:

— Все это время принц был в Грим-Батоле. Андуин Ринн тот самый человек, что рассказал мне о Багровом зале, Вождь. Сейчас он здесь, в лагере. Он сбежал из плена Сумеречного Молота.

Лицо Гарроша вытянулось. Глаза вылезли из орбит, будто его душила невидимая удавка. Затем первый шок прошел.

— Мруга я беру на себя, — наконец, сказал Гаррош. — А ты приведи ко мне принца. Если это действительно он.

Не составило труда найти высокого Вождя клана в освещенном огнями лагере. Гаррош направился прямиком к нему. А Кейлеку ничего не оставалось, как спрыгнуть с бочки и устремиться к хижине провидицы.

— Чего тебе? — не оглядываясь, лишь заслышав чьи-то шаги, бросила Миллира. Она все еще занималась ранами принца. Андуин не рассказал ему, как заполучил их. Возможно, его пытали. К тому же Кейлек до сих пор не знал, зачем принц вообще понадобился Сумеречному Молоту.

— Я пришел за принцем, — ответил Кейлек на орочьем и повторил тоже самое, на всеобщем, чтобы Андуин понял его.

Принц без сомнения слышал шум в лагере орков. Он не покидал хижины провидицы и вряд ли знал о затеянном походе. Но крики орков и лязг оружия вряд ли способствовали спокойствию. По лицу Андуина было понятно, что он готовился к худшему. Кейлек гадал, оправдаются ли его ожидания.

Миллира нагнулась над пострадавшей ногой принца, сняла приложенные к следам ожогов свежие компрессы из трав. Потрепала его по волосам и насколько смогла ласково улыбнулась, лишь бы не испугать человека клыками. Принц улыбнулся в ответ и обернулся к Кейлеку.

— Как сказать на орочьем «спасибо»? — спросил он Кейлека.

Ответ нашелся не сразу.

— Заг-заг, — сказал Кейлек. Немного не то, но другой благодарности у орков не было.

— Заг-заг, Миллира, — повторил принц.

Короля Ринна явно не обрадуют познания орочьего, промелькнуло у Кейлека, когда они вместе с принцем покинули хижину.

Лагерь гудел. Гаррош стоял подле Мруга. Похоже, они оба только что вновь поднимались на дозорную башню. Вождь клана глядел сурово и неприязненно. Он не собирался делить власть с Вождем Орды и он, должно быть, не раз пожалел о том, что вообще пошел навстречу темнокожему орку.

Кейлек вместе с принцем остановились с краю, он не рискнул протискиваться сквозь толпу разгоряченных орков вместе с человеком. Искоса взглянув на принца, Кейлек понял, что Андуин не узнал Гарроша. И еще принц не понимал орочьего. Значит, представление затягивалось.

Вождь Орды славился своей прямотой, как на словах, так и в действиях, Кейлек убеждался в этом не в первый раз. Гаррош призвал орков к спокойствию и сказал:

— На рассвете клан покинет лагерь. Сначала вы встретитесь с фанатиками Культа. Их много, я видел их факелы с дозорной башни. Это будет стоящая битва. Но вы идете убивать драконов. И вы убьете их. Под началом такого Вождя, как Мруг, вас ждут победы и слава. Но представьте, что вам не нужно пробиваться через ряды Сумеречной армии. Что мы можем попасть прямо в сердце Грим-Батола. Скольких драконов вы найдете там? Больше или меньше, чем за пределами крепости? Вы ненавидите стаю Смертокрыла, но что вы сделали, чтобы добраться до ее лидера? А если мы окажемся внутри крепости, то найдем лидера черных драконов! Он ответит за разрушения и смерть! Это его голова будет на пике перед воротами лагеря! Он найдет свою гибель и прославит Драконью Пасть! Со мной, орки Нагорья! Это я, Гаррош Адский Крик, обещаю вам настоящую битву!

Мруг свирепо глядел на соперника. На месте Гарроша любой другой ретировался бы бегством под тяжестью такого взгляда. Но Адский Крик обладал незаурядной смелостью.

— Кейлек, что этот орк говорит? — тихо спросил Андуин.

Кейлек откашлялся.

— Вы не узнаете этого орка, ваше высочество? Это Гаррош Адский Крик, Вождь Орды.

— Что он делает в Нагорье?

— Клан Драконьей Пасти отправляется в Грим-Батол. Убивать драконов из стаи Смертокрыла. И самого Смертокрыла, — объяснил ему Кейлек.

— Но зачем ему Смертокрыл? Ведь… ведь идет война. А мой отец… — Андуин не договорил.

Во второй раз за вечер Кейлек набрал полную грудь воздуха перед тем, как выговориться:

— Гаррош не может простить того, что Короля Мертвых в Нордсколе он одолел вместе с Альянсом. Теперь Вождь готов рискнуть, лишь бы вся слава досталась Орде. Аспект Земли не достанется Альянсу. Таков его план, ваше высочество.

Тем временем Убийцы драконов сделали свой выбор. Драконья Пасть выбрала Вождя Орды и его рискованные методы. Гаррош прошел сквозь расступившуюся толпу. Гаррош улыбался. Уж ему-то не было нужды представлять наследника Вариана Ринна. Кейлек едва не поперхнулся, когда услышал, как Андуин сказал:

— Приветствую тебя, Вождь Орды.

Вождь Орды не был ярым приверженцем переговоров, а потому плохо знал всеобщий.

— Что он говорит? — спросил Гаррош Кейлека. Выслушав перевод, он ухмыльнулся, обнажая клыки. Кейлек ушам не поверил, когда услышал то, что следом приказал ему Вождь Орды. Даже знаменитая драконья выдержка подвела его в этот момент.

Кейлек повернулся к принцу.

— Что он сказал? — хладнокровно поинтересовался Андуин.

— Вождь Орды сказал вам, что… Он не может оставить вас здесь. Теперь вы его пленник. Поэтому он берет вас с собой в крепость, — закончил Кейлек.

Не каждый день встречаешь потерянных наследников королевства, подумал Кейлек. Это могло быть ловушкой. А Гаррош во всем видел след Альянса.

— В крепость? — повторил Андуин.

Удивительно, но возвращение в Грим-Батола пугало мальчика больше, чем кровожадный Вождь Орды, лютый враг его отца.

— Тогда мне нужно оружие.

Кейлек перевел Гаррошу просьбу принца.

— Львенок показал когти, — усмехнулся орк. — Делай свое дело, маг. Культ ждать не будет. А я найду львенку какой-нибудь нож, — Гаррош отошел к воинам-оркам.

Кейлек сказал Андуину:

— Сейчас я открою для орков Драконьей Пасти и Вождя Орды портал в Багровый зал. Держитесь Вождя Орды, ваше высочество. Чтобы не ждало вас в Грим-Батоле, не отходите от него ни на шаг.

Андуин не отрывал глаз от далекой темной крепости, нависавшей над Сумеречным Нагорьем.

— Так ты маг, гоблин, — отозвался принц. — Вот почему ты так дотошно расспрашивал меня о крепости.

Кейлек тоже поглядел на крепость. «Я иду, Тиригоса».

Он закрыл глаза, чтобы лучше представить большой зал с черными драконами в витражах, мраморный портал камина и украшенные бордовыми гобеленами с молотом и драконьими крыльями стены. Широкий стол в центре и резной трон из темных пород дерева.

Как только Первый Советник ушел, Тиригоса коснулась запертой двери темницы и невесело усмехнулась. Ее рука не встретила преграды на пути. Она смело шагнула вперед и оказалась во тьме подземелья. В темницу Тиригоса больше не возвращалась.

В гулких и пустых подземельях Грим-Батола она не знала одиночества. Во мраке обитали бестелесные твари, похожие на призраков. А еще, будто сплетенные за хвосты воедино, мерзкие черные змеи. Они расползались по стенам, потолку, покрывая липкой слизью каменную кладку, иногда даже поедая друг друга.

Неприкаянные тени постоянно что-то искали во мраке. Лишь заметив ее, когда она покинула темницу, голодные тени устремились к ней, окутали стылым туманом. Они питались кровью живых, что попадали им в сети. Тиригоса была не из их числа. Тиригоса и сама была призраком. Кровожадные дети мрака разбрелись в поисках лучшей доли.

Она видела, как тени вжались в стены, как поспешили убраться с пути того, кто бесстрашно шагнул во мрак подземелья. Вспыхнули факелы, и Тиригоса впервые разглядела замшелые черные камни под ногами и оплавленные невообразимым пламенем стены. Драконье пламя, его ни с чем не спутаешь.

Смертокрыл Разрушитель, чеканя шаг, прошел мимо. Огонь потух. Порождения Древнего хлынули во тьму, заполонили ее. Они ждали, поняла Тиригоса. В прошлый раз Смертокрыл приходил не один. Твари получили свою долю и были опять голодны.

Но никто не появился. Черный дракон вскоре оставил подземелье. Они вновь подступились к Тиригосе, но оставили эти безнадежные попытки. Они не выходили наружу, хотя ничто не преграждало им пути. За пределами подземелья горели огни, поняла Тиригоса. Они обитали во тьме. Если однажды крепость, а с ней и остальной мир погрузится во тьму, тени хлынут на волю. В крепости было много свежей крови, она дразнила, манила.

Вскоре в туннелях зажглись все факелы разом. Тени поспешили убраться. Тиригоса едва выбралась из их цепких туманных рук. Они отговаривали ее, не позволяя идти на свет. Свет это смерть. Тьма это жизнь. Она вырвалась. Она не была частью тьмы, она старательно напоминала себе об этом. Она все еще жива. Она все еще ждала, ждала и надеялась. Калесгос успеет. Ее сердце не могло подвести.

Ей не было нужды пробираться по туннелям, она прошла сквозь стены. У входа в подземелья культисты Сумеречного Молота жгли костры. Смертных было много. Некоторые избивали себя плетьми, до крови рассекая плоть. Ей казалось, что даже здесь она слышит голодные стоны тварей мрака. Их будто дразнили, проливая кровь возле самого подземелья. С тьмой шутки плохи, разве смертные не знали об этом?

Тиригоса решила вернуться, но длинный освещенный проход заинтересовал ее. Он вел в глубины подземелья, совсем не в ту сторону, какую направлялся Смертокрыл, когда приходил сюда. Она заметила, как за поворотом промелькнул край красной ткани, и устремилась следом.

Человек в красном плаще хромал, опираясь на трость. Тиригоса держалась позади. Узкий прямой ход уводил его все дальше от входа. Перед последним поворотом человек ненадолго замер, пробормотал короткую молитву и шагнул под каменную арку.

Потолок резко взмывал вверх, высокие колонны поддерживали его своды. В глубине залы горел костер. Тиригоса не успела разглядеть, что скрывалось за его пламенем.

Навстречу хромому человеку из-за колонн выкатился клубок черных змей. Тиригосе еще не доводилось видеть таких тварей, которые существовали бы и при свете. Человек остановился. В его руке сверкнул кинжал. Хромой отшвырнул трость и резким выпадом клинка разрубил клубок змей. Он наносил ожесточенные удары снова и снова. Слизь залила пол и его плащ. Капюшон слетел с его головы. По зале пронесся громогласный рык. Человек поднял глаза, вытер кинжал о сгиб локтя и выставил его вперед. Щупальца не шевелились.

Из-за костров в глубине залы выросло черное чудовище. Хлысты вместо рук взмыли в воздух. Из зубастой пасти вырвалось рычание… и к своему удивлению, Тиригоса различила речь монстра.

— Глупец! — прорычал слуга Древних Богов. — Наивный глупец! Думаешь, тебе удалось спасти его от власти Н-Зота? Андуин принадлежит Древнему Богу!

Человек не отвечал.

— Ты никто, Гевин, — продолжал монстр. — Всего, что ты добился, ты добился благодаря мне. И это твоя благодарность?

— Я служил Свету, — процедил человек. — И служу ему до сих пор.

— А твой Свет, Гевин, он способен на такое?

Разрубленные куски черных змей под ногами человека зашевелились, стали извиваться, собираясь воедино. Глаза у человека полезли на лоб.

— Разве ты забыл? То, что мертво, умереть не может, — прорычало чудовище. — А вот ты все еще жив.

Змеи кинулись на человека. Он отбивался. Он рубил и отмахивался, протыкал и колол, пока одна из змей не выбила кинжал из его руки. Клинок со скрежетом проехался по каменным плитам. Человек прыгнул. Но черные щупальца первыми обхватили острую сталь, не чувствуя боли. Тогда хромой поднял с пола деревянную трость. Клубок змей вдруг поднялся, став ростом с человека. Клинок угрожающе метил прямо в его сердце.

Человек замахнулся тростью. Гибкие щупальца извернулись, нырнули под его руку. Клинок пронзил грудную клетку. По красному плащу растеклось бордовое пятно. Человек пошатнулся. Хромая нога подвернулась, он рухнул на колени. Положил руки на рукоять, торчащую из груди. Но сил выдернуть ее уже не было. Он повалился на бок, кровь быстро растекалась по каменному полу черной блестящей лужей.

Клубок щупалец подполз к хозяину.

— Найди принца, Шаготта, — приказал монстр.

Шаготта миновала мертвое тело, совсем не заинтересовалась Тиригосой под каменной аркой, хотя видела ее. Они все видели ее. И исчезла за поворотом.

Через какое-то время безликое чудовище тоже направилось к выходу, к арке, под которой пряталась Тиригоса. От страха она вжалась в белые камни, ему вряд ли понравится, что она наблюдала за ними. Но чудовище прошло мимо. Все стихло.

Тиригоса выглянула наружу, огляделась. За колоннами возвышалась стена огня, а за языками пламени — высоченные двери, блестящие, отполированные, насыщенно темные, будто беззвездная ночь. Казалось, поверхность из неизведанного материала впитывала в себя, поглощала свет костра и факелов. И с каждым мигом блестела все сильнее. Неужели это и есть одни из Оков Древнего, лихорадочно соображала Тиригоса. Неужели это и есть Оковы Света?

Безликий не появлялся. Она должна услышать его шаги. А затем ей, возможно, удастся спрятаться в одной из каменных колонн с высеченными на них барельефами. Древние мастера высекли в мраморе бестелесных тварей мрака, чудовищ, как Шаггота, и этот проем. Первые Оковы Древнего Н-Зота.

Они притягивали ее. Она поддалась вперед. Она целиком отдалась их власти и, только оказавшись возле них, оглянулась назад. Она прошла сквозь пламя и не заметила этого. Неуязвимость призрака вселяла уверенность в своей силе. Оковы не были всего лишь дверью, они не обладали замочной скважиной или дверными петлями. Вблизи она увидела, что их сущность подвижна, будто густая вязкая жидкость, которая, однако, не растекалась, а веками держала безупречную форму, в ожидании этого часа.

Тиригоса протянула руку, зачарованный браслет, надетый Первым Советником на ее кисть, тускло заискрился и погас. Любое проявление света тот час поглощалось этой вязкой субстанцией насыщено черного цвета.

Она коснулась Оков.

И рука натолкнулась на преграду. Пальцы обожгло холодом. Тиригоса отдернула руку. Поверхность Оков покрылась мелкой рябью. А в том месте, где она коснулась их, еще некоторое время был виден отпечаток ее ладони.

Она услышала шум и юркнула за ближайшую колонну. Залу заполонили культисты Сумеречного Молота. Безликий вернулся вместе с ними. Они обступили костер. Некоторые опустились на колени перед Оковами. Другие — стали бить в барабаны. Ударили первые плети.

Тиригоса оглянулась. Поверхность Оков взбудоражено бурлила, широкие круги росли и расходились от центра к краям. От душераздирающего крика Тиригоса подскочила на месте.

Безликий схватил одного из культистов за ноги и швырнул прямо в пламя. Другие продолжали самоистязание, кровь капала им под ноги. Каменные плиты покрылись ржавыми разводами. Кровь будет дразнить тварей мрака, но пока здесь есть свет, они не придут. Но если огонь погаснет?… Ритм барабанов нарастал.

Кровь и смерть во славу Древнего Бога. Культисты так долго ждали этого часа. Тиригоса была ближе всех к Оковам. Она слышала, как тени мрака стонали в нетерпении по ту сторону преграды. Эти были голодны. Еще как. Поверхность Оков стала изгибаться, будто тени пытались прорваться наружу, будто они вытягивали свои руки, как еще мгновение это сделала Тиригоса по эту сторону.

Тиригоса отвела взгляд от Оков и рядом с господином увидела исполнительную Шагготу. Похоже, ее поиски увенчались успехом. Человек в красном плаще по имени Гевин напрасно отдал свою жизнь, защищая кого-то другого.