Битва Стихий

Глава 24 Оковы Древнего Н-Зота

Багровый зал был полон. Кейлек даже обрадовался тому, что не совершил ошибку и не оказался в зале в одиночестве. Бой завязался сразу. Сумеречный Молот не стал тратить время на объяснения. Нужно отдать должное оркам, думал Кейлек, отсутствие драконов не сильно их печалило. До поры, до времени, возможно. Напор Культа не ослабевал. Орков теснили. Кейлек сразу потерял из вида принца Андуина. Оказавшись в Багровом зале, Гаррош двинулся в другую от гоблина сторону, а на горячее прощание от принца рассчитывать не приходилось.

Кейлек, зажатый со всех сторон, безнадежно терял драгоценные минуты. Он надеялся, что вырвется и оставит орков буквально сразу же после телепортации в Грим-Батол. Но ему не то, чтобы вырваться, ему и развернуться-то негде было. Орки не сдавали позиций. Кейлек не видел их лиц, но понимал, что текущее положение вряд ли устраивает Вождей — и Гарроша, и Мруга. У культистов был численный перевес, к тому же все двери, а их было несколько, располагались за спинами Сумеречного Молота. И ни одной позади орков. Только знаменитые витражи Грим-Батола. Орки делали два шага назад и лишь один вперед.

Так продолжаться больше не могло.

Кейлек рухнул на колени. У него всегда оставался запасной вариант, но он надеялся, что ему не придется менять облик на глазах у целого клана убийц драконов. Он не видел залу с высоты своего роста из-за спин орков, но надеялся, что решение найдется и среди сапог с железными набойками. Мруг был недалеко, но сапоги из черной драконьей кожи выделялись среди остальных.

Кейлек прополз вперед. Было непросто разглядеть что-либо, но он очень старался. И был вознагражден. Правда, не так, как ему хотелось бы. Возле каменной кладки стены мелькнуло черное щупальце. Он был в этом уверен, хотя щупальце сразу исчезло из виду. Сапоги мельтешили перед его глазами, ему то и дело норовили отдавить руки и ноги, но он многое прошел, чтобы отказаться в Грим-Батоле. Оставалось чуть-чуть. Кейлек поднялся и устремился к стене, у которой заметил щупальце. Пол под ногами стал скользким от крови.

Щупалец не было видно. И теперь он знал, почему. Кейлек навалился на каменную кладку, и еще одна, потайная, выложенная камнями дверь, распахнулась.

— Проход! — заверещал гоблин. — Тут проход в стене!

Это открывало новые возможности, как для синего дракона в чужом облике, так и для орков Драконьей пасти и отчаянного Вождя Адского Крика. Гаррош оказался совсем рядом. Он различил крики гоблина и повторил их зычным голосом. Орки стали оглядываться, переговариваться, они ждали приказа Вождя Мруга. Гаррош был воином, как и все они. Гаррош выругался.

— Ну же, — прорычал он и рубанул культиста. Тот рухнул на пол. Кейлек заметил принца Андуина возле Гарроша. Мимо Вождя Орды никому не проскользнуть незамеченным. Можно было сказать, что принц был в безопасности, насколько вообще можно быть в безопасности на поле боя.

— Наконец-то! Сюда, Драконья Пасть! — гаркнул Гаррош.

Похоже, Мруг одобрил отступление. Кейлек вжался в стену, пропуская вперед Гарроша и Андуина, нескольких орков и только потом увязался следом. Он знал, что видел, и ему не хотелось угодить в склизкие объятия первым.

Орки устремились по потайному ходу, Кейлек едва поспевал за ними. Громыхали орочьи железные сапоги. Доносились звуки боя сверху, где Вождь Мруг прикрывал их отступление, чтобы последним покинуть Багровый зал. Не замедляя бега, Гаррош сорвал со стены зажженный факел и подбодрил орков криками. На самом деле, он замедлил шаг, понял Кейлек. Из-за принца Андуина, хотя и сам был благодарен, поскольку безнадежно отставал.

Земляная тропа круто уводила вниз, к дверному проему, освещенному тонкой свечой. Гаррош жестами приказал держать оружие наготове, выбрал двоих солдат и послал их вперед к двери. Один из них выбил незапертую дверь ногой. Второй показал, что путь чист.

Гаррош вместе с Андуином и орками устремились к выходу. Кейлек покинул тайный проход последним, в душе надеясь, что путь не привел их на самые нижние уровни. Он не успел выйти, как услышал крики принца Андуина. Принц что-то втолковывал Вождю Орды, но Гаррош рычал в ответ, понимая разве что одно слово из дюжины.

— Гоблин! — взревел он. — Иди сюда!

— Кейлек! — тут же воскликнул принц. — Объясни им, что нужно убираться отсюда!

Кейлек выбрался из туннеля и так и застыл с открытым ртом.

Потайной ход кончался под мостом, перекинутым через широкую мощенную булыжником улицу. А улица вела прямиком к огромной каменной арке. По обе стороны от нее несли караул два хроматических дракона. Не может этого быть…

— Это подземелья Н-Зота, — объяснил Андуин. — И если хотите выжить, то держитесь подальше!

Кейлек перевел Гаррошу. Тени под мостом скрывали их от драконов, Вождь приказал оставить факелы в туннеле и вести себя как можно тише. Но Драконью Пасть было не остановить. Личная гвардия Смертокрыла была пределом их мечтаний. Кейлек заметил близнецов среди орков, что сбежали вместе с ними из Багрового зала.

Один из них — Од или Гар — стал спорить с Гаррошем.

— Мы убьем прихвостней Смертокрыла, — цедил он. — Это великая честь!

— Я пришел сюда не за ними, — отвечал Гаррош.

— Если они здесь, — указал близнец в сторону хроматической стражи, — то он тоже будет. Понимаешь это, Вождь Орды? А с тремя нам не справится. Нас мало. Остальные еще там.

— Нужно уходить, — пробормотал Андуин. — Кейлек, о чем они спорят? Почему они не уходят? Ты перевел ему мои слова?

— Им нужны хроматические драконы.

— А как на счет синих? — вдруг спросил принц.

— Синие, их слава Титанам, не интересуют, — пробормотал Кейлек, пока не спохватился: — Что? Какие синие?

Андуин указал вверх, в противоположную сторону от хроматической стражи. Кейлек оторопел. Одним из драконов был Аспект Магии, его невозможно было не узнать. И под сводами Грим-Батола Аспект Магии вел бой… с другим синим драконом! «Мало ему уничтоженной стаи», — вскипел Кейлек. Был только один выход разобраться в происходящем. Кейлек обратился к Гаррошу, который все еще пререкался с близнецами.

— Вождь, настало время признаться.

— Оставь свои откровения для более подходящего момента! — отмахнулся Гаррош.

— Я помогу вам с хроматическими драконами, если вы обещаете, не тронуть меня.

— А причем здесь ты? — сузил глаза Вождь.

— Ты чего удумал, физиономия? — поддакнул один из близнецов.

Вместо ответа Кейлек вышел из-под укрытия и… расправил лазурные крылья. Хроматические никак не отреагировали на появление еще одного синего дракона. Они окинули Калесгоса безразличным взглядом, хотя один из них расправил переливающиеся рубиновой чешуей крылья.

Орки отступили на шаг назад. Принц Андуин мрачно пробормотал:

— Черный спас, а синий привел обратно.

Итак, принц знал о подземельях Древнего Бога и спас его черный дракон. Его история становилась все невероятнее и невероятнее. Но с ним его тайны и останутся. Калесгос взмыл вверх.

Второй синий дракон рухнул на каменный парапет, нависавший над пропастью. Аспект Магии готовился нанести решающий удар.

При помощи телепатии, доступной драконам синей стаи, Калесгос крикнул:

— Аригос! Ты получил власть и уничтожил стаю! Хватит!

Аспект в изумлении захлопал сапфировыми крыльями.

— Калесгос?

Второй дракон молчал. Калесгос не остановил полета. Его сердце билось все чаще. Ведь Тиригоса не могла быть этим вторым драконом? Ведь Аригос не мог так поступить с ней? Но в глубине души он знал, Аригос повернул на собратьев, от него можно было ожидать всего, что угодно. Второй дракон не подал голоса, хотя, безусловно, слышал их. Это встревожило Калесгоса еще сильнее.

— Стой! — крикнул Аригос.

Но Калесгос уже ступил на край залитой кровью террасы. Дракон едва дышал. Его огромное тело скрывали тени. Это не могла быть Тиригоса, с облегчением осознал Калесгос, дракон был гораздо больше женской особи. Возможно, это…

Вестейегос.

Старейшина, пусть и раненный, бросился на Калесгоса. Острые когти впились ему в грудь. Буревестник сцепился с лазурным драконом и вытолкнул его с парапета. Он кусал и царапал, не позволяя Калесгосу расправить крылья. Они оба камнем летели вниз. Вестейегосу нечего было терять.

Спиной Калесгос снес каменный балкон. Буревестник не ослабевал хватки. Они оба рухнули на вымощенную булыжниками улицу, между каменным мостом и охраняемым входом в подземелье. Хроматические драконы, кажется, удостоили их презрительным взглядом, не больше. От удара из Калесгоса весь дух вышибло. Он не сразу смог пошевелиться. Буревестник рухнул прямо на него.

Аспект Магии навис над ними. Впился когтями в темно-синюю спину и отшвырнул Вестейегоса прочь.

— Он на стороне Культа! — сообщил Аригос.

Калесгос неловко поднялся.

— Где Тиригоса?

Но вместо Аригоса он услышал хриплый голос Вестейегоса.

— Ты опоздал, Калесгос, — проскрипел Старейшина. — Тиригоса умерла!

— Нет! — проревел Аспект Магии и бросился на противника.

Вестейегос расправил рваные крылья. Он не мог летать, только пятился назад, обороняясь острыми когтями. Аригос выдохнул сапфировое пламя, подхватил буревестника, словно пушинку, и швырнул в дом с левой стороны улицы. Каменная хижина обвалилась, погребла под собой темно-синего дракона. Аригос ждал, но Вестейегос не шевельнулся. Со Старейшиной было покончено.

Аспект повернулся к Калесгосу. Калесгос оставался там же, он будто прирос к булыжной кладке. Она умерла, сказал Вестейегос. Мог ли он ему верить? А Аригосу? Ведь он тоже на стороне Культа, иначе как бы он оказался в Грим-Батоле?

— Она ждала тебя, Калесгос, — прошептал Аригос. — Она верила, и ты оправдал ее ожидания. Тиригоса не умерла. Но мы должны спешить. Поверь мне. Я совершил много ошибок и не хочу совершить еще одну. Я смогу освободить Тиригосу!

— Где она?

Аригос указал в сторону подземелья.

— Там. Она не слышит наших голосов. Тиригоса не меняла облика с того мига, как оказалась в Грим-Батоле.

Призрачный дракон! В видениях Миллиры Тиригоса была призрачным драконом! Слишком долго, слишком долго. Ни один дракон не способен продержаться столько времени без смены облика, без неба, без полета.

— Скорее, — вырвалось у него. — Ты справишься со стражей?

— Зачем? — удивился Аригос. — Они охотятся на черного дракона. Нас пропустят.

Калесгос бегло объяснил свою просьбу. Аригос нагнулся, поглядел под мост и орков, потом снова на лазурного дракона, но не стал задавать вопросов. Он тоже знал, что каждая минута была на счету.

Аспект Магии приблизился к каменной арке. Гвардия Аспекта Земли не удостоила его даже взгляда. Тем хуже было для них. Аригос выдохнул сапфировое пламя.

— Вперед! — крикнул Аригос.

Калесгос напоследок обернулся. Гаррош Адский Крик покинул убежище под мостом и теперь мчался к арке. Этому темнокожему орку не занимать мужества. Драконья Пасть едва поспевала за ним. Принц Андуин обреченно шел последним.

Следом за Аспектом Магии Калесгос влетел в логово Н-Зота.

Драконы. Орков интересовали одни только драконы. Хоть бы они перебили всех драконов Азерота, подумал Андуин. Он был зол и на драконов, и на орков. Его отец никогда не угодил бы в такое глупое положение. Ненависть спасла бы его еще в самом начале, он ушел бы от лагеря незамеченным и нашел бы способ добраться до Штормграда. А уж при виде Вождя Орды, Вариан, не раздумывая, обнажил бы меч и не сдался бы в плен живым. Огромная крепость, но ведь нашли они туннель, ведущий именно сюда!

Андуин перехватил кинжал. Гаррош вместе с Драконьей Пастью одолели одного хроматического дракона, ослабленного магическим пламенем, и теперь навалились на второго. Живым ему не уйти. А орки, уж наверняка, найдут способ дотащить эти две головы до лагеря.

Позади него раздались зычные крики. Он слышал подобные в лагере. Андуин обернулся. Вождь Мруг и выжившие орки, наконец-то, покинули Багровый зал и теперь стремились присоединиться к битве. Андуин спешно убрался с их пути. Он не приближался ко входу в подземелья.

По обе стороны улицы были дома, а сама улица, когда она в последний раз ее видел, была заполнена культистами. Сейчас здесь никого не было. Как будто спектакль кончился, а зрительный зал опустел. Взглядом Андуин поискал в гуще сражения Гарроша.

Грим-Батол огромная крепость… Гаррош по-прежнему отвлекал дракона, принимая весь удар на себя, пока Мруг карабкался по спине дракона, подбираясь к шее. Гоблин, который тоже оказался драконом, просил его держаться Вождя Орды, но у принца был иного мнения о собственной безопасности.

Андуин развернулся и побежал. Раненная нога сильно его задерживала. Он едва достиг моста, с которого в прошлый раз оглянулся на подземелье. Сутки минули с того момента, но как же давно, казалось, это было. Под тем же мостом и располагался выход из Багрового зала. Орки предусмотрительно забаррикадировали его. Кто-то молотил изнутри, пытаясь выломать дверь. Видимо, Культ продолжил преследование незваных гостей.

Андуин устремился дальше. Это уже мало походило на бег. Нога болела невероятно. Седьмое чувство подсказывало ему, что не стоит обращаться к Свету в такой близости к пещерам Н-Зота. Мало ли что? Он стиснул зубы. Вдруг пол ушел у него из-под ног, Андуин потерял равновесие и упал. Он не смог отвести взгляда от булыжников на мостовой. Камни дрожали. Он слышал скрип и треск, это каменные дома вокруг него ходили ходуном.

Потом он ощутил жар.

Вот теперь Вождю Орды будет точно не до него. Андуин откатился в бок, к домам, хотя и понимал, что это может быть чревато обвалами. Но ему несдобровать, если он окажется на пути у того, кто мчался к подземелью. Он проверил двери и окна, все они оказались заперты. До него донеслось рычание и металлический скрежет. Раскаленный воздух обжигал легкие.

Смертокрыл Разрушитель приближался.

Андуин отшвырнул тяжелый клинок, который ему дал Гаррош, и пополз к следующему дому. Подтянулся к дверной ручке, но и этот дом был заперт. Все живое поспешило убраться с пути Лидера черных драконов. Только Андуину это никак не удавалось. Он увидел его издали — чудовищный дракон с обнаженным огненным сердцем. Раскаленные пластины металла перемежались с черной чешуей.

Андуин рухнул наземь. Поток ветра, поднятого драконьими крыльями, протащил Андуина по брусчатке следом.

Он не поверил собственным ушам, когда услышал орочье «Лок-тар огар!» и лязг оружия позади себя. Рычание заглушило их. Каким надо быть безумцем, чтобы решиться на подобный поединок? Первые крики боли раздались сразу же. Принц содрогнулся. Раскаленное марево дрожало перед глазами. Драконий огонь. Он полз вперед, сил бежать или идти у него уже не было.

Сначала ему показалось, что он ослышался. Но сквозь шум сражения и драконье рычание пробивался еще один звук. От которого у принца душа ушла в пятки.

Грохот тяжелой поступи. И он приближался. Андуин медленно поднялся на ноги и обернулся навстречу судьбе, от которой тщетно пытался скрыться во второй раз.

Пылающий огонь Смертокрыла ослепил его, окатил волной жара. Лишь рожденному в пламени не стоило опасаться смертоносного дыхания дракона.

Принесенные в жертву жизни питали Оковы Света. На глазах у Тиригосы черная глянцевая поверхность Оков безвозвратно изменилась. Она словно кипела изнутри. В глубинах Оков, казалось, виднелися искры белого света, будто звезды, отраженные на беспокойной глади ночного моря. Звезд раньше тоже не было. Что-то менялось, что-то происходило, и Тиригоса оказалась ближе других к этим событиям.

Тиригоса хотела покинуть Оковы, но не успела. Безликий вернулся вместе с мальчиком. Человеком. Безликий вынес его из подземелья на руках. На мальчике не было плаща Культа, но он тоже хромал. Еще сильнее, чем погибший человек. Мальчик опустился на одно колено возле мертвого тела, замер на какой-то миг. Потом поднялся и одним рывком вытащил кинжал из груди убитого. Безликий не сказал ни слова. Лишь указал на Оковы.

С кинжалом в одной руке мальчик миновал пламя и оставшихся в живых культистов. Остановился неподалеку от колонны, в которой пряталась Тиригоса. Его синие впалые глаза безучастно глядели вперед. Соломенные волосы были спутаны, одежда изорвана. Кожа была измазана кровью и сажей.

С его появлением барабанный ритм ускорился. Плети свистели, рассекая спины. Они ждали его.

По клинку в руке принца пробежала искра. Белая сталь вспыхнула, переливаясь багровыми проблесками. Мальчик поднял кинжал. Черная и густая, как смола, тьма с жадностью, с голодным нетерпением изогнулась ему навстречу.

Безликий выхватил двух культистов и швырнул их в пламя. От криков заживо сжигаемых людей принц побелел, пошатнулся. Но начатого было не остановить. Легкое свечение окутало его тело. Принц поглядел на собственные руки, источавшие бледный свет. Оковы бесновались, рвались ему на встречу, желая поглотить целиком, завладеть. По его щеке скатилась слеза. Всего одна.

Он шагнул навстречу Оковам. Его руки не встретили преграды. Оковы поглотили его руку по кисть, затем по локоть.

Безликий твердил молитвы и воздевал щупальца. Его черное тело тоже вспыхнуло, Свет тоже откликнулся на его обращение, хотя Тиригоса и не понимала, как такое возможно.

Вдруг кто-то ворвался в залу. Темнокожий орк с топором наперевес буквально прорубил себе путь сквозь культистов, обогнул пламя и Безликого и устремился дальше. Тело и одежду орка покрывала кровь, но, похоже, чужая. Он подлетел к Андуину и всего лишь на миг застыл, столкнувшись с его светящейся кожей и мечом.

— Андуин! — прорычал орк.

Принц не слышал его. Оковы владели им.

Орк схватил мальчика за плечи и с силой притянул к себе. Оковы не отпускали принца. Безликий, наконец, заметил происходящее. У орка под ногами возникла Шаготта. Она опутала его крепкие сапоги, стремясь подтянуться выше, к сердцу. Орк стряхнул ее на пол, рубанул несколько раз топором. И вновь занялся принцем.

Безликий закричал. Культисты тоже бросились к орку. Но Безликий продолжал кричать. Это не было приказом, поняла Тиригоса, с ним что-то происходило. Что-то иное. Обращение к Свету не прошло для него даром.

Орк тянул. Мышцы на руках и спине вздулись, на них проступили вены. Шаготта уже шевелилась за его спиной. Вдруг Оковы отпустили принца. Тот рухнул, как кукла. Орк закинул мальчика на плечо, выставил перед собой окровавленный топор.

Но в этот миг орк исчез. Словно его и не было. Вместе с принцем на своем плече. Культисты в недоумении остановились.

Безликий издал вопль боли и ярости. Белый холодный свет резал его темное тело, как острый нож.

— Я разомкну Оковы! — прорычал Безликий. — Нет Света без Тьмы и нет Тьмы без Света. Свет и Тьма едины!

Белый луч прошил его грудную клетку. Безликий покачнулся, но не упал. Свет вспыхивал под черной чешуей, разгорался и сжигал Безликого изнутри, даже сильнее настоящего пламени. Качаясь, он сделал несколько шагов к Оковам. Распробовавшие свет Оковы потянулись к слуге Древних Богов.

— Я есть Свет! Да поможет…

Тьма Оков не дала ему договорить. Она набросилась на него, оплела черной сетью и втянула в себя. Всего целиком.

В центре, среди черной глади, как далекая звезда, возникла крохотная светящаяся точка. И она росла. Холодные вспышки молний исполосовали поверхность Оков. Тьма истончалась, рвалась, расходилась на лоскуты под напором Света, крепнущего в ее глубинах. Но внезапно поверхность Оков разгладилась до глянцевого блеска, затянулись прорехи. Тьма вновь обрела целостность.

Культисты Сумеречного Молота притихли, напряженно вглядываясь в Оковы. Ничего не происходило. Шаготта металась перед Оковами в поисках господина. Но, казалось, что Тьма сыта и она получила желаемое.

И тогда беззвучно и неожиданно веками сдерживаемый мрак хлынул на волю. Стал осязаемым, настоящим. Густой рекой он затопил огонь и культистов рядом с ним. Они вязли в нем, будто в болоте, а поток все изливался. Река устремилась в подземелье, наружу. Хлынула к стенам и стала взбираться вверх, черными гибкими отростками.

Когда Оковы пали, обрели свободу и слуги Древнего, что обитали за этой преградой. Они ступали кривыми лапами, их пасти с острыми клыками оглашали Грим-Батол леденящим душу воем. Из тьмы выходили безглазые и безголовые твари, а другие наоборот обладали дюжиной глаз и пастей. Одни выползали по потолку, словно раздутые гусеницы, другие выпрыгивали из черной реки и утаскивали следом за собой зазевавшихся жертв. Подводное чудовище разинуло свою пасть прямо перед Тиригосой, длинный язык схватил Шаготту. Клацнули зубы. Дети хаоса были голодны. Очень голодны.

Река затопила залу и, наконец, перестала бить ключом. Порождения Н-Зота покинули Оковы. Из туннелей подземелья, куда они направились, доносились крики. Эхо десятикратно множило их. Твари не тронули Тиригосу. Она не знала, хорошо это или плохо.

В пустом проеме, что Безликий разомкнул своей жизнью, она увидела аметистовое сияние вторых Оков. Но на этот раз это были Оковы Магии.

Пройдя под огромными сводами Оков Света, Тиригоса оказалась в другой зале, очень похожей на прежнюю. Здесь не было огня и света, только сумрачное сияние источала преграда. Податливая, будто жидкость, но это была чистая, бесконечная энергия. Сущность магии.

Оковы уловили ее приближение. Она была драконом Синей стаи, магия была частью их самих. Магия тянула ее. Тиригоса давно не творила волшебства, браслеты этого не позволяли. Только сейчас она поняла, как иссушила ее волшебная жажда, как хотелось ей войти в Оковы и раствориться там, ощутить их безграничную силу.

Калесгос не успеет. Но даже если эта глупая надежда осуществится, то он ничего не сумеет сделать. Она всегда знала это. Но боялась признаваться в том, что обречена.

— Тиригоса! — послышался ей голос Калесгоса.

Она покачала головой. Это Оковы звали ее. Она чувствовала их зов еще там, возле Оков Света. Пускай же ее смерть будет такой.

— Нет! — снова закричал кто-то голосом Калесгоса. — Тири! Я здесь! Остановись!

— Тиригоса! — вторил ему голос Аригоса.

Она услышала шелест крыльев. «Забудь, — шептали Оковы, — я дам тебе наслаждение, дам тебе покой. Забудь обо всем. Никто не спасет. Никто не успеет. Иди».

Оставался всего шаг. Сапфировый дракон возник из ниоткуда. Он был как настоящий.

— Очнись, Тири! — крикнул Аригос.

Она с трудом отвела взгляд от аметистового сияния. Затуманенный взгляд не желал фокусироваться на лазурном пятне. Неужели это он? Тот, кого она ждала столько времени? Кажется, он сменил облик, протянул к ней руки, но она… Она не могла ответить тем же.

В бездонных фиалковых глазах Калесгоса отражалась аметистовая преграда. И она темнела. Аригос бормотал заклинание над ее браслетами. С каждым новым словом, что произносил Аспект Магии, она изменялась, будто пробуждаясь от долгого сна.

«Если Аригос справится с Оковами Магии, то разомкнуть твои браслеты не составит для него никакого труда», — сказал Первый Советник. Горькая правда кольнула сердце. Все дело в заклинании, вспомнила она собственные слова. Ведь так оно и было. Аригос давно знал правильную формулу, возможно, он даже проверял ее, но она не подействовала. Не могла подействовать. Вестейегос и Первый Советник обвели его вокруг пальца, заставив поверить, что ему не по силам разомкнуть ее браслеты, хотя их время просто не пришло. Ведь Оковы Магии следуют за Светом и никак иначе.

И тогда она прошептала так громко, как смогла:

— Нет… Аригос! Заклинание!

— Продолжай! — рявкнул Калесгос. — Тири, любимая, не трать силы, — прошептал Калесгос. — Аригос сможет. Смотри, твои браслеты… Они светятся!

Они светились тем же темно-аметистовым светом, что и Оковы Магии. Она собралась с силами и сказала:

— Аригос… Оковы и браслеты… едины.

Аригос вздрогнул. Оглянулся на Оковы Магии. Огромная, почти безграничная стена простиралась вверх и по обе стороны от него, переливаясь тягучими тяжелыми волнами. На месте смертного эльфа возник Аспект Магии. Наравне с ним стена перестала казаться столь огромной. Она окрасилась в кроваво-рубиновые оттенки. Тиригоса знала, что Оковы взывают к дракону даже сильнее, чем к ней. Она не представляла, каких трудов стоило Аригосу не отвечать на их зов.

Аспект обернулся.

— Вы должны убраться, — прогрохотал он, — хотя бы отсюда. Если Тиригоса будет слишком далеко, заклинание может не подействовать. Я Лидер Синей стаи. И это мой приказ!

Лицо Калесгоса исказил гнев, в бессильной злобе сжались кулаки. Губы превратились в тонкую черту. Он кивнул.

Тиригоса поглядела на Аригоса. Он догадывался, возможно, что Оковы Магии не причинят ей вреда, как не причинили Оковы Света, ведь она была призраком, в конце концов. Но он спасал жизнь Калесгосу. И делал это ради нее.

Дракон опустил голову, так что Тиригоса увидела себя в его бесцветных глазах. Он тоже прощался с ней. Она никогда больше его не увидит. Аригос был ей другом. Когда-то давно он даже был влюблен в нее, из-за этого неуместного чувства она оказалась в Грим-Батоле. Он обрел силу Аспекта, которой противился всю свою жизнь, и это привело его к неминуемой гибели.

Она протянула руку, зная, что даже не сможет коснуться сапфировой чешуи. Аригос зажмурился. Но чудо не произошло. Он распахнул глаза и поднялся.

— Идите! — взревел Аспект Магии.

Калесгос и Тиригоса устремились к пустой арке Оков Света. Залом владела тьма. Факелы погасли даже в туннелях подземелья. Тьма стремилась завладеть древней крепостью, в которой Культ Сумеречного Молота старательно зажигал каждый факел, каждую свечу, лишь бы ее рассеять.

Калесгос заглянул ей в глаза, прошептал:

— Прости меня, Тири. Сколько времени мы потеряли, пока я служил у Королевы драконов. Я не понимал этого раньше. Мне казалась, у нас вечность впереди. Прости меня, — повторил он.

Она стояла так близко, что слышала биение его сердца.

— Что это за амулет на твоей шее? — спросила она.

Калесгос высвободил из-под одежды небесно-голубой не ограненный камень.

— Это амулет Старейшины Азурегоса. В нем магия турмалиновой стаи. Я должен был передать его Аригосу. Так считалось… пока он не уничтожил Нексус.

— Ты искал Азурегоса, когда это произошло?

— Да. Я искал тебя в Нексусе. Я вернулся в крепость, но было уже поздно. Мы улетим отсюда, Тири. Улетим вместе. Вот увидишь. Я больше никогда тебя не оставлю.

— Я всегда буду с тобой, — прошептала она.

— Смотри, смотри. Твои браслеты исчезают!

Она покачала головой и улыбнулась.

— Это не браслеты. Это я исчезаю. Я рада, что ты успел, Кейлек. Теперь перекидывайся в дракона и улетай. Улетай, как можно дальше. Борись за свою жизнь ради меня. Перекидывайся! — крикнула она.

Аметистовая вспышка стерла тьму, стерла камни и черные блестящие лужи. Освобожденная чистая магия обрушилась на них. Тиригоса до последнего глядела в темные глаза Калесгоса. Пока они тоже не растворились в ярком сиянии.

Тарион едва замечал, что шагает сквозь каменные дома, проулки и горную породу. Когда-то Ноздорму рассказывал ему, как Нелтарион нырял в земляную твердь, будто в воду. Тогда на Тариона это произвело огромное впечатление. Обретя власть над стихией Земли, он первым делом проверил именно эту способность.

Из Подземья он отправился в Грим-Батол. Напрямик, сквозь толщу целого мира. Смертокрыл, конечно, первым узнал о его появлении в крепости. Хроматическим драконам был дан приказ убивать каждого черного дракона возле входа в подземелья Н-Зота. Тарион не собирался рисковать понапрасну. К тому же ему некуда было спешить. У него еще оставалось время, а стихии преданно служили ему. Заблудившиеся в крепости ветра, грунтовые воды и сама земля рассказывали ему о каждом шаге Смертокрыла или тех, кто был причастен к другим Оковам Н-Зота.

Тарион сменил облик и едва ли не сразу наткнулся на мальчика лекаря в темном проулке. Он помог мальчику и вернулся. Даже тогда у него еще оставалось время. Он облачился в фиолетовый плащ Сумеречного Молота и находился среди культистов на главной улице, ведущей к подземельям. Никто не искал человека. Это было проще простого.

Когда черное чудовище с хлыстами вместо рук вышло из подземелья и возвестило о начале ритуала во славу Древнего Бога, культисты, как один, последовали за ним. Тарион поспешил убраться с опустевшей улицы. Он войдет в подземелья, сам и когда придет нужный час. До тех пор, он бродил, не вызывая ничьего подозрения. А затем ветра рассказали ему об Оковах Света.

… «Оковы Света пали», — прошелестели ветра.

… «Поспеши. Оковы Магии следующие», — добавили грунтовые воды.

Тарион перекинулся в дракона. Теперь он был готов рисковать. Он не мог упустить ни минуты. Он полетел так быстро, как мог. Скалы расходились перед ним, прокладывая дорогу к самым глубинам, к мигу его предназначения. В одном из поворотов за ним увязался хроматический дракон, значит, он был близок к своей цели. Скалы позади него сомкнулись, преследователь погиб мгновенно.

Кромешная тьма обступила его. Он летел вперед, не зная преград. Он доверился Зову. Зову пятого Древнего Бога.

Он заметил огненное пламя впереди себя. Пламя урывками освещало драконью пасть и смертных вокруг него. Его сердце ухнуло в пятки, когда ветер под его крыльями просвистел:

… «Это Смертокрыл Разрушитель».

Тарион взвился как можно выше, он честно старался не глядеть вниз. Он знал, что нельзя иначе. Любое промедление может стоить его отцу жизни. Теперь он разобрался в каждом, даже самом противоречивом предсказании Аспекта Времени. Теперь он знал ответы на все вопросы.

Это была его единственная встреча с отцом. Мимолетная, скорая. Другой не будет. Но тем он спасет ему жизнь.

В наивысшей точке над отцом и смертными Тарион резко спикировал вниз. Как раз вовремя.

… «Оковы Магии пали», — проскрежетала гора.

Не сбавляя скорости, Тарион влетел в подземелье Древнего Бога. Кажется, там была арка и два драконьих трупа возле нее, но это уже не имело значения. Он летел дальше, вглубь, где освобожденная Магия усиливала и питала Тьму. Скоро тьма завладеет Грим-Батолом. А после того, как падут Оковы Тверди, долгая ночь накроет мир Азерота.

Тарион услышал рычание позади себя. Его отец был зол. Очень зол. Он оставил смертных. Некоторые бежали, другие были мертвы. Сейчас отец еще не осознал до конца, как вышло, что смертные смогли задержать его и тем самым позволили Тариону стать первым. Сейчас Зов Н-Зота не дает ему осознать то, что произошло с его сыном в Подземье. Если он выживет, он поймет.

Любой заблудился бы в темных туннелях, любого другого сожрали бы чудовищные твари, рыщущие в поисках жертвы. Он мчался напрямик, сквозь твердь, не разбирая дороги. Он был близко.

Во тьме с ним произошло то же, что когда-то произошло в Пандарии на Бронзовой горе, когда яд венке попал в его кровь. Он утратил личность, вместо одного сердца обрел сотни других. Теперь он знал, что это была его связь с Азаро-Той. Он догадался об этом, когда великовозрастный пандарен рассказал о ней на похоронах Хайди. Но ее настоящий Зов он услышал, когда Мать-Скала наделила его властью над стихией Земли.

Тогда его сердце остановилось. Он увидел мир и крошечных неразумных созданий, населяющих его. Ощутил неутихающую горечь утраты.

«Найди их», — журчанием реки проговорила Мать-Всего-Живого. — «Ведь они живы», — шелестом ветра в кроне деревьев добавила она. — «Только тебе по силам это. Только ты слышишь меня», — донесло пение птиц.

Он видел, как дожди лились на землю и на руины домов, на людей и на одетых в броню волков, бродивших среди них. Видел скелетов, толкавших перед собой заряженные катапульты. Тусклым зеленым светом озарялось их содержимое. Видел красные пустыни, посреди которых возвышались оббитые черным железом стены города и вражескую армию перед ними. Затем пристань среди корней неестественно огромного дерева и корабль, что пристал к суше после долгих дней морского путешествия. Пристань была полна встречающих и рукоплещущих. Ночной эльф стоял на палубе, улыбался и махал, а когда спустился по трапу на землю, его подхватили и понесли в город на руках. Видел среди белоствольных деревьев с красной кроной красивую женщину с короткими светлыми волосами, из глаз ее лились слезы. Видел, как по озаренным факелам туннелям шел обезображенный шрамами мужчина, и каждый его шаг отзывался болью стихии Земли.

Тарион знал каждого из них. Азаро-Та тоже. И не только их. Но и каждого живущего в этом мире. Она была их Матерью, как и Матерью Древним Богам, с которыми Титаны разлучили ее. И он мог помочь ей. Ей и всему миру.

Тарион согласился. И его сердце забилось вновь.

Тарион пролетел под пустой аркой Оков Света и следом под аркой Оков Магии. Густой мрак скрывал путь, скрывал то, что не под силу осознать его человеческому разуму. Истинный облик Н-Зота.

… «Здесь», — прошуршала земля.

Тарион приземлился. Выдохнул драконье пламя. Огонь осветил множество древесных корней. Покрытые мхом корни переплетались с телом Древнего. Десятки круглых глаз повернулись на свет. Сверкнули острые клыки в зияющих провалами пастях. Затем все вновь погрузилось во тьму.

Позади него с грохотом обвалилась арка, земля и вода скрепили новую кладку. Отец не помешает ему. Оковы Тверди больше не его забота. Теразан Мать-Скала наделила его не только властью над стихией Земли. Она рассказала ему об Оковах. О той части, что была ей известна. Остальное ему предстояло разузнать на месте.

Тарион слышал, как покрытые слизью щупальца тянутся к нему. Слышал шорох земли, из-под которой вызволялись все новые. Н-Зот ждал иного черного дракона. Того, что в бессильной злобе бьется о каменную кладку за пределами его темницы. Того, чьи разумом он владел столько веков. Но перед ним был другой дракон, осмелившийся забраться так глубоко под землю. И этот дракон не слышал его Зова.

Его Зов окреп, когда пали Оковы. Все жалкие смертные и все драконы в крепости целиком принадлежали ему. Он скормит их голодным созданиям хаоса. А когда падут Оковы Тверди, он натравит оставшихся на самонадеянного черного дракона.

Щупальца скользнули по его сложенным крыльям. Слизь обожгла чешую. Возле морды заскрежетали клыками зловонные пасти.

Тарион шагнул вперед, по податливым щупальцам, по мшистым корням. Лапы вязли в слизи, она становилась все глубже, она была повсюду. Щупальца оплели его тело, опутали лапы. Одно обвилось вокруг шеи, сжимая ее. Казалось, это длится вечность. Времени во мраке не существовало, а разуму было не под силу осознать хаотическую сущность Древнего Бога.

Раздался хлесткий удар и протяжный свист. Тяжелое щупальце обрушилось на него и рядом с ним. Острая тонкая игла прошла сквозь чешую. И пронзила сердце черного дракона.

Оковы Тверди пали. Гора Грим-Батол вздрогнула, от основания до самой вершины. С грохотом обрушились каменные мосты древней крепости. Покрылись трещинами лестницы и переходы. Обвалились навесные балконы. Под обвалами погибли культисты, что отдались власти Зова и те, что сумели выжить к этому часу.

Все Оковы Древнего Н-Зота пали. Он обрел свободу. Освобождались из-под каменного заточения щупальца неимоверных размеров. Глубокая тьма накрыла мир. Тварей Грим-Батола больше не сдерживали стены крепости. Голод гнал их вперед. Свежая кровь влекла их.

Но в этот миг глубоко под землей сердце черного дракона забилось вновь. Он будет жить. Но странной жизнью. Он лишь Нить между Древним и этим миром. Уничтоженное Титанами было восстановлено.

Это было концом. И это стало началом.