Битва за рай

3

Тропа оказалась завалена листьями и прутьями, а местами вообще почти заросла, но в сравнении с тем, через что мы уже прошли, это было почти шоссе. Мы выстроились на ней в ряд, восхищённо глядя вниз. У меня чуть голова не закружилась от облегчения, изумления и благодарности.

— Элли! — торжественно произнёс Гомер. — Я никогда больше не назову тебя безмозглой упрямой кучей.

— Спасибо, Гомер.

Это был прекрасный момент.

— Скажи ему вот что, — предложил мне Кевин. — «Вам повезло, балбесы, что я не дала вам повернуть обратно, когда всем вам хотелось сбежать».

Я не обратила внимания на его слова.

Мост был старым, но великолепно построенным, около метра в ширину и метров пять в длину. Он пересекал ручей на большой поляне. У него имелись даже перила. Сама плоскость моста была сооружена не из плоских досок, а из круглых брёвен, абсолютно точно подогнанных друг к другу. На концах они скреплялись поперечинами, а крайние брёвна надёжно удерживали деревянные колышки.

— Да, вот это работа! — изумился Кевин. — Напоминает мне мои собственные первые труды.

Все мы вдруг переполнились энергией, как будто в нас влили новые силы. Мы едва не решили устроиться на ночёвку прямо на этой поляне, она выглядела такой прохладной и тенистой, но желание продолжить исследование оказалось слишком сильным. Мы снова вскинули на спины рюкзаки и, болтая, как попугаи, помчались вниз по тропе.

— Похоже, правду говорят насчёт Отшельника! Никто другой не стал бы здесь так трудиться.

— Интересно, как долго он тут живёт?

— Откуда тебе знать, что это «он»?

— Местные всегда говорят о нём как о мужчине.

— Да просто о нём болтают в основном мужики. — Это сказал Ли, проявив незаурядную сообразительность.

— Должно быть, он тут много лет прожил, раз ему понадобился мост.

— И тропа утоптана.

— Если он тут уже много лет, у него было время не только мост построить, но и всякое другое. А как ещё проводить время?

— Ну, пропитание могло стать нелёгким делом. Но когда с этим всё организовано, то времени и вправду много.

— Интересно, чем бы ты тут питался?

— Опоссумами, а может, кроликами.

— Вряд ли в этой части страны много кроликов. Здесь скорее живут кенгуру, опоссумы и дикие коты.

— Фу!

— А ещё можно выращивать овощи.

— И есть съедобные листья с разных кустов.

— Ну да, он же наверняка смотрит эту программу по телевизору.

— Здесь вомбаты водятся.

— А каковы вомбаты на вкус?

— Говорят, люди всё равно едят слишком много. А если он ест только тогда, когда по-настоящему голоден, ему не так уж много и нужно.

— Тебе бы поучиться есть поменьше.

— А вы знаете Энди Фаррара? Он нашёл в буше неподалёку от Вомбегону трость. Потрясающая вещь, ручной работы, резьба и всякое такое. Все говорили, что это наверняка трость Отшельника, но я тогда думал, они шутят.

Тропа слегка извивалась, выбирая удобный маршрут, но постоянно шла вниз и вниз. На обратном пути явно пришлось бы попотеть на подъёме. Мы уже заметно спустились. Но здесь было так хорошо — тихо, тенисто, прохладно и влажно. Цветы тут не росли, но попадалось столько оттенков зелёного и коричневого, сколько английский язык и назвать не в силах. Земля была покрыта толстым слоем старой листвы. Иной раз мы даже теряли тропу за кучами коры, листьев и веточек, но, пошарив между деревьями, каждый раз снова её находили. Она то и дело возвращалась к Ступеням Сатаны, и мы несколько метров шли, задевая мощные гранитные стены. Однажды тропа прервалась между двумя Ступенями и продолжилась по другую их сторону: проход оказался всего в пару метров шириной, нечто похожее на туннель сквозь массивную толщу камня.

— Как-то уж слишком хорошо для Ада, — покачала головой Фай, когда мы остановились в этом проходе.

— Мм... Интересно, когда тут в последний раз кто-то был?

— Более того, — откликнулась Робин, остановившаяся перед Фай, — мне интересно, сколько вообще людей здесь побывало за всю историю Вселенной? Я имею в виду, почему аборигены не заинтересовались этим местом? Или первые исследователи, первые поселенцы? Ведь никто из тех, кого мы знаем, здесь не бывал. Может быть, тот Отшельник и мы — единственные, кто вообще всё это видел?

С того места, где мы стояли, было уже видно, что мы недалеко от дна провала. Почва становилась ровнее, последние лучи солнца проникали сюда, согревая нам лицо. Растительность стала немного реже, хотя и оставалась довольно густой. Тропа подошла к ручью и бежала вдоль него несколько сотен метров. А потом вывела нас на отличное место для ночёвки.

Мы оказались на открытом месте размером примерно с хоккейное поле или немного больше. Впрочем, играть здесь в хоккей было бы трудновато, потому что свободного места явно не хватало. Посередине росли деревья — три прекрасных старых эвкалипта и ещё несколько молодых деревьев и поросль. Ручей шёл по западной стороне поляны, его было слышно, но не видно. Ручей стал спокойнее и шире, и он был холодным, просто ледяным, даже летним днём. Рано утром его вода наверняка обжигала. Но когда вам жарко, то ледяной водой очень приятно освежиться, плеснув её себе в лицо.

Конечно, именно здесь я и нахожусь сейчас.

Для всяких мелких существ, живущих на этой поляне, мы, должно быть, выглядели как явившиеся из ада, а не направлявшиеся туда. Мы ужасно шумели. Особенно Кевин, — наверное, его никогда и никому не избавить от дурной привычки ломать ветки деревьев, вместо того чтобы пройти ещё несколько метров и набрать сушняка. Именно поэтому я никогда не могла поверить Корри, которая твердила мне о том, какой Кевин заботливый и чувствительный. Но с огнём он управлялся отлично: через пять минут после того, как мы сюда пришли, над костром уже поднимался белый дымок, а ещё через две минуты разгорелось яростное пламя.

Мы решили не ставить палатки — всё равно мы взяли их лишь на три человека, — тем более что было тепло и дождём не пахло, так что мы просто натянули москитные сетки, чтобы защититься от росы. Потом я и Ли принялись за приготовление еды. Фай бродила вокруг нас.

— А что у нас будет? — спросила она.

— Прямо сейчас — двухминутная лапша. А потом мы ещё сделаем немного мяса, но сейчас я слишком голодная, чтобы его ждать.

— Что такое двухминутная лапша? — спросила Фай.

Мы с Ли переглянулись и усмехнулись.

— Знаешь, это очень странное чувство, — сказал Ли, — осознавать, что ты можешь навеки изменить чью-то жизнь.

— Ты никогда не ела двухминутную лапшу? — спросила я. — Быстрого приготовления.

— Нет. Мои родители просто помешаны на здоровом питании.

Мне до сих пор ни разу не приходилось встречать человека, который не знал бы, что такое двухминутная лапша. Иной раз Фай казалась мне похожей на какую-то экзотическую бабочку.

Я не могу припомнить ни одной долгой пешей прогулки или похода, во время которого люди бы просто сидели вокруг костра и рассказывали разные истории или пели. Так просто не бывает, похоже. Но в тот вечер мы действительно долго сидели у огня и говорили, говорили.

Наверное, мы были очень взволнованы тем, что забрались сюда, в это странное и прекрасное место, которое видели совсем немногие. На земле осталось не так уж много диких мест, но мы набрели на такое прямо посреди нашего маленького королевства. И это было здорово. Я понимала, что устала по-настоящему, но была слишком взбудоражена, чтобы сразу заснуть. Наконец все начали зевать и отправились искать свои спальные мешки. Через пять минут все уже улеглись, а ещё через пять минут, наверное, заснула и я.