Бизнес с русскими или без?

Глава 1 Как нам работать с самими собой?

Мы начинаем новую часть, посвященную тому, как русским работать с русскими и людьми разных национальностей. По сути, это и есть тема нашей книги. Но для того, чтобы мы смогли раскрыть ее, воспользуемся уже знакомым нам инструментом — теорией русских архетипов.

Главы третьей части посвящены вопросам взаимодействия русских с представителями различных культур и народностей. Например, в главе «Как нам работать с англосаксами» мы просим Стива рассказать нам об этом. И несмотря на то, что он — американец, с точки зрения архетипов Стив несет в себе англосаксонский подход к переживанию и осмыслению действительности. Американец может рассказать нам об англичанах, обратное же — неверно.

Мы ограничимся рассмотрением взаимодействия русских с теми нациями, представители которых собрались в нашей замечательной команде на острове (кроме французов). Это не означает, что исследовать вопросы общения (в том числе делового) русских, скажем, с испанцами или с итальянцами неинтересно. Мы руководствовались принципом о том, что каждый из наших «островитян» как представитель определенной культуры может научить нас, русских, чему-то важному, что представляется значимым в контексте будущего русских как народа вообще. Этим и объясняется наш выбор наций.

В третьей части книги будет много картинок, как мы и обещали. Они будут разными, иногда смешными. Такая форма подачи материала не случайна. После классического изложения первой части в классическом стиле (пусть и «оживленного» диалогами), а второй части — в форме «вопрос-ответ», в третьей части мы предлагаем окунуться в мир советов, упражнений и рекомендаций. Если бы не было картинок, это было бы неинтересно читать, при любом содержании.

Вы можете начать читать книгу с третьей части, соблазнившись иллюстрациями, а далее, заинтересовавшись, переходить к первой и второй.

Но прежде чем рассказывать о том, как нам работать с кем-то еще, хотелось бы поставить окончательную точку в вопросе «кто мы есть на самом деле»? И вроде бы уже много об этом говорили, и сказали, что мы очень древние, и что были охотниками за мамонтами, и в третьей части будем описывать отношение многих наций к нам, пересечение этих отношений должно дать нам точку пересечения, в которой будем находиться мы сами.

Но в этой точке-то что?

Неужели же ничего?

Хочется вывести себя из самих себя, а не как сумму отношений ДРУГИХ.

Так кто же такие русские?

Мы можем предложить вам только концепцию охотников за мамонтами — она, с нашей точки зрения, совершенно автономна и не требует ни мифических «ариев» или «гиперборейцев», и в то же время не смешивает нас со всякими там «индоевропейцами». Ведь они — не мы, вы же это ощущаете, не правда ли?

Так вот, если мы — потомки охотников за мамонтами, то в нашей душе должны жить эти охотники, несмотря на то, что прошло с тех времен 5000 лет. Ну и что?

Зато охотились эти охотники здесь, на Русской равнине, гораздо больше 5000 лет. По крайней мере, вдвое дольше! Поэтому важно не то, какими мы кажемся сейчас, а то, что у нас внутри.

• Мы — практичные и беспринципные существа. Мы верим только тому, что видим. Мамонт есть? Очень хорошо! Нет? Пойдем искать! И не надо дурить нам голову всякими сказками! Из нашей практичности следует и наша жестокость к себе и к другим. Мы слишком многого насмотрелись за 15 000 лет, чтобы быть иными.

• Мы за такое количество лет уже отбесились и нас не привлекают ни таинства брака, ни дары чужих богов. Нам все это уже не нужно. Нам нужно, чтобы нас, наконец, оставили в покое.

То есть, говоря по-русски, дали бы спокойно подохнуть. В силу принципа экономии сил мы пришли к самой экономной форме семейного управления — матриархату и к позиции Ивана, лежащего на печи.

• За 15 000 лет мы поняли, что важно только одно: отношение самого себя к себе. Да и это, по сути, неважно. Неважно, кто и что про тебя говорит. Неважно ничего. Поэтому поклонники йоги и созерцания могут сколько угодно хлопать в ладоши и прославлять русских, которые находятся в «состоянии Будды» уже многие тысячи лет. Поэтому же западный рефлексивный мир напрасно старается раскачать нашу хрупкую ладью под названием «подсознание». Во-первых, она и так уже утонула во всеобщей Шуньяте (для тех, кому понятно, о чем речь). Во-вторых, «не по Сеньке шапка».

• Острое чувство обреченности, присущее только очень древним народам, которые к тому же находятся НА СВОЕЙ ЗЕМЛЕ, не позволяет нам самим найти выход из ловушки, в которую мы себя загнали, ибо имя этой ловушки — потеря смысла жизни и воли к ней.

• В этой ситуации там могут помочь только другие.

• В своей первобытной, почти животной естественности: в жадности, в жестокости, в чутье, в хитрости — мы красивы, мы великолепны! В нас действительно содержится тайна: тайна первобытных людей. В чем она состоит? «Поди знай!», как говорит наш персонаж доктор Быков.

• Вспоминается «Жук в муравейнике» Стругацких. Там Лев Абалкин тоже был кроманьонцем, как и мы. И зачем-то он был нужен? В романе все кончается плохо. Надо, чтобы в действительности все оказалось иначе.

Пауза.

Кофе?

Тема первая «Как нам работать с русскими?» рассматривалась подробно в первой части книги, поэтому здесь мы позволим себе лишь краткие замечания по коммуникации.

Будем обращаться к вам на «ты», стремясь сократить дистанцию (только в течение третьей части, не более!).

Если ты — начальник — ты должен выглядеть довольным и радостным. Широко улыбайся, держись непринужденно, жми руку, свободно двигайся. Помни: подчиненные ловят каждый твой жест, каждую мимолетную тень на твоем лице.

Если ты — подчиненный, твоим уделом по петровскому указу — выглядеть несколько глуповато и виновато. Но это противоречит архетипам русского характера! Потому старайся выглядеть как начальник: держись свободно, не зажимайся.

Принято кивать на каждое начальственное слово. Сделай по-другому, почувствуй собственную значимость, дай понять начальнику, что вы — партнеры. Как это сделать?

НЕ кивать. Просто жди. Начальник ждет реакции — и не дожидается ее. Это, конечно, его напрягает! Но что поделать — придется ломать установленные Петром отношения боярин-холоп. На них «далеко не уедешь»!

Плохим тоном среди русских одного ранга стало невыразительно произносить слова приветствия. Западный опыт нас учит, как важно приветствовать своих коллег по работе. Вкладывайся в приветствие, но не превращай его в беседу — русскую монологичность никто не отменял!

Общение с коллегами. Учись «нарезать» беседу на тонкие ломтики вопросов и ответов. Избегай монологичности, когда ты и собеседник теряете контроль над ситуацией. Собеседник ударился в пространные объяснения? Терпеливо выслушай его и повтори свой вопрос.

Общение с начальством. Попробуй перехватить инициативу у начальника. Покажи, что ты более, чем он, заинтересован в решении вопроса. Он проявляет свой интерес по долгу службы, ты — потому что это твое дело. Начальник, поучая, находится в приподнятом состоянии духа. Присоединись к нему, почувствуй его настрой — и стань его зеркалом, копируя его энергичность. Ты сразу уйдешь от позиции ведомого, а значит — виноватого.

Твоя задача — побороть архетип «дистанции власти». В тебе он проявляется, если ты — начальник — в виде желания отругать подчиненного. На самом же деле — это просто попытка поставить его на место. В Древней Руси подчиненные, бывало, приходили к главе из таких мест, где они сами были себе началом, поэтому первой задачей начальства было поставить их «на место». Навык закрепился. Теперь надо отвыкать! Постарайтесь первым не заговаривать с подчиненным, послушайте, что он скажет. Если ты — подчиненный, в тебе также будет действовать архетип «дистанции власти», но только он будет проявляться в стремлении сократить ваше общение с начальником до минимума. Преодолей это чувство, влейся в беседу, почувствуй себя начальником. У тебя появится интерес к разговору, и он пройдет более конструктивно.

Более подробно о том, как русским работать с русскими, Вы можете прочитать в первых двух частях книги (для тех, кто начал чтение с третьей части).

Теперь опишем те возможности, которые открываются перед русскими при взаимодействии с представителями других наций и народов, в каком направлении может пойти такая совместная работа: насколько она может быть плодотворной или неплодотворной и может ли быть вообще.

Существует несколько базовых возможностей, которые могут появляться у представителей разных нации при работе друг с другом (характерно для ВСЕХ НАЦИЙ):

Возможность «усиления»: «Один в поле не воин», «одна голова хорошо, а две — лучше». Такая возможность предполагает частичное или полное совпадение архетипов, вступающих в общение двух разных народов. При этом особое значение имеет амбивалентность — если она присутствует в обоих национальных характерах, то область эффективного сотрудничества резко сужается.

Возможность «дополнения», или возможность «комплементарности» — взаимного дополнения: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Такая возможность появляется у тех взаимодействующих, у которых развиты и не развиты полярные группы архетипов. Например, у одного участника общения развит тот архетип, который у другого — отсутствует или плохо развит. Таким образом их общение будет строиться на дополнении (обогащении) друг друга, амбивалентность одной или даже двух сторон при этом станет частично гаситься разграничением обязанностей или умений.

Возможность «невмешательства»: «Кто в лес, кто по дрова». Как ни странно, в этой ситуации тоже возможна эффективная работа. Это происходит тогда, когда ни одной из сторон не нужна «оперативная» помощь другой, и каждая занята в своей сфере деятельности, но, заметим, все трудятся на одну цель!

Возможность «учителя»: «А ты научишь шотландцев готовить заветный мед». Такая возможность предполагает, что одна из сторон является экспертом в определенном роде деятельности, а вторая готова перенимать опыт. В результате такая пара также обладает эффективностью, поскольку при сложении одного (1) и половины (0,5) получаем 1,5, что больше единицы (1).

Хочется все время напоминать и подчеркивать, что наша амбивалентность создает для нас определенные трудности в работе с представителями других наций, и нередко и с нашими же русскими людьми. С другой стороны она — залог нашего развития (саморазвития).

Глава 2 Как нам работать со скандинавами?

— Йохо, а что у тебя за имя такое?

— Ну, понимаешь…

— Нет, не понимаю. Нет такого имени в финском языке.

— Ну, тут такое дело…

— Какое дело?

— Ну, понимаешь, у нас ведь есть разные имена…

— И что?

— Ну, вот, меня мама назвала Huono, что значит «плохой», я и придумал себе такое вот имя, стесняюсь я…

— А что же мама тебя так назвала? Ну любила разве?

— Нет, любила… Такие имена дают слабым и больным детям, чтобы отвадить злых духов. Мол, нечем поживиться, идите прочь.

Правила работы со скандинавами очень просты. По сути, это — одно большое правило. Суть его в следующем: Вы должны выкинуть у себя из головы Ваши старые представления о том, что Швеция — это Астрид Линдгрен, Норвегия — это Руал Амундсен, а Финляндия — это Маннергейм. Надо осознать, что все, что мы знаем и представляем о скандинавах, — это миф. А что не миф — это Великая скандинавская культура. Скандинавия, наравне с Древней Грецией, дала миру то, чем он сейчас является. Западному миру, конечно. Не нам. Поэтому мимо нас прошли все дары скандинавов: парламентская система, личные свободы граждан, распределение светской и духовной власти и обществе и многое другое, и мы не можем адекватно оценивать наших северных соседей. Немецкая культура, которую часто называют Великой, обязана Северной культуре столь многим, что именно последнюю стоит называть Великой, а немецкую — только Младшей. Пусть она — Великая, но в ряду с другими, не скандинавской. Немцы заимствовали у Скандинавов не только пантеон богов, они заимствовали Миф с большой буквы, миф о своем народе, хотя это было именно скандинавский миф. Они заимствовали Дух народа, просто присвоив его себе. А скандинавы поделились. Без скандинавов бы не было немцев.

Поэтому единственное, что нам всем нужно сделать, чтобы быть эффективными при работе со скандинавами — это уважать их. Вот и все.

Сейчас, в наше время, это влияние — влияние Северной культуры не столь заметно. Скандинавы оплодотворили Европу, они оказали огромное влияние на созревание демократии в Европе, на становление Франции, Германии, Англии — а потом ушли с исторической сцены. Но они иногда потрясают нас и сейчас. Шведы первые построили социалистический рай на земле — в Швеции. Норвегия — единственная из стран, добывающих нефть и газ, кладет деньги от продажи их в фонд будущего развития страны. Финляндия названа самой благополучной страной для проживания (в 2010 году). Им есть, что показать и чему научить. Необходимо лишь желание учиться.

Если вы — мужчина, у вас почти нет шансов понравиться скандинаву. Поэтому работать со скандинавами будет для мужчин трудно. Женщины имеют шансов гораздо больше.

Они состоят в женственности и красоте наших женщин. Все, кто приезжают в Скандинавию, отмечают в северных женщинах их непривлекательность, по сравнению с русскими. Это — во-первых. Во-вторых, бросается в глаза манера северных женщин одеваться. По сравнению с ними наши женщины — это яркие витрины, радующие глаз!

Это — не упрек скандинавкам! Это — путь для русских женщин в достижении желаемого уважения на работе. Одевайтесь ярко, стильно и со вкусом! И вы увидите, как уважение к вам мужчин будет расти. А там, гладишь, и скандинавки начнут брать с вас пример.

Пренебрежение к внешнему виду — это не достижение, а упущение скандинавов. В отличие от нас, их не воспитывали французы, они не «ходили на Париж». Правда, Швеция могла поучиться у Европы в период завоевания Польши, но Польша тогда не была законодателем мод Восточной Европы.

Женщина Севера всегда имела все те права: уважение, право собственности, право голоса на совете — права, которые нашим женщинам доставались в тяжелой борьбе.

Ведь культуры, преемниками которых мы стали: степная, славянская и западноевропейская — давали женщинам немногое. А на Севере все у женщин было — зачем же одеваться для тех, кто уже покорен?

И в наше время скандинавские женщины показывают нам дурной пример эмансипированности. Эмансипированность можно адекватно воспринимать, когда женщина являет собой образец красоты, ума, женственности и действительно является лучшей половиной человечества. Но не тогда, когда женщина севера пренебрежительно относится к трогательным проявлениям уважения со стороны своих и чужих мужчин, ведет себя почти грубо, так же грубо одета, причесана, и манеры ее оставляют желать лучшего.

Во всех этих отношениях наши женщины выигрывают. Но им не помешают несколько дельных советов.

— Йохо, ты где?

— Йохо!

— Йохо, где ты?

— Русский, не видишь: спит человек!

— А и правда! Йохо дремлет с трубкой в зубах, и его лучше сейчас не будить. Что ему снится?

К сожалению, Йохо ничего не расскажет нам про то, как нам с ним работать. Поэтому я сам расскажу вам об этом, исходя из своего опыта общения с ним. Мне будет лучше, если я буду на месте русского представлять не себя, здорового лба, а хрупкую русскую «бизнес-леди». Такая точно найдет подход к скандинаву, и у нее все получится. Все советы в этой главе буду давать ей.

Русским не трудно работать со скандинавами. Это скандинавам трудно работать с русскими!

1. Приветствуя скандинава, держись сдержанно, даже сурово. Ты не будешь неверно понята!

2. Для нас, русских, оптимальной дистанцией во время разговора является 1–1,5 метра. Мы можем стоять достаточно близко к собеседнику, но не вплотную. Скандинавы же предпочитают держаться ПОДАЛЬШЕ — на расстоянии 2–2,5 метров. Иногда человек дает тебе понять, что не хочет приближаться к тебе, даже если его и тебя разделяет 5 метров!

3. Не держи руки в карманах. Не клади их скандинаву на плечо! Не заговаривай первой, если вы незнакомы с ним (здороваться можно).

4. Не размахивай руками! Скандинав воспримет это как несдержанность. Стань говорящей скалой. Можно позволить себе паузу, прежде чем ответить на вопрос собеседника. Не ответить — невежливо, но и торопиться с ответом не стоит.

5. Помни о стремлении к неопределенности у нас, русских! У них этого архетипа нет, они стремятся к определенности в делах и в коммуникации. Поэтому в разговоре будь конкретна, говоря «я» — «Я решила», «Я считаю». Подводи итог разговору, проговаривая его результаты.

6. Не лезь со своим мнением! Это в нас «играют» креативность и нелюбовь к себе — мы хотим возвыситься в собственных глазах! Но в глазах скандинава так не получится. И совместное с ним распитие водки не поможет. Единственное, чему он верит — это время. Если вас будет связывать довольно длинный успешный период совместной работы — тогда у него появится доверие к тебе. Как ты это почувствуешь? Он начнет давать тебе советы и может быть, даже спрашивать их у тебя. Это — признак доверия!

7. Мы — недоверчивы. У нас принято все проверять. Это — следствие дистанции власти. У них — власть всегда рядом с ними (финны в данном случае — исключение. Они всю свою историю были оккупированы: то шведами, то русскими). Приучись верить тому, что тебе говорит скандинав! Не сомневайся! Не надо у всех проверять документы. Надо верить, что твой собеседник — доктор наук. Если он так представился — значит, так оно и есть. Помни, ты беседуешь со скандинавом, а не с англичанином или американцем. Те легко могут тебе соврать, скандинавы — нет. Невыгодную им правду — не говорят, но и не утаивают. На прямой вопрос последует честный и прямой ответ.

8. Старайся все время обозначать сроки. Слушай, когда их ставят тебе, и выдерживай их. Слово у скандинавов ценится на вес золота.

9. Не говори о своих проблемах, если это не крайняя необходимость. Каждый сам решает свои проблемы, не привлекая других людей, тем более коллег. Это — оборотная сторона скандинавской некоммуникабельности.

10. Не ищи виноватых. Скандинав охотно сам примет на себя вину. Если ты — подчиненная у скандинава — не утаивай свой промах, а честно сознайся. Помни — у тебя в крови стремление к неопределенности, а у него — к определенности.

11. Скандинавы работают не спеша и много. Русские работают быстро или вообще не работают. Понаблюдай за скандинавами — и тебе захочется работать также. Работай быстро, но полюби основательность.

Работай так, как ты привыкла работать. Говори так, как говорят они. Решай так, как ты привыкла решать — быстро. Планируй же так, как делают это ОНИ — не спеша. Они — медленные, мы — быстрые. Можно добиться идеального результата, если быть быстрым там, где надо, и быть медленным там, где требуется. Научись быть медленной, быстрой ты уже умеешь быть!

Но при этом — не перенимай их традицию медленного ведения бизнес-дел. Веди дела быстро. Только не учи их!

Йохо:

— Хотите, задам вам загадку? Финскую.

— Ну, давай!

— Приходит человек в бар. Заказывает еду. Жаркое, чтобы вам было проще отгадать. Ему приносят. Он смотрит, спрашивает, что это такое. Ему говорят что. Он бросает вилку, выходит за дверь и убивает себя выстрелом из пистолета. Вопрос: что ему принесли за блюдо?

— ????

— Ну и задачка!

— Ну, задавайте наводящие вопросы! Чтобы, значит, отгадать.

— Что ему принесли?

— Нет, я этого не скажу. Вы должны сами догадаться. Не знаете? Я вам подскажу: дело связано с водой.

— С водой? Он что, утонул вместе с баром и поэтому застрелился?

— Да ну, ерунда! Правда, Йохо?

— Правда, но все же ближе. Речь пойдет о воде. Где может быть вода?

— На морском берегу, например.

— Отлично! Ну, вот, вы на пути к разгадке!

— Ну что? Бар на морском берегу?

— Да, точно.

— Ну и что это нам дает?

— А что могут подать в ресторане на морском берегу?

— Что?

— Ну… Какое жаркое?

— Да любое! Свинину, птицу…

— Какую птицу?

— Что значит, какую?

— Ну, давай я еще вам подскажу: какая птица водится на морском берегу?

— Ну, чайки водятся…

— Нет, не чайка.

— Ну, голуби. Орлы. Ну, кто?

— А буревестники?

— Что? А, есть такие птицы. И что?

— А что делают буревестники?

— Летают, вот что.

— Нет, они особенные.

— Чем это они особенные?

— Они летают в бурю.

— Да?

— Да. И они спасают моряков.

— Каким это образом?

— Они криками показывают им путь к берегу.

— Да? Вот бред!

— Нет, я читал об этом!

— И что, если даже они спасают моряков?

— Сдаетесь?

— В смысле?

— Ну, вы не можете отгадать моей загадки?

— Так это ты ее придумал?

— Я. Ну так что?

— Сдаемся.

— Сдаемся.

— Ну вот как было дело. Этот человек, который заказал блюдо, был моряк. Его когда-то спас буревестник. Он приходит, заказывает жаркое. Ему приносят: кого бы вы думали? Буревестника! Он, естественно, не выдержал. С ним случился эмоциональный, эмоциональный…

— Шок?

— Ну да. И вот, он пошел и застрелился от этого.

— От буревестника?

— Ну да.

— Вот бред!

— Да это никогда не отгадать!

— Да, это сложная загадка.

Отставим комментарии. Путь размышления скандинава извилист и неочевиден. Но мы не должны удивляться. Уже кто бы говорил о своей непротиворечивости! Поистине, если покопаться, в каждом русском глубоко-глубоко сидит финн.

12. Если ты — женщина, не пытайся понравиться скандинаву. Он и так в тебя по уши влюблен, только за то, что ты — русская, эмоциональная, красивая. Держись с ними неприступно, как с нашими мужиками! Им нравится! (А нашим — нет.)

Однако твоя эмоциональность и порывистость может сослужить тебе плохую службу. Стань неприступной амазонкой с южных (для скандинава) причерноморских степей! Играй, будь суровой, будь сильной!

13. Научись все планировать и рассчитывать. Когда научишься — поймешь, что ничего еще толком об этом не знаешь, по сравнению со своим скандинавским коллегой.

Учись снова!

14. Не скрывай свои недостатки. Не относись к одежде, как к броне, от крепости которой зависит твоя победа. Победа зависит от правильно и вовремя сделанного дела.

15. Соблюдай букву закона. Скандинавы его соблюдают. Не пытайся научить их плохому, открывая им возможности, которые дают тебе твои архетипы. Для тебя эти возможности доступны, для них — нет. Лучше научись их возможностям.

16. Все дела скандинав выполняет последовательно, русские же хватается за то, что легче сделать. Чтобы сотрудничество со скандинавами было успешно, надо работать, как они, а не демонстрировать им свои методы. Помни — работа у них в крови! Вот когда придется раскинуть мозгами — тогда покажешь им русскую креативность!

17. Общаясь на русском языке, избегай высококонтекстной речи. Говори четко и только то, что хочешь сказать.

18. Не звони скандинаву утром, не назначай деловую встречу по мобильному телефону и на первую половину дня. Вам все равно не встать в полшестого утра. Назначьте встречу во второй половине дня, когда все важные дела скандинав уже сделал. Он сможет уделить вам максимум времени. Со временем Вы сможете подстроиться под его стиль работы: с семи-восьми утра до трех-четырех дня. Такой график оставляет человеку половину дня на личные нужды. Здорово!

— Йохо, а почему подъезд к вашим домам никогда не бывает прямым? Всегда такая вот картина: видишь дом, дорогу к нему, которая заворачивает мимо дома, вокруг него и, наконец, подходит к задней его части? Это можно изобразить на такой схеме:

Подъезд к дому финна

— Ну, это объяснить просто! Понимаешь, если к дому идет прямая дорога (как у вас), то путь к нему оказывается как бы незащищенным.

— Незащищенным?

Самураич:

— Русский, то же самое мы можем наблюдать в форме наших храмов.

— У вас есть храмы? Я думал: только автострады.

Самураич:

— Храмы религии Синто, нашей религии. Форма крыши наших храмов такова, что злые духи не могут на нее приземлиться.

— Приземлиться?

Самураич:

— Ну да, они же летают!

Русский:

— Ну и что же?

Йохо:

— Тебе объясняют, что нельзя делать путь к жилищу прямым! Можешь ты это понять?

Русский:

— А если дом у дороги? Есть такое понятие: «дом у дороги».

Самураич:

— Потому и такое понятие, что это или дом с привидениями, или…

Русский:

— Что?

Йохо (со смехом):

— Или публичный дом!

19. На работе бывает всякое. Допустим, ты понравилась скандинаву. Если он заведет с тобой разговор о сексе, его вреде или пользе в обществе — знайте, он тебя «клеит»!

Дальше начинается для вас «самое интересное». У северных народов не принято использовать интимные отношения для карьерного роста, так что если вы хотите ответить на чувства к вам скандинава — лучше сделать это, имея чувство к нему. К сожалению, американцы, немцы, англичане, французы — словом, все остальные (почти все) не могут похвастаться такой высокой моралью.

С другой стороны, северные народы и немцев роднит странное отношение к сексу: для них это — вовсе не проявление чувств, а нечто вроде утренней зарядки или бассейна: полезно и приятно. Поэтому не ждите, что мужчина поведет вас в ресторан после совместной ночи. Он считает, что вы и он «потренировались» и теперь можно разойтись без всяких обязательств. Русская культура в этом случае являет собой пример сложной и несравненно более глубокой, чем северная. Психология и физиология говорит нам, что женщины и мужчины переживают интимный опыт неодинаково в принципе и не стоит считать, что северные народы могут здесь нас чему-то полезному научить — скорее, мы их.

Приучай скандинава к «хорошему»: заставь его чувствовать, переживать, любить и ненавидеть. И его природная чистота и стойкость сделает из него для тебя идеального мужчину.

20. Переговоры: поскольку мы — быстрее, этим надо пользоваться. Проявляйте инициативу и настойчивость в переговорах. Не «отпускайте» скандинава, ведите себя, как буль-терьер (его, говорят, можно повесить на вешалку за куртку, в которую он вцепился — он не отпустит!), но не ждите быстрого исхода дела. Оно просто решится.

21. Скандинавы отличаются пунктуальностью. Если автобус пришел в 7.52, вместо 7.47 — это уже повод для недовольства. Работая со скандинавами, забудь привычку опаздывать. Хорошее впечатление, произведенное тобой, может быть сильно испорчено!

22. Хотя скандинав привык говорить прямо и низкоконтекстно, он тем не менее не любит говорить «нет» — это проявление нелюбви к ближнему. Мы же, наоборот, обожаем это слово! Чтобы добиться отрицательного ответа, если он уже и так понятен из контекста, воспользуйся их оружием — прямотой. Задай прямой вопрос.

23. Перед переговорами проясни сама для себя суть и цель своего предложения или какова твоя позиция по определенному вопросу. Когда у тебя самой не останется вопросов к себе — тогда и приступай к переговорам, и, возможно, тогда скандинав сможет понять тебя. Для того чтобы ему стало все ясно по обсуждаемому делу, тебе понадобятся большое терпение и не одна встреча. Делай поправку на свою высококонтекстность!

24. Не надо лебезить перед шефом, если он — скандинав! И не стоит ждать этого от скандинава, если он — подчиненный. У скандинавов действует «плоская структура взаимодействия»: у начальников и подчиненных равные права. Даже король Норвегии ездит общественным транспортом.

25. Затевая конфликт со скандинавом, хорошо подумай.

26. В отличие от наших традиций, у скандинавов очень ценятся хорошие отношения на работе.

27. Не удивляйся, если твой подчиненный скандинав исчез с работы, чтобы поехать проведать свою семью, или ушел раньше. В отличие от нас, он помнит, что ему надо доделать — и доделает это. Это означает, что дисциплинировать, «строить» скандинавов не надо (то же относится и к немцам). Они сами знают, сколько и когда им работать. Лучше поставьте перед ними сложную задачу и не разжевывайте все, не расставляйте по полочкам. Чем сложнее, тем лучше! Есть шанс показать себя — это самое лучшее, что вы можете для него сделать!

28. Надо понимать, что северные народы склонны к депрессии. Нам, русским, это не грозит. Если ваш скандинавский коллега ходит хмурый и невеселый — подними ему настроение, поговори с ним, своди куда-нибудь, даже если он — твой начальник.

29. У северных народов не принято выделяться. Будь как все — это то, что тебе (русскому) недостает, и то, чему скандинавы могут тебя научить.

30. Важная особенность — ты никогда не сможешь стать для скандинавов «своим». Мы, русские, с радостью приняли бы в свои ряды скандинава. Почувствуй наш коллективизм и нашу коммуникабельность! Одновременно почувствуй их «команду» — сообщество профессионалов, собравшихся для решения поставленной задачи!

31. Скандинавы очень спортивны, русские — нет. Нам бы лучше полежать на печи!

Между тем, многие дела могут решаться на утренней пробежке или в спортивном зале. Не упусти свой шанс!

32. Не надо считать скандинавов тупыми! Шведы, например, подарили миру спички, гребной винт, самоуправление. Выходцы из Швеции завоевали Англию и дали ей лучшие в те времена законы, придуманные ими. В настоящее время Стокгольмская школа экономики является ведущей в сфере менеджмента в Европе!

Наша креативность мешает нам признать, что в мире есть еще кто-то, кто может придумывать что-то. В то же время мы вправду можем быть настолько выше их по части креатива[19], что порой и стоит намекнуть им об этом. И когда-нибудь их прошибет!

Давайте сравним архетипы скандинавского и нашего характеров.

У скандинавов мы видим:

1. Умеренную любовь к себе вместо нашей нелюбви к себе.

2. Индивидуализм и командность вместо нашего коллективизма и некомандности.

3. Диалогичность вместо нашей монологичности.

4. Маскулинность у нас и у них.

5. Вместо нашей лени — скандинавы отличаются трудолюбием, которое отмечают все, кто бывал в Скандинавии, и некоторой некреативностью (кроме шведов) — они процессны, что характерно для всех «народов-мастеров».

6. Скандинавы не амбивалентны. Они цельны, не подвержены противоречиям, и именно благодаря этой черте им сложно работать с нами.

7. Скандинавы, в отличие от нас — низкоконтекстны.

8. Скандинавы любят определенность, свою жизнь они планируют на десятилетия вперед, в отличие от нас.

9. У скандинавов практически нет дистанции власти. (Опять возвращаемся к финнам и к дистанции власти. Вопрос непростой. Давайте разделим для себя два понятия. Первое: собственно дистанция власти, то есть ваше неприятие ее и ее дистанцирование от вас. В этом смысле все северные народы минимально дистанцированы от власти. Конунгов выбирали все свободные люди клана. Женщины имели право голоса. Наследная власть не оставила в памяти народов севера значительного следа — только власть выборная. Этому обстоятельству народы Европы обязаны так же, как греко-римской культуре. Оно определило все их дальнейшее развитие. Клановый характер норманских королевств определил «выборность», «назначаемость» королевской власти в континентальной Франции, в Германии, где императора выбирали старейшины (!), обусловило появление английских свобод и вообще английский опыт взаимоотношения власти и народа, опыт, актуальный до Тюдоров в Англии и до Короля-солнца во Франции. Этот уникальный опыт примирения короля, принцев (родственников короля), знати (так называемой «аристократии») и народа и создал западную демократию. Соединенные Штаты в значительной степени повторяют античную (римскую) форму демократии и отстают в культурном, смысловом, законотворческом, гносеологическом (познающим мир, как он есть) отношении от Европы.

Вторая сторона понятия «дистанция власти» — это удаленность власти. В странах Севера (Европы) она была неодинакова. Скажем, в Швеции, самой развитой в экономическом отношении, дистанция власти была минимальна. В Финляндии народ пришел к приятию власти через удаленность от нее, как ни парадоксально. В Норвегии власть всегда принадлежала кланам, а человек — был частью клана. Значит, от власти он себя отделить не мог, как бы он ни хотел.

Поэтому удаленность или близость власти географически не особенно влияли на конечный результат: адекватное, терпимое, позитивное отношение народов Севера к власти.

В России при удаленности от власти географической сложилась прямо противоположная ситуация.)

1. Не улыбайся. Ты все равно для норвежца — враг.

2. Называй норвежцев — «норги». Проживешь немного дольше.

3. Надо понимать, скольким мир обязан викингам.

4. Мухоморы есть можно.

5. Норвежцы открыли не только Свальбард, но и Гренландию и Америку. Даже Южную. Но их норвежские жены не пустили их туда жить.

6. Норвежец не может ошибаться.

7. Норвежцы могут все.

8. Лучше не заглядываться на норвежских женщин. Они — красивые, но не для тебя.

9. С появлением нефти в Норвегии стало понятно, что норвежцы — не отсталые рыбаки, а передовая нация. Поэтому не надо заводить разговоры о ловле рыбы — это будет воспринято как насмешка.

10. Норвежский фиорд, где все время дует сильный ветер — антипод русскому лугу, где ветра нет и хорошо.

Итак, мы нарисовали картину двух национальных характеров, МАКСИМАЛЬНО РАЗЛИЧАЮЩИХСЯ друг от друга. Ничего менее похожего на нас, чем скандинавов, не придумаешь! Поэтому им с нами работать трудно! А нам с ними? Можно, конечно, наплести небылиц, но правды не спрячешь: со шведами работать — одно удовольствие, с финнами — терпимо, а с норвежцами — невозможно, то есть очень трудно психологически… Но при этом, скандинавы представляют русским максимально благоприятные возможности для развития — всех архетипов. Диалогичность скандинавов блокирует нашу монологичность, их любовь к себе — нашу нелюбовь, их стремление к определенности — наше стремление к неопределенности.

В то же время наш коллективизм согласуется с их командностью. Наша высококонтекстность способствует развитию их индивидуализма. Наша креативность дополняет их процессность.

Из одного русского и одного скандинава получается два идеальных человека!

Но слеплять их очень трудно.

Резюме:

Русские и скандинавы являются «комплементарными» народами, то есть во многом дополняют друг друга. Поэтому и характер их совместной работы, скорее всего, будет взаимодополняющим друг друга. Сотрудничество принесет пользу обеим сторонам и будет весьма плодотворным в самых разных сферах деятельности. Что такое «комплементарный», нельзя ли попроще?

Можно!

Видите двух человек: один тянет, другой толкает пилу. Затем наоборот. Один без другого не может. Это и есть «кормплементарное взаимодействие».

Или: водитель дает взятку гаишнику, чтобы тот не оформлял протокол. То же самое.

Схема комплиментарного взаимодействия

1. Не укради.

2. Если думаешь, что «это» никому не нужно, положи на место. Это нужно.

3. Если считаешь, что можешь «это» взять сейчас, а потом отдать, не делай этого.

4. Если ты думаешь, что у финнов и так всего много, то ты ошибаешься. У них всего мало.

5. Финские женщины — красивы.

6. Финны — не тупые.

7. В Финляндии — не холодно!

8. Научись кататься на лыжах.

9. Не опаздывай на работу.

10. Не ври начальству.

1. Шведы — самая продвинутая нация. Англия и все другие страны многим (хорошим) обязаны Швеции.

2. Швеция — страна женщин. Мужчин просят не беспокоиться.

3. Работая со шведом, будет полезным выучить наизусть все песни «Аббы» и начинать напевать их мелодии, когда вы будете ехать с ним в твоей машине.

4. Шведские женщины — самые раскованные (это правда).

5. Шведский бизнес — самый креативный (это правда).

6. Швеция окружена странами, которым далеко до Швеции (без примеров).

7. Астрид Линдгрен нужно уметь цитировать в деловых документах и желательно знать наизусть ее произведения (лучше целыми главами).

8. «Тупить» — нельзя. Ты — в Швеции.

9. Учиться бизнесу лучше в Стокгольмской школе экономики.

10. Если станешь встречаться со шведкой (со шведом, если ты — женщина), то предыдущим 9 заповедям можно не следовать.

Глава 3 Как нам работать с немцами?

Разговор за работой

— Русский, а про нас у тебя найдется хотя бы пара слов? Неужели ничего не скажешь?

— Что же, найдется… Вы — самая эротичная нация, которую можно себе представить.

— Мы? Эротичная? Мы же работаем, как черти! Какая эротика во мне, в Зигфриде?

— Вот поэтому вы и работаете! Эротика — это не когда спят друг с другом. Это делают и звери. Эротика — это когда воюют двуручными топорами, раздевшись до пояса. Это когда женщины сопровождают мужчин на войну и стоят с ними в войске и поют, поют… Или кричат — и от их крика холодеют жилы врагов. Жар сердец — это и есть эротика. И ваш жар больше других. Спасибо, что он у вас есть, что вы сохранили его.

— Спасибо? А тебе-то чего с этого?

— Да так… На душе теплее…

Как же нам работать с германоязычными народами?

Русских и немцев объединяет, казалось бы, одна история. И мы, и они пришли и поселились на южном берегу Балтийского моря, рядом. Потом наши пути разошлись, но цари дома Романовых были более немцы, чем русские. Пошло ли это нам на пользу, сказать трудно.

Немцы были такими же охотниками на мамонтов, что и русские. Разница лишь в том, что русские остались на Русской равнине, а германцы ушли на Запад, к Балтике. Леса покорили их — на Русской равнине они долго-долго жили в тундре. Под «сенью» отступающего ледника… Поэтому их любовь к лесам безгранична. Они «добежали» до покрытой лесами Германии и спрятались в них. Больше не надо было бегать за исчезающими мамонтами. Можно было охотиться на менее крупную дичь, меньше рисковать, жить в более теплом климате, к тому же иметь развивающиеся «древние цивилизации» к югу от себя и потихоньку строить в отношении них планы.

Немцы и русские считаются родственными арийскими народами, но все, чем мы похожи — это амбивалентностью характера. Потому-то «цельным» скандинавам продуктивно работается с нами и с ними, но вот как нам с немцами?.. Чего ждать, когда представители обоих народов переменчивы в своих проявлениях?

И немцы и мы живем, мучаясь разными фобиями и проблемами. Как нивелировать их на работе, учитывая и то, что мы все же очень разные?

Но в чем эта разность?

Наша книга — о русских, а не немцах или других народах, чтобы рассматривать подробно их национальные архетипы. Но все же мы обязаны хоть упомянуть особенности иностранных характеров тех, с кем мы иногда работаем.

Поэтому давайте перечислим основные особенности национального характера немцев:

• серьезность;

• законопослушность;

• стремление к порядку;

• стремление к идеалу (совершенству);

• коллективизм;

• амбициозность и хвастливость (в отличие от скандинавов);

• домовитость.

Предположим, что у немцев, помимо амбивалентности, стремление к определенности столь сильное, что затмевает подчас эмоции.

Немцы диалогичны (мы монологичны), трудолюбивы (мы — лентяи), процессны (мы же креативны), и вот дистанция власти нас объединяет!

Немцы, как и мы, маскулинны, даже много более, чем мы. Кто не верит, пообщайтесь с типичными немецкими фрау.

Давайте посмотрим, можно ли на тех общих архетипах: амбивалентности, коллективизме, дистанции власти и маскулинности выстроить плодотворное совместное взаимодействие.

И нужно ли оно?

Совсем не случайно немцы были нашими главными противниками на протяжении всего XX века. Совсем не случайно наши войны с ними приобретали характер войн на истребление. И они, и мы поступали с мирным населением врага так же, как с самим врагом. Все это напоминает ненависть двух национальных характеров друг к другу.

Но бизнес живет по своим законам, это некий мир связей, где главным являются деньги, а не национальные характеры. Потому, с точки зрения ведения дел, нет никаких проблем в том, что на одном предприятии будут работать немцы и русские. А вот с точки зрения общения и взаимопонимания они есть.

Мы неспроста отобрали и поместили наших героев, в том числе немцев и русского, на необитаемом острове, последние там — для того, чтобы они БЫЛИ ВЫНУЖДЕНЫ взаимодействовать друг с другом. Анализ национальных характеров немцев и русских приводит нас к выводу: взаимодействие возможно только в двух случаях:

1) когда русский является руководителем совместного германско-российского предприятия;

2) когда проектная работа совместного германско-российского предприятия построена на принципе разделения работ: одну часть проекта выполняет чисто русская группа, другую — чисто немецкая.

Но обсуждать выводы прежде представления хода рассуждений — неправильно. Давайте по порядку!

— Русский, давай поговорим о том, чем мы похожи и чем отличаемся?

— Давай, Зет!

— Чем мы похожи?

— Мы оба очень любим армию!

— Да, армия — это наша детская игра.

— Мы оба не очень любим начальство и держимся на расстоянии от него. Только мы на него «чихали», а вы — законопослушны.

— Никогда не говори при немце, что ты не уважаешь начальство!

— Завоевать доверие русского просто — надо с ним выпить!

— Мы оба — коллективисты, любим клубы и посиделки.

— Поэтому наладить друг с другом контакт нам будет просто!

— Завоевать доверие немца очень непросто — должно пройти время!

— Амбивалентность нас обоих значит для нас, что в условиях команды мы будем все время сомневаться в партнере, в условиях же подчинения немец будет чувствовать себя комфортно, а русский, по обычаю — нет…

Немецкая серьезность и русская веселая бесшабашность плохо уживаются вместе. Это — два разных стиля работы. Образно говоря, немцы — «процессны», а русские — «проектны».

Поэтому шутки в работе с немцами неуместны!

Немцы открыты для спора и обсуждения идей. Можно смело высказывать свое мнение начальнику, это в порядке вещей! Выражайся буквально, не темни!

С другой стороны, немцы могут быть бесцеремонны, даже грубы, если ты что-то сделал не так. Дом для немца очень важен! Он ассоциируется с Фатерляндом. Русского «бродяжничества», «странничества» у них нет и в помине! Русский переходит с работы на работу, немец же может проработать на одном месте всю жизнь.

— Что-то Зет, с тобой трудновато работать! То не скажи, это нельзя!

— Да, мы, немцы — не сахар! Зато работу свою делаем!

— Мы, русские — любим делать сложную работу, такую, чтобы над нами не стоял начальник и чтобы работу можно было закончить, когда захочешь!

— Поэтому вы все не доводите до конца!

— Как это — не до конца? А кто построил социализм, пусть даже его и не стоило строить? Мы! А вы только писали статейки да рассуждали об этом! Это же ВАША идея, не так ли?

— Да, здесь ничего сказать не могу!

— Из нас двоих получилась бы замечательная команда. Ты — финишер, я — инициатор. У меня идей в голове…

— У меня тоже голова не пустая. Только я свои идеи держу при себе. Начальству — виднее!

Основная трудность при работе с немцами для нас — их законопослушность и чинопочитание, что нам не свойственно! Если наши дистанция власти, маскулинность, креативность и высокий контекст образуют гармоничное единство, которое проявляется в «мастерстве» в сфере высоких технологий и в нежелании делать «тупую работу», то для немца не существует понятия «тупая работа» — он все делает, как автомат. Одновременно он не любит выделяться и выступать с предложениями — это нарушение «порядка». Работать русским с немцами действительно трудно. Если скандинавы — молчаливы и могут не ответить на русскую реплику, то немцы сделают это ОБЯЗАТЕЛЬНО. И тот, и другой народ — маскулинны. Не дошло бы дело до драки!

• возможность подтянуть свою дисциплинированность, научиться ценить время;

• возможность научиться ценить себя, как специалиста, по какой бы специальности ты не работал;

• возможность научиться неподражаемым немецким ругательствам и фразеологическим оборотам.

Немец же, работая с русским, может научиться:

• гораздо более замысловатым ругательствам, чем те, которые произносит сам и знанием которых гордится;

• весело и быстро делать неприятную часть работы;

• брать на себя ответственность за изменения в ходе работы;

• начать задумываться, наконец, о конечном результате: каков он будет и нужен ли вообще.

— Русский, нельзя менять план работы! — Но старый не годится! Давай сделаем так…

Из двух характеров русский более мобильный. Наш характер сформировался в результате слияния двух начал — финно-угорского и степного. Немецкий — принадлежит к монокультуре, которой, по своей сути, присуще ригидность.

Русский нацелен на результат, немец — на процесс, потому нам роль начальника более подходит, чем им, хотя, конечно, из русского начальник — не идеальный.

Коллективизм, стремление к определенности и трудолюбие представляют единое целое в немецком характере. Но при этом в нем присутствует и амбивалентность, которая раскачивает три архетипа «на качелях» — в сторону стремления к идеалу, неуверенности в себе и сумрачности.

Немцы не любят себя — так же как и мы! Но ценят!

Как нам работать с немцами?

— Русский, надо обо всем договариваться с самого начала. Разграничить зоны ответственности, назначить правила и процедуры. Надо, чтобы все-все было ясно, тогда можно работать! — Зет, можно работать, когда есть доверие друг к другу, понимание цели и принятие этой цели. Тогда можно работать!

Мы с трудом можем понять, что нам хотелось бы перенять у немцев. Возможно, нам и следует работать вместе, но только при условии разграничения сфер ответственности.

Совместная артель или команда — не для наших народов — все утонет в попытках немца установить правила и попытках русского хоть когда-нибудь начать, «а там — посмотрим». Но работать в соседних отделах — это обогатило бы и немцев и русских!

Темой, в которой немец с его открытостью и бестактностью может «наломать дров», разговаривая с русским, является сексуальная жизнь последнего. Для немца подобной «скользкой темой» будет обсуждение — почему он все еще ездит на старом «Опеле».

Наши народы не раз вставали рядом на полях сражений, не раз бились друг против друга. С немцами мы воевали больше, чем со всеми другими народами вместе взятыми.

Немцы научили нас сражаться в последнюю войну с ними. Можно сказать определенно — нам лучше не быть врагами!

Мы смущаемся, когда сделали что-то не так. Немец в аналогичной ситуации ждет: не поругали — значит, все отлично. Или пойдет, переделает работу. А скандинав не стал бы вообще брать это в голову! Сделано — и забыто!

— Зет, ты не можешь объяснить это короче, одной фразой?

— Русский, объяснить одной фразой — значит не уважать себя. Такое дело, как объяснение, требует уважения!

Не удивляйтесь, если немец будет докладывать о каждой выполненной им мелочи. Много докладываешь — много работаешь! Работая с немцами, все время говори, что ты уже сделал.

— Зет, ты не можешь просто говорить ни о чем? Тебе обязательно пускаться в рассуждения? Давай поговорим о футболе. Какой клуб ты любишь?

— Знаешь, Русский, я недавно прочел у одного футбольного эксперта, что он написал книгу, в которой он доказывает, что…

— При встрече принято пожимать руку. Но если ты спросишь меня «Как дела, Зет», я расскажу тебе все: как я сплю, что я ем, и другое, так что запасись терпением, Русский и не перебивай. Или не спрашивай, скажи просто «Guten Tag!».

— Чего еще нельзя делать при немцах?

— Русский, нельзя делать то, чего делать нельзя. Немец обязательно тебя остановит! Нельзя переходить улицу на красный свет, нельзя…

— Понятно! Запрещено все, что не разрешено, так?

— Правильно.

— А у нас разрешено все, что не запрещено.

— Зет, кем мечтает стать каждый немец?

— Профессором университета.

— А русский — «новым русским».

— Новые русские — это бандиты?

— Сам ты бандит! Новые русские — это единственные люди в стране, у которых в головах что-то осталось!

— (Не дослушав…) Я бандит? Да ты сам такой же!

— Вот так, значит?

Начинается потасовка. Зету помогает Йорген, вдвоем они едва выдерживают против мощного Русского. В ход идут благородные кулаки, до подручных предметов никто из сторон не опускается. Это первая драка на острове!

На шум прибегает Самураич с мечом. Он принимает сторону Русского (хотя бы для того, чтобы уравнять силы сторон). Вдвоем Русский и Самураич быстро заканчивают схватку. Зет и Йорген недовольны, что Самураич вмешался.

Русский:

— Спасибо, Самураич…

Зет:

— Ну что ты вмешиваешься? Тебя просят? (Куда подевалась немецкая сдержанность?)

Самураич:

— Ты бы вспомнил 1942 год, когда мы предлагали вам закончить войну (это — правда).

Зет:

— Ну и что тогда случилось бы?

Самураич:

— Подумай, чего бы тогда НЕ случилось!

Зет:

— Русский, прости!

Русский:

— И ты меня прости!

Зет:

— Ладно, забыли…

Из этой истории следует сделать весьма неожиданный вывод: наши характеры пересекаются в своей маскулинности и дистанции власти и амбивалентности. Последняя делает почти невозможным наше сотрудничество плодотворным. Но не во всех сферах. Есть области, в которых нам прямо-таки очень желательно сотрудничать. Что это, если не бизнес?

А это армия!

Если со скандинавом мы создавали комплементарную пару (взаимно дополняя друг друга), то с немцами мы можем создать союз только при условии строгого разграничения прав и полномочий. А это как раз по части армии.

Стиснутые дисциплиной, мы не сможем амбивалентно проявляться, и тут наши сильные стороны смогут взаимодействовать. Русская креативность и немецкая процессность, взаимная маскулинность — что может быть лучше для элитной профессиональной армии?

Такое взаимодействие возможно и желательно и в области науки. Хоть мы и указываем на процессность немцев, они являются великими изобретателями — но, как и мы, в ограниченном спектре научных дисциплин: в искусстве войны, физике, химии. Процессность немцев проявляется здесь в том, что они не фиксируются на акте творчества, а стараются поскорее перейти к этапу формализации открытия, а еще лучше — к этапу практического освоения открытия. Изобретения немцев всегда носят практический характер — цель их изобретений — практическая польза. Для русского же главным является придумать… поэтому идеальной схемой работы была бы следующая: 1 русский придумывает, 2–3 немца придают идее практический характер и реализуют ее.

— Русский, мы заканчиваем работу ровно в пять!

— Что, даже здесь, на острове?

— Даже здесь.

— Но ведь пойти некуда?

— Все равно!

— Нет, я останусь еще, поработаю….

— Йохо, иди сюда!

— Ну?

— Йохо, мы тут с Зетом решаем, какие сложности мы переживаем в работе друг с другом. Давай представим, что нас — трое, что мы — команда! Может, станет легче? А то нам с Зетом все никак не распределить, работу не распилить…

— Ну, стало легче?

— Йохо, ты знаешь, мне с тобой или Зету с тобой непросто. Но мы как-то нашли общий язык.

— Я понял. Слушайте: ты, Зет, будешь работать.

— А Русский — будет отдыхать?

— Не перебивай! Ты будешь делать ту работу, которая у тебя получается лучше, чем у Русского.

— Да я…

— Молча!

— А я? А мы с тобой будем делать всю остальную работу. Ты будешь придумывать, как ее сделать, и начнешь ее выполнять. Я буду делать, когда ты устанешь, и доделаю ее до конца.

— И это называется команда?

— Что поделаешь — ведь нас только трое!

— Черт, полегче вроде, чем в одиночку или вдвоем работать!

— Конечно! Мы используем свои плюсы и не видим минусы, потому что их заменяют плюсы других. Вот только мы не любим руководить…

— Да Зету только дай поруководить!

— А кем?

— Да, действительно…

— Нам бы руководителя от Бога…

— Это кого же?

— Да какого-нибудь Англосакса или Японца.

— Ну, руками размахивать умею.

— Да, но не любишь. А тут надо, чтобы человек это дело любил!

1. Немецко-русское взаимодействие не является комплементарным (дополняющим друг друга) из-за взаимной амбивалентности. Оно также не носит характер усиливающего (когда архетипы совпадают) во всех областях, за исключением армии.

2. Эффективное сотрудничество (в качестве усиления позиций друг друга) возможно только в трех ситуациях:

• работа в условиях строгой подчиненности;

• работа над общим проектом в составе раздельных отделов;

• работа в коллективах с привлечением «третьей» стороны. (В качестве таковой может вполне быть скандинав.)

3. Традиционно сильные в науке и в армии, в этих областях мы можем плодотворно сотрудничать. Наука использует сильный ограничивающий инструмент в виде научной методологии, в армии это — дисциплина. Только в подобных условиях русская и немецкая амбивалентности будут нивелированы, и появится возможность для сотрудничества. В области же бизнеса, несмотря на существование немецко-русских предприятий, мы не предполагаем удачного взаимодействия. Насколько эффективны немецко-русские компании — надо проверять: что там и как в действительности. Но только кто же нам позволит это сделать?

1. Немцы — самая несчастная нация на свете, потому что вокруг нее — не немцы.

2. Немецкие автомобили — самые лучшие. Особенно марки «Мерседес».

3. Немецкие ученые давно изобрели атомную бомбу, но не дали ее нацистам — пожалели мир.

4. С немцем лучше сразу согласиться и делать то, что он скажет. Сэкономишь время.

5. Немцы — отличные друзья, только у нас не было возможности в этом убедиться.

6. Немецкая трава растет прямо.

7. На любое предложение немки лучше сразу ответить «да».

8. Германия не воевала с Россией. В любом случае — забыли, ладно?

9. В Германии живут гномы. Они и научили немцев всему.

10. Когда ты покинешь Германию, тебе захочется сделать у себя на родине так же.

Глава 4 Как нам работать с англосаксами?

Те, кто работает с англичанами и американцами, отмечают необычайно большую, по сравнению со всеми другими нациями, амбициозность и заносчивость англосаксов. Имеет ли она под собой основания и что делать нам, русским, считающим именно себя, а не кого-то иного, лучшими?

Ответ непрост. Англосаксы так уверены в своей исключительности, что достичь взаимопонимания подчас невозможно. Психологически конструктивным стилем поведения была бы уступка. И именно такой стиль преобладает в нашей совместной работе с англосаксами. Допустим, компания «Лента» тратит энную, большую сумму денег для того, чтобы поставить у себя систему учета и прогнозирования запасов SAP. Этак система является частным случаем системы МРП, которая представлена в России рядом замечательных программ, названия которых не приводим, поскольку не хотим быть обвиненными в рекламе. Суть в другом: берется и копируется американский опыт — тогда, когда есть возможность воспользоваться своим.

О менеджменте и маркетинге вообще умолчим. Наши предки торговали тогда, когда англичане еще ходили в шкурах, а американцев еще не было никаких — даже индейцев. Было это 10–12 тысяч лет тому назад и торговали наши предки бивнями мамонтов, которые водились на Русской равнине.

Так почему же мы слепо копируем англосаксонский опыт?

Не последнюю скрипку в этом оркестре играет англосаксонское качество, которое можно обозначить словом «напористость» и которое начисто отсутствует у нас и отсутствовало у охотников за мамонтами. Мамонт убежал? — Ничего не поделаешь, надо искать нового или выслеживать убежавшего.

Напористость хороша, когда имеешь дело с людьми, убеждаешь, воюешь. Для индоевропейцев, живущих на территории Европы (и в Англии), такой стиль жизни естественен. Для нас — нет. Мы более молчаливы, сосредоточены на себе, одиноки. И в этом — наша перед ними слабость.

Если немцы были нашими явными противниками на протяжении последних столетий, и за это мы их уважаем (такие мы, русские! Не подерешься — не подружишься! Во времена СССР именно с Западной Германией у СССР был максимально большой из всех стран Европы товарооборот, с большим отрывом от всех остальных стран, не говоря уже о бывших «союзниках» — Англии и США), то к англичанам у нас уважения нет. Англия способствовала уменьшению влияния Русской империи все время. И что же, англичане — наши враги?

Но если даже так, то согласно тому, что мы тут сказали про амбивалентность, наши враги больше всех нас развивают! Что тогда англичане развивают в нас? Предоставим слово островитянам.

— Стив (Стив — американец. Почему для нас он — то же самое, что и англичанин? Ответ таков: возьмите англичанина, лишите его врожденных манер, английской беспечности, сплина и унылости. Дайте взамен этого ему непомерную заносчивость и чудовищную невоспитанность, самомнение и все прочее у него уже есть. Возможно, ирландская кровь еще добавит получившейся фигуре горячности, но до страсти французов или нас все равно не дойдем. Оставим так. Получается американец. Стив — из лучших!), иди сюда!

— Да, Русский?

— Ты нам нужен.

— Я? Вам?

— Да, нам нужен менеджер. Ты же менеджер?

— Да, я — менеджер.

— Мы тут с ребятами решили, что нам не хватает менеджера. Будешь им?

— Почему вы решили, что не справитесь без меня?

— Твоя нация издавна занимается вопросами руководства, построения систем управления, маркетингом. Что-то в вас есть такое, что способствует этому.

— А у вас этого нет?

— Может и есть, только нас не вдохновляет что-то руководить. Вон, немцам только работу подавай, а Йохо вообще сам себе голова. Ну, меня ты знаешь! В общем, все без тебя разваливается!

— Конечно, ведь только у меня есть МЕТОДИЧНОСТЬ, которая в немцах заменилась просто ПОРЯДКОМ выполнения операций. У русских методичности я вообще не замечал, так же как и у финнов.

— А что такое методичность?

— Это умение разрабатывать структуру решения задачи. Например, самая простая структура решения — это линейная последовательность действий. Но случись непредвиденное — и вся работа встанет. Нужна методика.

— Научишь? Покажешь?

Англосаксы сильно отличаются от нас с вами и от немцев. Прежде всего, типом мышления. Они помешаны на методологии. Если проблема решается не тем методом — значит, она решается неэффективно, значит, ее вообще не стоит решать. Поэтому англосаксы зациклены на искусстве управления как науке поиска оптимального алгоритма решения задачи.

— Научитесь сначала работать под руководством менеджера.

— А как это?

— Первое: менеджер всегда прав. И немцам лучше заткнуться, если они не согласны — не надо лезть в команду.

— А у нас команда? Я думал, команда — это когда все равны!

— Нет. Команда — это структура, в которой у каждого есть незаменимая (или труднозаменимая) роль и своя зона ответственности, куда никто не суется. Но центральное управление!

— Понятно. А кто принимает решение? Ты?

— Это зависит от процедуры принятия решений. Как пропишем процедуру, так и будем работать. Хотите, я буду принимать решения, хотите — все вместе.

Это называется «системный подход» или просто «система».

— Да, все англичане помешаны на системе!

— Верно! В качестве примера можно привести метод Шерлока Холмса по поимке преступников. Его метод — это система!

— Ну хорошо, давай, руководи нами! Как и что надо делать?

— Для начала — вводный инструктаж. Сели на песок, взяли в руки карандаши… черт, я забыл, что мы не в офисе. Ладно, так запоминайте!

Манера общения:

— Приходя, здороваемся со всеми без исключения. Можно спросить — «как дела?» и на этот вопрос не надо отвечать получасовой лекцией на тему своего пищеварения, как у вас (кивок в сторону Немцев), или бурчать под нос, что могли бы быть и получше, как это делаете вы (кивок в сторону Русского). Это демотивирует. Вопрос «как дела» означает, что вы видите перед собой своего коллегу и рады этому.

— О, так вы — высококонтекстны?

— Мы — среднеконтекстны. То есть, если заглянешь в наш словарь, там найдешь многозначность слов, которая указывает на высокий контекст. В то же время мы изобрели особый «бизнес-язык». Он низкоконтекстный, чтобы нас мог понять человек любой нации, любой культуры. Но бизнес-язык описывает небольшое пространство смыслов — в основном, смыслов, которые приносят денежные и торговые отношения. Но с точки зрения бизнес-языка, делового общения, мы — низкоконтекстны.

— Принцип второй: все делаем сообща. Это означает — все знают, кто что делает и не делают лишнего.

— Значит, коллективизм?

— Да, именно он. Без этого — никуда.

Интересное сочетание: высокий контекст и коллективизм. В данном случае первое не препятствует развитию второго, потому что отсутствует амбивалентность, и присутствует феминность, которая способствует сплочению коллектива (рис. 13).

Вот так располагаются группы архетипов английского характера.

Что мы видим?

Хоть подробное рассмотрение архетипов английского (как и немецкого до этого) характера не входит в задачу нашей книги, мы все же должны кратко обрисовать их — иначе нам не от чего будет отталкиваться в рекомендациях русским по работе с англичанами.

Мы видим, что большинство английских архетипов работают на группу и только некоторые — на личность, но в поле «развития». Там же находятся родственные друг другу архетипы: феминность (которую некоторые исследователи трактуют как процессность), собственно процессность, диалогичность как непременное условие любого процесса, коллективизм, долгосрочность прогноза и стремление к определенности, которое в этой конфигурации работает больше на группу, чем на личность.

Русским свойственна креативность; англичанам — процессность, то есть ориентация на процесс. Почему? Это не значит, что жители Туманного Альбиона не креативны, но все же их тяга к процедурам, предписаниям, правилам и инструкциям позволяет нам предполагать их большую процессность. Соответственно, креативность (даже если и присутствует в национальном характере — в каком народе ее нет совсем?) не играет значительной роли.

Высокий контекст создает интересный «мостик» между «личным» и «общественным» — в результате создается своеобразный «общественный договор»: все понимают всех, но при этом не хотят понимать и принимать «чужака». Это основная черта английского общества.

— Стив, а как стать «своим» в твоей среде? — Очень трудно. Надо впитать все наши ценности, понять, что они — лучшие для тебя. Тогда — станешь «нашим».

Рис. 13. Английские архетипы «в лоб» (по-русски)

Рис. 14. Скорректированная картина архетипов английского характера

Близость к власти, точнее, отсутствие дистанции между властью и личностью, создает огромные возможности для развития именно личности, хотя, конечно, одновременно благотворно действует и на группу (отсутствие специфических конфликтов власти).

Многочисленные родственные архетипы образуют сообщество, кластер, который можно представлять как один значимый архетип.

В то же время есть и такие, которые находятся в деструктивной области (у кого их нет?), но это уже специфические, чисто английские архетипы, у русских таких нет.

Получается следующая картина английских архетипов (рис. 14).

Мы видим, что стремление к определенности и коллективизм слились в архетип, который можно назвать «чувство долга». Появился архетип «системный подход», состоящий из долгосрочности прогноза и системности. Феминность и диалогичность образовали архетип «контактность» или «открытость».

У нас, у русских, архетипы не сливаются в один и этому есть две причины: во-первых, действует амбивалентность, противопоставляющая архетипы друг другу даже на уровне одного квадранта; во-вторых, сами архетипы не родственны друг другу. Например, маскулинность и креативность — они оба находятся в поле «развития личности», но они — слишком «сами по себе». Креатив не обязательно выражается «мужским путем», то есть через преодоление.

Чаще он реализуется посредством договора («женский путь»). А вот диалогичность (коммуникабельность) и феминность (путь договора) — действительно родственные архетипы и их можно объединять в один.

В квадрантах деструкции (не-развития) появился архетип «косность» (излишний традиционализм), что неудивительно: любой сильный архетип «отбрасывает свою тень», то есть имеет обратную сторону. Таким образом, «системный подход» рождает архетип приверженности к традициям, консервативности, который мешает развитию личности и группы. Архетип контактность оборачивается тем, что мы называем «ни о чем», «чувство долга» — архетип «очковтирательства». В свою очередь, что очень интересно, «темные стороны» архетипов рождают один большой: каков же он? Косность, пустые разглагольствования и подтасовка фактов создают образ «проходимца», нечестного на руку человека, жулика, притом на службе группы — то есть в фирмах, и госструктурах. Поэтому мы рискнули нарисовать вместо трех один архетип — «жуликоватость».

На что же направлена энергия такой мощной структуры, изображенной на рис. 14? Основная ее часть идет ВОВНЕ, на завоевание чужого пространства. Ангосаксы — захватчики!

— Третье правило: предлагать только подготовленные планы!

— Это как?

— А так: не выступать и не тратить время команды на всякие размышления на тему: что бы я хотел. Подготовить план действий, все прочитать и предложить.

— Это у вас от Древнего Рима, что ли?

— Да, от них.

— Четвертое правило: различать пост и человека. Вот я — ваш менеджер. Вы должны меня слушать. Но меня, как человека, вы можете не уважать и не любить. Все, что на работе — одно, после работы — другое.

— Не-е, я так не могу!

— А что, Русский, в чем проблема?

— Я не могу с тобой работать, если я тебя не уважаю!

— А я — могу! Но я тебя уважаю.

— Пятое правило…

— Все это — правила работы в команде с англичанами?

— Ну… да! Пятое правило: не лезть в чужую жизнь. У каждого из нас есть личная жизнь…

— Что, здесь?

— Стив, а какие правила работы с американцами?

— Русский, прочти правила работы с англичанами и возведи в квадрат!

— Шестое правило: уважай самого себя. Только уважающий себя человек может эффективно работать с другими.

— Седьмое правило: высказывайся, когда считаешь нужным, но делай это корректно и правильно.

— А что значит правильно?

— Правильно, Русский, это когда ты не выскакиваешь и не кричишь «я — дурак», а оповещаешь всех, что после работы ты всех созовешь, созываешь, оглашаешь повестку, длительность — и тогда, пожалуйста, кричи — но корректно, корректно!

— Восьмое правило: блюди свою выгоду. Я, как начальник, хочу, чтобы вы работали. Вы, в свою очередь, хотите за это получать деньги. Мое дело — заставить вас работать, ваше дело — потребовать свои деньги. Везде и во всем ищите свою выгоду. Если ее нет — вы будете работать плохо.

— Здесь, на острове, это правило не действует.

— Правила действуют всегда!

Отдельно хочется поговорить о феномене «демократии». И именно в этой главе!

Что сие такое?

Боюсь, мы совсем не представляем себе этого!

Либо мы копируем внешнюю оболочку, потому что нам сказали, что «это — хорошо», либо мы ругаем демократию, потому что она не подходит нам, русским.

Что же делать?

Если вы скептически настроены к тому, что мы пишем — ничего не надо делать. Надо дочитать книгу до конца и забыть о ней. Книг на свете много!

Если вы хоть немножко нам доверяете — надо посмотреть на вопрос совершенно с другой стороны.

Как это?

А вот как: вопрос не в том, что взять из демократии, и не в том, подходит ли нам она. Вопрос в том — подходим ли мы ей!

Вот так.

Демократия — это планка, к которой тянутся многие народы. Даже те, что ее придумали (хотя лучше писать: «открыли»).

Демократия — это новый способ жить.

Мы можем представить ее как два совершенно разных течения мысли. И в то же время это — одно течение.

А что тут такого?

Это же живое течение, и оно — не догма!

Почему же в ней не может быть разных точек зрения?

Может.

Так вот, первая точка зрения считает, что демократия — это форма правления, которая обеспечивает максимальное развитие индивидуальности и индивидуальных проявлений личности. Для нее актуальны и ценны именно ваши — ВАШИ! — проявления, чувства, желания. Она их пестует.

Она ими интересуется. Они для нее важны.

Но почему?

Почему бездушной структуре управления, которая по определению должна заботиться только о себе (как и любая), есть дело именно до вас?

Ответ прост и неожиданнен: потому что именно Вы — с вашими предпочтениями, с вашим мнением, с вашими умениями — именно вы нужны бездушной системе и ВАС НЕКЕМ ЗАМЕНИТЬ! Но почему меня некем заменить?

Потому что Вы — уникальны! И нужны этой системе ЦЕЛИКОМ, до печенок, до ваших фантазий и ваших комплексов, до ваших фобий и ваших прозрений!

Целиком!

Зачем нужны? Почему я — уникален?

— Каждый человек — уникален, говорит система. Надо только поставить его в такие условия, в которых он сможет проявить свою уникальность.

Какие же это условия?

— А все просто: это такие условия жизни, при которых вы ДЫШИТЕ ПОЛНОЙ ГРУДЬЮ, живете на «всю катушку».

Тогда-то вы и полезны системе — вы выдадите ЕЙ 100 % того, что вы можете!

Как видите, никаких розовых соплей! Все очень прагматично и жестко.

Вам отведена роль в системе и только вы можете исполнить ее максимально хорошо. Поэтому система БУДЕТ с Вами возиться и Вас холить и лелеять.

Вы ей нужны.

Круто, правда?

Вторая точка зрения состоит в том, что демократия — это некий договор, соглашение.

Между кем и кем?

Между людьми.

Они договариваются о следующем (дальше очень важно!).

— Есть «мы» и есть «они».

— «Они» — это не «мы».

И все!

Для «наших» — все: кредиты, работа, возможность учиться.

Для «их» — ничего: грязный труд гастарбайтера.

Для своих вы все сделаете. И он — все сделает для вас.

Для чужих — вы не шевельнете и пальцем!

Получается, как в осажденном лагере или как на острове «блаженных»: разделение людей.

И основной закон таков: все люди — НЕ братья!

А те, кто думают иначе — больные люди.

Не ругайте Стива за то, что он искренне верит в то, что мы сейчас здесь написали! Возможно, вы думаете иначе.

Что ж!

Попробуйте воплотить ВАШУ схему в жизнь!

Схема Стива — работает!

РАБОТАЕТ!

Пусть заработает и Ваша!

И не 74 года (жизнь человека от рождения и до смерти), а чуть побольше.

Лет, эдак, 500!

Или 5000.

Тогда и сравним.

Русские и англосаксы имеют столь различные конфигурации архетипов, что ни о каком «комплементарном» или «усиливающем» характере сотрудничества не может быть и речи. Только о разграничении функций, то есть о возможности «невмешательства» в дела друг друга.

И здесь проявляется некоторое сходство между нами и англосаксами: наши народы оба слишком узкоспециализированы. То есть англичанин и русский будут успешны в определенных специфических направлениях, без «размена» на обычную «рутину». Для англосакса такой сферой является общий менеджмент и методология, возможно преподавание. Для русского — не управление точно (вопрос «почему?» можно задать авторам лично) и не процессная работа — скорее, проектная и научная деятельность.

Работа с англосаксами может строиться по типу: «учитель-ученик», причем в роли ученика будем (и являемся) мы с целью научиться искусству управления.

1. Демократия — лучшая и единственная форма правления.

2. Кто этого не понимает — полный идиот.

3. Англосаксы есть повсюду. Их гораздо больше, чем вы думаете, и именно по этой причине мир еще процветает.

4. Есть две правды — одна для вас, другая для англосакса. Лучше с этим смириться.

5. Гольфстрим придумали англосаксы, чтобы обогревать свою родину.

6. Самый достойный человек — тот, кто умеет продать то, что вы сделали.

7. Деньги умножают деньги.

8. Для каждого человека лучше всего думать, что он — прав.

9. У каждого — одна жизнь. И прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.

10. Путь к сердцу англичанина лежит через ум его жены.

Глава 5 Как нам работать с французами?

— Ребята, у нас нет французов. Как мы расскажем, как русскому с ними работать?

— Чак, вот, надень.

— Что, юбку?

— Ну и что? Вы совсем недавно их сняли. Надевай, надевай.

— Что и платок тоже?

— Ну как же! Ты же француз. Вернее, француженка.

— Теперь пройдись! Скромнее, скромнее…

Почему мы ТАК относимся к французам? (Как — «так»? Плохо — вот как. В этом мы берем дурной пример с англичан и американцев. В одном американском фильме американская девушка выходит фиктивно за Жерара Депардье, который играет француза. И вот мы слышим от нее, от англосаксонки, такое определение французов вообще — «деревенщина»! Учитывая американскую историю, «кто бы говорил!». Мы же, воспитанные французской культурой в XVIII и XIX вв., смеем считать французских мужчин трусами и «женщинами в юбке», а если французскими женщинами и восхищаемся, то это — восхищение посетителя публичного дома клиентками. Трудно находиться в большем непонимании французов как нации, их национального характера, чем находимся мы. И это нас устраивает!) Как писал В. Высоцкий: «Мне представляется совсем простая штука». К французам мы относимся так после Первой отечественной войны (1812–1814). А что же произошло после нее? Мы же ВЫИГРАЛИ Бородино, победили и «выгнали» французов из России, задавили Наполеона «в его логове» — во Франции?

Значит, не все так просто!

Но зачем это нам — в нашей книге?

Это нужно, потому что мы исследуем свойства русского характера и теперь коснемся неких новых качеств русских, которые мы до сих пор не рассматривали.

Пока мы сравнивали себя с чересчур для нас основательными финнами, с прямолинейными немцами и с слишком методичными и зацикленными на себе англичанами — все было относительно понятно. Но с французами все не ясно.

Вы думаете, почему мы не послали француза на остров, в нашу «идеальную команду», и тем самым не описали взаимоотношения с ним наших «заложников»? Ответ кроется в нашем сложном отношении к французам. Что-то они в нас задевают, какую-то тайную струну!

Что же это за струна?

Нам кажется, что это — ревность.

Но причем тут ревновать?

Обратимся к русским архетипам. Одним из самых «русских» путей является путь скомороха. Он продиктован целым рядом архетипов (см. Часть 2). Являясь скоморохами, «лицедеями» (в душе), русские считают себя очень артистичными людьми. Такими мы и являемся!

Но французы — тоже артисты «от Бога»! И у них в их «путях» — тоже наверняка есть «бродячие актеры». Почему мы так решили, мы же не изучали французские архетипы?

Французы развивали цирковое и актерское мастерство еще с V века, когда города их соседей пребывали еще в развалинах! Французские мастеровые странствовали по дорогам Европы с XI века, строя соборы. Для француза «бродяжничество» — это нормально, а врожденная склонность к изящным искусствам досталась им от галлов, потомками которых они, в частности, и являются.

Умение красиво выражаться, изящно выглядеть, менять маски (лицедействовать) — все это у французов в крови.

Страсть к игре — вообще одна из самых значительных черт во французском характере. И вот, нашему самолюбию в лице французов нанесен урон! Мы считаем СЕБЯ самыми артистичными, самыми непринужденными, самыми убедительными. Мы создали самую лучшую школу актерского мастерства — школу Станиславского. Мы знаем об игре все!

А тут оказывается, что есть нация, которая в этом деле считает себя ПЕРВОЙ! И этим вызывает нашу ревность, во-первых.

Во-вторых, этот народ считает себя лучшими воинами на свете (быть может, прямо вам об этом не скажут). Но победами Наполеона гордятся до сих пор. Те чудеса героизма, которые явили французы на полях сражений XIX века, могут сравниться лишь с мужеством русских на полях сражений века ХХ-го или с мужеством англичан на морях. Но англичане на были на наших полях, а мы не были на их морях, а французы не были ни там, ни здесь. Но они первыми удивили мир: от нации, прославленной чувством изящного и «искусством жизни» такого никто не ожидал. Какого такого? Ну, например, умения держать строй, которое показывали «изнеженные» и «женолюбивые» французы в наполеоновских войнах. Чему Милорадович кричал «Ура, французы!» на Бородинском поле? Кому? Почитайте независимые источники. Мы были потрясены. Тем горше это сознавать. Как мы можем это пережить? Путь воина — один из наших архетипических путей. Но и французам он подходит! В 1812 году в Россию вторгается армия Наполеона, и что же видят русские? Что мы проигрываем, отступаем! Что французы идут на наши укрепления, не дрогнув, а ведь ни молодая, ни старая гвардия не принимала участия в сражениях, в том числе и под Бородино! Мы можем прочесть, если захотим, как при отступлении из Москвы якобы «деморализованные» французы побеждают нас военным мастерством СТОКРАТНО, как при переправе через Березину они ждут и не бросают своих, и знаем, как героически они сражались в Европе и у себя на Родине, во Франции. В русском местечке Красное французская гвардия отступает походным шагом «40 шагов в минуту», под ураганным огнем русских, чем вызывает восхищение! Русские бросаются в атаку на французские ряды — и отступают, еще раз — то же самое!

При Бородино русские теряют более половины личного состава полков УБИТЫМИ, теряют все позиции, более двух третей офицеров — и все-таки не бегут. И удивление — уже на лицах французов: они не встречали доселе такого врага!

Если вспомнить Бородино, почитать про Лейпциг, про битвы в Германии и Франции в 1813–1814 гг., становится ясно: воистину, стороны равны в доблести!

Но равны ли они в другом?

А знаете ли вы, за что был лишен генеральского мундира Денис Давыдов? Дело было во Франции. Денисов полк взял французский город, и гусары, как один, все напились. Когда приехали французы, они застали русских в совершенно беспомощном состоянии. И что они сделали? Что сделали бы русские гусары с французскими уланами? Так вот, французы приставили часового к русским до тех пор, пока те не проснутся.

Жест великодушия, не правда ли? Но это их великодушие для нас — как кость поперек горла. Лучше бы убили!

Читая и слушая историю обороны Франции, находишь, что только русские могли сравниться с французами в стойкости, немцы, баварцы, австрийцы, бельгийцы — не могли. Ну, еще польские уланы были приняты в старую гвардию Наполеона — с чего бы это?

Все это — рассказы и описания не французов, а русских, которые изучают этот феномен: феномен русской враждебности к столь похожей на них нации. Итак, ревность. Она застилает глаза и не дает отчетливо воспринимать свои плюсы и минусы, минусы и плюсы коллеги (француза) по работе. Но последний, как мы видим, отнюдь не склонен к ответной ревности! В его представлениях французы — самые-самые, и переубеждать его бесполезно. А может, и не нужно?

Как же добиться эффективности, работая с французами?

1. Француз быстро думает, быстро принимает решение и быстро его высказывает. Стратегия — не его стихия. Он — тактик. Он — процессный. Мы — проектны, креативны, и в этом наш козырь.

2. Соображения француза по тактике надо принимать, по стратегии — продавливать свои.

3. Слова француза надо «делить на 10», а может, и на все 100!

4. Больше всего на свете француз любит коллектив! Мы — тоже! Чем не пара?

5. Работать на тупой и тяжелой работе — это не для нас с французом. Мы любим ответственность, интересность, сложность задания. Поэтому задания именно с такими характеристиками нам лучше и поручать!

6. Мы с французами не очень любим начальство и когда нас контролируют! Лучше нам доверять и давать побольше свободы в работе.

7. Французы — индивидуалисты, больше чем мы, к тому же они еще и скряги. Эта черта закрепилась в результате многовековой нищенской истории Франции, раздираемой бесконечными набегами и войнами. Будем иметь в виду и никогда не просить у француза в долг!

8. Француз может научить нас, как быть в любой ситуации «на коне» — в кабинете у начальника, наедине с секретаршей…

9. Решения французов обычно прямолинейны, но интересны. Они процессны, решают конкретную проблему, но в то же время экономны и изящны!

10. Общаясь с французами, нельзя «тупить». Для них это — оскорбление. Но мы же не тупые! Надо просто расслабиться!

11. Чувство превосходства, которое исходит от француза, мы компенсируем собственным того же превосходства, которым «веет» от нас. Веет, веет, просто мы этого не замечаем! А немцы, например, жалуются!

12. Французы создали колониальную империю, в которой их до сих пор любят. Империи давно нет, а добрая память — осталась. За что? За понимание и терпимость. (Это — не англичане: вспомним Индию и Америку. В Канаде, да и повсюду, французы не считали позорным брать в жены «дикарок». Они считали их людьми, влюблялись в них, терпели их, учили их.) Терпимость есть и у нас, пониманию — научимся у них!

13. Французы любят себя. Они относятся к себе очень серьезно! Это надо учитывать при общении с ними.

14. К шутке, даже с начальником, французы относятся с пониманием! В то же время им свойственно подхалимство, в большей степени, чем нам. Родственные связи в компаниях у французов развиты даже еще больше, чем у нас.

15. Французы ненавидят тяжеловесность, неуклюжесть. Ваш отчет выиграет, если в нем будут цитаты «от Монтеня» или гравюры «от Дорэ», но только источники должны быть французскими.

16. Французы очень любят Францию и считают себя ее частичкой. Поэтому русское недовольство всем и вся будет воспринято недоброжелательно. Русский ДОЛЖЕН любить Россию и публично в этом признаваться!

17. Как видите, в нашей «идеальной команде» нет француза. Русский вполне его заменяет. А двух их было бы для одной команды слишком много…

Наступит когда-нибудь время, когда нам с французами будет легко и просто. Но сейчас — сейчас они представляют для нас загадку, и эта загадка мучает нас, а не волнует, она досаждает нам, когда мы о ней думаем — больше, чем наше желание разгадать ее! Поэтому мы ее и не разгадываем!

И поэтому мы предпочитаем смотреть на события так, как нам сегодня удобно. Война 1812 года? Это французы напали на нас, поделом им! Но ничего в жизни народа не бывает «просто так, ниоткуда». Французы пришли, конечно, «по своей надобности», но и сам факт их прихода должен был нас чему-то научить.

Чему?

Посмотрите, что произошло в Германии, когда туда пришел Наполеон. Мы не знаем, об этом не принято говорить. Тем не менее, Наполеон превращал разрозненные и отсталые части Европы в одно промышленно и культурно развитое целое. После него остались: законы, заводы, управления (например, почта). Вернулся монарх, однако жизнь уже не могла стать другой. Остались законы, почта, манеры, чувство прекрасного и здравый смысл. Осталась мечта о единой просвещенной Европе: вы знаете, что это была мечта Наполеона? Да, под эгидой Франции. Да, французы — самые лучшие. Но они и были самыми лучшими на тот момент! Не верите?

Давайте возьмем всего три стороны жизни.

Первая. Я — солдат. Кто лучше воюет? Вот сходится наша гвардия и гвардия Наполеона у местечка Красное. И польские уланы, которых мы и за воинов-то не считаем, в составе Молодой гвардии, обращают в бегство наших казаков. Это при отступлении! Что же говорить про Старую гвардию? Что было бы, если бы Наполеон бросил бы ее в бой при Бородино? Нет, конечно, наши бы не побежали — это точно. Но армии у России уже не было бы.

Вторая. Я — женщина, хочу развестись с мужем (вспомним Анну Каренину сто лет спустя). В какой стране Европы я могу это сделать? Ответ: в республиканской Франции.

Третья. Я — инвалид Наполеоновских войн. Кто не забыт и окружен почетом даже в королевской Франции, после отречения Наполеона? Кто не забыт на своей Родине? Ответ понятен: посетите в Париже так называемый Дом Инвалидов. Он размером с дворец и интерьеры соответствующие.

Подумайте: Наполеон завоевывает Россию и делает ВСЕХ ее жителей гражданами Европы! Это было бы хорошо или плохо для нас?

Хотя вопрос даже не в этом, а в том: почему наша земля ВПУСТИЛА Наполеона? Если мыслить категориями земли, то, наверное, его приход для нее был бы ПОДАРКОМ нам.

Странный взгляд, не правда ли? Но еще более странная вещь — наша история.

Представьте такой сюжет: молодой человек хочет познакомиться с молодой девушкой. Он молод, красив, учтив. Она — молода, красива и хорошо воспитана. Молодой человек едет — кто знает, зачем — сходит с подножки кареты — и вдруг ему в ногу вцепляется хозяйская собака. Он кричит, борется с ней, бьет ее. Девушка, что характерно, вступается за собаку — она ее знает с малых лет, а этого молодого человека, выражаясь словами отца «Дяди Федора» из мультфильма, — «первый раз видит».

Молодой человек уезжает — он изранен и раздосадован. Но каковы чувства девушки? Не поверите: она раздосадована тоже! Она не пытается как-то извиниться перед молодым человеком, как не пытался извиниться Александр I перед Наполеоном за бесцеремонное вмешательство в личные дела Франции (за что и получил письмо от Наполеона, которое и рассорило две страны), она испытывает НЕГАТИВНЫЕ чувства к молодому человеку!

Да, вы правильно угадали: молодой человек — это Наполеон, девушка — это наша земля, а собака — наш доблестный народ! Но будьте уверены: если бы молодой человек ДОШЕЛ бы до девушки, то она была бы счастлива БОЛЬШЕ, чем когда она осталась в полном одиночестве (даже хуже — в немецком обществе!). И с почтой было бы все нормально, и земля была бы не заброшена и чувства бы бурлили по-французски — вот в этом ее, земли, выгода и была.

Данным рассказом мы хотим отразить очень сложные взаимоотношения между русскими и французами. Они ведь нас учили ВСЕМУ — верно? Знать ведь говорила не на английском, а на французском языке?

Послушайте теперь конец нашей истории.

Прошло много лет. Земле надоело ждать, когда ею, наконец, займутся, и она сделала так, что равенство, которое издавна было присуще любым племенам, живущим на Русской равнине, опять восторжествовало. «Кто был ничем», тот кем-то стал. Стал хозяином земли. «Хозяева» стали поворачивать реки вспять, строить плотины и затоплять целые области, загрязнять землю радиоактивными отходами, что в ее планы никак не входило, терзать ее атомными взрывами.

Тех, первых своих хозяев, она ПРИСТРОИЛА, кстати, на родине молодого человека. Неровно она к нему, однако, дышала.

Что она сделает с нами, куда пристроит — сказать трудно. Хотелось бы остаться здесь, но это уж ей решать.

Так как же нам работать с французами? А как с ними работают англичане или немцы. Французы считают себя самыми артистичными, самыми элегантными, самыми сексуальными? «Ну и пожалуйста!» — говорят англичане и немцы. «Ну и пожалуйста» — надо сказать нам. Пускай они такие, какие хотят — отпустим их и простим. Простим их за то, что вздумали нас учить, не спросив. Простим за унижение, которое мы испытали, когда проигрывали войну 1812 года (полноте, скажете вы — мы ее выиграли!). Простим за то, что молодой человек НЕ ЖЕНИЛСЯ на девушке.

Когда простим — пойдем дальше. А француз — он будет нам добрым товарищем — «camrade»!

Сотрудничество с французом не будет иметь «усиливающий» характер, это точно. Но и комплементарным оно не будет. Француз вообще ни в ком не нуждается, кроме француза, поэтому его и нет в нашей «идеальной команде». Не получится и разграничивать полномочия, потому что русский и француз будут оспаривать это разграничение и сами полномочия, что в отсутствие процедурного характера принятия решений (как было бы с англосаксом) приведет к бардаку!

Возможен вариант общения по типу: «учитель-ученик», но, опять-таки: чему учиться? «Искусству жизни»? Хорошо, но к РАБОТЕ это не имеет прямого отношения, хотя, конечно, положительно скажется на ней.

Пока француза придется «отодвинуть» и в роли «учителя» и в роли «сотоварища». Не потому, что он — плох или мы — плохи, а потому, что наша история уже свела нас с другими народами, взаимодействие с которыми нам сейчас важнее (исходя из нашей цели «обрести себя и свое место в мире»). Французы ярки, но не дают цивилизациям, общающимся с ними, творчески подойти к копированию французских преимуществ. Только голое копирование, да еще под самодовольное французское брюзжание! Извольте, судари, русские — это вам не Папуа Новая Гвинея и не Французская Гвиана!

Не хотим обидеть эти страны, но наша русская история все-таки намного длиннее!

1. Самое лучшее, что есть в мире — это женщины. Не обязательно французские. Любые.

2. Французский язык — язык будущего. Именно поэтому на нем никто не говорит.

3. Французское «искусство жизни» — это хорошее вино, вечер у камина в гостях и хозяйка дома у тебя на коленях.

4. Жизнь слишком коротка для того, чтобы испытать все те удовольствия, которые француз уже придумал.

5. Жизнь — слишком большая ценность, чтобы тратить ее на что-то другое, чем на удовольствия.

6. Если твой начальник — женщина, то подчиненному-русскому можно посочувствовать. Француз же найдет в этом массу полезного и даже приятного.

7. Французы — работают!

8. Самый лучший француз / француженка — это Вы сами (ну, и ведите себя соответственно!).

9. Жизнь — это театр. Важно сыграть красиво.

10. Французы не любят деньги (хотя и очень их берегут). Есть вещи и поважнее.

Глава 6 Как нам работать с японцами?

В главе, посвященной англосаксам, мы написали красивые слова про демократию. И теперь, конечно же, мы этот «фокус» разоблачим.

А как же!

Еще Булгаков в «Мастере» устами Воланда сказал о разоблачении фокусов. Тогда деньги оказались фальшивые. Еще бы! На то и «отец лжи», чтобы обманывать.

А что разоблачать нам?

Может, ничего?

Может, все правда?

Да, правда!

Но не вся.

Но то, что правда о демократии — неполна, можно увидеть только из такого мира, который живет по законам высшим, чем законы деморатии.

А что, есть такой мир?

К сожалению, нет.

Но мир, в котором живет Самураич, отдельными своими частями позволяет понять несовершенство демократии.

Зачем?

Чтобы ее превзойти.

Но сначала нужно ее достигнуть.

А потом понять одну важную вещь про нее.

Какую?

В чем может заключаться несовершенство системы, в которой каждый человек проявляется на все 100 %?

Вроде бы, нет несовершенств.

Но Самураич — нашел.

И пошел дальше.

Куда?

Предоставим ему слово:

— Понимаешь, Русский. Когда ты реализуешься на 100 % — это, конечно, хорошо! Это просто замечательно, особенно по сравнению с системами, где ты реализуешься на 10, на 20 %, или с теми, где ты не реализуешься вообще, потому что умираешь в них. Есть системы, которым нужна только твоя смерть.

Так вот, когда ты реализуешься на все 100 % — это здорово! Но это — и ловушка для тебя. В чем она?

Она — в том, что ты к этому привыкаешь. Ты реализуешься на 100 % и хочешь реализоваться на 100 % и завтра, и послезавтра. Ты испытываешь огромное удовольствие от реализации, недаром Маслоу назвал самореализацию вершиной удовлетворения потребностей человека. Но ловушка заключается в том, что для того, чтобы все время реализоваться на 100 %, ты должен все время оставаться прежним, не меняться.

Ты не должен превосходить себя, учиться. Ты не должен строить «выше себя», вытаскивать себя за волосы, как Мюнхаузен. Иначе тебе придется учиться и вновь сомневаться, и вновь постигать, и делать много вещей — но не реализовываться!

Нечего пока реализовывать! Идет накопление.

Но это — мучительный процесс. И поэтому демократии он не нужен. Ей очень нужен ты — сегодняшний. Но если ты изменишься, ей не найти тебе место. Место «более крутого ты» уже занято другим. Не тобой.

Поэтому ты должен оставаться прежним.

Всегда.

Вот этого я и не хочу.

О японцах написано много книг, но все равно все, кто сталкивается с работающими японцами, бывают поражены и удивлены: ничто в тех книгах о японцах, которые они прочли, не подготовило их к тому, что они увидят. Предлагаем ряд фраз, которые взяты нами от русских людей после их совместной работы с японцами:

• это просто машины;

• они все работают без перерыва, как заведенные;

• слаженность и четкость, расстановка на местах, координация — все это просто поражает!

• они очень чувствительны к обидам. Им нельзя просто сказать: ты делаешь не так! Это для них — потеря лица, особенно если рядом — их соотечественники. Всегда учитывайте это обстоятельство;

• уважение к старшим, даже к чужакам — это основа японского миропорядка. Вам сделают все, что вы попросите.

По этому поводу хочется привести рассказ Русского, из его геологического прошлого.

Русский:

— Друзья, Вы вот все немного побаиваетесь Самураича, его грозного вида. Но я могу сказать, отчего все это и отчего его не боится Йохо.

Все (Самураича нет):

— Отчего?

Русский:

— Оттого, что Йохо — старше Самураича, а Вы все и я в том числе — младше.

Все:

— И что?

Русский:

— У японцев — уважительное отношение к старшим — в крови.

Му:

— У китайцев — так же.

Русский:

— Му, ты прав, но вы относитесь с уважением только к СВОИМ СТАРШИМ. Японцы же — ко всем старшим. Ты не был в шкуре пожилого европейца, приехавшего в Пекин? Ну, то-то! Не советую.

Чак:

— Ну, допустим, у нас в племени и в банде (да, забыли сказать: Чак — член чикагской уличной банды) — тоже уважают старших.

Русский:

— Но не белых, правда? И ваше уважение — это просто уважение, а не готовность все сделать для старшего. Расскажу такой случай.

Все усаживаются поудобнее и отставляют орудия труда в сторону.

Русский:

— Так вот: дело было на Шпицбергене, где мы работали с японцами. Мы и они — геологи, стояли лагерем на леднике. Это значит — кругом лед: под тобой лед, слева и справа от тебя лед, и, когда ты спишь — ты на самом деле движешься с черепашьей скоростью к океану и вниз — так, как движется ледник. Страшно? Так вот, работы закончились, кончилось и топливо. У нас специальные высокоширотные палатки, КАПШ называются, так и в них — холодно, потому что нечем обогреваться. Спирт мы весь выпили, сидим, мерзнем. Японцы в своих тоненьких палатках еле сами помещаются — но и у них тоже холодно.

Когда стали замерзать — пошел я в палатку (Чак, не надо строить глазки — я пошел в палатку не к японке!) к одному студенту-японцу. Говорю: «Нет ли у тебя спирта?»

Он молча расстегивает свой рюкзак, роется в нем, находит маленькую фляжку и молча отдает мне, с поклоном. Во фляжке — спирт, граммов 300. Я благодарю и ухожу.

Так вот, назавтра оказалось, что у этого студента — день рождения. А выпить — нечего. Он берег эту фляжку, специально для этого дня. Но не мог отказать старшему в его просьбе.

Еще заметки:

• уважение к старшим, до неприличия;

• работают, как заведенные, но без фантазий. При непредвиденных трудностях пасуют. И вот в последней фразе и заключается наш, русский шанс произвести впечатление на японцев. Мы, русские, любим придумывать. Японцы — делают это по необходимости. Если японец увидит, что наша креативность — выше, а так оно и есть, он сможет уважать нас. Есть за что. На фундаменте взаимного уважения можно строить здание совместного процесса;

• в повседневной жизни — просты и наивны, как дети. Например, могут уснуть прямо при вас, если устали и хотят спать. Это их свойство тоже надо адекватно воспринимать. Не надо только считать себя самыми умными.

Японцы — еще более высококонтекстны, чем мы.

У них не менее уникальная история.

— Самураич!

— Я за него! (Высокий контекст: попытка узнать, что спрашивают и одновременно не нести ответственность за эту информацию.)

— Чем занимаешься?

— Шашку точу! (Высокий контекст: выражение «затачиваю пилу» — готовлюсь к действиям, «шашку точу» — «жду приказа».)

— Что такое «высокий контекст»?

— Без понятия! (Я не понимаю.)

— А в лоб? (Ты что «дуркуешь»?)

— А слабо! (Не получится.)

— А если без дураков? (А если серьезно?)

— А без дураков не получится! (А серьезно не получится!)

— Почему?

— Потому что дурак — всему основа. (Дурак — дважды просветленный (по-индийски). Это индийский юмор нашего русского друга.)

— Самураич, научи меч делать!

— Сначала дзен-буддистом стань!

— Зачем?

— Затем, чтобы уметь землю слушать; воду заговаривать; железо мять; дух огня просить. Понял, однако? (Непероводимо — не хватит объема книги.)

— Понял, не дурак! (Ничего не понял.)

— Вот и отлично! Иди, сбривай свою голову…

Мы рассмотрели, исходя их наших архетипов, основные проблемы, с которыми мы сталкиваемся при общении с европейцами — немцами, англичанами, французами. Контактируя с народами на Западе — нам необходимо УЧИТЬСЯ общаться и работать с европейцами, переделывать свои архетипы так, чтобы их можно было использовать на благо всех сторон. Других-то архетипов у нас нет и в одночасье новые не появятся!

Когда мы обращаемся к Востоку, ситуация в корне меняется. Нам не надо УЧИТЬСЯ, нам необходимо ВСПОМНИТЬ. Генетическая память в нас знает, как принято вести себя на Дальнем Востоке, необходимо только к ней обратиться.

Мы высококонтекстны — и восточные народы, в основном, тоже.

Мы дистантны от власти — и восточные народы тоже.

Мы монологичны — восточные народы частично тоже, но некоторые — нет. Монголы молчаливы, китайцы и индийцы — нет.

Мы — маскулинны — восточные народы — большой вопрос. Индийцы — точно нет!

Мы — амбивалентны — на Востоке — там, где люди тысячелетиями живут на одном месте — народы в основном «цельные».

Мы не любим себя — многим восточным народам это тоже свойственно.

Итак, у нас обнаруживается много точек соприкосновения.

— Самураич, расскажи, как работать с японцами?

— Хорошо, Русский. Только из уважения к тебе. Запоминай все, что я скажу — повторять не буду.

Первое. Вы все для японцев — чужие. Стать «своим» — очень сложно.

Поэтому Доверие заслуживается не выпивкой и не годами совместной работы. Никак не заслуживается. Сказать по-простому — мы не считаем вас равными себе. Почему это так? Не знаю, это — в генах.

Посему надо просто с этим смириться. Кстати, все народы Востока — каждый — считает себя богоизбранным. Но богами избраны только мы — японцы. Это совершенно ясно! Вот, сейчас нас наказали боги за гордыню. Ничего! Отстроимся! Других даже не наказывают, к ним равнодушны. А все потому что они — не избраны.

Для японца самое главное — это его «лицо». Сохранить лицо — это главное, все остальное — второстепенно. Поэтому если ты оскорбил японца — он должен что-то сделать, чтобы сохранить лицо. Бывало, самураи совершали 切腹 (харакири), чтобы сохранить лицо.

Вторая особенность японского характера — стремление к совершенству. Оно выразилось в чрезвычайно узкой специализации мастеров и рабочих еще в средневековой Японии. Специализация была порождена специфическим, основанным на действии, стремлением к совершенству и породила небывалое мастерство ремесел. Чего стоит хотя бы умение делать мечи!

Специализация позволила минимизировать издержки и достигнуть непревзойденного качества в современной Японии. Японцы учат весь остальной мир, как надо управлять. Наши концепции «бережливого производства», «системы непрерывного совершенствования бизнес-процессов» востребованы везде.

Более того, я рискну высказать крамольную мысль: столь высокая специализация характерна не для средневекового или первобытного общества — нет, как раз в нем «все умеют все». Это — феномен даже не индустриального (один умеет немного, но хорошо), а постиндустриального общества (один умеет что-то одно).

Но откуда японцы знали законы постиндустриального общества?

Третье. Высокий контекст, монологичность и маскулинность, а также дистанция власти делает вас и нас нациями «воинов». Просчитывая реакцию японца, все время имей это в виду — он все время в битве!

В книге «Эти странные японцы» автор пишет, что японский народ по своей сути коллективен. Однако автор — сам японец, и потому ему сложно понять истинное значение явления коллективизма. «Команды» — это еще не коллективизм! Японцы — индивидуалисты, каких мало! Только индивидуалист по натуре смог бы придумать изготовить чучело начальника, приложить к нему дубинку, чтобы бить его. Для колективиста — это ерунда: поругали — и ладно — сделай выводы!

Приведем пример японского индивидуализма.

Рис. 15. Архетипы японского характера

Рис. 16. Скорректированная диаграмма архетипов японского характера

Нарисуем схему архетипов японского характера (рис. 15).

«Страх потери лица» (архетип «Лицо») помещен в поле «развития» как архетип, развивающий индивидуальные интересы личности.

Долгосрочность прогноза заменилась традиционностью. При этом есть креативность.

Для демонстрации высококонтекстности приведем отрывок из книги «Японский меч. 10 веков совершенства».

«Элементарный пример — как взять меч в руки? Но даже здесь нас подстерегают грубые нарушения. Так, правила запрещают класть меч слева не по странной прихоти японской души, а лишь как знак мирных намерений, потому что мечом, лежащим справа, непривычно и трудно воспользоваться внезапно для собеседника. Поворачивать клинок лезвием или острием к оппоненту столь же вульгарно, как сегодня подавать за столом нож иначе, нежели рукояткой вперед.

Разумеется, в наши либеральные времена скрупулезное исполнение всех тонкостей ритуала было бы обременительным и ничем не оправданным спектаклем, но каждый, кто имеет дома японский меч или время от времени соприкасается с подобными предметами, обязан знать базовые требования, хотя бы из соображений безопасности для себя и окружающих. Сокращенный перечень этих правил выглядит так:

1. Желая осмотреть меч, обратитесь за разрешением к владельцу.

2. Поскольку многие ножны лаковой работы являются драгоценностью, брать их следует только в перчатках либо через листок бумаги.

3. Прежде чем взять меч, следует выразить ему уважение поклоном. Помните, меч — больше, чем просто полоса металла. Разделяете вы благоговение хозяина или нет, все равно следует отдать долг труду мастера, изготовившего предмет. Получив же меч в свои руки, первым делом надлежит выразить восхищение монтировкой и ножнами.

4. Прежде чем извлечь клинок, следует снова спросить разрешения, после чего ножны берут левой рукой за середину, обратив меч режущей кромкой вверх. Затем медленно извлекают клинок, опирая его спинкой о ножны и не допуская соприкосновения полированной боковой поверхности с чем бы то ни было. После того как клинок вышел полностью, ножны опускают вниз, а меч держат в правой руке несколько выше.

5. Передавая меч кому-либо, всегда держите его лезвием к себе. В старые времена этим исключалась возможность предательского удара.

6. Если вы передаете меч третьему лицу, то держите его острием вверх, а лезвием по направлению к первому из просивших. При этом одна рука должна находиться под цубой, а вторая придерживать рукоять под касира. Такое расположение ладоней оставляет достаточно места на рукояти, чтобы собеседник мог за нее взяться. При этом вы должны легонько покачивать меч, как бы показывая, что готовы разжать свои руки. Приняв меч, ваш партнер обязан тотчас развернуть его лезвием к себе.

7. Необходимо соблюдать также определенную предусмотрительность для защиты поверхности металла от влажного дыхания. После того как ножны бережно отложены, клинок можно держать в любой руке. Если меч имеет чехол фудука (Fuduka), то ножны кладут в него обратно и верхушку чехла сгибают поверх. Это предохраняет лаковое покрытие сайя или незамысловатую красоту сира-сайя. Так как муфта хабаки весьма плотно подогнана к устью ножен, первоначальный сдвиг меча с мертвой точки должен быть очень осторожным, пока хабаки не покажется на всю длину. Мощный рывок может не только испортить коигуити (устье), но и привести к судорожному, неконтролируемому выносу клинка и ранению. Продолжая уверенно держать меч за рукоять, очень медленно и осторожно извлеките его из ножен полностью, следя за тем, чтобы лезвие ни в коем случае не было направлено вбок или вниз, но только вверх.

8. Осматривая клинок, вы можете поддерживать его куском ткани или бумаги. Ни при каких обстоятельствах нельзя прикасаться к металлу голыми руками и пальцами, так как натуральные жирные кислоты оставят на поверхности неудалимые пятна. Некоторые пользуются при общении с мечом белыми перчатками, и это кардинально решает проблему.

9. Правила хорошего тона не допускают каких-либо унизительных или пренебрежительных замечаний, также нельзя указывать на кизу (Kizu) — дефекты меча, если таковые имеются, кроме тех случаев, когда хозяин сам попросит отметить возможные недостатки. Возвращая меч в ножны, следует держать их в левой, а рукоять — в правой руке, как при извлечении клинка. Острие направляется вниз в устье ножен как можно более медленно и нежно, а затем требуется приложить известное усилие, чтобы полностью вдавить клинок на место. Как и прежде, лезвие не должно быть повернуто вниз или вбок, но только вверх.

10. Возвращая меч после осмотра, всегда держите его лезвием к себе и острием вверх. Рукоять подается так, чтобы хозяину было удобно за нее взяться».

Мы видим, что почти все архетипы смещены в область «развития» — личностного или коллективного. При этом между ними существует амбивалентная связь, то есть «война», что усиливает действие архетипов. В этом смысле можно рассматривать японцев как наших возможных учителей, а смысл, связность и силу японских архетипов — как желаемую ситуацию с архетипами русского характера! Для этого необходимо сравнить таблицы архетипов нашего и японского характеров, одну — из главы 1, вторую — из этой главы. Интересно, что традиционность, в английском контексте понимаемая как ограничение для развития группы, в японском характере она подкрепляется архетипом «безупречность», означающим стремление к идеалу (отсюда и японское качество).

Эти четыре архетипа (безупречность, традиционность, коллективизм и системный подход) являют собой некий «паровоз» для движения группы (и общества) вперед при любых обстоятельствах. Для группы это — идеальный вариант, потому у развития общества нет пределов в принципе (группа должна развиваться), есть только совершенное состояние — непрестанное движение вперед. Поэтому выделенную группу архетипов вполне можно заменить одним, который стоит назвать «совершенство» (рис. 16).

В то же время, как мы уже говорили, любой сильный архетип имеет обратную сторону, в случае с архетипом «совершенство» — это архетип «суеверие», который отвечает за склонность японцев к нумерологии, приметам и знакам (и который мешает групповому развитию).

Интересно сравнить рисунки 15 и 16 — схемы архетипов характеров англичан и японцев. У англичан можно заметить конфликты между «развитием и деградацией группы» и между «развитием и деградацией личности». Это говорит о том, что на уровне «группы» существует один конфликт, на уровне «личности» — другой. У японцев совсем не так. У них конфликт один и происходит между «личностью» и «группой» — как в области развития, так и в области деградации. Суеверность и монологичность составляют «тайный мир» японца, странный и непонятный для англичанина. Поэтому наш Японец, как и Русский, но по разным мотивам, часто просиживает на берегу, устремив взгляд вдаль.

Чем еще похожи русские и японцы?

Кроме пути «воина», русских и японцев роднит путь «мастера». Только русские — умельцы придумывать (за счет природного креатива), а японцы — умельцы воплощать идеи в жизнь. И в этом им поистине нет равных!

Приведем еще одну красноречивую выдержку о японском народе из книги «Эти удивительные японцы»: «Квинтэссенцией молчаливого взаимопонимания является слово „ёросику“. Оно означает примерно следующее: „Вы поняли, что я хочу сделать. Я понял, что вы поняли, что я хочу сделать. А потому я полностью полагаюсь на вас и рассчитываю, что вы сами доведете это дело до конца именно так, как я хотел бы это сделать. И я благодарю вас за то, что вы поняли меня и согласились взять на себя труд выполнить мое желание“. И все в четырех слогах!».

— Для нас это означает, что иностранцам очень трудно понять нас. И вам, русским — тоже. Это рождает неизбежные трудности в общей работе. Русский, пообщавшись с японцем, по привычке став высококонтекстным (японцы считаются самыми высококонтекстными из всех досягаемых для пристального изучения наций. Мы — высококонтекстны, но по сравнению с японцами мы — юноши, рассказывающие друг другу о своем первом сексуальном опыте — настолько мы низко-контекстнее их), перестанет понимать и быть понятным для своих западных партнеров.

— Будучи боссом, тщательно дозируй информацию! Возможно, она японцу не нужна или даже вредна. Знай, кому и что ты говоришь. Ваше русское «Бла-бла-бла!» здесь неуместно. Одновременно, не жди, что ты будешь посвящен во все тонкости дела. Тебе скажут лишь то, что сочтут необходимым.

Наш русский «проектный», свободный характер не может подчас выдержать строгой «процессности» японского бизнеса. Креатив — только для тех, кому он дозволен!

— Многие пишут про то, что мы, японцы — очень социальны, очень послушны, очень коллективны. Но когда самураям приходилось отражать наступление из Китая, самураев приходилось сковывать цепями, настолько они не умели сражаться в строю — только одиночные схватки, в которых можно показать себя! У самураев «работал» «низ качелей», у тех, кто работал на самураев — «верх». Теперь в нас все — «и верх и низ»!

(Поясним про амбивалентность. Создается впечатление, что амбивалентностью страдают все нации. Это так и не так одновременно. Национальный характер не может быть цельным, это не глыба из металла или камня. Он — живой, а значит — противоречивый. Но противоречие противоречию рознь. Иногда противоречия и непротиворечия складываются в гармонию. Пример — течение реки. Вот она течет. Все струи текут в одном направлении, но некоторые — закругляются, завихряются. Это — противоречие? Нет, это — многообразие, это — гармония. Если бы не было течений, завихрений в обратную сторону, водоворотов — река казалась бы мертвой. Это и есть гармония. Возьмем теперь бурление воды в котелке. Вода стремится выплеснуться, воспарить, но сила притяжения удерживает ее внизу. Нет гармонии. Точно так же есть народы, находящиеся в гармонии, нашедшие себя. Например: итальянцы, финны, французы. И есть народы, ищущие себя, отрицающие себя, разрушающие. Таковы поляки, русские, немцы. И конечно, японцы.)

— Самураич, а почему ты занимаешься в команде оружием, охраной? — Понимаешь, в нас, японцах очень сильно стремление о ком-то заботиться, оберегать его. Вот поэтому я этим и занимаюсь. Вы пашете — я охраняю вас. Мне приятно!

«Из-за усиленной опеки со стороны окружающих японцы утрачивают способность самим заботиться о себе, пока жизнь не вынудит их к этому. В заграничных ресторанах их неизменно ставит в тупик вопрос, какой аперитив они предпочитают. Откуда же им это знать, если им не предложили выбора? Каждая вещь, каждый товар, который вы приобретаете в Японии, включая туалетную бумагу, снабжен инструкцией, как открывать пакет и что делать после этого. Домашняя техника всегда продается в комплекте с толстенными пособиями-руководствами, в которых предусмотрена любая возможность человеческой ошибки: „Если лампочка не зажглась, проверьте, не забыли ли вы случайно воткнуть вилку в розетку“. Нарисованные человечки изображают каждый шаг, нажимая на кнопки, открывая крышки и с улыбкой поздравляя вас по случаю успешного завершения процесса. На приемах, еще до того как откупорят бутылки с шампанским, церемониймейстер непременно зачитает инструкцию, как надлежит развлекаться и как уйти с приема, не забыв свое пальто»[21].

— Самураич, а вы вообще шутите когда-нибудь?

Похоже, что с шутками у японцев плохо…

— А что делать, если ты ошибся? Кидаться на меч не хочется…

— Просто приди и попроси прощения у босса. Он обязательно простит — таково правило.

— А если прикажет сделать «…» (харакири, сепукку)?

— Тогда сделай «…»!

Отсутствие многих архетипов в левом верхнем поле говорит о том, что «личность» у японцев развивается слабо, медленно и только вместе с «группой». Так, в японском обществе до сих пор принято поддерживать отношения с помощью понятия «он» — благодарности и долга за сделанное благодеяние. То есть просто так не дружат — необходимо быть обязанным для того, чтобы дружить. Личность не развивается потому, что на нее оказывает сильное давление группа, в результате чего порождаются архетипы защиты — монологичность, «лицо», дистанция к власти, которая превращается в дистанцию ко всему, в созерцательность и погруженность в свой внутренний мир. Прекрасно понимая, что его мир противостоит группе, японец держит его при себе и не делится с ним ни с кем. В этом смысле японцы — это «антигреки»!

Не давая развиться миру своих грез, японец холодно относится и к чужим мирам, поэтому система общения держится на понятиях «долга» («он»), а не на «душевности», как у русских. По русским понятиям, у японцев вообще нет души!

Авторы, а вы не боитесь, что японцы пришлют вам меч — в знак того, что вы должны уйти из жизни как самураи, честно?

С японцами можно успешно работать по схеме «разграничения сфер ответственности». Сотрудничество между нашими народами может иметь «усиливающий» характер, за счет высокого креатива обоих или быть «комплементарным», правда, непонятно, чем мы их можем дополнять? Возможно, поделиться своим умением работать в малых группах и с большой автономностью. Но к чему работать по схеме «дополнения», если возможно работать по схеме «усиления»?

Все эти типы работы с японцами, конечно, привлекательны, однако существует более важная возможность взаимодействия с ними, а именно: учиться у них. В этом смысле работа с ними для русского человека является деятельностью необычайной важности. Вопрос только в том, захотят ли японцы нас чему-то учить.

1. Сначала выучи «Джуан-Дцы».

2. Затем прочти комментарии к «И-Дзин» в «Книге перемен».

3. Затем, когда появится проблеск разума в твоих глазах, можешь работать с японцами.

4. Хвали японцев — пойми, что они себя никогда не хвалят. Ты — первый!

5. Японец никогда не предаст.

6. Японцы — лучшие учителя.

7. С японцем лучше не ссориться.

8. Чем скорее мы осознаем уроки Русско-японской войны 1905 года, тем лучше для России.

9. Предки японцев жили в космосе.

10. Лучше ничего не знать про гейш. Иначе ты просто не вернешься из Японии.

Глава 7 Как нам работать с евреями?

Хотя Русский был геологом, но кимберлитовую трубку нашел не он. Это был Миша, который вечно ходил где-то и что-то выискивал. И нашел! Тогда он никому ничего не сказал, однако позже, когда все наши «пленники» вернулись по своим домам, он всем сделал подарки, каждому по своей мечте. Русский получил в полное владение новейший израильский танк — только израильский Бог знает, чего это Мише стоило. Неграм он подарил звукозаписывающую студию. Стиву выписал за свой счет двух японцев — поставить процесс «lean production». Немцам он подарил две одинаковые снегоуборочные машины — подарок с подтекстом. Теперь снег всегда убран — одна машина его убирает, другая — в ремонте. Кто ее ремонтирует? А, впрочем, ладно…

Миша не забыл и себя — купил себе яхту вместе с капитаном. Японцу он подарил известность, разрекламировав его книгу (поскольку японец — мастер оружия и еще «по совместительству» гуру lean production, он пишет о нем книги) в печати. Китайцу — «свободу», выкупил его из «рабства у фирмы», и наш герой уехал. Куда? Вы узнаете в конце книги.

Как русским работать с евреями? Послушаем разговор, состоявшийся между Мишей и Русским, когда оба были изрядно «выпимши». Всхлипы, мычание и другие звуки двух пьяных людей мы для кратости опустим.

(Но сначала мы хотим немного рассказать про уникальность той темы, о которой пишем. Речь пойдет совсем не о еврейском народе, а о еврейской земле. Вот мы сидим, рисуем рисунки для этой главы. В Израиле никто из нас не был. Хотя, конечно, все знакомые съездили и рассказали. А мы книжки прочитали. Но — не съездили. Не пришлось.

Сидим. Рисуем. И приходит вдруг понимание, отчего евреи туда стремятся, на эту землю, и почему она такая особенная, и о чем рисовать рисунки, и как их рисовать. Эта земля — ничто без ее народа, и он без нее — тоже. Но вместе они создают НЕЧТО. Что же это такое? Это — понимание.

Все, на самом деле, значимые события происходят с русским в Израиле. Но он — не еврей. — Почему? Потому что он открыт для понимания. Понимания чего? Всего! Как так? А вот так. Он едет к другу — и друг отвозит его к морю. Он видит это море так, как никогда не видел море, никогда. Он хочет понять его, потрогать рукой. И дело не в нем, дело — в море, оно — особенное. Земля — особенная.

Он прыгает со скалы, позволяет делать с собой что угодно, делать из себя спецагента. Зачем? Просто он хочет изменить свою жизнь, перечеркнуть все, что было в прошлом. Но сделать это в любой точке мира нельзя, а здесь — можно. Потому что эта земля наставит тебя на путь к себе, хотя ты — не еврей.

Мы постарались передать это ощущение, ощущение остроты жизни и ее выпуклость, ее «настоящность», ощущение осознанности, когда Русский вдруг проснулся и увидел, кто он и что ему нужно. Это сделала земля, питаемая своим народом. Сделала с чужеземцем. Подарила новую жизнь. А вы говорите — евреи!

Поэтому и стоит Русский у стены плача, и надпись гласит «Мы любим тебя, Иерусалим!». А то, что Тоша погнался за белым израильским голубем (голубем Бога), означает, что мы хотим показать нашу силу — юную, требующую руки мастера. Тоша просто играет. И голубь это видит — вспорхнул невысоко.)

— Миша, ну скажи мне, за что вы нас так, русских, не любите?

— За что мы вас не любим?

— Не отвечай вопросом на вопрос! Ответь мне: за что? Хочу знать!

— Хорошо, я отвечу. У нас, евреев, никогда не было своей земли — у вас ее всегда было вдоволь. Мы боремся за свою землю — вы ее загаживаете. Вот за это и не любим.

— Понятно. А знаешь, за что мы не любим вас?

— Знаю.

— За что?

— Ты хочешь знать?

— Я сам знаю!

— Зачем тогда спрашиваешь?

— Я хочу убедиться, что мы оба думаем одинаково.

— Да? А мы можем думать одинаково? Ты знаешь, что такое — еврейская нищета? А еврейский погром? А квоты на поступление в вуз? А?

— Да, Миша, я понимаю. И все же я думаю, мы можем думать одинаково.

— Тогда я слушаю тебя.

— Мы вас не любим за то, что вы — такие умные.

— Правильно! Мы сильны разумом, а вы — интуицией. Но многое между нами сходно. Смотри:

• мы оба проектны, не процессны;

• мы оба креативны и не трудолюбивы (в немецком понимании этого слова);

• мы оба монологичны;

• мы оба дистанцируемся от власти;

• мы оба не любим себя.

Но есть и отличия: вы — маскулинны, мы — феминны.

— Почему?

— Потому что за 3 тысячи лет всякая маскулинность вымывается — ведь мужчины живут меньше.

— Хорошо, дальше?

— Мы низкоконтекстны — вы высококонтекстны.

— Так, понятнно.

— Мы стремимся к определенности и к долгосрочности прогноза — вы — нет.

Вы коллективны, мы — индивидуалисты.

— Смотри, у вас в верхнем правом углу группа архетипов кольцом располагается вокруг чего?

— Вокруг ничего! Коллективизма ведь нет! (рис. 17) (и не создается один сильный архетип).

Основное противоречие между развитием группы (общества) и деградации (усталости) личности.

Очень интересно противостояние друг другу монологичности и низкого контекста.

Архетипы «монологичность», «дистанция власти» и «высокомерие» создают уникальный сплав, который можно назвать «изгой» или «непонятость». Его «тенью», которая отбрасывается в «положительную плоскость» (уникальная ситуация!), является архетип «хватка». Последний усиливает «креативность», что позволяет «личности» напрямую пользоваться «трудами» своего творчества (делать свои проекты прибыльными) (рис. 18).

Интересно, анализируя расположение стереотипов на рис. 18, можно сделать вывод о том, что успешность евреев, прежде всего, основана на личностных заслугах, а уж потом — общественных!

— Как же нам с вами работать?

— А вы уже работаете — много лет.

— Но хочется же другого?

— А чего другого?

— Ну… теплоты в общении…

— А вы уберите туалет напротив синагоги — тогда и поговорим. Но вообще к тебе, Русский, это не относится. Правда! Будешь в Эрец Израэле — я покажу тебе страну. Мы исходим ее вдоль и поперек. Ты увидишь камни, которые подпирали палатки римских легионеров, ты увидишь, как волна бьет в высокий берег на границе с Ливаном, ты попьешь воду из наших ручьев 0°, когда в тени +40°, и воды в ручье — только чтобы напиться. Ты увидишь пещеры древних людей, в которых потолок сложен камнями и кажется, что он вот-вот рухнет. Я не говорю, что ты полюбишь мою страну. Но, возможно, она полюбит тебя.

— Миша, смотри, вы рассеялись по всей земле. Нам, похоже, это тоже грозит. Как ты думаешь, что с нами будет?

— Русский, когда ты живешь не на родине, ты должен жить не один. У тебя должна быть семья — жена, дети. У тебя должны быть друзья — много друзей. Вы вместе защищаете друг друга, помогаете друг другу… Я слышал, русские, живущие за границей, не общаются с русскими. Это неправильно.

— Но неправильно и отделятся от общества, в котором ты живешь!

— Русский, любое общество — свое ли, чужое ли — тебя использует. Ты ему нужен, но нужно ли это тебе? У тебя одна жизнь, Русский, не разменивайся на то, чтобы кому-то угодить!

— А какой совет ты дашь, как еврей, нам, русским?

— Совет? Вот такой и совет — не прогибайтесь ни перед кем! Осознайте свою важность, свою исключительность. Заставьте других делать то, что вы хотите, а не делайте то, что они хотят от вас.

— А конкретно?

— Конкретно? Вот, смотри, русская мафия на Западе — что она делает? Она делает то, что она хочет. Она устанавливает свои правила игры, и ей наплевать на остальных, кто там есть на рынке. Именно это я тебе и говорю. Именно так поступают наши спецслужбы, когда надо убрать кого-то из экстремистов — они просто делают, что считают нужным. Но для этого «своим» — надо держаться вместе. Одному не сдюжить.

— А еще?

— Ходите группами. Боритесь друг за друга. Выручайте своих. Но этого не будет, пока вы не поймете свою уникальность.

— А вы поняли?

— Мы поняли свою, когда нас в Древний Вавилон отводили.

— А как нам понять свою? Не хочется идти в Вавилон.

— Доверьтесь вашим женщинам. Будьте рядом с ними. Спрашивайте у них совета. Они вас научат.

— А вы сами так делаете?

— У нас они — даже в армии. Мы без них — как без рук. А в чужой стране — тем более!

— Как же нам все-таки работать с нерусскими?

— Ты уже задавал этот вопрос. Он услышан. Ответ придет — подожди.

Рис. 17. Архетипы еврейского характера

Рис. 18. Скорректированная диаграмма архетипов еврейского характера

Работа с евреями строится на тех же принципах, что и с англосаксами, то есть на «невмешательстве в дела друг друга». Однако евреи с трудом соблюдают паритет и, также, как и французы, не заинтересованы во вмешательство в их дела. Их склонность к продвижению своих взглядов и их высокая креативность (в том числе по части придумывания «обходных путей») создают определенные трудности в работе с ними.

Равные, «усиливающие» отношения они не признают; что касается «дополнения» — в этом случае, боимся, русским достанутся не самые приятные работы! Их менеджмент носит скорее интуитивный, чем системный характер, хотя в литературе известна приверженность евреев системам. Однако не стоит обольщаться: высококреативный ум, придумав систему, вам же ее и опровергнет.

Наши народы склонны к «проектным» работам; мы — не процессны. Хочется спросить по этому поводу: а кто будет делать работу? Поэтому Русский в нашей истории с островом — геолог, он ходит, но и еврей Миша тоже не на стройке!

Обе нации, несомненно, проявляют друг к другу здоровый (и не очень здоровый) интерес (что и неудивительно: наши народы креативны, что редкость), поэтому мы и написали эту главу. Возможно, нам подойдет работа по схеме «взаимного обучения», то есть когда в роли учителя выступает то русский, то еврей.

Юдофобство со стороны русских считаем не только неприемлемым, но и просто смешным: оно связано с еврейским архетипом «хватка», который сам, в свою очередь, является «тенью» архетипа «непонятости» или «изгоя». Соответственно, «хватка», или способность действовать в «реальном времени» (по-русски — «успевать за событиями») — это как раз то, чему нам хорошо бы научиться. Есть цивилизации, совершенно несходные с еврейской, с совершенно иным набором архетипов. Например, немцы: маскулинные, диалогичные, процессные — совсем не такие, так евреи. Нашей же русской цивилизации — с весьма условным коллективизмом, с огромной дистанцией власти, креативностью и общим налетом «непознаваемости» еврейская культура должна казаться весьма близкой.

Хочется думать, что русская юдофобия — не более чем глупая «поза». Почему глупая? Потому что она характеризует незрелые народы. Но для великий северных охотников — это стыдно! Позерство оставить французам — нам приличествует деятельность или сон.

— Миша, а можно «острый вопрос?»

— Ну, давай…

— Почему мы видим всюду в нашей стране людей ТВОЕЙ национальности — улыбающихся, довольных, состоявшихся. Режиссеров, журналистов, банкиров — русских евреев, которые «хапнули» и русские смыслы и от еврейских не отказались и построили себе из этого «микса» уютный, теплый, богатый домик в нищей стране, где даже для детей нет крова? Для «нового русского» жить роскошно, когда вокруг нищета — это нормально, они же по уши отмороженные, но ТВОИ люди все-таки должны подавать пример…

— МОИ люди? А с чего ты взял, что это — наши люди? Я отвечу тебе словами героя братьев Стругацких: «Это не фронтовик, скажут. Это — тыловая крыса в форме фронтовика. А обгорелый вид… Мало ли где люди обгорают». Понятно?

— Понятно. То есть: это не НАСТОЯЩИЕ вы?

— Это ВООБЩЕ не мы.

— А КАК отличить? Вы вообще какие?

— Смотря где. Вообще мы — ВЕСЕЛЫЕ. Но не в этой стране. В этой стране нам грустно. В этой стране если ты встретишь умного и веселого — значит, не еврей! А умного и грустного — это наш человек.

— А что не валите, если плохо?

— А все уже свалили, кто хотел. Остались только «капитаны». А они, как ты знаешь, корабля не покидают.

1. Все, что ты можешь или хочешь сказать, еврей уже знает. Это говорилось другими людьми до тебя тысячи раз на протяжении последних 5000 лет, и не надо еще раз повторять эту ахинею.

2. Все, что излагает еврей, лучше тут же записывать.

3. У еврея нет времени на то, чтобы повторять дважды. Если ты не понял с первого раза — ты безнадежен.

4. Ты ничем не можешь помочь еврею. Лучше помоги себе.

5. В синагоге не крестятся и не обнажают голову. Можешь повязать голову шарфиком, это лучше, чем без него.

6. Ты должен понимать отличие евреев от немцев. Если ты придешь в синагогу с непокрытой головой — никто тебе не скажет ни слова! Если ты в Германии перейдешь улицу на красный свет, ты пожалеешь, что родился.

7. Самое позорное — это чего-то не понимать.

8. Самое почетное — это хорошо знать, чего хочешь, и идти своей дорогой, не сворачивая.

9. Еврей про тебя ничего не думает.

10. До евреев не было ничего.

Глава 8 Как нам работать с африканцами?

Поскольку негры — люди очень общительные, наша глава про них почти целиком состоит из диалогов.

Диалог первый

— Чак, расскажи в одной фразе: в чем сила черных?

— Русский, я рад, что ты так ставишь вопрос. Это значит, ты хочешь знать правду, а не кривду.

— Так в чем же?

— Русский, в одном слове: черные ПОНИМАЮТ.

— Что понимают?

— Все.

— ?

— То, что ты не понимаешь — они понимают. То, что ты сказал — понимают. С первого раза. Повторять не надо — понял? Ты сказал — и черный сразу понял. Понял? Вот, я уже три раза повторил, а ты еще не понял. Белая раса вся такая — у вас очень много блоков, механизмов защиты. А у черного их нет.

— Чак, ты говоришь, как профессор психологии!

— А что ты знаешь про меня, Иван?

Конец диалога.

Диалог второй

— Чак, твоя очередь рассказывать, как нам с вами работать.

— Русский, работать с нами трудно, почти что невозможно!

— Почему так?

— Мы любим танцевать, вот почему!

— И что же?

— Мы не любим тех, кто не танцует!

— А как с вами работают, допустим, в Америке?

— В Штатах? А они с нами не работают, а мы — с ними.

— А что вы там делаете?

— Мы живем в своей стране, янки — в своей.

— А в других странах?

— В других? Что ты имеешь в виду?

— Как вы общаетесь в других странах?

— Я же сказал: мы держимся особняком! Мы — это клан. Все остальные, кто не черный — вне клана.

— А что нужно, чтобы принадлежать к клану?

— Надо быть черным — и все.

— И все?

— Да, и все. Можешь даже быть смуглым, но африканские черты должны быть.

— А если их нет?

— А если их нет, ты не поймешь, как мы живем, чего мы хотим, как мы говорим и что мы говорим, как мы двигаемся и так далее.

— Ого!

— Да, должна быть «черная кровь».

— А если нет, но очень нужно общаться, работать?

— Найди себе черную подругу. Тесное общение с ней покажет тебе, что мы есть ИЗНУТРИ. Тебе же еврей все сказал: все через женщин!

— Да, действительно!

— Я могу тебе сто раз объяснять — а могу просто станцевать — и ты поймешь, что плохого в твоей работе. Сделаю вот такой жест (показывает) — и ты поймешь все, что я мог бы говорить получаса. «Белые» так и поступают!

— Так у вас развитая система жестов?

— Не жестов — у нас развитая система общения вообще, и невербальной коммуникации там отводится куда больше места, чем вербальной. Например, ты приходишь и говоришь мне, что опоздал на автобус. Но я слышу твой запах, и знаю точно, что ты проспал из-за шлюшки, с которой вчера познакомился! Черный черному врать не будет — бесполезно!

— Вот это да! Нам бы так!

— А вы проживите на Земле 7000 лет, как мы! А еще шутят, что мы с деревьев слезли! Сами они с мамонтов слезли!

— А еще что-нибудь расскажи про свою коммуникацию?

— Приходит черный, просит у меня работу. Я к этому времени все про него знаю — и знаешь почему? Ты думаешь, я собирал на него материал? Нет! Просто он СОБРАЛСЯ ко мне на работу — и вот, масса черных, как море, стала приносить ко мне информацию — обрывок фразы, цитату, цифру — что-нибудь. Из этого у меня складывается образ тебя. И вот, ты пришел подавать заявление. Но оно не нужно! Я и так все про тебя.

— Да, вот это эффективность!

— Да, и знаешь что? Почему мы не против того, чтобы нас называли «черными обезьянами»?

— Почему?

— Пока белые про нас так думают, они не думают о том, что мы из себя в действительности представляем.

— А расскажи про ваши недостатки. У вас же они есть?

— Мы очень хвастливы. Мы очень любим своих детей и свою семью.

— Разве это недостаток — любить семью?

— Для черного семья — прежде всего. Он уйдет с работы, если надо перевести дочку через улицу. Это нехорошо для работы.

— А как с вами общаться? Ну, пока я не завел себе черную подругу?

— В общении лови контекст. Тебе будет это легко — вы высококонтекстны. Вот Самураич — еще более высококонтекстный, чем ты — почти не делает ошибок, когда общается со мной.

— А я делаю?

— Ну еще бы! Я тебя не убиваю только потому, что ты оскорбляешь меня, сам того не подозревая. Что с тебя возьмешь? Если бы ты был негр, я бы тебя давно убил!

— Да, придется брать на беседу с тобой дробовик…

— Я что — такой дурак — на тебя кидаться? Нет, я тебя подкараулю ночью, когда ты спишь… Кстати, это еще одна плохая черта черных — мы злопамятны!

— Еще какая?

— Давай не будешь меня расспрашивать, а мы с тобой подумаем над тем, чего тебе не хватает, чтобы с нами работать.

— Итак, разговаривая с африканцами, лови контекст и «фильтруй базар»! Последствия могут быть непредсказуемыми!

— Мы очень любим говорить. Учись быстро говорить свою мысль!

— Не ври — твой запах все равно тебя выдаст!

— Не винись перед начальством, как это делают немцы. Признай свою вину молча. Достаточно, что ты уже ее осознал.

— Не пытайся выделиться — мы стадный народ! Всегда говори «мы», когда говоришь о заслугах. Всегда говори «я», когда говоришь об упущениях.

— У нас все наоборот!

— Наша связь с природой настолько сильна, что природа помогает нам везде! Мы не ассимилируемся с ней и не подчиняем ее себе, мы — дружим. И природа дружит с нами.

— В чем это выражается?

— Природа помогает черному человеку там, где не помогает белому или желтому. Например, приехал злой босс. Черный еще по шелесту шин его машины поймет, в каком он настроении — и не покажется ему на глаза. Белый или желтый сделают иначе — и огребут по полной!

— А красный?

— Красная раса не держит границу между собой и природой, уходит в природу. Их ошибка с том, что они думают, будто природа хочет, чтобы они сделали так.

— Какая глубокая мысль!

— Для черного, да?

— Ну…

— Привыкай к мысли, что мы не так тупы, как вы о нас думаете.

— Что еще скажешь?

— Работая с нами, знай — мы очень импульсивны. Мы можем быть опасны под «горячую руку». Но умелый человек может использовать этот наш импульс себе во благо — надо только знать как.

— Как?

— А как ты ловишь дикую лошадь? Ты некоторое время бежишь с ней рядом, потом вскакиваешь на нее. Тут так же — некоторое время надо бежать рядом.

— То есть вести себя как негр?

— Да!

— И все же, какое основное правило работы с вами?

— Основное?

— ?

— Ты должен выбрать: либо быть с нами и против начальства и всех остальных, либо, если мы сами начальство — против подчиненных.

— Что значит «против»?

— Против — это не значит их ненавидеть. Это значит — ты с нами, а не с ними. Во всем. Понял?

— Понял.

Поскольку африканцы держатся особняком, работа с ними происходит в режиме «дополнения» или «невмешательства». Западный мир снисходительно относится к возможностям народов Африки чему-либо научить, однако американцам хорошо известны сильные стороны афроамериканцев и они с удовольствием их используют. Речь идет не только о физической силе, ведь выдающиеся спортивные достижения африканцев обеспечены не столько ею, сколько умением сконцентрироваться, выложиться, смочь, а в этом африканцам нет равных!

Хотелось бы чему-то поучиться у них. Хотя бы потому, что русские почти не общаются с «черной расой» и поэтому упускают возможности перенять что-то полезное для себя (правда, некоторым представительницам прекрасного пола они хорошо известны). А зря! Ставшая уже легендарной африканская пластика и танцы, волейбол, рок-н-ролл, джаз — перечень их вклада в мировую культуру велик. Хотелось бы только получать все это «из первых рук»!

Русский:

— Чак, а скажи мне такую вот вещь…

— Русский, погоди! Сейчас утро, надо вставать и жить. Потом поговорим.

1. Под музыку легче работать и думать.

2. Если тебе слон наступил на ухо, то лучше бы ты умер.

3. Если ты боишься смерти, наши колдуны тебе помогут.

4. Африканские женщины — очень ревнивы. Но они понимают, что их мужчинам необходимо пообщаться еще с кем-то, чтобы в результате вернуться к ним.

5. Понять — не значит услышать и подумать.

6. Двигайся быстрее.

7. Ты все равно двигаешься медленно!

8. Люби эту жизнь. Она у тебя одна.

9. Не пытайся выкрасить лицо гуталином. Ты все равно пахнешь не как африканец.

10. Утром кажется, что солнце не зайдет никогда.

Глава 9 Как нам работать с китайцами?

Диалог на острове:

Русский:

— Му, слушай!

Му:

— ?

Русский:

— Что мне написать про вас?

Му:

— Ничего не пиши.

Русский:

— Почему?

Му:

— Не поймут.

Русский:

— Почему не поймут? Книжка не для тупых!

Му:

— No comment.

Русский:

— Я же понял!

Му:

— Вот и напиши.

Русский:

— Му, не надо тут разводить многозначительность!

Му:

— Да, не надо. Поэтому ничего и не пиши.

Напоследок мы рассмотрим очень непростую тему: как нам работать с китайцами. Почему же она так непроста? Подумаешь: китайцы — те же люди? Однако, как нам кажется, все не так и просто.

Мы рассматриваем не то, как отдельному человеку русской национальности работать с отдельным человеком другой — нет, мы претендуем на обобщение, то есть хотим дать рецепты, действующие на уровне НАРОДА, а это совсем другое дело.

И здесь мы затрагиваем тему, которая нами до сих пор совершенно не рассматривалась, а именно: а с кем нам НЕ НАДО работать и почему? Может быть, наш национальный характер сейчас находится на таком этапе своего развития, что тесное общение (массовое) с другой нацией — нет, конечно, не разрушит его, но сдвинет, как железнодорожную стрелку, в направлении не самом благоприятном для него.

Эка хватили — скажете вы! Действительно, нашей теории архетипов характера здесь явно недостаточно, «гадать же на кофейной гуще» мы не обучены. Мы привыкли опираться на факты и на гипотезы, которые этими фактами и подтверждаются.

Это, возможно, задача не этой книги; приходится признать, что вопрос: «А с кем нам работать?» лежит вне плоскости издания, которое смеет учить, КАК нам работать.

Для того чтобы ответить на поставленный здесь вопрос, необходимо знать, КУДА мы идем, как нация, с нашим национальным характером. Но это, извините, нам знать не дано! На что же мы можем опереться?

Мы рассмотрели в книге теорию архетипов национального характера, построенную на идеях Хофстеда. Мы пойдем дальше его рассуждений.

Предположим, что архетипы национального характера относятся к сфере СОЗНАНИЯ, действуют в нем и отражаются им. Действительно, это так, иначе мы не могли бы управлять ими, контролировать их, и наша книга была бы бессмысленной (кто-то, возможно, так и думает!). Архетипы являются частью сознания, уточним — коллективного сознания, в индивидуальном же — они проявляются и с меньшей отчетливостью.

А что же с коллективным бессознательным? Что действует там?

Предположим, что в нем действуют такие же архетипы, но относящиеся к коллективному подсознанию. Нами они, к сожалению, не контролируются и не очень-то нами отслеживаются, хотя их действие более тотально, чем архетипов сознания, поскольку последнее — всего лишь надстройка над бессознательным.

Хорошо, но причем здесь, спросите вы, эти «бедные китайцы», которые заявлены в заголовке главы? А вот к чему.

Бессознательные архетипы совершенно не изучены и никто не знает, каковы они и существуют ли они вообще. Мы предполагаем, что существуют. Но тогда, господа авторы, скажите еще что-нибудь, предположите, какие они, эти архетипы?

Мы думаем, что их, по крайней мере, два. Первый — это стремление к жизни или к смерти и второй, — который условно можно назвать «способом действия». Что означают эти архетипы?

Как мы уже говорили, эти архетипы принадлежат к сфере коллективного подсознания целого народа, поэтому они тотальны и именно потому их не десять, как архетипов сознания, а два или, может быть, три. Первый архетип заставляет нацию выжить или ведет к ее исчезновению с лица земли. Но разве есть такие нации, которые «хотят» исчезнуть? К сожалению, есть! Это и североамериканские индейцы и наши народы Севера, и, возможно, мы с вами! Действие данного архетипа можно сравнить с идеями Фрейда о либидо и Танатосе, разница только в том, что Фрейд пришел к идее Танатоса под влиянием Сабины Шпильрейн, кстати еврейки по национальности, и не склонен был наделять свойствами Танатоса подсознание целых народов.

(Не надо путать с бессвязными идеями К. Г. Юнга о «коллективном бессознательном». Роль Юнга в психологии и без того сильно преувеличена. Идея же «коллективного бессознательного» относилась к заявкам от нацистов, на которых и работал Юнг. Под «коллективным бессознательным» он и нацисты понимали некие идеи, зашифрованные на генетическом уровне в характере каждого арийца: вера в арийских богов и пр. Все это смешно, так как в последнее время выявляется в ходе расшифровки генетической истории человечества, что немцы не были арийцами, не могли наследовать арийские идеи, не были они также и индоевропейцами и не могли наследовать индоевропейские идеи, например идею об умирающем и воскресающем боге. Поэтому они так и не любили Христа: действительно, на генетическом уровне!

Коллективное бессознательное может, и существует, но наша книга не об этом. Наша книга — о том, что есть в характере КАЖДОГО ОТДЕЛЬНОГО человека. Так вот, этот характер с его архетипами можно представлять как результат действия сознания — и выводить архетипы сознания, а можно — как результат действия подсознания — и выводить архетипы подсознания. Но, в любом случае, это — архетипы отдельных людей, а не толпы.)

Но человеку не легче, что в нем, в его подсознании, существует коллективный архетип (еще раз: не путайте с мифическим «коллективным бессознательным»; последнее — это просто тени, которые Юнг хотел увидеть в подсознании немецкого народа. Наши архетипы — это не миф, а история — история самоубийства наций.). Как и от амбивалентности, но только она действует в его сознании, архетип «стремления к жизни или смерти» на более глубинном уровне и совершенно неосознанно и у целого народа.

Второй архетип, обозначенный нами как «способ действия», можно условно назвать «женский-мужской» архетип. Он отвечает за выбор пути, по которому наше национальное бессознательное предпочитает, если можно так выразиться, идти: через покорность и послушание или через бунт и преодоление. Как видите, речь идет не совсем о феминности и маскулинности, понятия «женский» и «мужской» весьма условны.

Итак, два бессознательных архетипа дают четыре комбинации, которые могут действовать в национальном бессознательном помимо и совершенно независимо от действия сознательных архетипов, а вот последние находятся под СИЛЬНЫМ влиянием бессознательных архетипов. Это как человек, одержимый страстями, будучи великим математиком или физиком, не может совладать со своей природной натурой, точно так же национальный характер действует в людях так или иначе, несмотря на свои «великие» задатки.

Четыре типа бессознательных «комбинаций» сознательных архетипов означают буквально следующее:

• стремление народа к выживанию, любой ценой, путем преодоления всех возможных внешних и внутренних препятствий;

• стремление народа к выживанию, любой ценой, путем подчинения сложившимся условиям, внешним и внутренним, не считаясь с потерями, и таким образом, преодолевая обстоятельства (дожидаясь момента, когда обстоятельства потеряют силу);

• стремление народа к исчезновению, путем включения в череду бесконечных войн и внутренних бедствий;

• стремление народа к исчезновению, путем подчинения неблагоприятным обстоятельствам без сопротивления им и поиска возможностей выживания.

Не будем сейчас анализировать, по какому пути идем мы — это как раз и есть «гадание на кофейной гуще» — скажем лишь вот что: нам не надо работать с такими народами, которые выбрали иной путь, не такой как мы. У китайцев он, похоже, другой!

Их путь, по-видимому, путь покорности и стремления выжить, а наш? Но уж точно не китайский.

Общение с представителями иного «пути» может привести к печальным результатам: непониманию на «генетическом уровне», тотальному недоверию, агрессии, саботированию совместной работы — и это при том, что людей уже обучили, вложили в сознание, как им поладить друг с другом.

Сотрудничество с китайскими коллегами, к сожалению, ничего хорошего ни нам, ни им не сулит — одно разочарование! Но как же нам работать — ведь к этому вынуждает сама жизнь?

Рис. 19. Архетип в процессе зарождения

Рис 20. Архетип в процессе развития

Рис. 21. Финал развития архетипа: гармония противоположностей

Выходом из ситуации было бы использование в зонах «контакта» — в смешанных компаниях — специалистов, генетически подготовленных к данной работе, попросту говоря, «полукровок». В свое время такая практика хорошо сработала в Латинской и в Северной Америке, где образовалась прослойка из метисов, то есть «белых индейцев». В этих условиях удалось наладить взаимодействие «белых» и индейцев через метисов.

Точно так же и здесь — есть же люди наполовину китайцы наполовину русские? Они будут «своими» и для тех и других, они-то и найдут общий язык с обеими сторонами, работа будет налажена.

Таким нам представляется решение проблемы.

Какими же будут эти метисы — полурусские, полукитайцы?

Ну, во-первых. Они будут высококонтекстными, поскольку обе нации высококонтекстны.

Далее. Трудолюбивыми, как китайцы, и креативными, как русские, хотелось бы в это верить. То есть процессность китайцев и проектность русских позволит этому архетипу развиться до представления в национальном характере двух своих противоположностей — конечная фаза развития национального характера. И здесь уместно поговорить о том, что является конечной целью развития архетипа национального характера.

В процессе существования тот или иной архетип, сталкиваясь с аналогичными архетипами в других индивидуумах, самоподтверждается и не развивается. Поэтому если мы хотим, как нация, развиваться, нам необходимо работать с другими, чужими архетипами, а не только со своими.

Архетип в начальной стадии своего развития представляет собой некое неясное утверждение, позицию, парадигму, которая существует в национальном характере. Например, наши креативность и лень первоначально проявлялись в качестве неясного нежелания идти и, как раньше, махать саблей — русская природа подействовала! Итак, сначала два полюса архетипа, заложенные в нем самой природой, находятся недалеко друг от друга. Когда архетип начинает свое развитие, два полюса архетипа начинают «расходиться» и люди могут проявлять те или иные качества, от одного полюса до другого. Архетип «креативность-лень» стал развиваться в тот момент, когда степняки пришли на Русскую равнину (тогда, когда условия жизни становятся стабильными и географическая среда становится основным влияющим фактором), в результате чего произошло столкновение архетипов: степняки обладали развивающимся архетипом лени, бывшие охотники за мамонтами — архетипом трудолюбия в качестве основного и свойственного народам Северной Европы (то есть «белым» народа Севера), возникает конфликт архетипов: кто кого переборет. Эта ситуация отражена на рис. 19.

Рис. 22. Картина архетипов для «метиса» (помеси) европейца (русского) и китайца

Процессность и трудолюбие противоположны креативности и лени. Более того, одно отличает другое и наоборот. Что произойдет?

Возможны варианты. Если носители креативности приходят к носителям трудолюбия, значит, они приходят в цветущий сад, не так ли? Значит, им не надо ничего делать.

Для сравнения: носители краетивности норманны приплыли в Нормандию в VI–VII вв. н. э. Но в Нормандии не жили процессные люди — максимум, такие же лентяи, что и норманны. В Нормандии скалистый грунт — значит, надо было строить из гранита, а это очень-очень трудно! Во тогда креативность ищет выходы и находит в смелых решениях. Возникает новая культура, не такая, как была, и не такая, как та, что принесли чужеземцы. И обычаи другие, и оружие, и стиль жизни другой. Сравните Нормандию и Францию!

Наконец, возможен вариант, когда процессный народ приобретает черты креативного, то есть креативность соседствует с процессностью и для лени места нет. Такое возможно (современные японцы), но для этого надо все-таки исходить из первенства процессности (рис. 19).

Далее архетип может развиваться в любом направлении и в «зрелом состоянии» представляет собой конкретную установку, если на него не действует амбивалентность, которая стремится разрушить ее. Поэтому амбивалентность — это и бич и счастье для архетипов — она не дает им полноценно проявляться (как русские работали в первые годы революции!), но при этом и способствует их развитию — только вот в каком направлении? Не обязательно — в противоположном! (рис. 20)

Затем, смешиваясь с другим архетипом, «зрелый» или «развивающийся» порождает НЕЧТО. Это нечто может обладать совершенно уникальными свойствами; история показывает, что два полярных архетипа объединяются таким образом, что присутствуют в сознании одновременно.

Давайте проведем мысленный эксперимент: смешаем два архетипа: «зрелый» архетип «лень-креативность» русского и «зрелый» архетип «трудолюбие» (процессное — а какое еще оно может быть?) китайца. Мы можем получить человека, у которого не будет ни креативности, ни трудолюбия — но такой человек вымрет, поскольку законов природы еще никто не отменял. Или получить креативного и трудолюбивого (рис. 21), и это — наша цель.

То же самое, предполагается, будет происходить со всеми другими архетипами при их смешении — рождаться НЕЧТО, обладающее всеми свойствами (или почти всеми) всех архетипов, но уж, по крайней мере, являющееся «своим» для обеих систем архетипов.

Вернемся к китайцам. Хочется думать, что картина архетипов для «метиса» китайца и русского будет такой, как на рис. 22.

Смотрите: стремление к неопределенности у русских компенсировано стремлением к упорядоченности (почти маниакальной) у китайцев — в результате архетип стал «полным, завершенным, гармоничным», его можно даже не изображать. Монологичность русских и диалогичность китайцев — также прекрасно дополнили друг друга. А вот феминность китайцев и маскулинность русских развела архетипы в разные группы: маскулинность — к креативности, а феминность — к коллективизму. А «Любой контекст» — это вообще прелесть!

Но не будем думать, что полученный гомулункулус — идеальный человек! Он слишком много «понимает», прежде всего — в ваших сильных и слабых сторонах, с ним неудобно сотрудничать на равных. И все же прогресс — налицо — прежде всего потому, что на уровне бессознательных архетипов мы получили согласие. Послушным ли станет этот «метис» — или «бунтарем», мы не знаем. Наверное, метисы немного те и немного другие — посмотрите на картину архетипов сознания — подсознательные архетипы могут выражаться через архетипы сознания — им же не через что больше выражаться! Они могут выражаться через правую группу «коллективизм-трудолюбие-феминность» — в виде послушания (назовем это «лояльностью»), либо в левой группе «маскулинность-креативность» — в виде протеста.

Что же до архетипа «стремление к смерти — стремление к жизни» — то стремление к смерти как архетип коллективного подсознания вряд ли найдет свое выражение в группе архетипов коллективного сознания, отображенной на рис. 19. Скорее всего, возобладает «стремление к жизни», хотя это — гипотезы.

В нашей главе про китайцев мы намеренно ушли от привычной по предыдущим главам манеры изложения в виде диалога.

• Наш китаец Му не очень-то разговорчив. Пообщавшись с русским, он стал еще большим молчуном.

Давайте скажем о нем несколько теплых слов — он это заслуживает.

Стив:

— Друзья! Я хочу сказать несколько слов о человеке, день рождения которого мы сегодня празднуем. Это Му — вы все его хорошо знаете.

Что я хочу сказать об этом человеке?

Кто убирает за всеми, когда они срываются на работу и забывают все и вся? Му.

Кто безропотно принимает на себя самый неблагдарный труд? Му.

Чак:

— Неправда! Самую тяжелую работу делаем мы!

Стив:

— Это потому, что Му ее сделать не может физически, а так он бы ее делал.

Му — это воплощенная надежность — это камешек в огород всех — прежде всего тебя, Русский! Му — надежен, на него всегда можно положиться — не в плане дружбы или поболтать — а относительно выполнения сроков и графиков работы. Если Му назначил встречу на 7 часов — он будет в это время, что бы ни случилось, хоть весь наш остров уйдет под воду. Му будет терпеливо делать даже ту работу, в которой ничего не понимает. Но он научится, уверяю вас!

Русский — ты как человек, который по непонятным причинам пользуется наибольшим уважением Му — я от лица всей команды поручаю тебе заботиться о Му! Ты теперь за него отвечаешь!

Му — ты нужен нам! Спасибо тебе!

Работая с «метисами», мы убеждаемся в их совершенно иной приспособленности к окружающей среде, где соприкасаются две и более цивилизаций. Мы — остаемся в своей среде, они — гуляют повсюду. Пример — Джеки Чан — китаец и американец в одном лице, свой везде, и здесь и там. Можно только позавидовать умению «метисов» — и учиться, учиться у них всему!

Диалог в Финляндии, в доме Русского:

Русский:

— Му, можно написать в книге следующую фразу: «Если вы хотите завести себе собаку — подумайте, может быть, вам лучше завести себе китайца?»

Му (смеется):

— Можно! Даже нужно.

Русский:

— Му, ты поедешь с нами в магазин? Кончился хлеб, бухло и вообще надо погулять…

Му:

— Нет, не поеду. Собаке и здесь хорошо.

Вернувшись домой, слегка навеселе (в Финляндии можно садиться за руль слегка под градусом):

— Му, что же мне все-таки написать? Про собаку не хочется.

Му:

— Напиши: «мы были смуглыми и золотоглазыми»

(для тех, кто не в контексте: рассказ Р. Брэдбери «Были они смуглыми и золотоглазыми», 1965 год написания (достаточно давно!), рассказ из «Марсианских хроник» про марсиан, которые внезапно вымерли под действием вирусов, занесенных с Земли. Му здесь демонстрирует, во-первых, свою осведомленность в вопросах литературы прошлого века, во-вторых, сравнивает Китай с Марсом, т. е. говорит о бесконечной удаленности китайской цивилизации от Западной и одновременно ее высоту, т. к. в рассказе Рея Бредбери марсианская цивилизация технологически и культурно выше земной, в-третьих, делает это как всегда изящно, запаковывая смыслы во фразе так, что не сразу и разберешься. Плюс к этому употреблено прошедшее слово «БЫЛИ», которое говорит о непознанности и потерянности для запада китайской цивилизации.

Да, непростой чел этот Му!).

(Му сказал, что не надо ничего рисовать):

1. Нет никаких правил. Все правила можно нарушать.

2. Работать надо всегда. Отдыхать будешь в могиле.

3. Что бы ты не сделал, все можно и нужно переделать лучше.

4. Поэтому переделай работу заново и сегодня, а то завтра тебя с нее выгонят.

5. Рис — это вкусно!

6. Вареная рыба — это тоже вкусно.

7. Великая Китайская стена — это единственная постройка, которую видно из космоса.

8. Быть доброжелательным к тому, что ты не знаешь как зло.

9. Плохих начальников не бывает.

10. Я живу только сейчас.

Глава 10 С кем нам работать и с кем — не работать?

Когда мы ставим такой вопрос: с кем нам надо работать, а с кем — не надо, всегда мы задаем следующим: а зачем? Работать для чего? Здесь возможны несколько вариантов:

С кем нам лучше работается, то есть какие нации нам наиболее комфортны (мы не пишем «близки по духу», так как именно близость по духу иногда, как в коммунальной квартире, препятствует нормальной работе). То есть — с кем нам проще всего? Этот вопрос возникает, потому что, в общем-то, раньше нам не было просто НИ С КЕМ!

С кем нам хотелось бы поработать, чтобы наши архетипы усилились, развились и мы наконец-то нашли в себе те силы, которые, несомненно, в нас дремлют.

С кем надо работать, понимая под словом «надо» то, что обычно советуют врачи: горькое, противное, но необходимое лекарство. То есть нам надо «прописать» общаться с народом, который мы «на дух не переносим» (возможно, а может быть — и нет!), но общение с которым «целительно» для нас, русских — оно превратит нас в нечто, удобное миру и тем, кто лечит. Мы станем «пригодными» (useful). Когда мы приобретаем качество useful, с нами могут работать ВСЕ. Например, немцы, англичане — useful, а мы — нет!

Но useful означает также «использованные», или «те, которыми пользуются». Волнует вас это? То, что вас будут использовать?

Пора бы привыкать, что мир использует тебя, а ты — его. Что тут такого? Что, лучше сидеть в своей норе и быть никому не нужными?

Наконец, четвертый тренд: с кем нам ИНТЕРЕСНО БЫЛО БЫ поработать, потому что мы СОВЕРШЕННО НИЧЕГО О НИХ НЕ ЗНАЕМ?

Рассмотрим эти четыре пути общения.

Кто нам наиболее комфортен? Наверное, мы сами — больше никто! Но с собой мы уже работали, спасибо, хватит! Почему же хватит? Потому что наши архетипы требуют, чтобы их развивали, мы развили те, которые могли, в непрерывном замкнутом общении в своей стране (как в Китае, хочется сказать), теперь надо бы развить что-нибудь еще, а то нас, смотришь, совсем перегонят. Итак, мы сами для себя отпадаем. Тогда кто?

Для комфортного общения архетипы, которые нас раскачивают (амбивалентность), и архетипы, которые досадно нам мешают жить (дистанция власти, монологичность), должны быть этим «кем-то» блокированы, то есть этот «кто-то», с кем мы будем общаться, должен:

• Быть не амбивалентным.

• Быть диалогичным.

• Быть на короткой дистанции с самим собой во власти.

Кто же это?

Почти идеально подходят немцы, но, возможно, они тоже амбивалентны. Возможно, потому что данный вопрос выходит за рамки книги.

Всем трем качествам удовлетворяют итальянцы — они как раз такие, как нам нужно.

Итак, на первый вопрос мы ответили: наиболее комфортно нам было бы работать с итальянцами и, возможно, с немцами.

Кто усилил бы наши архетипы?

Этот «кто-то» должен быть похож на нас, но не как две капли воды, он должен быть СИЛЬНЕЕ НАС по ряду архетипов, которые могут быть усилены.

Кто же это?

Например, это ЯПОНЦЫ.

Они еще более амбивалентны, чем мы, они еще более высококонтекстны, но они, в отличие от нас, более коллективисты и более диалогичны и смогут нас научить уму-разуму, то есть тому, что представляют собой они сами. Спасибо.

Итак, на второй вопрос, с кем бы нам таким поработать, чтобы он мог развить, усилить нас, ответ: с японцами!

Кого бы нам «попринимать» в мелких дозах, чтобы стать «такими, как все»?

Это должен быть народ, глубоко диалогичный, с минимальной дистанцией власти, коллективный, эгоистичный, по сути — самовлюбленный (чтобы научить нас правильной самооценке), глубоко системный и процессный, чтобы наши русские души привести в относительный порядок.

Кто же это?

Конечно, это — американцы!

Итак, на третий вопрос, кто бы был нам ПОЛЕЗЕН в общении и в работе для выработки тех качеств, которых нам НЕ ХВАТАЕТ для нормальной работы со всеми народами мира, ответ: с американцами.

Но пилюля, как и обещали: очень горькая!

С кем бы нам поработать ИЗ ИНТЕРЕСА?

Какой это должен быть народ?

Заводной, потому что мы сами такие — иначе нам неинтересно. Значит, народы Европы сразу отпадают!

Яркий и самобытный, потому что эрзацев мы нахватаемся у немцев и англосаксов.

Непростой.

Кто же это?

Конечно же, это — черная раса! Неплохо бы было что-нибудь с ними «сотворить» вместе! Еще подходят (но меньше) латиноамериканцы.

Итак, на четвертый вопрос, с кем нам было бы ИНТЕРЕСНО, ответ: в представителями негритянской расы или с латиноамериканцами.

Что характерно, существуют народы, которые нам сейчас, в данный период нашего развития, «ни к селу, ни к городу», к сожалению. К сожалению потому, что они — совершенно замечательный, как и любой народ на Земле. Но вот досада — нам с ними сейчас не по пути. Они нас такому научат, что нам совсем даже не нужно знать. Не потому, что они знают «чего-то плохое», а потому, что это знание нас разрушит. Или же мы перессоримся, что тоже неконструктивно. Или же совсем расхотим жить, что тоже не входит в наши планы.

Кто же это?

«С болью в сердце», как говорил Валентин Гафт в фильме «Гараж», «зачитываем список»:

Прибалты (увы! Им и «Жигули» с российскими номерами кажутся русским танком.).

Народы Севера (увы! Им нельзя пить водку. Совсем.).

Арабы (к сожалению, у них — многоженство. Еще немного, и мы станем делать так же. А нельзя!).

Поляки (очень жаль! Они слишком много про нас знают.).

Индийцы (да, это так. Они вообще все про всех знают.).

Список можно продолжить, но, наверное, нам не дадут. Как же так? — скажут почитатели Индии? Может быть, у авторов неприязнь к этим народам?

Вовсе нет, даже наоборот! Например, поляков мы глубокоглубоко уважаем за то, что они показали всему миру, как маленькая нация может быть большой. А индийцы — наши духовные учителя. А Прибалтика красива невероятно! И так далее. Так в чем же дело?

А дело в том, что когда у вас болит печень, вам нельзя грибов и кофе. Но это не значит, что грибы или кофе — плохи! Просто вам их СЕЙЧАС нельзя.

Вот вылечим печень — посмотрим!

Размышляя о путях истории и о тех, которые достались русским, нельзя не упомянуть два из огромного множества подходов к истории — два, которые нам кажутся интересными. Остальные — нет.

Первый подход был озвучен (описан) А. Тойнби в его «Постижении истории». Он состоит, в нашем понимании, в том, что цивилизация отвечает на ВЫЗОВЫ истории (или среды, что одно и то же) — и тем самым развивается (или погибает). А если НЕ ОТВЕЧАЕТ — то сходит на нет и ассимилируется другими, более сильными цивилизациями.

Применительно к русским, можно смело сказать: да, мы ответили на ВСЕ вызовы истории! Правда, какой ценой… Но история цивилизаций стоит не с весами и не взвешивает потери. Для нее это несущественно, хотя народ, конечно, очень жалко! Существенно для нее то, что мы на вызовы ответили. На вызов, который принесла Первая мировая, который принесла Гражданская, Вторая мировая войны, гонка с Америкой за звездами, освоение Сибири, построение империи во второй раз, наконец, осмысление ее крушения. Мы через все это прошли (настоящую эпоху нельзя считать выдающейся и чему-либо нас учащей) — и поэтому теперь у нас большой-большой бонус.

В чем выразится этот бонус?

Уж, конечно, не в деньгах! Весьма вероятно, он выразится в том, что мы наконец-то придем к себе. Наверное, уже приходим. В последнее время в народе укрепляется абсолютно равнодушное отношение ко всему происходящему — в мире, в стране. Это может быть внешним выражением процессов интеграции, восстановления цельности. Мы уже пришли, пора успокоиться. Вот и успокаиваемся.

Русская цивилизация, ответив на все вызовы истории, ослабела, но и получила перспективу. Возможно, мы ее сейчас не видим. Но она для нас точно есть.

Второй взгляд на историю озвучил С. Переслегин. Он говорит (пишет) про «сценарии», которые действуют в истории, и направляют историю отдельных стран и регионов в то или иное русло. В нужное «кому-то» русло.

По сути, этот взгляд противоположен идее А. Тойнби, но речь не об этом. Это взгляд указывает нам на то, что наша история перекроена «динамическими сценариями», то есть «по-русски», нам не давали жить так, как мы хотели. Никогда!

Даже если считать, что эти «кто-то» — неживая материя или Господь Бог — все равно ситуация с Россией не меняется — нас или наказывают (за что?), или просто «тупо» мешают жить.

Мы приводим эту точку зрения только для того, чтобы сказать:

— Не получится! (В случае если это неведомые нам законы природы.)

Или:

— Хорошего Вам настроения! (В случае, если это Господь Бог.)

Хорошего Вам настроения в следующий раз, когда будете переписывать историю России!

В заключение.

Однажды один умный еврейский журналист написал, что евреи приобрели право на общенациональную святость после того, что с ними произошло во Вторую мировую войну.

Хочется сказать: и мы, и мы тоже — за весь ХХ век!

Мы тоже достойны общенациональной святости. Святости, которая заслужена не мучениями народа, а которая нисходит на каждого из нас, русских — как падает снег или дождь — просто потому, что мы — каждый — становимся цельными, абсолютными, всепонимающими и одновременно бесстрастными.