Бледная Холера

* * *

Уже поздно вечером позвонила Мартуся.

— Она не пришла! — В голосе подруги звучало безмерное изумление.

Как раз к этому моменту одна из моих маний разыгралась не на шутку, и я, пыхтя, перетаскивала в дом охапки дров, чтоб наконец подсохли, — до смерти надоел чадящий камин. Тем не менее я сразу поняла, о ком речь. Уронив дрова на пол, сама я рухнула в удачно подвернувшееся кресло.

— Откуда ты знаешь?

— Я не удержалась и поехала в тот кабак, где они договорились встретиться. Просто из любопытства, больше ничего. Янек и продюсер тот, Превет, были там в лучшем виде. Янек опоздал всего на пятнадцать минут, что означает: продюсер ему позарез. А она так и не появилась! Вообще!

— Хо-хо, — ответила я. Ничего другого мне в голову не пришло.

— Что это ты так тяжело дышишь? — потревожилась Мартуся.

Я объяснила причину.

— Нашла время! — возмутилась Мартуся. — Ты что, не можешь перетаскивать дрова засветло?

— Ну вот такая блажь у меня.

— Ты чокнулась!

— Я и не отрицаю.

— Ты уже закончила?

— Еще три охапки — и хватит, в доме больше нет места. Ну так что там с Бледной Холерой?

— Так вот, она не пришла на встречу. И что это может значить?

— Позвони Иольке, пусть свяжется с Данусей и разузнает. А может, ты сама позвонишь Данусе?

— Нет, лучше через Иольку. Иначе придется признаться, что я подслушивала. Глупо, правда?

— Будет умнее, когда Иолька скажет, что ты подслушивала?

— Конечно, умнее. Сплетни — дело нормальное. Слух у меня хороший, а они разговаривали не шепотом. Да еще Холера выставлялась — она всегда так себя ведет. Чего ж удивляться, что слухи пошли про ее встречу с Янеком и звездой залетной. Да все это видели и слышали!

— Хорошо, звони прямо сейчас.

Мартуся повесила трубку. Я принесла

последние три полена и опять свалилась в кресло в ожидании звонка. Еще не успела закончиться информационная программа, как телефон задребезжал.

Эмоции Мартусю так и распирали.

— Слушай, она уехала в Варшаву!

Ага, все правильно. Наверняка Гурский подсуетился. А вот от продолжения истории на меня дохнуло ужасом.

— Все-таки до Варшавы новости быстрей доходят, чем до Кракова... Скажи, Олаф Любашенко свихнулся? Он вроде бы желает немедленно подписать с ней контракт. Я ничего не понимаю. Любашенко-то сейчас в Японии! Что с ним случилось? До сих пор он производил впечатление нормального человека!

Чтоб на меня изжога напала... И что мне втемяшилось привязаться к приличному человеку? Вот кретинка-то. Надо было подсунуть Холере личность заведомо недоступную... Майкла Джексона, что ли? Нет, сразу понятно, что неправда. Какую-нибудь знаменитость... Мела Гибсона! Да иди ты со своим Гибсоном, ему, наверное, икается сейчас! А чем он не подходит? Больше кандидатур у меня нет.

— Ничего не свихнулся! — решительно заявила я. — С психикой у Любашенко все в порядке, и никого он не приглашал. Это все Мел Гибсон. Он приехал в Варшаву инкогнито, специально чтобы разыскать Еву Май. Немедленно позвони девчонкам и все объясни. Только не говори, откуда у тебя сведения. Любашенко ничего общего с этой затеей не имеет! Мел Гибсон это!

— ЧТО? — через три секунды тишины выговорила Мартуся.

— Я непонятно выражаюсь? Бледная Холера помчалась на встречу с Мелом Гибсоном. Он на нее глаз положил. И контракт с ней у него в кармане. Звони сейчас же, пока я не расстроилась окончательно!

Мартуся снова помолчала.

— Пиво-то я пила, но трезва как стеклышко, — осторожно произнесла она. - А ты что пила?

— Пока только чай, но ты права, глотну винца. Ты давай поскорей восстанови там репутацию Любашенко. Это не он!

— А всего лишь Мел Гибсон, да?

Тут мне пришло в голову, что Гибсон со своим контрактом не очень-то и нужен. Раз Бледная Холера уже в пути, она про его интерес ничего не узнает. А девчонкам в Кракове все эти ангажементы нужны как пятое колесо телеге. Обычные сплетни, ну ошибочка вышла, все устаканится само собой.

— Вроде бы Мел Гибсон. Да хоть принц Чарльз, наследник английского престола, или Клинт Иствуд, или покойничек де Голль, или братья Люмьер, только не Любашенко, ныне здравствующий! Он мне нравится!

— Мне тоже...

— Так сними с него проклятие! Звони!

— Но я что-то ничегошеньки не понимаю...

— Я тебе и словечка не скажу, пока не реабилитируешь приличного человека!

Мартуся перепугалась и уступила. А мне действительно пришлось откупорить бутылку красного вина. Не перестарался ли Гурский? Или это были мои слуховые галлюцинации?

Недооценили мы Бледную Холеру. Уж больно проворная она.

Я выпила почти четверть бутылки, когда снова позвонила Мартуся.

— Насчет Мела Гибсона не прошло, никто не поверил, — жалобно доложила она. Не говоря уже о де Голле и принце Чарльзе. Любашенко им вообще не соперник. К тому же сейчас он и правда в Японии и не может встречаться с ней в Варшаве. Что касается инкогнито, то уж скорее Клинт Иствуд приедет, чем он. Любашенко все знают в лицо, а про Иствуда подумают, что это не Клинт, а кто-то на него похожий. Пусть приезжает на здоровье и живет хоть в рабочем общежитии. Интересно, хоть одно общежитие для рабочих осталось?

— Не знаю, вроде бы такие реликты еще попадаются.

— И что теперь будет?

— Нет, это ты мне скажи, что теперь будет? Что там у вас вообще творится?

Мартуся набрала в легкие побольше воздуха.

— Мне казалось, я все понимаю, но ты меня так оглушила, что теперь ни черта не разберу. Сейчас, только приведу мысли в порядок...

Мартуся вышла на Иольку, а та в свою очередь — на Данусю. Теперь информация потекла уже в обратном направлении. Оказалось, Бледная Холера уже вовсю готовилась к встрече с иностранным продюсером, когда неожиданно на пороге возник элегантный джентльмен и сказал, что ему надо побеседовать с глазу на глаз с пани Бучинской. Это займет всего несколько минут. Дануся забеспокоилась. Джентльмена она быстрехонько расшифровала как полицейского в штатском. Беседа состоялась в кабинете Дануси. Уж собственную-то квартиру она хорошо знала. Какая конфиденциальность, о чем вы? Разве что толстый ковер на стене немного мешал.

В качестве своего постоянного места жительства Холера назвала адрес бывшего мужа, без колебаний призналась, что знакома с Кшисем и Тупнем, а вот на дате преступления ее заклинило. Что она делала и где была в тот день?

Нет, этого она никак не в состоянии вспомнить. Она уже была в Кракове, это точно. А до того — на пути в Краков. Дорога заняла какое-то время, да. Точнее о времени и датах она сказать ничего не может, глупости ее не интересуют. Она не секретарша у самой себя и не расписание поездов. Сейчас у нее нет времени, у нее важная встреча, и ей надо идти.

Тогда собеседник понизил голос и мягким шепотом сообщил ей некие сведения, после чего Бледная Холера вдруг страшно заторопилась. Самих слов Дануся не расслышала, но уже знает, о чем шла речь...

— Ну? — заинтересовалась я. — И о чем же?

— Подожди, — уперлась Мартуся. Теперь расскажу тебе по порядку, а то у меня все в голове перемешается. Они вместе выбежали из дома Дануси — Бледная Холера и этот парень. Идиотка на бегу хватала вякие тряпки, под руку ей попалась Данусина косметика и что-то там еще. На вопросы Холера не отвечала. Даже не попрощалась. Только мужчина в дверях буркнул, что пани Ева срочно должна ехать в Варшаву. И привет.

— Откуда же тебе известно все остальное ?

— Я как раз тебе рассказываю. Всему свое время!

Дануся оставалась в полном неведении до тех пор, пока Бледная Холера не позвонила ей из поезда. Она, видите ли, забыла взять часы, особенный омолаживающий гель для душа и вечерние туфельки. И чтобы ничего не пропало! Заодно она объяснила цель и причину столь внезапного отъезда. Просто восторг! Ее вызывает Олаф Любашенко, она будет главной звездой в его новом фильме, но надо торопиться, утром он уезжает в Японию.

— Во всем этом лишь существование Японии не вызывает сомнений, — заявила я. — Так он ведь действительно в Японии, ты же мне сама говорила. Значит, завтра утром уезжать он никак не может. Разве что из Японии обратно.

— Успех так ее окрылил, что она никак не могла остановиться. Трещала и трещала, — продолжала Мартуся. — Мол, Грета Гарбо в сравнении с ней — тощая шпротина, а Мэрилин Монро — вообще ничтожество. Хорошо, что она едет в Варшаву, по крайней мере защитит свои интересы. Кажется, кто-то там пытается примазаться, а муж ее — слюнтяй и тряпка и сам не справится. Первый попавшийся прощелыга может его облапошить. Она же не такая дура, чтобы какому-то полицейскому рассказывать, что и когда делала...

— Постой-ка, прервись на мгновение. Какая-то петрушка получается. Она все это выдавала из поезда по сотовому? Так, без передыху, подряд — и про Грету Гарбо, и про прощелыгу?

— Она же не со мной разговаривала, — возразила Мартуся. — Я тебе повторяю, что рассказала Иолька, а она это услышала от Дануси. При передаче данных возможны сбои.

— Насчет сбоев это точно. Любая из баб могла что-то упустить. Но бог с ним, уж очень интересно все складывается. Что еще эта дурра наболтала?

— О том, какая она мастерица на все руки, как великолепно разбирается в людях, всегда добивается то, чего хочет, любого мужика вокруг пальца обведет, любую тайну выведает. Поклонников у нее толпы, а она им хрен даст, ишь чего захотели. В крайнем случае посулит. Замуж она пойдет только за этого иностранного продюсера, Перверса вроде. Она скоро вернется в Краков, если только Любашенко не возьмет ее с собой в Японию...

— Тпру! — рявкнула я, а то Мартуся очень уж разогналась. — Приди в себя. Любашенко ты из игры вывела?

— Я все сделала, но об этом под конец, сейчас я тебе рассказываю все по порядку, как слышала!

— Ну ладно. А то я от болтовни этой Бледной Холеры уже утомилась.

— Не ты одна. Я тоже. И Иолька, и даже Дануся.

— Все это надо обдумать. Посмотри сама, кое-что сходится. Может, Холера и вправду не знает, что Тупень мертв. И ее слова насчет того, что кто-то собрался примазаться к будущему богатству ее бывшего мужа, явно относятся к Тупню. Только я опять в сомнениях, была она там или нет?

— Ты говоришь о месте преступления?

— Да, о квартире пана Теодора. Если она не видела убийцу, то я — дягель лекарственный...

— Что такое «дягель лекарственный»? — подозрительно спросила Мартуся.

— Лечебная травка такая. Я на нее совсем не похожа, особенно лицом...

— А у травки твоей есть лицо?

— Еще какое! — разозлилась я. — Не уходи от темы! Неужели Дануся не может поточнее вспомнить, что там Холера лопотала о своей сверхъестественной мудрости и о том, что не даст никому облапошить себя.

— Да не знаю я! Что, опять звонить Иольке?

— Непременно! Время еще детское. Холера твоих баб так завела, что они еще не скоро успокоятся. Стой! Про Любашенко ты так ничего и не сказала.

— Так не добралась еще. Ты меня постоянно прерываешь, подожди, на чем же я остановилась?.. Вспомнила! На Японии. Мол, Любашенко хочет взять Холеру с собой. Понимаешь, она пока болтала, у нее аппетиты все возрастали: сначала трещала, что едет на переговоры с ним, потом — что ангажемент у нее в кармане, потом выяснилось, что она уже и контракт подписала, а дальше — она едет в Японию, где вся страна ждет не дождется ее приезда. И все в таком духе. Мол, она такая умница, так ловко окрутила этого дурачка, что он у нее теперь с руки ест. На этом разговор и прервался.

— Неужели устала трепаться?

— Просто поезд оказался в зоне, где сети нет. Я знаю этот отрезок, там телфон не берет сигнал. Возможно, сейчас она снова разговаривает с Данусей.

— Жалко, что Дануся на магнитофон не записывает, — недовольно пробурчала я.

— Это ты уж хватила, — резонно возразила Мартуся. — Даже если бы она захотела записать, наверняка растерялась бы. С одной стороны Бледная Холера трещит о своем покорении Японии, с другой поступает информация о том, что на нее положил глаз сам Мел Гибсон.

— И все же, как бы выяснить подробности о ее планах? Не могла бы Дануся задать ей несколько вопросов? Высказать недоверие или что-нибудь в этом духе.

— Хорошо, сейчас позвоню Иольке, передам насчет недоверия. А она подскажет Данусе. Жди моего звонка с отчетом.