Близкие люди

Глава 14

Астра осторожно присела на краешек кровати и погладила пуговки.

– Она знала, что умрет, – произнесла Астра в слух то, о чем думала. – Она точно знала, что умрет.

– Откуда?

– Может, поняла. А может, почувствовала. Бабушка говорила, что все ведьмы слышат мир, особенно, когда наступает время в этот мир вернуться.

…почерк аккуратный, школьный. У Астры никогда не получались буквы, чтобы настолько округлые и мягкие. А уж про связки и говорить нечего. Ее буквы сталкивались друг с другом, прижимались, порой норовили наползти друг на друга.

Здесь же…

…сегодня я вышла на работу. Волновалась. Но день прошел легко. Конечно, меня пока не готовы принять, присматриваются, но и не спешат отгородиться. Позвонила С. Поблагодарила.

На страницах рисунки.

Листики.

И цветы.

Пушистый одуванчик, над которым поднимается облако семян, каждое – на тонкой нитке паруса. И тут же гроздь рябины, нарисованная так точно, что кажется живою, настоящей.

…А. говорит, что я глупая. Не знаю. Мне эта ее затея не кажется удачной. Да, я не отказалась бы увеличить силу, но все-таки старые ритуалы не даром попали под запрет.

Часть страниц аккуратно вырезана. Осталась тонкая кромка, которая позволяет посчитать эти самые утерянные страницы. Вряд ли на них было что-то и вправду важное, скорее всего обыкновенные девичьи мысли, те самые, в которых нет вреда, но и показывать кому-то стыдно.

– Точно знала, – Астра развернула дневник так, чтобы и магу было видно.

Он сел рядом.

Близко так.

И эта близость… правильная. Спокойная.

– Не замерзла? – спросил зачем-то, хотя в комнате было тепло. Но Астра кивнула, просто потому что давно уже никого не интересовало, замерзла она или нет. Маг же снял тяжелое пальто и набросил на плечи. От ткани пахло им, человеком, и хотелось спрятаться, что в вяленой этой шерсти, что в запахе.

– Она убрала то, что считала неважным, оставив остальное.

…у А. получилось. Она всегда-то была сильна, но сейчас ее сила возросла. Она пришла ко мне, прямо с утра, сияющая от счастья. И я позавидовала. Нехорошо завидовать. Я пытаюсь убедить себя, что мне сила не нужна, что у меня свой собственный путь, но получается откровенно плохо. Вспоминаю, как А. кружилась по комнате и смеялась. Она казалась пьяной, а потом рухнула на кровать и сказала, что я дурочка, что сама не понимаю, от чего отказываюсь. Ритуал совершенно безопасен.

Маг тоже читал.

Он устроился так, что подбородок его касался плеча Астры, а шею щекотало дыхание. И от этого мысли уходили куда-то не туда.

Ей бы о девочке этой подумать.

И о своих.

Как они, спят? У Розочки сон крепкий, спокойный, а если и проснется, то не испугается. Ей и прежде случалось оставаться одной. А вот та, другая, может заволноваться.

И…

…она принесла описание. Сказала, что делает это из жалости, что, если не она мне поможет, то никто другой. Что верить С. нельзя. У нее свой интерес. И главное в нем – не допустить появление иной более-менее сильной ведьмы. Она боится за свое место главы ковена, которое придется уступить, если С. проиграет схватку. Именно поэтому С. не позволяет учиться. Она берет всех, кто более-менее выделяется из прочих, а после глушит их дар, заставляя тратить его на всякие глупости.

Сегодня я заметила, какая А. все-таки злая.

А она обозвала меня наивной дурой. Сказала, что, если бы мы не в одном детском доме росли, она бы в жизни не стала тратить на меня свое время и силы. Мы поругались. И эта ссора меня мучит.

Святослав перевернул страницу.

И пальцы его ненадолго накрыли ладонь Астры. Наверное, она сама глупая, если в голову полезли совсем не те мысли.

Неправильные.

И ведь не весна же на улице, когда объяснить все можно тем, что сок в деревьях бродит, а земля гудит. Наоборот все.

Холод.

И вообще неправильно это… ей бы его ненавидеть, как и остальных, которые теперь вдруг поняли, насколько нужны им дивы. Только не получается.

– Все хорошо? – голос его тихий, с хрипотцой.

– Все… хорошо.

А собственный дрожит предательски.

…А. пришла сама. Она никогда-то раньше не приходила мириться первой, а тут извинилась, обняла и попросила прощения. Сказала, что это сила в ней, что к силе привыкнуть нелегко, обуздать ее еще сложнее. А потом добавила, что зря я беспокоюсь, что и сама С. не чурается запретных ритуалов. И что проверить это несложно. Я ведь имею доступ к архивам, а стало быть, могу посмотреть статистику. А. уверяет, что каждые пять-десять лет С. берет себе новую ученицу, но потом та исчезает. Куда? Не известно. А. сказали, что та, которая была до нее, уехала в Ленинград, но А. связалась со своей знакомой, которая в Ленинграде работает, и та проверила. На учет местного ковена девушка не встала.

Мне это не нравится.

– Интересно, – руку свою Святослав не убрал, а Астра… она сделала вид, что не замечает этой руки. И вообще не обращает на него внимания.

Совершенно.

…А. приходила снова. Спрашивала, что я нашла. Она сказала, что у С. есть друзья в милиции и не только там, что многие ей обязаны, а еще замешаны в ее делах. Поэтому мне стоит быть осторожнее. Что верить нельзя никому. Я не знаю, что мне делать.

– Девочка совершенно запуталась, – Святослав произнес это с грустью.

Астра же согласилась.

Ведьму было жаль.

…меня отправили в архив. Переучет. И разборка ящиков. Ящики старые, еще до войны. Попали случайно. Нужно оценить, что в них имеет значение, а что подлежит ликвидации. Работать две недели. Этого времени хватит, чтобы понять…

И снова обрыв.

Несколько листов вырезаны, и сделано это крайне аккуратно.

…А. познакомила меня с ним. Он совершенно не похож на мертвеца. Но я никогда не видела тех, кого вернули с того света. Он кажется настолько обыкновенным, что я сперва даже подумала, что А. вновь надо мной подшутила. С ней это водится. Но потом он раскрылся.

Бедный уставший человек.

– Не человек, – Астра перевернула страницу и вновь поморщилась, увидев знакомую уже полосу бумаги возле обложки. – Он давно уже не человек.

Вот только воспринимается и вправду обыкновенно. Настолько ли, чтобы и бабушка не заметила неладное? Или…

…с ним безумно интересно разговаривать. Он не настаивает на ритуале, напротив, он полагает, что А. слишком уж увлеклась, что порой избыток силы во вред, поскольку ослабляет внутренний контроль. А контроль – это именно то, что позволило ему сохранить себя.

Святослав произнес слово, которое в приличном обществе вслух не произносят.

А он вот…

– Извини, – вздохнул тихо, и дыхание его обожгло шею. И стало жарко-жарко…

С Эльдаром было все совершенно иначе. Нет, она любила. Точно любила. Так, как любят в первый раз, так, как приходит весна, безумная и скоротечная. И глядя в глаза его, она видела отражение того самого весеннего безумия.

Но теперь ведь осень.

И все равно жарко.

Это от пальто. Два пальто все-таки перебор и надо бы вернуть одно, пока Святослав сам не замерз, только не хочется. Напротив, Астра поняла, что с преогромным желанием оставила бы это вот пальто себе, если не навсегда, то до конца этой безумной ночи.

Или пока не выветрится из ткани запах мага.

Пока…

…мы гуляли. Просто так. По набережной. И он рассказывал мне про город своего детства. Так странно. Я знаю, что тогда, до войны, мир был совсем другим, но одно дело читать в учебниках, и совсем другое – слушать человека, который в том мире вырос.

Он говорил, и я видела этот другой город. Узкие улочки. Городовых. Белую публику и тех, кому не повезло родиться отверженным. Клейменных ведьм и магов, вынужденных носить ограничивающие браслеты лишь потому, что родились они в простой семье.

Открытые суды.

Военных.

Я видела и его таким, каким он был. Молодым, горячим и уверенным, что весь мир принадлежит ему. Он ведь родился в правильной семье, а потому получил высочайшее дозволение пользоваться силой. Он рассказывал об учебе и кадетском корпусе.

Службе.

О войне, на которую рвался, уверенный, что будет та скоротечной. Он еще сказал, что эта вот уверенность – обычная ошибка, и что та первая война, если подумать, почти не отличалась от второй. Та же боль, та же кровь.

О мятеже он говорил скупо. Я пыталась расспросить, но он обмолвился, что в то время не был в Петербурге, а потому не может знать точно, что там происходило и происходило ли вовсе. Я не настаивала. Мне было видно, что тема эта ему неприятна. Позже он заговорил, что сперва полагал, будто мятеж подавят и все вернется, как прежде. И что человеку образованному невозможно было представить, как все повернется. Он еще добавил, что ему понадобились годы жизни, чтобы привыкнуть к новым порядкам.

Внизу страницы ведьма нарисовала незабудки.

Крохотная розетка, и вновь же исполненная с поразительной точностью. Девушку стало жаль, хотя Астра и подозревала, что вовсе та этой жалости не обрадуется.

Она все же повернулась к магу, бросив взгляд на сосредоточенное до крайности лицо его. Хмурится. И выглядит мрачным.

…мы встретились вновь. Я пришла сама, мне нужно было убедиться, что с ним все в порядке. Он выглядит больным, и это значит, что срок, отведенный ему, почти вышел. Он пытался скрыть от меня дрожь рук и бледность кожи, но не вышло.

Я предложила сделать укрепляющий отвар, на что он рассмеялся, сказав, что мертв, что не подействует на него обычная моя сила. Что лекарство одно. Но лучше мне о нем не знать. Они с А. сами все сделают, а мне надо уйти и забыть обо всем.

Я пыталась.

Я честно пыталась выбросить его из головы, однако, кажется, поздно.

Любовь – опасная игрушка, особенно ведьмовская, завязанная на силе. И Астра тихонько вздохнула, а Святослав сжал ее пальцы, успокаивая.

…я провела несколько суток в архиве. Меня считают старательной, даже излишне, но мне нужно было понять, говорила ли А. правду. Ответ отыскался в том самом ящике, который я должна была разобрать. И пусть в нем не говорилось о М., что якобы уехала в Ленинград, но упоминалось о четырех ведьмах, пропавших, а после найденных на окраине выпитыми. В деле имелось подробное описание вещей, что были найдены при ведьмах, а также снимки их. Пусть дрянные, попорченные, но я узнала тот амулет, который С. вручила А., велев носить, не снимая.

Совпадение?

Сомнений становится все больше. Мне доверяют, а потому в архиве я могу оставаться столько, сколько надобно. М., которая им заведует, стара и давно уже желала бы покинуть работу, а потому радуется всякой возможности уйти до срока, чем я и пользуюсь.

– Ей надо было рассказать, – Святослав подвинулся еще ближе, хотя куда уж, казалось бы, ближе. И Астра оперлась на него.

– Кому? – спросила она.

– Да… не знаю, – он признал это, пусть мужчины и не любят признавать ошибки, но он признал.

И это тоже было… удивительно.

Пожалуй.

…сегодня я нашла еще несколько схожих дел, пусть относящихся к более раннему времени. Все сходится. В двадцать третьем экспертизу проводил див, а дивы не лгут. Он полагал, что ведьма была лишена силы, а затем и души. И что произошло это в результате темного ритуала, провести который могла лишь другая ведьма. Полагаю, что и те, кто погиб позднее, тоже стали жертвами. А. слишком молода. Что остается? Мне не хочется и думать о подобном, но А. права. Ее нужно остановить.

– Она ошиблась, – Астра погладила страницу, утешая ту, которой больше не было. – Это не Савожицкая.

– Уверена?

– Я была в месте ее силы. Там нет гнили.

…А. приходила сегодня. Она говорила. Много. Показывала, что она делала. И это меня пугает. Я не смогу так. Не хочу. А. уверяет, что человек, который получит проклятье, умрет тихо, и никто ничего не заподозрит. Она выбрала его из многих именно потому, что он обыкновенный. Какой-то инженер… но она не поняла, что пугает меня не это. Мне жаль человека, не заслужившего смерти. Однако стоило мне сказать об этом, и А. разозлилась. Сильно. Она влепила мне пощечину. Она никогда так раньше себя не вела. А потом сказала, что я должна решить, с кем я. Или я помогаю им, или… она не договорила, но ответ понятен.

Мне страшно.