Близнец Бога

Глава 7 ИЗБРАНИЕ

28 год от Р.Х.

7:32

Вифания, Иудея

Утренний разговор Тома и Дэвида был коротким и емким. Том по-прежнему желал остаться, а Дэвид по-прежнему требовал немедленно исчезнуть. Однако на сей раз Тому показалось, что Дэвид возражает скорее для проформы. Когда же оба выпустили пар, Том предложил составить компанию их новому знакомому. Простая прогулка: нет действий — нет и последствий… Взяв с Тома обещание оставаться сторонним наблюдателем, Дэвид уступил, и они присоединились к суровому мужчине и его друзьям.

Не прошло и двадцати минут, как энтузиазма у Тома заметно поубавилось: новая одежда, прихваченная из будущего, оказалась неудобной и слишком теплой для такой погоды. Да еще и халаты у них — совершенно одинаковые! Ну и что, оправдывался Дэвид, нужно соответствовать эпохе, а не веяниям моды. Они пробудут здесь недолго, а если Тому что-то не нравится — его проблемы… Теперь оставалось только ждать, когда их острые на язык друзья ухватятся за новую тему для шуток. И это лишь вопрос времени, полагал Том.

Суровый мужчина незаметно вклинился между Томом и Дэвидом и похлопал их по плечам своими тяжелыми ручищами:

— Отличный денек для прогулки, правда?

— Э-э… Да, отличный, — ответил Дэвид. Дружелюбие этого человека все еще казалось ему подозрительным.

— Интересно… — продолжал мужчина.

Вот оно, начинается, подумал Том.

— В нынешние времена просто здорово повстречать людей вроде вас — настоящих друзей… Вы словно братья.

Том ждал, когда же речь зайдет об одежде.

— …братья, которые даже одеваются одинаково! — от всего сердца расхохотался мужчина.

Вся компания взорвалась от смеха. Суровый мужчина шутливо встряхнул Тома и Дэвида:

— Простите, друзья, но я не смог удержаться. Вы, можно сказать, сами на это напросились.

— Угу, — вполголоса заметил Том. — Точно.

Суровый мужчина помолчал немного и продолжал, но теперь тихо и серьезно:

— Ответьте мне: что вас двоих занесло так далеко? Что вы ищете?

Прежде чем Дэвид успел предостеречь Тома, тот уже выпалил:

— Иисуса. Мы пришли в поисках Иисуса.

— Пожалуйста, не слушай его. Ему вовсе не нужен Иисус… — вмешался Дэвид.

— О, это очень плохо, — сказал суровый муж чина.

— Почему?

— Потому что сейчас мы идем на встречу с ним.

Дэвид побледнел, а мужчина указал на высокий холм вдалеке:

— Вон Масличная гора. Иисус скоро будет там.

Казалось, Дэвиду отвесили оплеуху:

— Это… Масличная… не может быть…

— Что-что? — заинтересовался Том, не понимая, чем же примечательна какая-то гора.

— Масличная гора — это место… — Дэвид оборвал себя на полуслове, оттащил Тома подальше от чужих ушей и перешел на шепот: — Место, куда Иисус призвал двенадцать…

— Отлично, Дэвид! — перебил Том. — Ничего не случится, если мы на него посмотрим…

— Я знаю, что ты задумал. Хочешь тащить меня от одного события к другому — и так до тех пор, пока не докажешь свою дурацкую точку зрения! Мы никуда больше не идем, — и это последнее слово!

— Но мы не будем говорить с ним. Просто взглянем и уйдем. Обещаю… И я уже сказал тебе: ты физически не в состоянии меня остановить…

Если только не запланировал акт насилия.

Хрясь! Дэвид с размаху въехал ему кулаком прямо в челюсть.

— Для первого раза неплохо… — Том потер подбородок.

Тяжело дыша, Дэвид застыл в ожидании расплаты. Но удара так и не последовало.

— Не знаю, дают ли уроки бокса в доме престарелых, — задумчиво произнес Том.

Дэвид слабо улыбнулся — по большей части от облегчения, что ему не придется принимать безнадежный бой.

— Думаю, займусь на досуге.

Том обнял Дэвида, и они нагнали своих попутчиков. Суровый мужчина смотрел на них с любопытством.

— Вы самые странные друзья, которых я когда-либо встречал, — сказал он обоим и продолжил, уже обращаясь к Тому: — Я же говорил, выпивка сделает его мужчиной… хотя дерется он как мальчишка!

Впервые с момента прыжка в прошлое Дэвид от души рассмеялся. У этого человека, который назначил их своими друзьями, такое же чувство юмора, как у Тома.

— Так ты говоришь, мы собираемся на Масличную гору, увидеть Иисуса?

Суровый мужчина согласно кивнул.

— Ты знаешь его? Вы уже встречались? — поинтересовался Дэвид.

— Ежедневно, — ответил суровый мужчина. — Пойдемте, Давид и Дидим, следуйте за мной. — Он повернулся и направился к высокому холму.

Том обернулся к Дэвиду:

— Дидим? Это что, прозвище?

— Вроде того, — ухмыльнулся Дэвид.

— И что оно значит?

— Близнец.

Том улыбнулся.

Они приближались к Масличной горе. Сердце Дэвида билось все чаще, и ноги двигались все быстрее. Пусть это и не очень разумный поступок, но Дэвида притягивала возможность взглянуть на человека, который, как он верил, был Спасителем мира. Добравшись до подножия горы, они увидели множество людей, жаждавших встречи с Иисусом.

Проложить путь через огромную толпу оказалось проще, чем думал Дэвид. Он полагал, что люди этой эпохи далеки от изысканных манер, однако все быстро расступались, освобождая дорогу.

Том, Дэвид и суровый мужчина поднимались по склону, пока не оказались выше толпы.

Теперь Дэвид был уже не в силах сдерживать возбуждение. Он вскарабкался на валун, чтобы лучше видеть, и стал внимательно вглядываться в лица. Он не сомневался, что легко узнает Иисуса, даже среди такого количества людей. По крайней мере, заметит его по легкой светлой ауре. Дэвид с головой ушел в поставленную задачу, и ничто не могло его сейчас интересовать больше: ни вид бескрайних зеленых просторов, от которого захватывало дух, ни причудливая смесь языков и культур, представленная здесь. Он найдет Иисуса, посмотрит на него — и быстро смоется в будущее. Таков его план.

Том, напротив, никуда не торопился.

— Видишь что-нибудь? — спросил он Дэвида, прислонившись к оливковому дереву.

Дэвид коротко потряс головой:

— Нет.

Том перевел взгляд на их спутника:

— И когда же Иисус собирается показаться нам?

Суровый мужчина улыбнулся и сказал:

— Он уже здесь.

Том принялся скептически разглядывать толпу.

— Где? Я что-то не вижу никого, кто мог бы…

— Это потому, что твои глаза не видят. Ты слеп, — прервал его суровый мужчина.

Дэвид не сразу вспомнил эти слова. Но когда до него дошло, он так резко развернулся, что качнулся и полетел с валуна. Сильно ударившись, он немедленно вскочил на ноги и направился к суровому мужчине. Неужели это Он?

Их глаза встретились. Мужчина улыбнулся, и Дэвид почувствовал внезапный прилив сил. Он больше не сомневался. Оттолкнув растерявшегося Тома, он упал на колени.

— Господь мой! — срывающимся голосом воскликнул Дэвид.

Он дрожал, слезы туманили глаза.

Том ничего не понимал:

— Дэвид, что ты делаешь?

— У него есть глаза, чтобы видеть, и есть уши, чтобы слышать, — ответил ему суровый мужчина и обратился к Дэвиду: — Встань, Давид.

Дэвид приподнялся с колен. Ноги совершенно его не слушались, и он напрягся всем телом, чтобы не упасть снова. Ни разу в жизни он не чувствовал такого всепоглощающего восторга. Он уверовал в Христа в двадцать пять. Пошел в церковь, крестился, причастился Святого духа — то есть проделал все, что в христианстве знаменует начало личного общения человека с Богом. Но прежний его опыт не шел ни в какое сравнение с нынешним потрясением.

Суровый мужчина положил руку на голову Дэвида:

— Мир тебе.

И тотчас Дэвида омыла волна безмятежности. Силы вернулись к нему, в голове прояснилось. Беспредельная, неконтролируемая радость исчезла, оставив невероятное ощущение легкости в теле.

— Иисус? — наконец-то сообразил Том.

Суровый мужчина убрал руку с головы Дэвида и кивнул Тому:

— Твои глаза скоро откроются, мой друг.

И шагнул навстречу толпе. Том растерянно взглянул в мокрые глаза Дэвида. Иисус подошел к валуну, на котором перед этим стоял Дэвид, и сказал:

— А теперь сделайте кое-что полезное. Помогите мне забраться наверх.

Самый важный человек в истории мира просил Тома и Дэвида об услуге… а они стояли и тупо на него смотрели.

Прошло минут десять, прежде чем Том или Дэвид смогли произнести хоть что-нибудь членораздельное. Они нарушили все самые важные правила путешествий во времени. Они не просто наблюдали за событием. Не просто вели праздные разговоры с незначащими людьми. Они умудрились стать друзьями Иисуса Христа! Пили с ним! Шутили с ним! Дэвид, сидя на траве рядом с Томом, разворачивал перед ним картины конца света. Сейчас они находились как раз в середине одного из сценариев.

— Что он делает? — спросил Том.

Иисус, стоя на камне, что-то говорил собравшимся. Когда-то Дэвид представлял себе, что путешествия во времени должны восприниматься мозгом как нечто вымышленное — вроде похода в кино. Но сейчас все было по-настоящему. Они наблюдают за реальным событием, описанным в Библии. В животе у него похолодело.

— Я пытался сказать тебе раньше… он созывает двенадцать.

— Двенадцать чего?

— Учеников, — объяснил Дэвид. — Ну, знаешь, Петр, Иоанн, Матфей… те самые парни.

— Ладно… Сколько у тебя с собой денег? Нам нужно…

Дэвид громко рассмеялся. Что за нелепая идея — остаться! Если просто сказать Тому, что он дурак, толку будет мало. Может быть, с него хватит тех событий, которые с ними здесь произошли? Дэвид решил попробовать:

— Том, ты видишь его прямо сейчас. Ты видел, как он остановил мою дрожь одним прикосновением. Ты…

— Не могу поверить, что ты считаешь его Богом, — ответил Том. — Согласен, он отличный парень. Веселый. Пьет. Он мне нравится.

Том указал пальцем на Иисуса. Тот, все еще стоя на валуне, говорил и жестикулировал.

— Но я никогда не поверю, что он — Бог.

Дэвид вздохнул и продолжал:

— Чем дольше мы тут пробудем, тем больше риск изменить будущее. Почему я должен снова тебе это объяснять? Может, ты и собирался оставить результаты своей атеистической экспедиции между нами, но само наше присутствие нарушает ход вещей. Мы можем прихлопнуть муху, которая должна заразить кого-то болезнью. Наши разговоры могут повлиять на чьи-нибудь суждения; вроде той старухи в Вифании. Мы провели целый день с Иисусом. Кто знает, от скольких важных — в масштабах истории — разговоров мы его уже отвлекли.

— Мы ни во что не вмешиваемся и ни с кем не общаемся. Просто стоим в сторонке и наблюдаем. До того момента, когда он умрет и не воскреснет, — заявил Том.

Дэвид воздел руки к небу:

— До этого дня еще два с половиной года! Мы не можем остаться здесь на столько!

Пока он переводил дыхание, Том размышлял.

— Если мы останемся… и я прав, тебе придется отказаться от своей дурацкой веры. Но если мы останемся, и прав ты… и Иисус воскреснет из мертвых… ну, тогда я уверую.

— Том, ты не можешь… Что ты сейчас сказал?

— Если ты прав. Если я увижу его живым после того, как видел мертвым, я уверую.

Мысли Дэвида понеслись вскачь.

— Ну же, соглашайся! Мы разумные люди. Мы можем все сделать правильно. Опять же, если мы не намерены исследовать прошлое, к чему изобретать машину времени?

Дэвид поежился. В этом что-то есть.

— Посмотри с другой стороны, — продолжал Том. — Да, открытое наблюдение сопряжено с некоторыми опасностями, но не более того. Мы контролируем свое присутствие в этом мире, контролируем возможное воздействие. Однако если мы сейчас вернемся, где, по-твоему, я окажусь после смерти? Ведь я отправлюсь в ад, верно?

Дэвид снова поежился, и тут Том нанес решающий удар.

— Разве ты не хочешь рискнуть, чтобы спасти мою душу? А, Дэвид?

Дэвид молчал. Конечно же он мечтал о дне, когда Том разделит его веру. Но даже надежда на то, что Том увидит смерть и воскресение Иисуса и…

Нет, нельзя рисковать жизнями и душами огромного количества людей, которых могут затронуть игры со временем.

— Том, не важно, нравится мне это или…

— Ну давай, что плохого может случиться?

— Вы бранитесь, как крестьянин со своим ослом, — неожиданно для них произнес Иисус. — Я вам не мешаю?

— Нет-нет, конечно нет, — выдавил Дэвид, пытаясь говорить спокойно.

— Знаете ли вы, чем я сейчас занят? О чем говорил с людьми? — спросил Иисус.

Дэвид почувствовал себя нехорошо, собираясь солгать Богу прямо в лицо:

— Э-э… чем?

— Я призвал одиннадцать человек, чтобы они последовали за мной, учились у меня и моего Отца и несли свет дальше, когда я уйду, — ответил Иисус.

— Одиннадцать?

Том, забыв, что они не должны проявлять свою осведомленность, брякнул:

— А как насчет двенадцати, а?

Иисус, как будто впечатленный удачной догадкой, вскинул бровь:

— Точно.

— Уверен, здесь множество достойных людей…

— Боюсь, ты не понял. Я уже выбрал двенадцатого, — сказал Иисус.

— И кто же этот счастливчик? — поинтересовался Том.

Дэвид от ужаса покрылся испариной. Он уже знал, какие слова сейчас произнесет Иисус.

— Ты, Дидим.

Том уставился на Иисуса, ожидая, чем закончится шутка. Но Иисус молчал.

— Ты же не серьезно… верно? — взмолился Дэвид.

— Вполне серьезно, — кивнул Иисус.

— Но я… я не могу… — пролепетал Том. — Ты не… я… Дэвид?

Видимо, у Дэвида отказала зона мозга, отвечающая за передачу сигналов ко рту. Он молча смотрел, как Иисус берет ошарашенного Тома за руку и уводит прочь. Внезапно Дэвида осенило, и он вышел из столбняка.

— Не может быть…

Он бросился за Томом и Иисусом:

— Том, я вернусь. Мне нужно срочно кое-что проверить.

— Что? Эй, ты же не можешь меня оставить! — завопил Том.

— Я вернусь! — кричал Дэвид, сбегая с холма.

Том занервничал. Только теперь он вполне разделял все страхи и опасения Дэвида. Он вторгся в прошлое, причем так, что рискует изменить каждую грань будущего. Из респектабельного ученого-физика он превратился в патентованного разрушителя времени! Теперь ему точно придется гореть в аду, даже если Иисус и в самом деле окажется Спасителем. Мысли смешались, когда сильный голос произнес:

— Пойдем, Дидим, я познакомлю тебя с остальными.

С этими словами Иисус подвел его к группе людей, с интересом следивших за Томом.

Глава 8 ПЕРСПЕКТИВА

2005

23:00

Аризона

Дэвид забрался в самую глушь, чтобы никто не мог его видеть. Он представил, как человек, ставший случайным свидетелем светозвукового шоу, создаст на этой основе новую религию. Ну уж нет, такого Дэвид не допустит. По крайней мере, пока он не попадет в будущее и не проверит возникшие у него предположения.

Дэвид внимательно осмотрел окрестности и, устроившись в густых зарослях, приступил к разработке плана. Необходимое оборудование находится в «Лайтеке», в зоне Альфа, и попасть туда не так-то просто. Однако есть шанс, маленькая лазейка во времени — между прибытием посылки из будущего и моментом, когда Том украл часы. В любой другой час, до или после, Дэвид может быть обнаружен, и тогда проблем с твердолобым капитаном Робертсом станет намного больше.

Блестящая догадка мелькнула в голове, и Дэвид улыбнулся. Он точно знает, в какое время и место надо отправиться, потому что он уже побывал там! Та загадочная тревога, вызванная вторым искажением пространства-времени. Это был он! Воодушевленный, Дэвид быстро выставил на часах дату, время и точное место для самой технологичной кражи в истории человечества.

Перед любым ответственным или опасным мероприятием Дэвид нервничал и по нескольку раз посещал туалет. Но сейчас он был необычайно спокоен. Результат известен. Все получится — оно уже получилось. Он проникнет в «Лайтек», выйдет оттуда с необходимым оборудованием, и никто ничего не поймет. И ведь тогда будущий-прошлый он не советовал расследовать это происшествие, как будто о чем-то догадывался! Дэвид расплылся до ушей, нажал кнопку пуска и провалился обратно в будущее.

В зоне приема ярко вспыхнул свет, но затем она снова погрузилась во тьму. Лаборатория была закрыта несколько часов назад; скоро помещения заполнит утренняя смена, не говоря уже о Томе. Дэвид упал на пол и изо всех сил старался удержаться от тошноты. Любой след, который он оставит, быстро обнаружат и будут тщательно изучать.

Тошнота прошла, и Дэвид поднялся на ноги. Он осмотрел комнату, освещенную только красными огоньками из центра управления, и быстро отыскал необходимый прибор. Хронометр выглядел как внешний жесткий диск и, к большому облегчению Дэвида, совмещался с последовательным портом стандартного ПК. Отрывочные данные, содержащиеся в документации из будущего, свидетельствовали, что хронометр записывает время. Если время изменялось, полностью или частично, запоминающее устройство прибора, изолированное от этих изменений, фиксировало прежнюю версию событий. Дэвид планировал получить доступ к записанной информации и попытаться определить максимальное и минимальное изменение прошлого, на которое они с Томом могут пойти, не причиняя заметного ущерба будущему. А сейчас главная задача — сбежать с хронометром и не попасться.

Дэвид задумался, прежде чем установить новый набор координат. Планируя свои действия, он не шел дальше нынешнего момента. А куда теперь? Разумнее всего отправиться к себе домой, но в какое время? Если в настоящее — Дэвида, несомненно, найдут. Охрана до сих пор настороже, хотя после серии взломов прошло уже три года. В голове Дэвида выстроился ассоциативный ряд, и он понял, где пересекаются его настоящее и прошлое.

Был один момент… десять лет назад. Он на месяц уезжал в отпуск, в Израиль, навестить родных. А когда вернулся — обнаружил, что к нему кто-то забирался. Продукты съедены, компьютером пользовались, а его рыбка Франклин, которую он предполагал по возвращении найти мертвой, жива-здорова. Дэвид сообщил о происшествии в полицию, но поскольку признаки взлома отсутствовали, а кроме еды, ничего не пропало, случай не сочли серьезным. И кем бы ни был его гость, он спас рыбку. Тот таинственный взломщик — это он сам!

Дэвид ввел дату и время в часы, но не успел еще нажать последнюю кнопку, как кто-то с грохотом вломился в комнату. Дэвид схватил хронометр, нырнул под заваленный оборудованием стол и осторожно выглянул оттуда. В центре зоны приема стоял Том, бормоча что-то о Дэвиде и Меган. Потом он воскликнул:

— Я не пьян… Вовсе не пьян! Я отлично вожу машину!

Дэвид напряженно прокручивал в голове возможные варианты действий. Можно прекратить все прямо здесь и сейчас. Остановить Тома и покончить с этой ерундой. Или позволить Тому уйти в прошлое, рискнув настоящим. Но если теория Дэвида верна и он правильно догадался, какую роль должен сыграть Том, его нельзя останавливать. Дэвид следил, как Том взял со стола часы, надел их на руку и установил какие-то координаты. Раздался хлопок, вспышка света, и Том исчез в прошлом, чтобы вскоре встретить там Иисуса Христа.

— Доктор Гудман? Это вы?

Дэвид замер. Он узнал голос Спенсера. Его застукали! Вроде бы, Спенсер не упоминал об этой встрече… но нет, было какое-то замечание. Что же он тогда сказал? «Увидимся в прошлом». Дэвид усмехнулся: похоже, он ненамеренно оставил себе указатели, дорожку из хлебных крошек.

— Он самый, — Дэвид поднялся.

— Вы не знаете, что случилось? Компьютеры засекли временную флуктуацию. Кто-то отправился в прошлое? — Спенсер не на шутку разволновался.

— А что ты тут делаешь? Тебе не следовало возвращаться сюда еще часа четыре, — Дэвид попытался сменить тему.

— Я… я не уходил. Думал, успею сделать кое-какую работу, пока здесь никого не будет. Я пошел за кофе, а когда вернулся, компьютеры… Прошу прощения. Мне следовало предупредить вас, — ученый нервничал все сильнее и сильнее.

— Не волнуйся. Ты отлично работаешь и, я уверен, многого добьешься, — сказал Дэвид.

В этот момент Спенсер, заметив одежду Дэвида, удивленно поднял брови:

— Сэр, а почему вы так одеты?

Дэвид подошел вплотную к Спенсеру, положил руку ему на плечо и, глядя в глаза, сказал:

— Спенсер, слушай меня очень внимательно…

Прошлое застало Дэвида врасплох. Он потратил почти целый день, тщательно осматривая свой дом, вместо того чтобы поскорее засесть за работу. Исследовал старый сосновый буфет (сейчас на его месте стоял буфет из вишни). Интересно, как он мог жить с линолеумным полом в стиле 60-х? В доме пахло иначе, но все равно знакомо, и вся атмосфера навевала воспоминания и эмоции, связанные с событиями того времени.

Изучив холодильник, Дэвид нашел лимонад и удивился. Вишневая «Кола»? Ну да, в то время вишневая «Кола» была единственным доступным лимонадом со вкусом вишни. Это, конечно, не его любимая вишневая «Пепси», но бутылка холодная, и Дэвид с удовольствием ее прикончил. Перейдя к съестному, он проглотил большой кусок яблочного пирога; когда он вернулся домой десять лет назад, пирог уже испортился. Дэвид насыпал Франклину достаточно корма, чтобы хватило до следующей недели, и взялся разглядывать фотографии, которые уже давно выцвели в его альбоме в будущем, а здесь, в этом времени, были только-только отпечатаны.

Он добрался до снимка, где они с Томом, работавшие над своей идеей о создании машины времени, с улыбками позировали рядом с новой микросхемой. Оба выглядели такими молодыми, энергичными, увлеченными… Интересно, если бы они тогда знали, к чему приведет их работа, стали бы они продолжать?

Наконец Дэвид отправился наверх, в свой скромно отделанный кабинет. Коричневый ковер, на стенах — темные деревянные панели, которые они с Томом ободрали через год. За десять лет его жилище очень изменилось, но Дэвид все равно чувствовал себя дома.

Комната, отметил Дэвид, была безукоризненно чистой и скучной. Его любовь к порядку еще не пала в борьбе с творческой натурой и нехваткой времени. Дэвид вытащил системный блок своего первого «Пентиума» и подключил хронометр. Кабель идеально подошел к разъему последовательного порта. Только бы доисторическая Windows 3.1 оказалась способна опознать устройство из будущего.

Дэвид потянулся к кнопке питания… Он даже не догадывается, что же сейчас должно произойти. У него вспотели руки. Последние дни настолько насыщены событиями, открытиями и знакомствами… Готов ли он адекватно воспринять вычисления хронометра?

Компьютер ожил. Дэвид облегченно вздохнул, но тут на экране появились мелькающие полосы. Неужели сгорел? Хотя нет, когда Дэвид вернулся домой из Израиля, компьютер работал нормально.

Экран на секунду погас, потом на нем возникло лицо, и Дэвид едва не упал в обморок. С экрана на него смотрели его собственные, но только помудревшие и постаревшие, глаза.

— Привет, Дэвид! Чего бы я только не отдал ради удовольствия тебя сейчас увидеть. Скоро эта машинка изменит твои представления о времени, и ты сможешь отправиться в величайшее приключение, — доносился голос Дэвида из компьютерных колонок.

Дэвид смотрел на свое лицо, морщинистое и загорелое. Загорелое? Он долго был на солнце? Монолог с экрана продолжался.

— Знаю, о чем ты думаешь, — произнес Дэвид из будущего. — Ты проведешь на солнце немного больше времени, чем привык. Помни, только однажды ты будешь сидеть перед своим старым компьютером и слушать сам себя. Ха, я мог бы сделать твою жизнь скучной и рассказать, что будет дальше, но зачем же портить удовольствие? Хотя, я скажу тебе одну вещь… — лицо на мониторе приблизилось и широко улыбнулось.

Дэвид придвинулся к компьютеру, чтобы не пропустить самое главное.

— Современная наука в ближайшее десятилетие добьется поразительных успехов в стоматологии, — так что можешь не беспокоиться насчет своей любви к лимонаду и шуточек Тома.

Дэвид улыбнулся и отпрянул от экрана. Занятно!

— Наслаждайся, — подмигнул ему двойник из будущего.

Лицо исчезло, и экран вновь потемнел. На нем появились две колонки чисел. Они росли и росли, достигнув сначала миллионов, а потом — миллиардов. Обе колонки замерли на 598 098 982 001. На экране возникли две зубчатые линии, обозначенные как «Истинное время» и «Текущее время». Линии растянулись по экрану, затем остановились, накладываясь одна на другую. Они были идентичны. Число в правом нижнем углу экрана, обозначенное как «Отклонение времени», стало уменьшаться от сотни. Дэвид жадно следил за ним: сейчас его теорию подтвердит устройство, которое он сам создаст много лет спустя. Число замерло на 0.00000000000. Дэвид удовлетворенно улыбнулся, увидев на экране сообщение «Отклонение времени не обнаружено — временные потоки не затронуты».

Он расслабленно откинулся на спинку стула. Да, все верно: время невозможно изменить.

…Теперь Дэвид знал правду. Знал неизбежный исход прошлого и будущего Тома, время и место его смерти. Но если сказать Тому, ничего хорошего не выйдет. Эти факты выбиты в камне, занесены на скрижали истории.

Том умрет тысячи лет назад.

Том начинал беспокоиться. Прошло уже около пяти часов, как Дэвид ушел, а ведь время не имеет для него значения. Даже исчезнув на год, он мог вернуться в ту же секунду. Уж не случилось ли с ним чего? Может, машина времени дала сбой? А может, Дэвиду нужна его помощь?

От этих мыслей Тома отвлек громкий смех. Справа от него сидел Иисус, остальные места за столом занимали одиннадцать его учеников, выбранных утром. У Тома появилась идея, и он уже собирался ускользнуть, когда в таверну неожиданно вошел Дэвид.

— Том! — взволнованно воскликнул он, подходя к столу. — Том, можно тебя на минутку?

— Твой друг? — спросил Матфей, толстый, но мускулистый мужчина, сидящий напротив Тома.

— Нас водой не разольешь, — ответил Том, поворачиваясь к Дэвиду. — Верно, Дэвид?

— Ха-ха! Добро пожаловать! — крикнул Матфей Дэвиду, а затем заорал еще громче, но уже в сторону хозяина таверны: — Вина нашему другу!

Матфей привычным движением швырнул монету хозяину. Тот поймал ее и спрятал. Дэвид собирался продолжить и открыл рот, но теперь его перебил Том:

— Дэвид, познакомься с Матфеем.

— С М… Матфеем? — У Дэвида отвисла челюсть: сейчас он познакомится с одним из двенадцати апостолов и будущим автором Евангелия!

— Рад встрече! — закричал Матфей, отвешивая Дэвиду дружеский шлепок по спине, едва не выбивший из него весь дух. Потом откинулся назад, открыв маленького, похожего на мышь, человека, сидевшего позади него: — А вот это — Иуда, наш осторожный друг.

Иуда слегка кивнул.

— Иуда? Он? — Дэвид не верил своим ушам.

— Ты выглядишь так, будто что-то знаешь. Может, ты уже встречался с Иудой? — спросил Иисус.

— Нет-нет, — быстро ответил Дэвид.

Мужчина, сидящий рядом с Иисусом, протянул Дэвиду длинную тощую руку:

— Я Петр.

Дэвид, пытаясь скрыть потрясение, понял: сейчас ему предстоит испытать это чувство по меньшей мере еще восемь раз.

— Привет… — ответил он, пожимая руку Петра. — Том, нам нужно поговорить. Это очень важно.

— Здесь, Давид, ты среди друзей. Тебе нечего нас бояться. Открой свои мысли, — произнес Иисус.

— Да, что же такое срочное ты хочешь рассказать? — добавил Том.

Загнанный в угол, Дэвид смутился:

— Ну… я… я только хотел поздравить тебя с тем, что ты стал одним из двенадцати апостолов… э-э, то есть учеников! Я хотел сказать, учеников.

— Хозяин, не надо вина, — заорал Матфей. — Он уже достаточно выпил!

Том улыбнулся:

— Ну, приятно, что ты заглянул… Да, завтра мы направляемся к Галилейскому морю. Не хочешь присоединиться?

Он явно получал удовольствие, сбивая Дэвида с толку неожиданными идеями.

Все уставились на Дэвида, требуя ответа, и он улыбнулся. Пришло время поменяться с Томом ролями.

— Конечно. С удовольствием!

Том оторопел.

— Отлично! — сказал Матфей.

Дэвид повернулся к Иисусу:

— Это… ничего, если я пойду с вами? Вместе с учениками?

Немного помолчав, Иисус ответил:

— Ты можешь путешествовать со мной и двенадцатью, но не все мои уроки предназначены для твоих ушей… Понимаешь?

Дэвид вдруг похолодел: он говорит с Иисусом, с Богом… А раз так — Иисусу известно, кто такой Дэвид, откуда он и из какого времени… И может, Иисус обращается сейчас к нему как к человеку, который точно знает, что произойдет в ближайшие несколько лет… который уже уверовал…

— Я понял, — ответил Дэвид.

— Хорошо, — сказал Том. — Прогулка тебе не помешает. Пора заставить поработать твои дряблые старые мышцы!

Вся компания захохотала. Даже Дэвид, которого больше не терзала боязнь катастрофической деформации времени.

— Не беспокойся, — добавил Иисус. — Он в отличной форме… для своего возраста!

Они снова рассмеялись, а Дэвид — громче всех. Том тоже смеялся, но его смех был искусной уловкой: в глубине души гнездился страх. Он уже увидел и услышал достаточно, чтобы понять — жизнь в древнем Израиле отнюдь не праздник. Не слишком ли все это рискованно? А вдруг они действительно изменят будущее? Ну почему же он не поговорил с Дэвидом, когда тот настаивал? Дэвид должен был взорваться, вытащить его наружу и потребовать немедленно вернуться в будущее. Что же такое он узнал и почему согласился остаться?

С того момента, как Иисус выбрал его двенадцатым учеником, Том ничего не соображал. В его голове билась единственная мысль: «Какого дьявола происходит? И почему Дэвид делает все еще хуже?»

Глава 9 ПЕРВЫЕ ШАГИ

29 от Р.Х.

00:32

Магдала, у Галилейского моря, Иудея

Пять месяцев в древнем Израиле оказались самыми суровыми и захватывающими в жизни Тома и Дэвида. Они провели лето, путешествуя по деревням и городам Иудеи. Том заговорил на арамейском, а Дэвид уже вполне мог сойти за местного: его речь, одежда и знание иудейских традиций были безупречны… Тома лишь сильно раздражало «шестое чувство» Дэвида, подсказывающее, что случится дальше, какие истории будут рассказаны и в чем их суть.

Дэвид путешествовал вместе с Томом и другими одиннадцатью учениками, но, как и было договорено с Иисусом, некоторые события или беседы происходили без него. Том же получал удовольствие, сидя в первом ряду и, как нахальный мальчишка на волшебном представлении, выискивая малейшие признаки подлога, обмана, иллюзии… За последние месяцы он видел исцеления прокаженных и хромых; слушал проповеди Иисуса; подружился с тучным Матфеем, высоким и тощим Петром, низеньким робким Иудой и даже с самим Иисусом. Эти шестеро, включая Дэвида, были почти всегда неразлучны.

Познания Матфея в математике были достойны уважения. Матфей вполне мог бы воспринять квантовую теорию, если бы у него была такая возможность… и он чертовски прикольный парень. Том обратил внимание на решительность Петра и его глубокое понимание сути вещей. И Иуда — тихий, молчаливый Иуда… Том восхищался его энергией. Иуда так жаждал совершить какой-нибудь значительный поступок, что Том поверил — тот добьется своего. А еще был Иисус.

Том разрывался между любовью и ненавистью к этому человеку. В мирских делах их взгляды во многом сходились, но когда речь заходила о религии — Том открыто оспаривал учение Иисуса и подвергал сомнению все его чудеса. Том жаждал развенчать Иисуса, но пока все его попытки были тщетны.

Том никогда не встречал человека, способного говорить одновременно со всеми вокруг, — а Иисус проделывал это с легкостью… И хотя все они имели разные взгляды, образование и разное прошлое, — они были близки, как путники, странствующие по опасным землям и доверившие друг другу свои жизни.

Вот и теперь, в эту самую минуту, им угрожала очевидная опасность: толпа, бурлящая и толкающаяся, как обезумевшие фанаты на Кубке мира, приперла их к мягко плещущим волнам Галилейского моря. Матфей и Петр пытались сдержать напор, но их силы были на исходе. Люди, отчаянно желающие излечиться от разных недугов, от аллергии до рака кожи, боролись друг с другом, протискиваясь в первые ряды.

Даже Иисус почувствовал себя неуютно.

— Думаю, пора уходить, — произнес он.

Какая-то женщина услышала его слова и закричала:

— Вы не можете просто взять и уйти! Я все еще больна!

Толпа ринулась вперед. Матфей выставил свои бычьи руки, как стену.

— Встань за мной! — крикнул он Иисусу.

Том не мог поверить своим глазам: эти люди безумны! Наверняка Иисус «лечит» людей, платя им за симуляцию болезней, а по особому знаку — будь то жест, прикосновение или слово — они чудесным образом выздоравливают. Но сейчас каждый дурак с каким-то увечьем или недугом, живший в радиусе тридцати миль, оказался здесь, питаясь ложной надеждой… Пора предложить какой-то план, решил Том и, помня о своем высоком IQ, взял эту миссию на себя. Он огляделся по сторонам и увидел небольшое суденышко, привязанное в нескольких футах от берега.

— Давайте возьмем эту лодку, — предложил Том Иисусу.

— Она не наша, — возразил Дэвид.

— В таком случае мы вернем ее владельцу, — Иисус улыбнулся и похлопал Дэвида по плечу.

Ученики без лишних разговоров принялись за дело. Они бросились к шлюпке, пока Матфей оставался на берегу, сдерживая толпу. Иисус вошел в воду и забрался в лодку с помощью Петра… Толпа рванулась вперед, и Матфей покачнулся.

— Все должно быть не так… Это не наша лодка. Мы не можем просто взять ее, — сказал Дэвид, стоя у борта.

— Давид, я не сомневаюсь, что ее владелец скорее позволит нам сбежать от толпы, нежели будет любоваться нашей безвременной кончиной, — ответил Иисус, протягивая ему руку.

Дэвид ухватился за руку и влез в шлюпку.

— Мы все в лодке! — закричал Петр Матфею.

Люди цеплялись за одежду Матфея, упрашивая его не дать Иисусу уйти. Растолкав безумцев, Матфей устремился к отчалившей лодке. Он бежал по воде, шлепая и раздвигая волны, как сенбернар-переросток. Том едва не рассмеялся, наблюдая это зрелище, но тотчас заставил себя сдержаться: Матфей, видимо, не умел хорошо плавать и старательно греб по-собачьи.

Добравшись до лодки, он уцепился за борт. Том, Дэвид и Петр попытались втащить Матфея внутрь, но безуспешно — он весил больше трех сотен фунтов, а сейчас вдобавок весь промок.

Иисус наклонился и схватил Матфея за халат. Совместными усилиями Том, Дэвид, Петр и Иисус заволокли Матфея в шлюпку, пока остальные ученики сгрудились у противоположного борта, чтобы не дать суденышку перевернуться.

— Если бы я знал… что мне придется плавать… я бы обязательно купил… лишнюю смену нижнего белья! — выкрикивал Матфей между судорожными вдохами, а потом начал хохотать, пока, в конце концов, не раскашлялся.

Шутка Матфея помогла всем успокоиться и прийти в себя. Кто-то тихо рассмеялся, и вскоре всю лодку охватило веселье… Только Дэвид оставался серьезным. Сегодня все произошло совсем не так, как должно быть. Украли они лодку — или все же прав Иисус? Действительно ли владелец лодки не будет злиться, когда они ее вернут? Дэвид видел, как Том влияет на Иисуса. Ведь это он подал идею взять чужое! Уж не пытается ли Том, отчаявшись найти хоть какие-то изъяны в Иисусе, искусственно создать их? Прежние убеждения Дэвида сменил один вопрос, от которого никак не удавалось избавиться. Вопрос повторялся снова и снова, изводя и искушая сомнением: неужели Иисус может быть грешен?

Спокойствие моря благотворно повлияло на учеников. Многие уснули. Матфей греб, с удовольствием напрягая могучие мышцы, а Дэвид и Том любовались видом, открывающимся с носа шлюпки. Пожалуй, впервые с начала их приключений Том чувствовал себя, как в раю. Ребенком он каждое лето проводил в лодке своего дяди. Свежий солоноватый ветерок наполнял легкие, навевая воспоминания о событиях, которые произойдут через две тысячи лет. Слабый бриз лениво ворошил вьющиеся темные волосы, и в голове так же неторопливо текли мысли.

Том видел, на что способен Иисус. Он не собирался принимать его чудеса за чистую монету, но приходилось признать — Иисус впечатляет. Исключительный оратор, он мог управлять толпой, произнеся буквально несколько слов. Его сила и пыл завораживали. Сердце Тома тянулось к этому человеку. Не будь Том хорошо образованным, не имей знаний из будущего, он бы с легкостью погрузился в учение Иисуса.

Том смотрел на облака над головой, белые клочки водяного пара, как волосы… как волосы Меган. Мягкие и прекрасные. Том закрыл глаза, представляя, как она готовит завтрак. Больше всего Меган любила пшеничные хлопья. Она всегда долго варила их, добавляла коричневый сахар и заливала молоком. Том не любил их, но сейчас отдал бы душу за миску хлопьев, приготовленных Меган.

— О чем ты задумался? — спросил Дэвид.

— Ни о чем.

— Совсем ни о чем или тебе не хочется говорить?

— Я просто смотрю на облака.

Дэвид следил за другом несколько минут и заметил, что тот начинает хмуриться. Том вспоминает Меган, и эти воспоминания — та сила, которая двигает его вперед.

— Они как будто темнеют. Кажется, шторм надвигается, — заметил Дэвид, пристально вглядываясь в морскую даль.

Том медленно и глубоко вздохнул. Они с Дэвидом расходились во взглядах по многим вопросам, но Дэвид — друг, и он всегда рядом. Том не хотел держать его в неведении.

— Я потерял ее, — сказал он.

— Знаешь… — начал Дэвид. — Если ты только дашь мне закончить, прежде чем обзовешь дураком…

Том скрестил руки на груди, откинулся назад и скептически поднял брови, будто говоря: «Попробую, но обещать не могу».

— Меган была христианкой… Она верила в жизнь после смерти. Она верила в того человека, — сказал Дэвид, указывая на Иисуса, спящего на корме. — Она верила, что он Бог и что он умер за грехи человеческие. Представь, только на минутку, что права она, а не ты. Было бы ужасно, если бы я увидел ее снова, а ты — нет. Неверие может тебе дорого обойтись. Мы не в силах изменить прошлое, но будущее в наших руках.

Том смотрел в небо и, казалось, глубоко задумался. Потом он медленно произнес:

— Думаю, ты прав… надвигается шторм.

Дэвид запрокинул голову. К ним двигались мрачные, тяжелые облака, набегающие на яркое солнце. Он вспомнил Библию и, вцепившись в борт лодки, заметил:

— Сейчас будет кое-что интересное.

— Что? Что-то случится? Ты ведь знаешь, верно? — спросил Том.

— Не беспокойся, мы выживем.

— Тебе легко говорить.

Тучи быстро кружились и сталкивались, готовясь пролиться дождем. Капля хлопнула Дэвида по щеке, и он улыбнулся.

— Чему ты улыбаешься?

Плюх! Том смахнул крупную каплю со лба. Дэвид пробрался к середине, устроился на дне лодки, взглянул на Тома и улыбнулся:

— Тебе стоит держаться покрепче. Сейчас будет трясти.

— Дэвид, о чем…

Голубая яркая лента рассекла небо поперек. Вдали, на берегу, вспыхнуло дерево. Прогремел чуть опоздавший раскат грома, а следом за ним с мрачного неба хлынул ливень. Волны, высвеченные вспышками молний, вздымались все выше и выше, угрожая опрокинуть лодку и высыпать команду в бурное море.

Людьми мгновенно овладела паника. Иуда бросился на дно лодки, ухватившись за деревянную скамью. Кто-то закричал:

— Мы все утонем!

Волна обрушилась на борт, сбивая людей с ног. Крики и вопли, заглушаемые дождем и громом, доносились отовсюду. Том и Дэвид не могли ничего разобрать в этом хаосе, но в мыслях было одно: их всех ждет неминуемая гибель! Лодка опрокинется, волны сомкнутся над головами, вода хлынет в легкие, и все уйдут на дно… Никто и никогда больше их не увидит!

Том не мог дольше бездействовать. Настало время вновь спасти друзей. Лишь бы это не вошло в привычку. Он почти добрался до центра лодки, но тут ее качнула вторая огромная волна. Том, не удержавшись на ногах, упал и сильно ударился головой о борт.

В общей неразберихе только Дэвид заметил, что случилось.

— Том! — Он ползком рванулся к другу, осмотрел его голову и увидел кровь, обильно вытекающую из глубокой раны. Том без сознания, но это к лучшему. Рана будет сильно болеть, когда он очнется.

Петр пробрался к Дэвиду и заорал:

— Он жив?

— Да! — закричал в ответ Дэвид.

— Давид, всем известна твоя мудрость, когда речь идет о делах мирских. Скажи, как нам поступить? — Петр изо всех сил старался сдержать свой страх.

— Где Иисус? — Дэвид знал, какие вопросы следует задавать.

Петр посмотрел на корму, где по-прежнему лежал Иисус:

— Он до сих пор спит.

— Так разбуди его!

Петр бросился на корму, уклоняясь от обезумевших учеников, чтобы случайно не оказаться за бортом. Он упал на колени рядом с Иисусом, схватил его за руку и потряс:

— Учитель! Учитель! Мы скоро утонем!

Иисус, пробудившись от сна, моргнул. Он спокойно оглядел шторм, дождь и молнии, посмотрел на потерявших рассудок людей, ожидающих от него спасения, и произнес:

— Помоги мне встать.

Петр поднял Иисуса на ноги и снова уцепился за дно лодки. Иисус стоял во весь рост, подставив лицо и волосы дождю и ветру. Казалось, шторм придает ему силы. Он протянул руки к дождю и улыбнулся.

Дэвид знал, что сейчас случится, и проклинал беспамятство Тома. Если бы он это увидел — больше не было бы отговорок!

Иисус прикрыл глаза и мягко, как другу, произнес:

— Остановись.

В одно мгновение облака расступились и исчезли. Ветер сменился мягким бризом, волны затихли. Все успокоилось, будто кто-то повернул ручку и заново включил солнце. Никто не двигался: только лодка легко покачивалась на мелкой волне.

Том внезапно очнулся.

— Что? Что случилось? — спросил он, схватившись за голову.

— Иисус остановил бурю, — объяснил Дэвид.

Том посмотрел на Иисуса, все еще стоявшего в одиночестве в центре лодки.

— Что? Дэвид…

Иисус немного разочарованно повернулся к Тому.

— Он не мог… — начал Том.

— Где же твоя вера? — спросил Иисус у Тома. Потом обратился к остальным: — Где ваша вера?

Иисус прошел между перепуганными людьми и вновь занял свое место на корме. Он молча смотрел на берег.

Все ученики, кроме Тома, видели, что совершил Иисус. По лодке пополз возбужденный шепот.

— Кто же он? — спрашивал один.

— Не знаю! — отвечал другой.

— Он остановил бурю! Как он это сделал?

— Невероятно.

— Он приказывает ветру и воде — и они повинуются.

Том нахмурился и посмотрел на Дэвида:

— Они что, серьезно?

— Давай-ка позаботимся о твоих ранах. И не вздумай скулить — будет больно.

Дэвид промывал рану Тома морской водой, когда тот неожиданно увидел Иуду, который все еще держался трясущимися руками за скамью. Кажется, имя Иуды с чем-то связано… Надо бы не забыть спросить у Дэвида. Иуда уже не в первый раз терял мужество при малейшем признаке опасности. Может, ему нужен друг? Чтобы присматривать за ним и воодушевлять… Следует узнать Иуду получше, решил Том: это пойдет на пользу им обоим.

Глава 10 ЛОВУШКА

29 от Р.Х.

17:32

Гергеса, у Галилейского моря, Иудея

Неподалеку от города Гергеса лежало мрачное ущелье, высеченное ветром и водой. Стены ущелья поднимались на двести футов и были испещрены выдолбленными в камнях гробницами. Холодный и влажный воздух отдавал гнилью… Это место обычно называли Долиной смерти, иногда — просто Долиной, но в последнюю неделю люди не осмеливались произносить эти имена. Никто не отваживался даже думать о Долине, как будто прикованный к утесу Самуил мог выследить и сожрать их детей.

Самуилом, который некогда был рыбаком и дружил со многими, овладели злые силы. Кое-кто предполагал, что им овладел сам Искуситель… Те, кто раньше знал Самуила, надеялись: если немного подождать, силы зла отступят. Но прошел месяц, а зло не только не исчезло, но и выросло, глубоко укоренившись в Самуиле. Однажды его нашли спящим на груде овечьих кишок… Была призвана римская стража. Чтобы схватить Самуила, понадобились десять солдат в доспехах — и двое из них погибли.

Пять дней назад Самуила приковали цепями к утесу в Долине смерти. Здесь он должен был оставаться до своего конца… Самуил, одетый в грязные лохмотья, говорил на странных языках, изо рта у него шла пена, а временами он подражал лесным зверям. Воистину этот человек безумен! Последние пять часов Самуил просто сидел, скрестив ноги, спиной к римским солдатам. Солдаты, в железных шлемах и кожаных доспехах, держали наготове щиты, мечи и копья. Они расположились на безопасном расстоянии и неотрывно следили за безумцем.

Григориус, командир отряда, точил на камне свой любимый меч, доводя его до бритвенной остроты. Двусторонняя заточка, бронзовая гарда и украшенные ножны. Эффектный меч: Григориус убил им уже немало врагов Рима. Всякий раз, когда он проводил мечом по точильному камню, его глаза останавливались на Самуиле. Губы стражника кривились в презрительной усмешке: этот человек не просто иудей, один из покоренного народа, которому даровали фальшивую свободу. Он — зло. И Григориус желал его смерти.

— Нам следовало бы просто перерезать ему глотку, — произнес он.

Солдаты согласно рассмеялись, но никто не двинулся с места: куда больше их заботила собственная безопасность… Они смеются не столько над словами, сколько над прикованным чудовищем, подумал Григориус. Он поднял острый камень размером с кулак и с силой швырнул его в Самуила. Булыжник рассек воздух, неся довольно ощутимый заряд боли. Солдаты замерли в ожидании. Шлеп! Камень встретился с плотью…

Григориус вскочил. Ему показалось, что зрение сыграло с ним дурную шутку. Но по застывшим лицам солдат было ясно: они тоже это увидели.

Рука Самуила крепко сжимала камень, пойманный в нескольких дюймах от его головы. Он поймал камень… прилетевший сзади! Григориус сел и оглянулся на товарищей. Солдаты трусливо помалкивали.

Мутные глаза Самуила уставились на камень.

Он ухмыльнулся и начал раскачиваться назад и вперед, бормоча себе под нос бессмысленные слова: «Димито десрафат фер тарсадун». Всякий раз, заканчивая говорить, он проводил камнем кровавую полосу по руке… Пена текла изо рта, смешиваясь с кровью. Это зрелище только возбуждало безумца, заставляло раскачиваться сильнее и сильнее. Коленные чашечки щелкали, а веки дергались, как в фазе быстрого сна.

Сейчас Самуил выглядел как-то иначе… Он все сильнее возбуждался… или нервничал?

Буря волшебным образом рассеялась, море внезапно затихло, и никто в шлюпке больше не упоминал о минувших событиях. Дэвид, как мог, перевязал рану Тома, хотя его шишка продолжала набухать. Когда Тому удалось сесть и осторожно прислониться к борту, боль слегка притупилась… Хорошо бы прогуляться в будущее за ибупрофеном и льдом… Но до берега — около сотни ярдов.

Да и на берегу ему не скоро удалось бы уединиться.

Отсюда Гергеса представала перед ними во всем своем великолепии. Высокие белые арки, величественные здания, украшенные колоннадами… На юге толпа бурлила у огромного театра, а на севере, на вершине холма, горделиво возвышался храм Зевса… Именно так Том представлял себе расцвет Римской империи, чье влияние простиралось до самых отдаленных земель.

Матфей, отдыхавший у края шлюпки, резко поднял голову.

— Отвратительно… Ты только посмотри на них. Кому пришло в голову разводить свиней рядом с городом? — обратился он к Тому.

Изучив иудейские обычаи, Том знал: свиньи непригодны для еды, и к ним относятся с презрением. И вправду, многочисленное стадо, бродящее по пригоркам у самого города, должно бы разозлить каждого порядочного иудея в миле вокруг. Однако Тому не хотелось беседовать на такую тему. Он глуповато улыбнулся в ответ, и разговор увял.

Через пять минут они достигли берега.

— На этот раз пусть кто-нибудь другой промочит ноги! — закричал Матфей. — Я уже достаточно пробыл в воде!

— Да уж, ты промочил не только ноги, — сказал Петр, вставая. Он перелез через борт лодки и обратился к Иуде: — Иуда, иди сюда.

Тот неохотно перекинул ногу через борт. Едва опустив вторую и не чувствуя опоры, оступился и с криком упал, зацепившись о весло халатом и разодрав его сверху донизу. Петр протянул длинную руку и, выловив барахтающегося Иуду из воды, помог ему встать на ноги… Иуду била дрожь, тело сотрясалось от кашля — он, должно быть, умудрился наглотаться воды. К тому же страшно напуган: пальцы вцепились в лодку с такой силой, что костяшки побелели… И Том пожалел беднягу.

— Ступай на берег, — сказал он, похлопав Иуду по плечу. — Я помогу Петру.

Иуда добрел до берега и сел на землю, уронив голову на колени. Том и Петр выволокли лодку, и высадка началась.

Том подошел к Иуде. Тот поднял на Тома печальные глаза ребенка, чей новогодний подарок сломали, едва он успел снять обертку.

— Посмотри, — сказал Иуда, приподнимая край разодранного халата. — Я выгляжу как попрошайка.

— Разве ты не можешь купить новый? — спросил Том.

— Это не для меня. Все деньги у мытаря, — вздохнул Иуда.

— У мытаря?

— Матфей раньше был сборщиком податей, — объяснил Иуда. — По правде, я бы лучше управлялся с деньгами, но Матфей стоит на своем — дескать, у него больше опыта…

— Почему же ты не попросишь у него денег? — не понял Том.

— Я не… я не могу…

— Зато я могу.

Иуда протянул руку, пытаясь задержать Тома, но было уже поздно. Том пошел к Иисусу, все еще стоявшему в шлюпке.

— Твое сострадание растет… — произнес Иисус, когда Том остановился у лодки.

Том медлил. Иисус повернулся к нему:

— Помочь нуждающимся… поддержать Иуду. Ты постигаешь мое учение.

— Со дня нашей встречи я ничуть не изменился, — заявил Том, прекрасно понимая, что это ложь.

Иисус улыбнулся:

— Как скажешь. Задавай же свой вопрос.

Том пришел с намерением спорить и доказывать, но вдруг увидел: Иисус уже все знает.

— Иуда порвал свой халат, когда выпал из лодки. Я… он интересуется, не можем ли мы дать ему немного денег на покупку нового?

— Конечно, — ответил Иисус.

Это оказалось просто, подумал Том, и двинулся дальше:

— На самом деле, Иуда хотел узнать, не согласимся ли мы доверить ему деньги? Матфей отлично справляется, и у него опыт мытаря, но Иуда… он… хочет вырасти. Думаю, он способен управиться с нашими финансами.

Том улыбнулся, уловив, как смешно прозвучало его утверждение «Иуда хочет вырасти». Том чувствовал себя нелепо, но Иисус, похоже, серьезно отнесся к просьбе.

Он обдумал предложение и подозвал Матфея:

— Матфей, дай мне наш кошель с деньгами.

Матфей протянул Иисусу кожаный мешочек.

— С сего дня нашими деньгами займется Иуда, — сказал Иисус. — Для него это будет хорошим опытом.

— Ты уверен? — спросил Матфей.

Иисус кивнул.

Матфей улыбнулся и присоединился к остальным ученикам. На берегу снова собирался народ…

Иисус повернулся к Тому:

— Если за сегодняшний день в тебе не прибавилось ни капли сострадания, тогда чем же воздастся тебе за доброе дело?

Том взглянул на Иуду, сидевшего на песке с опущенной головой, и ответил:

— Другом.

— В самом деле… — произнес Иисус и отдал кошель Тому. — Иди, сообщи Иуде хорошие новости.

— Спасибо тебе, — улыбнулся Том.

Иисус посмотрел вслед уходящему Тому, затем перепрыгнул через борт лодки и ступил на мокрый песок.

Мышцы Григориуса напряглись. Самуил внезапно вскинул голову; глаза выкатились, и дрожь сошла на нет… Он медленно, как машина, повернул голову на восток.

Григориус обхватил рукоять и потащил меч из ножен, глядя, как Самуил поднимается на ноги. Во имя Нептуна, что происходит? Может, к Долине крадется лев? Хорошо бы: пусть два чудовища сожрут друг друга…

Самуил застыл, молча прислушиваясь к чему-то, слышному только ему. Григориус посмотрел на восток, но ничего не увидел. Похоже, льва им не дождаться… Римлянин поднял палец, призывая солдат к вниманию и продолжая следить за Самуилом. Четверо солдат медленно обнажили мечи.

Самуил шагнул вперед, но внезапно остановился: цепи, которыми он был прикован, натянулись до предела. Самуил раздраженно посмотрел на цепи — и зарычал. Он отвел правую руку назад, немного ослабив натяг, а потом резко дернул на себя. Цепь лопнула, как гнилая веревка.

Григориус, держа наготове щит, осторожно пошел вперед. Солдаты двигались чуть позади.

— Сядь на место! — приказал Григориус.

Самуил развернулся к римлянам и прошипел сквозь сжатые зубы:

— Мы не желаем!

Он со звоном порвал цепь, удерживающую левую руку. Теперь прикованы только его ноги. А когда он полностью освободится, солдаты потеряют свое преимущество.

— Вперед! — крикнул Григориус, вскинув меч. Четверо солдат бросились в бой, готовые пролить кровь… Самуил ждал врагов и ухмылялся.

Том и Иуда бродили по переполненным улицам Гергесы. Иуда, одетый в новый халат, гордо сжимал кошель с деньгами и все время улыбался. За два часа они заглянули во множество магазинов, но пора было возвращаться… Том минут десять спорил с Дэвидом по поводу идеи отправиться в город в компании Иуды. Если они не вернутся вовремя, Дэвид немедленно пошлет за ними поисковую партию… Он и Дэвид — единственные люди во всем мире, располагающие наручными часами, так что Дэвид абсолютно точно знает, сколько сейчас времени и насколько они опаздывают.

— Пора возвращаться на берег. Наверное, там уже интересуются, где мы, — сказал Том.

— Еще пару минуток… Посмотри, какие изумительные финики, — Иуда не отрывал глаз от корзины фиников, которые продавал толстый торговец.

Том незаметно посмотрел на часы: у них еще десять минут.

— Что с тобой сегодня случилось?

— О чем ты говоришь? — Иуда опустил глаза.

— Когда ты упал. Вода была тебе по колено — ты мог легко подняться.

— Я… я не знаю. Это случается. Я… я боюсь. Пугаюсь. Не знаю почему. Вода, пауки, змеи, даже козлы… много всего. Иногда это случается даже раньше, чем я узнаю об опасности.

— Экстрасенсорное восприятие, — брякнул Том.

— Что? — переспросил Иуда.

— Нет-нет… ничего. Эй, попробуй не беспокоиться слишком сильно. Ты не один — у тебя тринадцать друзей. Кто-нибудь из нас всегда будет рядом, чтобы вытащить тебя из воды…

— Спасибо, — улыбнулся Иуда.

— А сейчас все-таки пойдем. Дэвид рассердится, если мы опоздаем.

— Я не очень нравлюсь Дэвиду, он… — Иуда замер на полуслове. Его глаза забегали во все стороны, как у загнанного зверька.

— В чем дело?

— Вот оно… прямо сейчас…

Том видел дрожащие руки Иуды, его испуганные глаза и пересохшие губы. Иуда в панике… Но где же опасность?

— А-а-а! — где-то завизжала женщина.

Том и Иуда уставились в дальний конец улицы. Волна криков нарастала, люди разбегались во все стороны. Толпа расступалась, как море по приказу Моисея… Том заметил приближающуюся фигуру. Неужели все бегут от одного человека?

Том повернулся к Иуде, но тот был уже в десяти футах от него — спрятался вместе с другими в лавке. Том остался один на улице. Что известно этим людям? Когда фигура идущего приблизилась, Том разглядел нетвердую походку и меч в руке. Пожалуй, стоит последовать примеру остальных, решил Том, и присоединился к Иуде.

— Кто это? — спросил Том у какой-то женщины.

— Самуил! Одержимый! — прошептала она.

— Одержимый? Ты хочешь сказать, одержимый демоном?

— Тихо! — прошептала женщина. — Его стража наверняка мертва. Если он услышит тебя, ты будешь следующим.

Том не верил в демонов, как не верил и в Иисуса, Небеса или ад. Сверхъестественная чепуха, и только. Соблазн выступить против этого мужчины и продемонстрировать людям их невежество был велик… но осторожность все же победила. В конце концов, этот человек вооружен.

Улица вымерла. Самуил прошел совсем близко, разговаривая сам с собой. Том вынырнул из укрытия, чтобы рассмотреть его получше.

Самуил с головы до пят был залит кровью, изо рта шла пена, как у бешеного пса, руки покрывали глубокие порезы. Оковы по-прежнему болтались у него на руках, а цепи волочились по земле. Посмотрев на меч, Том узнал обычный гладиус. Та женщина упоминала о стражах… мог ли Самуил голыми руками убить римских солдат, будучи прикованным к стене? Да, это похоже на правду… Самуил прошел мимо, разговаривая с самим собой, и Том вдруг услышал:

— Иисус… Иисус… Мы убьем его! Да, да… Да, убьем! — слова были полны ненависти и бешеной злобы.

Безумец шел к берегу… и говорил… Том повернулся к Иуде:

— Иисус!

— Он уже ушел? — спросил Иуда. Его руки тряслись.

— Он идет за Иисусом! — Том смотрел на улицу. — Быстрее!

Том бросился к берегу, крикнув через плечо Иуде:

— Мы будем рядом с тобой ради тебя, а сейчас тебе нужно быть там ради всех нас… Бежим!

Иуда растерялся. Ему страшно, но Том прав: может, им удастся обогнать одержимого и предупредить Иисуса о приближающейся угрозе? Тогда им нужно бежать быстро… А Иуда всю жизнь убегал от страхов. Он может быть очень быстрым! Иуда выскочил из укрытия и рванулся следом за Томом. Они собираются спасти Иисуса!

С самого начала их знакомства Дэвиду редко выпадала возможность поговорить с Иисусом один на один. Поэтому он очень обрадовался, когда Иисус предложил прогуляться с ним, пока ученики общались на пляже с пришедшими. Во время прогулки Иисус говорил о погоде, о минувших и предстоящих делах… Он ни разу не подал виду, что знает: Дэвид — из будущего. Но это было заметно хотя бы по тому, что в компании Дэвида Иисус чувствовал себя более спокойно и расслабленно, чем с двенадцатью учениками… Они понимали друг друга. И Дэвид пытался представить: какое же это утешение для Иисуса — общаться с тем, кто уже все понял и принял! Как двум квантовым физикам, встретившимся посреди пустыни. Как Дэвиду и Тому.

Прогулка почти закончилась, и впереди уже виднелась заметно разросшаяся толпа. Должно быть, тут тысячи три…

— Похоже, еще один долгий день, — заметил Иисус.

— Точно, — согласился Дэвид и мысленно улыбнулся. Еще один долгий день? Раньше он даже не задумывался о том, что Иисус может устать. Но сейчас Дэвид смотрел на вещи иначе: Иисус не только человек — он такой же человек, как сам Дэвид, Том или кто-нибудь еще… и все эти дела и люди тоже утомляли его.

Дэвид оглядел пляж и посмотрел на часы: Том опаздывал… Дэвид не опасался оставлять Тома одного в городе: они оба хорошо смешались с местными и легко справлялись с любыми проблемами. Но ему не хотелось, чтобы Том и Иуда влияли друг на друга. Дэвид в общих чертах знал, как будут разворачиваться события, но в Библии пропущено слишком многое… Их дружба с Томом прошла проверку временем, но переживет ли она смерть человека, сильнее всего разделявшего их? В последние месяцы Дэвид чувствовал, как Том, поглощенный идеей развенчать Иисуса, отдаляется от него. А теперь… теперь Том решил подружиться с Иудой. Выйдет ли из этого толк?

— Иисус! — Иуда мчался прямо к пляжу. — Прячься! Одержимый с мечом идет за тобой!

Иисус и Дэвид мгновенно обернулись к Иуде.

— Откуда он идет? — спросил Иисус.

Иуде не хватило дыхания, и он ткнул рукой в сторону улицы, сбегавшей с холма.

— …Где Том? — внезапно заволновался Дэвид.

— Скоро… будет… я… обогнал его… медленно бегает, — выдохнул Иуда.

С вершины холма донесся дикий рев. Самуил стоял, рассматривая пляж и размахивая в воздухе мечом.

Дэвид никогда раньше не видел этого человека, но место и обстоятельства вдруг всколыхнули его память.

— Легион…

Иисус взглянул на Дэвида: он услышал. Услышал, как Дэвид произнес имя прежде, чем оно стало известно. Подбежали ученики; за ними тянулась толпа… Дэвид тихо отошел и плотно сжал губы, надеясь, что его неосторожная оговорка забудется.

Самуил захрипел и ринулся вниз, к пляжу. К Иисусу. Большая часть толпы развернулась и побежала; остальные, включая учеников и Дэвида, отступили назад.

— Станьте за моей спиной и не опасайтесь его, — сказал Иисус, оставшись стоять на месте.

…Самуил напоминал грузовой поезд, оснащенный мечом. Однако Иисус не двигался. Легион был уже в десяти футах от Иисуса, когда…

— Иисус! Берегись!

Том схватил Самуила, и оба повалились на землю. Толпа ахнула. Самуил выронил меч, но это его не остановило. Он вскочил на ноги и бросился к Иисусу. Том, тоже поднявшись, приготовился ко второй попытке.

— Том, не надо! — закричал Дэвид, но было уже поздно.

Том прыгнул на спину Самуилу и повис, как обезьянка на спине своей матери. Самуил взревел и попытался стряхнуть его… Давно, еще во время учебы в колледже, Том всерьез занимался борьбой — одно время он даже готовился занять место в олимпийской сборной Израиля… Такой захват невозможно разорвать: через минуту противник потеряет сознание. Если только Тому удастся продержаться.

Самуил попятился назад и со всего маху врезался в стену рыбачьего стана. Том вскрикнул от боли, но еще сильнее стиснул шею противника… Он не позволит этому парню уйти.

Самуил дергался из стороны в сторону — и ноги Тома мотались в воздухе. Прошла уже целая минута, и Том сжимал захват все сильнее, невзирая на сопротивление. Но руки Тома уже начали уставать… Ну, еще секунду — и он окончательно сделает противника!

На мгновение ему даже показалось, что все получилось — Самуил пошатнулся, а потом и вовсе перестал сопротивляться. Вдруг Том почувствовал на своей кисти чудовищную хватку. Он крякнул и вывернул шею, чтобы посмотреть, что же произошло… Самуил медленно, методично отрывал руку Тома от своей шеи, — как будто ему не требовался кислород и в его распоряжении было все время в мире! Через несколько секунд захват Тома был разорван.

Самуил повернул голову и схватил Тома за халат.

— Мы запомним тебя, — произнес он.

В памяти Тома отпечатался пронзительный взгляд Самуила. В следующее мгновение Том уже взмыл в воздух, как футбольный мяч, пролетел над толпой и шлепнулся в воду.

Иисус, проследив за благополучным «приводнением» Тома, повернул голову к бывшему рыбаку и посмотрел ему прямо в глаза… Пальцы Самуила застыли в нескольких дюймах от горла Иисуса.

— …Отойдите от него, — спокойно и твердо сказал Иисус.

Самуил задергался в конвульсиях, будто в него вонзили тысячи игл… Он упал на колени — и уже не выглядел свирепым чудовищем. Теперь это был жалкий человек, из которого рвалась наружу презренная беснующаяся орда…

— Что ты сделаешь с нами, Иисус, Сын Бога Всевышнего? Пощады! Не мучай нас!

— Как твое имя? — Иисус говорил с ним, как с каким-то низшим и ничтожно малым существом.

— Мы — Легион… Только не отправляй нас в бездну небытия! Сжалься! Да, да, сжалься над нами, как сжалился во время нашего мятежа! Пощады, пощады! Туда! Пошли нас туда! — выкрикнул Самуил, указывая на стадо свиней, пасущихся на соседнем пригорке. — Свиньи! Да! ДА! Пошли нас в них! Пощады! ПОЩАДЫ…

— Иди! — произнес Иисус.

Голова Самуила запрокинулась к небу, и из его распахнутого рта, как через пролом в пещере, вырвались и понеслись звуки пятидесяти вопящих и воющих на все лады голосов… Когда вышел последний, бездыханное тело Самуила едва не рухнуло на землю, но Иисус подхватил его.

Том стоял в воде, цепляясь за борт лодки. Он слышал визжащие голоса, умолявшие Иисуса о пощаде… Но что это было? Как этому человеку удалось так далеко его забросить? Похоже, Том сломал пару ребер и ударился головой еще сильнее, чем тогда в лодке… С тех пор, как он в последний раз бегал так далеко и так быстро, а потом еще и дрался, прошли годы. Видно, он стареет.

Стена людей закрывала Тому обзор и хранила молчание… Значит, все закончилось, и его помощь не требуется. Но что там? Откуда-то послышались звуки, все громче и громче… похожи на человеческие… только противнее.

Люди на берегу шарахнулись во все стороны. Что там еще? Том стоял в воде, в шести футах от берега. Что бы ни случилось, он здесь в безопасности. В конце концов, плавать в эту эпоху умеют только по-собачьи — медленно и неуклюже.

Толпа окончательно рассеялась — и Том поневоле вспомнил о страшных волшебных сказках. Стадо жирных визжащих свиней на полной скорости неслось по улице к пляжу. Том запрыгнул в лодку, на которой они приплыли, и сжался в комочек на дне.

Он слышал, как свиньи рассекают воду, дико визжат, задыхаются и умирают. Он приподнял голову… И-и-и! Одна из свиней сиганула в лодку… Еще один прыжок, прямо над головой Тома, — и она шлепнулась в воду… Том вскочил на ноги — и застыл как статуя.

Все стихло. Вокруг лодки плавали мертвые свиньи. Том выбрался из шлюпки и осторожно двинулся к берегу, где его уже дожидался Дэвид.

— Какого дьявола это было? — потребовал объяснений Том, перейдя на английский.

— Том, следи за своим языком! — прошептал Дэвид.

— Что, теперь мне уже нельзя сказать «какого дьявола»?

— Ты говоришь на английском!

Том перешел на арамейский:

— Ну… так что это было?

— Мужчина, которого ты пытался остановить, был одержим легионом демонов. Иисус изгнал их в стадо свиней, — объяснил Дэвид. — Ты в порядке?

— Мне должно быть смешно — ха-ха! — или это просто полная чушь?

— Они не видят тут ничего смешного, — сказал Дэвид, указывая на толпу. Люди стояли на улице, подальше от Иисуса, все еще державшего Самуила. Том подошел поближе.

Самуил уже очнулся и стоял сам, но все еще опирался на Иисуса. Один мужчина выступил из толпы и проговорил:

— Пожалуйста, уходите. Мы… не хотим, чтобы… уходите.

Многие люди в страхе начали разбегаться — теперь уже боясь Иисуса, как раньше боялись Самуила… Том понимал: человеческой природе свойственно испытывать страх перед неизвестным. И сейчас олицетворением этого неизвестного оказался Иисус… Но Самуил не боялся его:

— Пожалуйста, Учитель, позволь мне пойти с тобой.

— Это не для тебя. Возвращайся домой и расскажи всем, что сделал для тебя Господь, — ответил Иисус, осторожно поддерживая Самуила.

— Да, мой Господь, — сказал Самуил и побрел с пляжа.

При приближении Самуила оставшаяся часть толпы моментально испарилась. На пляже остались только четырнадцать.

Иисус повернулся к морю, наблюдая заходящее солнце. К нему подошли Дэвид и Том.

— Может, завтрашний день будет не таким долгим? — сказал Дэвид и слегка улыбнулся.

Иисус кивнул. Они смотрели на мертвых свиней, дрейфующих на закат.

Глава 11 ПЕРЕДЫШКА

1996

18:41

Аризона

Тома очень огорчило, когда в 1997 году в «Поросячьем дворце Пегги» исключили из меню жареные ребрышки. Их вкус радовал Тома дважды в неделю последние несколько лет — и вот они исчезли. Наведя справки о причинах исчезновения такого вкусного блюда, он получил ответ от самой Пегги:

— Слишком много недовольства, если ребра заканчиваются. Дерутся. Ломают столы… Мы теряем деньги из-за чертовых ребер, ясно?… Вот так.

Том однажды наблюдал такое реберное побоище и понимал: Пегги права. Но сейчас в его силах хотя бы еще разок побаловать себя. Том и Дэвид выбрали вечер, когда их прошлые «я» не ездили к «Пегги», — и пронеслись сквозь пространство и время ради любимого кушанья. Приятная смена обстановки после всех неудобств, с которыми приходилось мириться в прошлом.

За минувшие месяцы им довелось пережить уйму потрясающих событий. Иисус накормил пять тысяч мужчин, вдобавок их жен и детей. Всего же, по оценке Тома, там было не меньше восемнадцати тысяч человек! Тайному обществу помощников Иисуса (такова была последняя версия Тома) потребовалась куча людей, времени и беготни, чтобы совершить несколько набегов на соседние города, деревни и рынки, а потом насытить рыбой и хлебами такую прорву народа… Тщательно спланированное волшебное шоу… Впрочем, Дэвид Копперфилд справился бы ничуть не хуже.

Но одним из лучших представлений Иисуса было хождение по воде. Поначалу зрелище действительно изумляло, но Том, как обычно, нашел прокол. Он заметил, как Иисус поднимается и опускается с каждой волной, — будто стоит не на воде, а на чем-то твердом. Клубящийся над водой густой туман затруднял видимость. Временами Том видел ноги Иисуса, но чаще их скрывала дымка… Том пришел к выводу: Иисус использовал преимущества погоды для создания потрясающий иллюзии хождения по воде. И теперь Том искренне верил, что Иисус изобрел серфинг.

Много раз Том и Дэвид наблюдали, как Иисус исцелял людей от разных недугов. И все это, считал Том, было постановкой, — как у модных телевизионных проповедников. Они слушали притчи Иисуса — замысловатые истории, которые должны были означать нечто большее. Только Дэвид, казалось, сразу понимал их скрытый смысл… Но Том заметил: Дэвид тоже меняется. Когда он смотрел, как Иисус творит чудеса, он хмурился, а не восхищался, и все время старался рассмотреть событие с разных сторон. Дэвид во всем оставался ученым. Он не мог не препарировать каждое чудо — наблюдал, измерял и строил гипотезы. Единственной загадкой для Тома оставались выводы, к которым приходил Дэвид.

Даже Том отчасти отвлекся от своих целей. Теперь он чувствовал себя в прошлом намного комфортнее и близко сошелся с Иудой, Матфеем, Петром и Иисусом. Они часто вели себя как студенты, соперничая и подшучивая друг над другом… Однажды они сговорились и подстроили Дэвиду ловушку, спроектированную Томом. Бадья с водой, установленная над дверью, опрокинулась на Дэвида и окатила его с ног до головы, вызвав приступ дружного смеха. Старая шалость, которую Том и Дэвид не раз видели по телевизору, для этих людей оказалась новой бесценной шуткой.

За всеми пережитыми событиями Том и Дэвид едва не потеряли счет времени, пока вдруг не спохватились: они прожили в древнем Израиле уже почти два года! Два года… они заслужили отдых. Однажды ночью, когда все спали, друзья украдкой выбрались во тьму, удалились на пару миль от ближайших признаков цивилизации и прыгнули назад в будущее, чтобы насладиться тарелкой горячих ребрышек и стаканом пригодной для питья воды.

…Том потянулся, освобождая место в набитом и раздувшемся животе. Он уже съел две порции ребрышек — больше, чем за последние три дня в прошлом. Поначалу желудок протестовал, но Том уговорил его. Дэвид съел меньше, но зато выпил чудовищно много вишневой «Пепси» и уже четыре раза бегал в туалет. Из-за такого количества кофеина Дэвид не будет спать по меньшей мере сутки… Но в одном друзья были единодушны: маняще-сладкий вкус современной еды стоил определенных неудобств.

Том, немного притомившись от еды, наконец заметил: за ними наблюдают. Несколько пар глаз удивленно изучали двух очень голодных людей. До Тома не сразу дошло, что именно ставит в тупик жирных и дубиноголовых завсегдатаев «Поросячьего дворца». Друзья, возбужденные близостью любимых кушаний и напитков, забыли принять более подходящий вид, оставшись в потрепанных халатах — грязных, но достаточно цветастых. Теперь у них не было выбора, кроме как старательно игнорировать любопытные взгляды.

— Думаешь, нам следовало вначале переодеться? — спросил Дэвид.

— Уверен, они уже видели чужаков, — Том опрокинул в себя воду и поставил стакан на стол, как будто это была водка. — Никогда бы не подумал, что буду так рад чистой воде.

— А сейчас, побывав в своем мире, ты по-прежнему хочешь вернуться назад? — спросил Дэвид.

— Тебе не кажется, что сейчас немного поздновато меня переубеждать?

— Просто интересуюсь, чем ты займешься, когда все это закончится. Иисус умрет и воскреснет, и ты станешь христианином… Неужели ты собираешься вернуться в будущее, как будто ничего не случилось?

— Во-первых, ничто не заставит меня пробыть в прошлом хоть на день больше, чем нужно. Во-вторых, Иисус не поднимется из могилы; к тому же, я уверен — умирать он тоже не собирается, — отрезал Том.

— Так Библия от начала до конца — вымысел?

— Именно. Художественная книга, основанная на жизни незаурядного Гудини.

Том, довольный своей речью, устроился поудобнее — и тут заметил двух здоровенных дуболомов. Они тыкали в друзей пальцами и смеялись. Решив не обращать на них внимания, Том продолжал разговор:

— А что, твой Спаситель полностью оправдывает ожидания?

— Ты о чем? — поерзал на сиденье Дэвид.

— Иисус. Он ведь не всегда такой, как ты представлял? Думаю, он немного не влезает в ту идеальную форму, которую ему придали верующие.

Дэвид погрустнел и безучастно уставился на стол. Том не ожидал такой реакции от своего обычно упрямого друга.

— Ага… у тебя появились сомнения, правда? Ты встретил этого парня, а он оказался более человеком, чем тебе хотелось бы… ты усомнился! — Улыбка Тома расплылась до ушей. — Сам подумай, как парень, способный подружиться со мной, может оказаться Спасителем мира?

— Том… я… — Дэвид пребывал в замешательстве.

— Эй, вы, задержались на вечеринке «Мэри Кей»? — громогласно поинтересовался верзила, неожиданно выросший перед их столом.

Том и Дэвид, стараясь не обращать внимания на вторжение, продолжали:

— Том…

— Ты что, его не слышал? — заорал второй увалень, встав перед Дэвидом.

Терпение Тома лопнуло. Первый раз за два года они сидят, беседуют и наслаждаются едой.

И именно сейчас этим толстым придуркам непременно нужно до них докопаться! Кому какое дело, во что одеты Том и Дэвид?

— Послушайте, сэр. За сегодняшний вечер я еще не выпил ни капли спиртного, поэтому немного не в настроении. Не будете ли вы так любезны взять с собой своего объемистого друга и принести мне пива?

Поток сложных фраз и длинных слов смутил мужчин. Они переглянулись и отошли… Дэвид смотрел на Тома широко распахнутыми глазами:

— Никогда бы не подумал, что сработает.

Но он поторопился. Пара увальней вернулась в сопровождении еще двух ходячих бифштексов во фланелевых рубахах. Теперь друзей превосходили и числом, и объемом. Один из вновь прибывших подошел к Тому:

— Это ты назвал Билли толстым?

— Нет, я назвал его объемистым, — ответил Том.

— Это без разницы, — мужчина сжал кулаки.

— Они учили английский на свиноферме? — не смог удержаться Том.

Ответ был немедленным и исчерпывающим:

— Делаем их, парни!

Двое нападавших двинулись вперед, размахивая руками. Дэвида выдернули с места и проволокли по столу, смахнув на пол два блюда из-под ребрышек, большую «Пепси», столовые приборы и вазочку с искусственными цветами.

Том реагировал быстрее. Крутнувшись на сиденье, он выбросил правую ногу вперед, врезав пяткой по носу одному из противников. Мужчина закричал от боли и дернулся назад, к Билли. Оба свалились на пол, как костяшки домино, развалив стул, стоявший позади. Лежа на Билли, толстяк держался за нос и вопил:

— Он сломал мой чертов нос!

Дэвид вышел из транса и посмотрел на Тома.

— Ну же, давай!..

— Уберись с меня, и я их грохну! — кричал Билли, придавленный своим тяжеловесным другом.

— Я их сделаю! — выкрикнул третий, еще не успевший ни до кого добраться.

Здоровяк, на котором с трудом сходилась спецовка, угрожал расплющить Тома прямо на месте.

Том скользнул по скамье и нырнул под стол. Мужчина грохнулся сверху, и стол хрустнул под его нешуточным весом.

Том выскочил из-под стола. Двое нападавших все еще извивались на полу, пытаясь встать на ноги, но мистер Сломанный Нос дергался так яростно, что второму не удавалось освободиться. Третий оказался зажат между скамьей, столом и стеной. Для его извлечения потребуется автоген…

Последний из четверки возвышался перед Дэвидом. Неуклюжий бегемот пытался схватить Дэвида за шею, и оба дергались из стороны в сторону. Внезапно верзила взялся за стол и отшвырнул его, как кусок пенопласта. Том понял, что нужно действовать быстро, и подобрал с пола поднос.

Том обогнул столы, подбежал к мужчине и с размаху опустил поднос ему на голову. Поднос разлетелся на куски, верзила упал на колени, не потеряв сознания… Дэвид замер с остановившимся взглядом.

— Дэвид, — позвал Том.

Тот не шелохнулся.

— Дэвид! — Том улыбнулся. Наверное, в эти минуты перед глазами Дэвида промелькнула вся его жизнь. — Пойдем, надо выбираться, пока они не очухались.

Том повернулся и пошел к двери; Дэвид держался рядом. Но не сделали они и нескольких футов, как натолкнулись на препятствие в лице еще трех местных задир.

— Куда это вы, девочки, собрались? — спросил один из мужиков, пережевывая зубочистку.

Том вздохнул — и без единого слова ударил юмориста в челюсть.

Звуки бьющейся посуды и крики людей, доносящиеся с парковки у «Пегги», услышал персонал. Входная дверь распахнулась в тот момент, когда Том и Дэвид мчались через парковку. Оба были серьезно потрепаны. Нос Тома кровоточил, у Дэвида заплыл глаз.

— Быстрее! Туда! — закричал Том.

Друзья обежали вокруг здания и, исчезнув из вида, включили часы. Две вспышки света и два громких хлопка мог видеть каждый, кто в этот момент смотрел в окна «Пегги». Позднее случай объяснили болотным газом… хотя на сто миль вокруг не было ни одного болота.

Семеро злых парней выскочили из ресторана и принялись прочесывать окрестности. Не каждый день доводится получить взбучку от пары гомиков!

— Проклятье! Они сбежали! — выдавил один из них, с трудом переводя дыхание.

— Эти чертовы трансы здорово бегают! — добавил другой.

Двенадцать учеников, Иисус и Дэвид взбирались по дороге на холм, ведущий к уединенному жилищу неподалеку от Вифании. Путь не был долгим, но карабкаться вверх утомительно даже для самого тренированного человека. Дэвид, Том и Иисус возглавляли группу.

Иисус косился на Тома и Дэвида, пряча улыбку. На лицах друзей красовались последствия стычки в «Пегги»… Том быстро соорудил легенду: их обманули, избили и бросили без сознания в переулке.

— Были ли слепы люди, которые ограбили и избили вас?

— Говоря о слепоте, ты опять принимаешься за свои иносказания? — спросил Том.

— Нет. Я спрашиваю, были ли они слепы телом, а не духом, — улыбнулся Иисус.

— А что?

— Ты утверждаешь, что пятеро здоровенных мужчин избили и ограбили вас, — начал Иисус.

— Да… — Том не мог понять, к чему он клонит.

— Однако твой кошель все еще висит на поясе, — указал Иисус.

Том посмотрел вниз. И вправду, кошель висел на привычном месте.

— Э-э, наверное, я… должно быть, я упал на него, когда мы дрались. Может, они его не заметили?

— Может, они были слепы? — повторил Иисус.

— Не похоже, — ответил Том, желая сменить тему. Пусть даже правда никогда не откроется, ему все равно не хотелось выглядеть лжецом, особенно в глазах друзей… Однако Том не смог удержаться от дружеской подколки:

— А почему бы тебе не использовать чуточку божественной силы, чтобы подлатать нас?

Ну, это уже слишком, Том определенно перегнул палку! Дэвид метнул в Тома недовольный взгляд и быстро обратился к Иисусу:

— Мы в порядке. Не обращай внимания на моего невоспитанного друга. Прошлой ночью пострадало не только его лицо, но и самолюбие.

Иисус невозмутимо заметил:

— Излечить вас — значит помочь быстрее забыть полученный урок. Боль и страдания могут быть хорошими учителями, а некоторые уроки лучше усваивать постепенно.

В голове у Тома мелькали остроумные ответы, но прежде чем он озвучил хотя бы один, Иисус скомандовал:

— Остановитесь.

На вершине холма стоял большой дом, сложенный из глиняных кирпичей и окруженный фигами и оливами. Иисус смотрел на дом, впитывал его очертания, будто вспоминал их. Неподалеку от дома трудился мужчина, даже отсюда выглядевший здоровым и сильным.

Лазарь трудился весь день. Корни уже видны, но все еще уходят в землю. Лазарь обвязал пень веревкой и обмотал другой конец вокруг запястий. Затем немного отошел, напрягся — и могучим рывком вывернул из земли пень со всеми корнями.

— Кто этот парень? — Зрелище впечатлило Тома. — Думаю, нам не стоит его беспокоить.

— Не волнуйся, — ответил Иисус. — Тебе это не к лицу.

Иисус двинулся вперед. Не овладела ли им жажда смерти?

Мария, сестра Лазаря, выбежала из дома, ее длинные черные волосы развевались на ветру. Она схватила Лазаря за плечо.

— Что такое? — спросил он, глядя в ее ярко-зеленые глаза и предчувствуя неладное.

— Там, на дороге, — Мария указала на приближающуюся группу людей.

С такого расстояния можно было разглядеть только число незваных гостей. Лазарь поднял лопату и перехватил ее, как оружие. Теперь он был похож на гладиатора.

— Иди в дом, — сказал он. — Найди Марту, и будьте готовы бежать.

— А ты?

— Моя жизнь бестолкова… Если понадобится, я с радостью отдам ее за своих сестер, — ответил Лазарь. — Иди!

Мария послушалась брата и бросилась к дому. Лазарь сделал несколько широких шагов навстречу приближающемуся отряду.

— Стойте, где стоите! Зачем пожаловали? — прогремел его голос.

Четырнадцать остановились. Голос Лазаря, а главное, его могучее телосложение не просили, но повелевали. Иисус с улыбкой повернулся к Тому:

— Может, нам всем следует выучить урок?

— Что? Нет… Что ты? — запротестовал Том, однако его не слышали.

— Мы пришли есть твою еду, пока твои сестры будут прислуживать нам! — закричал Иисус.

Том окаменел:

— Ты с ума сошел? Он же здоровенный, как бык!

Лазарь вскинул лопату, готовый нанести удар первому, кто осмелится подойти:

— Уходи, откуда пришел, чужак!

— Чужак? — крикнул Иисус. — Видно, меня не было слишком долго.

Лазарь прищурился, пытаясь разглядеть лицо незнакомца.

— Может, мне стоит подойти и вбить в тебя немного разума? — не останавливался Иисус.

Том глядел на Иисуса выпученными глазами. Должно быть, все эти божественные штучки действительно свели его с ума.

— Иисус? — выпрямился Лазарь.

— Во плоти, — ответил тот.

Улыбка расколола суровое лицо Лазаря. Гигантскими шагами он направился к нему, выкрикивая:

— Мария! Марта! Это Иисус!

Они встретились на полпути и обнялись, как старые друзья. Лазарь стиснул Иисуса своими ручищами, оторвав его от земли:

— Дружище, как давно я тебя не видел!

Том испустил долгий вздох облегчения и обернулся к Дэвиду:

— А я уж подумал, что мы уже покойники.

— Уверен, он думал примерно то же, — сказал Дэвид, наблюдая за Лазарем.

Иисусу наконец удалось освободиться от медвежьей хватки Лазаря. Скользнув взглядом по его рукам, он заметил:

— Вижу, тебе приходилось много работать…

— Иисус! — Подбежавшая Мария повисла на нем.

Том не мог не улыбнуться, глядя на это счастливое воссоединение. Должно быть, они дружили с детства, а Мария… просто ошеломляла! Мягкие волосы, прекрасное лицо, озаренное улыбкой… Тома вывели из задумчивости слова Иисуса.

— Где же твоя сестра?

— Когда Марта услышала, что это ты, она бросилась на кухню — готовить для вас еду, — ответила Мария.

— Пойдемте, — сказал Лазарь. — Пойдем в дом. Наш дом — твой дом. Наша еда — твоя еда.

Лазарь повел в дом четырнадцать человек, тринадцать из которых видел впервые… Никогда еще Том не встречал такую дружбу или великодушие. Но он почувствовал себя дома.

Глава 12 ЗВЕЗДЫ

2005

14:56

Аризона

Капитан Робертс, Джордж Дуайт и Джейк Пэрриш вошли в зону Альфа через тридцать секунд после исчезновения Дэвида. Салли наблюдала за Робертсом, который в своем древнем халате и со стрижкой «ежиком» выглядел просто нелепо. Капитану предоставили полный доступ ко всем изученным и классифицированным материалам и оборудованию «Лайтека», прибывшим из будущего. Казалось, Робертс не видит среди наваленных вещей ничего полезного, но Салли не сомневалась — он просто притворяется, скрывая свою некомпетентность. И этому человеку ее руководство доверило спасать мир?

— Нашли что-нибудь полезное? — спросила Салли.

— Ничего любопытного, — ответил он.

Ничего любопытного? Он что, шутит? Здесь интересны каждое устройство и каждый листок бумаги без исключения.

— …Хотя это спорный вопрос, — продолжил Робертс. — Ведь вы и ваша команда, наверное, все уже прошерстили?

— Конечно, — ответила Салли.

— Тогда просветите нас. Есть ли здесь что-нибудь толковое, что могло бы помочь в нашем деле? — Судя по тону Джорджа, Салли следовало отвечать всю правду, ничего кроме правды, и да поможет ей Бог.

Салли взяла со стола часы и, держа их перед Робертсом, принялась нажимать на кнопки… Занимая должность исполнительного директора компании, Салли не только руководила научной командой, но и сама была серьезным ученым. Она исследовала часы и сделала несколько открытий, о которых не собиралась распространяться, — по крайней мере, сейчас. Кроме того, ей хотелось защитить двух своих лучших специалистов. Конечно, все они много работали, и Салли редко виделась с ними с глазу на глаз, но без этой парочки ничего бы не получилось. И она очень их ценила и уважала… в особенности Дэвида.

Салли понимала: Робертс, не колеблясь, убьет обоих. Он создан для убийства и после многих лет тренировок в «Лайтеке» давно уже готов проливать кровь. Этого нельзя допустить, но следует действовать осторожно, чтобы пролитая кровь не оказалась ее собственной.

Салли нажала на часах последнюю кнопку, завершив настройки. Теперь Робертс окажется в десяти милях от того места, куда намерен попасть, — и пешая прогулка ему обеспечена. Это даст Дэвиду еще немного времени.

Би-ип. Би-ип. Салли вздрогнула. Она не ожидала, что часы выдадут сигнал подтверждения… Робертс искоса посмотрел на нее. Она могла поклясться: его рука непроизвольно потянулась к ножу. Салли отчаянно старалась не запаниковать: малейшие признаки волнения на лице могут вызвать подозрение. Что, если ее попытки задержать Робертса обнаружат? Она небрежно взглянула на часы:

— Господа, время.

Слава Богу! Кажется, пронесло.

Она вручила часы Робертсу. Было ровно три часа дня.

Робертс застегнул браслет и посмотрел на Салли:

— Как эта штуковина работает?

Джордж и его ассистент обменялись смущенными взглядами. Столько лет потрачено на обучение и тренировки, а Робертс все равно остался солдафоном с одной извилиной… Салли заметила это легкое замешательство обоих и постаралась сдержать улыбку.

— Нажмите эту кнопку один раз, чтобы отправиться в прошлое, в предустановленное время и место. Все уже запрограммировано, — объяснила Салли, указав на соответствующие кнопки. — Нажмите эту же самую кнопку дважды, чтобы вернуться. Даже семилетний ребенок справится, — не удержалась она.

Робертс, сердито посмотрев на Салли, быстро проверил оружие, прошел в центр комнаты и развернулся:

— Вернусь через минуту.

Он нажал на кнопку, ожидая, что сейчас перенесется в прошлое. Ничего не случилось.

— Другая кнопка, ниже, — Салли открыто усмехнулась.

Робертс нажал правильную кнопку, и перед ним запульсировал голубой свет. Салли, Джордж и Джейк, быстро выйдя из зоны Альфа, следили за Робертсом сквозь стекло. Вспышка света — и капитан отправился убивать в прошлое.

Салли повернулась к Джорджу:

— Что вы придумали на случай, если Робертс не справится?

— Он справится, — с притворной уверенностью ответил Джордж.

— Чепуха. Уверена, у вас есть какой-то запасной план.

Джордж сделал знак Джейку. Тот вышел вперед и с подчеркнутой фамильярностью сказал:

— Мы разработали серию миниатюрных роботов, которые могут…

— Роботы? Не городите чепухи и скажите правду, — Салли даже не заметила, как судорожно вздрогнула.

— Я не шучу, — Джейк поправил очки. — I-Fly 100, роботы-насекомые. Делают смертельную инъекцию. Внешне все выглядит как аллергическая реакция. Мы уже протестировали их на нескольких сотрудниках.

Она пришла в ужас.

— Не беспокойтесь, Салли, — добавил Джордж. — У нас есть противоядие. В ходе тестов никто не умер.

— Роботы летают, выглядят и ведут себя, как обычные насекомые. Встроенная система распознавания лиц. Микробатареек и солнечной энергии хватает на неделю.

— Насколько быстро действует яд? — с трудом спросила Салли.

— Это зависит от мишени, — надменно ответил Джордж. — Если объект отличается крепким здоровьем — около двух дней.

— И они уже готовы к запуску?

— Да. Три из них, — сказал Джордж. — Кажется, вас что-то не устраивает?

«День серьезной проверки на прочность», — подумала Салли, сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Конечно нет. Но я хотела бы быть в курсе дел.

— Естественно, — кивнул Дуайт.

— Вы говорите, три робота? Один — для Тома, один — для Дэвида, а третий?

— Для капитана Робертса, разумеется. Если он не выполнит свою миссию, то также подлежит уничтожению, — вставил Джейк, усмехнувшись. — Понятное дело.

Салли нестерпимо хотелось врезать Джейку по носу, но она спокойно спросила:

— Вы дадите мне знать, когда роботы будут готовы к отправке в прошлое?

— Обещаю, — улыбнулся Джордж, демонстрируя свои зубы.

— Прекрасно, — ответила Салли, жалея, что сейчас не в состоянии придумать ничего более язвительного. Она привычно развернулась на каблуках и пошла к двери. Джейк взглянул на Джорджа:

— Думаете, она все еще с нами?

— Джейк, Салли играет в нашей команде, так было всегда, — сказал Джордж вполголоса.

Пэрриш следил, как Салли уходит.

Джордж потер шею и добавил:

— В конце концов, если Салли станет проблемой, у нас всегда есть робот номер четыре…

Джейк улыбнулся.

Смех, звучащий в доме Лазаря, наверняка доносился до Вифании. Четыре часа, прошедшие с момента их встречи, заняли рассказы, дружеское общение и потрясающий обед. Грубые сиденья были расставлены вокруг небольшого стола, с которого гости доставали еду и пресные лепешки.

Это не походило на ресторан у Пегги, но Том не сомневался: Марта — лучший повар во всей Иудее. Он успел влюбиться в гостеприимных хозяев этого дома. Лазарь силен, как бык, и такой же забавный, как кот, оказавшийся в воде. Марта — потрясающая хозяйка, при том что она успевала есть, пить и разговаривать. Ее энергии хватило бы на двоих. И Мария… чудная Мария. Всякий раз, когда их взгляды встречались, даже на мгновение, в его душе что-то переворачивалось… Будет здорово, если на этот раз их привал растянется подольше.

Том, Иисус, Матфей, Петр, Иуда, Лазарь и Мария сидели вместе в одной комнате, в то время как оставшиеся ученики обедали в другой. Дэвид вышел на улицу больше часа назад и пока не возвращался. Уж не отправился ли он снова в будущее? Что бы там ни было, ничто сейчас не помешает Тому получать удовольствие.

Марта, суетливо сновавшая из комнаты в комнату, неожиданно заметила, как Мария флиртует с Томом.

— Развлекаешься? — спросила Марта, и в ее глазах блеснула сталь.

Иисус посмотрел на Марту и чуть нахмурился: похоже, надвигалась гроза…

— Марта, что тебя тревожит? — спросил Иисус, изображая неведение.

— Моя сестра бросила на меня все дела — и тебя это не беспокоит?

— Марта, ты волнуешься о множестве вещей… в то время как важно лишь одно, — мягко проговорил Иисус.

Марта выжидающе уперла руки в бока.

— Мария выбрала то, что считала важным, и нам не следует мешать ей.

Марта поджала губы.

— Я всего лишь хочу сказать, что мои ученики — взрослые люди. Позволь им самим позаботиться обо всем и присоединяйся к нам. Мы тебя совсем не видим, — Иисус искренне улыбнулся. Ему удалось несколько смягчить Марту.

— Бросай все эти глупости, Марта, и пойдем к нам! — затрубил Лазарь.

Марта оставила всякую вежливость и закричала:

— Даже не подумаю!

Но прежде чем она успела ретироваться, Лазарь поймал ее за руку.

— Это мы еще посмотрим!

Сильным рывком он усадил Марту себе на колени и принялся щекотать ее. Вся комната заполнилась смехом, в то время как взбешенная Марта корчилась и раздраженно кричала:

— Отпусти меня! Лазарь! Прекрати… Ха! Сейчас же… Ха-ха-ха!..

Щекотка волшебным образом подействовала на Марту: ее гнев испарился. Том любовался на эту сцену, будто смотрел хороший фильм. Он никогда не был близок с родителями. Его брат — напыщенный хвастун. А единственного человека, которого ему хотелось называть членом семьи, у него украли… Том задумался о Меган, но тут поймал взгляд Марии, и его охватило чувство вины. Вот он сидит в доме Лазаря, делит с друзьями обед, смотрит на прекрасную женщину… Но ведь по большому счету он здесь именно потому, что потерял Меган много лет назад.

А если бы она не погибла? Если бы спаслась?.. Интересно, как бы она сейчас выглядела? Были бы у них дети? Чулки с подарками на Рождество, семейные праздники, дни рождения?..

Он не мог больше смотреть в чарующие глаза Марии. Это предательство памяти Меган! Не здесь. И не сейчас… Том встал и незаметно смахнул набежавшие слезы с лица.

— Куда ты собрался? Марта сейчас будет кормить нас десертом, — со смехом сказал Иисус.

Марта ткнула его в бок:

— Замолчи!

— Мне нужно немного свежего воздуха, прочистить голову, — ответил Том.

— Может, ты заодно поищешь Давида? Он пропустит все самое интересное! — крикнул Матфей.

— Если найду, пришлю его к вам, — согласился Том, выходя из комнаты.

— Прочистить голову! Как будто она грязная!

За спиной Тома раздался смех. Он часто допускал смешные ошибки, переводя современные выражения на арамейский и невольно забавляя этим своих товарищей. Но, в отличие от Дэвида, его это совершенно не заботило.

Том глубоко вдохнул прохладный, свежий воздух. В голове постепенно прояснялось, и ощущение внутреннего разлада уходило… пусть даже ненадолго…

— Фома? — спросил нежный голос.

Том повернулся, даже не заметив, как его губы растянулись в улыбке. Мария улыбнулась в ответ.

— Почему ты ушел? — спросила она.

— Мне хотелось… — Том задумался, подыскивая слова, — забыть кое о чем.

— Обо мне?

— Нет.

— Тогда… о ком-то другом?

Сердце Тома замерло. Мария видела его насквозь.

— Если твое сердце принадлежит другой, я…

— Я женат, — сказал Том.

Мария выглядела ошеломленной и испуганной.

— Прости. Я не имела в виду ничего…

— Нет-нет. Ты… она… я был женат. Моя жена умерла. Ты… ты напомнила мне ее, — Том чувствовал, как по его щеке течет слеза.

— Если мой вид причиняет тебе боль, тогда я спрячусь от твоих глаз, — Мария собиралась уйти.

— Нет, — Том нежно коснулся ее лица. — Не надо.

Мария прижалась щекой к его ладони. Том чувствовал тепло ее кожи… Он еще на мгновение задержал руку, завороженно заглядывая в ее глаза.

— Иди внутрь, — сказал Том. — Холодает, а мне еще нужно отыскать Давида… Я скоро вернусь.

— Я буду ждать, — Мария сжала руку Тома и пошла к дому.

Дверь захлопнулась. На Тома вновь нахлынуло чувство вины… Он шагнул, зацепился за корень и изо всей силы пнул его, как будто тот был причиной душевного разлада! Противоречивые чувства раздирали Тома, сражаясь за превосходство в его душе. Он двинулся вокруг дома, неистово вколачивая ноги в землю при каждом шаге. Глупая женщина! Дурацкий корень! И какого дьявола запропастился Дэвид?

В поисках друга Том обогнул дом. Если Дэвид действительно отправился в будущее, Том этого просто так не оставит. Но прежде чем он окончательно сформулировал, в каких именно выражениях будет отчитывать Дэвида за побег, он что-то заметил неподалеку. Сердце замерло: в траве неподвижно лежало тело!

— Дэвид? Дэвид!

Том побежал к телу, лежащему лицом вверх.

— Дэвид?

Глаза Дэвида на мгновение показались ему пустыми, подернутыми пленкой… Но все страхи моментально рассеялись, когда лицо расплылось в улыбке:

— Видел бы ты себя сейчас.

— Черт возьми, Дэвид, я думал — ты мертв!

Улыбка ширилась. Панический взгляд Тома развеселил Дэвида. Такое выражение лица бывало у Тома нечасто, и это доказывало: их дружба так же крепка, как и прежде.

— Я просто смотрю на звезды, — объяснил Дэвид.

Том взглянул вверх: множество мерцающих точек. Но сейчас его волновало другое.

— Все спрашивают, куда ты делся?

— …Ты когда-нибудь видел столько звезд? — спросил Дэвид.

Том запрокинул голову… Все небо усыпано сверкающими бусинками; их было так много, что казалось — светится само небо! Том присел на траву рядом с Дэвидом, не отрывая глаз от звезд.

— Через две тысячи лет у нас будет телевидение, космические корабли, вишневая «Пепси» и спутниковая связь, но… сейчас ничего этого нет. Сейчас мир кажется намного проще. Намного меньше… Единственный во всем мироздании.

Том внимательно посмотрел на Дэвида. Никогда еще он не слышал от него таких слов, но подозревал, откуда они взялись.

— Ты думаешь, что, возможно, ты — один из тех, кто слеп? Что, возможно, я с самого начала прав, и Иисус — мошенник?

Дэвид оторвался от звезд и посмотрел на Тома. К удивлению последнего, в глазах Дэвида не было ни тени раздражения.

— Да, примерно так.

— Если хочешь, мы можем вернуться домой.

— С чего бы нам возвращаться? Мы еще не видели, как он умрет, а затем встанет из могилы, — сказал Дэвид.

— Что? Но ты же сам…

— Думаешь, я впервые в жизни испытываю сомнения? — усмехнулся Дэвид. — Я привык верить в Иисуса, основываясь на словах Библии. Совершенный человек, совершенный Бог… Эта идея укоренилась так глубоко, что большинство людей представляют его с телом человека, но с мыслями и духом Бога…

Дэвид сел и продолжил:

— Но сейчас я встретил человека, и… он настолько человек, что это даже пугает. Совершенный человек, совершенный Бог… Позволь спросить одну вещь. Как думаешь, согрешил ли он? Хотя бы единожды?

Том приподнялся, заинтригованный вопросом:

— Что ты подразумеваешь под грехом?

— Воспользуйся своим чутьем.

— Ну… он часто дразнит людей.

— Я заметил… и у меня возникли определенные сомнения. Но чувствовал ли ты в его шутках что-то недоброе, в отношении себя или кого бы то ни было?

— Ммм… нет… а ты? — спросил Том, заинтересовавшись размышлениями Дэвида.

— Ни разу. Когда он дразнит нас, в конечном счете я или другие люди обычно чувствуют себя лучше… Он вытащил наружу часть моей личности, с которой я не сталкивался с самого детства.

— Он классный парень, это точно! Но разве ты не хочешь заглянуть внутрь? Это же только фасад. Ну же. Я могу отыскать «дырки» во всех его чудесах.

— Однако ты ловко пропустил некоторые из самых захватывающих событий, — подколол Дэвид.

— Ага, я специально запланировал грохнуться и потерять сознание в лодке. И как ты меня раскусил? — раздраженно парировал Том. — Да ладно тебе, он стопроцентный человек — и ничего больше. Даже ты начинаешь это понимать.

— Он — больше человек, чем я ожидал… но, возможно, в этом есть смысл, — ответил Дэвид.

— …Если он Бог, то почему бы ему не излечить всех на свете, просто щелкнув пальцами? Почему бы ему не прекратить все несправедливости в мире, все преступления, голод и войны? Если он Бог, это в его силах. Миллионы людей страдали с начала времен и до наших дней. Чем они заслужили такое?

Дэвид глубоко вдохнул и медленно выдохнул, взглянув на звезды.

— Почему ты не спросишь его самого?

— Отличная идея. Я спрошу… завтра.

Глава 13 ЗАВТРА

30 г. от Р.Х.

9:30

Иерусалим

В то утро улочки нижнего Иерусалима, узкие и стиснутые плотно стоящими домами, были непривычно тихими. По будням воздух наполняли запахи готовящейся еды, созревших фруктов, разогретой кожаной обуви… Сегодня пахло только пыльной дорогой и розами. Иерусалим, столица Израиля, обычно гудел, как пчелиный улей, но в Шаббат, день отдыха, во всем ощущались спокойствие и безмятежность. Том затруднялся определить, на что это больше похоже: то ли умиротворенное состояние, как в теплый солнечный день на берегу, то ли зловещее затишье перед бурей… Так или иначе ему это на руку. Он намерен вплотную подобраться к вопросу, который не оставит камня на камне от загадок Иисуса.

Том провел большую часть предыдущей ночи в глубоких раздумьях. Он решил последовать совету Дэвида и спросить у Иисуса, почему плохие вещи происходят с хорошими людьми. Должен быть способ подловить Иисуса, и Том его отыщет! Он, конечно, не собирался просидеть над этим всю ночь, но Иисус — сильный соперник, и нужно тщательно спланировать атаку… Наконец его усилия увенчались успехом, и Том признал свой план пуленепробиваемым.

…Утром Том настойчиво предложил прогуляться по Иерусалиму. Солнце только поднималось, улицы были пусты — и у него уйма времени, чтобы найти подходящего человека. Безусловно, Том не собирался заявлять о скрытых целях прогулки, но идею быстро поддержали, и ранним утром они отправились гулять.

Том не выспался и вскоре устал, глаза немного болели, но его безупречный замысел, требовавший воплощения, придавал ему сил. Он вышагивал рядом с Иисусом, впереди Дэвида и остальных учеников, и выжидал удобного момента. В этом большом городе подходящий случай не замедлит представиться… И Том не ошибся.

— Пару монет для слепого? — попросил немощный человек, чье тело было так же грязно, как и его лохмотья. Он повернул голову на звук приближающихся шагов. — Прошу, я слышу, вас здесь много. Наверное, кто-то из вас сможет поделиться со мной монетами, едой или еще чем-нибудь… Пожалуйста!

Вот оно! Том торопливо встал между Иисусом и слепым.

Иисус остановился и выжидающе посмотрел на Тома. Ученики сгрудились позади, а Дэвид, встревоженный очередной выходкой Тома, подошел поближе.

— Тебя что-то тревожит? — спокойно спросил Иисус.

— Объясни мне одну вещь… Почему ты допустил это? — спросил Том, ткнув пальцем в слепого. — Чем он заслужил такое?.. — Том развернулся к слепому: — Как давно ты ослеп?

Слепой оживился, сообразив, что речь идет о нем. Он поднялся на ноги и заковылял на звуки голоса.

— С рождения, господин.

— С рождения, — повторил Том. — Какой грех он совершил при рождении? А может, он слеп из-за грехов своих родителей? Я не очень-то понимаю, как работает вся ваша система грехов.

Том застыл в нетерпеливом ожидании. Он поставил Иисуса в тупик! Более сложного вопроса ему наверняка никто не задавал. Наконец-то Том победил! Однако Иисус и бровью не повел.

— Ни этот человек, ни его родители не грешны. Это случилось, чтобы Господь мог потрудиться над его жизнью. Пока светит солнце, мы должны служить Тому, кто послал меня. Ночь приходит, когда ни один человек не может служить Ему… Пока я в мире, я — свет мира.

Сбитый с толку Том замер:

— Ты меня запутал. К чему это все? Еще одна притча?

Вместо ответа Иисус сплюнул на пыльную улицу. Наклонившись, он растер плевок в пыли и скатал его в комочек.

Том заволновался. Уж не обидел ли он Иисуса? Не собирается ли тот швырнуть в него эту грязь? Том отступил на шаг и приготовился увернуться. Может, у Иисуса лопнуло терпение? Или Том зашел слишком далеко, постоянно вставляя палки в колеса, — и теперь его изгоняют? А вдруг Иисус потеряет самообладание и ударит Тома? А что, было бы неплохо… Такой поступок гораздо сильнее дискредитирует Иисуса, чем этот несчастный слепой.

…Том почувствовал одновременно облегчение и разочарование, когда увидел, что мишенью является вовсе не он.

Иисус подобрал комочек грязи и размазал его по закрытым векам оцепеневшего слепого. Том хмыкнул и нахмурился: к чему это представление?

— Как твое имя? — спросил Иисус у слепого.

— Тимофей, — ответил человек. Вдруг его брови взлетели вверх, и он медленно вдохнул, как будто пораженный чем-то до глубины души. — Ты… ты — Иисус?

— Да, Тимофей, — ответил Иисус. — А сейчас ступай и умойся в купальне Силоам.

— Хорошо, Учитель! — радостно улыбнулся Тимофей.

Он повернулся и нетвердой походкой пошел по улице. Иисус обратился к Иоанну, чьи добрые глаза всегда прятались под нависшими бровями, и к Петру. Он кивнул на Тимофея, и оба ученика немедленно двинулись следом, чтобы помочь слепому умыться.

— И что это? — спросил Том, смущенный и слегка раздраженный сюрреалистичной сценой. — Таков твой ответ?

— Он вернется довольно быстро, — сказал Иисус. — А ты пока подожди и присмотрись к себе. Или мне следует втереть немного грязи и в твои глаза?

— Да, коне-ечно, «имеющие глаза не видят», и прочая чушь! Я не слеп. Я прекрасно вижу, — сорвался Том. — И я вижу тебя насквозь.

Иисус улыбнулся и пошел дальше. Остальные ученики последовали за ним. Дэвид задержался.

— Возможно ли получить прямой ответ от этого человека? — спросил Том.

— Если бы не был так же глух, как и слеп, ты бы расслышал, — ответил Дэвид с лукавой улыбкой.

Том посмотрел на Дэвида:

— Смешно.

Тот рассмеялся, явно довольный тем, как все обернулось.

Том был спокоен. Пусть Дэвид порадуется и насладится моментом. Но это не последняя попытка, и игра еще не проиграна.

Тимофей бежал обратно, вверх и вниз по теперь уже людным улицам, вознося хвалы Богу. Дойдя до купальни Силоам и умывшись в ней, как научил его Иисус, Тимофей впервые в жизни увидел солнце, лица людей, землю. Но еще сильнее его потрясло то, что он не только видел, но и узнавал увиденное. Он понимал, к примеру, что птица в небе — это птица, а облака — это облака… Со зрением пришли образы, с образами — понимание, словно он был зрячим с рождения.

Громкие молитвы Тимофея недолго оставались незамеченными. Дорогу неожиданно заступили несколько мужчин, одетых в богатые пурпурные халаты. Их называли фарисеями, хранителями закона. Впереди шел Тарсус, старик с узловатыми пальцами и седой бородой.

— …Ты говоришь, что ты тот самый человек, который еще сегодня утром вот на этом углу собирал милостыню? — поинтересовался Тарсус.

— Это так, — ответил Тимофей.

— Как же твои глаза открылись?

— Это человек, называемый Иисусом! — ответил Тимофей. — Он смочил слюной мои глаза и сказал мне умыться в Силоаме. Я сделал, как он сказал, и теперь я вижу!

— И где же этот Иисус? — спросил Тарсус с оттенком презрения.

— Я… я не знаю… я не видел, куда он ушел! — засмеялся Тимофей.

— Пойдем с нами, — сказал Тарсус, крепко ухватив Тимофея за руку.

Никогда еще тот не смотрел в лицо Тарсусу, но, взглянув, последовал за ним без возражений.

Тарсус провел Тимофея внутрь большого роскошного здания. Все кругом сверкало ослепительно белым. Лучи солнца проникали сквозь окна, отражаясь от полированной мебели и множества украшений. Глаза Тимофея не сразу привыкли, но вскоре он смог осмотреться. Потолок отсутствовал, как в атриуме, и комнату освещал солнечный свет. Вокруг сидели восемь фарисеев, все как один отличающиеся высокомерным ученым достоинством. Тимофей стоял в центре атриума, переминаясь с ноги на ногу и ожидая, что будет дальше. Когда его привели сюда и рассказали о чудесном исцелении, последовала быстрая серия вопросов и ответов. Но сейчас все молчали. Тарсус по-прежнему стоял рядом с Тимофеем, крепко удерживая его за руку.

— Так ты говоришь, плевок вернул тебе зрение? — спросил Гамалиель, один из младших фарисеев.

— Да, и я умылся в…

— В купальне Силоам. Мы знаем, — отрывисто сказал Тарсус. — Факты нам известны, но здесь кроется что-то еще.

— Именно, — заявил Симеон, старик с изрезанным морщинами лицом. — Он сделал это в Шаббат! Он не человек от Бога.

Силас, человек-гора, чьи мускулы не уступали его самомнению, кивнул и добавил:

— В Шаббат не дозволяется никакая работа. Это известно каждому ребенку, и уж подавно — Божьему человеку. Он прилюдно нарушил закон, данный нам Господом!

— Но как тогда грешник сотворил такую… чудесную вещь? — спросил Гамалиель и обратился к Тимофею: — Что ты скажешь о нем? Ведь это твои глаза открылись.

— Он пророк, — не задумываясь, ответил Тимофей.

Тарсус резко развернулся, словно от шлепка, посмотрел на закрытую дверь, ведущую наружу, и громко крикнул:

— Пусть войдут!

Дверь отворилась, в комнату вошли пожилые мужчина и женщина. Они казались напуганными и смотрели в землю, будто боялись встретиться с испытующими взглядами фарисеев.

— Это ваш сын? — спросил Тарсус, указывая на Тимофея.

Пожилой мужчина быстро поднял глаза и только сейчас увидел Тимофея, стоявшего в нескольких футах от них.

— Ваш сын, который был слеп, а сейчас видит, — добавил Тарсус, как будто эти сведения могли помочь родителям узнать сына.

— Да, это наш сын… и он родился слепым, как ты и сказал, — подтвердил старик.

— И что это за человек, давший ему прозреть? — спросил Тарсус.

— Что до того, кто открыл нашему сыну глаза… Наш сын взрослый человек, спросите у него, — сказал старик.

Силас, выведенный из себя, повернулся к Тимофею и крикнул:

— Этот Иисус — грешник!

— Грешник он или нет, не знаю, — теряя терпение, проговорил Тимофей. — Я знаю только одно: я был слеп, а сейчас вижу.

— Что он с тобой сделал? Как он открыл твои глаза? — подпрыгнул Симеон.

— Я уже сказал тебе! — выкрикнул Тимофей. — И ты не слушал! Зачем ты хочешь услышать это снова? Ты тоже хочешь стать его учеником?

Фарисеи разинули рты.

— Ты ученик Иисуса? — спросил пораженный Силас.

Симеон продолжал:

— Все мы ученики Моисея! Всем известно, что Господь говорил с Моисеем. А что касается этого человека — мы даже не знаем, откуда он взялся!

Тимофей услышал достаточно и уже не мог остановиться. Он взорвался:

— Вы невыносимы! Все вы! Вы не знаете, откуда он взялся, однако он открыл мне глаза! Мы знаем, что Господь не прислушивается к грешникам! Он внимает просьбам тех божьих людей, кто исполняет Его волю. Слышали ли вы хоть раз о ком-либо, кто был слеп от рождения и излечился? Слышали? Но сейчас я стою перед вами, исцеленный! Если бы этот человек был не от Бога, он не смог бы ничего сделать!

Никогда еще ни один человек не говорил в таком тоне с фарисеями. Силас подался вперед и прошипел сквозь стиснутые зубы:

— Ты погряз в грехах с рождения; как ты смеешь поучать нас?

Тарсус схватил Тимофея за шиворот, как львица хватает своего детеныша, и выволок за дверь.

Тимофей вывалился наружу и грохнулся на мостовую, ободрав колени и ладони. Несколько зевак остановились, глядя, как Тарсус высунулся в дверной проем и крикнул:

— Этот человек греховен! Держитесь от него подальше!

Прохожие шарахнулись в сторону. Многие годы, пока Тимофей был жалким калекой, он чувствовал неприязнь других людей. Сейчас он наконец увидел ее.

Тимофей обернулся, все еще сидя на мостовой. Восемь фарисеев вышли из здания и направились прямо к нему, сжимая кулаки… Он заметил мать, рыдающую на груди у отца. Старик негромко произнес единственное слово:

— БЕГИ.

Тимофей ни разу в жизни не бегал и не представлял себе, как это делается. Вряд ли у него получится. Но он попробует. Если фарисеи сами его не убьют, то наверняка натравят на него толпу… Тимофей собрался с силами и поднялся на ноги. И не успел еще кулак Тарсуса обрушиться на его спину, как Тимофей рванулся и побежал.

Даже сейчас, уходя от опасности, Тимофей улыбался. Иисус не только вернул ему глаза — он дал ему ноги, чтобы бегать. Тимофей взглянул через плечо и увидел разросшуюся толпу, возглавляемую фарисеями и не отстающую от него. Тимофей бежал и молился Господу, чтобы тот дал ему сил уйти от погони. Он молился, чтобы Господь снова спас его.

Солнце опускалось, а Том, Дэвид и Иисус все еще гуляли по улицам Иерусалима и, как это часто случалось, спорили. Иудейский закон, мораль, что есть грех, а что нет, каков обычный мир; Том поднимал каждую тему по меньшей мере трижды, всякий раз заходя с новой стороны. Если его мнение оказывалось неверным или не способствовало его целям, Том, извернувшись, заявлял, что его просто не поняли, и при этом все время старался найти прорехи в ответах Иисуса… Разговор вроде сегодняшнего — это вполне серьезные интеллектуальные дебаты, которые раздражали других учеников или заставляли их чувствовать себя неуверенно. Поэтому троица давно решила: такие темы лучше обсуждать в стороне.

— Я не могу понять, почему ты не отвечаешь на мои вопросы прямо, без всяких загадок, — сказал Том.

— Ты, Дидим, несомненно, самый умный из двенадцати, — ответил Иисус.

Том не был польщен таким комплиментом. Он только придал своему лицу выражение, означающее: «Серьезно?»

Иисус продолжал:

— Однако ты не в состоянии постичь даже самый простой ответ. Как ты думаешь, почему?

Том не отвечал. Иисус опять говорит загадками, и Том не собирается играть в эти игры.

Иисус повернулся к Дэвиду:

— Ты всегда понимаешь, чему я учу. Скажи мне, в чем разница между тобой и Фомой, если ты понимаешь, а он — нет.

Тот на секунду задумался:

— Ну… я бы сказал… Я ищу ответы в своем сердце. Том ищет их в разуме. У меня есть вера. У него — нет.

Иисус кивнул в знак согласия.

— Почему же тогда ты не сделал Дэвида двенадцатым учеником? — спросил Том.

— Твое обращение для меня намного ценнее, — ответил Иисус.

— Если оно когда-нибудь случится… Так, значит, я твое испытание? Если поверю я, то поверит кто угодно?

— Что-то в этом роде.

— Ладно. Ты — Бог! Заставь меня поверить! — саркастически воскликнул Том.

Иисус удивленно переглянулся с Дэвидом.

— Давай, порази меня! — кричал Том. — Порази меня, Господь, дабы уверовал я…

Бум! В Тома со всего размаха врезался какой-то человек, и оба полетели на землю. Дэвид и Иисус, с трудом сдерживая смех, подошли поближе, желая убедиться, что никто не пострадал.

Тимофей быстро поднялся на ноги, отряхнул халат и принялся извиняться:

— Простите, господа. Простите.

Он уже собрался бежать дальше, но Иисус остановил его:

— Подожди, Тимофей.

Том услышал это имя, когда Дэвид поднимал его на ноги. Он оглянулся и узнал утреннего слепого. Когда же их глаза встретились, Том понял: Тимофей его видит!.. Слепой прозрел! Том едва не упал снова, если бы не Дэвид. Позже, вспоминая об этом, Том представлял, как выражение его лица должно было смутить беднягу: поневоле смутишься, когда какой-то незнакомец вдруг начинает пялиться на тебя с разинутым ртом… Но сейчас Тимофей смотрел куда-то за спину Тома и при этом походил на перепуганного кролика.

Том проследил за его взглядом и увидел большую разъяренную толпу. Впереди шли Тарсус, Симеон и Силас. Том не знал, кто эти люди, но вид у них был весьма внушительный. Том обернулся к Дэвиду, надеясь получить разъяснения, но его друг уже отступил назад.

Иисус не спеша отряхнул пыль с одежды Тимофея и, словно не замечая никакой опасности, усмехнулся:

— Твои глаза видят, но ты все еще ходишь, как незрячий.

— Простите, господин, я… — Тимофей порывался бежать дальше.

Но Иисус, все еще придерживая его, спросил:

— Веруешь ли ты в Сына Человеческого?

Тимофей замер. Он стоял и смотрел Иисусу прямо в глаза.

— Кто он? Открой мне, и я уверую, — сказал Тимофей.

— Ты можешь видеть его, — ответил Иисус. — Он прямо сейчас говорит с тобой.

— …Иисус? — Тимофей расцвел, наконец-то узнав человека, исцелившего его глаза. — Господи, я верую! — Он преклонил колени перед Иисусом.

Том в некотором замешательстве начал выстраивать предположения, что же все-таки произошло. Но его размышления прервал громкий голос Иисуса, обращенный к приблизившейся массе людей:

— На суд пришел я в этот мир, чтобы слепые стали зрячими…

Он посмотрел Тому в глаза и продолжал:

— А те, кто видят, — ослепли…

— Так мы тоже слепы? — с угрозой спросил Симеон.

— Если ты слеп, на тебе нет греха; но раз ты заявляешь, что видишь, — грех остается на тебе, — ответил Иисус, чуть улыбнувшись.

На лицах у фарисеев появилось странное выражение. Очевидно, подумал Том, что они уже проиграли в этом словесном поединке, и если будут упорствовать, победа Иисуса станет явной для всех. Кажется, фарисеи тоже это понимали.

После короткой заминки Симеон прищурился и спросил:

— Ты тот, кого называют Иисусом?

— Да.

— Мы еще встретимся, — пообещал Тарсус. Он повернулся и вместе с остальными фарисеями пошел прочь, прокладывая путь через толпу. Представление закончилось, и люди быстро разошлись.

Иисус неторопливо тронулся дальше. Том смущенно пожаловался Дэвиду:

— Думаю, мне не понять и половины того, что он говорит.

Дэвид улыбнулся.

— Вряд ли они поняли больше тебя, — сказал он, следя за тремя удаляющимися фарисеями. Затем повернул голову к Тому. — Ты бы слышал это в версии Библии короля Якова.

— Кто они? — хмыкнул Том, глядя на удаляющихся мужчин.

— Фарисеи.

— Похоже, они вроде меня.

Дэвид оторопел:

— Держись от них подальше… Я серьезно.

— Боишься, что они могут мне помочь?

— Ты ни о чем не забыл?

— Что?

Дэвид посмотрел на Тимофея, беседующего с Иисусом:

— Тимофей прозрел!

— Меня подставили, — мгновенно отреагировал Том, словно это было заранее приготовленное объяснение.

— Но как Иисус мог догадаться, что ты задумал?

Том помолчал и ответил:

— Это ты предупредил его, верно? Ты знал, о чем я думаю, и пришел к тому же умозаключению… Выбрать незнакомого человека и предложить Иисусу исцелить его. И у него ничего не выйдет! Но ты предупредил Иисуса, а он сговорился с Тимофеем… И тот разыграл слепого… Иисус знал, я клюну на первого же попрошайку, которого мы встретим на улице!

— У-ух… Ты становишься параноиком, — Дэвид раздраженно тряхнул головой и помчался вперед.

— Я не параноик… я… я…

Том отвлекся, вновь увидев вдали три фигуры в разукрашенных халатах, развевающихся на ветру. Эти фарисеи могут оказаться полезными. Похоже, они прекрасно разбираются в местных традициях. Нужно побольше о них разузнать. Может быть, им удастся отыскать трещину в броне Иисуса?

Глава 14 НАЧАЛО

30 г. от Р.Х.

7:25

Иерусалим

Том проснулся и вышел из дома, когда начало светать. У него не было другой возможности увидеть фарисеев, не вызывая подозрительных взглядов или шквала вопросов Дэвида. Том пробирался по улицам Иерусалима, гордясь, что смог запомнить дорогу. А выйдя к верхнему городу, найти путь к дому Тарсуса уже не проблема.

Том редко бывал в верхнем городе и забыл, насколько сильное впечатление тот производит. Совсем не похоже на нижний город, полный попрошаек и калек и воняющий отбросами. Здесь было чисто, дома не теснились, а стояли свободно, в окружении садов и статуй. Тому казалось, что он вдруг перенесся из мрачного средневековья во времена расцвета Рима. Захоти он остаться в прошлом — он поселился бы именно здесь… Конечно, Матфей, Петр, Иуда и Иисус — хорошие ребята и надежные друзья, но даже они не могут соперничать с красотой этого города…

Когда Том подошел к прекрасному мраморному зданию, его кольнуло острое чувство вины. Но он вовсе не предает друзей, убеждал себя Том. У него нет злого умысла — он просто собирает информацию. Дэвид все время был на шаг впереди, но теперь Том сам во всем разберется. Он будет иметь дело с первоисточником, а не с теми обрывочными сведениями, которые сохранились в будущем… Кстати, всякий раз когда фарисеи переходили им дорогу, Том понимал: те не считают Иисуса Богом и, более того, недовольны его поступками и заявлениями. Значит, они знают нечто такое, чего не знает Дэвид. Они должны знать, а возможно, и в состоянии доказать, что Иисус — мошенник.

Том постучался в резную деревянную дверь. Никто не ответил. Он забарабанил громче. Наконец внутри послышался какой-то шум. Бабах! Спустя несколько секунд дверь распахнулась.

— Что? В чем дело? — спросил заспанный Тарсус. — Каждый раз, когда я посылаю Силву на рынок…

— Прости, я разбудил тебя? — спросил Том.

— Да, да… Что тебе… Подожди… я тебя знаю. Я видел тебя вместе с…

— С Иисусом. Да, я путешествую с ним.

— Что? Один из его несносных учеников? Убирайся, или я позову римлян! — кипятился Тарсус.

— Прошу, выслушай меня, — ответил Том. — Думаю, на некоторые вещи мы смотрим одинаково.

Тарсус уставился на Тома:

— Что ты имеешь в виду?

— Я так же не верю его притязаниям, как и ты… Не верю, что Иисус — Бог.

Тарсус поджал губы:

— Объяснись. Чем же ты считаешь чудеса, которые творит он и о которых все говорят?

— Ловкость рук, обман; некоторые называют это магией, — ответил Том, как будто тут не было ничего особенного.

— Магия! Черные искусства! Ты хочешь сказать мне, что ты, ученик этого человека, считаешь его одержимым демонами? — сердито говорил Тарсус.

Том не очень понимал, как Тарсус перескочил от обычной магии к одержимости. Эти примитивные люди не имеют ни малейшего представления о том, что фокусы — это больше наука, чем магия. Но если здесь «магию» фокусников называют одержимостью демонами, — пусть будет так.

— Да, — подтвердил Том.

Ухмылка Тарсуса продемонстрировала все его зубы:

— Ну конечно… Может, ты повторишь это перед моими собратьями?

— Я готов, — сказал Том.

— Входи, входи… Дай мне только одеться, и я отведу тебя к ним, — засуетился Тарсус.

Том вошел в дом и закрыл за собой дверь.

Тому удалось вернуться обратно, никого не разбудив. Он узнал много, но недостаточно. Он договорился о новой встрече с фарисеями, и все согласились держать переговоры в тайне… Том делал вид, будто ничего особенного не случилось, но почему-то чувствовал себя странно. Как будто каждый встречный за ним следит, каждый видит его насквозь… Возможно, Дэвид прав: он становится параноиком.

Том сидел на каменном полу Колоннады Соломона, длинного ряда колонн в восточной части Иерусалимского Храма. Он пришел в Храм с Дэвидом, Петром, Матфеем, Иудой и Иисусом, но держался в стороне. Сейчас он сидел поодаль, прислонившись к высокой колонне, наслаждаясь видом и размышляя… Всякий раз, когда Том приходил в Храм, его пленяла красота здания. Воистину, их предки были великими строителями. Если Бог есть и ему действительно нужен дом, то именно такой.

Отсюда Том видел внешние стены и колонны Мирского двора язычников, заполненного торговцами, продающими голубей, овец и крупный скот для жертвоприношений, иудейскими пилигримами со всего Израиля и Римской империи, менялами, писцами и фарисеями. Том подсчитал, что весь двор занимал примерно тридцать пять акров земли. Дальше Мирского двора не-иудеям вход был запрещен.

Сразу за Мирским двором начинался Женский двор, окруженный колоннами с изумительной резьбой. В восточной части двора располагались тринадцать сосудов, предназначенных для добровольных пожертвований. Полы покрывали гладкие плитки в два квадратных фута, ведущие к широкой изогнутой лестнице в пятнадцать ступеней. На верху лестницы находилась самая примечательная точка Женского двора — врата Никанора, которые, когда открывались, вели во двор Израиля, куда допускались только мужчины-иудеи. Свет, отражавшийся от гладкой бронзы двадцатифутовых врат, озарял весь двор.

Как ни радовал глаз этот вид, его неотъемлемой частью была грозная примета времени — возвышающаяся неподалеку римская крепость Антония. Ее постоянно патрулировали солдаты, вооруженные копьями, чьи железные доспехи и кроваво-красные военные плащи были видны даже отсюда. Четыре башни крепости, построенной из массивных каменных блоков, легко могли преградить путь вражеской армии. В последние годы она являлась резиденцией Пилата, римского наместника в Иудее. Тома занимала мысль: как люди могут поклоняться Богу или хотя бы просто верить в него рядом с таким грозным проявлением силы Рима? Где же сейчас их Бог?

— Фома, иди к нам, — позвал Иисус.

Чтобы не вызывать подозрений, Том поднялся и подошел к смеющимся друзьям, сидевшим на полу среди белых колонн. Они были поглощены беседой.

— …И это действовало? — спросил Иуда у Матфея.

— Безотказно! — ответил Матфей. — Стоило мне схватиться за пояс, и люди верили, что я на все способен.

— Должно быть, твои карманы были полны денег, — восхищенно сказал Иуда.

— Верно, так и было… Но теперь я живу другой жизнью, — ответил Матфей, немного устыдившись своих рассказов. — Сейчас я… — он вдруг замолчал и перевел взгляд куда-то за спину Иуды, — … уверен — эти люди не желают мешать нам.

— Что? — Иуду сбила с толку резкая смена темы.

Матфей поднялся на ноги и указал на Мирской двор. Быстро растущая толпа направлялась к ним. Петр и Матфей привычно заслонили собой Иисуса, образовав широкую и высокую стену. Люди остановились перед живой баррикадой.

— Скажите, что вам нужно, и побыстрее. Вы прервали мой отдых, — заявил Матфей.

Из толпы донесся крик:

— Мы пришли за Иисусом, одержимым демоном!

Матфей и Петр не могли не улыбнуться.

— Боюсь, вы пришли не туда, — заявил Петр. — Никто здесь не одержим демоном.

Другой человек в толпе, менее уверенный, чем первый, сказал:

— Видишь! Я же говорил — демоны не могут исцелять слепых!

— Мы знаем, вы его ученики, — произнес первый. — Позвольте нам увидеть его собственными глазами. Пусть он сам скажет, что не одержим.

— Я скажу вам правду, — произнес Иисус, выступив вперед. — Я не одержимый.

Почтенного вида человек шагнул навстречу, но путь ему преградила огромная рука Матфея. Мужчина остановился:

— Люди колеблются. Долго ли ты будешь держать нас в неведении? Прошу тебя, если ты Христос, скажи нам прямо.

Том повернулся к Дэвиду и шепнул:

— Смотри — я не единственный, кто не понимает его слова.

Том, оглядываясь в поисках новых опасностей, случайно заметил, с каким любопытством Дэвид наблюдает за этой сценой. Растерянность на лице его друга сменилась пониманием… Значит, Дэвид точно знал, что здесь происходит и что случится дальше. Но прежде чем Том успел спросить его об этом, из толпы понеслись злые и нахальные крики. Люди снова называли Иисуса одержимым!

Эти слова и смятение людей проросли из семян, посаженных Томом. Очевидно, тайная встреча с фарисеями не прошла впустую и они последовали его совету. Большинство людей с трудом понимали речи Иисуса и поэтому с готовностью назвали его магом. Для фарисеев магия была синонимом одержимости, и хотя сам Том не верил ни в каких демонов, как не верил и в Бога, он не возражал. Пока фарисеи помогают ему разоблачать Иисуса — пусть это будет правдой.

Иисус опустил руку Матфея и обратился к толпе:

— Я говорил вам, но вы не верили. Чудеса, которые совершаю я во имя Отца моего, сами говорят за меня, но вы не верите, потому что вы — не мои овцы…

Иисус обходил толпу кругом и продолжал:

— Мои овцы слушают мой голос; я знаю их, и они следуют за мной.

Мужчина в толпе вздрогнул, когда Иисус взял его за подбородок и, глядя в глаза, сказал:

— Я дарую им жизнь вечную, и не погибнут они; и никто не может увести их от моей руки…

Иисус отпустил мужчину и вернулся к Матфею и Петру.

— Отец мой, который дал мне их, превыше всех; и никто не может забрать их из руки Отца моего.

Стоя возле Матфея и глядя прямо в толпу, Иисус закончил:

— Отец мой и я… одно.

Толпа взорвалась. Кто-то закричал:

— Он заявляет, что он — Отец! Это слова одержимого!

Почтенный мужчина наклонился и поднял с земли камень:

— Покажем ему, что случается с богохульниками! Забейте его камнями!

Толпа согласно взревела и принялась собирать камни. Матфей и Петр, сжав губы и напрягшись изо всех сил, готовились к неизбежному исходу.

Иуда медленно отступил назад, за спины Дэвида и Тома, и припустил из Храма. Никто не обратил внимания на его исчезновение: они следили за бурлящей человеческой массой. Люди, теперь уже вооруженные камнями, замерли, ожидая, кто бросит первый.

Дэвид наклонился к Тому и прошептал:

— Будь готов, это может быть опасно.

Иисус, не выказывая страха, обратился ко всем:

— Много чудес показал я вам от Отца моего. За какое из них вы желаете побить меня камнями?

Почтенный мужчина выступил вперед:

— Не за чудеса твои, а за богохульство! Раньше я сомневался, но сейчас знаю. Ты обычный человек, а утверждаешь, что ты есть сам Бог Отец!

— Разве не записано в вашем законе: «Я сказал…»

Пока Иисус говорил, Том шепнул Дэвиду:

— Мне почему-то кажется, ты знаешь продолжение.

— Я читал эту книгу, — помнишь?

— Ладно, так что же случится?

— Не знаю.

— Но ты же сам сейчас сказал: «Я читал эту книгу».

— В Библии говорится только: «Он уклонился от рук их».

— Это может означать все, что угодно.

— Ну, вот и будь готов ко всему.

— Круто.

Том перевел взгляд на Иисуса, который заканчивал свою речь:

— … тогда узнаете и поймете, что Отец мой во мне, и что я — в Нем.

Он повернулся и пошел к Тому и Дэвиду. Казалось, Иисусу удалось предотвратить нависшую над ними опасность: притихшая толпа обдумывала его слова.

— Дело могло быть худо, — сказал Том Иисусу.

— Насколько ты быстр, Фома? — спросил Иисус.

— Что-что? — Такого вопроса Том не ожидал.

— Беги… — произнес Иисус одними губами.

— Что? — Том непонимающе поднял брови.

Иисус наклонился к нему:

— Время вышло. Бежим!

— Забьем его! — выкрикнули из толпы.

Руки взметнулись над толпой, и град камней посыпался туда, где стояли богохульник Иисус и его ученики. Иисус пригнулся, как спринтер на старте, и бросился бежать; Том и Дэвид припустили следом.

Дэвид, увеличивая скорость с каждым толчком ног, чувствовал: сейчас он в прекрасной форме. Раньше он не смог бы пробежать и десяти футов без одышки. Ощущение здоровья и легкости в теле придавало ему новые силы, и он легко обогнал Тома и Иисуса.

Толпа быстро обошла Матфея и Петра, получивших несколько ушибов и царапин, и ринулась в погоню. Они гнали Иисуса, Тома и Дэвида к бурлящему Мирскому двору.

Друзья на полной скорости неслись через торговые ряды. Пух и перья встревоженных начавшейся паникой птиц полетели в воздух; в суматохе ничего нельзя было разобрать, и Том пробежал по столу менялы, расшвыривая монеты, и их с радостными криками принялись хватать зеваки. Воцарившийся во дворе хаос на какое-то время задержал упрямо бегущую толпу, но этого было недостаточно.

Иисус направлялся к Женскому двору, прямо под надпись на греческом: «Ни один чужестранец не допущен в святилище, за балюстрады и ограждения. Кто бы ни был там пойман, он будет сам ответственен за свою последующую смерть».

Том вздрогнул, пробегая под надписью, на которую раньше не обращал внимания. Может ли он сойти за древнего иудея? Вряд ли. Он не верит в Бога Отца. Он не знает всех иудейских традиций и обрядов. Он даже не из этого времени! Черт! Тому казалось, что они обречены…

Войдя в Женский двор, Иисус, Дэвид и Том перешли на спокойный шаг, чтобы не привлекать внимания. Троица пересекла внутренний двор, поднялась по лестнице к вратам Никанора и остановилась.

— Это конец, — сказал Том.

— За этими вратами лежит дом Отца моего, который никогда не умрет.

— Да это же просто такое выражение, — хмыкнул Том.

— И ты еще утверждаешь, что я говорю загадками, — отозвался Иисус.

Дэвид открыл огромную бронзовую дверь и подтолкнул остальных внутрь. Они вошли в небольшую залу, которая вела ко двору Израиля и в это время дня пустовала. С одной стороны стена была совсем низкой, не больше десяти футов. Том подбежал к стене и попытался достать до верха. Руки соскользнули, не дотянувшись совсем немного, Дэвид и Иисус поспешили ему на помощь. Сквозь закрытые двери врат Никанора уже доносились яростные крики приближающейся толпы.

— У нас ничего не выйдет, — сказал Дэвид, думая, как же Иисус собирается уклониться от рук толпы. Могла ли Библия ошибаться? Сейчас с ними нет ни одного из авторов — возможно, они получили из третьих рук неправильные свидетельства?

— Дай мне руку, — послышался сверху голос Иуды.

Трое посмотрели наверх. Иуда со стены протягивал им руку… Среди всех этих волнений они все забыли про Иуду! Том, не теряя времени, крепко обхватил запястье Иуды и быстро вскарабкался наверх. Вдвоем они втащили на стену Иисуса и Дэвида — как раз в тот момент, когда врата Никанора распахнулись.

Друзья наблюдали сверху, как их преследователи прорвались через залу и заполнили двор Израиля, как поток воды заполняет бадью… Шум привлек внимание левитов, стоящих на страже в следующем дворе — дворе Священников. Четверо левитов, в остроконечных шапках и халатах с карманами, достаточными, чтобы вместить книги законов, появились во дворе Израиля. Внешне левиты не слишком-то впечатляли, но когда требовалось защитить святыни Храма, с ними была вся власть Бога. Они имели право карать — и карали за злодеяния, совершенные против церкви. И пришедшие знали это. Конечно, такая орда при желании могла одолеть левитов… Но тогда они не только нарушат иудейские законы, но и совершат непростительное преступление против самого Господа.

Разогнавшейся человеческой массе с трудом удалось остановиться перед левитами. Каждый порядочный иудей знал: левиты, если потребуется, убьют любого. Римские законы запрещали убийства, даже святотатцев, но на такие преступления обычно смотрели сквозь пальцы… Один за другим люди роняли камни и поворачивали обратно.

Иисус, Дэвид, Иуда и Том смотрели, как толпа рассеивается. Находясь в безопасности, они расслабились и нервно посмеивались.

— Боюсь, Иерусалим ныне слишком опасен для нас, — сказал Иисус.

— Ха… у нас есть Иуда, который вытащит нас из любых неприятностей, — ответил Том, похлопав Иуду по спине. — Хорошая работа.

Иуда улыбнулся. Пусть он поначалу струсил — но все же смог преодолеть мучительный страх, вернуться и спасти жизни своих друзей. Иуда чувствовал, как меняется к лучшему. Страх больше не будет управлять им… Храбрость. Надежность. Гордость. Теперь Иуда мог описать себя этими словами. Люди будут по-другому смотреть на него, по-другому обращаться.

Мир наконец-то повернулся к нему светлой стороной.

Глава 15 НЕОЖИДАННОСТИ

2005

5:32

Аризона

Салли проснулась, как от толчка, и чуть не упала на пол. Глаза горели, во рту — неприятный привкус. Расстроенные нервы, спутанные мысли, а она может позволить себе только один час сна. Странно, но она проснулась сама. Салли приказала, чтобы ее разбудили в случае возвращения Тома, Дэвида или Робертса. Но в комнате пусто, никто не пришел к ней с хорошими новостями, которые на деле могут оказаться очень плохими… Что-то у них пошло не так. Робертс отправился в прошлое несколько часов назад. В случае успеха он должен был вернуться в течение часа. Раз его до сих пор нет, он или мертв, или сбежал. А для Дэвида и Тома это означает, что…

Салли встала и потянулась. Спина болела. Твердый двухместный диван не предназначен для комфортного отдыха. Ее просторный и скудно обставленный кабинет, выдержанный в кремовых тонах, со вчерашнего дня в жутком беспорядке. Салли потратила большую часть вечера, листая схемы, изучая записи и запоминая, как работают часы. Устройство оказалось намного сложнее, чем она думала. Если бы только Дэвид знал о часах то, что известно ей! Хотя вполне возможно, он знает.

Салли быстро оделась, но не в привычный деловой костюм; туфли на каблуках тоже не понадобятся. Она завязала шнурки на черных кроссовках, затянула пояс на темно-серых облегающих брюках и заправила иссиня-черную водолазку, обрисовывающую контуры тела. Она чувствовала себя глупо, одеваясь с головы до ног в черное, как шпион или ниндзя. Но основное освещение не включится еще около часа, и ей не следует попадаться никому на глаза, если она хочет не только пробраться в кабинет Джорджа, но и выйти оттуда целой и невредимой.

Салли обмотала вокруг лица черный шарф, прикрыв рот, нос и лоб, и взглянула в зеркало. На нее смотрела обсидиановая скульптура с раскрашенными ярко-коричневой краской глазами. Салли накинула на плечи лямки рюкзака, приоткрыла дверь кабинета и скользнула в темный коридор.

До офиса Джорджа пятью этажами ниже можно добраться минут за десять. Лифтом пользоваться нельзя: там вооруженный охранник — даже ночью. Конечно, она могла заранее распорядиться, чтобы он оставил свой пост, но лучше не оставлять никаких улик.

Одолев пять этажей, Салли покрылась испариной. Она занималась бегом и держала себя в отличной форме, но нервное напряжение сковывало тело, и каждое движение требовало усилий. Салли прокралась к двери на лестничной площадке. Кабинет Джорджа чуть дальше по коридору, но сейчас ей предстоит самая сложная часть операции.

Джордж, будучи параноиком, поставил у своего кабинета двух охранников, которые дежурили круглосуточно. Однако, думала Салли, это не только паранойя — это меры предосторожности. Никто не поставит двух вооруженных охранников у входа в комнату, если только внутри нет чего-нибудь ценного… А что сейчас может быть ценнее, чем те роботы-насекомые, которых с такой гордостью описывал Джейк? Салли собиралась украсть этих маленьких жучков, причем замаскировать кражу под промышленный шпионаж. В конце концов, у них немало конкурентов, способных проделать такой трюк.

Снаружи территория компании тщательно охранялась, и проникнуть во владения «Лайтека» практически невозможно. А вот внутри комплекса охрана чувствовала себя спокойно и не усердствовала. Именно на это Салли и рассчитывала. Она взглянула вдоль коридора. Черт! Оба охранника начеку и даже не думают задремать или отойти… Если еще можно обогнать круглолицего Чака, то вряд ли она справится со вторым, Шином. Похожий на Геракла, он, видимо, слишком серьезно относился к своей работе. Единственным оружием Салли был шокер, купленный лет пять назад. Она брала его с собой на вечерние пробежки, и он мог выстрелить только один раз.

Неожиданно справа послышались чьи-то шаги, и Салли осторожно прикрыла дверь в коридор, оставив только тоненькую щелочку. Она посмотрела на часы… Черт бы побрал этих охранников! Через полчаса в здании будет полно народа. Салли затаилась, когда чья-то фигура проплыла мимо нее, направляясь прямо к кабинету Джорджа.

Салли посмотрела в щель. Это Джейк… и он сделал охране знак удалиться.

— Чак, Шин, можете быть свободны. Идите сделайте кофе или что-нибудь еще… Мне нужна пара минут, — сказал Джейк.

— Но директор Дуайт приказал нам оставаться здесь, пока он… — попытался возразить Чак.

— Да-да, но кто отдавал вам приказ? — спросил Джейк, поднимая бровь.

— Ну… формально вы, сэр.

Шин скрестил на груди руки, стараясь выглядеть более солидно:

— Сэр, могу я напомнить вам, что будет против правил, если…

— А сейчас я говорю, чтобы вы ушли! Считайте это приказом.

— Но…

— Немедленно, — холодно посмотрел на него Джейк.

— Да, сэр, — сказал Чак.

Чак и Шин двинулись к противоположному концу коридора. Спасибо тебе, Джейк! Салли обрадовалась такой удаче; но вот легкость, с которой тот отдает приказы, не вызывала большого восторга. Чем еще он занимается без ведома руководства «Лайтека»? Джейк вошел в кабинет, и дверь начала медленно закрываться… Это шанс! Охранники в дальнем конце коридора, но если она промедлит, дверь закроется — и замок щелкнет. Нужно рискнуть.

Салли выскользнула в коридор и двинулась к заветной цели, крадучись, как кошка. Охранники, ничего не заметив и не услышав, прошли до конца коридора, завернули за угол и исчезли из вида.

Дверь уже почти закрылась. Салли бросилась к ней, но, поскользнувшись на линолеумном полу, сильно ударилась о стену. Удар сбил дыхание; Салли дотянулась до двери и буквально в последний момент придержала ее указательным пальцем… Дверь беззвучно приоткрылась.

Салли тихо вошла в комнату, держа шокер наготове. Странно, кабинет пуст, Джейка нигде не видно. Скучная и пустая комната: большой стол в центре, одно кресло позади него и два — спереди. И все… Салли не представляла, куда делся Джейк, но раздумывать некогда. Она проверила ящики стола. Пусто. Пусто. Пусто! Черт возьми, где же Джордж держит свои секреты? Они должны быть в поле зрения, когда он сидит за столом; они наверняка хорошо спрятаны, но при этом легко доступны. Салли выдвинула шикарное кожаное кресло и уселась. Ничего! Только три голые стены и дверь.

Салли уже собиралась встать, когда случайно нащупала рычаг для изменения наклона спинки. Повинуясь рефлексу, она повернула его, бездумно глядя вверх. На потолке — обычный хромированный светильник, но что-то привлекло ее внимание… В комнате стало светлее. Салли наклонилась вперед и посмотрела направо. Одна стена совершенно беззвучно отворялась! Салли в изумлении встала с кресла, во все глаза глядя на открывающийся зал. На мгновение ее кольнула зависть: жаль, у нее нет такой секретной комнаты. Но кажется, это не просто тайник. Зал, длиной около сорока футов, уставлен роботизированным оборудованием, сосудами, какими-то емкостями и компьютерными запчастями… Похоже, это лаборатория Джорджа! Джейк стоял в дальней части комнаты, спиной к Салли. Он ничего не слышал. Салли сжала в руке шокер и тихо двинулась вперед.

Она подкралась к нему сзади почти вплотную, сдерживая дыхание. Если Джейк что-нибудь услышит, то повернется, и она может промахнуться.

Если хотя бы один из электродов не попадет в цель, провал ей обеспечен… Салли нащупала кнопку шокера и нажала на нее. Клик. Ничего! Клик, клик, клик… Ничего! Проклятье!

Джейк повернулся и разинул рот. Костюм Салли не только скрывал ее, но вдобавок производил жутковатое впечатление.

— Кто… кто вы? — спросил Джейк.

Салли молчала. Джейк может узнать ее голос, к тому же она не представляла, что сказать.

— Что вам нужно? — Голос Джейка дрожал, взгляд метался по ее фигуре.

Салли понимала: он оценивает ее, ищет хоть какую-то зацепку. И он нашел ответ в ее глазах. В этом стальном взгляде.

— … Салли?

Салли замерла. Джейк ее узнал, а ведь он никогда ей не симпатизировал. И он значительно сильнее ее. Нужно первой нанести удар, прежде чем он поймет, что происходит. В любом случае Салли совершает преступление, и сейчас Джейк — единственное препятствие на ее пути. Бамс! Она, не задумываясь, ударила Джейка в горло. Несколько лет назад Салли ходила на занятия по самообороне и поразилась, как легко она все вспомнила и как хорошо техника, предназначенная для защиты, сработала при нападении. У Джейка подломились ноги, и он рухнул на пол, держась за горло. Кровь стремительно приливала к голове; он отчаянно пытался вдохнуть. Салли стало не по себе от этого зрелища, но ее цель важнее всего. На рабочем столе, у которого стоял Джейк, лежали две коробки. Салли открыла обе. В первой четыре шприца — скорее всего, с противоядием от укуса роботов. Вторая коробка оказалась пуста. Однако, судя по углублениям в мягком вкладыше, именно здесь хранились четыре робота-жука… Неужели она опоздала?.. Если так, ей срочно нужен новый план.

Салли вытащила два шприца и положила их в карман. Джейк все еще корчился от боли. Салли улыбнулась. Все будет в порядке: выйти отсюда — не проблема, раз охранников нет у дверей.

— ОХРАНА! — Джейка хватило на один отчаянный вопль.

Салли дернулась к Джейку, и он поспешно отполз назад — подальше от ее ярости и от этих глаз. Его лицо окрасилось в густой малиновый цвет, пока он силился втянуть в себя хоть немного воздуха… Дверь в кабинет распахнулась от пинка; Чак и Шин ворвались внутрь с оружием на изготовку.

— Замри! — закричал Шин.

— Только двинься — и ты покойник! — Палец Чака плясал на спусковом крючке.

Мысли Салли метались в поисках выхода. Еще секунда — и ее убьют.

Иисус вывел учеников из Иудеи, где, как он полагал, и его жизнь, и жизни его спутников подвергаются постоянной опасности. Еще не пришло время, когда он должен умереть, объяснил Иисус, и вся группа, включая Тома и Дэвида, отправилась на север, в Самарию. Вместо того чтобы остановиться в городе, они решили ночевать прямо под звездами и разбили на неделю лагерь.

Том с Иудой лежали на траве и любовались звездным небом. Разговор у костра не был в этот вечер веселым и приятным. Вообще, с тех пор как они покинули Иудею, все казалось более мрачным, более серьезным… Том и Иуда устали от этой серьезности и оставили компанию, решив просто поболтать.

Дэвид присоединился чуть позже, выждав достаточно, чтобы не вызвать у них подозрений. Том полагал, что Дэвид следит за ним и Иудой. Он смутно припоминал: имя Иуды в будущем стало нарицательным, оно как-то связано с предательством… Но это так же невероятно, как и то, что Иисус — Сын Божий.

Дэвид присел рядом с Томом и уставился на небо.

— Они прекрасны, правда? Как сияющие самоцветы, плавающие в небесах, — сказал с улыбкой Иуда.

Том невольно усмехнулся.

— Что тут смешного? — спросил Иуда. — А что они, по-твоему, такое?

Дэвид закашлялся и посмотрел на Тома, как бы говоря: «Даже не думай».

— Наверное, — с легким сарказмом начал Том, — это дар Господа, чтобы освещать наш путь в ночи.

— Самые правдивые слова, когда-либо произнесенные тобой, — заметил Иисус, подходя к ним. — Вам здесь не холодно, вдали от огня?

— Нет, все хорошо, — ответил Дэвид.

Иисус присел и оперся о локоть.

— У огня слишком жарко.

— И разговор занудный, — фыркнул Том.

Иисус улыбнулся:

— Боюсь, следующий подобный вечер наступит не скоро.

— Мы уходим? — спросил Том.

— Пока нет.

— Иисус! — раздался крик из темноты.

Свет факела прорезал тьму, и к ним подбежал задыхающийся мужчина.

— Я ищу того, кого называют Иисусом. Кто-нибудь из вас видел его?

Иисус подошел к мужчине:

— Я Иисус.

— Господин, я послан к тебе из Вифании, из дома твоего друга Лазаря, — сказал мужчина.

Иисус помрачнел:

— Он заболел?

Мужчина, казалось, удивился:

— Да, его сестры послали меня к тебе, чтобы ты отправился в Вифанию и излечил его.

— Тогда возвращайся, — сказал Иисус. — Передай им, что я приду.

— Да, господин, — мужчина развернулся и вновь исчез во тьме.

Том слышал весь разговор и подошел к Иисусу. Бросив взгляд на лицо Иисуса, он понял: что-то не ладно.

— Мы не собираемся в Вифанию, да?

— Не сейчас.

— Но ты же сказал ему…

— Мария — сильная женщина. Не беспокойся о ней.

— Я не говорил…

— Твой глаза говорят достаточно.

— Но мы не можем просто позволить им сидеть и ждать! — сказал Том, стараясь не выдать своего раздражения.

— Фома, его болезнь не к смерти, а к славе Божьей, и Сын Его прославится через нее, — сказал Иисус.

Дэвид приблизился к Тому, когда Иисус ушел к костру.

— Что за куча дерьма! — прошипел Том на английском.

Дэвид утащил Тома подальше от костра и посторонних ушей.

— Можешь ты в это поверить? — Том перешел на арамейский.

— Я могу поверить во множество разных вещей.

— Ты не беспокоишься о Лазаре?

— Нет.

Том изучал лицо Дэвида в поисках ответа и вскоре нашел его:

— Тебе известно все, что сейчас случилось и что будет… И ты не догадываешься, а действительно знаешь… Так?

— Да.

— Но как? — Том не спрашивал. Он требовал ответа.

— Все это есть в Библии.

— И эта ночь есть в Библии?

— Да.

— И что бы ни случилось с Лазарем — ты знаешь, чем все закончится?

— Да.

— Отлично. А теперь расскажи мне, где в Библии написано про ученика Иисуса по имени Том.

— Честно говоря…

— Перестань шутить.

— Но я не шучу, Фома, — ответил Дэвид.

— Фома?

— Так тебя называют в Библии.

Том сжал челюсти:

— Дэвид, это действительно не смешно.

— Знаешь, я думаю, ты единственный апостол в Библии, у которого, кроме имени, есть еще и прозвище.

Мысли Тома лихорадочно метались в голове; он ждал продолжения.

— Ты знаешь, как твое имя переводится на греческий?

Том не ответил. Дэвид сам все расскажет.

Дэвид улыбнулся.

— Дидим… примечательное совпадение. Видишь теперь, почему так забавно, когда они называют тебя этим именем. Мы не только выглядим как близнецы — твое имя переводится на греческий словом, обозначающим «близнец». Дидим…

Том сел.

— Я есть в Библии?

Дэвид радостно кивнул:

— И каждый христианский ребенок рос, слушая истории о тебе…

Какой-то бред, подумал Том. Но он понимал: Дэвид не стал бы шутить с ним на такие темы.

— Это еще не делает Библию правдивой!

— Но делает ее истинной.

Том в задумчивости прикрыл глаза.

— А что еще ты знаешь обо мне? О том, что случится?

— Я не могу сказать тебе.

— Почему?

— Это может повлиять на твои решения.

— Ты знаешь, что случится на следующей неделе?

— Да.

— Через месяц?

— Да.

— Как я буду жить? Как умру?

— Том…

— Знаешь, что случится с Марией?

Вопрос положил Дэвида на лопатки:

— Я… нет, я не знаю.

Том отвернулся, пытаясь скрыть чувства, написанные у него на лице. Но было поздно. Дэвид заметил.

— Том, неужели ты… — все еще сомневаясь, спросил Дэвид.

Том склонил голову:

— Не спрашивай меня как, но — да.

Дэвид не удержался от улыбки. Он положил руку на плечо друга:

— Это великолепно.

— Правда? — Том отвернулся, не решаясь посмотреть Дэвиду в глаза, а затем запрокинул голову к звездам.

Дэвид стоял рядом, глядя в мерцающее ночное небо.

— Я уверен: из всех женщин на свете, живущих сегодня или завтра, Меган желала бы видеть рядом с тобой именно эту.

Том улыбнулся.

— А как насчет тебя?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Дэвид.

— Женщину, которая непостижимым образом — завоевала твое сердце. В двух тысячах лет отсюда.

— Для Салли прошла минута, — сказал Дэвид. — Я могу отсутствовать годы, но для нее пройдет только минута.

— Тяжело быть вдали от любимого человека… Я знаю.

Дэвид кивнул:

— Мне не хватает ее улыбки. Хотя за все годы я видел ее улыбку несколько раз. Но когда увидел… не было ничего лучше.

— Ну, может, тебе скоро повезет?

— Не слишком скоро, — ответил Дэвид. — Не слишком.

Салли закусила губы под черным шарфом, скрывающим лицо. Все шло чертовски плохо.

— Подними руки, — скомандовал Шин, когда Чак снял с нее рюкзак.

Салли подчинилась. Она не собирается провоцировать охранников. Джейк все еще пытался перевести дыхание, когда Шин подошел к нему и помог подняться. Джейк отчаянно пытался заговорить.

— Что случилось, сэр? — спросил Шин.

Салли понимала: если Джейк сможет говорить, он немедленно прикажет стрелять. Нужно действовать быстро… Салли чуть развернула правую руку к часам и начала незаметно нажимать на кнопки.

— Э-э… это… — Джейк напрягал все свои силы.

Чак опустошал рюкзак, продолжая целиться Салли в голову. На пол вывалились костюм, туфли, чулки и бэйдж Салли. Она планировала переодеться в обычную одежду, как только выберется отсюда, и спокойно вернуться в свой кабинет. Но это лишь один из вариантов…

Джейк указал на Салли:

— Это…

— Директор Макфилд? — Чак держал в руке ее бэйдж.

Джейк расслабился. Наконец-то!

— Думаю, этот парень взломал и кабинет директора Макфилд, — сообразил охранник.

Джейк в бешенстве стукнул кулаком по столу.

— Нет! — закричал он. — Она… она…

Оба охранника уставились на Джейка. Что он хочет им сказать? Глаза Джейка расширились: он увидел, как Салли опустила руки и тянется к пистолету.

— СТРЕЛЯЙТЕ! — выкрикнул он.

Салли, завладев пистолетом Чака, ударила охранника коленом в пах. Прогремел выстрел, и она едва не оглохла. Пуля просвистела мимо ее лица и разбила несколько колб. Шин вновь прицелился, но Салли начала двигаться прежде, чем осколки разбитого стекла полетели на пол. Она кинулась к двери и выскочила в коридор.

Прозвенел звонок, и напротив открылась дверь лифта. Ошеломленный охранник пытался выхватить свой пистолет. Салли занесло на повороте, и она помчалась по коридору к лестнице. Прогремели два выстрела… Шин выскочил из кабинета и снова прицелился.

Салли прорвалась сквозь дверь на лестничную площадку. Третья пуля ударила в металлическую дверь у нее за спиной. Салли бросилась вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. У нее есть план. Может, и глупый, но все-таки план. Трое охранников — двое бегом, Чак — хромая — быстро приближались, готовые открыть огонь.

Джейк, добравшись до стола, схватил телефон и набрал три цифры.

— Сэр, это Джейк… Лучше приго… все четыре. Спенсер был прав… Салли сошла с ума. Думаю, она собирается в прошлое… Да… У нее часы.

Каждый следующий лестничный пролет давался Салли все труднее и труднее. Преследователи приближались, и, если ее схватят, то, скорее всего, убьют… Черта с два! Она с грохотом врезалась в толстую крышку люка и толкнула ее. Крышка тяжелая, сверху наверняка занесена песком… Люк предназначался только для чрезвычайных ситуаций, был хорошо замаскирован изнутри и снаружи, и мало кто знал о его существовании. Крышка приоткрылась — и сразу же сработал сигнал тревоги.

Дзынь! Пуля срикошетила от ступеньки, на которой только что стояла нога Салли. Слишком близко. Еще пара секунд — и она труп… Салли резко выдохнула, выталкивая тяжелый люк, и выбралась наружу.

Обжигающий жар пустыни и солнечный свет, отраженный от желтого песка, мешали сориентироваться. Салли сделала несколько шагов и, приставив ко лбу ладонь, посмотрела вперед… Вовремя! Она осторожно сдвинулась, сместив вес тела. Да, еще шаг — и вечный покой ей обеспечен… Салли балансировала на краю обрыва глубиной в пятьсот футов.

— Не двигайтесь! Даже на чертов дюйм, леди! — крикнул охранник из лифта.

— Поворачивайтесь, спокойно и медленно. — Шин чуть подался вперед.

Салли медленно повернулась, но не отступила от края обрыва. Она точно рассчитала время. Теперь осталось не получить пулю.

— Снимите маску, — приказал охранник. — Немедленно.

Салли нажала последнюю кнопку на часах и стянула шарф. Охранники, узнав ее, отступили назад… Они чуть не застрелили своего босса!

— Простите за беспокойство, мальчики, — улыбнулась Салли.

Она бросила шарф в охранников, заслонив им обзор. К тому моменту, когда тощий охранник выпутался из шарфа, Салли уже прыгнула.

— Директор Макфилд! — закричал Шин, потянувшись к ней.

Трое мужчин сгрудились на краю обрыва. Они видели, как пульсирующий свет окутал фигуру Салли легким пламенем, с каждой новой вспышкой становясь все ярче и ярче. Охранники отскочили назад, когда снизу донесся громкий звук, похожий на взрыв, но через секунду выглянули вновь. Невероятно… Ни изломанного тела внизу, ни лужи крови. Салли испарилась! Только облако мерцающих искр клубилось в воздухе.

— Святое… Она… Она исчезла!

— Наверно, это те секретные материалы, над которыми они работают…

— Ага… но куда она подевалась?

— Не куда… — раздался голос Джейка. — А — в когда.

Пока тот говорил, живительный поток энергии, пробежав снизу вверх по мышцам его спины, добрался до головы. Внезапно его осенило. Он точно знает, что следует делать дальше… и это просто отлично!

Охранники развернулись к Джейку, стоявшему у люка. Он поднял пистолет.

— Простите, парни, но вы слишком много видели… Теперь нам придется кое-что подчистить.

Прежде чем кто-либо из охранников успел среагировать, Джейк трижды нажал на спуск.

Глава 16 ВОСКРЕШЕНИЕ

30 г. от Р.Х.

15:12

Вифания, Иудея

Том был вне себя от злости и досады. Иисус знает, что Лазарь болен, а может, и умирает. Конечно, Иисус не в силах вылечить Лазаря, но они друзья, и если Лазарь при смерти, Иисус должен быть рядом! Они все должны быть рядом… Однако никто не торопился. Прошло три дня, прежде чем вся группа отправилась в Вифанию. Может, Иисус сознательно тянул время, надеялся, что Лазарю станет лучше, — и чудесное излечение просто не потребуется?

Всю дорогу до Вифании они напряженно молчали, и Том обрадовался, когда их путь подошел к концу. Но едва на вершине холма показался дом Лазаря, сердце екнуло. Множество людей, наверное, около сотни, стояло у дома. Шум… причитания… Неужели они плачут?

Иисус остановился и посмотрел на собравшихся. Ученики последовали его примеру. Том понял: Лазарь умер… А они были далеко.

Когда четырнадцать подошли к дому, из толпы вырвалась Марта и в ярости налетела на Иисуса.

— Где ты был? — Она остановилась перед Иисусом и замолотила кулачками в его грудь: — Где ты был?

Она била Иисуса по груди и рукам, но все слабее и слабее.

— Если бы ты пришел раньше, Лазарь бы не умер!

Том опустил голову, услышав слова Марты. Все так, как он и думал… Какое-то безумие.

Иисус обнял Марту и прижал к себе. Она рыдала на его груди, а он гладил ее волосы… Когда она немного успокоилась, Иисус разомкнул объятия, и Марта вытерла заплаканные глаза.

— Но… я знаю: даже сейчас Господь откликнется на твою просьбу, — в голосе Марты звучала безнадежная мольба.

Иисус отер слезы с ее щеки и ответил:

— Твой брат вновь воскреснет.

— Да-да, я знаю, — когда придет Воскресение… В Судный день, — с отчаянием сказала Марта.

— Марта… Я есмь Воскресение. Я есмь жизнь… Поверивший в меня будет жить даже после смерти своей; и каждый живущий и верующий в меня никогда не умрет… Веришь ли ты в это, Марта?

Мокрые глаза Марты встретились с пронизывающим взглядом Иисуса.

— Да, — твердо ответила она. — Я верую, что ты — Христос, Сын Божий, пришедший в мир. — Осознав свои слова, она внезапно заволновалась: — Прости, что я била тебя.

Иисус улыбнулся и спросил:

— А где сестра твоя? Где Мария?

— В доме. Я приведу ее, — Марта направилась к дому.

Слегка ослабев под напором бурных эмоций Марты, Иисус присел под фиговым деревом; ученики затерялись в толпе собравшихся. Том и Дэвид стояли поодаль, наблюдая всю сцену, словно сквозь временной портал… Дэвид, казалось, немного нервничал. Знает ли он, что будет дальше? Или ожидает неприятностей?

Том попытался разгадать, что сейчас происходит в голове у Дэвида. Но внезапно поймал себя на другом: он все время думает о Марии, с надеждой вглядываясь в каждое лицо.

Как маяк, появляющийся из мрака ночи, Мария вынырнула из людского моря и направилась к Иисусу. Том испытывал безумное побуждение побежать к ней, обнять и утешить. Но она шла не к нему… Почему она шла не к нему? Может, ее чувства уже схлынули? Или он неправильно ее понял? Том сглотнул комок в горле и застыл как изваяние, не отрывая от нее глаз.

Мария подошла к дереву, под которым сидел Иисус. Тот поднял глаза от земли, и их взгляды встретились. По щеке Марии скатилась слеза.

— Где же ты был? Ты мог бы спасти его, — она хлюпнула носом.

Иисус протянул руку, и Мария упала ему на грудь… Иисус плакал.

Том почувствовал, что не в силах сдержаться, и тоже дал волю слезам. Он заметил пристальный взгляд Дэвида. Ну и пусть видит его слезы, пусть знает, как много Мария для него значит… Он никогда прежде, даже рассказывая о Меган, не плакал перед Дэвидом.

Иисус обнял Марию за плечи и немного отодвинул от себя, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Где вы погребли его? — спросил он.

Мария отерла слезы:

— Тут недалеко. Я покажу тебе.

Они с Иисусом поднялись.

— Позволь мне собрать моих учеников, — сказал Иисус. — Тогда мы пойдем к твоему брату.

Иисус направился к толпе, оставив Марию в одиночестве. Она вновь разрыдалась, но вздрогнула, когда Том положил руку на ее плечо.

— Мария, — полным сочувствия голосом проговорил Том. — Я с тобой.

Мария повернулась и крепко обхватила руками Тома. Тот обнял ее и прижался к ней лицом. Их слезы смешались… Лазарь мертв. Но Мария жива, и Том чувствовал, что она любит его. Они делили друг с другом боль потери, слишком хорошо знакомой Тому.

Дэвид привык смотреть из-за боковой линии — и, кажется, это превращалось в хобби. Далеко не всегда его приглашали или позволяли принять участие в том, что делали Иисус и ученики, но ему достаточно было просто наблюдать… И никогда он не был счастливее, чем сейчас. Вот они, в двух тысячелетиях от их времени, оплакивают смерть друга! И Мария влюблена в Тома… Дэвид улыбнулся: Том не верит в Иисуса, но определенно имеет привычку влюбляться в женщин, которые в него верят.

Том смотрел, как Иисус выбирается из толпы с Мартой и одиннадцатью учениками.

— Мы готовы, — сказал Иисус.

Заплаканные глаза Марии улыбнулись Тому.

— Иди вперед, — сказал тот. — Мы с Дэвидом вас нагоним.

Мария кивнула и побежала к Иисусу. Дэвид подошел к Тому:

— Она — нечто особенное, правда?

Том серьезно взглянул на Дэвида.

— Объясни мне, Дэвид. Если Иисус так любил Лазаря, почему же он не пришел раньше? Давай допустим на минутку, что он действительно вылечил того слепого парня и всех остальных людей, которые жаждали исцеления. Почему же он не пришел и не излечил Лазаря? Он причинил Марии столько боли… Мне кажется, он с самого начала позволяет людям страдать и умирать во имя себя.

— Том… — только и мог сказать Дэвид.

— Что? Если Бог создал Вселенную, он может спасти человеческую жизнь. Если Иисус — Бог, он мог спасти Лазаря. Но он решил этого не делать. Если Иисус — Бог, он мог спасти Меган. Если Иисус — Бог… Бог — мерзавец.

Поразительно, но Дэвид улыбался.

— Над чем ты смеешься? Я говорю серьезно, — сказал Том.

— Я не могу сказать, почему люди умирают в тот миг, а не в иной; в том месте, а не в другом.

Это известно лишь Господу. Но некоторые жизни можно спасти, — ответил Дэвид.

— О чем ты говоришь?

— Думаю, нам нужно последовать за Иисусом.

— Почему?

— Потому что после восемнадцати лет дружбы тебе бы стоило мне доверять.

Дэвид прав. Пусть Том и потерял всякую веру в способность Иисуса сделать правильный выбор, но Дэвид его никогда не подводил. Они двинулись вслед за Иисусом и учениками вместе с основной массой людей.

Том, проходя мимо разрозненных групп, увидел знакомое лицо. На него смотрел Тарсус, фарисей. Сейчас он в неприметных одеждах шел вместе с толпой. Тарсус перехватил взгляд Тома и кивнул ему, как сообщнику. Том кивнул в ответ.

Иисус, Мария и Марта остановились перед могилой Лазаря — пещерой, вырытой в травянистом склоне холма. Вход плотно закрывал большой круглый камень. Том, Дэвид и ученики встали позади Иисуса, толпа плакальщиков — за ними.

Иисус подошел к камню и положил на него руку. Слезы текли по его щекам. Он глубоко вздохнул, посмотрел в небо и решительно повернулся к Тому и Дэвиду:

— Уберите камень.

Том посмотрел на Дэвида, будто спрашивая: «Он серьезно?» Дэвид ухмыльнулся и подошел к валуну. Том последовал за ним, чувствуя себя по-дурацки.

— Подожди, — запротестовала Марта. — Он там уже четыре дня… запах… мы не можем.

Иисус ласково посмотрел на Марту.

— Разве я не сказал тебе, что, уверовав, ты увидишь славу Господню?

Марта уставилась в землю, колеблясь, но потом кивнула и отошла в сторону. Иисус взглянул на Дэвида и Тома, давая им знак толкать. Оба уперлись в валун и напряглись. Камень не шелохнулся.

Петр, стоявший перед толпой вместе с другими учениками, ткнул локтем Матфея:

— Пойдем, поможем.

Матфей потащил за собой стоящего рядом Иуду:

— Ты тоже.

Тот не успел возразить, как Матфей уже доволок его до валуна. Том и Дэвид облегченно вздохнули, когда подоспела помощь.

— На три, — сказал Том.

— Что «на три»? — спросил Иуда. Матфей и Петр тоже казались удивленными.

— Я буду считать до трех. Когда я скажу «три», мы все толкнем, — объяснил Том.

— Ох, ну почему бы тебе так и не сказать? — поинтересовался Матфей.

— Раз…

Пятеро мужчин уперлись в валун.

— Два…

Том крепче воткнул ноги в землю.

— Три!

Они навалились изо всех сил — и камень откатился в сторону. Воздух из пещеры стал выходить наружу. Люди в толпе зажали носы и отступили назад. Валун немного прокатился, едва не задев Иуду, и остановился, подняв облака пыли. Запах пыли смешивался с запахом смерти… Интересно, если Иисус сейчас потерпит неудачу, попадет ли это в Библию?

Пройдя мимо Тома, Иисус медленно поднялся ко входу. Он ухватился за шершавую стену пещеры и склонил голову.

— Отец, я благодарю Тебя за то, что Ты слышишь меня… Я знаю, Ты всегда слышишь меня, но я говорю это ради блага… — Иисус повернулся и покосился на Тома, — … стоящих здесь, чтобы они поверили: Ты послал меня.

Он замолчал, повернулся спиной к пещере и отошел на несколько футов, встав лицом к толпе. Затем прикрыл глаза.

— Лазарь! — крикнул он. — Выйди!

Просто безумие, это уже за гранью всякого здравого смысла… И все же Том, как и все собравшиеся, не отрывал взгляда от зияющей черной дыры.

Какая-то женщина в толпе вскрикнула и бросилась бежать. Что-то медленно двигалось из глубины пещеры навстречу дневному свету. С каждым движением фигура издавала царапающе-шаркающие звуки, как будто ее конечности цеплялись о камни. Это напоминало плохой фильм ужасов. Финал был одновременно предсказуемым и невероятным… Все, кроме Иисуса, отступили назад, когда из пещеры показалась рука, укрытая погребальной тканью.

Люди разинули рты. Несколько человек с воплями и криками ужаса бросились наутек. Кто-то упал на колени, рухнув под тяжестью собственного веса. Иные застыли, ожидая продолжения кошмара. Иисус повернулся к пещере, когда фигура человека, с головы до ног замотанного белой тканью, с трудом выбралась к полуденному солнцу.

— Снимите с него погребальные одежды, и пусть он идет, — сказал Иисус, не обращаясь ни к кому конкретно.

Марта и Мария бросились к своему брату и начали срывать с него ткань, отчаянно желая найти Лазаря живым. Через минуту стали видны его голова, торс, руки и ноги. На теле — никаких следов тлена и разложения. Лазарь был не просто жив, но выглядел таким же здоровым и сильным, как раньше. Все признаки недуга, который свел его в могилу, бесследно исчезли. Лазарь ожил!

Том в замешательстве отступил назад, присел на камень и тупо смотрел, как Лазарь обнимается со своими сестрами и Иисусом. Должно быть какое-то объяснение. То, что он видел, нарушает все законы природы, человеческого существования… кроме одного.

Том, охваченный холодным подозрением, внезапно все понял. Здесь работает только одно правило, одна константа человеческой природы — обман. Он и все остальные стали жертвами величайшего надувательства в истории. Дэвид Копперфилд — ничто по сравнению с Иисусом! Том посмотрел на Лазаря, живого, здорового и — после всего случившегося! — смеющегося. Он однозначно в деле. В глазах Марты были слезы, но она тоже могла знать. Том взглянул на Марию. Он чувствовал, как бьется ее сердце. Нет, она не лгала. Ее эмоции были настоящими.

Итак, Иисус тщательно срежиссировал эту постановку вместе с Лазарем, своим лучшим другом. Они держали ее в тайне от всех, кто знал и любил Лазаря, и зашли так далеко, что причинили Меган невыносимую боль. Меган? Том оторопел: он перенес свою скорбь и неизбывную тоску по Меган из прошлого в настоящее! Но какая разница? Одна женщина, которую любил Том, уже погибла по милости Иисуса; а сейчас глубоко страдает другая.

Мария безропотно служила Иисусу и Лазарю. Меган во имя Иисуса отправилась в Африку. Мария верила, что Иисус придет и спасет ее брата, а он предал ее доверие. Меган верила в Иисуса — и отдала за него свою жизнь. Так вот чем он платит людям, которые верят в него… Обманом! Ложью! Манипуляциями! Том должен это остановить. Прекратить навсегда.

Том поймал взгляд, брошенный на него украдкой. За ним наблюдал Тарсус. Он все слышал и все видел. Фарисей мотнул головой, призывая Тома последовать за собой, повернулся и пошел сквозь толпу.

Том решительно поднялся. Едва он сделал шаг следом за Тарсусом, Дэвид схватил его за локоть:

— Разве это не потрясающе?

Том со злостью взглянул на него. Дэвид заметил, как в толпе исчезает смутно знакомая фигура.

— Куда ты собрался? — спросил Дэвид.

— Собираюсь кое о чем позаботиться, — ответил Том, сбросив руку Дэвида, и последовал за Тарсусом.

За все время их знакомства Том ни разу не смотрел на Дэвида с такой ненавистью. Он… о, нет. Дэвид уже видел этого человека, за которым пошел Том. Но где? И Дэвид вспомнил: это Тарсус, один из фарисеев. Том собирается встретиться с фарисеями. Или он уже встречался с ними? Что он задумал? Дэвид терялся в догадках, и его сердце стучало все быстрее.

Стараясь остаться незамеченным, Дэвид последовал за Томом. Если тот планирует предать Иисуса — это будет первой ошибкой в Библии. Это невозможно… Сегодня он стал свидетелем чуда, воскрешения, но если в Библии, в Слове Божьем, есть ошибки — вера Дэвида навсегда пошатнется. Неужели дальнейшие события записаны неверно? Возможно, среди учеников Иисуса было два предателя? А если Иисус не воскрес после смерти? Но Дэвид знал: что бы ни случилось, будущее в безопасности, и Иисус Христос останется для всех Богом. Что же касается лично Дэвида… выстоит ли его вера? Выбор, который совершит Том в ближайшие несколько часов, может изменить для Дэвида все.

Дэвид преследовал Тома и Тарсуса, которые направлялись в верхний город, и благословлял шумные переполненные улицы нижнего Иерусалима. Он обрадовался, когда увидел, что в верхнем городе тоже есть признаки жизни, хотя здесь намного тише и спокойнее. Дэвид незаметно перебегал от дома к дому, из одной тени — в другую. Тому даже не придет в голову, что за ним следят.

Том и Тарсус вошли в богато изукрашенное здание, и Дэвид узнал в нем одно из мест собраний фарисеев. Белоснежные стены, гладкие высокие колонны по обе стороны от толстой дубовой двери. Настоящий Беверли-Хиллз древнего Израиля. Дэвид исследовал фасад здания и заметил галерею вокруг второго этажа; оттуда наверняка просматривается внутренний дворик. Это единственный шанс узнать, что же там происходит.

Дэвид высунулся из-за укрытия — но никого не увидел. Улицы верхнего Иерусалима обычно были тихими, не считая случайных коротких стычек. Сейчас кругом было пусто. Дэвид перебежал через улицу и спрятался за статуей. Римская статуя, изображающая Юлия Цезаря, должна была напоминать даже самым состоятельным людям, в чьих руках находятся их жизни. Высокую стену позади статуи украшала изумительная цветная мозаика с изображением Моисея, изучающего законы. Дэвид крепко ухватился за предплечья Цезаря, уперся ногой в спину статуи и вытащил себя наверх, молясь о том, чтобы статуя выдержала его вес. Если он свалится и его заметят, это может стоить ему жизни. Дэвид вытянул руки и ухватился за верх стены, опираясь ногами на плечи статуи.

В этот момент дверь дома распахнулась, и послышались голоса. На улицу вышли двое слуг, направляясь в нижний город и громко жалуясь на своих хозяев. Один из них чему-то рассмеялся и, обернувшись, взглянул на дом. Затем резко схватил второго за руку. Дэвида заметили!

Дэвид смотрел на мужчин, повиснув между статуей и стеной. Слуги разглядывали его, изучая лицо и одежду. Как быть? И тогда он сделал единственное, что оставалось сделать: улыбнулся… Слуги улыбнулись ему в ответ, ободряюще кивнули и отвернулись, так и не сказав ни слова. Дэвид облегченно вздохнул, благодаря Господа за презрение, которое эти люди испытывали к своим хозяевам.

Всплеск адреналина наполнил Дэвида энергией. Он оттолкнулся от статуи и, подтянувшись, забрался на стену. Отсюда уже несложно прыгнуть и перевалиться через ограждение галереи. Дэвид лег на живот и подполз к открытому окну, из которого доносились голоса. Он подобрался к краю проема и заглянул внутрь, в большую комнату. Вокруг Тома сидели десять фарисеев. Дэвид узнал Силаса, Симеона, Гамалиеля и Тарсуса. Каждый из них за последнее время так или иначе выступал против Иисуса. А человек, перед которым стоял Том… это был сам Каиафа, первосвященник. Да, это не обычная встреча…

Том чувствовал себя так же неуютно, как на приемах в «Лайтеке», где от него требовалось очаровывать инвесторов. Хотя Том за год получал больше денег, чем иной трудяга за всю свою жизнь, он предпочитал жить, как обычный человек. А здесь перед ним сидели люди, которые любили свои деньги и не колеблясь демонстрировали их… Однако только они могут положить всему конец и помочь дискредитировать Иисуса. Том стоял молча, пока Тарсус не завершил рассказ о возвращении Лазаря к жизни.

— Что он сделал? — переспросил Каиафа.

— Воскресил его! — с напором проговорил Тарсус.

Каиафа посмотрел на Тома:

— И ты это видел?

— Да, — ответил Том, хотя считал воскрешение Лазаря обманом. Но раз Иисус хочет, чтобы люди верили в чудо, пусть теперь пожинает плоды.

— Как? — спросил Каиафа.

— Он велел своим ученикам отодвинуть камень, скрывающий могилу. А потом просто выкрикнул имя того человека и приказал ему выйти, — объяснил Тарсус.

Каиафа откинулся назад:

— И ты, его ученик… почему ты пришел рассказать нам это?

— Да, я действительно называюсь учеником Иисуса. Но он назвал меня так против моей воли. Я не верю в то, чему он учит. Я не считаю его Богом и не верю, что его деяния от Бога. По правде говоря, я такой же его ученик, как он — Господь Бог.

Каиафу явно обрадовал такой ответ.

— Понимаю… а готов ли ты доказать свои слова делом? Готов ли ты развенчать деяния Иисуса?

— Для этого я и пришел, — ответил Том.

— Можешь ли ты подтвердить для нас некоторые вещи? — продолжал Каиафа.

— Конечно.

— Заявлял ли Иисус, что он, и никто иной, является Господом нашим?

— Да.

— Заявлял ли он, что исцеляет недуги и увечья силами, дарованными ему Отцом, даже в Шаббат?

— Да.

— Говорил ли он против нас, учителей божественного закона Моисея?

— Да.

— Вот видите! Все, как я и сказал. И после этого он еще заявляет, что он наш Бог Отец? — воскликнул Тарсус.

Дэвид слышал каждое слово. Он в ярости отвернулся от окна. Если не уйти прямо сейчас, он может не сдержаться и броситься на фарисеев. И тогда, наверное, будет убит за свою дерзость. Хватит. Он уже услышал достаточно. Том предал Иисуса. Предал Дэвида. Библия лжет. Теперь Дэвид знал: среди учеников Иисуса двое перебежчиков, и Том — один из них. Дэвид перелез ограждение, спустился на улицу и пошел прочь, глядя в землю.

Возбуждение среди фарисеев нарастало с каждой минутой.

— Если мы позволим ему продолжать, каждый начнет верить в него! — закричал Силас. — И римляне этого не потерпят!

— Верно, — ответил Симеон. — Они разрушат Храм и изгонят наш народ. Мы должны потребовать, чтобы Иисус немедленно прекратил свои проповеди!

Глаза Тома перебегали от одного фарисея к другому. Неожиданно он заметил, как лицо Каиафы расплылось в улыбке, будто ему в голову пришла отличная мысль.

— Разве вы не осознаете, какая у нас есть возможность? Смерть этого человека может послужить всем во благо. Он замолчит навсегда, и наш народ снова сплотится, — сказал Каиафа.

— И мы будем во главе его! — радостно закончил Тарсус.

Фарисеи одобрительно закивали головами.

— Но нам следует действовать очень осторожно. Нужно, чтобы Иисуса признали виновным в преступлениях, заслуживающих смертной казни. Открытое убийство только разозлит народ, — заметил Силас.

Тарсус сжал кулаки:

— Тогда мы должны повернуть людей против него!

Каиафа вновь повернулся к Тому:

— Можем ли мы рассчитывать на твою помощь?

Том почувствовал тяжесть в груди. Это было совсем не то, чего он добивался.

— Вы… вы хотите убить его?

— Конечно, — ответил Каиафа.

Том пришел в ужас. Он отдал своего друга в руки людей, желающих его убить! А теперь, если он откажется помочь, они убьют и его самого… Том силился найти подходящие слова, но отыскал только одно:

— Нет.

Каиафа сверкнул глазами:

— Что ты сказал?

— Нет… — нервно повторил Том. — Я пришел сюда, думая разоблачить Иисуса как обманщика, уличного фокусника, но я не замышлял убить его.

Каиафа потряс головой, будто желая привести мысли в порядок.

— Ты сам свидетельствовал о его преступлениях. Ты должен понимать, что он…

— Не сделал ничего настолько плохого, чтобы заслужить смертный приговор, — прервал его Том.

Лица фарисеев помрачнели, но Тома было не унять; его подстегивало и укрепляло чувство собственной вины.

— Да, он разрушил некоторые из ваших дурацких устоев. Он сказал пару вещей, идущих вразрез с тем, чему вы учите. Но речь идет о человеке, который был и остается моим другом, несмотря на все наши разногласия. Я не стану помогать убить его.

— Богохульник… — прошипел Каиафа, вскочив на ноги.

Том заметил хлыст в руке первосвященника. Откуда? Неужели Каиафа всегда носит его с собой — для случаев, подобных этому? Прежде чем Том успел отреагировать, кончик хлыста рассек ему щеку.

Том схватился за лицо и бросил взгляд на толстую запертую дверь. На его пути уже стоял Тарсус.

Все фарисеи вскочили на ноги, ожидая, кто двинется первым. Первым будет он, решил Том, и с криком врезался плечом в грудь Тарсуса и, используя его как таран, с разгону впечатался в дверь. Основной удар пришелся на Тарсуса. Дверь не выдержала — и оба вывалились на улицу.

Том вскочил на ноги и отпрыгнул. Тарсус остался лежать на мостовой. Но Каиафа уже был здесь и успел вытянуть Тома хлыстом вдоль спины. Тот упал на колени, а девять подоспевших на помощь фарисеев окружили его.

Том не единожды принимал участие в драках.

Но никогда еще ситуация не выглядела так мрачно: десять на одного. Да, здесь только один выход — выбираться из окружения и удирать… Том прикинул возможности своих противников. Большинство из них уже в возрасте, где-то за пятьдесят, и, скорее всего, мало кто вообще умеет драться. Жители Иерусалима слишком боялись фарисеев, чтобы на них нападать.

Притворившись, будто его раны тяжелее, чем на самом деле, Том принялся умолять:

— Пожалуйста, не надо… Я не хочу умирать. Я помогу вам! Сделаю все, что захотите!

Плотное кольцо фарисеев замерло. Другого шанса не будет. Том, все еще стоя на коленях, резко выбросил руку назад и схватил Силаса за ногу.

Тот еще падал, а Том уже вскочил на ноги и бросился к Гамалиелю. Он вогнал его в землю, но, прежде чем успел развернуться, попал под град и ударов, сыпавшихся отовсюду… к счастью — неумелых. Это напоминало драку школьниц в раздевалке. Но пока Том окружен со всех сторон, Каиафа не может достать его своим ужасным хлыстом.

Том уклонился от прилетевшего кулака и ответил своим. Он не мог видеть тех, кому доставались его удары и что происходило с нападавшими после. Но вдруг ощутил: после шести хороших свингов круг распался! Том мог поклясться, что один из нападавших крикнул: «Держитесь от него подальше! Он одержим!»

Том повернулся к Каиафе, который уже занес хлыст. Секундная нерешительность — бежать или драться — стоила Тому глубокой раны на руке. Не успел он вскрикнуть, как его ударили по спине тяжелой доской от сломанной двери.

Том опять упал, но продолжал двигаться. Он быстро пополз прочь, а когда ощутил резкую боль в бедре от еще одного удара хлыстом, вскочил на ноги и побежал.

Голоса преследователей доносились еще минут десять. Том, окровавленный и избитый, все же был в лучшей форме, чем фарисеи, проводившие свои дни в неторопливых беседах. Но и его силы были на исходе.

…Том совершил непростительную ошибку. Фарисеи не помогли ему. И теперь ему нужен только один человек. Том должен найти Дэвида, пока не стало слишком поздно. Он должен как-то искупить свое предательство. Библия или не Библия… Том собирался спасти Иисуса. Сразу же, как только Дэвид спасет Тома.