Так она все красиво рассчитала. Но, как говорится, бывают в жизни злые шутки! Придумать-то можно чего и сколько хочешь, а вот сделать — увы и ах! Особенно если нет везения.
А именно везения-то Генке с Олегом и не хватило! Они добежали до мопеда, хотя Олегу и показалось, что расстояние между ними и бандитом существенно сократилось. Но это могло лишь показаться. Приглядываться-то было некогда.
Генка схватил мопед, тихо ждавший их под деревом в густой тени, ударил по педали стартера — никакого эффекта, ударил второй раз — то же самое.
— Падай в седло! — крикнул Олег. — Я тебя толкну!
Тот, кто имел дело с мопедами и мотоциклами — этой не слишком надежной техникой, — знает, что такой способ завести мотор практикуется достаточно часто.
Генка уселся за руль, а Олег уперся руками в седло и побежал. Опасность придавала ему сил, и двигался он сейчас немногим медленнее, чем без мопеда.
Однако проклятая машина не думала заводиться, хоть ты ее пристрели! А тут еще дорога пошла в горку. Олег, наверное, и не заметил бы ее... если б бежал налегке. Однако он бежал «натяжеле»! Генка, который имел возможность оглянуться, увидел, что Кела просто уже сидит у них на пятках. От форы осталось каких-нибудь жалких шесть-семь шажков.
— Кончай бодягу! — крикнул Генка. — Рвем когти!
Можно понять, что это решение далось ему не просто, ведь он брал мопед под честное слово! Но что же еще оставалось делать? Олег сразу бросил свои дикие пустые усилия. Они помчались, не очень думая о том, куда бегут, потому что были уверены: сейчас они запросто оторвутся от этого типа, который, подобно всем взрослым, курил, пил и... и вообще был взрослым, то есть просто должен бегать хуже них.
Получилось же не так. Оказалось, Кела отличный бегун. С улицы Найденова мальчишки вырвались на что-то вроде шоссе — довольно пустынное сейчас, в начале двенадцатого ночи, и прямое. Нырнуть там было практически некуда. По обе стороны частные новые дома, перед которыми ничего не росло. А ограды такие, что замучаешься перелезать!
Поэтому они просто бежали, надеясь на свои ноги. И зря!
Буквально через несколько секунд их схватили стальные руки, развели в стороны, стукнули друг об друга. Это при том, что Олег и Генка были вовсе не хиляки.
Такие удары часто показывают в мультиках. И они всегда почему-то достаются отрицательным героям. Сейчас Генка и Олег на себе смогли ощутить, что это такое — когда ты сразу получаешь удар по лбу, физиономии, груди, животу, плечам. ' Они практически потеряли сознание. У Генки капала кровь из носа, у Олега оказались расквашены губы. И вообще все болело. Они плелись, подгоняемые пинками безжалостного Келы.
Очень скоро Кела, конечно, понял, что Генка — это вовсе не Висюлькин, и врезал ему такого пенделя, что странствующий рыцарь взвыл от боли.
— Ты куда Висю девала? — рычал Кела. — Ну, сейчас я из тебя все потроха выну!
Переодеваясь дома, Олег и Ольга специально надели беретки, несмотря на жару: чтобы не было видно разницы в прическах. И сейчас Кела тащил Олега именно как только что сбежавшую девчонку. Генку же он волок в качестве непонятного соучастника. Который якобы выскочил из кустов, чтоб подменить Висюлькина и устроить путаницу.
— Все сейчас скажете, подлецы! А ты, гадина, вообще не выйдешь отсюда, пока...
Объяснять этому типу, что они вовсе не те, за кого Кела их принимает, пока не стоило, надо было, чтоб хоть Ольга ушла подальше.
Но Ольга вообще никуда не уходила. Они с Висюлькиным продолжали сидеть в кустах. Сперва Ольга не поняла, что случилось. Только было странно, что не слышно мопедного треска. Потом услышала и увидела... как ее брата и Генку ведет этот проклятый Кела. Мальчишкам лишь показалось, что они далеко убежали. На самом деле все было, увы, не так!
Ольга, конечно, понимала, кто главный виновник, или главная виновница случившегося. Это из-за ее легкомыслия, из-за ее самонадеянности... Эх! Да разве можно доверять успех операции какому-то задрипанному мопеду и... какой-то дурацкой девчонке!
Но в принципе даже и сейчас было еще далеко не все потеряно.
Давайте отобьем их! — шепнула Ольга. Ведь она отлично помнила, что этот Висюлькин, когда надо, умеет драться. А тут и мальчишки быстренько бы пришли в себя, да и она тоже кой-чего умеет. — Давайте, давайте же!
Нет! — тоже шепотом, но только очень злым шепотом проговорил Висюлькин.
— А я говорю: будем! Иначе крикну... Однако уже в следующую секунду ее рука была заломлена за спину, так что не шевельнись — боль адская, а рот зажат отвратительной соленой ладонью.
— Молчать, пакость!
Она не смогла шевельнуться, так и сидела с заломленной рукой, с зажатым ртом, пока Кела не ввел «арестантов» в дом. Дверь захлопнулась. Тогда Висюлькин прошипел:
— Сейчас я тебе приоткрою рот. Крикнешь — я успею убежать. И успею сломать тебе руку! Клянусь, я сделаю это! Говори, где Ромашкин, где пакеты!
Он сейчас думал, что еще далеко не все потеряно. Если сегодня же рвануть на каком-нибудь ночном проходящем поезде в Москву и там найти тех, кто собирался купить у него «товар», то он, Висюлькин Сережка, будет опять на коне. И, в конце концов, плевать на ростовскую жалкую квартирку. С теми деньгами, которые ему обещали за гашиш, можно купить — в Ростове ли или другом каком-нибудь городе — просто хоромы, а в Москве очень приличную двух-, трехкомнатную квартирку.
Естественно, это был риск, потому что теперь в поездах постоянно ходят и проверяют. Могут и не проверить — да. Но могут и запросто взять за хобот!
Риск, верно. Но при удаче — спасение. Да еще какое...
На самом деле он очень ошибался, этот умный Висюлькин. Потому что, как говорится, на всякого мудреца довольно простоты. Наркодельцы — это особые и сверхподлые люди. И в свою компанию они лишних не принимают! Наверное, многие легкомысленные дураки хотели бы разок рискнуть, провезти партию «смерти», а потом жить-поживать.
Но таких желающих эти мафиози и подлавливают. Они друг с другом и то не церемонятся. А глупого Висюлькина элементарно ждала смерть. Вместо обещанных долларов ему был приготовлен удар кастетом в висок, а потом кусок рельса, привязанный к ногам. И вечный покой где-нибудь на дне Клязьминского водохранилища.
Но Висюлькин ничего этого не знал. Не думал об этом. Он кого-то ловко обдуривал и считал, что так же обдурит целый свет.
Сейчас ему надо было выколотить сведения из этой девчонки.
Говори!
Фиг тебе!
И тут же Ольга почувствовала, как у нее буквально трещит сустав. А рот снова заткнут... И некому помочь.
— Будешь говорить?
Ольга смогла лишь кивнуть, и рука, зажимавшая ей рот, почувствовала, «поняла» ее состояние.
Так говори! Имей в виду, на правду одна попытка!
На кладбище... Там у него тетка живет.
Где пакеты?
В доме!
Адрес?
Я не знаю, я только показать могу!
Даже если она сейчас врала, что не знает точного адреса, это не имело значения. Все равно Висюлькин должен был ее тащить с собой... Не убивать же эту идиотку в самом деле!
И тут он подумал, что, пожалуй, вполне мог бы ударить сейчас ее по башке, а потом... Но Висюлькин был все-таки слишком трус. Одно дело «толкнуть» партию наркотиков и совсем другое — «мок-руха».
— Пойдешь со мной, — он крепко сжал Ольге большой палец правой руки. — Один лишний звук — ломаю палец, поняла. Я не шучу! — и коротким, заученным движением заставил Ольгу скорчиться от боли.
Где он такому тренировался, ужаснулась Ольга. «Господи, какой же подлец! А я-то еще хотела его спасти... Чуть не спасла!»
— Не надо пальцы, Сергей Евдокимович, не ломайте, я покажу. И покажу, где ваши пакеты. Они в целости и сохранности. Давайте такси ловить!
Говорила, а у самой сердце буквально изнывало оттого, что оставляет тут Олежку на растерзание людоедам. Но не было другого способа сейчас отделаться от Висюлькина. И со сломанными пальцами она тем более дорогой своей половинке была бы не спасительницей, а только обузой!
«Держась за ручку», как любящие папа и дочка, они пошли, выбирая самые темные закоулки. Но никто не думал их преследовать или искать. Как видно, Боброн и Кела решили, что все нужное они вышибут из «этой девчонки»... Впрочем, о том, что творилось в уже знакомом нам бандитском доме, мы узнаем немного позже, а пока вместе с «папой и дочкой» помчим на такси к тому самому жуткому местечку, в котором уже не раз побывали наши герои — на берег целого моря могил, если говорить красиво. А именно так выразился усатый и лысый дядя, который вез их к домику ромашкинской тетки.
По дороге Висюлькин вдруг вспомнил, что у него ведь ни копейки денег. Продолжая держать Ольгу за палец, он свободной рукой очень ловко обыскал ее, затем — и тоже одной рукой — пересчитал найденные денежки:
Однако ты немало успела промотать!
Между прочим, вас спасая!
Вот и молодец, — шепнул он. — Жива останешься за это!
Все-таки Висюлькин был довольно-таки глупым человеком. Он считал, что Ольга дико боится его и потому молчит. Но ведь она запросто могла бы... или, допустим, не запросто, но все-таки могла бы заорать сейчас: «Ой! Отпустите! На помощь! Что ты меня мучаешь!», а перед этим, улучив момент, наверное, могла бы треснуть Висюлькина, скажем, по носу, одновременно вырвав палец из его «объятий».
Но Ольга этого не делала. Ей именно нужно было, чтоб Висюлькин вошел в этот дом. У нее родился план... очередной. И уж он-то должен был осуществиться. Потому что... потому что от этого зависела Олежкина жизнь... Нет, здесь она не промахнется!
Висюлькин копейка в копеечку расплатился с шофером. Посмотрел на Ольгу: веди! А пальца ее все не выпускал.
Да хватит вам, — сказала она сердито. — Куда я от вас на кладбище-то денусь?
Ты... все можешь! — Висюлькин как-то противно хохотнул. — Как негодяев тех вокруг пальца обвела — загляденье!
«Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел. И от тебя, Серый Волк, уйду!» Сказала же совсем другое:
Да потому что вы мне отлично подыгрывали.
Мы бы с вами... да я просто не знаю, кого не сумели бы обмануть!
А зачем ты меня все-таки спасала?
Для конспирации они вышли немного раньше, и теперь у них было время, что называется, потрепаться.
— Зачем спасала вас?..
Хм... Что ему ответить? Правду? Что, мол, просто пожалела, так он не поймет, не поверит. Такой ответ покажется^ему чистым враньем!
— Потому что в Москву хочу! Певицей быть хочу!
То была, между прочим, истинная правда. Поэтому Ольгины слова прозвучали вполне убедительно. И тут они вошли в калитку. Висюлькин наконец отпустил ее палец. Ольга уже привычными движениями отыскала ключ под порожком... Вошли в дом.
Где свет у них включается? — спросил Висюлькин.
Не горит! Только вон там, видите?
И указала на бледное свечение, идущее из открытого подпола.
А что там?
Сейчас сами увидите... Ромашкин ваш!
Японский бог! Ну, ты ловкая девчонка! Вот кто мне в помощники нужен!
«Да только ты мне в командиры совсем не подходишь! »
Виталька уже поднялся с тюфяка, стоял посреди ямины и смотрел вверх: он узнал Ольгин голос... И еще — ушам своим не поверил — вроде «мелькнул» голос Сергей Евдокимыча?..
Тут Ромашкин увидел, что так оно и есть. И неприятное подозрение зашевелилось у него в душе, что эта девочка не такая уж...
Но за спиной у Висюлькина Ольга резко замотала головой: «Не дергайся, все нормально!» А сказала другое — спокойным голосом:
— Виталь, дай Сергею Евдокимовичу один пакет, чтоб он убедился.
Ромашкин смотрел, не очень-то все-таки врубаясь, что же происходит.
— Давай сюда! — Висюлькин наклонился над ямой. — Чего уставился-то?!
И тогда Виталька проделал уже знакомую нам операцию: завернул тюфяк, раскопал рыхлую, сухую, как зола, землю, вынул пакет... кажется, Щеглова Мишки.
Сдохнуть можно! — Висюлькин встал на колени перед ямой. — Ну ты и конспиратор! А сам-то зачем там сидишь?
А-а... — Ромашкин махнул рукой, свободной от пакета. — Длинная история.
И тут Ольга поняла, что он полностью играет на ее стороне.
Но только не знает, что делать дальше. И ждет ее указаний.
А как их дашь?.. Сам догадывайся, Виталя!
— Ладно, давай! — Висюлькин наклонился над ямой, но все не мог дотянуться до пакета.
Во-первых, потому что яма была глубока. А во-вторых, потому что Ромашкин-умница не очень старался отдать его в руки горе-наркодельца. А может, нарко-горе-дельца.
Тогда Висюлькин уж совсем навис над погребом. И в этот момент Ольга крикнув: «Виталька! Берегись!», что есть силы толкнула Висюлькина плечом в то самое место, которое среди приличных людей называется «пятой точкой».
И злодей ухнул вниз!