Блудный муж

РАЗВЕРНУТАЯ АВТОБИОГРАФИЯ

Я, гражданин Чурилин Петр Степанович, по профессии пенсионер, родился в двадцатом году, в семье одинокой женщины. По окончании неполной средней школы я вступил в результате кончины матери в законное владение 1/2 дома с приусадебным участком по улице Полевая, 6, где состою по сей день.

В революционной борьбе участия не принимал по малолетству, в Отечественной войне тоже прямо не участвовал, с юности страдая плоскостопием и облысением и будучи эвакуирован вместе с предприятием в ближнюю Азию, а дом оставался без надлежащего надзора в период с ноября 1941 года по май 1943 года.

К суду привлекался один раз — своей сестрой, которая, не произведя никакого значительного капиталовложения в докармливание родительницы, претендовала на часть домовладения, где я за свой личный счет поменял нижние венцы, перекрыл крышу, возвел новые ворота на дубовых стояках и реставрировал забор, что было доказано документально, как дважды два. Поэтому ей удалось погреть руки только об комод, стеклянную горку и картину устарелого содержания — преподобный Серафим Саратовский кормит из рук дикого медведя. Но добро, приобретенное через чужие слезы, впрок не идет, и если комод и прочее не пустит в трубу муженек, то изломают и замажут детишки, расположенные ею в неимоверном количестве. Они так и шныряют везде, как преисподние чертенята.

Права мои на звание косвенного инвалида Отечественной войны были не признаны, будучи носителем деревянной ноги, взамен отмороженной при поездке в чучмецкие кишлаки для натурообмена мыла на урюк.

Я также являюсь жертвой фашизма, раскопавшего в мое отсутствие зарытый в огороде сундук с фамильными ведрами, тазами и другими предметами домашнего обихода, растащившего курятник с частью забора на дрова. Кроме того, провалили крышу, по свидетельству очевидцев, грохая по ней в сапогах, а какого шута им там понадобилось, выяснить не удалось.

Однако, несмотря на сильную разруху страны в целом, мой дом пострадал не сильно, благодаря тому, что военизированные объекты, подлежащие разбомблению, были отдалены от него на почтительное расстояние.

В 1946 году, завершив этап послевоенного строительства путем прируба трехстенка и двухслойной окраски всего дома снутри и снаружи желтой масляной краской в желтый цвет, я подвергся законному браку с гражданкой Махоркиной, пришедшей в мой дом по любви, т. е. голяком, ничего не внеся в общее хозяйство, кроме личных вещичек женского пользования и патефона. При этом мною была совершена большая политическая ошибка, допустив прописку гр. Махоркиной на своей жилплощади, отчего возникла опасность раздела в случае чего домовладения по закону о супружеских правах на две равные части. Вдобавок, оказавшись курящей, она была исключительно опасна в противопожарном отношении.

Узаконившись под моей кровлей, гражданка Махоркина пустилась в свет, то и дело ныряя через стенку к соседу, отъявленному негодяю, где предавалась вдвоем адюльтеру, т. е. собачьей свадьбе, а вскоре совершила в отношении меня личную измену, перебазировавшись туда насовсем вместе с патефоном. Это было бы даже желательно, потому что проку от нее в уходе за домом я не видал, но возникла грозная опасность присоединения к жилплощади соседа ее супружеского пая в размере двадцати кв. метров, включая трехстенок.

В этот мрачный период истории был заложен фундамент подрыва моего здоровья.

К счастью, сосед вовремя разглядел ее хищную натуру, дав ей развод по шее, а сам продал свою половину за бесценок посторонним людям и завербовался в Магадан. Там его постигла справедливая кара судьбы: по слухам, деньги, вырученные за дом, он пустил на ветер, своего гнезда так и не свил, поэтому ныне скитается, как нераскаявшийся Каин, по казенным углам, мой же дом блестит, как яичко!

Оставшись ни при чем, гражданка Махоркина начала симулировать возврат любви и принуждать меня к вторичному сожительству, угрожая в противном случае прорублением входа на месте ныне существующего окна.

Чтобы утихомирить ее и избежать раздробления жилплощади, был вынужден в мае 1953 года опять вступить с ней в фактические брачные отношения. Но грозная опасность отчуждения части дома и прорубки двери на месте окна продолжала нависать над моим существованием, подобно тучам войны. Все мои попытки обуздать агрессора приводили к ежедневным боям местного значения, которые продолжались до 16 октября 1968 года, когда, окончательно расшатав свою нервную систему, гражданка Махоркина загремела в сумасшедший дом престарелых, я же отделался частичной парализацией правой стороны, с искривлением рта набок.

После развода с гражданкой Махоркиной и ликвидации этого очага агрессии, я так и не нашел себе новую подругу жизни, а все приводимые невесты мечтали не так о любви, как о прописке на моей жилплощади. Была одна подходящая, но предложила оформить на ее имя завещание, чем выявила свою стратегию и тактику ускорить мой роковой конец путем подбавки мне в пищу отравленных ядохимикалиев, к чему имеет привычку, работая в органах медицины отравительницей крыс и тараканов.

Оставшись одиноким холостяком, я посвящаю все свои дни ремонту и окраске дома, а также веду большую общественную работу по борьбе за гражданские права населения против коррупции начальника СМУ, который постепенно продвигает строящийся микрорайон в мою сторону, угрожая в недалеком будущем сносом, хотя при общей протяженности нашего великого государства на одну шестую часть всей жилой площади планеты, можно найти сколько угодно необитаемых пустынь для застройки их микрорайонами без ущемления статей конституции о неприкосновенности жилья, факт неоспорим.

Никакими языками я не владею, связей не имею не только за границей, но и со своей сестрой, с которой после раздела наследственного имущества разошелся раз и навсегда. Никогда и ни с кем не сотрудничал, ни в каких организациях не состоял, кроме госстраха.

Из наград имею книжку «Макар-следопыт», которой был награжден в начальной школе за отличные успехи и примерное поведение.

Вы, товарищ Прокурор, наверно, заинтересуетесь более подробными аспектами некоторых особенностей моей автобиографии. Спешу заверить, что буду искренне рад пойти Вам навстречу в деле незамедлительного представления дополнительных нюансов.