Боевые машины пехоты БМП-1, БМП-2 и БМП-3: «Братская могила пехоты» или супероружие

ВВОД В СТРОЙ. ПРОИЗВОДСТВО. ЭКСПЛУАТАЦИЯ

Войсковые испытания боевых машин пехоты проводились еще до официального принятия машины на вооружении, соответственно и именовалась они, тогда как «объект 765», а не БМП-1. Эти испытания, как и многие другие войсковые испытания новой техники, было решено провести в Белорусском военном округе.

Выбор пал на 1-й мотострелковый батальон 339-го гвардейского Белостокского Краснознаменного четырежды орденоносного мотострелкового полка 120-й гвардейской Рогачевской танковой дивизии (г. Уручье Минской области[1]).

Еще до получения машин в войска, как это было и принято в Советской Армии, для освоения новой техники из полка в Учебный центр Чебаркуль (Челябинская область) была отправлена группа офицеров, солдат и сержантов во главе с командиром батальона гвардии майором Василием Самоделовым. Это было осенью 1964 года. А через три месяца, в январе 1965 года в полк начали прибывать первые машины. Поскольку «объект 765» считался по тому времени машиной совершенно секретной, то железнодорожные платформы, на которые была загружена новейшая военная техника, накрывались огромными деревянными ящиками — подальше от любопытных глаз. 1-й мотострелковый батальон, после получения новых боевых машин, был переименован в 1-й броневой батальон.

Как и любая другая новая техника, «объект 765» имел массу «детских болезней», в ходе войсковых испытаний отказы различных узлов, агрегатов и систем следовали один за другим. Для изучения этих отказов, выяснения их причин и устранения недостатков в полк прибыли конструкторы, инженеры и специалисты от заводов изготовителей. Они присутствовали на всех занятиях батальона, связанных с эксплуатацией «объекта 765». Надо отметить, что при перевооружении подразделений на новую технику в период ее освоения они. занимаются по специальной программе, более интенсивной и насыщенной занятиями на материальной части. В перспективе планировалось все боевые подразделения 339-го гвардейского мотострелкового полка перевооружить на новую и только гусеничную технику: все три мотострелковых батальона на БМП, танковый батальон на танки Т-64, зенитную батарею на ЗСУ-23-4 «Шилка» и т. д. Даже санитарные машины должны были быть на шасси гусеничного тягача МТ-ЛБ. После этого полк должен был быть переименован из мотострелкового в броневой полк. Конечно, любое перевооружение связано с большими трудностями, особенно если перевооружение проводится на совершенно новую, еще нигде не эксплуатировавшуюся, боевую технику. Определенный период продолжается ее освоение личным составом, доработка представителями КБ и заводов изготовителей систем и узлов и эксплуатационной документации. В этот период на весь личный состав, и особенно офицеров, ложится очень большая нагрузка. Но больше всех достается командиру части, которому помимо организации вопросов боевой подготовки, приходится еще решать массу проблем, связанных с отправкой и получением вышедших из строя и новых узлов и агрегатов, приемом и размещением большого количества представителей КБ и заводов, Так, например, в период перевооружения и освоения новой техники командир 339-го гвардейского мотострелкового полка гвардии полковник Ефим Давыдович перенес инфаркт и был вынужден после болезни оставить эту должность по состоянию здоровья.

Как бы то ни было, процесс освоения и войсковых испытаний новой техники в полку продолжался. Венцом войсковых испытаний «объекта 765» стали батальонные тактические учения 1-го броневого батальона осенью 1965 года. За их ходом наблюдали десятки конструкторов, ученых и военачальников. Прибыл в Уручье и главный конструктор машины П.П. Исаков. Тактические учения первого в мире батальона на боевых машинах пехоты проходили в течение трех суток. Батальон в составе 30 машин успешно совершил марш своим ходом по маршруту: Уручье-Дукора-Слуцк-Барановичи, а затем от Барановичей, вдоль шоссе, обратно в Уручье. Это более 300 км. Все машины это испытание выдержали успешно, и пришли в пункт постоянной дислокации своим ходом без каких-либо серьезных поломок. Главный конструктор «объекта 765» Павел Павлович Исаков был очень доволен и не скрывал своего удовлетворения от действий подчиненных гвардии майора Самоделова. Помимо обычных машин «объект 765» в 1-й броневой батальон на испытания прибыли три боевые машины с активным размещением десанта. (Сак известно, этот вариант БМП на вооружение принят не был и в серию не пошел.

Впервые БМП-1 публично была представлена на военном параде 7 ноября 1967 года на Красной площади. А предыстория этого события такова.

В сентябре 1967 года 120-я гвардейской Рогачевская танковая дивизия под командованием гвардии генерал-майора Михаила Митрофановича Зайцева участвовала в оперативных учениях «Днепр». Это было первое участие БМП-1 в таких крупных маневрах. В ходе их проведения броневые батальоны 339-го гвардейского мотострелкового полка на Черниговском полигоне впервые продемонстрировали огневую мощь БМП-1 высшему военному руководству СССР и министрам обороны дружественных стран. В ходе учения БМП успешно форсировали Днепр и Припять, а затем, совершив марш по улицам Киева, сосредоточились для итогового парада на аэродроме «Чайка». На параде присутствовал Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев, который во время торжественного марша участников учения «Днепр» впервые увидел БМП-1, Во главе парадной колонны шел 1-й броневой батальон гвардии майора Самоделова с развернутым знаменем 339-го гвардейского мотострелкового полка. Леонид Ильич Брежнев остался очень доволен новой техникой и пожелал увидеть БМП-1 на военном параде в честь 50-летия Великой Октябрьской революции. БМП-1 броневого батальона должны были стать изюминкой этого парада. И действительно стали. Военные атташе и «официальные» шпионы всего мира практически остолбенели, когда на брусчатку Красной площади лихо выскочили БМП-1 гвардии майора Самоделова. У нас в советские времена не принято было называть наименование техники, проходящей по Красной площади на парадах, все держалось в секрете, поэтому текст за кадром прозвучал так: «По Красной площади впервые прошли подразделения Сухопутных войск, оснащенные самыми совершенными боевыми машинами, позволяющими мотопехоте успешно вести бой в высоком темпе, на большую глубину». Премьерный показ БМП-1 прошел на «ура», а на следующий день на первых страницах многих западных газет красовались фотографии БМП-1 на Красной площади.

Новая техника требовала тщательного изучения правил ее обслуживания.

БРЭМ-2 из состава 201 — и мотострелковой дивизии, январь 2004 года (фото Сергея Суворова)

После принятия на вооружение БМП-1 в 1966 году остро встал вопрос о развертывании серийного производства машины. Армия в СССР в то время была большая, и новых машин требовалось не десятки и не сотни, а тысячи. БМП-1 отличалась от многих ранее производимых бронированных машин значительной сложностью и новыми требованиями. В связи с этим постановка на серийное производство нового изделия протекала тяжело и была связана с большими трудностями. Лучше всего это проиллюстрировать на примере записей в своих дневниках конструктора танков А.А. Морозова:

«07.10.65 г. Заседание ВПК. Начали в 18–15. т. Смирнов Л. В. задержался на заседании Президиума ЦК КПСС. Рассматривались работы оборонных заводов за 9 месяцев по всем видам оборонной продукции. По Тагилу — порядок.

Докладывали:

Ляпин Василий Иванович, Главный инженер ЧТЗ о БМП. Начали работу в 1961. Осенью 1962 изготовили опытный образец.

Очень сложная технология изготовления корпуса. В 1965 ЧТЗ должен изготовить 50 машин. На ЧТЗ 40 тысяч человек, 400 тысяч кв. м производственных площадей. Объем производства 222 млн. рублей. Делают 25 тысяч тракторов в год. Завод очень плохо занимается доводкой БМП. Пока не сдали ни одной машины. Смирнов:

— Если так дела пойдут и дальше, то будет доложено в ЦК КПСС.

Марков Леонид Владимирович, Главный инженер Барнаульского ЗТМ:

— По плану надо сделать 60 двигателей УТД-20. На сегодня сделано 14. Если двигатели будут сдавать и в декабре, то план будет выполнен.

1 и 2 марта 1966 года. В Москве, в доме ученых Академии Наук СССР, проходил хозяйственный актив МОП (Министерство оборонной промышленности. — Прим. автора). Первым выступал Зверев С.А. Два часа длился его доклад.

Двадцать пятым докладчиком на активе выступал Смирнов Л.В., Председатель ВПК и заместитель Председателя СМ СССР: задача актива указать и наметить меры по имеющимся недостаткам. Пятнадцать заводов МОП не выполнили план. Потери по накоплениям, сверх нормативам и производству незначительные. Очень крупным недостатком является невыполнение научно-технических тем.

По-настоящему двигателем стали заниматься с середины 1965 года. ВНИИ-100 прекрасный институт, а начали работать по двигателю только недавно. Такое же положение и у Котина, тоже и у Исакова. Все не укладываются в установленные сроки. Плохо идет серийное производство БМП. 12 Главное управление должно лучше работать и исправлять ошибки».

О том, что на ЧТЗ БМП-1 не могла стать основной продукцией, было понятно еще до принятия машины на вооружение. Поэтому для развертывания крупносерийного производства новой машины в качестве основного завода-изготовителя был выбран Курганский машиностроительный завод, занимавшийся производством гусеничных артиллерийских тягачей АТС-59.

24 декабря 1964 года вышло Постановление Совета Министров СССР, которым предусматривалось организовать на «Курганмашзаводе» (КМЗ) с 1967 года выпуск принципиально нового по всем параметрам изделия — боевой машины пехоты — БМП-1. Выбор на курганский завод пал не случайно. Если помните, КБ завода на конкурс БМП представляло свой проект, часть задумок из которого была использована в «объекте 765», принятом на вооружение.

В 1965 году ЧТЗ передал в СКВ и на КМЗ копии конструкторской и технологической документации по БМП-1 для отработки применительно к производству Курганского машиностроительного завода.

Коллективом КМЗ была выполнена большая работа по подготовке производства новой машины, по оснащению, необходимому для крупносерийного производства, по повышению качества выпускаемой продукции. Было создано уникальное бронекорпусное производство. Хотя корпуса и башни до 1971 года доставлялись по-прежнему с Челябинского завода им. С. Орджоникидзе. Остро стояла задача в кратчайшие сроки организовать серийное производство корпусов и башен в Кургане.

Это потребовало создания и освоения принципиально новых технологических процессов и оборудования для сварки, тепловой резки, холодной и горячей листовой штамповки, термической и механической обработки броневых сталей в закаленном состоянии. Все это должны были освоить специалисты, рабочие, технологи, наладчики. И они справились с этой задачей.

В 1971 году за организацию серийного производства БМП-1 коллектив Курганского машиностроительного завода был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Впервые на заводе было присвоено звание Герой Социалистического Труда рабочему — им стал резьбошлифовщик инструментального цеха B.C. Епишев. Еще 175 заводчан были награждены орденами и медалями. А производство БМП на ЧТЗ было постепенно свернуто. С 1969 года там выпускался усовершенствованный вариант БМП («объект 765 Сп.2»), а затем выпуск этих машин был и вовсе прекращен.

Производство БМП-1 на Курганском машиностроительном заводе продолжалось с 1966 по 1983 год.

Мое знакомство с БМП-1 состоялось еще в Харьковском гвардейском танковом училище на втором курсе в 1975 году. Тогда на одном из занятий по вождению боевых машин нам организовали учебное место по вождению БМП-1. Скажу сразу, водить эту машину было приятно. В управлении послушна, быстро набирает скорость. С непривычки после танка Т-64А, где механик-водитель расположен по центру, а на БМП-1 его место смещено влево, правой гусеницей валили столбики препятствий, но это только первые несколько километров. Потом научились ориентироваться и вписывались в ограниченные и колейные проходы.

Поначалу вызывало затруднение переключение передач с первой на вторую. Часто вместо второй передачи включали пятую, и машина, не успевшая разогнаться, глохла. После этого следовала процедура «выбивания» переключателя передач в нейтральное положение. Дело в том, что включение 2-5-й передач на БМП осуществляется с использованием гидросервопривода, а при остановленном двигателе он не работает. Поэтому выключать передачу необходимо было с помощью дополнительного пневмопривода.

Позднее с эксплуатацией БМП я столкнулся в Забайкалье. Там убедился в ее высоких возможностях в преодолении крутых подъемов. На БМП-1 разведроты нашего танкового полка мы поднимались на сопку, на которую не смогли забраться ни «Урал», ни «КАМАЗ», ни «ЗиЛ». Правда, съезжать с этой сопки на БМП было страшно. При незагруженной десантом машине ее центр тяжести смещен ближе к носу и при больших углах спуска, при малейшем резком торможении, БМП резко клевала носом, высоко задирая корму. Создавалось впечатление, что она вот-вот перевернется на крышу через нос. Но все обошлось, мы благополучно спустились.

Модернизированная БМП-1 с боевым модулем «Кливер», разработанным конструкторами тульского «КБП».

Более близкое знакомство с этой замечательной машиной у меня произошло во время прохождения службы в Монголии, когда я стал начальником штаба — заместителем командира танкового батальона. В непосредственном моем подчинении во взводе связи была одна БМП-IK, на которой мне приходилось действовать на полковых и дивизионных учениях. В Монголии для этой машины раздолье — ровная степная местность пустыни Гоби позволяла разгоняться на машине до максимальных скоростей.

Единственная проблема, которая несколько вызывала неудовольствие этой машиной — узкая (по сравнению с танком) гусеница, что требовало очень большой осторожности и внимательности при погрузке машины на железнодорожную платформу. Ну а если учесть, что механики-водители БМП в танковых батальонах, обычно те, кого отбраковали при наборе этой категории в мотострелковые полки, то действия при погрузке БМП на платформу должны были быть просто ювелирными.

Так однажды я загонял на платформу свою БМП-1K на станции погрузки Сайн-Шанд (МНР). Механик-водитель рядовой Васильев, якут по национальности, то реагировал

с запозданием на команды, то резко дергал машину. А при погрузке БМП на "платформу края гусениц машины становятся точно по краю платформы, то есть одно неаккуратное движение и машина может упасть. Где-то в течение 15 минут с горем пополам после десятка дерганий мне удалось выровнять БМП, управляемую Васильевым, по габаритам платформы, осталось установить ее строго по центру, как говорят, отцентровать. Тут подходит мой командир полка подполковник С.А. Кириченко[2] и говорит: «Долго, Суворов. Ты не умеешь это делать. Отойди и смотри как надо». Начал подавать команды Васильеву и через полминуты моя красавица БМП-1К лежала на боку, зацепившись одной гусеницей за платформу. Командир махнул рукой, сказал: «А ну вас всех! Разбирайтесь сами!», и ушел. Я начал думать, как поставить машину на место. Вариант был один — подогнать тягач БТС-4 и один танк Т-62 со стороны погрузочной рампы, зацепить тросы и затащить БМП на платформу. Только я приступил к осуществлению задуманного, как откуда ни возьмись, появился заместитель командующего 39-й Общевойсковой армии по вооружению генерал-майор Безрученко. Крик, мат, в общем, сказал все, что он о нас думает и начал руководить эвакуацией машины. Потом решил отдать управление снова мне, отошел и стал наблюдать. Танкисты сработали синхронно по моей команде, и через две минуты Б МП стояла на платформе. Теми же тросами мы выровняли машину и закрепили ее. Отдать должное командиру полка, он был очень грамотный и порядочный офицер. После доклада о завершении погрузки, он назначил меня начальником эшелона, проинструктировал и в конце разговора инцидент свел к шутке: «Суворов, а как я тебе «беэмпешку» завалил, здорово?». Все страшное уже было позади, мы вместе посмеялись и потом еще частенько вспоминали этот случай.

Машины первых партий имели один недостаток, который выявился уже в ходе войсковой эксплуатации. Во время преодоления водных преград и при отсутствии в десантном отделении десанта при входе в воду на большой скорости были случаи, когда машина зарывалась носом под воду и тонула. Происходило это из-за смещенного в сторону носа машины центра тяжести. Поэтому в войсках часто при проведении занятий по преодолению водных преград на БМП-1 вместо десанта в десантное отделение укладывали балласт в виде мешков с песком. Впоследствии на машинах «объект 765 Сп.2» были изменены углы наклона лобовых броневых листов, это несколько улучшило поведение машины на плаву, но при входе в воду без десанта все равно требовалась большая осторожность.

Пострелять из вооружения БМП-1 мне так и не довелось, но часто приходилось наблюдать за стрельбой экипажей этих машин. Надо отметить, что во время моей службы в Германии личный состав мотострелковых подразделений нашего соединения владел БМП-1 очень неплохо. Стреляли мотострелки на полигонах хорошо, как из орудия «Гром», так и из спаренного пулемета. Естественно, из-за отсутствия в составе комплекса вооружения стабилизатора, стрельба велась с коротких остановок или с места. Но на дальностях до 1000 м, как правило, экипажи попадали в цель типа танк (мишень № 12) с первого выстрела. Один раз даже пришлось увидеть и стрельбу ПТУР «Малютка» с БМП-1 на дальность 3 км. На моих глазах было произведено три пуска ракет с трех различных машин, две ПТУР попали в цели, одну оператор по неопытности «зарыл» в землю сразу после выхода ракеты в зону управления.

Модернизированная специалистами компании Metapol БМП-1, получившая название Cobra-S, на демонстрационном показе на выставке SOFEX-2002. Амман, Иордания, октябрь 2002 года.