Бог не играет в кости

II

— Ненавижу футбол!

— Простите, вы что-то сказали? С вами все в порядке?

Неужели она это произнесла вслух?

Женщина в форме полицейского участливо наклонилась к Валерии.

В порядке?

Валерия с удивлением пробует эти слова на вкус.

Да, наверное, в порядке. Если не считать того, что она в своем лучшем пальто цвета ванильного мороженого сидит на грязном ящике в загаженном дворе ночного клуба. Слева от нее распространяющие зловоние мусорные баки, справа труп. На ногах итальянские лодочки, а прямо под ногами увядшие цветы, гниющие объедки, использованные шприцы, пустые бутылки и прочая дрянь.

Картина настолько сюрреалистична, что Валерия начинает смеяться и никак не может остановиться. На глазах выступают слезы.

Следователь внимательно смотрит на нее. Конечно, она думает, что у бедняжки началась истерика. Она опять склоняется к Валерии, на этот раз осторожно приобняв за плечи.

— Вам плохо? Может быть, позвать врача? — мягко спрашивает она.

— Врача?

Откуда здесь врач?

Валерия с удивлением оглядывается вокруг — нет здесь никакого врача. Или эта женщина из полиции имеет в виду того толстого самодовольного судмедэксперта, который, тяжело опустившись на колено, копошится возле трупа?

— Нет, спасибо, ваш «врач» мне пока не нужен, я еще жива. К тому же я сама врач, — говорит Валерия, немного успокоившись, но женщина ей не верит. В ее глазах читается сомнение.

— Я работаю в больнице Святой Марии, — уточняет Валерия.

— А, у профессора Барахтера, — расцветает улыбкой следователь. — Конечно-конечно.

И жизнерадостно добавляет:

— Раз можете шутить, то все в порядке.

Толстяк тем временем с трудом распрямляется, срывает с рук перчатки и поспешно подходит к дамам.

— Я закончил, можете забирать труп. Признаков насильственной смерти не обнаружено. Подробности и причина смерти будут позднее, после вскрытия. Возможно, наркоман, передозировка. На правой руке в районе локтевого сгиба имеются следы от инъекций, — скороговоркой вываливает он информацию.

Следователь внимательно слушает, кивая.

— Я уехал, еще один вызов. ВИП, — торопливо бросает судмедэксперт, направляясь к своей машине.

Безмозглый осел! — ругается про себя Валерия.

Ну какой же этот бедолага наркоман! Уж она-то за два года работы в наркологической клинике насмотрелась и на «дороги» от уколов, и на самих наркоманов. Только полный идиот и невежда может спутать этого молодого человека с рельефной мускулатурой и отличной кожей, покрытой свежим загаром, с бледными и изможденными заморышами-наркоманами! Когда Валерия обнаружила парня сидящим на загаженном дворе, ни единая мысль о наркотиках не закралась в ее голову. А пока проверяла пульс, глядя на бычью шею и тренированные бицепсы, лишь утвердилась в своем мнении. Если бы ее спросили, кто этот несчастный, она бы уверенно сказала: спортсмен. Да-да, именно профессиональный спортсмен, а не перекачанный в спортзале пижон. Только ведь спрашивали не ее, а этого надутого, самоуверенного осла.

Мысль о профессиональном спорте потянула за собой другую, о сегодняшней встрече, на которую Валерия безбожно опоздала. Надо же было позвонить! Какая же она дура, совсем забыла предупредить.

Валерия нашарила в кармане пальто смартфон и набрала знакомый номер. Послышались длинные гудки, потом включился автоответчик.

— Давид, прости меня, но случилось непредвиденное, я все расскажу, когда приеду. Надеюсь, меня здесь не сильно задержат. Извини еще раз, — на едином дыхании выпалила она.

Тем временем во двор въехала спецмашина, и два апатичных санитара в синих рабочих куртках принялись укладывать тело в мешок. С головы трупа свалилась бумажная корона и упала на землю.

К Валерии вновь подошла женщина из полиции.

— Вы пришли в себя? Можете подробно для протокола рассказать, что здесь обнаружили?

— Да, — кивнула Валерия. — Конечно. Только сначала позвоню.

Извинившись, она вновь набрала номер Давида. И вновь услышала длинные гудки и автоответчик.

Куда же он подевался? Они ведь договорились встретиться у него дома… Неожиданная тренировка? Да нет, как тренировка может быть неожиданной? Просто дуется и не берет трубку? Тоже вряд ли, это совсем на него не похоже…

Следователь нетерпеливо поглядывала на Валерию. Она с сожалением убрала телефон в карман и задумалась, с чего же начать.

…Ночное дежурство в больнице закончилось как обычно в восемь утра.

Валерия сменила врачебный халат и мягкие балетки на красивое платье и туфли, поправила прическу и достала косметику. Сегодня ей предстоял трудный разговор, и она хотела чувствовать себя уверенно. Поэтому и черное платье от Теда Бейкера, и новая стрижка, делавшая ее мягкие черты тверже, и «Ангел и демон» от Живанши. Если кто-то вам скажет, что женщине, решившей порвать с любовником, не нужна при этом поддержка в виде красивого платья, не слушайте его.

Зеркало отразило симпатичную молодую женщину с необычными волосами медного оттенка. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не затаившаяся в глазах растерянность, да пухлые губы, придававшие лицу чуть детское и слегка обиженное выражение.

После зеркала Валерия направилась к окну. В больничном дворе, прямо у дверей приемного покоя стояли три «скорых» и суетились врачи. Она видела, как санитары бережно достали носилки, слишком большие для детского тельца, укрытого теплым одеялом. Машина быстро отъехала и ее место тут же заняла вторая «скорая». Опять суета, еще одни носилки, еще один бережно укрытый одеялом маленький пациент и еще одна трагедия.

Валерия прислушалась, не раздастся ли в коридоре быстрый топот, срывающийся на бег. Нет, было тихо. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы открылась дверь ординаторской, и запыхавшийся от быстрой ходьбы голос произнес «Валерия Александровна, как хорошо, что вы еще не ушли! Нам срочно нужна ваша помощь!». Но кроме детского смеха зв дыерью по-прежнему не слышалось ни единого звука.

Большая стрелка настенных часов успела отмотать половину круга, а Валерия так и стояла возле окна, не решаясь двинуться с места.

Ты же уже все решила для себя, так почему же ты медлишь? — спрашивала она себя и не находила ответа.

Из задумчивости ее вывела мелодия мобильника, на экране высветилась надпись «Давид». Валерия смотрела на эти пять букв и никак не могла решиться нажать на кнопку. Включился автоответчик, сообщавший ее голосом, что доктор Иваненко не может ответить на вызов, а вслед за ним раздался голос Давида. С сильным испанским акцентом он произнес: «Лера, я жду тебя. Очень. У меня есть много, чтобы сказать друг другу».

Опять он неправильно построил фразу, машинально отметила Валерия, наконец, оторвавшись от окна. Нужно ехать. Что-то в интонациях Давида сказало ей, что тянуть дальше с объяснением нельзя.

Дорога от больницы до дома Давида занимала чуть больше часа, и Валерия рассчитывала оказаться у него в начале одиннадцатого. В машине она еще раз попыталась прокрутить в голове возможный сценарий разговора. Ее доводы остались прежними, и главным из них была разница в возрасте — ей тридцать два, ему двадцать два.

«Мне все равно, я люблю тебя», — скажет он как обычно.

«Через десять лет я буду старухой», — возразит она.

«Я не позволю», — ответит он.

«У нас нет будущего, через год заканчивается твой контракт с местным клубом», — произнесет она.

«Я могу продлить его», — откликнется он.

«Ты давно перерос этот клуб, тебя наперебой зазывают „Реал“, „Атлетико“, „Барселона“», — заспорит она.

«Если ты не захочешь поехать со мной в Испанию, я останусь здесь, ты для меня важнее», — ответит он.

«Нет, я не хочу, чтобы из-за меня страдала твоя карьера», — вновь возразит она.

«Я люблю тебя и хочу быть с тобой, — скажет он. — И еще я люблю футбол. Я не хочу выбирать между вами».

Давид Алонсо был, что называется, золотым мальчиком испанского футбола. Он вырос в пригороде Севильи в небогатой семье. Отец — садовник, мать — медсестра, кроме Давида в семье подрастали еще трое детей — старший брат Рауль, да младшие сестренки-близняшки.

Уже в три года Давид с интересом наблюдал за игрой Рауля и его друзей на школьном футбольном поле — с вечно занятыми родителями малыш почти всегда оставался на попечении старшего брата. Через пару-тройку лет, несмотря на нежный возраст, Давид уже бегал вместе с братом по футбольному полю. Друзья Рауля охотно приняли малыша в команду — ну и что, что ему всего шесть, зато он может в одиночку обвести защитников и аккуратно положить мяч в «девятку». Удар у шестилетнего Давида был, что называется, поставленным — сильным и хитро подкрученным. И это притом, что с мальчуганом никто и никогда серьезно не занимался.

В школе Давид учился спустя рукава, при каждом удобном случае срываясь с уроков на стадион. А лучшим подарком на день рождения для него стал футбольный мяч, ибо за год предыдущий успевал превратиться в лохмотья.

В восемь лет отец привел Давида в детскую футбольную команду. А в двенадцать юный футболист стал объектом первой трансферной кампании в своей жизни — его купила «Севилья».

В «Севилье» мальчик провел пять лет, с каждым годом поднимаясь на одну ступеньку футбольной лестницы — от игрока юношеской команды до нападающего «номер один» основного состава.

Все прочили Давиду Алонсо блестящие перспективы в «Барселоне» или «Реале», и когда два года назад из этих клубов поступили предложения, то никто не сомневался в будущем футболиста. Для «красно-белых» настало время расстаться с талантливым спортсменом — он явно перерос уровень провинциальной «Севильи». Болельщики лишь гадали, кому из заклятых противников испанского футбола Давид отдаст предпочтение — «каталонцам» или «меренгам». И когда в гонку за нападающим внезапно включился никому неизвестный в Европе российский клуб, все только посмеялись: мало ли курьезов случается на трансферном рынке. Однако смех вскоре сменился недоумением, а потом и возмущением — Алонсо подписал трехлетний контракт с русскими.

Кто только не спрашивал Давида о его странном выборе, но футболист лишь загадочно улыбался. СМИ выдвинули версию о всесильной русской мафии, державшей в тисках яйца президента «Севильи». Эксперты судачили о том, сколько же миллионов русские заплатили игроку, что он поставил крест на собственной карьере. Обиженные испанские болельщики поговаривали, что фанатом Алонсо является сам Путин, но ответить на свой же вопрос, почему же тогда Давид прошел мимо «Зенита», не смогли. А самые отмороженные злоязычники, не сговариваясь, решили: Давид сбежал в Россию от женитьбы на забеременевшей «мисс Испания». Но как бы там ни было, все два года, что Алонсо играл в Российском чемпионате, он выглядел вполне довольным. Давая интервью, Давид утверждал, что игра в российском клубе — это весьма полезный для него опыт, а Россия — замечательная страна, в которой он чувствует себя как дома. Вопреки мрачным прогнозам спортивных обозревателей, игрок не только не потерялся на мировом футбольном небосклоне, наоборот, он даже прибавил в мастерстве. Так что сейчас, когда до конца контракта осталось чуть меньше года, предложения от ведущих европейских клубов не заставили себя ждать.

Обычно подобные разговоры, возникающие в последнее время между Давидом и Валерией, не заканчивались ничем.

«Ты просто трусиха, ты боишься, что через пару лет он тебя бросит, — по-отечески журил Валерию ее шеф, профессор Барахтер. — Ты боишься будущих страданий, которые еще не наступили, и, возможно, не наступят никогда. Или ты просто не любишь его».

«Выходи за него замуж, срочно рожай ребенка — давно пора, — советовала Валерии ее подруга Дина, гораздо более практичная, чем профессор, мать троих детей. — А если он потом сбежит, то и черт с ним»…

Конечно, ничего подобного Валерия не стала говорить следователю. Она начала свой рассказ с того момента, как задумалась за рулем автомобиля и не заметила, что под колеса ее машины бросилось нечто рыжее.

«Я даже не поняла, кот это или собака, заметила только рыжую масть и мелькнувший хвост», — оправдывалась Валерия.

Она нажала на тормоз, выкрутила руль, прижимаясь к обочине, и выскочила из машины. Животного нигде не было видно, крови тоже.

Но ведь оно было!

Валерия в замешательстве озиралась вокруг. Она находилась в центре Волжанска, в старом квартале. Ее окружали старинные невысокие здания, тесно прижавшиеся друг к другу. На фасаде слева переливалась огнями яркая вывеска популярного в городе ночного клуба, здание справа поделили между собой обувной магазин и турфирма. И вдруг в переулке между этими двумя домами промелькнула рыжая спинка. Валерия бросилась за ней следом.

— Я не поняла, зачем вы пошли за котом? — перебила ее следователь.

— Но как же… — растерялась Валерия. — А если животному нужна была помощь?

Женщина удивленно передернула плечами и попросила рассказывать дальше.

Собственно, это оказался даже не переулок, а просто проем между домами, который вел на задний двор клуба и заканчивался тупиком. Валерия добежала до его конца и остановилась перед глухой стеной с одинокой запертой дверью.

Она вновь растерянно оглянулась по сторонам.

Куда же подевался кот?

Ага! Вот он.

В глубине двора на крышке зеленого мусорного бака сидел огромный рыжий котяра и с ухмылкой смотрел на Валерию. Она подошла поближе и протянула к коту руку. Тот мявкнул, широко открыв пасть, выгнул спину и, легко спрыгнув, исчез за дверью подсобки. Он, похоже, был в полном порядке.

Рядом с дверью неровной стопкой громоздились пластиковые ящики. Пара переполненных мусорных баков распространяла зловоние, к которому примешивался запах застарелого пива и мочи.

Валерия осторожно переступила с ноги на ногу, под туфлями хрустнуло стекло, тонкий каблук провалился во что-то мягкое. И тут она заметила рядом с баками мужчину. Он сидел на земле, прислонившись спиной к стене. Ноги вытянуты вперед, руки безвольно сложены на коленях, голова склонилась на грудь. Вокруг его ног были набросаны увядшие цветы. Много цветов. Но больше всего Валерию поразила бумажная корона из «Бургеркинга» на его голове. Та самая, которую так любят надевать дети.

Валерия осторожно подошла к сидящему человеку.

Мужчина не двигался.

Молодой, лет двадцать пять. Белобрысая косая челка, длинный прямой нос, квадратная челюсть. Выражение лица спокойное, глаза прикрыты, но Валерия была уверена, что он мертв. Она приложила руку к его шее, пытаясь нащупать пульс. Холодная. Машинально обратила внимание, что парень одет совсем не по погоде — в джинсы и рубашку с расстегнутым воротом и засученными рукавами, открывавшую крепкую шею и мускулистые руки. Холодновато для конца ноября. «Ральф Лорен» — похожая рубашка есть у Давида. Модные дорогие ботинки на ногах. По привычке кинула профессиональный взгляд на вены и кожу. Чистая, загорелая, вены в порядке, только на сгибе левого локтя пара еле заметных точек от инъекций и небольшое характерное пятно. Похожий след на некоторое время остается у пациентов больницы после процедуры, разработанной профессором Барахтером.

— Спасибо, — поблагодарила Валерию следователь. — Сможете в ближайшие дни подойти подписать протокол? Конечно, лучше бы не затягивать, но в принципе торопиться некуда, раз криминала нет.

Валерия кивнула и побежала к своей машине.