Богатырь - не звание! (СИ)

Глава 16

Прямо посреди полянки, меж двух железных столбов, возвышались кованные железом ворота. Ни забора, ни стен, точно пошутить кто удумал.

Клубочек, играющим котенком, подпрыгнул, ударился в створки и неподвижно замер. Словно желал сказать: вот и дошли до места, богатырь, дальше ты сам. Больше я тебе не помощник.

— Ну что ж, — Василий бережно поднял верного провожатого, отряхнул. — Спасибо тебе, малыш. Век не забуду помощи. Со мной останешься, али к хозяйке поспешишь?

Клубочек дернулся в его руке, просясь на землю.

— Жаль расставаться, — вздохнул Василий. Только сейчас понял, как привязался к бессловесному спутнику. — Неволить не буду. Передавай от меня поклон низкий, хозяйке.

Он бережно опустил клубочек на землю. Тот, радостно подпрыгнув, покатился в сторону леса. Василий неловко помахал в след рукой.

— Смотри, в неприятности не угоди…

Клубочек озорно крутанулся на месте и скрылся в высокой, темно-зеленой траве.

Вот и дошел, мрачно подумал Василий. Неужто это и есть вход во владения Ящера? По всякому представлялся этот вход. И пещерой мрачной, и ямой без дна, но вот что б такое чудо!.. С опаской, он зашел с другой стороны. Ворота, как ворота. Что с одной стороны, что с другой. Богатырь почесал затылок. Ну, нашел ворота, а дальше что? Вроде слышал от гостей иноземных кощуны про такие чудеса. Помнится, ихний богатырь чудесные слова подслушал, потом и открыл ворота. А здесь у кого подслушивать? Не у медведей же! Попробовал вспомнить что за слова тот богатырь говорил, да куда там! Не Белоян ведь. Это у того голова большая — много запомнить можно, а тут, голова как голова — не больше шелома. Проверял раз, сколько мудрости в шелом поместится — всего-то пара свитков берестяных и влезло. А много ли на них написать можно? А, была не была, махнул он рукой.

С некоторой опаской приблизившись к непонятным воротам, Василий несильно толкнул створки. Те даже не шелохнулись. Второй раз толкнул посильнее — то же самое. Плюнув с досады, Василий что было силы, впечатал твердый кулак аккурат в середину ворот. На этот раз ворота низко загудели, завибрировали, будто в колокол ударил. Не ожидавший такого, Василий попятился, и мигом налетел пяткой на невесть откуда появившийся корень. Нелепо взмахнув руками, богатырь с шумом рухнул в заросли сочной травы. Звонко щелкнуло, и Василий с удивлением увидел как на воротах распахнулось смотровое окошечко.

— Ну, чаво буянишь? — прошамкал из окошечка беззубый рот. — Вот, ужо выйду, да крапивой-то по ляхам! Ишь, расшумелси… Рот закрой — ворона влетит.

Покрасневший от обидного хихиканья, Василий поспешил захлопнуть рот, который и вправду от такого чуда открылся — шире некуда. Да поспешил малехо. Зубы клацнули так, что аж челюсть свело, а от щелчка, с ближайшего дерева свалилась перепуганная насмерть белка. Хихиканье стало громче.

— Эк, нескладеха! Чего лежишь-то, небось на соплях поскользнулся?

Взревев от обиды, Василий вскочил на ноги горя желанием пересчитать все кости насмешнику. Метнулся за ворота, и замер как вкопанный — за воротами никого небыло.

— Смотри, опять не поскользнись! — Василий явственно услышал, как насмешник в буйном веселье захлопал в ладоши.

— Ну, дед, — в ярости выдавил сквозь зубы богатырь, — дай только до тебя добраться. Я тебе всю бороду по волоску выщиплю!

— Но-но! Ты, это, не балуй! — голос в миг стал серьезным. — Я тут для дела поставлен. Меня пальцем трогать нельзя!

— Это кто ж решил, что трогать нельзя? — расхохотался Василий. — Да и небоись, не девка ты красная, что б пальцем трогать. Я тебя кулаком потрогаю, по зубам…

Намешник затих, видимо обдумывая услышанное. Пользуясь паузой, Василий снова обошел ворота. Колдовство какое-то! Смотровое оконце открыто, вроде должен через него тот край полянки просматриваться. А там темень, хоть глаз выколи, только временами белеет что-то — видимо дед-насмешник.

— Слышь, дед, — позвал богатырь — Да не боись, не забижаю старых, хоть и заслуживают некоторые…

— Ха! Это тебя бояться что ли? — голос осекся, видимо уловив нечто во взгляде Василия, решил не нарываться. — Что хотел?

— Ты, вот что объясни. Как ты в таких тоненьких воротах помещаешься? Не тесно?

— Вот уморил, — снова засмеялся дед. Правда в этот раз не насмехаясь, а как после хорошей шутки. — Ты что, и впрямь подумал, что я внутри ворот сижу?

— Ну, — смутился Василий. — Тебя с той стороны нет… Вот я и подумал…

— А ты что, волхв, что бы думать? Меня нет с той стороны, потому что я с этой.

— А ты сам, случаем, не волхв? — Василий почувствовал как злость вновь подкатывает к горлу.

— Тьфу, на тебя! — испугался невидимый собеседник. — С чего это я волхв?

— Да, судя по ответам, умный больно…

Собеседник замолк, размышляя оскорбили его или похвалили. Видимо так и не понял, поэтому сухо спросил:

— Ты хоть знаешь, богатырь, в чьи ворота ломишься?

— Ну, коли ты не Ящер, то не в твои…

— Знаешь значит… А раз знаешь, почто не убегаешь?

— Ну, ты даешь, дед. Я сюда столько времени добирался, с чего ж мне убегать? Да и что за хозяин такой, что гостя на пороге держит?

— Наш хозяин тебя в гости поди не звал… Пока… А позовет коли, сам приходить не захочешь, да только поздно будет…

— А ты, дед, меня не пугай. Пуганый! Лучше отворяй ворота, пока сам не открыл, только тогда чинить сам будешь!

— У, супостат! — из смотрового окошечка показался сухонький старческий кулачок, погрозивший богатырю и ящеркой юркнувший обратно. — Ты не смей!

Василий с тоской посмотрел на тяжелые, потемневшие от времени ворота. Как уговорить деда? Не ломать же в самом деле? Ящер точно осерчает — как после такого оружие у него просить?

— Да ладно тебе, дед, — вздохнул Василий. — Отворяй дверь. Дело у меня к хозяину твоему.

— Ишь, какой! Дело у него! А то у хозяина забот больше нет, как с тобой возиться?

Да, и откуда только нашел его Ящер? И ведь не переспоришь, упертого.

— Слушай, дед, не хочешь пускать, так хоть доложи обо мне. Так мол и так, пришел человек, просит принять…

— Делать мне больше нечего, — вновь забрюзжал дед. — Что бегать туды-сюды! И потом, ишь что удумал. Я, значит, докладывать побегу, а ты тем временем шасть, и поворуешь все. Ходят вот так всякие, а потом вещи пропадают.

— Да нужны мне твои вещи, как сильному премудрости! — вспылил Василий. — Никогда Василий Игнатьевич чужого не брал! Это тебе в Киеве всякий скажет!

— Постой, постой… Это ты что ли Василий Игнатьевич будешь?

— Ну я. Тебе то что с этого?

— Не мог сразу назваться, тетеря! — рассердился старик. — Столько времени с тобой зря потратил!

— Э, дед, а ты часом не того? — усомнился Василий. — Что в имени тебе моем, ты кулака взгляни объем.

— Эк, как красиво сказал! — восхитился старик, но в следующий миг голос обрел прежнюю брюзгливость. — Что-что? Упреждены насчет тебя. Велено, как появишься, сразу к Хозяину доставить! Прямиком в Тронный Зал!

Вот от этих слов растерялся Василий. Он уже было думал, что с боем прорываться придется, а тут на тебе — велено немедленно доставить! И не просто доставить, а в Тронный Зал.

Створки ворот с жутким скрипом поползли в стороны. Богатырь недовольно поморщился — что ж за хозяин, коли за воротами не следит. А с другой стороны, гости здесь вряд ли часто бывают, так зачем напрасно добро переводить?

— Ну, проходи, раз пришел, — усмехнулся старик и неожиданно добавил: — Меня Маргаст звать… Ты это… хозяину не говори, что я тебя столько промурыжил, а?

— Жестокий?

— Не, справедливый. Но строгий.

Прикинув, Василий согласно кивнул — уж очень виновато смотрел слуга подземного повелителя.

— Не скажу. Только услуга за услугу, согласен?

Бросив последний тоскливый взгляд на проглядывающее сквозь густые кроны деревьев небо, Василий шагнул в мрачный, пахнущий вековой сыростью туннель. В следующий миг перед глазами закружились разноцветные круги, неведомая сила подхватила, и, словно перышко, с непостижимой скоростью понесла вперед, в темноту.

Каменный пол ударил в подошвы с такой силой, что Василий покачнулся, с трудом устояв. Немного придя в себя, осторожно огляделся. Тронный Зал Ящера, в который его занесла неведомая сила, оказался просто огромен. Густой полумрак скрывал от любопытного взгляда высокий потолок и далекие стены. Прямо напротив, в неясном, рассеянном свете факелов, угадывались очертания высокого трона. Не в силах побороть любопытство, Василий подошел поближе. Даже при таком скудном свете, в изумлении рассмотрел тонкую резьбу покрывавшую трон. Каких только существ там не было. Смоки, с оскаленными в реве пастями густо украшавшие высокую спинку, и грифоны, и полканы, и вовсе настолько странные существа, что и не подобрать названия. Одни только огромные звери с толстыми как столбы ногами, огромными ушами и двумя хвостами — один заместо носа — чего стоили. Ножки трона украшены гадами ползучими настолько правдиво вырезанными, что того и гляди раздастся негромкое шипение, и треугольная, плоская голова метнется в молниеносном броске. Но больше всего поразили подлокотники увенчанные головами разгневанных смоков. Неведомый мастер вставил горящие кровью рубины в глаза змеев, и от того, казалось, что вот-вот бросятся на любопытного человека.

Яркая вспышка больно резанула по привыкшим к сумраку глазам. Отшатнувшись назад, богатырь сквозь мельтешащие перед глазами разноцветные круги тщился рассмотреть происходящие с троном изменения.

Багровые языки пламени взметнулись по обе стороны резного каменного трона. Только теперь, в неровном, колышащемся свете, Василию удалось рассмотреть сидящего там… человека? Худощавого телосложения, с коротко остриженной головой, он кривил тонкие губы в усмешке, наблюдая за растерянным богатырем. Длинные, изящные пальцы плотно обхватывали вырезанных на подлокотниках чудовищ. Василий недоуменно поскреб затылок. Не так представлял он себе подземный мир и его хозяина.

— Удивлен? — рассмеялся довольный произведенным впечатление Ящер.

— Ага, — просто ответил богатырь. — Я ж думал, что Ящер не человек вовсе.

— А с чего ты решил, что я человек? — Ящер встал с трона. Руки взметнулись вверх. — Смотри, живущий.

Клубы черного дыма окутали высокую фигуру. Раздался оглушающий рев. Василий почувствовал как ледяная рука сжала сердце — сквозь клубы дыма проступили гигантские контуры… смока. Да не просто смока, а смока гиганта. Вынырнувшая из дыма огромная голова размером никак не меньше сарая метнулась к крохотному человечку.

— А такой облик, тебя не удивит? — рев, раздавшийся из чудовищной пасти, едва не опрокинул богатыря навзничь. Каждый клык в этой пасти был намного больше клинков за спиной богатыря.

— Не надо! — перекрывая оглушающий рев, заорал что было сил Василий. — Вертайся назад.

— То-то! — довольно проревела жуткая пасть.

Голова скрылась в смрадном дыму. Спустя мгновение, из дыма вышел прежний, выглядящий человеком, Ящер.

— Испугался, человек? — усмехнулся он.

— Да нет, — Василий как можно небрежнее пожал плечами. — Разговаривать трудно. Ты скажешь, меня оглушает. Я скажу — ты не расслышишь.

Ящер расхохотался. Видно ведь, что человек боится.

— Молодец. Вижу, что не зря она за тебя похлопотала.

— Кто — она?

Ящер внимательно посмотрел на Василия. Голова осуждающе качнулась.

— Мокошь, кто же еще. Она тебя сюда и направила.

— Так это Мокошь была! — наконец догадался богатырь. — Она сказала — Мать землица Русская…

— Она и есть. Много имен у старушки, да и благоволит Руси. Попросила помочь тебе, да не забижать. Ну, ну, — видя как взвился богатырь, протянул Ящер. — Гонор не показывай. Али решил что со мной потягаться можешь?

Василий опустил глаза под насмешливым взглядом хозяина подземного мира. Тут он прав. Раздавит и не заметит. Ящер продолжил:

— Знаю, за чем она тебя послала. Но тут уж не обессудь. Не забижать я обещался, но и помогать не намерен. Сможешь заслужить оружие — оно твое. Не сможешь — не обессудь.

— Заслужить? — обречено протянул богатырь. — Дак ведь времени нет. Торопиться нужно!

— Много времени это у тебя не отнимет. Ну, решай.

— А что мне остается? — махнул рукой богатырь. — Согласен.

— Другой разговор! — обрадовался Ящер. Он взмахнул рукой и в лицо удивленного

Василия подул свежий морской ветер. Зал неуловимым образом изменился. Богатырь в изумлении смотрел на сереющее предрассветное небо, бескрайние воды окияна-моря, что плескались у подножия высокого утеса, на котором теперь и стоял. Пенистые волны в бессильной ярости бились о темный камень. Где-то вдалеке прокричала невидимая чайка. Ящер расхохотался.

— В моем мире мне подвластно все, — он глубоко вдохнул напоенный солью, терпкий воздух. Голос прозвучал задумчиво. — Нравится мне это место. Словно магнитом притягивает. Смотрю на ревущие воды, вспоминаю рассвет мира… Видно, боги тоже стареют…

Василий отвел глаза. Не такого ожидал он от Ящера. Но тот уже спохватился, голос зазвучал по-прежнему насмешливо:

— Значит так. Выполнишь три задания, — столько вроде у вас людей положено? — оружие твое. Но с одним условием. Каким — скажу позже, коли заслужишь. Не выполнишь — неволить не буду, ступай с миром назад. Да не бойся, — видя нерешительность на лице человека, подбодрил Ящер. — Не обману. Уж больно заступница у тебя сильная. Если б не она, ты бы давно уже…

Он не договорил, но сделал такой красноречивый жест, что Василий решил не уточнять. Хвала богам, что Мокошь благоволит. Вернусь, такую жертву ей принесу, что остальные боги обзавидуются!

— Ну, согласен? — нетерпеливо повторил Ящер. — Три вещи — три задания…

— Как три?

— Меч — раз, лук — два, стрела — три.

— Три стрелы, — быстро уточнил Василий.

— Хм, еще и торгуешся? У тебя в роду точно рахдонитов не было?

— Стрел — три. — упрямо гнул свое богатырь.

— Ну пусть три, — нехотя согласился Ящер. — По рукам?

Василий быстро кивнул.

— Говори что делать. Недосуг мне.

— Хм, какой торопливый, — Ящер с любопытством осмотрел богатыря. — Что

ж, слушай. Есть у смертных вещичка одна. Много лет хочу заполучить ее. Сумеешь достать — первое задание выполнено.

— Достать-то можно, — Василий почесал затылок. — Вот только…

— Да не боись, — рассмеялся Ящер. — Урону людям от этого не будет. Это безделица просто… Ну так как, берешься?

— Коли урону не будет… смотри, не обмани, то берусь. Куда направляться, хоть скажешь?

Ящер хлопнул богатыря по плечу. Рука у него оказалась тяжелая — с трудом устоял Василий от такого проявления чувств.

— Да особо далеко идти и не нужно. Из моих владений есть выходы в любое место. Значит так. В землях чуди, есть старое капище. Туда и путь держи. А что бы не заблудился, да назад быстрее вернулся, тебя Маргаст проводит.

— Да он же едва дышит! — вспомнил противного старикана Василий. — Куда мне с такой обузой?

— Маргаст едва дышит? — словно Василий рассказал хорошую шутку, зашелся Ящер. — Ну-ну…

Василий снова не углядел как суровый морской пейзаж сменился тронным залом. Голос Ящера отражаясь от далеких стен громом прокатился по подземному дворцу:

— Маргаст!

Не заставляя повторять дважды, Маргаст в тот же миг появился перед хозяином. Хлопнув в ладоши, Ящер с неподдельным интересом уставился в изумленное лицо богатыря. Древний дед преображался на глазах. Выпрямилась согнутая спина, раздвинулись узкие плечи. Одна за другой исчезли глубокие морщины, желто-зеленые глаза заблестели, и вот, перед Василием уже стоит не глубокий старик, а молодой, полный дурной силы витязь. Хоть и смотрел во все глаза, а не углядел миг, когда лохмотья превратились в горящий жаром доспех. Витязь тряхнул черными кудрями и рассмеялся. Длинные усы, свисающие по бокам жестко очерченного рта, зашевелились толстыми черными змеями.

— Ну как? — ухмыльнулся Ящер. — Я же говорил — в моем мире мне подвластно все. Да Маргаст и сам умеет менять облик. Только вот, нравится ему образ почтенного старца. Берешь в попутчики?

— Гхм… — откашлялся не ожидавший такого Василий. Готов был к чудесам, да только слишком много их было. — Беру пожалуй… Он только дорогу показывать будет, али поможет чем?

— А это как столкуетесь, — пожал плечами Ящер. — Я его неволить не буду — редко ему удается себя потешить, так что…

Маргаст низко склонился перед повелителем в знак глубокой признательности. Выпрямившись, подмигнул желтым, кошачим глазом богатырю.

— Ну, пошли? По дороге расскажу как и что.

Отвыкшие от яркого солнечного света глаза немилосердно слезились. С трудом разглядывая дорогу, Василий тащился за Маргастом, краем уха вслушиваясь в рассказ колдуна. В одном богатырь был уверен — они вышли на поверхность очень далеко от того места, где он вошел.

— Вещицу ту, какие-то древние охраняют, — мерно гудел голос Маргаста. — Сами по себе не особо сильны, да вот только богам своим, никому не ведомым, поклоняются. Поэтому у хозяина власти над ними нет. Придется уж тебе постараться. Чем смогу — помогу, но многого не проси.

Василий кивнул — и на том спасибо. Одновременно с кивком, окрестности огласило низкое рычание. Маргаст насторожился вскидывая руку к торчащей над плечом рукояти огромного меча.

— Кхм, это… — неопределенно бросил ему Василий. Колдун чуть расслабившись вопросительно посмотрел на богатыря. — В животе у меня это… Почитай сутки не ел.

Взгляд Маргаста стал уважительным. Это ж надо так громко… рыкнуть. Молча сойдя с дороги, скинул заплечный мешок, достал небольшую белую скатерку, расстелил на придорожной траве. Сглотнув обильную слюну, Василий мигом присел с краешку, голодным взглядом косясь на объемный мешок. В такой много всего влезет! Вопреки его ожиданиям, колдун вновь завязал горловину мешка. Улыбнувшись, сел рядом, расправил складочку на, ослепительно белеющей на фоне ярко-зеленой травы, скатерти.

— Ну, чего примолк? — он заговорщицки подтолкнул Василия локтем. — Чего жрать изволишь?

Издевается что ли? Но лицо колдуна оставалось непроницаемым. С трудом сдерживая закипевшую в груди злость, Василий язвительно буркнул:

— Порося жаренного, да каши, да перепелов. И запить вином хиосским. Теперь можем дальше идти?

Не обращая внимания на иронию, Маргаст почесал чисто выбритый подбородок.

— А я пожалуй гуся, но тоже с кашей, пирог с белорыбицей, да сбитнем запью.

От этих слов, в животе бедного богатыря завыло громче прежнего. Не сдерживаясь, он вскочил, голос аж звенел от негодования:

— Тебе что, поиздеваться захотелось? Так я живо могу объяснить что к чему!

— Не кипятись, не кипятись — хитро улыбнулся Маргаст. — Сядь.

Все еще вне себя, Василий присел.

— Вот, так лучше. Теперь закрой глаза… закрой говорю, — плюнув в сердцах, богатырь исполнил веленное. — Так, а теперь представь перед собой все чего пожелал. Только не перепутай.

От нечего делать, Василий представил истекающего сладким соком небольшого поросеночка набитого распаренной гречневой кашей. Тонкая румяная корочка лопалась, не в силах сдержать выступающие капельки жира. Пасть поросенка украшало небольшое печеное яблоко. Рядом представились небольшие коричневые тушки перепелов, плавающие в горячем масле. И, конечно, небольшой кувшинчик холодного вина… Не в силах вынести такой пытки, желудок с низким рычанием начал бросаться на ребра, так и норовя куснуть изнутри. С каким-то нездоровым удовольствием, Василий начал дразнить его, представляя кушанья еще подробнее. Даже запахи представил. Поднимающийся от поросенка, только снятого с вертела, аромат…

— Эк, ты как. Надо было и мне поросенка, — влез в мечты рокочущий голос Маргаста. — Ну да ладно, и гусем обойдусь.

Только тут, до Василия дошло, что уже не представляемый, а вполне настоящий запах щекочет раздувающиеся ноздри. Не веря носу, с опаской приоткрыл глаза, и обомлел — на пустой доселе скатерке, расположилось вместительное блюдо с исходящим паром поросенком. На соседнем блюде в масляной подливе горка перепелов, из-за нее робко выглядывает узкое горлышко кувшина. С другой стороны лежит объемистый гусь, средних размеров пирог, да большая братина до краев наполненная сбитенем. Все еще с опаской, как бы не исчезло такое великолепие, Василий дотронулся до торчащего из румяного бока ножа. Под насмешливым взглядом колдуна, взрезал порося и взвыл. Из распоротого, сочащегося горячим соком бока, показалась исходящая паром, пропитанная жиром, гречневая каша. Этого он вынести уже не мог. Под незлые насмешки, неспешно жующего гуся, Маргаста, Василий спешно заработал челюстями. Тонкие косточки молочного поросенка весело захрустели на крепких зубах. Высасывая сладкий мозг, богатырь не забывал забрасывать в желудок нежных перепелов, запивая большими глотками восхитительного вина.

Наконец, урчание в желудке сменилось сытой тяжестью. С сожалением оглядев груду до бела обглоданных костей, Василий сыто откинулся от скатерки и переключился на вино которое на проверку оказалось не хиосским, а не крепким фряжским. Что, впрочем, было еще лучше.

— Здорово, — похвалил он закончившего трапезу, и теперь потягивающего сбитень, Маргаста. — Мне б так уметь, вот бы зажил!

Колдун неопределенно хмыкнул. Василий с грустью тянул последние капли растягивая наслаждение. Хорошее вино, жаль мало. Внезапная мысль была настолько дерзкой, что пожалуй могла бы и удасться. Прикрыв глаза, он представил как ароматная жидкость плещется в узком горлышке, так и норовя выплеснуться… Не открывая глаз, поднес кувшин к губам, и — удалось! Кувшин вновь был полон. Будто ничего не случилось, Василий дружелюбно обратился к Маргасту.

— Ты б растолковал пока, что за древние, что за вещица. Да и что за земли вокруг?

— Земли эти принадлежат чуди, — не подозревая подвоха, охотно поведал Маргаст. — К вечеру аккурат на берег Свирь-реки выйдем, что впадает в саму Ладогу. А что касается Древних… я и сам не знаю. Не кривись, не кривись. Просто пришли они из далеких мест. Вроде из племен суми, но это вряд ли — уж больно разнятся с ними. Так что, никто не ведает кто такие. И боги у них странные, непонятные. Потому и власти над ними ни у хозяина, ни у меня, нет.

— А вещица? — не давая отвлечься от рассказа подсказал богатырь. Уж больно не хотелось от вина отрываться.

— Про это я много рассказать не могу. Сейчас во всяком случае, — развел руками Маргаст. Темная, почти черная, вороненая кольчуга негромко звякнула. — Только и могу сказать, что вещица та почитается у них дюже, потому берегут как зеницу ока.

Маргаст замолчал, а Василий судорожно начал придумывать очередной вопрос. Видя что колдун собирается встать, брякнул первое что пришло в голову:

— А как ты-то к Ящеру попал? Может расскажешь?

— Отчего не рассказать, могу… только, идти ведь надо.

— Да брось! — торопливо возразил Василий, сжимая кувшин словно чудодейственный талисман. — Ноги и так уже гудят. Заодно и передохнем малость.

— Ну коли так, — вздохнул Маргаст, — то слушай…

— Погоди, — богатырь поерзал, затем извлек из-под седалища острый камушек. Запустил им в далекие кусты и удобно устроившись, кивнул: — Продолжай…

Солнце начало клониться к закату, когда спохватившийся Маргаст почуял неладное. Василий, к этому времени успевший шестой раз повторить фокус с вином, пьяно заклевал носом. Выхватив из ослабевших пальцев кувшин, Маргаст витеивато выругался на нескольких языках. Пьяно улыбнувшись, богатырь, восхищенный такими загибами, поднял вверх большой палец, и громко икнул. Голова безвольно упала на грудь под громовые раскаты богатырского храпа. Рука колдуна в ярости судорожно хватанула рукоять двуручного меча. Наконец, его грудь поднялась и опала в глубоком вздохе, руки безвольно опустились. Плюнув в сердцах, Маргаст отправился собирать хворост — ночь обещала быть холодной.