Божественные «кошмары», или Живая легенда

Глава 27. Ловушка

'Глупцы, мнящие себя гениями, — мужчина пренебрежительно скривил красивые, только слишком полные для черт узкого, нервного лица губы, взирая на крепость, зажатую в оранжево-красных утесах. — Неужто они и в самом деле всерьез рассчитывают поймать ЕГО в эту идиотскую западню? Вот уж воистину недоумки. Миры битком забиты идиотами. Мироздание подобно гнилостной яме, полной до краев скотами, подлецами и дураками, давно пора хорошей буре вычистить Вселенную. А потом, начав с чистого пергамента, сотворить новый Космос, Если Творец оставил Универсум, значит надо позаботиться обо всем кому-то другому. Впрочем, почему кому-то? Мне! Именно мне, избранному, Низвергателю и Свершителю! А для важной миссии необходимы хорошие инструменты. Жаль, Чаша Вихрей истощила свою силу, я ведь едва начал работу. Ничего, с Жезлом Бурь все будет иначе, у меня все получится! Глупцы, глупцы! Пожалуй, мне стоит сказать им спасибо за эту ловушку, сами на серебряном подносе преподнесли мне реликвию, сэкономили время будущего хозяина. Наверное, я буду великодушен и даже оставлю кому-нибудь из них жизнь, например, Ульяде. Пусть эта шлюшка ничего не знает о Жезле, зато влюбилась в меня, как течная сучка. Вот и про двойную ловушку мне разболтала все, что разнюхала, даже сонного порошка не потребовалось. Я б, конечно, и сам разобрался… Дурачье, выставить в зале Кланового Замка муляж, объявить о ритуале Поклонения и думать, что им удастся тайком переместить жезл в более надежное хранилище так, чтобы я не узнал. Замок у Лисьих Гор, зимняя резиденция Громердана, вот откуда идет излучение мощи. И они хранят такую вещь, как старый веник в чулане, вместо того, чтобы явить ее Вселенной! Как старик цепляется за власть. Никто ничего мне о Жезле сказать не мог, только и орали, что не видели, даже описать не могли. Но теперь-то все ясно. Западня. Эти чары просто смехотворны! Они рассчитывают удержать ими меня? А может, старик просто устал трястись за свою жизнь и прятаться под защитными заклятьями, решил мне так жезл отдать? Очень может быть, чтоб свою шкуру сохранить, теперь всем пожертвовать готов. Только зря надеется, его кровь подойдет для ритуала. Жезл столько спал, кровь владельца насытит его мощь как никакая другая…. Даже хорошо, что выблядка они отыскали, крови с него чуть, зато теперь в своих силах уверены. Пора поразвлечься!

— В замке чужак! — резко бросил Громердан, сидевший в ставшей привычной для Элии каменной неподвижности, и взметнулся из кресла тугой пружиной. — Камни чувствуют! Он направляется в Главный Зал, к Жезлу!

— Значит, ловушка сработала. Пора оказаться там и нам, убедиться, что враг именно тот, на кого мы открыли охоту, а не какой-нибудь заплутавший неудачник, — безмятежно согласилась богиня. Только искры в возбужденно заблестевших серых глазах, до той минуты напоминавших осенние туманы, выдавали волнение женщины.

— Незваные гости в моих замках не бывают, — отрезал бог. — Идем!

Твердокаменная горячая, как лава, рука сжалась на запястье принцессы, и герцог Мэссленда шагнул не к двери, а прямо к стене, кладка пропустила его и Элию, как вода, и через несколько секунд 'загонщики' уже стояли в тайной нише большого помещения, прямо за статуей меченосца. Просторная очень высокая зала, опоясанная широким балконом, была абсолютно пуста и в то же время казалась полной благодаря одному единственному предмету, установленному в ее центре в держателе на массивном постаменте — кулаке из черного камня. Жезл походил скорее на небольшое копье для метания, никаких украшений, лишь густая вязь невыразимо древних даже для богов, очень могущественных рун покрывала всю поверхность темного древка и серый камень наконечника. Строгая простота и мощь реликвии поражали. Да, немало нашлось бы желающих заполучить эту вещь. Вот только безумцы, отважившиеся схватиться за нее с Колебателями Земли, не ходили по Уровню уже очень и очень давно. Теперь охотник нашелся. Шаги его, не опасливо-осторожные, а самоуверенно, по-хозяйски небрежные послышались в зале практически сразу же после явления в ней Элии и Громердана.

Высокая, тощая фигура, закутанная в темный плащ с низко надвинутым на лицо капюшоном, материализовалась на ромбических плитах пола и сразу же направилась к жезлу, явственно, будто для протокола, демонстрируя наблюдателям цель своего преступного визита. По мнению Громердана, вероятность того, что этот тип забрел в залу поглядеть на древнюю реликвию и удалиться в благоговейном потрясении, равнялась даже не нулю, а отрицательному значению.

— Что тебе нужно в моем замке, чужак? — выступая из ниши, громыхнул Колебатель Земли.

Представление началось! Капюшон медленно, с демонстративной неспешностью господина, отвечающего на робкий зов слуги, обернулся в сторону владельца замка и с надменной циничностью провещал:

— Я пришел за Жезлом Бурь. Впрочем, останься и ты, думаю, кровь его бывшего хозяина пригодится.

— Опустись на колени, протяни вперед руки и не вздумай колдовать, проживешь немного дольше, — выдвинул встречное требование неустрашимый Громердан, грозно сдвинув брови.

Мимические движения Колебателя Земли и его 'великодушное' предложение произвели на незваного гостя странное действие. Он запрокинул голову и захохотал, неприятно подвизгивая, точно недорезанный поросенок:

— Дурак, неужто ты думаешь, что твои ловушки удержат меня?

— Проверим, — отозвался бог и прищелкнул пальцами. Повинуясь этой команде, на балконе появились арбалетчики в тяжелых, магически усиленных доспехах и нацелили болты на врага.

— Все-таки зря, — тихо, более даже про себя, обронила богиня, недовольно поморщившись.

В тактике схлопывания ловушки упрямый Громердан так и не согласился с доводами принцессы, не желавшей привлекать к делу живых. Будь ее воля, женщина ограничилась бы лишь разнообразными магическими сетями. Однако, опасаясь того, что надменный мэсслендец решит и вовсе действовать в одиночку, Элия смирилась с претящими ее логике дополнениями. Рациональная богиня списала воинов Колебателя в неизбежный при таком раскладе расход — пушечное мясо. И вот теперь, настороженно наблюдая за недругом, она зашептала слова призыва к Силам Равновесия, все еще слабо рассчитывая успеть. Громердан присоединил свой голос к голосу богини.

Любой, покушающийся на жезл, уже мог бы претендовать на внимание Сил, а этот тип, с каждой секундой, Элия убеждалась все вернее, был именно тем, кого они разыскивали. Глаза видели врага, уши слышали, но магическое чутье не воспринимало. Он оставался белым пятном для всех тонких чувств колдуньи, богини не могла даже оценить уровень его силы, и это заставляло принцессу слегка нервничать. Оставалось надеяться, что Силы вмешаются прежде, чем непредсказуемый безумец выкинет какой-нибудь свой трюк и скроется с добычей, оставив после себя лишь смерть и кровь.

Продолжая хохотать над чем-то весьма позабавившем его, а может, просто пребывая в перманентной истерике, мужчина простер руки с широко расставленными пальцами в стороны. Сам герцог Мэссленда, храбрец, но не дурак, отступил в нишу и звучно хлопнул в ладоши, отдавая своим людям приказ стрелять.

А потом воцарился ад. Некромант с распростертыми руками принялся очень быстро кружиться на одном месте и завывать по-шакальи. То ли от этих звуков, неприятно отдающихся в зубах, то ли от нахлынувшего новой волной недоброго предчувствия, Элия снова поморщилась, и встала рядом с герцогом. Защитное поле Звездного Набора укутало их обоих. Быстрое кружение мага откинуло капюшон, распахнуло полы его темного плаща, открывая впалую обнаженную грудь с неприятной, неестественной выпуклостью в левой стороне, подле сердца, от которой шла тонкая серебряная цепочка, петлей накинутая на шею. Темные клочковатые волосы некроманта стояли дыбом, ноздри выворачивались наружу от возбуждения, кривились, нервно дергались губы, а безумные глаза едва не выкатывались из орбит.

Воздух стал тягучим и вязким, даже время, казалось, замедлило свой бег. Люди стреляли, но толстые болты, пронзающие даже зачарованные доспехи, вспыхивали в воздухе, не долетая до чужака или, поворачиваясь под самыми невообразимыми углами, летели совсем не туда, куда их нацеливали застрельщики. Они вонзались в живую плоть охранников Громердана, легко прошивали тела насквозь. Элитные арбалетчики гибли один за другим, но выжившие продолжали стрелять раз за разом. Впрочем, им едва ли удалось сделать больше трех выстрелов, когда напряжение энергии в зале стало поистине невыносимым. Казалось, натянулась и неестественно прогнулась сама ткань изначального бытия. Реальность исказилась, смялась мокрой тряпкой. Одна за другой сами по себе стали срабатывать ловушки, настроенные на врага. Вот только заклятья не причиняли некроманту никакого вреда, они огибали его кружащуюся, окруженную все разгоравшимся неприятно-грязным, болезненным, как назревшая опухоль, багряным ореолом, фигуру и обращались против всего живого в зале.

Вот промчался бритвенный ливень, искромсав одного из бедняг-арбалетчиков, куски плоти и капли его крови щедрым дождем осыпались на герцога, а рой копейных лезвий превратил в окровавленную тушу несчастного, стоящего прямо напротив ниши.

В несколько секунд все воины Громердана были уничтожены, стоны и крики стихли, звучал лишь грохот, звон и треск. А заклятья все мелькали в мареве ставшего красным воздуха, да враг все кружился в странном быстром трансе-танце, не сходя с места. Багровый ореол, жгуче-алый в центре, над той самой странной выпуклостью в груди, из которой исходили жгуты темного света, все набирал яркость и силу. Воистину дрожал уже не воздух, а сама Вселенная, от творящегося злого непотребства.

Одно за другим смертоносные заклятья теперь летели в оставшуюся цель: в нишу, где укрылись герцог Мэссленда и принцесса Лоуленда. Уводя Громердана, на долю мгновенья застывшего ради призыва земной мощи рядом с обрубком руки кого-то из воинов, Элия поспешно провела подсечку и толкнула бога вправо, на пол, сама упала рядом. Статуя меченосца, частично загораживающая тайный ход разлетелась вдребезги, обдав их мраморной крошкой, присыпав пылью свежую кровь, металлический вкус которой застыл на губах. Еще одно смертоносное заклятье пронеслось над приникшими к полу ловцами, не стремясь убить, в большей мере демонстрируя, кто сейчас является хозяином ситуации.

— Что, демоны побери, творится? — с силой прикусив губу, не веря глазам своим, прошептал Громердан. Он уже несколько раз пробовал разверзнуть землю под ногами врага, но стихия впервые за тысячи лет осталась глуха к его приказу.

— У него, вернее, в нем самом, какой-то артефакт, намертво впаянный в плоть и силу, — коротко поделилась своими соображениями Элия. — Все ловушки разрушены, а магия блокирована.

— И где же твои хваленые Силы, принцесса? — с яростным отчаянием бросил разочарованный герцог.

— Мы воззвали, они обязательно пришлют помощь, только…

— Только? — переспросил Колебатель Земли.

— Этот ублюдок искажает саму реальность, это может сбить настройку перемещения, — выдохнула принцесса.

— Значит, мы должны не дать ему забрать жезл и уйти, — процедил Громердан, машинально стирая кровь арбалетчика с запястья. — Только как? Он меня даже достойным смерти врагом не счел, скотина.

— Ну, допустим, уцелеть мы могли и по другим причинам, — ухмыльнулась Элия. — Здесь не действует только магия Уровня, а у меня припасена была кой-какая другая защита. Но, увы, только защита.

— И что будем делать? — приподнявшись на локте и выглядывая из-за обломанных по колено ног статуи, подозрительно прищурился Колебатель, не столько гневаясь, сколько горя желанием узнать, какой козырь в рукаве припасла богиня.

— Задерживать до прихода сил правосудия, — усмехнулась богиня и уцепилась за руку, готового ринуться в последний безнадежный бой бога. — Да стойте же вы, вряд ли наш приятель расположен к честному бою на кулачках. Насильно удержать его мы не сможем, даже если кинемся в драку вместе. Пожалуй, сейчас моя очередь! Божественных-то достоинств у нас никто шаманскими трюками отнять не может. Предлагаю вам, дорогой лорд, зажмуриться, дабы я могла сдержать слово насчет ограждения герцога Громердана от влияния своей силы.

— К демонам Бездны, — в сердцах рыкнул мужчина. — Я снимаю с тебя все обязательства. Если можешь, действуй.

— Ладно, — с веселой бесшабашностью улыбнулась Элия.

Чуть откатившись в сторону от Колебателя Земли, она сделала маленьким кинжалом несколько быстрых надрезов и рванула платье. Материя расползлась именно так, как было задумано, сверху открывая восхитительный вид на совершенную грудь, а снизу на стройные ноги аж до самых бедер. Ослепительный алебастр на черном и серебре. Элия расстегнула заколку и водопад волос рассыпался по плечам. Несмотря на критическую ситуацию, Громердан едва сдержал восхищенный вздох. А эта безумная уже поднималась во весь рост, придерживая живописные ошметки платья рукой, поднималась с величественностью королевы, приветствующей подданного.

— Хватит, вы и так уже все здесь разгромили, уборщикам и за неделю не разгрести, — с властной, чуть насмешливой, чуть восхищенной капризностью бросила Элия звонким, пронзающим транс некроманта голосом.

Кружение замедлилось, тяжело дыша, тот вскинул голову и посмотрел прямо в серые ничуть не испуганные, скорее провоцирующие, уверенные звездные глаза богини. Безумие глядело на красоту, а красота разглядывала безумие. Багровый ореол все еще окружал тело некроманта, но становился тусклее и меньше, сделав свое дело, сила постепенно уходила, словно змея уползала в логово, чтобы, свернувшись в темных глубинах, под покровом плоти, тугим кольцом, поджидать следующую жертву.

— Хочешь править со мной? — резкий, требовательный вопрос прозвучал почти разумно, во всяком случае, с привычным богине самоуверенным апломбом, каковым зачастую обладали могущественные мужчины, считавшие Элию не более, чем красивой игрушкой и жаждавшие заполучить ее в свою коллекцию.

— Чем? — выгнула бровь принцесса.

— Мирами, Вселенной, — хвастливо пояснил безумец.

— Нет, власть вообще ноша не из приятных, куча обязанностей и минимум удовольствия. Что бы ты ни сделал, всегда найдется недовольный, а если по какой-то нелепой случайности довольны все, то никто и не запишет сотворенные в твои заслуги. А уж той Вселенной, какой она станет, если ты обретешь власть, и править с тобой вместе — тем паче совершенно неохота, — насмешливо фыркнула принцесса.

— Я могу заставить тебя, — пообещал некромант.

— Если только для начала убьешь и превратишь в зомби, — пожала плечами Элия с тем особенным презрением, каковое вызывало в ухажерах каскад бурных эмоций от растерянности до негодования, зато никого равнодушным не оставляло. — Только какой ты после этого мужчина, коль добровольно с тобой рядом никто быть не захочет?

— Врешь! — предсказуемо взъярился уязвленный некромант, как и тысячи до него. — И я заставлю тебя это понять, сука! — багровое пламя загадочного амулета вновь начало разгораться в его груди, распространяя искаженную силу, выкачанную из колодца жизни владельца.

— Ну вот, опять 'заставлю', - принцесса скучающе зевнула, с аккуратной элегантностью прикрывая рот ладошкой, и изумленно распахнула глаза, когда на плитах пола мастерски рассредоточившись по периметру залы в замке Лисьих Гор материализовались Джей, Ральд, Элегор и Лейм.

— Это еще кто? — одуревший, потерявший изрядную долю чувствительности от пляски извращенной силы, с усталым интересом вопросил едва держащийся на ногах Громердан, не надеясь ни на ответ, ни на благоприятный исход дела. — Еще охотники за жезлом?

Мэсслендец не собирался бежать, лишь готовился подороже продать жизнь и хотел бы знать с кем собственного будет 'торговаться'. Но тут он получил часть ответа на свой вопрос из уст Бога Воров.

— Эй, ты, маньяк несексуальный, оставь мою сестру в покое, — твердо, ровно и очень зло прошипел белобрысый вор и встряхнул головой, успевшей вернуть себе прежнюю роскошную шевелюру.

— Это помощь нам, — тихо уронила принцесса, гадая, каким ветром занесло сюда друзей.

— Ты ж вроде за жезлом пришел, так чего на дырки потянуло? — задиристо добавил Элегор, походя подколов и Элию.

— Он ведь сумасшедший, точно говорю, в Милего таких медяк за барак было. Никак не может определиться, чего ему точно надо, — с нахальной ленцой пояснил Ральд, тряхнув ночной гривой волос, и властно простер руки, охватывая нити реальности, как делал тогда, когда собирался рвать их в клочья в боевом безумии разрушения. Теперь же его неотмирная сила крепко вцепилась в звучащие в диссонансе струны Мироздания и налегла, точно опытный возница укрощал взбесившихся лошадей, заставляя их умерить колебания, возвращая миру привычные очертания.

— Мы объясним, — резюмировал Лейм, и зелень глаз бога стала медленно темнеть, плавиться в неумолимом безумии алого пламени, некогда заставлявшего жертв Красного Бога содрогаться от ужаса, в руке появился извлеченный из-за пояса кнут.

— О да, мы это хорошо умеем, — подтвердил Джей и улыбнулся привычной холодновато-веселой безжалостной улыбкой, сжимая пальцы на узких рукоятях метательных кинжалов.

Неуместно мелодичный музыкальный звук возвестил об извлечении из ножен тонкого меча — творения Звездного Тоннеля Межуровнья. Элегор не собирался упускать драки.

Почуяв, как что-то, кроме явления четырех нежданных свидетелей его триумфа меняется в зале, как скручивается, упрямо не желая разрастаться, вихрь силы, некромант резко обернулся к тому, кто внес разлад в ликующую песнь власти и оторопело выпалил:

— Ты? Ты жив?

— Я это я, ты верно заметил, — процедил сквозь зубы Разрушитель, прилагая неимоверные усилия, чтобы совладать с нитями Мироздания, рвущимися из его рук, как гигантские живые лианы. Жилы вспухали, бугрились мускулы, но Ральд держался.

— И он точно жив! — дерзко поддакнул Элегор. — А вот о тебе такого скоро не скажут!

Некромант, онемев от удивления, переводил взгляд с одного ненормального, а кто еще мог бы так с ним говорить, на другого, даже не зная, кого испепелить в первую очередь. Ситуацией воспользовался Громердан. Снова обретя, благодаря усилиям Разрушителя, власть над своей стихией, Колебатель заставил землю разверзнуться под ногами врага и тут же сомкнуться, цепко обхватив его до колен. Претендент на жезл злобно взревел по-звериному. Тут уж вся честная компания изготовилась ринуться на застигнутую врасплох дичь.

— Нет, — с каменным равнодушием уронил еще один незваный гость в сумрачно-сером тенистом плаще, выступая из бесшумно распахнувшихся и столь же неслышно сомкнувшихся у него за спиной огромных дверей залы, — оставьте, боги. Ему сужден иной суд. СУД РАВНОВЕСИЯ.

— Блин, вот так всегда, только соберешься развлечься, весь кайф обломают, — возмутился, но тихо, чтоб чего доброго не схлопотать по шее, Джей. Один кинжал, впрочем, на всякий случай все-таки оставил в руке.

Присутствующие покорно замерли, лишь некромант все пытался избегнуть неизбежного, выдрать ноги из камня, ударить заклятьем высокую фигуру в черном, приближающуюся неспешно и неотвратимо. И ничего, ничего не мог. Его чары гасли, бессильной волной разбиваясь о несокрушимый утес.

— Кто это? — шепнул Громердан, чуя, как пробирает его до костей дрожь при одном взгляде на явившееся создание.

Безотчетный благоговейный страх сковывал душу и леденил кровь. По сравнению с ЭТИМ некромант казался разыгравшимся испорченным подростком, а его черный плащ просто старой тряпкой перед словно скроенным из теней и ночного неба одеянием последнего гостя.

— Тот, кого мы ждали. Слуга Равновесия. ЖНЕЦ, — серьезно и строго просветила принцесса Колебателя Земли. — Ты просил правосудия у Сил, сейчас оно свершится. Смотри!

Жнец, не Моувэлль, а некто незнакомый, приблизился к жертве. Некромант еще пару раз дернулся и перестал шевелиться, уставившись под капюшон остекленевшим взором. Как кролик перед змеей. Рука, затянутая в черную, малость потертую, от этой обыденной детали делалось почему-то только более жутко, перчатку тяжело опустилась на левое плечо некроманта. Спустя пару секунд Жнец убрал руку, веско уронил:

— Приговор вынесен!

Судья и Палач в одном лице извлек из недр плаща здоровенный двуручный меч. Широкий клинок серой стали блеснул стыло, неумолимо. Лезвие взметнулось и бесшумно снесло с плеч голову. Крови не было. Только лишившаяся главной части фигура некроманта мешком осела на плиты. Он не дошел всего нескольких шагов до Жезла Бурь, к которому так стремился.

— Быстро, — хмыкнул побелевшими губами Джей, нервно крутя в пальцах кинжал. Принц даже умудрился порезать палец, но не заметил этого. Кровь рубиновой каплей повисла на моментально зажившей ранке.

— Вот и весь Справедливый Суд Равновесия, — храбрясь, согласился Ральд кан Раган, — никакого заседания, слушания дела, последнего слова подсудимого в свою защиту. Чик и готово. Конечно, тот был законченный говнюк, но чтоб так… — Разрушитель невольно примерил на себя судьбу чокнутого охотника за жезлом-артефактом.

— Почему? — громко, почти требовательно спросил Элегор у Жнеца. — Нас ты остановил, а сам? Почему?

— Неужто и Силы не видят иного способа наказания для безумца? Только смерть? — в свой черед поинтересовалась и принцесса, в более обтекаемой форме, но не менее настойчиво.

Проблема высокого правосудия всегда чрезвычайно увлекала богиню, в отличие от вспыльчивых братьев, она обыкновенно не спешила с расправой над виновным при помощи колюще-режущих инструментов, старалась подыскать кару равную преступлению, чтобы виновный не только хорошенько отплатил за содеянное, но и уяснил, за что и почему платит.

— Дерзкий вопрос, — капюшон повернулся в сторону герцога и Элии, постоял, будто прислушиваясь к чьему-то отдаленному голосу, выдающему инструкции, и промолвил: — Но вы заслужили ответ. Мне даровано видеть нарушение Равновесия и наилучший путь его исправления. Этот безумец в жажде власти и погоне за силой не только явился виновником гибели неисчислимого множества живых созданий и десятка миров, он источил и разрушил собственный рассудок. Черпая мощь дырявым решетом, не мог ее удержать и оттого жаждал все большей и большей, — рука в перчатке потянулась к опавшему телу, легко проникла в грудь и вырвала цепочку с куском амулета, похожим скорее не на изделие из металла, а паразита, погубившего хозяина. Сжала его в сильных пальцах и рассыпала крошевом ржавчины, поясняя: — Да еще эта дрянь — пиявка — помогла безумию захлестнуть его вконец. Уйти из инкарнации, покинув испорченное грязной силой тело, пока цело плетение души — наилучший выход. Иная кара не была бы справедливой. Мой меч направил душу на верный путь, где ее ждет очищение и искупление. То, что свершено, не простится, пока не будут оплачены все счета. Силы Судьбы и Силы Равновесия проследят, чтобы все было так, как должно. Вам же, боги, изъявляют они свою милость за помощь. И тебе, Разрушитель, тоже, — Жнец обернулся к настороженному Ральду. — Безумец искал сокрушительной силы, не делая выбора меж источниками, и отчаянно ненавидел тех, кто ею обладал. Он ведь пытался схватить тебя, — капюшон жнеца качнулся в сторону кан Рагана, — к счастью и, возможно, удаче миров, его план провалился, ты успел скрыться и теперь окончательно прощен, я не чувствую ЗОВА ДОЛГА.

Палач Сил Равновесия говорил спокойно, не то чтобы равнодушно, скорее невозмутимо, уж ему-то приходилось быть не только свидетелем, но и участником куда более драматичных событий. Может быть, оттого никто из присутствующих, исключая неистово любопытного Элегора и одержимую исследовательским интересом принцессу Элию, не пожалел, что жнец не опустил капюшона и нет никакой возможности лицезреть его загадочный лик. От своего-то родственничка Моувэлля временами пробирала дрожь, а уж чужой и вовсе нагонял неизъяснимый ужас и невольное побуждение покопаться в обширном перечне собственных грехов, чтобы убедиться, за душой нет ничего такого выдающегося, способного заставить жнеца извлечь из ножен меч, который легко разрубал узел любой проблемы.

— Так это он устроил на меня охоту, — помотал головой возмущенный Разрушитель, в эти мгновения очень жалея о том, что приговор уже приведен в исполнение и нельзя воскресить мерзавца, чтобы придушить его собственными руками, — а я то думал…

— Отохотился, красавчик, — злорадно ухмыльнулся Джей, только что не подошел попинать труп и попрыгать на нем, как на батуте.

— А откуда ты все это узнал, жнец? Неужто мысли читаешь? — насторожился Элегор.

— У приговоренного — да. Прощайте, — немногословно отозвался тот, и пока пронырливые боги не выудили из него какую-нибудь сверхсекретную тайну Мироздания, вылинял в тенях. Был, миг, и уже его нет, только мурашки по спине намекают, что стоял тут самый мрачный из Блюстителей Равновесия.

— Значит, то и был ЖНЕЦ, — выдохнул Громердан, умудрившись произнести последнее слово так, что всем было очевидно, буквы в нем большие и очень жирные. Колебатель Земли обвел разрушенную, засыпанную каменным крошевом, залитую кровью, разгромленную залу, в которой кроме него все еще находилась куча народа, и вскинулся с некоторой долей прежнего властного ехидства:

— А вы, что же, у него на посылках или в гонцах, боги Лоуленда?

— Нет, мы Элию спасать пришли, — небрежно отфутболил вопрос Элегор так, словно каждый день вместо зарядки спасал принцесс, вечно влипающих в неприятности.

— И каким же образом вы умудрились оказаться тут раньше призванного жнеца? — подивилась богиня, почему-то до сих пор не орошающая обильными слезами каждую из мужественных грудей спасителей. Добрая половина из них не отказалась бы от такой сцены, но, честно признаться, ни один на самом деле ее и не ожидал.

— Нас позвал и подбросил до места Связист, — пояснил кузине Лейм. — Он на уровне энергий отследил хаотичные возмущения, препятствующие перемещению посланцев Сил Равновесия в том регионе Мэссленда, где ты находилась, и забеспокоился.

— Да уж, этот во все дырки влезет, — свернула разговор о доступных Силам-Посланнику фокусах богиня, одной рукой выбирая из волос мелкие камешки, а второй придерживая живописные останки платья, — однако нам всем пора возвращаться, пока стража Мэсслендских границ не уловила иных возмущений энергий, свидетельствующих о присутствии гостей из Лоуленда. Иначе нашему гостеприимному хозяину придется долго отпираться от обвинений в шпионаже в пользу Лоуленда. Боюсь принц Дельен не из легковерных.

— Почему же долго, мне достаточно будет этот зал показать. Разок на него взглянув, даже подозрительный принц поймет, я защищал реликвию рода, сражался доблестно и противники, те, кто выжили, позорно бежали, — мрачновато усмехнулся Громердан, кивая на крошево из статуй, лужи крови, куски доспехов, плоти и собственный весьма пострадавший от визита некроманта наряд.

— Ты права, дорогая, нам надлежит как можно скорее покинуть пределы Мэссленда, — деловито согласился Лейм.

Теперь, когда опасность миновала, принц вновь был воплощением осмотрительной осторожности. Да и увести полуобнаженную сестру от посторонних не помешало бы. Вон как напряженно пялился на Элию Громердан.

— Я благодарен. Принцесса, вы всегда будете желанной гостьей в моих владениях и если понадобиться помощь, обращайтесь, — признал Колебатель Земли с легким кивком, равносильным для него глубокому поклону.

Хитрый мэсслендец сумел соблюсти хрупкое и наиболее выгодное для себя равновесие между признательностью и признанием долга благодарности. Мужчины, спасали не его, а принцессу, пусть и явились на помощь в самый нужный момент, и отвлекли внимание врага на себя. Отпустить их, незванных и нежданных визитеров, с миром из замка — вот и вся плата, весьма щедрая, между прочим, для Колебателя. Другое дело богиня. Она действительно спасла жизнь именно ему, прикрыв от смертоносного заклятья, кроме того, — ну это уже Громердан не продумывал столь отчетливо, — с такой красавицей не только врагов ловить, но и просто поболтать за бокалом вина — удовольствие.

— Непременно, — улыбнулась Элия, присев в легком реверансе. Сделать его по все форме, правда, мешала недостаточная целостность платья.

— Буду рад, — коротко отрубил Колебатель.

Компания спасателей подошла и встала за спиной богини, как только она закончила прощаться с лордом Мэссленда, две руки упали богине на плечи — Джея и Лейма. Группа исчезла из зала.

Громердан остался один. Еще несколько секунд он стоял неподвижно, среди разгрома, потом медленно пошел к Жезлу Бурь. Если бы кто-то еще сейчас шел рядом с мужчиной, он мог бы услышать его задумчивое бормотание:

'Интересно, на Сарионну тогда и впрямь разбойники напали или я попался на рваное платье, как сегодня этот чокнутый некромант…'

Если бы тот, кто слышал рассуждения Громердана, достаточно знал его биографию, то мог бы понять: лорд имеет в виду свою первую жену. Однако Колебателя Земли никто не подслушивал, да и первая, впрочем, как и четыре следующих жены герцога, давно уже перешла порог инкарнаций. А потому сомнениям мужчины не суждено было разрешиться.