Большая проблема

Глава 29

Возможно будь у меня больше времени можно было бы предпринять что-то другое. Придумать что-то умное. Или потонуть в своих сомнениях, а потом просто отступить, поступив разумно, а не глупо. В конце концов все мои спутники собирались сделать именно так. Силанилю не нравились человеческие жертвоприношения некоторых культов, но он не был богоборцем. Здесь вера в Свет вообще не повторяла путь христианства, ислама и иудаизма Земли, объявляя всех богов, кроме своего, погаными демонами. Авалию на невежественных крестьян в целом было положить свой магический жезл. Он был достаточно стар и циничен, чтобы понимать, что эти трое могли сейчас стоять в толпе вокруг нас и вполне спокойно смотреть, как в жертву принесут кого-то другого. Да скорее всего и смотрели во все предыдущие праздники урожая, если жертвоприношение конечно регулярное событие, а не повторяющееся, скажем, с периодичностью високосного года. Эр Эдво и его бойцы поклонялись Акхесу, богу воинов, насколько я знал, их вере велела приносить жертвы только в бою. На ритуал, где нет поединка и борьбы не на жизнь, а насмерть, они смотрели с некоторой брезгливостью. Ну да что с крестьян возьмёшь, если они жидковаты в коленках для веры настоящих мужчин. Сама же идея пустить кого-то под нож ради бога у них не вызывала того же отторжения, как у меня. Глам… Что творится в его голове, я не знал, он вообще не всегда был предсказуем. Творческая личность, что сказать. Но меч из ножен, как в Низовке, парень не тащил.

И всё же я решил быть не тварью дрожащей, а великаном, право имеющим. Может и стоило выбросить свой моральный компас из прошлой жизни в мусор, но всё же для меня это означало бы избавиться от самого себя. Не от тела, которого уже и в природе наверно нет, а от духа и личности, которые я как раз и считаю своим естеством. Что до гнева людского и божьего… То к демонам и людей и богов. Я как минимум всегда могу просто снова уйти на восток к своим сородичам, благо на местные секреты насмотрелся. И поле смогу засеять и металл добыть. Пусть криво-косо, но смогу. С этого уже можно будет что-то начинать. А если всё пойдёт совсем паршиво… Что ж, один раз я уже умирал и знаю, что меня ждёт что-то кроме могильных червей.

Жрец же переходил, похоже, к завершающей части своего спича. Пока ещё было время, я успел сказать своим товарищам:

— Видят духи, я старался не нарушать ваши законы, а жить по ним как человек. Но законы моего народа не позволяют мне смотреть, как кому-то в жертву приносят разумных существ, которые не могут сопротивляться — пришлось внести уточнение для эра Эдво и его людей. Да, это была сделка с совестью. Всё же в ритуальном поединке жертва была при том же оружии, что и тот, кто должен отправить её на тот свет, а использовать для этой цели слабаков считалось оскорблением бога войны. Бой должен был быть настоящим. Потому мне она показалась приемлемой. А ещё я очень не хотел получит в спину сразу несколько копий — Остаться сейчас в стороне будет значить для меня бесчестие. Это явно хуже наказания от герцога или даже бога.

Жрец тем временем перешел к сути, обнажив кинжал и возвестив:

— Сим же отправляемы мы вас к Аптэя престолу, дабы могли вы передать ему благодарность нашу за защиту и…

— Старик, а ты не брешешь про защиту своего бога? — громко крикнул я, выходя наконец из круга людей, держа в одной руке щит, а в другой топор, закинув его обух на плечо и готовясь резко ударить им сверху вниз.

Жрец сбился, мои спутники пока вроде бы не пытались меня остановить, а по толпе прошёл ропот. Я надеялся, что всё останется в этом шатком равновесии. Всё таки своим я был не враг, а просто действовал в соответствии с собственными понятиями о чести, что должно импонировать местным благородным людям и тем, кто к ним приравнен. А крестьяне оставались крестьянами, их должен был остановить сам факт того, что мы воины. Но религиозный фанатизм я недооценил, крупный мужик из первого ряда попытался бросится на меня. К счастью я увидел его боковым зрением и нанёс быстрый удар плоской стороной лезвия топора по его голове. Фанатик упал, как озимый. Других желающих нападать вроде бы не было, а потому я мог продолжить.

— Твоего дружка он от меня не защитил. От орков это село бережёт ваш эр! Может быть тебе просто нравится резать детей по осени?!

Ступор старика, который недавно заливался соловьём в том числе и для каких-то важных господ, которые посетили юго-восточное захолустье в сопровождении великана, продлился не долго. Он набрал в лёгкие воздуха и закричал:

— Как ты смеешь, богомерзкая тварь?! Аптэй Могучий оберегает нас и растопчет саму твою душу за святотатство, будь ты про…

Договорить я ему не дал. Деревенский жрец не выглядел сколько-нибудь могучим адептом своего бога, но всё же у меня не было никакого желания проверять силу его проклятия на себе. Потому с моей стороны последовал новый удар топором. Искушение вновь дать человеку по голове плоской стороной лезвия было так велико, что я не смог его перебороть. В конце концов, если деревенские увидят отсутствие помощи от их бога, то будут сами виноваты, если позволят старику снова забрать их детей под нож. Такие даже если убить старика ничего не поменяют, а я не готов ни вырезать всех взрослых в деревне, чтобы дети выросли иными, ни вести здесь долгую и упорную просветительскую деятельность в духе большевиков.

К моему удивлению защита у старика и правда была, когда мой топор почти долетел до его головы, вокруг неё на мгновение появилась дымка, но тут же развеялась со звуком порвавшейся струны. Мой удар преграда едва задержала, а потому жрец всё таки получил по макушке и потерял сознание. Только вот пока он падал на землю, время для меня застыло и я почувствовал, как нас с Гектором буквально вырвало из тела.

Мы снова оказались в мире духов, тут же обретя нашу общую форму и оскалившись в ожидании противника, который не заставил себя долго ждать. Из призрачной земли, вздыбленной странными наростами вроде грибных шляпок, поднялось шестирукое существо вдвое выше меня ростом и попыталось схватить нашу с Гектором сущность. Я отпрыгнул от врага спиной вперёд и полоснул его когтями по конечностям. А потом отпрыгнул вбок, уйдя перекатом от удара. Для своего размера это существо двигалось на редкость быстро, но всё же я был ещё проворнее. Кроме того у меня неожиданно оказалось важное преимущество перед моим противником. Кем бы он или оно ни было, враг похоже не дрался прежде с шаманами, которых не сбить с толку перемещением их души куда-то за кромку. Здесь мы даже сильнее, чем в материальном мире. А я едва ли не всю эту жизнь думаю о схватках противников с серьёзной разницей в габаритах. Потому даже не смотря на шесть верхних конечностей, я всё ещё был не пойман, а бил, отпрыгивал и снова полосовал когтями, видя как из ран моего противника улетучивается сила, а его движения становятся всё медлительнее. В какой-то момент тёмно-серая фигура припала на колено, когда его нога со следами моих когтей подвела её, а я бросился вперёд, чтобы впиться клыками в глотку врага. И едва не оказался пойман!

Неведомая тварь резко дёрнулась вперёд, растопырив все шесть рук и я до сих пор не знаю, как мне повезло проскользнуть между двух из них, вытянувшись струной, подобно ныряльщику, прыгающему в воду. Уйдя в перекат, я вновь был вынужден вскочить и отпрыгнуть в сторону, спасая свою жизнь. Поняв, что её хитрость потерпела фиаско, безликая тварь резко взвинтила темп, стремясь достать меня во чтобы то ни стало, пока силы не покинули её вместе со странной серебристой кровью, напоминающей ртуть. Продержался я с трудом.

Но к счастью бешенный напор серого гиганта без лица продлился не долго. Во второй раз он припал на колено уже по настоящему, но будучи искушённым опытом, который сын ошибок трудных, я предпочёл не пытаться решить всё одним финальным рывком, а планомерно нападал и отступал, кружа вокруг уже не врага, а добычи. И вскоре после очередного моего удара шестирукая фигура упала не землю плашмя и впиталась в неё, исчезнув без следа.

А через секунду надо мной раздались рычащий смех и раздражённое шипение. Подняв голову вверх, я увидел две титанические фигуры. Смотря в облака мы часто замечаем, что одно из них может быть похоже на какое-то животное, а другое на некую вещь. Сейчас же надо мной в мире духов стояли воистину гигантские кот и человек с облаками вместо плоти, которые заслоняли само небо изнанки мироздания. Наверно никогда прежде и никогда после этого дня я не ощущал себя настолько ничтожным.

А пока я осознавал своё истинное место в пищевой цепочке мира духов, высокие договаривающиеся стороны общались. До меня долетали лишь отголоски эмоций, но и они ощутимо пригибали к земле. Веселье «мега-кота», который похоже покровительствовал всем хвостатым и усатым в этом мире, а значит и нам с Гектором. Злость и раздражение бога, чей миньон проиграл полуживотному и развеялся, лишив своего владыку вложенных сил. Радость гиганта, объединявшего в себе черты домашнего мышелова и пещерного льва, который выиграл спор, перетёкший из реального мира на другой план бытия. Недовольство того, кто имеет человеческую форму, тем фактом, что претензия за мои действия не принесла ничего хорошего, а вновь спросить с меня уже не выйдет. Последнее озадачило меня едва ли не больше всего, но голос за спиной развеял мои сомнения:

— Это не первый и не последний конфликт между богами и духами, в таких делах давно есть определённые правила. Одно из них заставляет не поднимать более исчерпанные эпизоды. Так что если не нападёшь на жреца вновь, то мстить тебе будет нельзя.

Я развернулся к Рысю и проговорил со всем почтеньем младшего к старшему:

— Приветствую тебя. Хм, знал бы, ударил бы лезвием.

— Ты и так не добавил здоровья старику — обнажил хищник клыки в улыбке — А потом Аптэй воспользовался его телом и душой, чтобы дотянуться до тебя. Теперь дух жреца заперт в клетке собственной плоти, не в силах ничего сделать, потому что его мозг не пережил сегодняшнего дня.

— Судьба, пожалуй, хуже смерти — передёрнул я плечами. А подумав добавил — Не для таких ли вещей я был вам нужен?

Рысь фыркнул:

— Нет. Впрочем мы всё ещё надеемся, что маленькая предосторожность была излишней.

— И снова ничего конкретного — покачал я головой — Может быть мне хоть про ходячие камни в Рирте что-нибудь будет позволено узнать?

— Мы не слишком интересуемся названиями, что дают местности смертные, но думаю я понял о чем ты — опять показал клыки в странной улыбке мой меньший покровитель — И нет, боюсь я здесь бессилен помочь тебе. Чтобы не заставило камни ходить, духи не причём. Причину нужно искать в чём-то материальном. Но если решишь проблему, то тебе будут благодарны. Чтобы там не случилось, оно ударило и по изнанке, заставив духов мест подвинуться и не посещать отражения долин.

— Следовало ожидать. Всё таки духам камня не свойственны длительные и массовые походы в материальный мир непонятно зачем. Ладно, будем пытаться. А чт… — договорить у меня не получилось.

Внезапно давление, к которому я успел попривыкнуть, исчезло. А рысь проговорил:

— Тебе пора.

В следующее мгновение я вновь ощутил себя в своём теле, которое пошатнулось и упало на колени, лишившись душа на несколько секунд, которые растянулись для меня в минуты, а возможно часы. Время, в бою оно всегда течет иначе, тем паче в мире духов. К счастью в моё отсутствие ничего не произошло. А главное моё тело не убили, пока оно было беззащитно. Теперь же стоило держать марку. Я встал с колен, выпрямился во весь рост, а затем хохотну и громко буркнул:

— Пф, удар как у маленькой девочки, было б чё бояться!

Упоминать имя бога я всё таки несколько постремался, узрев духовную силу этого любителя маленьких детишек. Но так взятки гладки, предъявлять мне нечего, дрался-то с миньоном, тот меня и правду бил. Что же до личного отношения бога, я для него всё равно что тот клоп, которого надо раздавить. Так что друзьями мы всё равно никогда не станем, даже если я начну отбивать ему поклоны по тридцать раз на дню.

Выдав свою глубокомысленную фразу, я ухватил топор по удобнее и в три удара освободил детей от верёвок. Ребятня стянула с глаз повязки, вытащила из ртов кляпы, но на последнем действии их движения замедлились, а на меня они начали смотреть… Не знаю как. Даже не как кролик на удава. О, духи! Они же ни черта не видели, только слышали, как кто-то докопался до жреца, тот начал грозить ему карами от бога, затем на несколько секунд установилась тишина, после которой я пожаловался, что удар у Аптэя слабоват. И теперь они увидели фигуру в броне, которой взрослый человек примерно по пояс. Не трудно догадаться, что меня самого подозревают в божественности.

— Мелкие, вас как звать? — сказал я, чтобы просто нарушить молчание.

— Алисанда — через несколько секунд выдавила из себя старшая, а потом спохватилась и добавила — А это мой брат Влар и сестра Ялни.

— Хорошо — кивнул я, после чего спросил — Пойдёте ко мне в слуги?

Все трое синхронно бухнулись на колени, пришлось слегка гаркнуть:

— Встать! — а когда они вытянулись, едва ли не встав на цыпочки, добавить — Залезайте тогда на телегу. Сил, поможешь ребятне до дома доехать и вещи собрать?

Жрец молча кивнул и полез на козлы. Я только сейчас обратил внимание, что люди вокруг имели вид куда более пришибленный, чем им положено. Ну стукнул кто-то жрецу в бубен, в конце концов я шаман, я так часто делаю. Ну стукнул меня бог за это в ответ в воспитательных целях. Так уже бывало, я знаю. Тут потому жрецов не трогают и защищают законодательно, что боги реальны и вполне способны на выдачу звездюлей. Причём не в каких-то библейских масштабах, а сообразно с уроном представителей их культа. И хорошо, если именно ударившему, а не всем окружающим. То есть произошедшее должно бы вписываться в картину мира местных, им ведь невдомёк что жрец уже не очнётся, а значит своеобразный обмен плюхами вышел не в божественную пользу. Но смотрели на меня всё равно странно. Так что я тоже подошёл к телеге и между делом поинтересовался:

— Эр Эдво, у меня что-то на одежде?

— Да задери вас демоны, эр Магнус! — вскрикнул вместо него Серебрянный язык — Как? Как вообще?! Мы же видели, как вашу душу сама земля в себя из тела затянула! Вы там Аптэю что ли морду набили и обратно вылезли?!

Глаза менестреля горели каким-то фанатичным огнём, а я чудовищным усилием сдержался, чтобы не ударить себя дланью по челу со всех великанских сил, вспомнив что на мне по прежнему шлем. То ли так и должно было быть, то ли божок, а скорее его миньон, который присматривал за паствой в том числе и конкретно в этом месте, решил добавить спецэффектов чтоб публика прониклась. Но вышло, что вышло. И теперь Гламу придется всё рассказывать. Подробно. Потому что иначе Серебряный язык из меня в балладе сделает кого-то вроде Чака Норриса с его бессмертным «И это по твоему удар? Вот это удар!». А я не готов узнавать к чему это в итоге приведёт. Млять, только и радости, что детей спас, а деревенские теперь выберут себе бога поприличнее. В остальном беспросветный мрак… Ну или меня просто запоздало накрывает адреналином и в голову лезет всякая дурь. Всё таки не каждый день видишь бога, который желает твоей смерти и остаёшься не просто живым, а ещё и целым.