Глава 7. Прощаться и помогать

27 августа. Воскресенье. Тот день недели, в который французская полиция любит начинать охоту за аккордеонистами, маленькими мальчиками и псами, а девочки – получать в подарок сине-голубые шарфы.


Дорога – это маленькая вечность, даже несмотря на то, что любая из дорог заканчивается. Важно не это. Когда идешь по дороге или едешь на чем-то, она тянется долгой лентой, завораживает. Хочется перемещаться по ней и думать о том, что спрятано в душе, что не показывается в обычные дни, когда будни и заботы. Дорога дает возможность почувствовать Вселенную внутри себя, а разве бывают заканчивающиеся Вселенные? То-то и оно. Могут меняться направления, города, но дорога неизменна. Так вот и Ники двигается вперед, даже если ему самому кажется, что ничего особенного не происходит. На самом деле за время жизни в комнатке дядюшки Жерома он освоил аккордеон, стал лучше петь и помог музыканту хорошо заработать. Вместе они обучили Барлоу некоторым трюкам. Например, теперь пес умел подносить зрителям шляпу, в которую сыпались монетки, потом кланяться и задорно вилять коротеньким хвостиком. Это было весело. Манера Барлоу подвывать и качать попой из стороны в сторону веселила прохожих. Они платили больше за собственные улыбки.

Дядюшка Жером каждый день просил мальчика остаться еще ненадолго, а потом еще… Начать по-настоящему искать родителей Ники пока не решался. В его кармане продолжала лежать записка с адресом некоего Уильяма, а наш путешественник становился все беспокойней. Ему бы сейчас же отправиться дальше, но жалость к бедному музыканту в его одиночестве, благодарность за то, что приютил, неуверенность в правильности пути мешают сделать шаг за порог. Однако случай поворачивается так, что за порогом оказывается не только Ники с псом, но и сам аккордеонист.

Во время одного из выступлений на небольшом бульваре в центре города к уличным артистам приблизился человек. Он был одет не по погоде: черное короткое пальто, шляпа с широкими полями и зонт, тоже черный, составляли его образ. При взгляде на него становилось жутковато, начинало казаться, что он с минуты на минуту превратится в черного ворона, чтобы вспорхнуть над толпой. Оба певца обратили на странного прохожего внимание, Барлоу глухо зарычал. Странный человек исчез. Также внезапно, как и возник. Только вот холодное ощущение опасности осталось, как будто незнакомец сбросил свою тень, расползавшуюся теперь вокруг. Целый день после этого Ники с Жеромом чувствовали себя не как всегда, их терзали странные предчувствия, а под вечер беда явилась в гости.

Буквально через несколько часов после ухода загадочного человека к нашим друзьям нагрянули полицейские. Ники раньше никогда не приходилось сталкиваться со служителями закона, а потому все, что происходило теперь на его глазах, казалось невероятным. Сначала разогнали толпу собравшихся, а потом обратились к Жерому.

– Вам нужно пройти с нами в участок, – один из троих полицейских, которые неожиданно пришли для ареста, был особенно суров. Уголки его губ сползли вниз, наверное, очень давно, так что неизвестно, умеет ли этот человек вообще улыбаться или такой привычки больше не существует для него.

– Но что такого я сделал?.. Мои выступления никому не мешают… я выступаю очень давно, поэтому многие меня знают. Я – простой уличный музыкант.

– А что это за мальчик с вами? Вы его украли? Что он делает здесь? Мы должны заняться этим вопросом, – весь вид полицейского говорил о том, что он не принимает никаких возражений. Ники стало страшно. Он приблизился к Жерому – то ли сам искал защиты, то ли хотел поддержать своего друга и учителя. Разбираться с порывом было некогда, тем более что становилось понятно: сейчас случится непоправимое. Ники готов был рассказать свою историю, однако Жером остановил его. Улучив момент, пока служители закона переговаривались о чем-то между собой, видимо решая, забрать в участок обоих или только мужчину, музыкант прошептал: «Сейчас самое время тебе бежать, мальчик мой. Они не отстанут от меня теперь, а ты сможешь продолжить поиски. Тебе ни в коем случае нельзя попадаться. Жаль прощаться с тобой, ты был мне отличным напарником! И еще знаешь, что? Хочу сделать тебе подарок! Возьми мой аккордеон, играй на нем и пой! Позаботься также о Барлоу. Он – славный пес. Он станет твоим защитником, другом». От таких слов внутри у Ники все похолодело. Он вовсе не глуп и понимает, что музыкальный инструмент для дядюшки Жерома – хлеб, смысл жизни. Как же так?.. Мальчик смотрит сначала в сторону пса, которому велено было лежать смирно, потом в сторону полицейских, продолжающих переговариваться. Порывистым движением обнимает своего спасителя, хватает аккордеон, зовет пса за собой, забывая о рюкзаке, и бежит прочь. Хотя полиция и пыталась разогнать толпу, это удалось совсем ненадолго. Народ снова стал стекаться к тому месту, где разворачивалась трагедия. Людям нравится смотреть на чужие страдания, боль. Сочувствовать и думать, что их-то жизнь, оказывается, не так горька, когда можно сравнить с еще более худшим существованием. Так было и теперь. Зато пришедшие поглазеть на происходящее помогли Ники скрыться в одной из улочек, затерявшись в людском потоке. Удаляясь, он слышал, как один из полицейских досадовал на то, что мальчик убегает, а другой говорит тоном вершителя судеб, что они все равно поймают бродяжку… Потом они схватили дядюшку Жерома и увезли. А маленький путешественник продолжал бежать вместе с псом, не думая о том, куда направляется, утирая невольно выступившие слезы сострадания к этому доброму музыканту. Как хорошо, что они встретились! Только теперь нужно подумать о том, чтобы попробовать его выручить, хоть что-то сделать для него. Но не так легко думать на бегу в холодный вечер, когда ледяной ветер так и хочет залезть не то что под куртку, но и в самую душу…

Ники решил передохнуть, да и Барлоу, несмотря на то, что у него были сильные мускулистые ноги, устал. Они зашли в небольшой магазинчик, где продавались вещи. Ничего покупать Ники не собирался, хотелось просто погреться. Сначала он просто присел возле окна, а через четверть часа, когда руки и ноги потихоньку стали отогреваться, решил для вида походить по магазину, чтобы не подумали, что он пришел сюда просто так. Увы, рюкзак со сменными вещами теперь потерян, но зато остался шарф, теплый и мягкий, подаренный Вероникой. Мальчику подумалось, что жизнь вполне хороша, когда у тебя есть сине-голубой шарф. Хотелось есть. Только вот в магазине одежды вряд ли найдется кусочек хлеба. Пришла мысль, что лучше было бы пойти греться в магазин, где продают еду. А на что он ее купит? Денег-то нет совсем. Чтобы убедиться в этом, для верности Ники пошарил в карманах курточки. Ни одной монетки! Зато отыскалась записка с адресом мистера Уильяма. Точно, теперь путешественнику есть куда пристроить на ночлег Барлоу, себя и аккордеон. От этого внезапного открытия отогрелось не только тело, но и душа. А желудок продолжал издавать звуки, похожие на рев какого-то древнего животного, которое очень злится. Даже если пойти в булочную, украсть хлеб Ники все равно не сумеет. А может хоть просто посмотрит? Наестся глазами.

Такая идея пришлась ему по душе и вот, готовый уже уйти, направиться в булочную в нескольких кварталах отсюда, маленький путешественник открыл дверь, впустив в помещение холодный ветер. Этот ветер заставил поежиться и обернуться в сторону продавца, который разговаривал с девочкой примерно такого же возраста, как и Ники. Девочка пыталась что-то объяснить продавцу, а тот стоял с рассерженным видом. Казалось, что он вот-вот взорвется как бомба.

Ники стало интересно, что случилось. Объяснив Барлоу, что тот должен остаться у двери, он подошел поближе и услышал строгий голос мужчины за прилавком.

– Скажи мне правду, маленькая врунья! Это ты стащила варежки с прилавка?

– Нет, что вы, месье… Они просто упали, а я подняла их, – в карих глазах девочки можно было увидеть отчаяние, мольбу.

– Конечно. Увидела, подняла и понесла с собой? А почему не отдала мне?

– Я хотела, но потом какая-то пожилая женщина спросила у меня, знаю ли я, где находится ближайшая аптека. Мне пришлось выйти на улицу, чтобы показать ей маршрут. Я вовсе не думала сбежать, правда!

– Тогда отдавай сюда варежки. Ты обойдешься без них!

Наш герой видел, что на самом деле девочка очень продрогла. Ее пальчики посинели от холода, а длинная кофта до колен, явно больше по размеру, чем нужно, вряд ли согревала… Понятно, что девочка не хочет расставаться с рукавичками, но разве у нее был выбор? Когда бедняжка протянула продавцу вещь, которую на самом деле она хотела стащить и всячески пыталась врать, что все иначе, Ники уже знал, что станет делать. Он дождался девочку на улице и протянул ей свой большой шарф. Сначала малышка не хотела принимать подарок, пыталась поговорить, даже поддразнить, познакомиться с Барлоу. Но у Ники не было желания разговаривать. Не потому, что он такой бука, а просто в последний момент ему в голову пришла мысль, что он мог бы продать подарок Вероники, купив на него хлеб. Теперь и правда придется наедаться лишь глазами. Раз первым его решением было отдать теплый шарф той девочке, значит, он так и сделает. Не должен мужчина отказываться от своих решений. Такой поступок дался нашему путешественнику нелегко, а потому он торопился скорее уйти, чтобы не передумать, оставив незнакомую девочку в недоумении и даже в обиде за неразговорчивость.

Заходить в булочную Ники так и не стал, чтобы не травить себе и оголодавшему Барлоу душу вкусными булками, мягким хлебом, недоступными для них. Можно было поручить четвероногому другу стащить что-нибудь в магазине, но дядюшка Жером не одобрит, когда узнает, что мальчик делает из пса воришку. Немного раздосадованный тем, что первая мысль пришла к нему раньше второй про продажу шарфа, но все-таки довольный возможностью сделать кому-то что-то доброе, наш герой направился сразу к Уильяму. Адрес на записке в кармане, значит, скоро предвидится и ночлег. Если, конечно, этот Уильям – не какой-то скряга наподобие продавца в магазине. Людей, которым плевать на судьбу другого человека, сегодня Ники встретил достаточно…

Только вот разочарования были еще впереди. Когда мальчик с псом, наконец, отыскали указанную улицу, ночь уже плотным покрывалом закутала Париж. Дома стоявшие почти на окраине города, оказались довольно старыми. Сюда не хотели ехать ни туристы, ни горожане, к которым Ники обращался с просьбой довезти их по адресу. И неудивительно! Улица выглядела мрачно, неухоженно. Так, словно здесь давно никто не следит за порядком, а жизнь из радостной звонкой девушки превратилась в склочную старуху. В какой-то момент маленькому путешественнику подумалось, что лучше остаться на улице, чем заходить в дом, тем более, что теперь он вместе с Барлоу, а тот в случае чего сумеет защитить, грозно рявкнув. К тому же, номера домов не различить, фонари здесь не горят, так что проще будет заночевать прямо под открытым небом. Снова вспомнился большой шарф. Сейчас бы он оказался очень полезен. Но предаваться грусти Ники не стал и не разрешил Барлоу отчаиваться, ласково потрепав пса за ухом. Вдвоем все же не так страшно. Поискали самый приличный домишко, перелезли через ограждение и попали в небольшой сад. Листва мягким ковром покрывала землю, ветви деревьев, почти голые, смотрелись тоскливо и в то же время удивительно красиво при свете бледной луны. Так и хотелось протянуть руку к ветвям, чтобы отогреть их, прикасаясь к тайне природы, которую они точно знали. Мальчик и пес старались ступать осторожно, чтобы не шуршать листвой и ненароком не разбудить хозяев, которые могут оказаться чудищами. Ночью, когда почти темно, охотно верится в сказки и чудовищ, даже если тебе уже восемь лет. Но восьмилетние мальчики тем и хороши, что у них храброе сердце, а рядом не менее храбрый друг. Они упрямо продвигались вперед по саду, в конце концов, добравшись до старого бассейна, в котором больше не было воды. Бассейн располагался прямо под небом, в него нападало много листвы с деревьев. Усталые, очень голодные, они спустились в бассейн, зарылись в листву с головой, чтобы было теплее, и заснули в обнимку. Как хорошо, что во сне не хочется есть…

Загрузка...