Мотель Боулз, Саут-Бенд, Индиана
15 ноября 2006, среда
— Да, Сэмми, иногда в нашей работе упираешься в тупик, бывает.
Сэм Винчестер молча согласился с братом. Они в последний раз проверяли комнату перед тем, как выселиться из мотеля. Отец всегда учил сыновей не разбрасывать личные вещи, особенно если львиную их долю составляет странного вида оружие и древние эзотерические тома. В общем, братья всегда очень тщательно прибирались перед отъездом. Один раз, например, в Ки-Уэсте[5] Дин оставил банку соли около кровати и принципиально настоял на том, чтобы вернуться и забрать ее, хотя младший возражал, что такую обычную вещь легко купить в любом магазине. И все шло замечательно, пока служащий не поинтересовался, зачем держать в номере здоровенную банку соли. Дин сделал большие глаза (как всякий раз, когда что-то шло вразрез с планом) и под насмешливым взглядом брата мялся добрых полчаса, прежде чем выдал что-то на тему непереносимости лактозы. (- Чувак, — сказал Сэм, когда они возвращались к машине со спасенной банкой в обнимку. — Ты же понимаешь, что соль не имеет вообще ничего общего с непереносимостью лактозы? — Спасибо, умник, — процедил Дин сквозь сжатые зубы.)
В общем, они снова собирались в дорогу, так, собственно, и не разобравшись с предыдущим делом.
— По крайней мере, нам удалось увидеть красивейший городской центр.
— Да уж, действительно милое местечко, — пробурчал Сэм.
Дин открыл багажник:
— Эй, мы ездим туда, где есть работа.
— Или где ее нет. Это действительно было самоубийство, Дин. Самое заурядное самоубийство.
Дин только плечами пожал.
— Бывает, — он запихнул в багажник свою сумку.
Сэм повторил его маневр, действуя только левой рукой, так как правая, сломанная в Лоуренсе девушкой-зомби, все еще оставалась в гипсе.
Сэм не испытывал к черной Шевроне Импале 1967 года, перешедшей к Дину от отца, таких чувств, как старший брат. Сэму иногда думалось, что он подобных чувств даже к своей девушке Джессике не испытывал. Несколько месяцев назад машину разнесло буквально вдребезги, и Дин горбатился неделями, восстанавливая ее чуть ли не с нуля. Но даже Сэм признавал, что ее большой багажник был огромным преимуществом, учитывая, что вся жизнь братьев Винчестеров проходила в дороге. Сейчас в багажнике стояли три сумки: Сэма, Дина и для грязных вещей. Бока третьей сумки в последнее время начали угрожающе пухнуть.
— Пора организовать большую стирку, — заметил Сэм.
— Не тут, — поспешно возразил Дин. — Не думаю, что здешнего копа очаровали супер-пупер-репортеры Андерсон и Барр. Нам лучше улизнуть, пока он не решил прогнать мою физиономию через базу.
Сэм кивнул. Дина все еще разыскивали по подозрению в серии убийств, совершенных в Сент-Луисе принявшем его облик перевертышем, и едва ли отмазка типа «Это сделал долбаный мутант, который выглядел точь-в-точь как я!» прокатит в федеральной прокуратуре[6].
Дин захлопнул багажник, и они отправились в главный офис.
Как и большинство мотелей, в которых останавливались Винчестеры, этот был дешевый и неопрятный, с минимальными удобствами. Братьям всего и нужно было, что крыша над головой, кровати и работающий душ (хотя последнее перепадало не всегда), тем более, что больших денег у них никогда не водилось. Борьба с демонами, чудовищами и прочими страшилками была, несомненно, важным делом, но за нее почему-то не платили, вот и оставалось перебиваться поддельными кредитками и диновыми выигрышами в бильярд и покер. В общем, на пятизвездочные отели рассчитывать не приходилось.
Братья вошли в невзрачную комнату: треснутые деревянные панели, испещренный пятнами бежевый ковер и поцарапанный стол. За столом, прямо под красной надписью «НЕ КУРИТЬ», пожилая женщина попыхивала сигаретой и читала Дэна Брауна. Косметики на ее лице было как раз достаточно, чтобы играть Джокера на Хэллоуин, а волосы зацементированы лаком в монолит, напоминающий формой улей. Сэм был готов поспорить, что против такой прически можно применить любое оружие из багажника Импалы, и ничего ей от этого не станет. На бейдже прелестницы значилось «Моника».
— Здравствуйте, — поздоровался Дин. — Мы выселяемся.
Моника еще раз затянулась и ткнула сигарету в пепельницу.
— Уинвуд, полагаю? — проскрипела она.
Сэму невыносимо захотелось закатить глаза. Хоть бы раз брат мог взять менее подозрительную фамилию[7]!
— Точно, — улыбнулся Дин.
— Есть проблема. Ваша кредитная карточка недействительна. Мне нужна другая.
Дин снова изобразил взгляд филиппинского долгопята[8], но на этот раз Сэм не стал улыбаться.
— Недействительна. Вот как, — Дин беспомощно оглянулся на брата и повернулся к Монике. — Может, попробуйте еще разок?
Моника бросила на него испепеляющий взгляд:
— Я три раза пробовала. Больше нельзя.
— А почему, не известно?
— Нет. Хотите перезвонить в офис? — Моника потянулась за дисковым телефоном и подвинула его к Дину.
— О, нет… хм… нет. Это бесполезно, думаю.
Сэм понимал, почему брат мнется: другие кредитки у него, конечно, были, но среди них ни одной на имя Дина Уинвуда. Младший Винчестер быстро шагнул вперед и выудил из бумажника одну из своих собственных карточек.
— Попробуйте эту.
Моника уставилась на карточку, чего Сэм от нее хотел в последнюю очередь, потому что эта кредитка тоже была на другое имя.
— А я думала, вы братья.
— Все верно, — поспешно подтвердил Сэм. — Но я приемный. К тому времени, как я нашел своих биологических родителей, оба уже умерли, и в память о них я изменил фамилию на МакГилликадди.
На лице Моники появилось выражение, которое Сэм с некоторой натяжкой мог назвать улыбкой:
— Так мило с вашей стороны. Сразу видно, что вы очень сознательный молодой человек.
Она провела картой по устройству для считывания и вбила сумму за три ночи. Ожидание результата тянулось целую вечность. Дин — надо отдать ему должное — пришел в себя и принял невозмутимый вид. Прошло пару тысяч лет, прежде чем устройство пискнуло, и на экране появилось слово «ПОДТВЕРЖДАЕТСЯ».
— Отлично, — Моника все еще улыбалась. — Забирайте карточку, мистер МакГилликадди.
— Благодарю вас, — Сэм спрятал кредитку.
— Какие манеры! Мистер и миссис Уинвуд, наверняка, хорошо поработали над вашим воспитанием.
— О да, мэм, — осклабился Дин. — Ударно они потрудились.
Под столом загудел принтер, и через минуту Моника вручила им распечатку и чек:
— Распишитесь, и вы свободны.
Братья вернулись на улицу.
— Отлично сработано, Саманта, — ухмыльнулся Дин. — Знаешь, теперь я начинаю понимать.
Сэм нахмурился: фраза прозвучала подозрительно, будто долгие рассуждения грозили закончиться шуточкой в его адрес.
— Что понимать?
— Видишь ли, Сэмми, мы выросли вместе, и я бы в жизни не подумал, что в тебе есть что-то от юриста. Когда ты удрал в Стэнфорд, я удивился, мягко говоря. Но вот смотрю на тебя последнее время, и, кажется, все становится ясно…
«Сейчас ляпнет что-нибудь», — уныло подумал Сэм, придержав раздраженный вздох.
— По части народ дурить тебе нет равных. То, что ты сейчас наплел Монике про усыновление… Это было очешуительно. И главное, с такой честной мордой!
Если честно, сэмовы навыки в области вранья — про свою жизнь, и про свою личность — сыграли особую роль в его стремлении удариться в право. Жизнь охотника за тварями в любом случае требовала подобных навыков, и Сэму казалось вполне естественным направить их в мирное русло. Однако брату Сэм сказал совсем не это.
— Ну да, я умею пускать пыль в глаза. А еще я беру на себя большую часть расследования, кучу всего знаю и отлично владею оружием и рукопашной, — они подошли к Импале, и Сэм ухмыльнулся: — Так скажи на милость, зачем, собственно, мне нужен ТЫ?
Не успел Дин подобрать подходящий ответ, как его телефон заиграл «Дым над водой» Deep Purple.
— Кстати, — не удержался Сэм. — Именно я научил тебя закачивать ринг-тоны.
— Я бы и сам научился, — оскалился Дин, выуживая из кармана мобильный.
Он взглянул на номер и вытаращил глаза похлеще, чем в офисе администратора:
— Элен?
Сэм тоже удивился. Вообще-то Элен Харвелл держала эдакую харчевню для охотников. Недавно братья узнали, что муж Элен погиб, когда охотился с Джоном Винчестером, и это обстоятельство не пошло на пользу их с Элен отношениям. А потом еще ее дочка Джо, вопреки горячим возражениям матери, ускользнула из дома и отправилась на охоту с Дином и Сэмом…
Годы тесного общения с тяжелой музыкой и грохотом выстрелов не пошли на пользу слуху Дина, поэтому он держал звук в динамике включенным на полную мощность, и Сэм прекрасно слышал голос Элен даже без громкой связи.
— Парни, кажется, у меня есть работа для вас.
— Правда?
— Надо помочь Эшу. Он бы сам не попросил, но, насколько я знаю, в свое время оказал вам услугу. Не хотите вернуть ее?
Элен тараторила, не позволяя Дину и слова вставить. По крайней мере, пытаясь не позволить, потому что заткнуть старшего Винчестера было практически невозможно.
— Конечно, — хмыкнул Дин. — Обожаю этого лоботряса. Что ему надо?
Подробности Элен пересказывала потише, и Сэм ее слов не слышал. Эш был неисправимым выпивохой, а по совместительству — гением, способным отслеживать демоническую активность с помощью компьютера. Сэм никак не мог взять в толк, как ему это удается. Младший Винчестер ни капли не верил, что Эш учился в массачусетском технологическом институте[9], тем более, что Эш утверждал, будто посещал этот институт в Бостоне, а любой наверняка скажет вам, что он находится в Кембридже. Тем не менее, одну вещь Сэм уяснил точно: судя по тому, как часто Эш им помогал, свое дело он знает.
— Ясненько, разберемся, — Дин спрятал телефон. — Это дорога ведет на восьмидесятое шоссе?
Сэм попытался припомнить карту:
— Вроде бы. А что? Где у нас работа?
Дин ухмыльнулся:
— Этот город такой классный, что его назвали аж два раза — Нью-Йорк, Нью-Йорк[10].
— Да ну? — Сэм развернулся и снова направился к багажнику. — Открой, хочу тебе кое-что показать.
— Что-то в Нью-Йорке? — Дин откинул крышку багажника.
Сэм достал из своей сумки папку:
— Ничего особенного, просто я отметил пару убийств.
— Сэм, это же Нью-Йорк! У них тех убийств по полсотни в день.
— Вот поэтому эти два и остались незамеченными, — Сэм выудил из папки фотокопии просмотренных на днях газет. — Во-первых, у нас есть парень, замурованный в фундаменте…
Дин принялся просматривать статью «Нью-Йорк Дэйли-Ньюз» о неком Марке Райесе, которого нашли замурованным в фундаменте собственного дома в Бронксе.
— … А в воскресенье двоих студентов убил орангутанг.
Дин вскинул голову:
— Ты серьезно?
Сэм кивнул:
— Оба убийства будто со страниц рассказов Эдгара По сошли.
— Немного притянуто за уши, не думаешь? — Дин отложил статью.
— Возможно… но оба случая произошли в Бронксе, а По как раз там жил. Плюс первое убийство случилось пятого, а пятого числа у нас было…
— Полнолуние, — догадался Дин. — Все верно, но…
— А орангутанг объявился, когда луна была в последней четверти, — добавил Сэм, заталкивая папку обратно в сумку.
Ему не было нужды напоминать брату, что выполнение многих ритуалов сильно зависит от лунных фаз.
— Не то, чтобы все это супер-серьезно, но я подумал, раз мы все равно едем в Нью-Йорк, можем и туда заглянуть, пока будем работать с… с тем, с чем будем работать.
— Привидения, — Дин захлопнул багажник. — У какого-то друга Эша завелись призраки. Кого еще ему было позвать? Помнишь, как там поют: «И кому вы тогда позвоните?»[11]
Сэм хихикнул. Они забрались в машину, Дин сел за руль.
— Странно это.
— Что странно? Привидения? Мы постоянно с ними сталкиваемся.
— Нет, — покачал головой Сэм. — Странно, что у Эша есть друг.
Посмеиваясь, Дин повернул ключ в зажигании и расплылся в улыбке, когда Импала завелась:
— Послушай только, как она урчит!
«Богом клянусь, если он опять начнет лапать приборную панель, я отправлюсь в Нью-Йорк пешком!» — истово пообещал себе Сэм, пытаясь поудобнее устроиться на сиденье.
Впрочем, обошлось без столь решительных мер. Дин поставил «Металлику», вывернул погромче звук, и салон наполнился гитарными аккордами «Enter Sandman». Дин развернулся к брату:
— Подать питание от ядерных батарей!
Сэм уставился на него в ответ:
— А я только-только хотел сказать: «Запустить турбины», если ты, конечно, не пошутишь на тему меня в коротких зеленых штанишках. [12]
Дин переключил скорость и выехал со стоянки.
— Понеслись.