Глава 4

Клэр Хемсворт счищала траву с логотипа Общества охраны дикой природы на своей голубой рубашке, направляясь на участок «Дикая Азия». В ноябре посетителей было негусто, но «Дикая Азия» даже в такое время пользовалась успехом. Клэр вспомнила, как мама рассказывала, насколько замечательна была эта территория на момент открытия в семидесятых. Сама она причин такой суматохи не понимала. Монорельс был древний, как мир, и не такая уж это невидаль — гуляющие на воле животные. Конечно, в те далекие времена, когда мама была девочкой, звери без клеток были чем-то из ряда вон выходящим, но сейчас этим никого не удивишь. А вагончик и вовсе был дебильным куском пластмассы, готовым, по мнению Клэр, сойти с рельсов в любой момент.

И вообще, настроение было не на высоте. Со времени того происшествия с парнишками Клэр только и делала, что разбиралась с репортерами, полицией и адвокатами Фордхэмского университета, и это надоело ей до смерти. Хуже всего были адвокаты — ладно, копы и журналисты просто делали свою работу, но почему ей пришлось выслушивать всякую фигню от этих дотошных юристов только потому, что погибшие числились их студентами? И ведь убийство случилось даже не на территории кампуса!

— Простите, это вы миз Хемсворт?

Клэр зажмурилась и затаила дыхание: за последнюю неделю с этих пяти слов началось разговоров пятьдесят, не меньше, и слышать их было как сверлить зуб без наркоза. И если этот «голос» не относится к правоохранительным органам или ООДП, она сейчас развернется и пошлет его на…

Клэр развернулась и увидела мужчину своей мечты.

Рядом с ним стоял еще какой-то тип, но на второго Клэр не обратила никакого внимания — не до того было. У «мужчины ее мечты» были чудесные зеленовато-карие глаза и потрясающий сексуальный голос. Прямо здесь и сейчас она твердо решила, что сделает все, что бы ему не понадобилось. Этот парень был высокий, но явно не стеснялся своего роста, как некоторые высокие люди. Его густые волосы лежали в аккуратной прическе, и еще у него был весьма симпатичный нос.

— О… да… Это я… я… миз Хемсворт… то есть, Клэр.

Второй парень отозвался:

— Очень приятно. Меня зовут Джон Мэйолл, а моего друга — Берни Уотсон[27]. Мы из «Нэшнл Джиографик».

Клэр моргнула и, оторвав взгляд от Берни Уотсона (какое приятное имя!), взглянула на его приятеля — у того были зеленые глазищи, очень короткая стрижка, а губы, казалось, готовились в любой момент сложиться в ухмылку.

«Как его там? Джон?»

— О, мне тоже очень приятно.

Она внезапно вспомнила о смс, которое совсем недавно получила от своей начальницы Фриды.

— Точно! Фрида же мне о вас говорила! Чем могу помочь?

— Мы пишем статью об орангутанге, убившем двух студентов. Нам сказали, что это вы ухаживаете за обезьянами.

— Если вам нетрудно… — добавил Берни.

Она совершенно не собиралась отпускать Берни, но все же не могла понять, с какой стати журнал собирается издавать подобный материал. Фрида жаловалась, что пресс-службы словно с цепи сорвались после заметки, вышедшей в понедельник, но причем тут «Нэшнл Джиографик»?

— Но это… понимаете… для вашей братии нетипично писать о таких вещах, разве нет?

Джон осклабился:

— Эй, у нас в журнале не только фотки голых пигмеев печатают!

Клэр закатила глаза и его реплику проигнорировала, а вместо этого снова утонула в проникновенном взгляде Берни.

— О чем вы хотите спросить, парни? В смысле, я уже всю историю рассказывала раз сто. Вы все можете узнать из газет.

— В тех статьях сплошные эмоции, — отозвался Берни. — Мы хотим напечатать правду и растолковать всем, что животное ничуть не виновато.

— Да! Дин ни капли не виноват!

Приятель Берни неожиданно зашелся в кашле, а откашлявшись, переспросил:

— Дин? Так зовут орангутанга?

— Ну… это я его так назвала. Мы взяли на время двоих из Филадельфии, и я дала им имена Хэнк и Дин… ну, в честь братьев Вентура[28].

Берни посмотрел на Джона и проговорил:

— А что, по мне так Дин — очень подходящее имя для здоровенной обезьяны, правда?

— Не особенно, — процедил Джон, и Клэр стало любопытно, что тут только что произошло.

Но Джон снова обратился к ней:

— Ладно, Клэр, расскажете нам еще разок, как все случилось?

— Конечно, — чувствуя себя довольно беспомощно, она отвела репортеров к деревянному столику около закусочной.

Глубоко вздохнув и попытавшись не утонуть в глазах Берни, Клэр снова прошлась по всем подробностям: как Дин внезапно словно помешался и принялся прыгать по загону, а потом спрятался под скалу…

— Потом некоторое время его никто не видел… мы же не следим за зверями круглые сутки, понимаете? Я пошла кормить обезьян и не нашла Дина, а эти ребятки, сами понимаете, никогда не пропускают обед, никогда.

Почувствовав подступающие слезы, Клэр вытерла глаза рукавом.

— Должно быть, вы очень заботились о Хэнке и Дине, — заметил Джон. — Это так чудесно… В смысле, я всегда восхищался подобной работой.

— Спасибо, — быстро ответила Клэр и взглянула на Берни. — Я поняла, что что-то не так, и мы начали искать. Бывает, что животные сбегают, тем более, Дин вел себя действительно странно. У нас хорошая охрана, но мы никого не нашли. Алан и Джимми потеряли из-за этого работу.

Берни подался вперед, а Джон неожиданно встал:

— В газете писали, что Дина забрала служба отлова бездомных животных городского полицейского управления.

Клэр кивнула:

— Сперва они позвонили нам, потому что во всем городе только у нас есть орангутанги. У наших животных есть радиомаячки, и мы можем их идентифицировать, так что меня отправили в приют, — ее передернуло. — Господи, какое же ужасное место! Они суют всех этих бедняг в крохотные железные клетки и обращаются с ними, как с падалью. То есть, я понимаю, что большинство из них вовлечено во всякие преступления и так далее, но… господи…

Перед ее лицом возникла салфетка. Клэр подняла глаза и увидела участливое лицо Джона.

— Спасибо, — она вытерла слезы и чуть было не улыбнулась: парень, кажется, слегка переигрывал.

Джон уселся рядом с Берни:

— Значит, вы проверили маячок и…

— Ну да, только этого особо и не требовалось. Я моего Дина знаю, — она снова вытерла слезы. — Бедняжка перепугался до смерти. Они брали у него кровь, а еще кто-то накачал его амфетаминами, представляете?

— И кто мог такое проделать? — спросил Джон.

— Ну… должно быть, кто-то, кто хотел убить мальчиков.

Боже, какой же идиот этот Джон!

— Так значит, Дин не виноват? — с облегчением уточнил Берни.

Клэр отрицательно покачала головой:

— И мы так боялись, что потеряем его. Иногда семьи жертв настаивают на эвтаназии для животных, и судьи обычно на их стороне.

— Неужели? — удивился Берни. — Ужас какой!

Продолжать злиться у Клэр не было никаких сил:

— Так всегда бывает. На то они и судьи. Я заочно учусь на юридическом факультете, так что немного разбираюсь в тонкостях закона.

— Это хорошо, — заметил Берни. — Лично я почти поступил на юридический факультет.

— Да ну? И почему же передумали?

Берни немного поколебался:

— Семейное дело, — спокойно сказал он. — Но поверьте, я доволен тем, чем сейчас занимаюсь.

— Приятно слышать. Все же вы должны подумать хорошенько: сейчас так много юристов работает в разных корпорациях и зашибает большие деньги… Мир нуждается в таких людях, понимаете? А в какой университет вы собирались?

— Стэнфорд. Работу на степень бакалавра я писал как раз там.

Клэр одобрительно присвистнула:

— А я в Нью-Йоркском университете. Хотелось бы больше времени на учебу, но это дорогое удовольствие, и приходится много работать.

— Уверен, вы справитесь, — похвалил Джон. — Вы кажетесь очень целеустремленной.

— Да-да, — пробормотала Клэр и снова повернулась к Берни.

«Мало того, что красавчик, так еще и мозги на месте, раз прошел в Стэнфорд!»

Но тут снова вмешался Джон:

— Вы сказали, иногда семьи жертв настаивают на… на… эвтаназии, — к удивлению Клэр он произнес это слово, будто впервые. — Но не на этот раз, да?

Клэр надеялась еще порасспрашивать Берни о юридическом образовании, но, кажется, Джон твердо настроился отработать свой журналистский хлеб. Клэр, в общем, понимала его.

— Да, Дину повезло.

Так кажется, или Джон действительно морщится каждый раз, когда она называет орангутанга по имени?

— Оба парня были членами ООДП, так что их родители вошли в положение. Тем более, анализы показали, что Дин находился под действием препаратов, да и у копов в тот день было хорошее настроение… В общем, нам разрешили забрать его, — Клэр встряхнула головой. — Помню, как-то… в Миннесоте, что ли… сурикат[29] укусил ребенка. Этот дурачок не посмотрел на табличку, что совать руки в клетку запрещается. Семья отказалась от анализа на бешенство, и пришлось усыпить все семейство сурикатов.

— Сдается мне, — проговорил Джон, — не то они семейство усыпили.

Клэр согласно кивнула и снова обратилась к Берни:

— Так что Дин снова с нами, но мы пока не выпускаем его в вольер.

— Почему?

— Шутите? Он сам не свой. Я только что его кормила, но он не ест, пока я не уйду. Он не играет с Хэнком и не разрешает себя погладить.

У Джона отвалилась челюсть:

— Вы его гладите?

— Ну конечно, — недоуменно отозвалась Клэр. — А сейчас я попыталась, но он… он зашипел на меня!

Берни закусил нижнюю губу, и Клэр чуть не скончалась на месте.

— Клэр, можно попросить вас об услуге?

— Конечно! — выпалила она и попыталась кокетливо улыбнуться. — Попросите.

— Можно нам… можно посмотреть на Дина?

Не на такую просьбу надеялась Клэр, тем более что пришлось разочаровать его:

— Извините, но я никак не могу. Меня саму к нему едва пускают.

Джон подался вперед:

— Но если вы дадите добро…

— Это не от меня зависит. Меня пускают только потому, что я ухаживаю за обезьянами. Возможно, даже придется отослать обоих обратно. Простите еще раз, но проблем итак хватает, и… и… и вдруг тогда я их больше не увижу…

Берни был бесспорно симпатичным, но не в такой степени, чтобы идти на жертвы. Хэнк и Дин были ее любимыми мальчиками, и она не собиралась позволять кому-то ставить под угрозу их благополучие. Даже Берни.

Парни задали еще несколько ничего не значащих вопросов и, к изумлению и разочарованию Клэр, собрались уходить.

— Ну, спасибо за помощь, — поблагодарил Берни. — Если вспомните еще что-нибудь, позвоните мне, ладно? — он выудил из кармана потрепанный клочок бумаги. — Извините, визитки кончились. Мы заказали новые еще недели три назад, но пока все глухо.

В душу Клэр закрались смутные подозрения. Почему эти репортеры задавали так мало вопросов и даже не записали ничего? Тем не менее, номер она взяла — все-таки не дура: а вдруг получится поболтать с Берни без этого его мартовского кота-напарника. Джон тряс ее руку чуть дольше положенного:

— Было очень приятно с вами познакомиться, Клэр. Надеюсь, Дину полегчает.

— Спасибо, — Клэр первая отняла ладонь.

Парни направились к лестнице, по которой можно было попасть в другие участки зоопарка или к одному из двух выходов. Нахмурившись, Клэр разглядывала номер. Телефонный код был 650. Но ведь Национальное Географическое Общество находится в Вашингтоне, округ Колумбия, а там код 202. 650 — это Калифорния. Конечно, можно предположить, что код относится к Стэнфорду, но почему Берни не сменил его после переезда? Почему эти репортеры не спрашивали подробнее про Дина и наркотики, не задавали еще какие-нибудь вопросы из составленного Фридой списка? Клэр снова тряхнула головой и направилась к маленькой билетной будке.

— Эй, Клэр! — из будки ее окликнула женщина, голос, отражаясь от стен, звучал гулко. — Что такое? С кем это ты разговаривала? Тот парень пониже — такой красавчик.

— Джина, позови, пожалуйста, Билла. Поговорить надо.

Билл был начальником охраны — это он уволил Джимми и Алана. Не то, что бы ей было приятно с ним общаться, но надо было разузнать побольше про Джона Мэйолла и Берни Уотсона.

Загрузка...