Большой мир. Книга 3

Глава 11

Меня заинтересовал момент с продажей частей мутантов, ведь как люди их добывают, когда на убийство уходит уйма патронов и живой силы? Чем они их разделывают, отрезают когти, рога? Я видел такие шкуры, с которыми и зачарованным топором справиться сложно. Но ответ меня весьма удивил. Корпорация выдает зарегистрированным охотникам предметы для свежевания магических зверей, начиная с ранга «С», но только новичкам. Проверка получения осуществляется по запросу и предоставлению ДНК. Дальше покупать за Крипто. Таким образом в городах появилась чуть ли ни профессия охотника-свежевателя, который занимается только разделкой убитых магических зверей. А такое оружие почти священно из-за стоимости, ибо срок его работы предопределен.

Неужели они научились, как грендар, инкрустировать алмиды в оружие? Потрясающе.

Содзиро рассказывал почти без запинки, являясь свидетелем всего происходящего. По выражению лица было видно, что страх пережитого никуда не делся. Сам он был обычным офисным клерком и, как выразился сам японец: "пока лизал задницу начальнику, потерял жену и дочь". Сосед вломился в квартиру, полностью поглощенный магическим вихрем, и уничтожил там все, включая себя…

Наконец впереди показалась стройка. Японцы возводили вторую городскую стену, но не сплошную, каких я перевидал на Фариде десятки. Они просто застраивали промежутки между многоэтажками, отгораживая таким образом часть города. А материал добывают, разбирая те же дома. Рядом с горами камня и прочего строительного мусора стояла техника.

Содзиро, правда, рассказывал про стройку без особого воодушевления. Даже с какой-то горечью в голосе. Странно, это ведь защита от мутантов.

Грузовики проехали несколько блок постов, где Каю весьма в резкой манере разворачивал японцев в военной форме, пытавшихся задавать ему вопросы, и пер дальше.

Первая же стена города и стеной-то не была. Просто перегороженные участки территории всяким хламом, тоже между зданиями, начиная от автомобилей и заканчивая тележками из супермаркета. Видно, возводилось это дело в скором порядке и в качестве хоть чего-то, чем можно отгородиться.

Улицы не были пустыми, но и живыми их не назвать. Всюду мусор и другой хлам. И не скажешь, что в городе больше десяти тысяч человек. Горожане шли по своим делам второпях, будто все как один опаздывали. Большинство в пыльной, грязной одежде. Часто встречались охранные посты и лениво прохаживающиеся патрули при оружии.

Это была окраина новой части города, дальше же стало куда привычнее глазу. Застекленные этажи, чистые дороги, прилично одетые, даже в костюмах, люди. Кроме наших грузовиков, машин нигде не было видно, поэтому на нас все поднимали взгляд.

Содзиро попутно удивил, сказав, что есть даже спутниковый интернет, но сейчас он медлителен и пуст как на заре своего рождения. И очень дорогой. В основном его использую для переписки, деловых переговоров и просмотра новостей. Все каналы принадлежат корпорации.

— Слушай, Содзиро, — спросил я, когда он сообщил, что мы подъезжаем к мэрии. — А чем вы здесь занимаетесь, кроме охоты? Чем город кормится?

— Другая часть города занята плантациями и фермами. Там работать очень много людей. Так же недалеко от города работать завод для металл, — указал он рукой на столбы дыма, — рабочих сопровождать туда каждый день.

— Ясно. Удивительно, что некоторые люди выглядят так, будто ничего не изменилось, — пробормотал я, ожидая чего-то более постапокалиптического после увиденного и услышанного.

— Разве в Канаде не так, господин Каин? Мир измениться, но и остаться прежний. Есть богатый, есть нищий. Есть воин и есть слабак. Одаренный в цене, простой выполняют грязную работа. Вы вот можете убивать мутанта, а я могу только смотреть и надеяться, что как-нибудь выживу. Но даже так быть в рейде или отряде уже удача. Разве у вас не так?

Японец разгорячился, явно сам того не ожидая, и когда озвучил последний вопрос просто склонил голову и замолчал. Я не стал отвечать. И не столько потому, что мы остановились возле мэрии, сколько из-за понимания его злости. Что я могу сказать? Да, мир жесток. Кому-то везет, кому-то нет. Где-то на одной планете люди до сих пор живут в средневековье. Крестьяне безграмотны и так же беззащитны перед остальным миром, как дитя рядом с голодным волком. Их оружие до сих пор вилы. Но даже если ты что-то из себя представляешь, существуют такие люди как Фенкс, способные втоптать тебя в грязь и спокойно пойти дальше.

Одна зверо-раса практикует смертельные дуэли, от которой ты не можешь отказаться, если не хочешь уничтожить всю свою семью. Другая, раса коротышек, настолько консервативная, что в ней полностью отсутствует возможность подняться из низов. Кем родился, тем и помрешь.

Про атланов вообще молчу.

— Знаешь, Содзиро, — все же сказал я негромко, открыв тяжелую дверь кабины. — Может быть я помогу тебе изменить свое положение, но все будет зависеть от результата встречи с вашим начальством…

Охрана мэрии была немногочисленной, всего четверо, но выглядела внушительно: вооруженные до зубов солдаты и явно не для встречи с неразумным зверьем. Опасные ребята, в общем. Я машинально просчитывал исход столкновения с их автоматами и получалась не очень воодушевляющая картина. Но это если отыгрывать роль мишени. Щит разрушения был активирован, как только я вышел из своего убежища, и в случае чего первую порцию пуль я переживу. Все же мане разрушения должно быть плевать что у нее на пути — двадцаток наконечников стрел или столько же пуль. Вопрос всегда заключался в размере структуры. Где-то прикроет подаренная графом Конамаром кожаная броня. Может и не остановит пули полностью, но и не позволит меня изрешетить. Голову можно покрыть Второй Кожей. А там и время клинка подойдет. В городе много зданий, и есть, где залечь, это же не чистое поле.

Каю о чем-то побеседовал с ними, и без перевода для меня это была сущая тарабарщина. Затем меня окинули взглядом, обыскали и попытались изъять меч. Попытались, ибо я не собирался отдавать свой полуторник в чужие руки кому бы то ни было. Каю нервно дергал щекой, пытаясь что-то мне объяснить на пальцах, но я стоял на своем, спокойно глядя на его потуги. В результате он связался по рации, и к нам вышел другой японец: мордастый, бритоголовый, с серьгой в правом ухе, в деловом костюме без пиджака и пистолетами в оперативной кобуре. Он, не церемонясь что-то рявкнул Каю, и тот сразу же преобразился, переняв эстафету Содзиро: постоянно кланялся едва ли не до земли, что-то объяснял попутно учтивым тоном и снова сгибался.

Картина тошнотворно знакомая: измученный, одетый в доспех и с копьем наперевес солдат, почти распластывается по земле перед чистеньким, холеным начальством.

Наконец очередь дошла и до меня, а Каю весь потный, как свин, с мученическим выражением лица отошел в сторону. Мужик подошел ко мне и тоже оценивающе обшарил глазами. Признаться, в этот момент мне захотелось вытянуть полуторник и стереть с его лица эту наглую мину.

— Каю передал, что ты обладаешь какими-то невероятными способностями. Пускаешь электрических птиц, еще и без СМУ, и размахиваешь мечом, как настоящий мастер. Это так? — спросил он удивительно чисто, глядя на меня сверху вниз как на мошку. Сверху, потому что стоял на ступеньку выше и был не таким коротким, как остальные.

Я мысленно взорвался, и желание достать полуторник усилилось. Все накопленное раздражение последними событиями закипело в одно мгновение. Я не рассчитывал на лобзание моих ботинок, но уж точно и не на вопросы в таком тоне. А после представления с Каю, его манера общения выглядела еще более возмутительной. И ведь амбал явно не начальство, а такой же как Каю мальчик на побегушках с каплей власти, только статусом выше…

Вот тебе и гостеприимство. Стоило оказаться в городе, окруженным бойцами, как вся вежливость улетучилась. Если бы он только знал насколько для меня сейчас просто лишить его жизни, как и всех его подчиненных вокруг нас.

Но, конечно же, он этого не знает, и для него я непонятный тип, которого привел охотник не самого высокого ранга, судя по всему. И общается он так как привык. Поэтому я сделал глубокий вдох и пожурил себя за вспыльчивость.

— Я к тебе обращаюсь, Канадец, или как там тебя, — заявил он и повернулся к Каю, который почти сжался от его взора. — Ты кого привел? Он говорить вообще умеет?