Большой заговор

ГЛАВА 5

— М-да… — протянула Ирина, после того как минут двадцать они просидели в кабинете Дежки ной безмолвно.

— А то, — согласилась Клавдия.

— Именно-именно, — серьезно кивнула Ирина.

— Еще бы.

Ирина не выдержала и прыснула.

Клавдия тоже улыбнулась.

— А знаешь, Ириша, я ведь этого человечка где-то видела, — сказала она.

— Какого человечка? — не сразу поняла Ирина.

— А вот этого, — Клавдия выложила на стол портрет работы главредши. — И совсем недавно.

Ирина взяла рисунок и внимательно всмотрелась.

— Нет. Я его не видела.

— А знаешь, почему? — вдруг снова улыбнулась Клавдия.

— Почему?

— Тебя в тот день не было в прокуратуре.

— В какой день?

— Точно! — хлопнула по столу Клавдия. — Две недели назад. Когда у нас свет погас.

— Свидетелем этого ярчайшего события я не была, что я теперь буду рассказывать внукам? — все еще ироничным тоном сказала Ирина.

— Знаешь, — продолжала Клавдия, — этот человечек тут ходил факсы выставлял.

— Нет, — сказала Ирина. — Этого не может быть.

— Вот и я думаю.

Клавдия наморщила лоб.

Слишком просто. Если этот человек поставил жучок, то зачем ему было светиться по редакциям? Это мог сделать кто-нибудь другой.

Одно, впрочем, объяснялось — как в кабинете Малютова оказалось подслушивающее устройство.

— Ничего, — сказала Клавдия, — давай по порядку.

Она подняла трубку.

— Люся, не занята?

— Нет, — почему-то шепотом ответила перепуганная секретарша.

— Мы сейчас зайдем.

— А что?

— Не телефонный разговор, — тоже шепотом сказала Клавдия.

Вообще весь шутливый тон Клавдии и Ирины был не случаен. Они сейчас чувствовали какую-то неловкость. Вся эта история казалась им мелкой и пакостной. Вот они и отшучивались от нее.

— Люся, — сразу приступила к делу Клавдия. — Посмотри на этот рисунок. Ты не помнишь этого человека?

Люся взяла рисунок в руки, долго изучала его, даже зачем-то с обратной стороны, а потом сказала:

— Это телефонный мастер.

— Ну вот, — обернулась к Ирине Клавдия. — Что и требовалось доказать.

— А что? Что? — заволновалась Люся.

— Этот человек, скорее всего, и поставил жучок, — сказала Ирина.

— А как? Он подделал ключи? Но у нас сигнализация.

— Думаю, он ничего не подделывал, — успокоила Клавдия. — Он ведь возился в кабинете Владимира Ивановича?

— Нет, — отрезала Люся.

— Как это? Там же факс. Он должен был выставить дату, время, проверить. Так всегда делают после отключения.

— Да, — сказала Люся.

— Так «да» или «нет»?

— Да, он был в кабинете, он выставлял факс, но он не мог.

— Почему? У него слишком честные глаза?

— Нет, — Люся нервно покусала губы. — Я все время была в кабинете, пока он там возился. Он не мог.

— Все время? — тихо спросила Ирина.

Люся аж подпрыгнула на стуле.

— Да! И вы не знаете, так не говорите!

— А Владимир Иванович? — спросила Клавдия.

— Владимир Иванович вышел. Он оставил меня.

— Ясно. Он вышел на минутку или вообще ушел из прокуратуры?

— Вообще ушел.

— Хорошо. Люся, это ведь ты вызывала телефониста?

— Да.

— Координаты какие-нибудь остались?

У Люси дрожали руки, пока она записывала номер телефона.

— Значит, точно никуда не выходила?

— Нет! — вскрикнула Люся. — Даже не отвернулась!

— Люся, а как фамилия того телефониста липового? У тебя, случайно, не осталась?

— Как же! — обрадовалась Люся. — Есть фамилия. Он расписался чин-чинарем. — Люся пролистала свои папочки и выдернула нужную бумажку.

Это была заявка на телефониста, и в графе «исполнитель работ» стояла фамилия: Сорокин С. Т.

Следовательницы спустились в кабинет.

— Она выходила, — сказала Ирина. — И уж конечно, могла отвернуться.

— Да что мы, Люсю не знаем, — кивнула Клавдия и набрала номер, записанный секретаршей. — Но не сажать же ее за это.

— Алло!

— Добрый день. Это из прокуратуры вас беспокоят.

— Что случилось?

— С телефонами ничего. Я по другому вопросу. Пятнадцатого числа этого месяца вы посылали к нам своего мастера. Можно с ним поговорить?..

— Пятнадцатого? Мы никого к вам не посылали.

— М-гм. А некий Сорокин С. Т. у вас работает?

— Нет. Воробьев есть. Соколов есть. Сорокина нет.

— И никогда не работал?

В трубке какое-то время молчали.

— Был у нас такой Сорин. Сергей. Месяца три как уволился.

— А в последнее время он к вам не заходил?

В трубке опять молчание.

— Знаете, я только неделю, как из отпуска вышел. Сейчас спрошу. — Снова молчание, а потом радостно: — Заходил! Как раз где-то в середине месяца.

— У вас факс работает?

— Да.

— Диктуйте номер.

Через минуту Ирина переправила в мастерскую портрет Сорокина.

— Так это Сорин, — сказала трубка.

— Адрес?

— Чей? Сорина?

И опять молчание.

— Так это… нет адреса. Он документы забрал.

— Может быть, хоть кто-нибудь помнит?

Опять тишина.

— Говорят, где-то в Филях.

— А точнее?

— Извините.

Клавдия положила трубку.

— Ну вот и Сорокин. Или Сорин.

Клавдия обмахнулась папкой, но только нагнала на себя еще больше горячего воздуха.

Фили… Что-то это ей напомнило. Но что?

Нет, жара все мысли расплавила.

Она позвонила в адресную службу и попросила дать справку о Сорокине, а также о Сорине Сергее. Однако среди перечисленных никто не жил в районе Филей. Тем не менее, Клавдия решила, что потом проверит весь список.

— А я сегодня хотела Шевкунова допросить, — сказала она так, словно собиралась весело отдохнуть у моря.

Была половина пятого.

— Впрочем, время еще есть, давай-ка поглядим дело «Импэксбанка».

Ирина вскинула брови.

— Есть тут кое-какие идеи, — сказала Клавдия.

Ирина сбегала в архив за делом, и они вдвоем сели изучать внушительные тома.

Это было нелегким испытанием. Во-первых, потому что банковские дела вообще скука смертная, а во-вторых, потому что на каждой странице стояла подпись Игоря Порогина.

Впрочем, второе обстоятельство как раз облегчало работу. Игорь все сделал на совесть.

Дело было закрыто не за отсутствием состава преступления, а потому, что банк в спешном порядке исправил все свои нарушения. Кроме того — и тут Дежкина сказала «ага» — было ходатайство мэрии.

Порогин рассказывал Клавдии, что через этот банк мэрия проводит деньги на развитие малого бизнеса. И еще говорил, что деньги небольшие. Чего это мэрия вдруг за банкиров вступилась?

Клавдия одернула сама себя. Это же в порядке вещей — вступаться за своих. Это сейчас, как та редакторша, в любых нормальных человеческих проявлениях ищут тайный преступный смысл.

Она посмотрела на часы.

А вот еще деталька интересная: договор об аренде. Банк занимал помещение в самой мэрии. И обходилось это ему в очень смешную сумму. За такие деньги можно снять однокомнатную квартиру где-нибудь в Бутово. Вот тут уже стоит подумать. Какие такие неоценимые заслуги у банка перед городскими властями?

Впрочем, и на этот вопрос в деле был ответ. Нет, Игорь все-таки молодец.

Банк провел евроремонт на четырех этажах мэрии, включая конференц-зал. Да, это денежки немалые. И все же…

— Ну? — спросила Клавдия Ирину.

— Есть пятнышки, есть, — кивнула Калашникова.

— Вот-вот. Давай-ка мы с тобой, Ириша, копнем это дельце еще раз.

— Вы думаете, Игорь?..

— Нет, — жестко перебила Клавдия. — Игорь ничего не упустил и ничего не подмазал. Просто его остановили на полпути. А нам надо дойти до конца. Если тебе не трудно, займись-ка этим ремонтом. Во сколько он банку обошелся, что там вообще сделано, ладно?

— О’кей.

— А я поговорю с Кожиной. Ну что, по домам?

— И в душ, в холодный душ!

Но тут дверь распахнулась, и вкатился Левинсон.

— Только на минуточку задержу, простите, — извинился он перед Ириной, хотя хозяйкой кабинета была Клавдия. — Можно?

— Ну давайте, — нехотя согласилась Калашникова.

— Я чего тащился из своего кондиционированного кабинета в вашу душегубку? Поздравить.

— Очень великодушно. А с чем?

— У вас тоже будет кондиционер! — радостно возвестил Левинсон.

— У нас уже есть, — кивнула Клавдия на старенький эйркондишн бакинского производства, — только не работает со времен Куликовской битвы.

— И пусть. Вас, Клавдия Васильевна, велено переселить в кабинет Шевкунова.

Клавдия причмокнула. Кабинет Шевкунова, которого она арестовала на днях, был куда просторней, чем ее, и лучше оснащен. Кроме работающего японского кондиционера там стояли еще телевизор, факс, компьютер, видеомагнитофон. К тому же недавно в нем сделали очень приличный ремонт.

Но Клавдия почему-то не запрыгала от радости.

— Кем велено? — спросила она подозрительно.

— Кем же еще? — Левинсон ткнул пальцем в потолок. — Прокурором.

— Знаете, я бы с удовольствием перебралась в тот кабинет, но все это как-то дурно попахивает. Это в тридцатые годы, если хотели расширить свою жилплощадь за счет соседа, писали на того донос, и бедняга отправлялся в тюрьму. Получится так, что я посадила Шевкунова, чтобы занять его кабинет.

— Глупости вы говорите, Клавдия Васильевна, — вдруг вступила Ирина. — Это что, личный кабинет Шевкунова? Это кабинет прокуратуры. И я не вижу тут никаких моральных проблем. Правда, было бы лучше, если б это произошло раньше. А то у нас какая-то странная эмансипация. Женщин берут на работу неохотно, но уж загружают так, что мужикам и не снилось. А как хороший кабинет, так опять мужикам. Я считаю, что это просто восстановление справедливости.

Клавдия с сомнением пожала плечами.

— Не знаю…

— Клавдия Васильевна, да поверьте, ничего тут такого нет! Вас что, волнует общественное мнение? Так на всякий роток… И потом — там просто удобнее работать. И уже самый убийственный мой аргумент. Я займу ваш кабинет.

Клавдия вспомнила, как мучалась сегодня утром с замком…

— А, ладно! — махнула рукой Клавдия. — Только тут дверь заедает.

— Вот и отлично! — потер ладошки Левинсон. — Я как раз и ключики принес. — Он выложил на стол связку. — Можете прямо сейчас и переселяться.

И Левинсон так же весело выкатился вон.

— Нет, — сказала Клавдия. — Завтра. А сейчас…

— Да вы что?! — опешила Ирина. — Вы не женщина? Вы сможете дотерпеть до завтра? Я бы с ума сошла.

Клавдии и самой хотелось войти в соседний кабинет хозяйкой. И она сдалась.

Клавдия здесь, конечно, бывала, но сейчас смотрела на все совсем другими глазами, хозяйскими, что ли.

Вот этот стол переставить поближе к окну, здесь убрать, тут поставить чайник. А ничего, жить можно.

— Жить можно, — сказала она.

— Еще как! — согласилась Ирина.

И в этот момент позвонил телефон.

Клавдия взяла трубку скорее машинально.

— Да.

— Здравствуйте, Шевкунова будьте добры.

И только сейчас поняла, что она не в своем кабинете.

— А кто его спрашивает?

— Это по делу.

— Я понимаю. Представьтесь, пожалуйста.

— Сергей Трофимович.

— А фамилия?

— Сорокин.

Секунду Клавдия не могла сообразить, что сказать.

— Подождите минутку, — попросила Клавдия.

Она закрыла трубку рукой и, вытаращив глаза, прошептала Ирине:

— Сорокин.

— Кто? — Ирина, конечно, тоже не могла поверить, что человек, о котором только что шла речь и которого они даже не мечтали найти, сам звонит. Такого не бывает.

— Тот самый, — сказала Клавдия.

Ирина тоже не знала, что делать.

— Минутку можете подождать? — снова спросила Клавдия.

— Да, но, если можно, побыстрее, — ответил Сорокин.

— Может, позвать его сюда?

— Так он и притащится.

— Назначить ему встречу?

— Это Шевкунов мог назначить, а мы кто?

— Спросить, куда подъехать?

Клавдия и Ирина горячечно шептались, но придумать ничего не могли.

— Простите, он сейчас очень занят, — сказала Клавдия наконец. — Ему что-нибудь передать?

— Передайте… что все сделано.

— Хорошо, еще минутку. Он спросил, может ли с вами встретиться?

— Конечно. Я для этого и звоню. Передайте, что сегодня в восемь на известном месте.

— На известном месте?

— А с кем я говорю?

— Это его секретарша, Делашникова, — соединила свою и Иринину фамилию Клавдия.

— Вы только передайте ему слово в слово.

— Обязательно. Впрочем, вы сможете ему перезвонить минут через двадцать, он, надеюсь, освободится.

— Да нет. Просто передайте.

И трубку повесили.

А Клавдия чуть не швырнула телефон об угол. Сорвалось! Сорвалось!

— На известном месте! — сказала она Ирине, разведя руками.

— Сейчас сколько? — спросила Калашникова.

— Сейчас половина седьмого.

— Успеем к Шевкунову?

— Только бегом!