Бомба времени

1

СТОЯЩИЙ НА карауле у бивачного костра снял с предохранителя арбалет, прислушиваясь к звуку, который вывел его из легкой дремоты. Затем вскочил, когда камешки застучали по твердой земле под чьими-то ногами.

— Кто там? — крикнул часовой, уставившись в темноту, ничуть не освещенную умирающим за спиной костром.

В круг света от костра вошел какой-то человек в кожаной клетчатой юбке-килте и рваной меховой накидке. Каштановые волосы его давно не подстригались, а на щеках темнела двухнедельная щетина. Через плечо у него висел лук, а у бедра был кинжал в ножнах. Ребра, выступающие под мощными мышцами груди, показывали, что он истощен.

— Йондор! — воскликнул часовой, опуская свое оружие. — Мы думали, что ты умер еще десять дней назад!

Человек по имени Йондор подошел к костру, язычки пламени бросили красноватый отблеск ему на лицо, когда холодный ветер раздул тлеющие уголья. И сквозь щетину и усталость, стало видно, что это совсем еще молодой человек.

— Я и умер почти что десять дней назад, — ответил он ровным голосом.

— Да, похоже, у тебя были трудные деньки. От тебя остались лишь кожа да кости.

Йондор кивнул, глядя на огонь.

Часовой покосился на него.

— Нашел что-нибудь? — небрежно спросил он.

— Внизу барьер, — так же небрежно ответил Йондор.

Часовой кивнул, затем хмуро отвел глаза. Это был человек лет сорока. Загорелый и толстый в талии.

— Черт, этого не может быть, — почти сердито пробормотал он.

Йондор направился мимо костра к деревенским хижинам.

— Смотри в оба, Хаш, — сказал он. — Нынче вечером в долине охотится стая волкокошек.

Часовой окликнул его, но Йондор даже не обернулся, направляясь к самой большой хижине в конце короткой деревенской улицы. Он наклонил голову, проходя в завешенный шкурой вход, и сощурился от яркого света внутри. Крупный человек с густыми желтоватыми волосами и резкими морщинами вдоль носа оторвал взгляд от обтесанных камней, которые раскладывал на кучки. Короткая заплатанная накидка из поношенного серого материала закрывала его мощные плечи, загоревшие и обветренные, а ряд шрамов на левом бицепсе ясно выделялись бледными черточками на загорелой коже. На его могучей шее висели на ремешке два металлических украшения в форме птиц с расправленными крыльями. Позади него горел в очаге огонь, мерцая на грязной золотой оплетке накидки. Он посмотрел на Йондора без всякого выражения на суровом лице.

— Ты вернулся, — проворчал он.

Йондор, не снимая лука, сел за стол напротив хозяина. Посмотрел на стопку книг на неровной полке на глиняной стене, на две узкие койки — просто каркасы из стволов молодых деревьев, с наброшенными шкурами — и почерневшие от времени металлические предметы, стоявшие на самой высокой полке, под провисшей соломенной кровлей.

— Плохо выглядишь, — уголком рта процедил светловолосый и двинул через стол к гостю глиняную тарелку с желтоватой глыбой сыра, а возле тарелки поставил глиняную же бутылку.

— Как быстро мы можем напасть на лагерь?

Йондор отрезал кусок сыра, не сводя глаз с хозяина.

— Напасть на лагерь? — повторил тот, и склонился над столом. — Какие еще предложения?

— Это не предложение, — сказал Йондор.

ЗДОРОВЯК ТАК саданул кулаком по столу, что зазвенели разложенные на нем кремни.

— Здесь пока что я Капитан, парень, — пролаял он.

— А до Барьера десять дней ходу, — сказал Йондор, словно не слышал собеседника.

— И что? — пожилой горящими глазами уставился на лицо Йондора.

— Мы должны быть готовы отправиться в путь через двадцать четыре часа.

На висках Капитана вздулись жилы, челюсти напряглись.

— Ты слишком долго отсутствовал, — процедил он сквозь зубы. — И где-то потерял свое остроумие.

Йондор снова не обратил внимания на то, что его прервали.

— Я обнаружил, что Северная Равнина свободна от снега. Я пересек предгорье Старой Цепи за два дня и нигде не встретил льда. Трясина задержала меня, мне пришлось построить плот, чтобы перебраться через нее. Она была совершенно растаявшей.

— Она таяла, еще когда я был ребенком, — кивнул старик. — А что дальше?

— Когда я достиг Длинного Склона, то нашел новую реку. Двигаться там было трудно. Склон горы был изрезан оврагами, а в оврагах появились заторы из валунов и сплавного леса. — Йондор протянул руку и погладил свое бедро. — Я подвернул там ногу и вынужден был отлеживаться целую неделю. Затем за день закончил подъем.

— Что?

— Ледник растаял и спустил все валуны вниз с горы. Проход очистился. Даже ребенок смог бы пройти там.

— А потом ты?.. — старик пронизывающе взглянул на Йондора.

Тот кивнул.

— Высокое плато, окруженное стеной. Куча камней и всякого мусора, который притащил с собой ледник.

— И нет никаких... строений?

Йондор покачал головой.

— Ледник стер бы все постройки там, где прошел.

Капитан издал длинный шипящий вздох.

— Так, значит, там нет ничего...

— Большая часть установки находилась под землей...

— ТВОЯ ВЕРА беспочвенна, Йондор, — проворчал старик. — Было время, когда ты не отрывался от реальности.

Йондор поднялся, подошел к полке, снял тонкую книгу в черном переплете, ее страницы были заполнены рукописным текстом.

— В Журнале сказано достаточно ясно, — сказал он. — Там сказано, что мы должны вернуться...

— Это просто назидательная история, — сказал старик. — Аллегория. Ее нельзя понимать буквально. Станция символизирует недосягаемый идеал, откуда были изгнаны наши предки. Барьер — символ всего, что находится вне человеческих понятий...

— А теперь Барьер исчез.

— И что ты хочешь, сказать это им? — капитан махнул рукой в сторону спящей деревни. — Там тысяча восемьсот человек. Станция для них — символ веры...

— И для меня тоже, — вставил Йондор.

— Йондор, здесь мы живем в безопасности, — сказал старик. — Вода, лес, всего достаточно для выживания — пока мы верим, что когда-нибудь вернем наш потерянный рай, изолированный барьером, через который не может проникнуть ни один человек. А теперь ты хочешь, чтобы я повел туда Экипаж... И что они там увидят? Бесплодную равнину, груды камней. И мечта умрет там вместе с ними!

— А если это не просто мечта?

— Послушай меня, парень, — голос Капитана стал мягким, почти что нежным. — Я тоже верил, когда был молод. У меня были замечательные мечты. В старых книгах была описана великая цивилизация США, ужасная война и очень опасная миссия, порученная нашим предкам, миссия, для выполнения которой нас однажды призовут. Это заставляло меня чувствовать, что я являюсь кем-то, что у моей жизни есть назначение и цель. — Он помолчал, впившись в лицо Йондору горящими из-под седых бровей глазами. — Ну, так вот, клянусь всеми Девятью Кругами Ада, у жизни действительно есть назначение! И называется оно Выживание! Мы не откажемся от него, чтобы отправиться за мифом прямиком к гибели!

— И вы удовлетворены этим? — Йондор кивнул на грубую хижину и жалкую деревушку снаружи.

— Я принимаю действительность.

— Вы?

— А чего достигнешь ты?

Йондор отбросил накидку, обнажив широкий, полузаживший шрам, протянувшийся через плечо. Челюсти старика напряглись.

— Ну, и?..

— Я только расчистил проход. И там был звук — странное такое жужжание, словно жук, только увеличенный в тысячу раз. Затем из-за отрога горы появились сани. Я увидел их под открытым небом.

— Сани? Никто из наших людей не ездил в ту сторону...

— На санях сидел водитель, маленький, не больше десятилетнего ребенка. Лицо у него было розовым, как свинья.

— Ты пытаешься мне сказать...

— Сани ехали по воздуху, метрах в двадцати над верхушками деревьев. Водитель заметил меня и повернул в мою сторону. Я попытался добежать до ближайшего укрытия метрах в двухстах ниже по склону. Но тут меня поразил выстрел.

— Продолжай.

— Я упал и лежал неподвижно. Он опустил сани на землю, остановился и пошел осмотреть меня. Я схватил его и задушил. Убить его оказалось легко.

Капитан встряхнул головой, как человек, пробуждающийся от кошмарного сна.

— Так ты говоришь, что видел этого... этого гоблина вблизи? Того, что напало на тебя.

— В Журнале они называются тьюки, — сказал Йондор.

— В Журнале! — Старик было вскочил, но тут же опустился обратно на место. — Книги иссушили твой разум! Никаких тьюков не существует и никогда не существовало! Они лишь часть древних символических рассказов: персонифицированное зло. Не стоит выдумывать маленьких зеленых чертенят ради объяснения зла, парень! Зло лежит в сердцах многих людей!

— Но этот символ пытался убить меня, — спокойно ответил Йондор.

Капитан Граннет поглядел на Йондора почти что с жалостью.

— Ты болен, — сказал он. — Ты даже похудел с голодухи и где-то получил этот мерзкий ожог. Это повлияло на твой ум.

Йондор откинул накидку, открывая кошель, пришитый к его килту. Вынул что-то из кошеля и протянул на ладони старику. Это было нечто похожее на высохший сероватый палец с отполированным когтем. Рот старика невольно открылся.

— Ч-что это? — неожиданно тонким голосом воскликнул он.

— Шкура тьюка оказалась очень прочной, а рана моя ужасно болела. Поэтому я сумел обрезать только палец.

Капитан протянул руку, взял ужасный трофей, и, повернувшись, внезапно бросил его на раскаленные угли в очаге. Палец задымился и вдруг его охватило маслянистое пламя. В ноздри людям ударила нестерпимая вонь.

— Не знаю, что ты там видел, Йондор, — сказал старик. — И меня это не интересует. Что бы там ни было... пусть все остается по-прежнему.

— Уничтожением доказательств ничего нельзя изменить, — спокойно сказал Йондор. — Тьюки реальны. Как и Станция. Мы должны найти ее.

— Ты хочешь уничтожить наш образ жизни из-за легенды, которую старики рассказывают детям у бивачных костров?

— Такой образ жизни не стоит сохранять.

Старик пристально поглядел на молодого.

— Я знаю, что был тебе плохим отцом, парень...

— Вам было не до этого, — перебил его Йондор. — Вы исполняли свой долг, Капитан.

— Сынок... я умоляю тебя. Забудь все, что бы ты там ни видел.

— Нет.

Плечи старика рассерженно сгорбились. Он снова хлопнул рукой по столу.

— Я не могу помешать тебе рассказывать о том, что ты видел — или что тебе почудилось, — сказал он. — Разве что убью тебя прямо сейчас... но я не хочу это делать. Но как только твой рассказ распространится, найдутся глупцы и горячие головы, которые захотят пойти и все лично проверить. Я заключу с тобой сделку. Никому ничего не рассказывай, а я дам тебе десять человек и припасы. Так пойдет?

Йондор кивнул.

— Я принимаю это, — сказал он, встал и направился было к двери, но на полпути обернулся к старику, уставившемуся ему в спину.

— Мне будет нужен талисман, — сказал он.

— Это знак Капитана Управления, — хрипло сказал старик. — Мне он тоже нужен.

Но потом он подумал и нехотя кивнул.

— Ладно, я дам его тебе.

— Спасибо, отец, — сказал Йондор.

— Пошел к черту! — буркнул Капитан.

В сером предрассветном свете Йондор ждал, когда у главного костра соберутся все участники похода. Из темноты возникла грузная фигура Капитана.

— Они... все собрались, — сказал он. — Так что можете убираться.

— Но здесь только семь мужчин, — возразил Йондор, пристально глядя на отца, такого же рослого, как и он сам, но весившего килограмм на пятнадцать больше.

— Ты забыл о двух женщинах.

Йондор осмотрел свою группу.

— Они — жены Лока и Ханно, — сказал он. — Я думал, что они пришли просто проводить своих мужей.

— Мужчины не обойдутся без их помощи. Я должен был им кое-что рассказать. Они считают, что направляются прямиком в мифический рай.

— Ну, ладно, по крайней мере, они умеют стрелять из луков. Но это все равно только девять человек.

— Десятый — я.

— Вы? — Йондор уставился в лицо старика.

— Я же сказал, что талисман будет с тобой. А куда он, туда и я.

— Так вы действительно верите...

— Капитан никогда не теряет своей веры — до самой смерти. Я верю талисману.

ЙОНДОР ЛИШЬ покачал головой.

— Не талисману, а тому, что он символизирует.

— Называй, как хочешь. Начинай же поход.

— Еще одно, — тихо сказал Йондор. — В этом походе... приказы буду отдавать я.

— Конечно. Веди же нас.

Йондор кивнул, скомандовал собравшимся членам маленького отряда и пошел по тропе на север.