И Дамблдор. Такого он точно не ожидал, когда заявился в школу с таким апломбом. Те, кто был поосведомленнее, прекрасно понимали, что здесь директор до сих пор был неприкосновенен. Загруженные учебой по самое не балуйся ученики не слишком обращали внимания на политику, которая в последнее время была как никогда стабильной. Были некоторые, которым присылали письма, но много ли в них объяснишь? Вот и получилась ситуация на которую рассчитывал Дамблдор, что попытайся авроры взять его под стражу пока он здесь, в ореоле своего непререкаемого у большинства учащихся авторитета, и школьный бунт в поддержку до сих пор уважаемого директора был бы обеспечен.
А так… Сначала не слишком красивые действия, когда, не обращая никакого внимания на протесты, старик попытался соединить узами брака насильно. Подобное видели все подростки, а они к подобному всегда относились бунтарски в силу особенностей возраста. И предстоящий союз вызывал много споров и явное неодобрение действий директора, и тем, что Гарри открыто выказывал свое отношение к данному нежелательному браку и неприязнь к точно не желающей этого понимать не самой популярной девочке. Потом долгая и эмоциональная речь, во время которой многие успели усомниться в душевном и умственном здоровье лорда Поттера и Блэка и в то же время ему поверить. От озвученных фактов пересыхало во рту и кидало в холодный пот. Однако последовавшее затем прямое обвинение в предумышленном причинении вреда и злоупотреблении… Все были слишком уж ошеломлены, чтобы быть на что-то способными. Все, на что хватило зрителей - это смотреть, как на победителя Гриндевальда надевают Оковы Силы: наручники, полностью блокирующие магию и применяющиеся только на самых страшных преступниках. К слову, их не надевали даже на Блэка, когда того еще считали убийцей! Маги не задались даже вопросом, ведь обвинение было выдвинуто всего лишь подростком, но возможные последствия, если бы меры не были приняты, озвученные тут были уж слишком страшны. Это нельзя было оставить без внимания. И там, где магглы возможно просто посмеялись бы, магия выступала свидетелем, не дающим просто так отнестись к подобной речи.
Драко Малфой покинул школу первым. Лорд Малфой и профессор Снейп проводили парня до комнат профессора, что-то негромко ему объясняя, после чего тот переместился домой через камин крестного. А двое мужчин задержались в комнатах.
- …
- Полностью с тобой согласен.
- …
- А я спорю?
- …
- Согласен.
- Ты понимаешь? Мы пытались раскусить алмаз, принимая его за переспелый орешек. А нужна была ювелирная работа по огранке! Тот, кто прожил двадцать семь лет, умер и был свидетелем Армагеддона… Тот, кто вернулся с того света, помня, кто он и что он… А мы … слов нет.
- Люц, успокойся. К тебе-то у него претензий нет…, ну, или почти нет. А вот я… Ты сам подумай, какого он мнения обо мне, после всех этих лет. Так что, или мы забываем о нем, и тогда готовим себе уютное место в фамильном склепе, ибо Милорд нам такого точно не простит, или готовимся к долгому обстоятельному ухаживанию. Очень долгому, Люц. Нам так просто не простят ни наших ошибок, ни оскорблений, ни сегодняшнего утра. У нас только одна надежда - что он не захочет искать кого-то еще. В Англии для него больше нет подходящих партнеров…
- Теперь, после того, как он может позволить себе все?
- Люциус, ты и правда такой …? Хоть немного подумай своей блондинистой головой! Ему подходили только мы и Забини! Во всей Англии! Тебе напомнить, почему был отвергнут Аларик? Для этого самого «всего» ему придется опять пообщаться со всей нашей братией, а теперь, при его статусе и показанной силе, это будет ой, как проблематично. Свободный, не связанный никакими обещаниями, богатый, сильный, красивый, с активным Даром и личными способностями, да за ним начнется такая охота, с применением таких средств, что Уизли покажутся клобкопухами! И еще. Если он не найдет партнера здесь, а он его не найдет, - Снейп страшновато оскалился и Малфой мысленно пожалел претендентов, попрощавшись с ними: - ему придется уехать за границу, а Драко останется здесь. Как думаешь, он на такое пойдет? При той непонятной связи, что держит их вместе?
- Драко молчит. Я у него спросил, но он молчит, а давить дальше я не стал. Хватит. Я допустил столько ошибок, что мне самому странно, как это он еще от меня не отрекся.
- Ты предупредил?
-Да. А еще предупредил, что Лорд будет ночевать в Мэноре, и что от меня потребовали полную активацию защиты.
- Плохо. Это их последний шанс.
- Север, Север… Полная активация защиты подразумевает отслеживание НЕ ЧЛЕНОВ РОДА, а всех посторонних, что находятся внутри, и снаружи. На кровь эта слежка не распространяется! Понимаешь? Драко в своих перемещениях свободен! А Поттер… Ты что думаешь, такое… этот не найдет способа выйти?
- И наши действия?
- Я уже не смогу отказаться от него. Ты… Ты - это ты. Часть меня, без которой я неполон. Но и он…
- Похоже, мы нашли нашего третьего. Не по приказу, а по чувствам. Только вот, мы с тобой умудрились испортить, все, что только возможно. Что ж… Ни ты, ни я не оценили бы легкой победы, и не ценили бы доставшийся приз. А за этот… Чует мое сердце, мы с тобой еще умоемся кровью, добиваясь его.
- А без него - нам будет еще хуже. Так что, действуем.
Глава 10
- Ну-ну, ну-ну…
- А что?
- Ты это как, специально?
- Не понимаю, про что ты.
- Так уж и не понимаешь?
- А-а-а! Ты про это! Ну, так я просто выполнил прямой приказ.
- Проигнорировав его?
- Почему же? Все, как мне приказали: «Отслеживать, попытается покинуть территорию - доложить!». Вот я и отслеживаю.
- Поттера.
- Поттера.
- А Драко?
- А про сына мне ни слова не сказали.
- Ладно, я пошел проверять.
- Что?
- Запасы.
- Не зли меня.
- После такого выкрутаса нам потребуется очень много обезболивающих и лечащих зелий.
- …
- Да ладно, я что-то такое и предполагал. Мне самому не хочется отдавать крестника Милорду. Хочет - пусть потрудится, и не ждет, что его ему на блюдечке преподнесут.
- Только бы они дров не наломали…
- Уже поздно беспокоится. Испорчено все, что только возможно. Нам осталось только понять собственные ошибки и больше их не повторить. И дров наломано уже столько, что ты свой мэнор год спокойно отапливать можешь.
- Север, я … А впрочем, ты прав. Ладно, пошли будить.
- А не поздновато ли?
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Мерлин с тобой. Не понимай и дальше. И я буду не понимать вместе с тобой.
* * *
Утром пришлось долго стучать в дверь, ибо войти в комнату не получалось ни у кого. Наследник навесил на дверь такую защиту, что она вызвала бы уважение даже у гоблинов. Только посланный домовик смог разбудить жениха. Но и тогда никому не было позволено войти, кроме шафера. На такую странность лорд Малфой только плечами пожал, уже слишком поздно что-то предпринимать, и пусть мальчик побудет один столько, сколько сможет. И странное мерцание защиты ночью тут тоже не причем. И вообще, про это знать кому-то совсем необязательно.
В объявлении было написано: «в узком кругу». Узкий круг составили: родители невесты, жениха, Министр, Розье, Долохов (что-то Министр к этим двоим стал питать явную слабость), оба брата Лестрейнджей, супруга одного из них и все. Избранные, допущенные на помолвку Наследника Рода Малфой и Наследницы Паркинсонов. Только вот, сильно сомневались приглашенные, что данная церемония состоится - слишком уж против был Драко, а если против будет еще и Поттер… То тогда скандалов века будет два. Чем и объясняется столь малый круг приглашенных. Мало ли, одной речи хватило за глаза, вторая будет уже… Чем она будет, додумать не успели. Время.
Первой к установленному в середине залы свадебному алтарю подошла невеста. Несмотря на сильную бледность, Панси держала спину ровно, и выглядела уверенно. Она не нервничала, не оглядывалась по сторонам, просто, спокойно стояла и ждала немного опаздывающего жениха. И все самые худшие предположения присутствующих стали оправдываться, стоило им только увидеть последнего. Одетый в широкую черную мантию с глубоким капюшоном (первая мысль: случайно, не Гарри одолжил?), он в сопровождении шафера приблизился к алтарю и встал рядом с невестой.
- Что ж, - после некоторой паузы произнес Министр, которому была оказана честь вести эту церемонию. - Думаю, мы не будем произносить долгих и пышных речей. Мало ли… что... мы можем услышать в ответ.
- Пенелопа Паркинсон, клянешься ли ты своей силой и магией принять Драко Люциуса Малфоя своим магическим супругом? Быть ему опорой и поддержкой, очагом и стеной?
- Я, Пенелопа Паркинсон, отказываюсь от этой чести, - после этих слов лорда Паркинсона, казалось, удар хватит, настолько тот, даже не покраснел, а побагровел. Но что-то сказать ему не дала супруга и тяжелый взгляд Милорда.
- Мисс Паркинсон, это, вообще-то, был риторический вопрос. Дань традициям. Вы можете сказать только да, и все.
- Если после того, как «Да» скажет Драко, вы сможете связать нас узами, вот тогда будет и мое «Да». А до тех пор - нет.
- Драко Люциус Малфой, клянешься ли ты своей силой и магией принять Пенелопу Паркинсон своей магической супругой, быть ей опорой и поддержкой, крылом и мечом? - когда прозвучало его имя, жених приподнял голову, явив гостям глухую маску, изукрашенную серебром, и костюм, чем-то похожий на тот, который надевал на маскарад однажды в школе. Старинного покроя, черный, с белоснежной пеной кружев и серебряной вышивкой, он был очень красив и прекрасно гармонировал с маской. По крайней мере - видимая часть.
- Нет. Я отказываюсь брать Пенелопу Паркинсон в свои супруги, - коротко и лаконично.
- Нет… - Лорд задумчиво склонил голову к плечу. - И так уверенно. Надеюсь, никто не возразит, если я проверю? - и, не дожидаясь ответа, продолжил:
- Магией свидетеля я заверяю данный союз! И да будет он нерушим и нерасторжим!
Что мисс Паркинсон засветится алым, знали все, но никто не ожидал, что помимо этого, засветятся еле заметные розовые искры Родового Дара! Что когда-то у Паркинсонов он был, знали, но так же знали, что они его потеряли еще три поколения назад.
Драко порадовал не меньше. Насыщенная дымка фиолетового цвета, в которой ярко светились серебряные искры Силы, алые искры Родового Дара, и белые, как обломок кости, искры Смерти. Именно последние и вызвали изумленный вздох: Смерть никогда не входила в Наследия и Дары Малфоев! Откуда такое у пятнадцатилетнего мальчишки? Хотя… Как припомнили некоторые, у Малфоев что-то такое однажды случилось с Наследником. Не оттуда ли след тянется? Но это уже потом, а сейчас они наблюдали ту же картину, что и вчерашние зрители: узы «стекали» с жениха и невесты, делая связь и обеты недействительными. Помолвка не состоялась.
- Мисс Паркинсон, полагаю, вы понимали, на что шли, когда стали… общаться с мистером Финниганом? - министр был само спокойствие и учтивость.
- Да.
- То есть, вы понимаете, что у вас появились некоторые сложности с последующим замужеством, учитывая ваше… несколько более тесное знакомство, чем позволено приличиями?
- Да.
- А мистер Финниган?
- Его зовут Симус. Может, его заставили родные, может он сам так решил из соображений удобства. Не знаю. Но, браки, основанные на расчете, зачастую намного крепче тех, что заключены по любви. Я знаю, что он не без недостатков, он видит во мне тоже не идеал. Но я так чувствую. Чувствую, что более подходящего мужа мне никогда не найти.
- Даже так. Тогда, удачи вам. Мистер Малфой…. - министр обратил внимание на все еще молча стоящего в маске и мантии Драко.
- Драко… Я был почти уверен, что вам это удастся. И, признаться, даже рад. Мало удовольствия в общении с послушной куклой, неспособной сказать тебе даже простое «Нет». Отдаю должное вашей изворотливости и хитрости - сделать то, что не смогли взрослые. Это дорогого стоит. Учитывая ваше спокойствие, полагаю, что ваши отец и крестный донесли до вас варианты дальнейшего развития событий?
Дождавшись молчаливого кивка, Лорд продолжил:
- В таком случае, сами понимаете, подстраховка еще никому не помешала, - сожалеюще развел мужчина руками, - Антонин, тебе слово.
- Связанных чувством и разделенным ложем, я соединяю Драко Люциуса Малфоя с лордом Томасом Марволо Гонтом узами, которым суждено стать связью при принятии, или исчезнуть, отвергнутые сердцем! - а вот этого не ожидал никто. Узы не закрепились.
- Драко? - лорд Гонт вопросительно посмотрел на «жениха». Повисшую паузу нарушил звук быстрых шагов: лорд Малфой стремительно покинул зал.
- И что это значит? - теперь Волдеморт смотрел на немногих гостей, но в ответ видел только недоуменное пожатие плечами. Только Снейп нахмурившись, пристально смотрел на своего крестника, да на губах до сих пор молчащего Поттера мелькала недобрая улыбка.
В зале стояла странная тишина. Гости переминались с ноги на ногу, невеста безразлично разглядывал гостей, Поттер по-хозяйски разглядывал зал, жених изображал из себя статую, Снейп все больше впадал в мрачную задумчивость, а Лорд терпеливо ждал возвращения Малфоя-старшего. Долго это ожидание не продлилось. Минут десять, не больше. Только вот внешний вид…
Если зал покидал лощеный аристократ, то теперь его внешний вид был далек от идеала. Немного растрепанные волосы, алые пятна на скулах, сбитое дыхание, будто бы мужчина бежал назад, а не шел, чуть скособоченная мантия… (и это у Малфоя, которые всегда, всегда уси-пуси!). Куда бы, зачем бы он ни покидал зал, это было оч-ч-чень неприятной вещью. Не обращая на любопытные взгляды никакого внимания, мужчина стремительно подошел к сыну, схватил того за плечи и встряхнул со сдавленным восклицанием:
- Драко, что же ты натворил?!
Ответом ему были скинутые наконец-то капюшон и снятая маска:
- Если Малфоя загнать в безвыходную ловушку, он перестает быть Малфоем… - с грустной улыбкой ответил он Люциусу.
Где-то сбоку потеряла сознание Нарцисса Малфой, послышались сдавленные ругательства тех, кто понял, что произошло, и изумленные вздохи тех, кто еще не понял, но изменения увидел.
- Та-а-а-ак…, - Лорд приподнял подбородок своего несостоявшегося жениха, желая получше разглядеть новое лицо. - И вы посчитали ЭТО наилучшим выходом?
- У нас было два варианта, но ваше… лестное… предложение заставило нас выбрать пусть и самый жестокий, зато самый быстрый вариант, - мило улыбнулся на этот вопрос Поттер. - Да не переживайте вы так, Люциус! - теперь он обращался к находящемуся в шоке мужчине. - Ну, подумаешь, передадите титул боковой ветви. Так ведь, все равно - родная кровь, прямое происхождение! Зато, какой прибыток-то, два - по цене одного!
- Поттер, Поттер, Поттер… Хорошо, я больше не имею влияния на Драко. Но его отец? И крестный? Как думаешь, мне стоит проверить на них степень привязанности… к кому, кстати? - Лорд приподнял бровь, ожидая ответа на свой вопрос. И ощущения угрозы не было, скорее, возникало чувство спортивного интереса.
-Хм… Милорд, вы покушать любите? - вот чего-чего, но такого ответа точно никто не ждал.
- Это имеет какое-то отношение к вопросу? - теперь приподнялась и вторая бровь.
- Самое прямое, - с серьезным видом заверил Гарри.
- Люблю.
- Любите… А спать? Спать вы любите? - Гарри начал обходить Лорда, понижая голос до низких, почти мурлыкающих нот. - Любите, - сам же и ответил он свой вопрос.
- Еще бы - такое красивое тело, сильное тело, ловкое тело…, - такой голос был больше уместен в спальне, на смятых простынях, после весьма активных, или долгих и нежных упражнений. Но никак не на официальном мероприятии. И не только голос - те ласкающие движения, которыми Поттер гладил кончиками пальцев руки и спину Милорда, как иногда прижимался щекой и терся ею о тело Министра…
- Это тело наверняка любит вкусно покушать, сладко поспать, долго потягиваться. Любит, когда чешут спинку, гладят, ласкают, целуют и любят. Когда оно послушно каждому твоему движению, каждой твоей мысли, когда зеркала свистят тебе вслед, восхищаясь твоей красотой. Вы же не скажете мне нет, Милорд? - Гарри замер перед Гонтом, прикрыв глаза и томно улыбаясь.
- Любит… - согласился Лорд, и, положив ладонь на горло стоящего перед ним, слегка сжал. - А еще это тело любит власть, и не любит, когда не отвечают на его вопросы.
- Тц-ц-ц, какое оно у вас требовательное, - поцокал языком Гарри. - Просто, понимаете, вот я сейчас здесь, а у меня перед глазами стоит картинка: ночь, полная луна, или неполная, но этот факт не столь важен, Запретный Лес, поляна, мертвый единорог и двое первокурсников. Ничего не напоминает? - не обращая никакого внимания на руку на горле, Поттер склонил голову набок и прищурил один глаз.
- Напоминает, - серьезно кивнул головой Лорд. - А еще напоминает, смутно так, что в ответ летели заклинания совсем не первого курса. И что-то там было странное…
- Они летели с двух сторон, - с готовностью подсказал Поттер. - Только вот, вы оказались куда более метким стрелком. Увы. Если бы не я, со своей готовностью к самопожертвованию… - и парень благочестиво возвел очи к небу. Или к потолку, в данном случае.
- Само-пожертвованию? - переспросил Гонт, как будто ослышался. - И в чем же заключалось это… само-пожертвование?
- Как?! А вы не в курсе?! - возмущенно воскликнул на это вопрос брюнет. - Все, я оскорблен в своих самых лучших чувствах. Я, понимаете ли, жертвую свою кровь и магию, не давая помереть на месте одному мелкому блондинчику, называю его своим побратимом, а про это никто ни-ни?! Это что же, мне теперь придется объяснять, что Дракуся продолжает любить двух магов, как родных, что ему будет очень больно, если будет больно им, и что будет больно мне, если будет больно ему, потому что больно им и что будет ну, о-о-о-очень больно тому, кто сделает больно им, потому что будет больно ему, и из-за этого будет больно мне? Так, что ли? А Дамблдор нехороший человек - сам же назначил эту отработку, меня встретил и в лазарет, а братика моего новорожденного - в темные, мрачные, сырые подземелья! - Гарри едва слезу не пустил от припомненной обиды.
- Побратим, - наконец вычленил из наверченного словесного кружева главное Лорд. - Магический побратим. Это, конечно риск, но не объясняет, почему нет?
- А я что, все еще не сказал? - натурально удивился Гарри. - Извините, сами понимаете, старость - не радость. Хотя - и молодость не жизнь. Вы не припоминаете некий зальчик, с колоннами и чУдным зеркалом с необычными свойствами?
- ?
- А вы не припоминаете, каким образом заполучили некий камешек?
- ?
- А вы не помните, что вы ответили на мое «Ты мне должен?»
- Нет.
- Должен, должен, и предложили отдать Авадой. Меня цена не устроила, значит, у вас передо мной все еще есть Долг. Не Жизни, я был корыстен в тот момент, но Долг-то от этого никуда не делся.
Лорд наконец отпустил горло Поттера и даже немного оттолкнул его от себя.
- Признанный Магический Долг. Поттер, что ты делаешь в Гриффиндоре? С такими задатками?
- Прячусь. Ведь самое темное место под пламенем свечи.
- И? Чего ты хочешь в обмен на этот Долг?
- Не знаю, - пожал он плечами. - У меня все есть. Драко, а ты?
- Свобода, - глухо ответил тот, не раздумывая.
- Свобода? - переспросил Министр, прекрасно поняв, что за свобода, но желая получить полный ответ.
- Вы Министр Магии, а не Волдеморт. У Министра есть служащие Министерства, и у него нет клейменных слуг, - внес требуемую ясность Драко.
- А если нет? - в принципе, освобождение от меток отвечало и планам Лорда, только не в такой ситуации.
- Если с ними что-то случится, мне будет плохо. Очень-очень плохо. Только вот, в Англии меня кроме них ничто не держит, и в этом случае я буду свободен в своих передвижениях и действиях. Мы с Гарри неплохо устроимся на любом месте, а вот вы останетесь здесь.
- Совсем как я когда-то, - совершенно неожиданно для всех ностальгически вздохнул министр. - Если можешь что-то получить, требуй все, и тогда что-то, да получишь. Господа, думаю, вы понимаете, что ваша… просьба, скажем так, чересчур расплывчата и не слишком возможна. Если снять Метку абсолютно со всех, то проблемы мне, ...да и не только мне, будут обеспечены.
- Мы понимаем, - перестал корчить из себя клоуна Гарри. - Но и вы поймите нас. Лорд Принц и лорд Малфой вчера попытались активизировать некие узы, но как вы себе это представляете? Даже если бы у них вдруг такое и получилось, я бы избегал их любой ценой, способом и средствами. Я не буду связывать свою жизнь, пусть даже на короткий ее отрезок с теми, кто подчиняется чужим приказам. А вдруг вы им прикажете меня обезвредить и преподнести вам на блюдечке? К тому же это противоречит моему кодексу. А они, из-за наличия некоей вассальной магической связи, сопротивляться этому приказу не смогут. Или вы им прикажете сделать что-то, что будет идти вразрез и с их убеждениями, и с моими моральными ценностями. Дело не только в нравится-не нравится, дело в том, что я никогда не буду иметь дел и отношений с теми, у кого есть Хозяин.
- Гарри, ты не находишь, что это тема не для…? - Гонт обвел рукой приглашенных, ловящих каждое слово. - И, наконец, представь нас.
- Знакомьтесь, дамы и господа. Лорд Драко Люциус Орион Блэк!
Дракончик со шрамом и после перехода в род Блэков и принятия обязанностей его Главы
* * *
Отступление 2
Бывшая леди Малфой, в девичестве Блэк, сидела в кресле и вяло обмахивалась платочком. Она до сих пор находилась в шоке, однако, никто не обольщался: Рудольфусу уже пришлось наложить на свою супругу заглушающее заклинание, дабы прервать ее торжествующий хохот и язвительные высказывания бывшему зятю по поводу его методов воспитания Наследника, напрасных ожиданий и прочего. И все, ВСЕ присутствующие помнили, что эти две дамы - родные сестры. А что они с Малфоем в разводе… Одно другому не мешает - от дома ее не отлучили, видеться с сыном не запретили, к советам прислушиваются. Как только леди придет в себя, Люциусу Малфою обеспечен полноценный семейный разговор с представительницей рода Блэк.
А сама леди Блэк в данный момент пыталась разобраться в собственных чувствах. С одной стороны, она была невероятно зла и на бывшего мужа, и на его партнера. Сколько раз она предупреждала их, что ни к чему хорошему их методы общения с Драко не приведут?! Сколько раз она им говорила, чтобы они начали думать, а не только решать, кто будет сегодня сверху? Помимо злости, была и тревога: она прекрасно знала о проклятье на Роде Малфоев, и что будет теперь, когда Люциус лишился единственного Наследника? Сжалится ли над ним магия, позволив родить Наследника Рода Малфоев, или придется делать так, как сказал Поттер: передавать титул и Род лорду Блэку?
И где-то в самом уголке сознания теплилась мысль, которую женщина старательно от себя гнала. Гордость. Гордость за сына, и за свой Род, который получил наконец-то Главу, которым мог гордиться по праву. Как бы жестоко это не было по отношению к Люциусу. Что ни говори, а сын оказался настоящим Блеком!
* * *
Несостоявшаяся невеста стояла рядом с родителями и слушала, что ей негромко говорит мать. А лорд Паркинсон помалкивал. После того, как он начал предъявлять подошедшей дочери претензии к ее поведению и уму в очень грубой форме, его не менее грубо оборвала собственная супруга, до сих пор в глазах других думавшая только о выгодном замужестве дочери, модных тряпках, драгоценностях и свежих сплетнях. И сейчас, вытирая со лба обильную испарину, он был вынужден молча выслушивать все соображения не столь жены, сколь матери Рода, по поводу его глупости и недальновидности. Что их девочка сумела совершить невозможное, пробудив уже погасшие искры Дара, что младшего Малфоя лучше иметь в нейтралитете, чем врагом, что…
Что: «Малфой, э-э-э, бывший Малфой и Поттер признали за собой Долг передо мной, если я пойду навстречу их планам, рискнув своей репутацией», - внесла ясность Наследница Паркинсонов, за что удостоилась от матери гордого взгляда и вердикта: «Вся в меня!» И, не обращая больше ни на кого внимания, в том числе и на самого лорда Паркинсона, принялись обсуждать грядущую свадьбу с мистером Финниганом, в которой они теперь и не сомневались.
* * *
Долохов и Розье провожали внимательными взглядами уходивших в кабинет для приватного разговора Милорда, Поттера и Мал… Блэка. И мысли в этот момент у этих двоих были практически одинаковыми. Будучи уже осведомленными не только о вчерашнем скандале, но и обо всем сказанном там, они сделали свои выводы. Теперь Долохов разрывался между своей симпатией (ну, строго говоря, она не совсем его), и раздумьями - стоит ли попытать счастья с этим Поттером? Снейп и Люциус ему здесь не соперники, а даже если и так - то пусть это докажут. Пока что они все делали наперекосяк, вызывая только раздражение своего объекта внимания. А с таким юношей надо не так. Совсем не так! Да вовсе не так! Уж он-то это знает. Даром, что ли, его двоюродная бабка (или тетка, или двоюродная бабка тетки? А какая разница!) гоняла его каждое лето хворостиной кругами по двору, когда он был сопливым щенком! Главное, что наука быть русским им усвоена и впитана в кровь и плоть. А у парня все замашки именно, что русского. Почему, он не знал, но чуял «своего» нутром.
Розье же размышлял о том, что сейчас на месте Милорда вполне даже мог быть он. И что если с них все же снимут Метки, то он тоже не станет отказываться от такого лакомого кусочка без борьбы. Хотя при этом придется учитывать один, но весьма весомый фактор. В довесок к лорду Блэку пойдет его магический побратим. А Поттер уже успел всему магическому миру, ну не всему, но практически всей верхушке, доказать, что с ним придется считаться. Иначе… До иначе дело лучше не доводить. Совсем не доводить. Хотя и Милорда со счетов сбрасывать не стоит. Одна надежда, не станет он сейчас, едва добившись хоть какого-то равновесия, сам же его и нарушать физическим устранением соперника.
А Паркинсон молодец, не дура оказалась! Суметь остаться не только в живых, оказавшись на пути интриг этих двух оборотней, но и с прибытком в виде Магического долга сразу от обоих, да еще и с пробудившимся Даром! Заслужить право самой распорядится своей жизнью.
* * *
Снейп с трудом сдерживал смешки. Он прекрасно понимал, что это уже попахивает натуральной истерикой, но взять себя в руки было невозможно. И ничего удивительно, что столь странное состояние заметил до сих пор пребывающий в шоке партнер. Припомнив, что он все же зельевар, Снейп добыл, точно фокусник, из бесчисленных складок мантии два флакона успокоительного зелья. После приема которого и объяснил Люциусу причину своего состояния. Если они, двое взрослых мужчин, не один год искавшие способ расторгнуть эту помолвку и не находившие; если им, нанимавших самых зубастых профессионалов, эти самые профессионалы в один голос твердили, что расторгнуть этот договор невозможно, то с чего они взяли, что мальчишки не упрутся в это же самое? В тот единственный выход, что есть из такой ловушки. И что о них подумает Поттер? Да хоть десять раз взрослый! Они не должны были оставлять все на самотек! Ошибка, ошибка, ошибка. Понимая, что сделали, одну, они тут же делают другую! Почти ту же самую. И не надо так хмуриться, Люц. Что мешало нам просто поговорить? Сесть, и поговорить? Ладно, если бы мальчишки отказались от их помощи. Но ведь, они ее и не предложили. И тогда зачем они, Люциус и Северус, два старых и равнодушных мага, нужны молодым, горячим, полным сил и идей Лордам, перед которыми лежит весь мир и вся жизнь?
* * *
Сам Драко был опустошен. Принятое решение камнем лежало на плечах, не давая спокойно вздохнуть. Все силы, что у него были, он потратил на невозмутимый вид, и на спокойный прямой взгляд в глаза своего от… бывшего отца. Горечь, боль, стыд, сила своего нового положения, радость свободы - все это смешалось в настолько сногсшибательный коктейль, что все, чего ему сейчас хотелось, это залечь в спячку на неделю-другую. Где-нибудь в тайге или на Северном Полюсе, чтобы ближайший человек находился в ста километрах от него. А вместо этого он сейчас идет за Министром в Морскую гостиную, решать какие-то проблемы, выкручиваться, лгать не солгав, что-то выторговывать и любыми способами сохранять не только свою жизнь, но и жизнь отц… лорда Малфоя и лорда Принца. Он устал. Он так устал сейчас от этой «сказки», что готов пожалеть о своем в ней присутствии.
* * *
Гарри осторожно приглядывался к брату. Ему не нравились ни выражение его глаз, ни запах, шедший от него. Ничего неприятного, только вот, от него появляется такое чувство усталости и безысходности, что становится сильно не по себе. Как бы не сорвался, или чего не натворил в таком состоянии. А Лорд… Гарри постарался незаметно принюхаться к идущему впереди мужчине. Ничего так, вынес он в конце концов вердикт. Пахнет нормально, ничего не злоумышляет, и даже, где-то развлекается, что ли. Если не позволить залезть себе на голову в первые же секунды, то ничего страшного, договоримся.
* * *
Лорд не думал о Метках. Не думал об ошеломленных людях, оставленных в зале. Он думал об игре, что его ждет. Игре с непредсказуемым исходом. Поттер. Нет. Не то, что бы этот орешек был ему не по зубам. Просто, все его внимание было обращено на другого. Этот, сбросивший все маски (а все ли?), показавший свой ум и свои зубки (скорее уж клыки), и изменившийся внешне Мал…Блэк вызывал куда больше интереса, чем любой другой возможный постельный партнер до этого. Нового лорда Блэка хотелось видеть в своей постели, это да. Причем не единожды, а как можно чаще. Но, кроме того, Лорд поймал себя на несвойственных ему мыслях, его хотелось видеть еще и на завтраке, обеде, ужине, и желательно долго. Как можно дольше. И неприятия эти мысли не вызывали. Да уж, нескучные дни ему предстоят.
* * *
Эпилог, обще-политический
Моей чести - VILISSe, так как это надо иметь наглость, напрситься в гаммы. Это я про себя.
Моей гордости - NEkto. Я еще ни разу не услышала6 «А что так поздно? Почему не вчера?»
Моей совести - Пуговке. (Сдам ее с потрохами - мне было стыдно, стыдно, стыдно за первый эпило, и она прочитала вторую версию еще четыре дня назад!)
Алишка, искренне надеюсь, что до того убожества ты не дочитала!
Оловянные Острова, Туманный Альбион, Англия… Так много имен у, в общем-то, небольшого клочка суши. Но этот клочок дал миру многих великих людей: пиратов, королей, поэтов, писателей, политиков… Если спросить у любого жителя земного шара, знает ли он хоть какого-нибудь знаменитого англичанина, тебе обязательно назовут хоть одно имя. Маггловское.
А маги… Маги тоже могли вспомнить имя, только вот, какое? Мерлин? Но как же давно это было. Мордред? Маг впервые вступивший в договор с демонами и едва не открывший Врата Инферно? Гриндевальд? Маг, что развязал едва ли не самую кровопролитную войну в истории всего человечества, втянув в нее не только магглов, но и магов. Волдеморт? Темный Лорд, что решил закончить начатое Гриндевальдом, и повторивший его ошибки. Гарри Поттер? Герой Пророчества, который должен был победить никому неизвестной силой того, кто был равен сильнейшему магу современности - Альбусу Дамблдору. Альбус Дамблдор? Директор школы Хогвартс, председатель Международной Конференции Магов, победитель Гриндевальда…Своего друга детства, своего любовника, партнера. Опекун и наставник Томаса Марволо Риддла, выбравшего путь насилия и войны, назвавшегося впоследствии Волдемортом… А так же Опекун и Наставник Гарри Поттера, отвернувшегося от своего покровителя в самый тяжелый миг его жизни. Странно… Два Чудовища, один Герой, и рядом с каждым из них - один и тот же человек.
* * *
Стоя в густой тени неприметного балкончика, мужчина с необычными глазами разглядывал разряженную веселящуюся толпу внизу и размышлял о том, как тяжело было вначале, сколько сил, нервов, магии и упорства было вложено в то, что сейчас зовут миром. Миром, давшимся такой кровью и болью. Хотя, если бы все повернулось иначе, не было бы у них ничего того, что есть сейчас. И взгляд помимо воли нашел фигуру, окруженную людьми, но все равно выделяющуюся в любой толпе.
* * *
Первые «послевоенные» годы были тяжелыми. Несмотря на отличную команду и подготовленный тыл, было очень сложно. Люди не хотели расставаться со своими иллюзиями и представлениями что правильно, а что - нет. Их надо было переубедить, но так, чтобы не спровоцировать еще одну войну, которая запросто могла вспыхнуть из все еще тлеющих углей предыдущей. Как же он порой тосковал о тех временах, когда один Круцио - и никаких проблем с пониманием и исполнением! А сейчас это было бы особо изощренным самоубийством.
Сколько же ему пришлось лавировать и интриговать, чтобы было если уж не по его планам, то хотя бы близко. Чего только стоили дебаты по поводу закона о магглорожденных, черновой вариант которого лорд Малфой со вкусом зарубил после первого же абзаца, а окончательно читать бросил как раз на середине. Министр тогда с трудом сдержал желание припомнить не столь уж далекие времена и примерно наказать блондина, ставшего весьма язвительным и непочтительным после снятия Метки. Хотя да, его вина была явной и неоспоримой. Именно по его, Лорда, вине, Люциус лишился не только единственного Наследника, но и сына. Неважно, что лорд Блэк продолжал относиться к Малфою с любовью и уважением, кровные узы, что связывали родителя и ребенка были безвозвратно разорваны. А если принять во внимание, что ребенок у Малфоев мог быть только один, и еще неизвестно, будет ли когда-нибудь второй, после потери первого. Лорд тогда вполне серьезно рассматривал варианты спасения от возможного помешательства мага, между прочим, одного из сильнейших, начиная с изоляции и до прямого вызова на дуэль и последующего устранения.
До последнего дело не дошло, но свободу Люциусу пришлось дать, так же, как и снять метку с его магического партнера - лорда Принца.
Так вот, после выхода Драко из Рода, Малфой стал куда более жестким и язвительным, наглядным примером чего стал тот самый черновик. Почти не выбирая выражений, благо, хоть это было наедине, Люциус почти на пальцах объяснил, насколько это глупо, утопично, накладно, рискованно и результатом будет та самая война с магглами. После трехчасового спора были выработаны несколько пунктов, которые были переданы на доработку аналитикам Отдела Тайн. А пока те думали, Министр взялся за другие проблемы.
Самая большая головная боль - это школа. Измененная программа - это хорошо, но как быть с теми, кто перестал за ней успевать? Что делать с магглорожденными и полукровками, которые по силе сильно уступали чистокровным, и больше не могли быть наравне за счет убогой учебной программы? А ведь она продолжала усложняться и пополняться все новыми и новыми предметами и факультативами. В конце концов было принято тяжелое, но необходимое решение разделить школьников на два потока. Первый поток представлял собой всех поступивших, но только до определенного момента. Никто никого не отсеивал сразу, ученики сами переходили во второй поток, как только переставали справляться с тремя предметами из пяти. В новой группе им преподавали чуть более облегченную версию того, с чем они больше не могли справиться, и теорию в полном объеме, если предмет вообще не давался. Из-за возросшей нагрузки Совет Попечителей, Совет Лордов и Отдел Образования приняли совместное, беспрецедентное решение: срок обучения в Хогвартсе увеличивался на один год. Теперь С.О.В.ы сдавались по-прежнему в конце пятого курса, а вот Ж.А.Б.А - в конце восьмого. Это решение вызвало множество вопросов, недоумения, даже возмущения, но закон, за который проголосовали большинством голосов, был принят.
Одно примиряло учеников с продлением срока обучения: страстно «любимый» профессор зельеварения Северус Снейп уволился в конце того самого, знаменитого пятого курса. Его место занял Мастер Зелий из Болгарии, выпускник Дурмштранга. Место профессора ЗОТИ совершенно неожиданно для всех занял Антонин Долохов. Его, как впрочем, и многих других, оправдали после открытого судебного процесса над Аластором Грюмом и Альбусом Дамблдором. И к всеобщему удивлению, бывший Пожиратель, на первом же уроке продемонстрировавший абсолютно чистые предплечья обеих рук, и ранее проклятое место преподавателя ЗОТИ подошли друг другу как две половинки одного целого. Уже после второго занятия его обожали все - от первогодок до выпускников.
А прошедший процесс над бывшими лидерами Света затмил собой даже скандальные помолвки лорда Поттера и лорда Блэка. Основное недовольство оставшихся на службе «стариков» Аврората и простых обывателей вызывала именно неизвестность судьбы этих двоих. Ради этого в Международный Магический Суд обратились с просьбой предоставить независимых и непредвзятых экспертов следующих направлений: Мастер Зелий, Целитель, Легиллимент и Некромант. Только после того, как все названные маги были найдены, и было получено их согласие на участие в процессе, собственно, сам процесс и начался. Его проводили не в Министерстве, в одном из его залов, а на квиддичном поле Хогвартса, накрытом специальной магической сферой, дабы на суд могли попасть все желающие. Которых набралось столько, что в решающий день трибуны пришлось пространственно увеличивать в четыре раза.
Первым судили Грюма. Доблестный аврор, представленный ко множеству наград; наставник и учитель не одного поколения новобранцев; страх и ужас Пожирателей - его появление на скамье подсудимых в Оковах Силы вызвало гневный ропот собравшихся. Председателю суда, сухонькому старому магу из Японии пришлось наложить на огромное поле чары молчания, которые он снял только через минуту. Хотя потом молчали скорее от изумления - после троекратного предупреждения о тишине маг не повел даже бровью, не говоря уже о палочке и заклинании. А после молчали уже от шока - допрос Грюма под Сывороткой Правды вскрыл такие тайны и заговоры, что волосы дыбом вставали. В прямом смысле. Взять хотя бы дело Беллатрикс Лестрейндж. Женщина стала просто разменной фигурой на шахматной доске серого кардинала магической Англии, на свою беду подходя под все требования нужной жертвы.
Несмотря на свое славное гриффиндорское прошлое, Фрэнк Лонгботтом дураком не был. Его все больше и больше смущали некоторые действия руководителя Ордена Феникса, нелегальной организации, созданной для борьбы с Волдемортом, Альбуса Дамблдора, являющимся Директором Хогвартса. Молодой маг смог донести свою точку зрения не только до своей матери, женщины весьма здравомыслящей и расчетливой, но и до молодой жены. Сам он был аврором, и покидать страну в столь смутное время не собирался. Как только мать и жена покинут пределы Англии и переберутся к дальним родственникам Августы, проживающих где-то в Сардинии, Фрэнк Лонгботтом собирался покинуть ряды Ордена Феникса. Что предельно не устраивало его руководителя. Поэтому незадолго до отъезда семьи, аврор получил срочный вызов на работу, что случалось довольно часто. А явившись на нее - подлый удар в спину от бывшего наставника. Империо. Ведомый приказом, он пришел в дом супругов Лестрейндж, где и разыгралась кровавая драма. Англия лишилась еще одного потенциального Темного мага, а что женщина после «всего лишь визита» авроров больше не могла иметь детей, было только плюсом. Именно поэтому, когда чету Лонгботтомов навестила сошедшая с ума от горя потери нерожденного ребенка леди Лестрейндж, она смогла справиться с не самым слабым магом. Вместо того чтобы бить на поражение, мужчина сначала пытался объяснить женщине, каким образом он в ту ночь попал в ее дом. Он слишком поздно понял всю степень безумия гостьи, что и стоило ему и его супруге рассудка.
И таких вот фактов было не один и не два. Лонгботтомы, близнецы Прюэтты, Поттеры-старшие, Розье, Эйвери, Лестрейнджи. Целителю три раза пришлось запускать остановившееся сердце мужчины; Легиллименту - почти после каждого вопроса ломать блоки и установки на памяти и рассудке старого аврора. А на последние два вопроса отвечало уже тело, поднятое Некромантом.
Лорда Сириуса Блэка также убил он. Убил по приказу Альбуса Дамблдора, так как тот стал не просто бесполезен, а даже опасен. Что-то там с зельем, которое обнаружилось в его крови при проверке, которую совершенно неожиданно устроили тому ублюдочные коротышки, когда этого самого лорда попросили оформить несколько бумаг. Ну там, официальную опеку над его крестником, магически заверенную помолвку между Поттером и младшей Уизли, в счет уже оказанных и будущих услуг многодетной семьи, а так же переоформление завещания на будущего опекуна. Ибо это верх глупости - оставлять такие деньги, да и вообще, такое наследство сопливому щенку, не знающему, как правильно им распорядиться. И в Лабиринте испытаний Аластор находился так же из-за Альбуса. Маги слишком уж расслабились, и перестали замечать, как эти тухлые выкормыши Тьмы снова подняли головы, которые им поприжали, и подали голос, хотя должны сидеть по своим норам тихо, как мыши. Им следовало указать их место.
Убить. Желательно - поттеровского щенка, который слишком много о себе возомнил, и смерть которого была наиболее желательна. Несмотря ни на что, его все еще можно было использовать в качестве символа Света, а уж мертвого - самое то. Молчит, не возникает, слушается. Но и любой другой подходил не хуже. Труп, Темная Метка над ним, и все. Флер Делякур, Виктор Крам. Любой из них - дипломатический скандал, ненависть к Пожирателям со стороны миллионов фанатов квиддича, месть вейл. Седрик Диггори, любимец Хогвартса - страх, паника Министерства, и полное принятие всех мер, предпринятых Авроратом против подозреваемых и неблагонадежных, от которых собирались избавиться в поднявшейся шумихе самым радикальным способом.
Много, много чего еще было сказано Грюмом. Сколько смертей, списанных на Пожирателей, было выявлено. Сколько же грязи было озвучено. Никто из находившихся на квиддичном поле не возмутился вердикту магов: тело сжечь, пепел развеять по ветру, но перед тем лишить всех регалий и подвергнуть одному из самых страшных и запрещенных ритуалов (кто бы сомневался, что только в Англии!). Лишение Имени. Провести его могут только тринадцать Мастеров, и потому он так редок: слишком тяжелыми должны быть преступления, а вина полностью доказанной - иначе проводившие Ритуал могли получить откат. Вплоть до смертельного исхода. Но если соглашались… Тот, над кем он проводился, лишался не просто своего имени. О нем забывали, оно исчезало с Родового Гобелена, из Родовых книг, исчезали его портреты, хоть простые, хоть магические. Его больше невозможно было позвать Зовом Предков. Но самое страшное - его лишали тем самым посмертия и возможности возродиться. Развеивалась сама суть мага, его душа.
Приговор был осуществлен тут же, благо, все входившие в состав Международного Магичекого Суда являлись Мастерами. И никто из них не выказал и тени сомнения в приговоре.
И за всем происходящим наблюдал еще один обвиняемый, суд над которым должен был состояться завтра. Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. А может, суд и не состоится. Так как разъяренная толпа, где каждый второй похоронил брата, отца, мужа, ребенка, любимого, кого-то из родных, явно горела желанием совершить самосуд. Как ни странно, остановить ее сумел всего один человек - Гарри Поттер. Он не кричал, не угрожал и не уговаривал. Он просто подошел к своему бывшему опекуну и посмотрел в глаза. Несколько фраз расслышали только близь стоящие, но уже утром о них знала едва ли не вся Англия.
- Бог с ним, с будущим, которого больше нет. Ладно я, моя изувеченная жизнь. Но вот крестного я тебе не прощу. И не надо думать, что Смерть - это еще одно большое приключение. Она для тех, кто ее заслужил. А ты будешь жить. Долго жить, и проклинать каждый ее миг. Я тебе это обещаю. Неужели ты думаешь, что зная, чем именно ты опоил Сириуса и меня, я не найду равноценную кару?
Кажется, что до бывшего директора только теперь дошла вся тяжесть его положения. Несмотря на откровения своего доверенного помощника, казалось, что он все еще на что-то надеется, строит какие-то планы. А после сказанного Поттером стал похож на того, кем был - более чем столетним стариком.
Суд над Альбусом Дамблдором был начат в тишине. Никто не хотел пропустить даже слова. И тогда же стало ясно, что директор безумец, и что будущее, которое в таких жутких красках живописал Поттер, еще не самый страшный из вариантов. Может быть, старый маг устал, может, решил сделать последнюю попытку донести свой гениальный замысел до тех, ради кого все было сделано… Неизвестно. Но на вопросы отвечал, и от этих ответов становилось плохо.
Да, он решил примерить на себя роль Бога. Но ведь он видел, как загнивало общество, лишая магглорожденных и полукровок возможности счастливого будущего. Видел, как прогнила система образования, не давая возможности нормально обучаться большей части населения, ориентируясь лишь на сильнейших. Жаль, что Геллерт был с ним не согласен. Именно поэтому ему, Альбусу, пришлось пожертвовать любимым - обществу нужен был толчок, и первая война его обеспечила. Она показала все неприглядные стороны старого режима, дала возможность избавиться от самых упертых и недальновидных. А после проигранной чистокровными войны впервые появился шанс. Шанс взять власть тем, кто более прозорлив, и у кого более широкий кругозор. У него не было выбора, ему пришлось стать директором Хогвартса ради всеобщего блага. Только там и только так он мог влиять на правильное воспитание и мировоззрение тех, за кем было будущее - на магглорожденных и полукровок. Именно поэтому он так поощрял межфакультетскую вражду: противника надо знать в лицо. И того будущего, которого так испугался милый Гарри, он бы просто не допустил. Но это оправдание уже не влияло ни на что: приговор был вынесен «Виновен!». Хотя приговор был странным, Жизнь-Без-Жизни, и что он обозначает, не понял никто, кроме судей и Поттера, судя по торжествующей улыбке последнего.
* * *
Сам Поттер продолжал удивлять. Доучившись до конца пятого курса, он взял академический отпуск с формулировкой «Дела Рода» и исчез из поля зрения. Ответа «Куда?» не смогли добиться ни от Драко, который продолжил обучение, ни от Гермионы, за которой начал активно ухаживать Долохов с разрешения Поттера и согласия самой девушки. При попытке узнать причины и цель исчезновения от Малфоя и Снейпа Министр услышал о себе кое-что, о чем и не догадывался как-то раньше. В частности: требование внять совету (пока только совету) - не лезть больше в их личную жизнь, раз своей нет. У них оказывается была, БЫЛА возможность наладить отношения с Гарри, и если бы не вы, Милорд... Если бы не ваши планы, не ваша грубость, торопливость... То есть сейчас была бы возможность, нет, не помолвки, слишком грубые ошибки они совершили, а хотя бы хороших отношений и взаимопонимания. А там, глядишь, и до брака бы дело дошло. Сейчас же, с ними хотя бы попрощались и приняли возможность помощи. И Снейп, и Люциус не пожалели своих связей за рубежом, предоставив уезжающему Поттеру адреса и имена тех, к кому он может обратиться за помощью в случае любых проблем. А пока… А пока они будут исправлять те ошибки, которые еще можно исправить, налаживать жизнь и ждать. Пока это все, что им остается в сложившейся ситуации.
Этот разговор происходил за закрытыми дверьми Малфой-Мэнора, и свидетелей не имел. Сказано было много чего, и результаты были разными.
Люциус Малфой стал главой Отдела Связей. Неожиданно. Все ждали его назначения на пост главы Дипломатического Отдела, а он стал курировать общение с маггловским правительством. Хотя для знающих людей это было самым логичным. Мало кто знал, но у Малфоя был бизнес среди магглов, и человеком он там был не последним. А что замкнутый и эксцентричный… Миллиардер имеет право на небольшие причуды.
Снейп открыл собственную лабораторию, где он был и царь, и бог, и Мерлин в одном лице. Никто не стоял у него над душой, ему больше не требовалось вдалбливать в равнодушных учеников из года в год одно и то же. Теперь он мог позволить себе изучать, модифицировать, изобретать. Творить. Больше не было шепотков за спиной, взглядов, полных ненависти. Теперь он мог взяться учить не равнодушную толпу, а нескольких избранных, которые ради этих уроков были готовы на все.
В его лаборатории изучали многое. В том числе и маггловские болезни, пытаясь найти лекарство от рака, склероза, болезней Альцгеймера и Паркинсона, а так же от той, о которой как-то раз рассказал Поттер, сказав, что это бич 21 века. СПИД.
А вечера они коротали обычно вдвоем. Изредка к ним присоединялась Нарцисса, иногда и Драко. Тогда они разговаривали. О прошлом. О будущем. О настоящем. Которое было зыбким.
Нарцисса собиралась замуж за какого-то французского аристократа, и буквально светилась от счастья. Драко… Драко настороженно наблюдал за лордом Гонтом, который принялся ухаживать за ним по полным правилам чистокровных магов. Причем, выбрал вариант, который обычно заканчивался Королевским браком. Это когда партнеры равны не только по положению в браке, но и по всем остальным параметрам. Вот так-то.
А Северус и Люциус не стали усугублять свое положение, удерживая Гарри возле себя хитростью и силой. Они отпустили его, даже не сомневаясь, что верность им хранить не будут. А не отпустить… Этот вариант приходил им в голову, но они отказались от него, даже не озвучив. Им надо лишь дождаться его возвращения в Англию, и тогда они начнут тот же ритуал ухаживания, что и Министр. А что вернется, сомнений не было. Об этом яснее ясного говорил безобразный скандал, разгоревшийся в Испании спустя год после отъезда Поттера, и с ним же в главной роли. Их первым порывом было кинуться туда самим, остановила только мысль: «После такого нам только и останется, что самим расстелиться ковриком у порога». Так что вместо них в Испанию отправилась тяжелая артиллерия в виде тех самых мистера Шаске и господина Дюбре, а так же семейного адвоката Малфоев.
Помощь была принята благосклонно. Это было видно по тому, как были приняты, а не отвергнуты с ходу ухаживания старших магов по возвращению на Родину лорда Поттера. И возвращение Гарри в школу им совсем не мешало, так же, как и окончательная доработка все того же злополучного закона о магглорожденных волшебниках, который «путешествовал» от аналитиков Отдела Тайн к Министру, от Министра - к Совету Лордов, от Совета Лордов - в Отдел Связей, оттуда к Министру и все заново по кругу.
Только почти через три года этот закон обрел свою форму. Каждую семью, где воспитывался будущий маг, посещал неприметный человек и проводил беседу. Её результатом становилось то, что гордые родители больше не могли поделиться своей радостью с окружающими. Зелье, заклинание, барьер против стихийных выбросов - и все. Если новорожденный волшебник появлялся в семье магглов, то родители проходили проверку крови на предмет своего родства с магическим миром. И в трех случаях из пяти эта процедура давала положительный результат, после чего ответственность за семью несли уже родственники-маги.
Затем наступила очередь детей более старшего возраста. Их семьи так же посещали неприметные люди, только после семьи посещался еще и круг родственников, друзей и знакомых. После этих визитов из памяти исчезало знание о необычных возможностях некоего ребенка, и воцарялось твердое убеждение, что этот самый ребенок просто учится в закрытой частной школе. Разве что, она для избранных, наделенных особыми талантами. Хотя некоторые знания таким семьям изредка сохраняли, но в таких случаях это были люди неординарные, или очень полезные в смысле информации, возможностей и связей.
Основную трудность составляла часть о сиротах и детях из неблагополучных семей. Ладно, первые. Их забирали либо родственники, либо семьи, готовые взять такого ребенка на воспитание, обеспечив не только должным обучением, но и содержанием, обхождением, а так же приданым. Что сильно ограничивало круг желающих, так как не все могли обеспечить весь требуемый «комплект».
Вторые… Именно на предложение Лорда «избавиться от родителей, забрать ребенка» так негативно отреагировал Люциус. Две войны и так унесли непозволительно много жизней, а лишать возможного поступления новой крови - преступление. Мало ли, а вдруг там, где один ребенок-маг, будет и второй? И все те же неприметные люди посещали неблагополучные семьи, правда, в сопровождении работников маггловских соцслужб, и родители на удивление безропотно подписывали разрешение на проживание своего ребенка в летнем интернате при школе, организованном Советом Попечителей Хогвартса для тех, кто не справляется с учебной программой, и кому требуется дополнительное обучение. Надо ли говорить, что такого интерната не было?
Пока невыразимцы сбивались с ног, пытаясь успеть везде и всюду, обязанность следить за сохранением Статута Секретности легла на плечи Аврората. Им делать это было несколько проще, особенно после закона «О взаимодействии рас». Теперь Оперативный Отдел состоял из двоек и пятерок. Давно сложившиеся боевые пары никто даже и не подумал разбивать, но вот группы…Теперь они состояли из вампира, оборотня, двух боевиков и связиста, который отвечал и за целительство. Методом долгих проб такой состав был признан самым оптимальным. Что после нескольких сложных и опасных дел, в которых вампиры и оборотни зарекомендовали себя с самой лучшей стороны (читай: спасли всех), признали и сами авроры.
Нарушителей после этого стало мало. И не только потому, что штрафы за нарушение стали драконовскими. Но и потому, что попасться аврорам обозначало получить втык, если те были в благодушном настроении, или взбучку, если не в очень благодушном. А за попытку взятки можно было огрести вполне конкретно: неожиданные проверки лояльности и честности под Веритасерумом никто не отменял, а взятка обозначала выговор и десятикратный от суммы взятки штраф.
Мужчина на балконе пригубил из своего бокала и опять оглядел зал. Вампиры, оборотни, вейлы, эльфы. Первые узнавались по бледности и томности, ставшими визитной карточкой этой расы. Вторые - по энергичности и пластике движений, которые им больше не приходилось прятать и маскировать. Третьи - по белокурым волосам всех оттенков и тому, как тянулись к ним мужчины (если вейла девушка), и женщины (если вейла мужчина). Хотя в этом случае можно было увидеть оба пола. Эльфы… Не те, что служат в домах магов, а Истинные. Ну, этих не узнать вообще сложно. Тем более, по той конкуренции, что составляет единственный представитель своей расы на балу вейлам.
Его взгляд зацепился за один их портретов на стене бальной залы, и глаза на миг стали алого цвета. Но потом они снова стали сине-фиолетовыми, будто подсвеченными изнутри Люмосом, а на губах заиграла злобно-торжествующая улыбка. Пока Поттер находился за пределами Англии, где-то в глубине подземелий Тайного Отдела безымянный художник нанес на полотно перед ним последний мазок кистью, и прикованный перед ним к креслу человек растаял в воздухе. Просто взял, и исчез. А глаза только что законченного портрета зажглись бессильными отчаянием и злобой.
Поттер… Хозяин бала едва не поперхнулся вином, стоило его памяти остановится на этом…этом… Даже не знаешь, что хуже: то, что он все же вернулся в Англию, или то, что не остался за ее пределами. Мужчине припомнились и вылетевшие стекла в гостиной от стихийного выброса сразу двух взрослых магов, и вылетевший кусок стены после демонстрации ему подарка на годовщину отношений, спровоцировавший все три выброса. «Мальчик-Который-Выжил и Философский камень». Авторы: Лилиан Катани и Орион Блэк. Авторов от удушения и жесткой порки спасло только то, что эти два засранца куда-то затихарились так, что найти их невозможно было даже с помощью уз. А потом стало как-то не до этого.
После выхода книги первыми всю выгоду поняли невыразимцы. Больше никто не оглядывался на улицах маггловских городов на странно одетых людей. Оглядывались, пожимали плечами и шли дальше. Или подходили, и на полном серьезе начинали интересоваться: на каком факультете учился или учишься? Где, у какого мастера шил мантию? У какого мастера покупал волшебную палочку? А если маги «палились» с заклинанием, то им рукоплескали, если были свидетели и свистели: «Классный фокус! Как настоящий!»
И как-то незаметно в поднявшемся ажиотаже прошли заметки о девочке, что могла взглядом поднять камень, или о мальчике, одним прикосновением способный вскипятить воду в кружке. Мало ли их, тех, кто стал называть себя магом после выхода первой книги из заявленных в анонсе семи?
Мужчина усмехнулся своим прошлым страхам, опять пригубил вино и нашел взглядом источник своей постоянной головной боли. Поттер как раз удалялся от Кребба и Гойла-младших, пришедших на бал со своим супругом. И на его лице была настолько по-детски ясная, лучащаяся теплом и любовью ко всему миру улыбка, что не знай он всей подоплеки отношений с этой семьей, у него, да и у других, вполне могли возникнуть мысли определенного толка. Гонт с усмешкой проследил, как Мастер Артефакторики кочует от одной группы к другой, и как потом присоединяется к Драко. Стоп! Драко?
Министр Магии Англии лорд Томас Марволо Гонт не глядя поставил бокал на крохотный столик позади себя и поспешил вниз. Оставлять этих двоих без присмотра? Англия ему пока еще не надоела!
* * *
ЗВЕЗДНАЯ АКАДЕМИЯ МАГИИ. НЕПТУН. 2897 ГОД.
Р'Раэсс Дэй'Мар, метис, в чьих жилах текла кровь рэссов, змеелюдей проживающих в Поясе Ориона и с удовольствием вот уже почти два столетия шлющих своих отпрысков сюда; и Тайинэ Малефо, могущей проследить свою родословную еще до колыбели человеческой расы - Земли, когда фамилия Рода его дорогой матери звучала как «Малфой», лихорадочно рылся в инфокристаллах.
На каникулы им задали создать эссе размером на трехгранный кристалл о деятелях докосмичесой эпохи самого начала Слияния. Он, Р'Раэсс, выбрал своей темой портрет, который висел в углу в холле Академии, и на который почти никто не обращал внимания.
На нем был изображен пожилой мужчина, стоящий спиной к зрителям. Он был одет в странную хламиду до пят ярко-бирюзового цвета, украшенную разноцветными шариками с крылышками. У него были длинные, почти до поясницы белые волосы, перехваченные на затылке фиолетовой лентой. На голове был ярко-оранжевый колпак с серебряной кисточкой. Кроме него на портрете были только низкий столик с огарком свечи и поясное зеркало. Больше ничего. Этот портрет не любили. Он был странным и страшным. Зеркало на нем отражало все: людей, что смотрели на картину; события, что происходили перед зеркалом. Но не любили его по другой причине: с самого края зеркала был виден профиль единственного обитателя портрета. Крючковатый, с горбинкой как после не вылеченного перелома нос, смешные очки-полумесяцы и голубой глаз, наполненный такими злобой, отчаянием и тоской, что больше минуты перед ним не выдерживал никто. Подпись на картине гласила: «Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, бывший директор школы Магии и Чародейства Хогвартс, чьи девизом было «Во имя всеобщего блага», и который едва не привел весь Магический мир к краху».
Но не это привлекло внимание студента. Судя по записям и репродукциям трехсотлетней давности, свеча на неподвижном портрете горела! И что, что этого не видно? Еще триста лет назад она была 5 см высотой, а сейчас - огарок размером в 2 сантиметра! И теперь он хотел найти как можно более ранние изображения портрета, чтобы сравнить размеры свечи.
* * *
Когда спустя два века заматеревший Р'Раэсс навестил Академию по делам звездного флота, он с улыбкой вспомнил о своих изысканиях, из которых довольно много узнал о Эпохе Слияния и его ключевых фигурах. Но, к удивлению, портрета не обнаружил. Как рассказал смотритель, буквально полгода назад свеча на картине погасла. У него тогда чуть оба сердца не остановились, когда он услышал настолько жуткий вой, какого не услышишь даже на выпускном практикуме Некромантов. А потом портрет рассыпался прахом. Все, на что хватило самого молодого за полтысячелетия Адмирала Малой Имперской эскадры - это покачать головой и подумать: «Да-а-а, предки умели мстить!»
* * *
Эпилог 2. Личный
Тягучие, медленные, полные сладкой истомы волны накатывали с каждым движением. От каждой такой волны он задыхался, цепляясь из последних сил за того, кто прижимался к нему спереди, и хотя бы от него пытался получить ту последнюю малость, в которой отказывал тот, кто был за спиной. Но каждый раз, когда ему казалось, что вот-вот, и он получит такую желанную разрядку, оба его мучителя замирали, отказывая в ней. Ему уже казалось, что он сходит с ума. Больше не было сил, и он молил о снисхождении короткими стонами, больше похожими на скулеж. В этот раз его мучители остановились не просто так. Немного переждав, пока тонкое тело, зажатое между ними, перестанет содрогаться от вновь недополученного удовольствия, они переменили позу.
Сначала отодвинулся тот, кто целовал и ласкал его спереди. Потом тот, кто был сзади, крепче сжал объятья, и сел на колени. От такой перемены позы член внутри его тела совсем немного, но изменил угол и вошел еще глубже, хотя казалось - куда уж дальше? От этого движения перед закатывающимися глазами вспыхнули звезды, и пальцы впились в обнимавшие поперек груди и живота руки с такой силой, что ногти оставили кровоточащие лунки. Его ноги развели в стороны шире, и первый любовник снова прижался к нему. Это будто послужило сигналом для его второго мучителя. Мягким, плавным движением он немного отодвинул его от себя, но только для того, чтобы одним резким рывком опустить вниз. От нахлынувших ощущений его руки взметнулись в воздух, пытаясь нащупать хоть какую-то опору, а голова откинулась назад, на подставленное плечо, открывая горло под безжалостные поцелуи-укусы Первого. Казалось бы - вот оно: жесткие толчки Второго, щедрые ласки, что дарил его телу, и особенно члену Первый, но и теперь он не мог достигнуть заветной черты. А волны, что так ласково качали его всего несколько минут назад, превратились в штормовые валы, потихоньку закручиваясь в водоворот. Он уже не отдавал себе отчет, что кричит с каждым движением, не видел, как скрюченные судорогой пальцы оставляют алые полосы на плечах и руках Первого. В какой-то миг он замер на самом гребне, но только для того, что бы ощутить, как натянутой тетивой напрягся любовник позади него, и как плечо обжег жесткий укус-клеймо. Именно он и стал той последней каплей, которой ему так не хватало. Сознание соскользнуло вниз, в водоворот наслаждения, которого оказалось столь много, что сознание растворилось в черной бездне, милосердно оставив бьющееся в судорогах удовольствия тело.
* * *
Уперевшись руками и лбом в стенку и подставив прохладным упругим струям затылок и спину, он замер. В таком положении он пробыл минут десять, прежде чем по телу перестали прокатываться дрожью отголоски сна, а мозг вернул способность думать.
«К черту все. Отец, мама… С самого начала было понятно, что это бесполезно. Ну, съездил. Посмотрел. И что? В этой реальности их вообще не было. Ни разу, никак, вообще. А даже если бы и были… Дурак я. Что бы я тогда делал? Правильно братишка пальцем у виска крутил, когда я ему сказал, зачем беру академку. Все. Точка. Возвращаюсь домой и берусь за свою жизнь вплотную. Сколько у меня было любовников за этот год? Четверо? С этим у* бком - пятеро. И сколько длились самые долгие отношения? Три недели. И ни один из них не тот. Все время чего-то не хватает. И ни одному из них я так и не смог доверить свою стратегически важную пятую точку. Ладно бы, Древний. Так ведь он молчит, не показывается. Это чисто мои ощущения. Мне мои сны дарят больше удовольствия, чем живые люди! Да, конечно, и блондинчик в первый раз постарался от души, так что я потом еле отдышался, но кто мог ожидать такое от Ужастика? Я только слышал о таком, но никогда не предполагал, что самому доведется испытать. Всего два оргазма за ночь, и они мне уже год спокойно жить не дают. Похоже, моя шутка юмора Прюэтту была не такой уж шуткой. Так что, разбираемся с этим кретином, спасибо им за контакты, а то бы был уже женатиком, и домой, налаживать семейную жизнь».
* * *
Пока в Англии кипели страсти на политической арене, личная жизнь магов была похожа на котел Лонгботтома на Зельеварении: ингредиенты известны, но что получится в итоге…
После тех самых судебных заседаний, когда был оправдан не только Долохов, но и многие другие, среди которых были и Розье с Лестрейнджами (все трое), Эйвери и Руквуд, Треверс и Мальсибер, бывшие Пожиратели активно влились в общественную жизнь, ведя не менее бурную личную.
* * *
Беллатрикс Лестрейндж распростерла свою «материнскую» заботу над братьями Криви. Вот когда они взвыли, и принялись с тоской вспоминать блаженное ничегониделанье под опекой лорда Малфоя. Теперь, когда больше не было нужды скрываться, бежать, защищаться, и можно было вести спокойную жизнь, леди Лестрейндж решила озаботиться наследником. Так как своих детей женщина иметь уже не могла, ее взор обратился в сторону тех, кто мог ей его заменить. Родители братьев, вникнув в ситуацию (которую им разъяснил сам супруг леди: или да, или все равно да, но уже без вас), возражать против магического усыновления не стали. А почему нет? Папой мамой мальчикам их никто называть не запрещал, так же, как и видеться, а парни станут уважаемыми людьми. Целыми лордами! Вот! И богатыми. Самих будущих лордов и спрашивать не стали, поставив перед фактом. Хотя и о их желаниях никто не забывал: камеры Колина год от года становились все компактнее и профессиональнее, а Денис практически сразу после образования школьной стенгазеты (по предложению магглорожденных) стал ее редактором. К выпускному балу оба брата уже считались внештатными сотрудниками «Пророка», и имели в кармане приглашение на постоянную работу в ведущие печатные издания магической Англии.
Братья поступили по-другому. Денис стал вольным репортером, зачастую поднимая в своих статьях такие темы, что начинал ругаться и плеваться даже Министр. Колин если мог, поддерживал брата фотографиями, но сам предпочитал снимать людей. Для каталогов, журналов, реклам, книг. И просто так. Уже через два года их работы знала и ценила не только Англия.
С браком было несколько сложнее. После ряда тестов младший был признан более сильным, и соответственно, Наследником. Его счастье, что ему одинаково нравились как девушки, так и парни, ибо в полный магический брак ему пришлось вступить с Малькольмом Бэддоком. Не самый сильный, не самый знатный и богатый, но зато нравился, и самое главное, магия обоих совпадала на 78%. А это не та цифра, от которой отмахиваются. Едва это выяснилось, как через два месяца была сыграна свадьба, а через год поместье Лестрейнджей огласил крик новорожденного сына Наследника. Через еще три года уже дом Бэддоков принял следующего потомка. Больше у этой пары детей не было - врачи запретили.
А Колин Криви, пользуясь относительной свободой, тихо и не заметно женился на выпускнице Хаффлпафа. У них так же было двое детей, только мальчик и девочка.
* * *
Когда Гарри учился на седьмом курсе, в Европе состоялась свадьба, о которой говорили еще не один год. Звезда болгарской сборной по квиддичу, молчаливый и суровый, как гранитный утес, на который был чем-то похож, Виктор Крам женился на воздушной и прекрасной Флер Делякур. Но вопреки досужим сплетням, брак оказался идеальным. Легкая на подъем, обожающая внимание и флирт, путешествия и новые места, Флер с удовольствием сопровождала мужа на выезды., и с готовностью сидела дома с детьми, считая это еще одной забавой. А почему бы и нет, если за спиной у нее каменная стена, которая с легкостью могла защитить ее, Дезире и Люка от любой бури?
* * *
Аргус Филч был уволен с должности завхоза. В принципе - сам виноват, ему никто руки не выкручивал, и насильно в чужой рот член не заставлял совать. Однако в его положение вошли: сквиб, не имеющий других средств к существованию, немолодой возраст и неприглядная внешность. Поэтому ему предложена другая должность, как для него созданная, и на которую Филч согласился с радостью и удовольствием. Даже Миссис Норрис радовалась. И еще годы спустя после его смерти узники Азкабана рассказывали страшилки о призраке Надзирателя и его Твари.
* * *
Филиус Флитвик преподавал в школе еще двадцать лет после того самого выпуска, после чего вышел в отставку, решив пожить для себя. Бессменный декан Рейвенкло, Мастер Чар, он нередко принимал в гостях самого молодого Мастера Артефакторики за последние полстолетия. Как однажды он горько заметил в приватной беседе: «Альбус, Альбус… Чего же ты добивался, если без тебя пришло столько молодых? Молодых, сильных, дерзких… и счастливых. Без тебя». При этих встречах он регулярно журил молодого человека за слишком широкий разброс его интересов. Нет бы, сосредоточиться на совершенствовании своего Мастерства, а он вместо этого хватается за все подряд. А ведь за любым его изделием чуть ли не бои идут, как только появляется хотя бы слух о появлении его на свободном рынке. Гарри на эту укоризну всегда только белозубо смеялся. «Мое Мастерство держится только на моем любопытстве. Пока это только хобби, оно будет искусством, но как только станет Долгом, сразу же превратиться в Ремесло». Флитвик только понятливо вздыхал, разводил руками, и с головой погружался в очередную головоломку, задуманную Поттером. Умер он в возрасте 234 лет, окруженный детьми, внуками, правнуками и так далее. Как он сам сказал незадолго до своей кончины: «Я прожил долгую жизнь. За что-то мне стыдно, за что-то мне радостно, за что-то обидно. Но при этом мне не жаль. Ни за один из прожитых мною дней мне не жаль».
* * *
При всей своей бьющей наповал сексуальности Блейз Забини был законченным натуралом. Нет, традицию взросления он принял с удовольствием, но и только. После чего его взгляд вернулся к женским формам. Леди Забини монстром не была, поэтому учла предпочтения своего младшего сына, когда устраивала его брак. Невестой Блейза стала девушка-сквибка из итальянской ветви семьи, которая по расчетам женской части уже могла родить полноценного ребенка-мага. Высокая, почти одного роста с вытянувшимся к концу обучения Блейзом, с высокой грудью, осиной талией и округлыми бедрами, она напоминала фигурой драгоценную античную вазу. Пышная грива смоляных кудрей до самой попы; темно-карие с золотым ободком глаза; четко очерченный рот, созданный для поцелуев; смуглая бархатистая кожа, к которой постоянно хотелось прикоснуться: все это служило роскошной оправой для главной драгоценности - ума. Не просто шикарная кукла для выходов - Женщина. Одна встреча с ней, и на Блейза махнули рукой самые упорные охотницы.
А расчеты матрон оправдались. Даже с лихвой - у Франчески Забини через десять месяцев после свадьбы родились близнецы с магическим потенциалом, нисколько не уступавшим отцовскому. И первыми их словами были не «мама» и «папа», а «дай», когда они увидели в руках бабушки черпак, которым та мешала зелье, и с которым прибежала из лаборатории на выброс магии, произошедшем из-за игрушечного котелка. Который был один, и который поделить на двоих не получалось.
* * *
Сама же леди Забини в какой-то момент благосклонно взглянула на бывшего мужа. Полностью осознавший свою вину и раскаявшийся, Аларик Забини был готов на все. Его старания были замечены, после чего мужчина в одну из ночей был допущен до ложа дамы. Ни сама дама, ни мужчина не сказали ни слова, но записные сплетники уже к вечеру следующего дня принялись заключать пари: сойдутся - не сойдутся, отравит - в живых оставит. Если судить по неожиданно появившейся утренней интересной бледности, и внезапному пристрастию леди к слабо прожаренным стейкам, намазанных толстым слоем лимонным мармеладом (еще месяц назад - гадость, по словам Катарины Забини), были правы те, кто ставил на «сойдутся».
.
* * *
Ивен Розье убил своим выбором наповал всех. Но после того как общество немного успокоилось, за этой охотой наблюдали как за шоу. У самого Розье был только сын, второй отец которого так и не был озвучен, и который полностью одобрил выбор отца. А вот у избранника за спиной был целый клан, который совершенно неожиданно встал на сторону охотника. Спустя целых два года они все же встали перед алтарем: Розье примчался едва не бегом, а второй жених - нога за ногу. Но особого выбора не было - Шеклботу пузо уже, что называется, на нос лезло. Брак был крепким (наверное, из-за несколько не по назначению используемых наручников?), что свидетельствовал через пять лет живот уже самого Ивена.
* * *
Винсент Кребб и Грегори Гойл. Эти двое женились довольно поздно по аристократическим меркам. Им обоим было уже за двадцать, когда они пропали из поля зрения. Замечено это было не сразу, да и потом только плечами пожали: что в этом такого? Всплеск интереса последовал только тогда, когда кому-то что-то понадобилось от старших лордов, а попасть на территорию поместья не смогли. Ни одного, ни второго. Особо любопытные сунули носы и убедились - вокруг домов стояла такая защита, какой не было даже в войну. Пробиться сквозь нее не смог бы даже Лорд, но тот этого делать и не подумал. Только понимающе улыбнулся и отправился покупать подарок.
Смысл стал понятен, когда год спустя щиты были приспущены, и Магическому миру был представлена Триада и новорожденный Наследник Гойлов, уже сейчас радующий родителей и бабушек с дедушками симпатичной внешностью. И силой. Не сказать, чтобы третий супруг был доволен своей судьбой, но выбора ему просто не оставили. С него сдували пылинки, выполняли любой каприз, но свободы у него не было. И четыре года спустя после рождения первого ребенка, щиты были вновь подняты, отрезая дом теперь уже Крэббов от остального мира. Эта беременность протекала куда сложнее, и закончилась временным параличом ниже пояса. Но второй сын был здоров - это засвидетельствовал целый консилиум врачей, созванных встревоженными родителями. И не просто здоров - симпатичный карапуз обещал ни в чем не уступать своему старшему брату, радовавшему весь клан своими выбросами силы, и доводившим до истерик домовиков, которые не могли уследить за шустрым и сильным Наследником.
* * *
Невилл… Тихий, незаметный, пугливый, робкий и полноватый Невилл оказался темной лошадкой. Когда стало ясно, что все успокоилось, что больше нет нужды бояться и скрываться, Хогвартс увидел истинного Наследника Лонгботтомов. Причина, по которой бабушка каждые каникулы забирала его домой, оказалась проста. Ограничители. Те самые, под которыми Гарри Поттер когда-то прятал свой истинный потенциал. Те самые, что рассыпались в прах при первом пробуждении Древнего. Те самые, что Невилл носил постоянно, снимая только на каникулах дома. А вместе с ними - семь слоев иллюзий, и маску, которая стала практически его вторым «Я». А на самом деле Невилл Лонгботтом был высоким красивым, умным парнем, хорошо понимающим причины такого маскарада, и совсем не желающим повторить судьбу родителей и Поттера. Не по своей воле участвовал Фрэнк Лонгботтом в детоубийстве, да и сама Беллатрикс потом отомстила. Поэтому после долгого и тяжелого разговора между тремя Лестрейнджами и двумя Лонгботтомами было признано, что между ними нет Долга, и нет Мести.
Ставший завидным женихом, Невилл сделал едва ли не самый неожиданный выбор из всех возможных. Он женился на Луне Лавгуд. У них родились один сын и две дочери. После этой женитьбы, «Придира» вновь стал едва ли не самым популярным журналом: если одна половина журнала состояла из статей о мозгошмыгах, кракозябрах и прочих странных сущностей, то вторая - из заметок, статей и монографий самого молодого Мастера Гербологии, на плантации и теплицы которого зельевары сначала Англии, а затем и Европы устраивали чуть ли не паломничество. Хотя к любым котлам Невилла так и не подпускали. Мало ли…
* * *
Поначалу на ухаживания Антонина Долохова за одной из учениц Хогвартса смотрели косо. Однако когда были озвучены матримониальные планы, все успокоились. Ну, как все. Выскочка, подстилка, прилипала - это самой мягкое, что тихо шипели вслед невозмутимой девушке завистницы (и завистники). Говорить ей это в голос боялись - она находилась под покровительством таких фигур, что ого-го! Лорд Поттер, лорд Блэк, лорд Прюэтт, а теперь - и Долохов. Те, у кого были мозги, старались как можно дальше отойти от шептунов, и поближе - к столь весомой фигуре.
Долохов сходил с ума. Все его уловки разбивались о понимающий насмешливый взгляд. Не помогали и испытанные временем приемы. Один шаг вперед и два назад. Вместо того чтобы приближаться к своей цели, он только все больше отдалялся. Как-то незаметно для него самого отошли в сторону пьянки-гулянки, перестали привлекать внимание симпатичные мордашки и попки (и неважен их пол). Все, что теперь хотелось мужчине - это чтобы в теплых карих глазах вместо насмешки была любовь. И ради этой цели он был готов на все. Даже… Даже съездить в Россию, и представить свою будущую жену той самой двоюродной бабке (или все же троюродной тетке?). Что ж, выбор был одобрен, если судить по общей бледности, нервозности и испуганным взглядам, время от времени кидаемым в сторону мило о чем-то шушукающихся девушки, чей тонкий пальчик наконец-то обнимало кольцо, подаренное к помолвке, и «любимой» родственницы, оставившей свое деревенское подворье ради подготовки достойного, на ее взгляд, свадебного торжества. А что годков уже за сотню перевалило… Тю-ю-ю-ю! Да разве ж это возраст?!
Спустя два дня после свадьбы, прошедшей через месяц после выпускного бала невесты, счастливый муж был вызван на ковер к Министру. Где за задернутыми шторами ему жутким шепотом было сообщено, что если хоть раз, хоть еще когда-нибудь границу Англии переступит нога этого воплощения Инферно, то он, Министр, за себя не отвечает. И если он, засранец, немедленно не скажет, почему он бодрый и свежий с утра, хотя Антипохмельное зелье ни хрена не действует, смерть его наступит немедленно. Новобрачный умирать не пожелал, и тайной поделился. Рассол.
У четы Долоховых родилось двое детей, которыми отец безмерно гордился. А что? Сильные магически, авантюрные - «ну все в него!», умные - «как мамочка!», которая была бриллиантом Аналитического Отдела. Почему бы и не гордиться? Только вот, закавыка получилась. Директриса Макгонагалл подала в отставку, после чего дружным голосованием на эту должность был избран профессор Долохов. Сначала он не понял, почему коллеги смотрят на него, как на покойника, и почему вместо того, чтобы поздравлять, ему соболезнуют. Не только коллеги, но и все знакомые. Прояснила этот момент ехидно ухмылявшаяся жена - начиная со следующего года в школу должно было пойти новое поколение. Среди которых значились близнецы Поттера, первенец Блэка, близнецы Рабастана Лестрейнджа, отпрыски Лонгботтома, бывших Уизли…
Когда он понял причину отставки Макгонагалл и соболезнования знакомых, то супруге пришлось извести практический полный пузырек валерьянки на почти упавшего в обморок мужа и потратить целых пятнадцать минут на искусственное дыхание рот в рот. Со всем своим опытом и старанием, накопленным за годы брака...
* * *
Лорд Паркинсон молчал. Одна-единственная попытка возникнуть против, и прилетевшее от супруги проклятье припечатало его так, что больше он такой ошибки не совершал. Почувствовав за собой некоторый тыл, Панси воспротивилась против некоторых идей матери. В частности, устроение свадебного приема и пошив свадебной мантии были доверены профессионалам, а не сценарию и фантазии леди Паркинсон. И это оправдало себя! Девушка если уж не блистала красотой, то была вполне милой невестой. Когда же через год в Паркинсон-Холле раздался крик новорожденного, это окончательно примирило лорда с зятем-полукровкой. А через еще полтора, когда чем-то обиженный Наследник выбил стихийным выбросом все стекла в детской, и перекрасил домовичку в небесно-голубой в оранжевую крапинку цвет, Паркинсон-старший был готов носить Симуса на руках: сила выброса свидетельствовала, что Наследник будет не только сильнее зятя, но и самого лорда. Спустя три года после рождения первого ребенка у Финниганов родился второй сын, который стал наследником самого Симуса. Еще два года спустя родилась дочь, и больше детей у этой пары не было.
Первые годы брака были самыми сложными. Ни он, ни она друг друга особенно не любили, их обоих толкнула в брак необходимость. Были и скандалы, и хлопанье дверьми. Только вот магический брак не расторгнуть, и приходилось искать компромиссы. А там и до взаимопонимания недалеко. Так что годы спустя брак, основанный на расчете, был, как когда-то и предсказывала тогда еще мисс Паркинсон, крепок. И довольны им были оба супруга, до самой смерти делившие одну постель. Помогло этому и общее дело. Панси согласно появившейся интуиции, что говорило о пробуждавшемся в роду даре, организовала брачное агентство. А устройство чужого счастья и пример чужих личных проблем как-то быстро сблизили пару.
* * *
Драко Люциус Орион Блэк. Очень и очень лакомый кусочек, на который облизывались многие, но рискнули единицы, среди которых был сам Министр Магии. Но и эти немногие отошли в сторону, стоило им понять, что заинтересованность двухсторонняя, и что видимое равнодушие - это лишь игра на нервах. Уже к выпуску Драко было ясно, что браку между ним и лордом Гонтом быть, все дело в условиях. Именно они были камнем преткновения. Молодое тело требовало своего, но рисковать жизнью своей и своих потенциальных любовников не хотелось. Так что спустя долгих, очень, очень долгих полгода после неудавшейся помолвки, лорд Гонт был допущен в постель лорда Блэка, но не в его жизнь и душу. Завоевывать интерес (не только постельный) и доверие пришлось с нуля. За тот период, что прошел между ухаживанием и свадьбой, прошло четыре года. Только когда Драко и Габриэлю Поттеру исполнилось по двадцать лет, они дали согласие на брак. Хотя, куда бы они делись? Неумеренные сексуальные упражнения могут дать вполне даже закономерные плоды: у Драко Люциуса Ориона Блэк-Гонта через восемь месяцев родился крепкий мальчик, ставший, за неимением других детей (пока), Наследников двух Родов. А в семье Поттер-Принц-Малфой спустя семь месяцев после ритуала магической брачной связи кричали двое черноволосых малышей. У одного из них через месяц глазки из голубых стали ярко-зелеными, а у второго - черными.
Потом у Драко начались сложности. Муж завоеван, Наследник есть, и хотя магический брак не позволял изменять, развлекаться можно по-разному. Все чаще после рождения ребенка молодой супруг оставался дома, и все чаще видели Министра на приемах и балах без него, или в компании ярких и интересных молодых людей. Долго так при темпераменте и родственных связях лорда Блэка продолжаться не могло. Спустя три года после рождения Наследника Драко решил сделать сюрприз мужу, навестив того на работе в неурочный час. Стоя незамеченным в дверях, он наблюдал, как его муж с сожалением ссаживает с колен смазливого клерка и объясняет: «Увы, и хотелось бы, но его брак магический, и он вынужден сохранять верность». Покинув его так и не замеченным, Драко в полном расстройстве чувств заявился к брату, который так же не блистал настроением. Излив друг другу душу, и попутно напившись до полного скотства, утром они обнаружили написанный ночью план действия, продиктованный алкоголем. После внимательного изучения план был признан годным, и начались приготовления к его исполнению. Из фамильного Кодекса Поттеров была извлечена та самая формула зелья, и началась ее переработка. Все было готово уже через неделю.
А через месяц Министр едва не лучился самодовольством. Его супруг снова был в тягости. Поздравления на эту пару посыпались со всех сторон. Только вот, уже через месяц лорд Гонт стал как-то нервно реагировать на эти упоминания. Еще через месяц об этом даже среди своих боялись говорить хотя бы шепотом. Объяснения причин были получены на деловом ужине, который Министр с видимой неохотой был вынужден устроить у себя дома. Супруг Министра устроил безобразный скандал. Обвинения сыпались по любому поводу: и что он похотливое животное, которое хочет его в таком положении; и что он безобразен, поэтому его больше не хотят; что его больше не понимают, не понимали и понимать не хотят; что с ним больше не хотят сидеть за одним столом из-за его изменившихся вкусов, но разве это он виноват, что они стали такими? Во время этой сцены все гости постарались исчезнуть как можно скорее и незаметнее, во избежание, так сказать. Той же ночью Марволо в который уже раз пришлось вставать и идти на кухню, готовить Драко молочный коктейль с бананом, двумя клубниками, половинкой киви и принести отдельно лимон на блюдечке. Едва сумев сдержать свой порыв послать беременного супруга куда подальше, мужчина поплелся вниз. А что ему оставалось делать? В первый раз, когда его так разбудили среди ночи, он, не долго думая отправил за требуемым домовика. Водопад слез удалось прекратить только через час. После третьего раза он такой ошибки больше не делал. И сейчас, обреченно готовя этот несчастный коктейль и нарезая лимон, Министр с тоской думал, что вот он сейчас принесет, а его … мужжженек давным-давно сопит в подушку. Знаем, проходили.
А Драко на утро довольно разглядывал помятую физиономию напротив, светившую красными и опухшими от недосыпа глазами, и бодро докладывал Гарри, что «мстя идет полным ходом».
К концу беременности Драко на Министра смотрели с жалостью даже оппоненты. А за зарытыми дверями некоторым из бывших Пожирателей пришлось припомнить сноровку, уворачиваясь от Круцио Лорда, в буквальном смысле теряющего свое человеческое лицо. С каким облегчением вздохнул весь чиновничий аппарат, когда лорд Блэк благополучно разрешился от бремени!
Марволо Гонт был готов носить своего супруга на руках (и носил), когда гормоны того пришли в норму, и все странные капризы и вспышки раздражения прекратились. Для него наступил второй медовый месяц. Продлившийся ровно до того момента, пока он не примчался в Малфой-Мэнор на стихийный выброс магии, и не увидел причину, спровоцировавшую его у двух взрослых магов. Удержать свой он так же оказался не в состоянии. Увидел своего мужа лорд Гонт только две недели спустя, когда осознал все выгоды «подарка». Идиллия продлилась два года. Потом снова: дом, дети, и супруг, показывающийся на приемах с другими.
Вернувшись как-то вечером не слишком поздно, Марволо поднялся в детскую. Мальчики дружно делили на ковре громадного плюшевого медведя, а Драко задумчиво улыбался, смотря на них, и поглаживал свой живот. Ощутив присутствие мужа, он, не поворачивая головы, спросил:
- Тебе не кажется, что стоит разбавить нашу чисто мужскую компанию принцессой? Признаться честно, я иногда сильно завидую Гарри, имеющего дочь. Как ты на это смотришь?
Лорд посмотрел. Подумал. Утром (ранним утром…очень ранним утром), спящие мальчики были переданы своему сонному крестному (Гарри), не менее сонный муж был взят в охапку, кресло Министра было оставлено на заместителя (Малфой), и супруги Гонт-Блэк на две недели отправились в отпуск в неизвестном направлении. Вернулись они отдохнувшие, загоревшие, а сам Министр как-то подозрительно долго, на взгляд Малфоя, устраивался в кресле. Все боком норовил сесть (?).
Через год Драко опять завел разговор о принцессе. И еще через год. Потом еще раз. Через девять месяцев по возвращении она у него родилась. На следующий год он опять завел разговор уже о второй принцессе. Отпуск.
Через тридцать лет, когда Драко завел разговор о принцессе, его перебил громкий заразительный хохот мужа. Крепившись целую минуту, он не выдержал и присоединился. Но в отпуск они поехали. И по возвращении бессменный Министр Магии Англии все так же долго и осторожно устраивал свою пятую точку в кресле.
* * *
Гарри… Габриэль Синклер Ангелос Лилиан Эльрик Моран Катани Ле Ста Каданга Поттер. Так правильнее, хотя полное имя этого мага Англия узнала не сразу.
После своей несостоявшейся помолвки Гарри всеми силами старался избегать своих любовников на одну ночь. Сразу по окончании курса он взял академический отпуск на год и исчез за пределами страны. Кто бы и для каких целей не пытался его отследить, у него ничего не получилось. Гарри хорошо подготовился к своей поездке, тем более, ни в коем случае нельзя было допустить, что бы кто-то узнал, на какие вопросы он ищет ответ. Разочарование было горьким, но до срыва, как когда-то, дело не дошло. Пользуясь свободой, он пустился во все тяжкие. Или не все: слишком уж требовательным он оказался в выборе любовников. Слишком низкий, слишком высокий, слишком тощий, слишком толстый, глаза узкие или близко посаженные, ноги короткие или кривые, пахнет, не пахнет, был бы блондином, или нет, лучше брюнетом… Придирок было столько, что он так и оставался в одиночестве. Поймав себя на том, что обращает внимание только на два типажа, полностью игнорируя шатенов, рыжих и светлых (если только не пепельный или платиновый блонд), он заставил себя сходить на пару свиданий.
Одна ночь. Всего одну ночь Гарри провел с каждым из трех своих любовников. Только в Швеции он нашел себе партнера, с которым провел три недели. Но и с ним расстался без сожалений, когда Ульрик стал посягать на его попу, с чем он сам был категорически не согласен. После не самого красивого расставания Гарри приехал в Испанию.
Жаркое солнце, темпераментные мужчины настолько растопили лед отчуждения, что Поттер безоглядно окунулся в головокружительный роман. И даже сны, преследующие с самого отъезда, перестали его донимать. Хотя все равно был только сверху. Он расслабился настолько, что только его Дар спас в последний момент. Отговорившись головной болью, Гарри прервал свидание и ринулся за помощью по адресам, данными ему перед отъездом из Англии лордом Малфоем и Снейпом. Успел он в последний момент - уже завтра ловушка бы захлопнулась. Семья его любовника, да и сам Алехандро, излишним благородством не страдали. Богатый, сильный, молодой, с Даром, и при этом уже претендующий на Мастерство англичанин был лакомой добычей. Только вмешательство должников Малфоя и Снейпа спасло Гарри от немедленного брака, причем, на очень невыгодных для него условиях. Но и выехать домой ему не дали - семья ди Эстузо подала против него иск с каким-то диким обвинением в принуждении к сношению и насильственном аборте. И теперь они требуют самого Гарри в качестве возмещения нанесенного ущерба. Негласно запертый в своем номере, он мог лишь метаться там как тигр в клетке. И когда в дверь постучали старые знакомые - господин Дюбре и мистер Шаске в сопровождении импозантного адвоката Малфоев, сердце Поттера неожиданно забилось чаще. На какой-то миг показалось, что сейчас он увидит тех, из-за кого вот уже год просыпается с характерно испачканным бельем. Разочарование было… горьким, что уже само по себе служило показателем. В присутствии «тяжелой артиллерии» суд превратился в фарс. Гарри не просто доказал свою невиновность - ему принесли публичные извинения и возместили моральный ущерб немаленькой суммой и двумя фамильными артефактами. Сухо кивнув, Гарри извинения принял, но покинул Испанию в тот же день вместе с адвокатами. Что стало с его бывшим любовником и его семьей, он никогда специально не интересовался, но до него доходили слухи о… ну, некотором охлаждении к ним испанской элиты.
Срок его академического отпуска истекал как раз через месяц, и он вернулся в школу. Но перед этим встретился с лордом Малфоем и лордом Принцем поблагодарить их за более чем своевременную помощь. После этого это трио довольно часто можно было встретить на выходных в самых разных уголках Лондона. И не только магического. А после Нового Года своего шестого курса Гарри частенько не ночевал в спальне шестикурсников. Лорд Поттер получил официальное предложение о браке с лордом Принцем и партнерства с лордом Малфоем на Рождество своего восьмого курса и тогда же дал свое согласие. Свадьбу предполагалось сыграть как раз на будущий Новый Год. Однако в планы пришлось внести коррективы: будущий ребенок не должен был родиться вне брака. Свадьба была сыграна летом, через две недели после выпускного бала. Срок был пять недель.
Не желая рисковать супругом и будущим ребенком, семья осталась в Англии, под защитой родных стен. Посещать их могли только немногие. К вящему неудовольствию старших магов, в этот список Гарри внес и близнецов Уизли. Мерлин знает, на что могли подбить их авантюрного супруга эти двое. А когда пришло время, Гарри с помощью специалиста разрешился от бремени двумя крепкими черноволосыми мальчуганами. (К слову: ожидаемого магического истощения после родов у Поттера не наблюдалось. Знающие люди пожимали плечами, мол, с таким источником силы, как Древний, Поттер хоть каждый год может рожать по паре детишек. Но предложить ему такой эксперимент никто не рискнул). И хотя ни один из них не был Малфоем, Люциус был счастлив настолько, что великодушно махнул рукой «Прощаю» Анджелине Джонсон, пришедшей просить за своего избранника - Джоржда Уизли. Присутствовавший при этой сцене Рабастан Лестрейндж совершенно неожиданно схватил в охапку Фреда, пришедшего с братом, и повторил слова и действия мисс Джонсон. Расхохотавшийся Люциус только и смог, что рукой махнуть. (К слову - четверо сыновей (две пары близнецов, один из которых стал Наследником лорда Прюэтта) этих двоих частенько снились в кошмарах директору Долохову). Вот так, воспользовавшись советом своего спонсора и … друга, двое братьев Уизли перестали быть таковыми, войдя в Род супругов.
Гарри своим браком наслаждался. Он скинул все проблемы и заботы на плечи супруга и партнера, оставив себе только самое, на его взгляд, «вкусное и интересное». Больше не было снов - хватало яви. Хватала с лихвой, иногда даже чересчур. Но именно этого ему и хотелось - силы, чтобы быть слабым. Оказывается, он устал за все эти годы быть сильным. Ему не хотелось вести, отвечать за что-то, хотя бы даже за удовольствие, за кого-то - своя голова на плечах должна быть.
Но подобное попустительство не прошло бесследно. Его спутники жизни как-то… расслабились, все чаще обращая внимание на его молодость и забывая, на что он способен. В один из дней к нему заявился белый от бешенства брат, которому супруг не мог изменить только из-за магического брака. И это не просто слова - он слышал все это своими ушами. Парни залили свое горе алкоголем. Залили старательно, с чувством, с толком, с расстановкой. Так, что утром было только одно желание - умереть. Когда же они хоть немного оклемались, то обнаружили на столике лист пергамента, исписанный иероглифами. Иероглифы при ближайшем рассмотрении оказались английским и русским шрифтом вперемешку, и шифровали собой план мести неблагодарным. На удивление, он оказался очень прост и вполне выполним. Переглянувшись, два заговорщика принялись его воплощать.
Вот уже целую неделю Поттер хандрил. С каждым днем он становился все мрачнее и мрачнее. До магов как-то разом дошла мысль, что такая хандра сулит им колоссальные неприятности. Потребовалось время, чтобы вытянуть причину. Оказалось, что Гарри где-то подцепил слух, что его считают девчонкой. А что? Дома сидит, детей рожает, мужей ублажает. Небось, даже ни разу сверху не побывал? После короткого совещания наедине было принято решение, исполнение которого состоялось то же ночью. Еще через месяц Люциусу стало плохо от запаха бекона, и он едва не потерял сознание от его вида. Северус, перепуганный состоянием партнера, вызвал колдомедика. Полтора часа спустя лорд Малфой все же упал в обморок, когда вызванный медик поздравил его с интересным положением. Вечером лорда навестил гоблин, ведущий дела Рода. Он из рук в руки передал письмо, которое хранилось в банке со времен его помолвки с Нарциссой Блэк.
«Я не прошу у тебя прощения. Я поступил так, как диктовал мне Долг. Твоя жизнь - это ничто, по сравнению с тем, что мы теряем по вине магглорожденных. Когда-то они переняли наш обычай, и сохранили его на куда больший срок, чем мы. Еще когда ты только родился, я составил твой гороскоп. Не у наших шарлатанов, мне пришлось просить об этом Мастера Звезд из Китая. Если бы ты женился на своем полукровке, то ваш ребенок был бы последним Малфоем. В твоей жизни были две ключевые точки: твой брак и помолвка твоего сына, моего внука. Причем, помолвка магическая. Как показали звезды, только ребенок, рожденный от нее, мог повлиять на будущее нашего Рода. Если Драко не найдет способ расторгнуть будущий брак, то Малфои прекратят свое существование на его правнуке. Но если способ будет найден… Величие и слава Рода перешагнут звезды. Не очень понимаю, что под этим имел в виду Мастер Хо Фу, но предпочитаю этот вариант.
Лорд Абрахас Серпент Малфой».
А ночью, ластясь к супругам, Гарри тихо признался, что, наверное, перепутал бокалы с вином. Он собирался сам выпить зелье беременности, что бы их внимание снова вернулось к нему. Его сжали в объятьях с такой силой, что только косточки хрустнули. «Милый, дорогой, глупенький, любимый… Неужели он не понимает, насколько драгоценный Дар он сделал?» Только не понятно, с чего вдруг зелье подействовало? В свое время чем только Малфои не травились, пытаясь понести. Ковыряя подушку пальцами, Гарри теперь уже почти шепотом признался, что это, наверное, из-за прощенных Уизли. И рассказал способ. Счастливый, как мальчишка Люциус, только рукой махнул: «Мерлин с ними! Пусть живут, как хотят!» Наутро он повторил эти слова Биллу Уизли, за которого просил один из Делякуров; Чарльзу Уизли, за которого просил Мастер одного из вампирских гнезд Румынии; и Перси Уизли, за которого просила его девушка, Пенелопа Кристалл. Самое удивительное, что отношения этих двоих длились еще со школы, и теперь, когда появился шанс… Перси был единственным, с кого потребовали виру. Служение. Он показал себя расторопным и исполнительным служащим, умеющим вовремя проявить нужную инициативу. А такой секретарь, полностью и абсолютно преданный своему начальнику - дорогого стоит.
Артур, Молли, Рон и Джинни не пришли. Артур, может, и рад бы был, но как? За него некому поручиться, некому взять его в Род супругом. А Молли если бы и пришла, то только для того, что бы проклясть Поттера, отнявшего у него детей, и разрушившего семью. Войдя в Род супругов и очистившись от клейма Предателей Крови, на них легло то же правило, что и на остальных - не общаться, не помогать. Не имея никаких навыков и приличного уровня силы, младшеньким оставались только неквалифицированная работа, за которую платили гроши. А младших отпрысков Уизли это не устраивало - им хотелось сразу и много. Оставался еще один путь - выгодный брак. Но после первой же пробы они обнаружили, что до таких «персон» у них доступа нет. Не их круг. А магглорожденные… Много ли у них денег? Забавно - но как выяснилось, у некоторых много. И уже спустя два года Джиневра Уизли сверкала, как новогодняя елка рядом с одним из африканских царьков. Совсем немного времени спустя место по другую сторону занял ее брат. Лафа продлилась ровно до того момента, пока доктор не обследовал молодую женщину по требованию диктатора и не вынес вердикт «Бесплодна». Ни брат, ни сестра не вспомнили черный луч, попавший им в спину, когда они покидали магический мир. (К слову - Гарри и Драко ни сном, ни духом не знали про эту операцию, проведенную Треверсом по приказу Министра). После этого наложники стали наградой для особо отличившихся воинов, и, в конце концов, следы их бесследно затерялись.
Но Гарри это уже не волновало. Он с трепетом ждал рождения своего ребенка. Он мог прийти и прервать важное совещание: обед, мамочка должна покушать. Он следил, чтобы Люциус не ушибся, не упал, не пил, не аппарировал, правильно питался, много спал, правильно сидел, не утомлялся, не нервничал, и прочее, прочее, прочее. Северуса терзали тем же самым, точнее, чтобы он следил за тем же самым. Беременный Люциус уже не знал, где спрятаться от пристального внимания и опеки партнера. Срыв наступил на шестом месяце беременности. Обыкновенная утренняя процедура обернулась чудовищным скандалом: стоя под дверью туалета, Поттер ласково и со знанием дела поучал супруга: «Люциус, ты, когда писаешь, не напрягай живот сильно - это может повредить ребенку!» Вызванный колдомедик прописал неделю постельного режима и никаких волнений, а Гарри несколько дней боялся показаться партнеру на глаза. Мстя мстей, но это он переборщил, о чем хмуро признался Драко при еженедельном отчете о продвижении в жизнь плана, продиктованного спиртным. Все хорошо в меру, и «ковровая опека» вновь сменилась «точечной заботой». С каким облегчением Люциус вздохнул, когда в положенный срок у братьев появилась сестричка! Уже сейчас белокурая и с зелеными глазками с серебряным ободком вокруг радужки (цвет которых яснее ясного указывал на второго отца и его положение в постели), с розовым ротиком, она заставляла умиленно вздыхать каждого, кто ее видел.
«Рай в шалаше» закончился через два месяца - Гарри сделал Люциусу подарок в честь рождения дочери и вообще, просто так. Обратив все свое внимание на сверток в руках, ни Люциус, ни Северус не заметили, что Гарри тишком исчез из комнаты. Ни тот, ни другой не смогли сдержать стихийный выброс силы, увидев в руках книгу, на обложке которой был нарисован маленький мальчик на метле, с растрепанными черными волосами, в круглых очках и шрамом в виде молнии на лбу. «Мальчик-Который-Выжил и Философский камень». Вылетели стекла и пошли трещинами стены так любимой ими Утренней гостиной. Окончательно разрушил комнату, вынеся кусок стены, примчавшийся Милорд. Поиски поганцев результата не дали. «Лилиан Катани» и «Орион Блэк» растворились на просторах Англии. Вернулись они только две недели спустя, когда сильные мира сего остыли и осознали свою выгоду.
Больше такой ошибки Люциус и Северус не делали. Как и сам Гарри. Сидя, точнее, лежа дома, он пришел к выводу, что нельзя давать им забывать, что он есть. И девять месяцев спустя, после рождения обязательного Наследника Роду партнера, он напомнил об этом своим супругу и партнеру, организовав собственную компанию для съемок фильма по своим же книгам. А в качестве няньки и охранника оставил Эссессили, по всем правилам представив бывшего фамильяра самого Слизерина и магов, в чьих глазах желание пристукнуть одного щ-щ-щенка мог увидеть даже слепой.
А что? Надо же выполнять обещание самому себе «Держать магов в тонусе?»
* * *
ОТСТУПЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ И ПОСЛЕДНЕЕ.
Небольшая комната, залитая лучами э-э-э…, уже не раннего, но еще не полуденного солнца. Свет красиво высвечивал завитушки на камине, натертый паркет пола, прятался в тяжелых складках бархатных портьер. Играл солнечными зайчиками на боках большой стеклянной чаши, высвечивая маленькие, с палец величиной, в мелких пупырышках, влажно поблескивающих зелеными бочками соленые огурчики, которые так заманчиво обещали похрустывать, когда их ешь. Эта чаша стояла перед молодым человеком, который, наклонив голову, вдумчиво выбирал самые интересные, на его взгляд овощи, и с блаженным видом потом ими хрустел. Довольно странный перекус, если бы не одно но: тонкая домашняя мантия нисколько не скрывала округлый животик, скорее - демонстрировала интересное положение молодого человека.
Именно такую картину застали трое мужчин, зайдя в комнату. Увлеченный очередным выбором, будущий «мамочка» этого даже не заметил. Столь пасторальную картинку прервал хлопок появившегося домовика. Виновато прижимая уши, он пробормотал, что встречи с хозяином Гарри очень, очень-очень просят лорд Кребб и леди Кребб с сыном, лорд Гойл и леди Гойл с сыном. Отвлекшись от своего занятия, Гарри кивнул «Пригласи», и только теперь заметил супругов и Министра. Кивком поздоровавшись с последним, он о чем-то задумался, но потом пожал плечами, кивнув сам себе.
Заинтригованные мужчины и не подумали уйти. Что за дела могут быть у Поттера даже не с лордами, а с полной семьей? Двумя семьями?
Вошедшие вели себя странно. Остановились аж за пять шагов, лорды склонили головы, дамы присели в глубоком реверансе, а сыновья отвесили чуть ли не поясной поклон. А Поттер только кивнул, как будто этого ожидал, и выжидающе уставился на пришедших.
- Лорд Поттер. Мы приветствуем Вас от имени обеих наших семей, - взяла слово леди Кребб. - Ваша сила вызывает восторг, ваши возможности - восхищение, ваши знания - уважение. Мы получили Ваше письмо, и… Милорд, сжальтесь над нашими семьями! Скажите, правильно ли мы поняли?! - женщина сбилась с велеречивого тона на мольбу.
- Правильно. Только что от этого получу Я? - сейчас перед магами сидел не тот мальчишка, которого трое магов наблюдали всего несколько минут назад. Перед ними был ЛОРД. Собранный, жесткий, даже жестокий, четко знающий, что хочет получить за свою информацию, которая была как воздух необходима двум семьям перед ним.
- Вы написали нам записку, где спрашивали, знаем ли мы об «Отражениях». Милорд, наши семьи умирают. Уже наши внуки будут сквибами, а правнуки… Это шанс, за который мы заплатим любую, милорд, любую цену! Только… только скажите нам, кому выпал этот шанс, и что мы можем Вам за него дать? - а это уже лорд Гойл.
- А вы предложите сами, - тонко усмехнулся на это Гарри.
- Кто из нас?
- Знаете, это было странно. Я просто хотел подшутить над одним человеком. Именно для этого мне и понадобилась кровь ваших сыновей, которую мне добыл Драко. Нет, вы не думайте, они были не причем. Шутка предназначалась для другого. Я поначалу даже не понял, в чем дело. Только после третьего теста я сообразил, почему показатели совпадают один в один. У всех троих.
- Один на двоих?! - поразились маги.
- ДОЛГ. Лорд Поттер, я, как Глава Рода Гойл, признаю за ним Долг. Магией своей подтверждаю, что независимо от того, какому из ваших потомков потребуется помощь моего Рода, она будет оказана, в чем бы ни заключалась и сколько бы времени ни прошло.
- ДОЛГ. Лорд Поттер, я, как Глава Рода Кребб, признаю за ним Долг. Магией своей подтверждаю, что независимо от того, какому из ваших потомков потребуется помощь моего Рода, она будет оказана, в чем бы ни заключалась и сколько бы времени ни прошло.
После того, как двух мужчин окутало и спало сияние магической клятвы, Гарри вытащил из кармана три листа тонкого пергамента. Будь здесь Драко, он бы моментально признал те самые листочки, «за которые и убить могут».
- Прошу.
Когда две семьи стремительно покинули комнату, Поттер откинулся на спинку стула, закрыл глаза и мечтательно улыбнулся.
- Гарри, кто же тот несчастный? Кому так не повезло? - Северус только головой покачал, видя столь счастливого мужа.
- Я не злопамятный, Северус. У меня просто память хорошая. Я им когда-то обещал, что они обо всем пожалеют? А я всегда свои обещания выполняю.
~ ~ ~
Тихим вечером, когда англичане уже поужинали и проводили время с семьей, в тени одной из улиц пригорода Лондона с тихим хлопком появилось шесть фигур, закутанных в широкие плащи с глубокими капюшонами. Все шесть отличались… довольно большими габаритами. Прошуршал листочек, по которому еще раз сверили адрес, и группа двинулась к одному из чистеньких опрятных домиков среди ряда точно таких же.
А вспыхнувший веселым огнем листочек подхватил шаловливый ветерок и закинул в небольшую лужицу, оставшуюся после помывки машины. Зашипев, огонь погас, оставив от листочка половину, на которой еще можно было прочитать:
«Литтл - Уинни…
Тисовая улица
Дом 4.
Дадли Ду…»
К О Н Е Ц.
* * *
Пусть это будет послесловием. «Бороться и искать...» писался целых девять месяцев. Задуманный как шуточный подарок, он незаметно превратился почти в сагу, и вызвал такие дебаты, что только глаза на лоб лезли. Сколько раз мне хотелось плюнуть на все, и оставить еще одну недоделку. Только искренний интерес стольких читателей этого не позволял, и через огромное «не могу» писалось продолжение. Спасибо вам. Тем, кто просто читал. Кто благодарил. Кто критиковал, а это тааакой стимул!
А еще спасибо моей гамме VILISSe и моей бете NEkto. Спасибо им за их труд, внимание и советы. За старательность и обязательность, которые были половиной успеха. Трудно писать с вдохновением, если не видишь отклика. И откуда его взять, если тебе будут проверять одну главу в месяц?
* * *
АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ ЭПИЛОГ
После месяца сплошных изнасилований, мой бедный муз лежит кверху попой и страдает. Во вдохновение он кидается тапочками, на меня не смотрит. И он поклялся страшной клятвой, что вывернет наизнанку мозги тому, кто попытается еще раз посмотреть в сторону БиИ.
В конце своего пятого курса, после долгого совещания с Драко, Гарри взял академический отпуск на год. Это совещание, увидь его кто посторонний, больше походило на военный совет.
Первым пунктом путешествия значилась Россия. Он хотел выяснить, осталось ли хоть что-то, что напоминало бы об их прошлой жизни. Драко возражать не стал, но добавил кое-что и от себя. В частности, попросил посмотреть на политическую обстановку этой реальности, на возможность бизнеса и на тамошних магов.
Второй пункт проистекал их первого. Гарри попробовал, было, возмутиться, но был жестко оборван братом. Шипя не хуже змеи, тот почти на пальцах показал расклад, с которым лорд Поттер, почесав в затылке, был вынужден согласиться. В стратегических планах значилось: перед отъездом он навещает Снейпа и Малфоя, а дальше по обстоятельствам. Если на слова благодарности за проведенный ритуал последует…, ну, хотя бы намек на дальнейшее ухаживание, он, Гарри, в позу вставать не будет, и эти намеки примет благосклонно. А если будет предложена хоть какая-то помощь, то он, Драко, убьет его, Гарри, если последний хоть что-то вякнет против.
Третий пункт был прост, как валенок: поездить по миру и посмотреть, что там и как. На недоумение Гарри, почему бы им не поехать обоим, Драко только страдальчески закатил глаза: «И за что мне такое наказание?» После чего на брюнетистую голову обрушилась целая лекция.
«Пойми ты, дубовая голова! Англия сейчас нестабильна, достаточно искры, толчка, и все. Здесь сейчас есть всего пять, ПЯТЬ магов, которые смогут быть в случае чего стопором. Я, ты, Лорд, отец и крестный. Да, мы с тобой молоды, но уже заявили о себе, как о реальной силе. Что, кстати, только добавило нам проблем, так как отношение к нам будет соответствующее. Про нашего Министра знают все, кому надо и не надо. Про отца не знает только слепоглухонемой, как и про крестного. Лорд лидер, но довольно жесткий, которому хватает хитрости, но не достает доброты и сострадания. Он, кажется, даже не понимает смысла этих слов. Отец хитер, умен, циничен, но в первую очередь ставит интересы Рода. То же самое и Северус. Только у него еще и фантазия с логикой, правда, тоже несколько однобокие и довольно своеобразные. И мы. Сильные, богатые, чистые кровью, умные, хитрые и… молодые. Хорошее приобретение для любого Рода, а какой ценой оно достанется…
Остальные стоят уже на ступень ниже. Если мы уедем оба, то еще не факт, что нам будет, куда возвращаться. Да и потом, я не собираюсь никуда отсюда уезжать. Там я буду всего лишь одним из многих. А здесь… А здесь у меня уже есть и авторитет, и сила, и влияние. Я первый среди равных. Между прочим, то же самое касается и тебя. Там, - Драко неопределенно кивнул головой, - ты будешь добычей. Молодой, сильный, богатый - ты станешь добычей для тех, кто выжидал, сохраняя Родовые знания. Хотя, это без разницы, что там, что здесь. Ты знаешь, кто они и что они? Вот и я нет. Поэтому я останусь здесь, и буду охотиться на самую крупную рыбку нашего «англицкого» озера - господина Министра».
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги