Борьба за свободу

Глава 26

Джона

― Думаю, меня сейчас стошнит.

Рэйвен трет живот, и на ее прекрасном лице появляется гримаса. Она очень сильно волнуется из-за встречи с моей мамой.

Я даже не смог заставить ее позавтракать.

Интересно, как она себя чувствует после пережитого вчера срыва.

Никогда не видел, чтобы человек так доходил до точки кипения. Когда я услышал ее смех в ванной, то понял, что она достигла своей критической точки. Я знал, что должен вернуть ее, успокоить истерику и осторожно возвратить ее в свою кожу.

Ее кожа.

Мой член дергается при мысли о медленно сползающем с нее платье. Каждый кусочек ее нежной плоти манил меня прикоснуться к ней, когда ее тело немедленно реагировало на малейшее прикосновение моих пальцев, откликаясь на мою невысказанную просьбу. Эротическая картинка ее обвитых ног заполняет мой разум. От красных пятен на спине, оставленных ее обувью, исходит жар. Отражение наших тел, спутанных вместе, навечно останется в моей памяти.

Из моего горла вырывается стон, и Рэйвен смотрит на меня прищуренными глазами, прерывая мои сексуальные мечты. Ее глаза увеличиваются при звуке голоса из громкоговорителя в аэропорту.

― Что он сказал? Что это было? Он только что объявил ее рейс? Я думаю, что это ее рейс, ― говорит она, пока ее глаза бегают по залу прилета, где мы ждали последние пятнадцать минут.

Рэйвен подпрыгивает на цыпочках, словно ребенок, который хочет писать. Мои губы растягиваются.

― Может быть, четвертая чашка кофе утром была лишней.

― Я не понравлюсь ей. Она, возможно, хочет, чтобы ты был с какой-то милой, домашней девушкой, которая, ну, знаешь, выпекает или любит скрапбукинг, а не с автомехаником, который не может даже приготовить попкорн в микроволновке.

Она оглядывается, как будто планирует побег.

― Ты надерешь задницу микроволновке, детка. Не нужно недооценивать себя.

Она смотрит на меня, и на мгновение на ее губах проскальзывает тень улыбки.

― Детка, она полюбит тебя. Поверь мне. А теперь перестань прыгать как гребанный кузнечик и иди сюда.

Я обнимаю ее за плечи, и она прислоняется ко мне. Ее мышцы расслабляются, когда мои пальцы скользят по ее коже.

― Извините, Убийца?

Высокий неуклюжий парень-подросток приближается к нам.

― Да.

Он переступает с ноги на ногу и избегает моих глаз. Он высокий, выше Рэйвен, но худощавый. Его грязные каштановые волосы свисают над его очками в черной оправе. На его ярко-желтой рубашке напечатана жирным шрифтом надпись: Стивен Кинг ― мой кореш.

Я подавляю смех.

― Так и думал, что это Вы. Я Ваш большой поклонник. Я видел все Ваши бои. ― Его голос срывается. ― Когда Вы уничтожили Питбуля, это было лучшим, что я когда-либо видел. Уверен, что Вы победите завтра Дель Торо.

Рэйвен ахает и хватается за футболку на моей спине.

― Не могу дождаться, чтобы увидеть лицо Дель Торо, когда Вы завоюете тот пояс.

Не ты один, парень.

Гордость за мои навыки как бойца и злость от невозможности доказать это, сражаются за господство в моей голове.

― Спасибо, парень. Я ценю твою поддержку.

У этого парня хорошие знания. Судя по его поношенным джинсам, потрепанным кедам, и… в общем, я думаю, что ему достается от гребанных школьных мудаков. Это все, что нужно хорошему бойцу. Топливо.

― Ты разбираешься в этом. Заинтересован ли ты в боях для UFL?

― Хм-м-м, хотел бы. ― Он пожимает плечами и проводит тыльной стороной ладони по лбу, сбивая свои очки набекрень. ― Моя мама говорит, что я слишком слаб для спорта.

Он морщит нос и поправляет оправу на лице.

― Сколько ты весишь? Около пятидесяти?

― Около того.

― Если начнешь тренироваться, нарастишь немного мышц. Ты был бы идеальным для полусреднего веса.

Его улыбка настолько большая, что выглядит так, будто она может разорвать лицо.

― Вы действительно так думаете?

― Думаю? Я знаю это.

― Вау. Спасибо, Убийца. ― Он смотрит на меня, но его остекленевшие глаза говорят мне, что он сейчас в своих мыслях. Наверное, он представляет себя в качестве бойца пять лет спустя. Он моргает. ― Ох! Могу я получить Ваш автограф?

Он протягивает мне черный маркер и поворачивается, предлагая подписать его футболку.

― Конечно, как тебя зовут?

― Киллиан.

― Серьезно?

Отличное имя для бойца.

― Да. ― Его уши становятся ярко-красными. ― Оно ирландское.

Я пишу краткое обращение на его плече.

Киллер Киллиан,

Никто не диктует твое будущее, кроме тебя.

Убийца.

Я защелкиваю колпачок и отдаю Киллиану его маркер.

― Удачи завтра вечером.

Он становится немного выше, а его голос увереннее.

― Начинай тренироваться, слышишь меня?

Он улыбается, кивает, затем разворачивается и уходит.

Голова Рэйвен зарывается глубже в мою грудь. Я инстинктивно притягиваю ее ближе. Ее руки обвиваются вокруг моей талии, и она больше не скачет и не нервничает.

― Это было мило. Ты удивительный со своими поклонниками.

Я целую ее в голову.

― Да, ну, на самом деле, это они добры ко мне.

Но простят ли они меня за то, что я подведу их?

― Он выглядел очень уверенным в твоей завтрашней победе.

Ее голос опускается до шепота, а руки крепче сжимают мою талию.

Я стараюсь быть настолько убедительным, насколько могу.

― Слушай, я не хочу, чтобы ты беспокоилась об этом бое. Все будет идти по плану. У меня будет еще шанс через год, может два. Это только один бой. Хорошо?

По правде говоря, я огорчен, что буду повержен Дель Торо завтра перед живой аудиторией. Но в этом случае, приз за проигрыш перевешивает титул в супертяжелом весе.

Я снова обыскиваю помещение, ища маму. Мы молчим несколько минут, пока я не замечаю знакомую улыбку в толпе.

― Вот она.

Я поднимаю подбородок в ее сторону.

― Божемой, божемой, божемой.

Кажется, спокойное поведение Рэйвен было не более чем перерыв. Она снова подпрыгивает.

― Джоуи, мой малыш!

Моя мама бросается к нам, оставляя свои вещи, и оборачивает руки вокруг моей талии. Она не обнимала меня так за талию с тех пор, как мне было шестнадцать. Прошло несколько месяцев с тех пор, когда я видел ее в последний раз, но она выглядит все также: темные волосы, без намека на седину, уложенные в совершенную прическу. Ее модная одежда, безупречный макияж и дизайнерская сумка делают ее моложе своих пятидесяти трех лет. Да, она ни капельки не изменилась.

― Мам. Это моя девушка, Рэйвен. Рэйвен, это моя мама.

Отстранившись, она делает шаг в сторону и хватает Рэйвен за руки.

― Приятно познакомиться, Рэйвен. Ты такая же красивая, как описывал Джоуи.

― Мне тоже приятно с Вами познакомится, миссис Слейд.

― Пожалуйста, называй меня Катерина.

― Спасибо мис… эм… Катерина.

Все еще держа руки Рэйвен, моя мама смотрит на меня.

― Ты молодец, сынок. Она красивая и вежливая.

― Да, она такая. ― Я трясу головой. ― Все еще не могу поверить, что ты думала, что я гей.

Рэйвен в ужасе смотрит на меня, а мама качает головой и улыбается.

Отпуская ее руки, мама просовывает свою под локоть Рэйвен.

― Пошли, дорогая. Позволь мне рассказать тебе о времени, когда моему Джоуи было четыре, и он бегал голышом по лужайке, притворяясь супергероем с именем Супер Сосиска Мэн.

― Дерьмо, ма.

Рэйвен хихикает.

― Следи за языком, Джоуи. Ты находишься в присутствии дам.

Схватив ее чемоданы, я иду позади двух женщин из трех, которых я люблю больше всего на свете.

***

― Джона, подожди!

Оставив маму с Рэйвен, я иду в тренировочный центр и, услышав голос Блейка разворачиваюсь. У меня быстрая тренировка и короткая встреча, которую я должен закончить, чтобы вернуться к ним на ужин.

― В чем дело, Блейк?

― Чувак, у нас проблемы.

Мы стоим на тротуаре возле дверей тренировочного центра, и Блейк оглядывается, словно проверяет на наличие снайперов.

― Ах, дерьмо. Что теперь?

― Ладно, вчера я был в «Зевсе». В итоге я переспал с новой девушкой, Шерри, или Терри… Мэри? ― он смотрит в небо, пока почесывает щеку и качает головой. ― Неважно. Она упомянула, что парень…

― В «Зевсе»? Думал, что ты приметил Камилу вчера.

Его тело застывает.

― Камилу? Я не могу поверить, что ты подпустил эту сумасшедшую…

Он закрывает глаза и потирает виски, как будто пытается сформулировать свои мысли.

Он открывает глаза и смотрит на меня.

― Мы поговорим об этом, но сначала стриптизерша.

Я киваю, не в силах справиться с улыбкой. Нечасто у Блейка возникают проблемы с девушками.

― Итак, стриптизерша, ― продолжает он, ― сказала, что парень, по имени Доминик, предложил ей работу в эскорте. Думаю, она считала, что это впечатлит меня. ― Он закатывает глаза. ― В любом случае, она сказала мне, что несколько девушек приняли его предложение и…

― Ты дойдешь до того места, где скажешь, как, нахрен, это связано со мной?

― Чувак, слушай. И перестань перебивать. Дерьмо. ― Он скрещивает руки на груди, опускает голову и разочарованно выдыхает. ― Я спросил ее, кто принял его предложение. Она сказала, что не уверена, но больше чем несколько были заинтересованы.

― И? Мне насрать, что делает Доминик. Пока это не касается Рэйвен.

― Новая девушка сказала мне, что подслушала разговор в раздевалке. Доминик нанимает на особое задание. Оно будет в ночь боя. На Арене «Мандалай Бей». Думаешь, это совпадение?

― Может быть, ему нужны свежие девочки для крупных игроков, которые придут на бой. Доминик знает наверняка, что поимеет меня в ночь боя. Я сделаю его богатым человеком.

Или очень богатым человеком.

― У меня очень плохое предчувствие, ― бормочет Блейк.

Мне нечего ответить. Вся эта ситуация отстой. Единственная мысль, которая успокаивает меня — к субботе Рэйвен будет моей, и мы сможем двигаться дальше. Я тру глаза и щипаю переносицу, чтобы успокоить пульсирующую головную боль, которую принес этот разговор.

― Напомни мне, когда я решу остепениться, чтобы я искал девушку без багажа. Желательно без семьи. ― Он поднимает руку и начинает поднимать пальцы на каждое условие. ― Без детей, бывших мужей, психованных папаш, и гребанных скелетов в шкафу. Ничего из этого дерьма.

― Эта девушка должна быть особенной, чтобы терпеть твою задницу, Блейк. У тебя нет права придираться.

― Я серьезно, чувак. ― Он указывает на землю. ― Я лучше останусь один на всю жизнь, чем возьмусь за телку с проблемами. Ты можешь вытатуировать это на моей заднице, если не веришь.

Серьезную маску на его лице сменяет гримаса.

― Ох, и большое спасибо, что спихнул вчера на меня эту чокнутую суку Камилу. Я привел ее к лифту, как раз собираясь взять ее, и знаешь, что она сказала?

Я пожимаю плечами. Я все еще злился на ту цыпочку за то, что она расстроила Рэйвен, но я должен отдать ей должное, что она взбесила Блейка.

― Она сказала, что если я хочу подняться к ней, я должен проявить себя. ― Его голос повышается на тон. ― Она сказала, что я должен подчинить ее, прежде чем она позволит трахнуть ее. Я уже хотел уйти, но она хотела прелюдию с джиу-джитсу. Кто делает такое дерьмо?

Не в силах дольше сдерживать смех, я начинаю смеяться.

― Это не смешно, мужик. Это убийственно. Мои шары были синими еще два часа до Керри, или как там, бл*дь, ее звали, из стрип-клуба. Она спасла меня.

― Не могу поверить, что ты не смог подчинить девушку. Может, они смогут открыть для тебя место в своей команде. Научат тебя кое-чему.

Брезгливый взгляд Блейка только заставляет меня еще больше смеяться.

― Ох, очень мило. Ты придурок, знаешь это?

И он проходит через двери.

Рэйвен

― Итак, Рэйвен, расскажи мне о своей семье. Твоя мама живет здесь, в городе?

Не в силах удержать во рту глоток воды, я выплевываю ее и пытаюсь восстановить дыхание.

― О, Боже, милая, ты в порядке?

Катерина протягивает мне кухонное полотенце и похлопывает по спине.

Она готовила ужин и посвящала меня в детство Джоны. Смена темы застала меня врасплох.

― Да, я в порядке. Спасибо. Просто попало не в то горло.

― Ты напугала меня.

Думаете, это напугало Вас? Спросите меня снова о моей маме.

Я не в восторге от мысли открыть запертые двери моей души и раскрыть темные секреты единственному человеку, которому я хочу понравиться. Но я не могу лгать, тем более маме Джоны. В конечном счете, она узнает, и что подумает тогда? Если я планирую быть частью жизни Джоны, то я должна быть честной. Как там говорится? Правда освободит. Больше похоже на то, что правда оставит тебя в одиночестве.

Она режет овощи, кажется, забывая о том, что я должна сбросить бомбу прямо на ее милую голову.

Может, она забудет, если я сменю тему.

― Итак, ты расскажешь мне о своих родителях?

Я попробую обойти это. Этого будет достаточно, чтобы удовлетворить ее, и мне не придется говорить ей жестокую правду.

― Моя мама живет в городе, да, как и мой… эм… мой папа.

Произнеся это слова, мне хочется сплюнуть, чтобы очиститься от грязи.

― Они все еще женаты?

Ее вопросы такие обычные и повседневные. Ничего более чем немного поболтать с девушкой, с которой встречается ее сын. Ее ожидает большой сюрприз.

Просто покончим с этим! Так будет легче.

Я кусаю губу, собираясь с духом.

― Эм, нет, они никогда не были, эм, женаты.

― О, это очень плохо. Чем они занимаются?

Ее глаза сосредоточены на задаче перед ней — разрезать и сбрасывать в миску.

― Моя мама работает в области продаж.

Пожалуйста, пусть этого будет достаточно.

Мой желудок взбалтывается. Это уже похоже на ложь.

― Что она продает?

Мои плечи опускаются.

Наверное, пора покончить с этим.

Я проверяю время на микроволновке. Джона скоро будет дома.

Жаль, что он сейчас не здесь.

― Себя. Моя мама ― девушка по вызову.

Она прекращает готовить и поворачивается ко мне, с пылающим вопросом в глазах.

― Девушка в колл-центре?

Я тру рукой лицо.

― Проститутка.

С лязгом, нож Катерины падает на стол. Ее глаза и рот движутся, но не выходит ни звука.

― Я еще не закончила. Ее сутенер… ну, он мой… мой эм… он сделал ее беременной.

Она добавляет качание головой в список молчаливых ответов.

― Я не… эм, у меня никогда не было взаимоотношений с ними.

Я делаю глубокий вдох.

Вот. Я сделала это.

Мои зубы кусают нижнюю губу. Я считаю плитки на полу. Молчаливые секунды проходят. Я готовлюсь к речи о том, что я отброс и не подхожу ее сыну. Я выпрямляю позвоночник, готовая к ее нападению. Перемещая глаза, чтобы встретиться с ее, я покачиваюсь в шоке.

Ее глаза такого же оттенка, как у Джоны. И как у Джоны, они пронизаны сочувствием. Не осуждением. Я немного расслабляюсь под их пристальным взглядом.

― Это невероятная история. ― Ее нежный голос успокаивает мои нервы. ― Ты, должно быть, прошла через многое, когда росла. Не могу представить, как тебе было тяжело. ― Она сжимает мою руку. ― Знаешь кто ты, Рэйвен?

Я качаю головой, боясь, что мой голос сломается от утешительного кокона ее слов. Мне отчаянно хочется узнать.

Кто я?

― Ты, как одинокий дикий цветок, который растет из трещины в асфальте: чудом выросла без воды или плодородной почвы. Человек обходит вокруг цветка, чтобы не затоптать его. Это не похоже на поле диких цветов, которые затаптывают по неосторожности, сминая их под ногами, зная, что на следующий день вырастет еще сотня.

Она останавливается, чтобы положить руку на мою щеку.

― Тебе удалось пройти через жизненные препятствия. Выжившему нечего стыдиться. Это то, чем надо гордиться.

Она видит во мне достойную. Не груз для Джоны, а особенную. Чудо.

Я хочу выразить то, что ее слова значат для меня, но не могу достаточно быстро привести свои эмоции в порядок. Слезы наполняют мои глаза. Я моргаю, и они выливаются, когда ее речь повторяется в моей голове, высасывая оставленный яд в моей душе.

Она подносит кухонное полотенце к моему лицу и вытирает мои слезы. Ее добрая улыбка становится последней каплей, и я начинаю рыдать.

― Ох, милая.

Она притягивает меня в свои объятия. Я полностью теряюсь в них. Она крепче сжимает меня, говоря в мои волосы слова о силе и освобождении.

Моя щека упирается в ее плечо, пропитывая ее рубашку слезами. Я пугаюсь, когда пара сильных рук оттаскивает меня от нее. Настолько погруженная в свою печаль, я не заметила, как он вошел. Знакомый запах цитруса и пряностей расслабляет мои мышцы, и я утыкаюсь в грудь Джоны.

― Мам. Что, черт возьми, случилось?

Гнев пронизывает его голос.

Я не могу видеть лицо Катерины, но слышу ее шепот:

― Все в порядке, Джоуи ― это заставляет его расслабиться. Он делает глубокий вдох и держит меня, пока я успокаиваюсь.

― Детка?

Он целует меня в голову и поглаживает мою спину.

Я отстраняюсь от Джоны, но он плотно держит руки вокруг моей талии. Я вытираю лицо, чувствуя уязвимость и смущенность.

― Простите. Это дурацкие…

― Нет, Рэйвен, не делай этого. Не принижай свои силы смущением. Тебе нечего стыдиться.

Глаза Катерины становятся влажными от слез.

Я киваю и говорю единственное, что могу.

― Спасибо, Катерина.

Глядя на шею Джоны, я не в силах оторвать взгляд, боясь того, что могу увидеть в его глазах.

― Эй. Посмотри на меня.

Я осмеливаюсь посмотреть.

Он нежно улыбается, показывая обе ямочки.

― Ты в порядке?

Я киваю.

― Хорошо.

Он целует меня в губы, затем в кончик носа, и наконец, в лоб.

― Моему сыну повезло с тобой, Рэйвен. Я очень горжусь им и в равной степени горжусь тобой.

Тепло наполняет мою грудь, приливая к щекам и к губам. Я перевожу взгляд с Катерины на Джону.

― Ну что, девочки, повеселились сегодня?

Он не отрывает взгляд от меня. Его голос мягкий, и я рада смене разговора на более приятную тему.

Мы общаемся на кухне, пока Катерина делает последние штрихи в нашем ужине. Джона ворует кусочки еды со стола, и она шлепает по его руке. Впервые я вижу Джону мальчишкой, пока он забавляется со своей мамой. Я смеюсь, когда она делает ему выговор за то, что он пьет молоко из пакета. Она сообщает ему о его сестре и ее муже. Он смеется над историями о его племянниках, попадающих в неприятности.

Я не более чем зритель в этом прекрасном изображении семьи. Я наблюдаю в тишине, когда зависть подключается к моему счастью.

После вкусного ужина я отлучаюсь, чтобы прибраться на кухне. Так что Джона и его мама могут провести время наедине. Вытерев последнюю тарелку, я убираю ее и направляюсь в гараж Джоны, чтобы провести время с Импалой.

Завязав волосы сзади, я подключаю iPod к панели и позволяю музыке наполнить мое тело, унося с собой множество противоречивых эмоций, кувыркающихся в груди.

Некоторая музыка из iPod Джоны мне знакома, но одна песня привлекла мое внимание. Я читаю название на экране ― Бейонсе «Halo». Кажется, Бейонсе знает пару фактов о моей ситуации, когда ее слова становятся гимном моего сердца. Я ставлю песню на повтор и возвращаюсь к машине, чтобы погрузиться в работу.

Потерявшись в водовороте работы и музыки, я подпрыгиваю от звука открывающейся двери.

Как долго я находилась здесь?

― Я знал, что найду тебя здесь.

Он оборачивает руки вокруг меня. Его тело теплое и успокаивающее.

― Я хотела дать тебе и твоей маме время, чтобы побыть вместе. Решила прийти сюда, пока она не ляжет спать.

Он садится на капот Импалы, опираясь пятками о бампер, и притягивает меня между ног.

― Моя мама полюбила тебя. ― Он заправляет мою выбившуюся прядь волос за ухо. ― Она сказала, что если я не женюсь на тебе, она отречется от меня. Думаю, ты нравишься ей больше, чем я.

Мои щеки краснеют.

― Она потрясающая, Джона.

― Рад, что ты так думаешь. Знаешь, я надеюсь, что она станет твоей свекровью.

Мои глаза встречаются с его глазами, и медленная улыбка растягивается на моих губах.

Срань Господня.

Он спрашивает о том, что я думаю насчет того, что он спрашивает?

― Что скажешь? Ты готова отказаться навсегда от Морретти?