Борьба за власть на Украине с апреля 1917 года до немецкой оккупации

1. Харьков

Краевой Парткомитет и делегаты первого Всеукраинского съезда Советов прибыли в Харьков как раз в тот момент, когда на экстренном объединенном заседании Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов с городской думой и организациями Ц. Рады решался вопрос о государственной власти на Украине[45].

В связи с этим настроение в городе создалось крайне тревожное. Все ждали вооруженного выступления. Говорили, что представители Ц. Рады держат свои войска наготове и, если не пройдет их предложение в Совете, выступят этой ночью и силой своего гарнизона восстановят власть Центр. Рады в городе.

В среде харьковских партийных и советских работников царила полная растерянность. Вооруженное выступление радовцев товарищи считали неизбежным, но, находя, что вооруженные силы на стороне враждебной, так как весь гарнизон состоит из войск Центр. Рады, ничего не предпринимали, выжидали и с тревогой следили за работами в Совете.

На объединенном заседании создалась невероятно напряженная обстановка. Представители Ц. Рады держали себя нагло-вызывающе, давая понять, что они не остановятся перед применением вооруженной силы, и своими выступлениями вызывали бурные протесты со стороны присутствующих и тревожно-выжидательное настроение.

Представители Ц. Рады требовали от Совета признания Ц. Рады и ее Генерального Секретариата государственной властью на Украине и настаивали на посылке новых представителей на съезд, открытый Центральной Радой в Киеве, где – по их информации – произошло уже полное объединение Всеукраинского съезда Советов со съездом, созванным Центральной Радой.

Наша фракция Совета настаивала на снятии с обсуждения на этом заседании вопроса о государственной власти, ввиду того, что Харьковский Совет послал своих делегатов на Всеукраинский съезд Советов, где этот вопрос должен будет обсуждаться, и поставить его тогда, когда вернутся делегаты со съезда.

Но большинством собрания принято было решение сейчас обсудить этот вопрос.

Меньшевики внесли свою резолюцию, в которой предлагали вопрос о государственной власти на Украине оставить открытым до решения на Всеукраинском съезде, а на этом собрании принять постановление, которым Донецко-Криворожская область объявляет себя автономной областью, независимой ни от Украинской центральной власти, ни от Российской, и до областного съезда Советов Харьковский Совет является высшим органом власти в области.

В беседе с представителями нашей фракции меньшевики предлагали заключить с ними временный блок для совместных действий против Центральной Рады.

Наша фракция не могла принять того или иного решения, так как в этот момент обнаружились большие колебания среди харьковских ответственных работников, и предложила перерыв, чтобы обсудить внесенные предложения. Во время перерыва устроили экстренное совещание президиума Д.-К. Областного Парткомитета и Харьковского Комитета и, по предложению тов. Артема, пригласили президиум Краевого Комитета.

При обсуждении создавшегося положения и предложений ра-довцев и меньшевиков выявилось, что у харьковских ответственных товарищей нет выкристаллизованной точки зрения по вопросу о государственной власти. Выступавшие высказывались, но не давали решения. Часть товарищей поверила информации радовцев; находила, что раз уже все Советы Украины признали Центральную Раду, то Харькову приходится только присоединиться; другие считали это мнение совершенно неприемлемым и высказывались за присоединение Донецко-Криворожской области, в которую входит и Харьков, к России, были и сторонники блока с меньшевиками, но с тем, чтобы заставить их признать Совет Народных Комиссаров.

Настроение собравшихся товарищей было чрезвычайно возбужденное, горячились, нервничали, говорили, перебивая и не слушая друг друга, торопились принять решение и вместе с тем никто не вносил определенных предложений. Неоднократные попытки членов президиума Краевого Парткомитета сообщить о решениях, принятых на Краевом партсъезде, и положении в Киеве, ни к чему не приводили, каждый раз кто-нибудь прерывал раздраженным заявлением: «Теперь не время»… «Нужно решить, что нам делать»…

Наконец, после выкрика одного из харьковских товарищей: «Не вмешивайтесь вы в наши дела», – тов. Артем потерял терпение и заявил, что он, как председатель Донецко-Криворожского Областного Комитета, берет на себя руководство этим собранием и требует предоставления ему трех минут для сообщения о решениях, принятых в Киеве. После некоторых пререканий тов. Артему предоставили три минуты, предусмотрительно вручив ему часы.

После доклада тов. Артем, не давая развернуться вспыхнувшим было дебатам, поставил на голосование два предложения: первое – прения и обсуждение решений, принятых в Киеве, перенести на завтра на объединенное заседание Областного Донецко-Криворожского, Харьковского и Краевого парткомитетов, а сейчас уполномочить председателя Областного Д.-К. парткомитета выступить на объединенном заседании Совета с контринформацией о съезде в Киеве, сообщить о приезде в Харьков делегатов Всеукраинского съезда Советов и предложить заседанию снять с обсуждения этот вопрос до окончания съезда Советов Украины, который откроется 10 декабря в Харькове и на котором будут делегаты Харьковского Совета, избранные на предыдущем пленуме Совета; второе – немедленно заводскими гудками собрать всю Красную гвардию и в случае выступления радовцев оказать решительное сопротивление.

Оба предложения прошли большинством, но не всеми голосами.

Часа в 2 ночи, под гул тревожных гудков, собравших пролетариев г. Харькова, Совет принял предложение фракции большевиков – снять с обсуждения вопрос о государственной власти на Украине до решения его на Всеукраинском съезде Советов. Комиссары Центральной Рады ни на какие вооруженные выступления не решились, и все прошло внешне спокойно.

На другой день состоялось заседание Донецко-Криворожского Областного, Харьковского и Краевого парткомитетов. На этом объединенном заседании вопрос о государственной власти на Украине не вызвал дебатов и не обнаружил двух мнений. Харьковские и областные товарищи договорились у себя на состоявшемся перед этим заседании Областного и Харьковского парткомитетов.

После доклада о работах l-го партийного съезда большевиков Украины и обсуждения принятых постановлений товарищи присоединились ко всем решениям, вынесенным в Киеве.

По вопросу о слиянии Всеукраинского съезда Советов с Донецко-Криворожским Областным съездом Советов – Донецко-Криворожская область представлена была на Всеукраинском съезде Советов слабо – дебатировались два предложения: первое – слить съезды и второе – выделить с Донецко-Криворожского Областного съезда делегатов на Всеукраинский съезд. Какое из предложений прошло, хорошо не помню, кажется, второе – выделить делегатов.

Для руководства Всеукраинским съездом Советов выделили 5 тов. – трех тов. из Краевого парткомитета и двух из Донецко-Криворожского Областного – помню только трех: Ауссем В., Артем, Е. Бош. Это предложение внесли харьковские товарищи, мотивируя тем, что Донецко-Криворожская область связана слабо со всей Украиной, и для большей спайки необходимо, чтобы авторитетные в Донецко-Криворожской области товарищи приняли участие в руководстве работами Всеукраинского съезда Советов.

10 декабря состоялось совещание делегатов Всеукраинского съезда Советов с делегатами Донецко-Криворожского Областного съезда Советов. После информационного доклада приняли постановление, всеми голосами против меньшевиков, объединить работы съездов и устраивать в утренние часы заседания Областного съезда по вопросам нужд области, а в вечерние – заседания Всеукраинского съезда Советов.

11 декабря начались заседания Всеукраинского съезда Советов Раб., Солдат, и Крестьянских Депутатов. Выработанный в Киеве порядок дня приняли без изменения. Все заседания съезда проходили в тесном единении всех революционных сил. В нашей фракции съезда никаких разногласий не выявлялось, и все решения принимались единогласно.

По всем вопросам левые с.-р. и левые украинские с.-д. голосовали с нами, – в нашей фракции было полное единство, и только меньшевики по каждому вопросу порядка дня выступали со своей декларацией, но оставались во весь период работ съезда в количестве 12 голосов.

По вопросу о государственной власти на Украине съезд принял постановление: «Исходя из того, что Генеральный Секретариат Ц. Рады не выражает воли революционных слоев народа, пролетариата и беднейшего крестьянства Украины, и уже по одному этому не может и не должен оставаться у власти в настоящий момент, момент наивысшего напряжения всех революционных сил, момент, когда друг против друга стоят два непримиримых классовых врага, признавая, что власть на Украине должна принадлежать только правомочным организациям Советов Раб., Солд. и Кр. Депутатов, – съезд постановил выделить из себя ЦИК, который явится высшим органом власти на Украине». ЦИК избрали в составе 40 членов; в него вошли большевики, лев. с.-р., укр. с.-д. и беспартийные.

На вновь избранный ЦИК съезд возложил, как ближайшую и неотложную задачу, – «устранить опасность столкновения революционной демократии России с частью украинской демократии, одурманенной шовинистской политикой Генерального Секретариата, стремящегося подменить классовое сознание идеей «национального единения», и поручил, ввиду недостаточно полного представительства от крестьян на съезде, в кратчайший срок созвать Всеукраинскую крестьянскую конференцию из представителей волостных и сельских Советов, которая должна пополнить избранный ЦИК представителями от крестьян, в числе 20 членов.

По окончании повестки дня секретарь президиума огласил ряд приветственных телеграмм I Всеукраинскому съезду Советов от военных и рабочих организаций.

Резолюция[46] Дивизионного Комитета 5 армейского корпуса может служить образцом всех приветствий: «Приветствуем Всеукраинский съезд Советов Раб., Солд. и Крестьян. Депутатов, а также выбранный им Центральный Исполнительный Комитет. Долой буржуазную Центральную Раду. Довольно национальной травли! Да здравствует Всеукраинская Республика Советов! Да здравствует братство рабочих, солдат и беднейших крестьян Великороссии и Украины! Дивизионный Комитет 7-й пехотной дивизии».

После прочтения телеграмм-приветствий I Всеукраинский съезд Советов закрыли с пением «Интернационала».

2. Первые заседания Всеукраинского ЦИК Советов и выборы народного секретариата

13 декабря состоялось первое заседание ЦИК Советов Украины. Единогласно избрали председателем ЦИК Медведева (украинский левый с.-д.). Президиум составили из 9 человек (большинство членов партии с.-д. [больш.]) и приняли текст телеграммы[47] Совету Нар. Комиссаров, который привожу полностью:

«Избранный вчера Всеукраинским съездом Советов Раб. и Солд. Депутатов и части Советов Крест. Депутатов Центральный Исполнительный комитет Советов принял на себя всю полноту власти на Украине. Прежнее правительство Украины, в лице Генер. Секр. Ц. Рады, не вело борьбы с помещичьей контрреволюцией, идущей с Дона, и вело политику втягивания украинской демократии в кровавую борьбу с великорусской демократией. Общность интересов демократии всей России, особенно теперь, перед лицом надвигающегося с Дона общего врага всех трудящихся классов, не дает никаких оснований для столкновения между демократиями разных национальностей, и вновь образованная народная власть Советской Украинской Республики ставит своей непременной задачей не только устранить вызывавшееся прежней Радой столкновение, но обратить все силы на создание полного единения украинской и великороссийской демократии.

ЦИК Советов Украины уполномочен съездом Советов Украины заявить Совету Народн. Комиссаров, что ответ, данный Ц. Радой 4 декабря на ультиматум Сов. Нар. Комиссаров, дан ею не от имени украинского народа, а от имени лишь тех незначительных кругов украинской буржуазии, интересы которой она защищает. Ц. Рада заявляла в своем ответе, что украинские солдаты, рабочие и крестьяне, защищая свои права и свой край, дадут надлежащий ответ Народным Комиссарам. Это – сознательный обман Ц. Рады. Крестьяне, рабочие и солдаты Украины знают, что у них нет никаких оснований для борьбы с правительством крестьян, рабочих и солдат, и не допустят осуществления затеваемой Радой войны между братскими народами. Если тем не менее прольется на Украине братская кровь, то она прольется не в борьбе украинцев с великороссами, а в классовой борьбе украинских трудящихся масс с захватившей в свои руки власть Радой, пытающейся опереться на штыки тех тов. солдат, которые вовлечены ею в обман, как в свое время увлекал за собой солдат обманом захватчик власти в России Керенский, но Ц. Исп. Комитет Советов Украины уверен, что дело не дойдет до пролития крови, что шовинистический угар, создаваемый Ц. Радой, прекратится и, как все российские солдаты быстро сознали положение дела и отказались поддерживать Керенского, так и украинские солдаты поймут, кто действительно защищает их интересы, и перестанут поддерживать авантюру мелкобуржуазной Ц. Рады, стремящейся затопить в крови завоевания рабочих и солдат в октябрьско-ноябрьские дни и силою оружия удержать за собой власть. Но войны между двумя демократиями безусловно не будет. Молодая Советская Республика Украины приветствует укрепившуюся Всероссийскую Советскую власть.

Центральный Исполнительный Комитет Советов Украины».

ЦИК поручил президиуму составить манифест к трудовому народу Украины и наметить кандидатов на посты народных комиссаров (на Украине они назывались Народные Секретари).

По вопросу об организации Совета Народных Секретарей взял слово Шахрай – укр. с.-д., делегат Полтавы – и его речь произвела впечатление грома в ясную погоду, так как во весь период работы Всеукраинского съезда у него никаких разногласий с нашей фракцией не было. Содержание его речи приблизительно следующее: голосуя за необходимость организации Советского правительства на партсъезде большевиков Украины и здесь, на I съезде Советов Украины, он не был уверен в правильности этого решения – он думал, и теперь ему удалось выяснить для себя, что создание Советского правительства есть ошибка, которую необходимо исправить. Но как исправить, когда уже избран ЦИК Советов Украины? Распускать его нельзя, пусть он остается и служит органом, объединяющим Советы Украины, но только органом пропаганды и агитации, а не государственной власти. Мы сейчас на Украине в меньшинстве, и пока это так, никаких выборов Народных Комиссаров не производить – «будем не править, а просвещать»… Выступление его вызвало крайнее возмущение не только нашей фракции, но и всех членов ЦИК Шахрай принимал самое непосредственное участие в проведении этого решения – выступал в Киеве с нашей декларацией и в Харькове на Всеукр. съезде Советов по вопросу об организации Советской власти; кроме того, на заседаниях нашей фракции он всегда поддерживал это решение и ни единым словом не обмолвился о своих колебаниях, а на первом заседании только что избранного, с его участием, ЦИК заявляет о своих сомнениях. Продолжать ему не дали, указав, что он мог и может на заседании фракции высказать свои сомнения и не вносить дезорганизации в работы ЦИК. Выступления Шахрая никто не поддержал, и он остался в полном одиночестве.

Выборы Народного Секретариата не прошли так солидарно в нашей фракции, как выборы ЦИК. Хотя сторонников точки зрения Шахрая в наших рядах не было, но при обсуждении состава Народного Секретариата во фракции наметились три группы: первая – считала, что, намечая состав Народного Секретариата, необходимо выдвигать кандидатуры товарищей украинцев, дабы облегчить работу Советского правительства и не дать Ц. Раде лишнего повода вести травлю против Советов, как чисто великорусских организаций, и председателем Совета Народных Секретарей обязательно избрать «щирого украинца»; вторая – не возражая против высказанных соображений, предлагала прежде всего руководиться работоспособностью и политической выдержанностью намечаемых кандидатов; и, наконец, третья – харьковские товарищи, заявившие, что они воздерживаются от участия в выборах Народного Секретариата, мотивируя свой отказ тем, что они не знают избранных членов ЦИК.

Первое заседание прошло в спорах, и ни до чего не договорились. На втором заседании первая и вторая группы столковались на предложении второй группы с поправками: «по возможности с украинскими фамилиями, и председателя Совета Народных Секретарей временно не избирать». И на последующих двух заседаниях фракции спор шел только с группой харьковчан, образовавших свою фракцию во фракции ЦИК.

Харьковчане внесли запрос: «Сколько мест вы предоставляете в Народном Секретариате нам?» Большинство фракции считало такую постановку вопроса со стороны своих же товарищей недопустимой и предлагало выдвигать кандидатов и после обсуждения решать голосованием. Но после заявления харьковчан, что в таком случае они отказываются принимать участие в выборах Народного Секретариата и снимают свои кандидатуры, если их будут выставлять, фракция перенесла вопрос на обсуждение Краевого и Областного парткомитетов.

На следующее заседание фракции харьковчане не явились, хотя из переговоров с Областным и Харьковским парткомитетами можно было считать инцидент ликвидированным. Тогда президиум Краевого парткомитета предложил фракции: 1) перенести заседание фракции ЦИК на другой день и уведомить членов фракции, харьковчан, что это заседание будет окончательным, и 2) предоставить харьковчанам 4 места в Народном Секретариате, дабы изжить конфликт и не идти на раскол с харьковчанами.

После продолжительных дебатов фракция приняла предложение президиума Краевого парткомитета и обязала всех членов фракции голосовать за четырех харьковчан, независимо от обсуждения, а остальных, которые будут отвечать предъявляемым требованиям, голосовать в общем порядке.

Этим решением инцидент с харьковчанами во фракции был ликвидирован, и на третьем заседании сошлись на следующих кандидатурах: наркомвоен (времен.) – Шахрай, просвещения – Затонский, земледелия – Терлецкий (лев. с.-p.), внутр. дел – Е. Бош, торговли и иромышлен. – Артем, по национ. делам – Бакинский, труда – Скрынник, финансов – Ауссем В., юстиции – Люксембург, почт и телеграфов – Мартьянов (харьковск. кандидат), продовольствия – Лугановский (харьк. канд.), управ. дел. – Лапчинский, народного секретаря путей сообщения решено было избрать на съезде железнодорожников. Председателя Совета Народных Секретарей решили не избирать, Народный Секретарь внутренних дел должен был объединять работу Народного Секретариата.

На втором заседании ЦИК утвердил намеченный состав Народного Секретариата единогласно и принял предложенный президиумом ЦИК текст манифеста, отпечатанный вначале отдельно, а потом в № 1 «Известий» – органе ЦИК Советов Украины.

Дружным напором рабочих, солдат и крестьян всей России было свергнуто правительство народного обмана, правительство Керенского. Всероссийские съезды рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, в которых принимали участие и Советы Украины, создали новую власть – правительство народных масс в лице Совета Народных Комиссаров, являющегося Рабоче-Крестьянским правительством Российской Федеративной Республики.

Только после этого смогли получить осуществление все требования рабочих и беднейших крестьян. Немедленно был издан декрет о передаче крестьянам всей земли без выкупа и со всем инвентарем, не ожидая созыва Учредительного Собрания, о рабочем контроле над производством и 8-часовом рабочем дне и декрет о мире. Только народная власть оказалась способной повести страну к миру, достойному революционного народа, только она установила в армии выборное начало и сделала ее чисто народной.

Эти действия Советского правительства встретили горячее сочувствие трудящихся во всей стране, среди всех народов, входящих в состав Российской Федеративной Республики. Советы Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов повсюду оказывают поддержку Совету Народных Комиссаров.

Зато капиталисты, помещики и прочие тунеядцы поднялись на отчаянную борьбу с рабоче-крестьянской революцией, избрав для себя опорою сначала некоторые части фронта, потом Дон и нашу Украину. От имени фронта заговорила ставка, от имени Дона – Каледин, от имени Украины – Генеральн. Секретариат Ц. Рады.

Украинская Ц. Рада, в выборах которой не принимали участия Советы Раб. и Солд. Депутатов, руководителями которой являются такие же социалисты, каким был Керенский и его товарищи по Временному Правительству, Ц. Рада, на одну треть пополненная российскими меньшевиками и правыми соц. – революционерами, – эта Ц. Рада задумала превратить Украину в буржуазную республику и под видом национального самоопределения отстоять интересы капиталистов и чиновников как украинских, так и российских, которым рабоче-крестьянская революция несет окончательную гибель и уничтожение.

Центральная Рада отказалась распространить на территории Украинской Республики декрет о земле, который был издан Всероссийским съездом Советов Раб., Солд. и Крестьян. Депутатов при участии представителей от Советов Украинских. Ц. Рада вместо рабочего контроля над производством стремилась учредить государственный контроль, она вела борьбу с Советами и пыталась, в противовес им, всю власть на местах передать городским думам и земствам.

Генеральный Секретариат, противодействуя распоряжениям верховного командования всероссийской армии, расстраивал фронт и тем мешал успешному ведению мирных переговоров, пытаясь, как это теперь выяснилось, злонамеренно затянуть войну до весны в интересах франко-английских капиталистов. Но буржуазные руководители Рады не только стремились охранить украинскую и неукраинскую буржуазию от натиска трудящихся классов, они совершили прямое преступление против рабочих и крестьян, вступив в союз с прислужником буржуазии, с другом кадетов, с генералом Калединым, который разгоняет рабочие организации в Харьковской и Екатеринославской губерниях и войска которого, составленные из ударников, юнкеров и одураченных казаков, избивают рабочих и насилуют их жен и дочерей. Для поддержки Каледина Ц. Рада запретила пропуск через Украину революционных войск, предательски разоружила советские войска в Киеве и пыталась вовлечь украинскую демократию в братоубийственную войну с Россией, натравливая украинских рабочих, солдат и крестьян на российских – лживыми уверениями, что Совет Народных Комиссаров угрожает свободе Украины.

При таких обстоятельствах 3 декабря в Киеве должен был открыться I Всеукраинский съезд Советов Раб., Солд. и Крестьянских Депутатов, который созвал Областной Исполком Советов, но руководители буржуазной Центральной Рады, при помощи насилий и обмана, помешали работам этого съезда. Тогда большинство делегатов от Советов Рабочих и Солдатских Депутатов, а также часть крестьянских делегатов переехали в Харьков, где соединились с делегатами Советов Донецко-Криворожской области и довели работу съезда до конца.

Съезд Советов Украины счел необходимым в корне пресечь преступную политику Ц. Рады, которая имела смелость действовать от имени трудящихся масс, взять на себя всю полноту Государственной власти в Украинской Народной Республике. Избранному на съезде ЦИК поручили образовать новую власть – власть рабоче-крестьянскую. Постановлением съезда Советов Украины Ц. Рада лишена тех прав, которые она себе захватила; одновременно с этим Генеральный Секретариат Ц. Рады теряет свои полномочия. Отныне правительством Украины является Народный Секретариат, назначаемый ЦИК Всеукраинского Совета Рабочих, Солдатских и Селянских Депутатов.

С образованием рабоче-крестьянского правительства Украины исчез призрак той кровавой борьбы, какую хотел вызвать прежний Генеральный Секретариат между демократией украинской и демократией российской, так как первое, что счел своим долгом сделать ЦИК, это – обратиться к Совету Народных Комиссаров с заявлением, что войны между Украиной и Россией быть не может, что этой войны хотела Ц. Рада, но не трудящиеся массы.

Товарищи рабочие, солдаты и крестьяне Украины, помните всегда, что новая власть, которую избрали ваши Советы, будет сильна только вашею поддержкой!

Товарищи рабочие и солдаты! Укрепляйте власть своих советских организаций в городах и ведите самую решительную борьбу против всех, кто будет препятствовать этой власти.

Товарищи крестьяне, если вы стремитесь к тому, чтобы земля была вам передана немедленно, а не тогда, когда на это согласятся помещики, которых так ревностно защищала Ц. Рада от самочинных захватов, если вам надоело получать от власти только обещания, и вам нужна честная и прямая защита ваших интересов, входите в самую тесную связь с Советами Рабочих и Солдатских Депутатов и вместе с ними помогайте новой Советской власти выполнять ее задачи. Помните, что только в дружном союзе рабочих, солдат и крестьян возможна победа над имущими классами. Ц. Рада постаралась на съезде Советов разбить этот союз, и благодаря ей представительство крестьянства в Харькове было недостаточно. ЦИК в самом ближайшем времени созывает 2-й съезд Советов и примет все меры, чтобы крестьянские Советы были представлены на этом съезде как можно полнее.

Товарищи рабочие, солдаты и крестьяне! Ваши представители призвали нас к власти. При вашей поддержке и в тесном единении с братьями-рабочими, солдатами и крестьянами всей остальной России мы не боимся никакого бремени, мы не бросим своего поста, мы не уйдем с него, пока не выполним возложенные на нас съездом задачи или пока новый съезд не заменит нас другими.

Да здравствует Украинская Рабоче-Крестьянская Республика!

Да здравствует власть Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов!

Да здравствует социализм!

Центральный Исполнительный Комитет Советов Рабочих,

Солдатских и Крестьянских Депутатов Украины.

На этом же заседании ЦИК принял проект декретов: о земле, о правах народов, о рабочем контроле над производством, о расширении городского самоуправления, о демократизации армии и постановление об отмене запрещения на вывоз хлеба из Украины и ряд других. Постановил также созвать крестьянскую конференцию не позже 20 января и принял ряд постановлений о работах Народного Секретариата и президиума: 1-е – не создавать комиссариатов, кроме военного, ввиду временного, до освобождения Киева, пребывания Советского правительства в Харькове – общая оценка положения была такова, что Ц. Рада продержится очень недолго; каждый Народный Секретарь для выполнения текущей работы должен иметь самый небольшой кадр сотрудников и пользоваться общей с президиумом ЦИК канцелярией; 2-е – организовать при президиуме Ц.И.К отдел управления, который должен работать под руководством Нар. Секр. внутренних дел, и отдел агитации и пропаганды; 3-е – президиуму ЦИК обратить особое внимание на укрепление и поддержку местных Советов и организацию комбедов, с этой целью направить большую часть членов ЦИК на места; 4-е – еженедельно устраивать общие заседания президиума ЦИК и Народного Секретариата, раз в 2 недели созывать пленум ЦИК.

В конце заседания огласили ответную телеграмму от Сов. Нар. Комиссаров и приветственную телеграмму из Ставки.

…Совет Народных Комиссаров приветствует народную власть Украины.

С этого времени деньги будем пересылать на имя правительства Украины, т. е. ЦИК Украины… Из Бреста сообщили, что германцы в принципе приняли наши условия мира. Представитель вашего ЦИК будет принят в мирную делегацию. Там назначен перерыв переговоров на 10 дней…

«Общеармейский съезд на заседании своем 14 сего декабря в 23 часа, выслушав радиотелеграмму от Украинского Центрального Исполнительного Комитета Советов о переходе в его руки всей полноты власти на Украине, с восторгом и великой радостью приветствует демократию Украины в лице родного всему трудящемуся народу органа. Рабочие и крестьяне Великороссии никогда не сомневались в том, что рабочие и крестьяне Украины – братья одной трудовой семьи, тесно связанные одними интересами, одними чаяниями, одними стремлениями сбросить с себя вековой гнет капитала.

Мы, великороссы, никогда не верили в то, что голос Ц. Рады был голосом украинских рабочих и крестьян и, посылая ей ультиматум, мы объявляли войну украинской буржуазии, которая в связи с нашей и мировой буржуазией на возбуждении национальных чувств пыталась затопить в братской крови те завоевания, которые вырвали рабочие и крестьяне в Октябрьскую революцию, вырвали последнее, самое ужасное оружие у угнетателей народа.

Победа обеспечена рабочим и трудовому крестьянству, и близок уже тот великий день, когда трудящиеся всего мира сольются в одну семью, чтобы последним дружным натиском смести все следы мерзости издыхающей буржуазии.

Привет тебе, родная Украина!

Привет твоим Советам!

Привет твоим завоеваниям, украинский пролетариат и крестьянство!

Председатель съезда Рагозинский»[48].

В первое время заседания ЦИК происходили еженедельно, а в дальнейшем в 2 недели раз. Заседания Народного Секретариата бывали ежедневно с 12 до 4–5 часов ночи, так как с 6–7 часов вечера большинство членов Народного Секретариата было занято на рабочих собраниях и митингах.

Во весь период пребывания в Харькове – с 9 декабря 1917 г. по 1 февраля 1918 г. – ЦИК и Народный Секретариат работали с громадным напряжением и в полной солидарности. Все партии, входившие в ЦИК, полностью поддерживали решения фракции большевиков, в наших же рядах серьезных расхождений не было – все решения принимались единогласно.

3. Краевой партийный комитет с.-д. (большевиков)

После оформления Народного Секретариата работа Краевого парткомитета почти полностью была поглощена работой названного Секретариата. Краевой парткомитет почти не созывал пленарных заседаний, все партийные распоряжения проводились президиумом Краевого парткомитета, а обсуждения и решения политических вопросов сосредоточились в Народном Секретариате, куда президиум Краевого входил полностью.

Основной причиной такого положения являлись громадная перегрузка ответственных работников, – рабочий день начинался с 9–9½ час. утра и продолжался до 4–5 час. ночи, – и совместительство работы. Большинство Народных Секретарей, начиная прием с 10 час. утра, до 6 час. вечера не успевали его закончить, и приемная всегда была забита делегациями, требующими личной беседы «с представителем народной власти». К тому же для центральной работы приходилось задерживать самое минимальное число партработников, так как контрреволюционная агитация Ц. Рады, постоянные налеты гайдамаков на местные Советы, аресты и разгромы рабочих организаций и трудность сношения центра с местами – из-за постоянных разрывов агентами Ц. Рады телеграфных и почтовых сношений – требовали присутствия ответственных работников на местах. И больше половины членов Краевого парткомитета находились вне Харькова, а съезд их на пленум крайне затруднялся военными налетами гайдамаков, охватившими всю Украину. К тому же весь президиум Краевого парткомитета входил в Народный Секретариат, и весь Народный Секретариат, за исключением одного тов. Терлецкого, состоял из большевиков, активных работников Украины.

Решения Народного Секретариата принимались, как решения партийные, и только в редких случаях разногласий эти решения проводились через президиум Краевого парткомитета или же путем опроса имевшихся налицо членов Краевого парткомитета.

Отсутствие разногласий в Народном Секретариате и ЦИК, общность Советской и партийной работы, особенно в тот период вооруженной борьбы за власть Советов, также не в малой мере способствовали слиянию работы Краевого парткомитета с работой Народного Секретариата.

Отдел управления ЦИК был, по существу, и организационно-инструкторским отделом Краевого парткомитета. Во главе этого отдела стоял член краевого парткомитета, тов. Тарнагродский, и все партийные распоряжения на места проводились через этот отдел, но только за подписью президиума Краевого парткомитета.

То же положение было и на местах. Там, где Исполкомы состояли из членов нашей организации, работа партийных комитетов сливалась с работой исполкома Совета.

За весь период существования первого Советского правительства ЦИК Советов Украины (с декабря 1917 г. по апрель 1918 г.) пленум Краевого парткомитега собрался всего два раза, да и то не в полном составе. Общеукраинские партконференции с декабря и до занятия немецкими войсками территории Украины не созывались. Это был период беспрерывной ожесточенной вооруженной борьбы за власть Советов.

4. Отношение руководящих партработников (б-ков) Харькова к избранному ЦИК Советов Украины и народному секретариату

Как я уже говорила, харьковские и областные (Донецко-Криворожской Области) ответственные партработники безоговорочно принимали участие в работах Всеукраинского съезда Советов и выборах ЦИК и входили в президиум ЦИК и Народный Секретариат, и не по собственному почину, а по постановлению своих парткомитетов.

Но, несмотря на это, и ответственные товарищи, входившие в ЦИК и Народный Секретариат, и большинство президиума областного Донецко-Криворожского и харьковского парткомитетов с первых же дней существования Советского правительства начали выявлять свое оппозиционное отношение к избранному ЦИК Советов Украины и его Народному Секретариату.

На собраниях Краевого, Областного и Харьковского парткомитетов, созываемых в первое время президиумом Краевого, с целью выяснения причины оппозиционного отношения, ни областники, ни харьковчане действительных причин не указывали, останавливались на мелочах повседневной работы, и заседания кончались ничем, поэтому изжить оппозицию в своей среде путем устранения причин, вызывавших ее, так и не удалось.

И во все время пребывания Советского правительства Украины в Харькове руководящие областные и харьковские[49] партработники не только не оказывали содействия в работе ЦИК и Нар. Секретариата, но значительно осложняли ее и во всем подчеркивали, что за деятельность этих учреждений они ответственности не несут.

Уже в день приезда из Киева делегатов 1-го Всеукр. съезда Советов и членов Краевого парткомитета харьковские товарищи встретили прибывших не скажу чтобы совсем враждебно, но в их отношении проглядывало нескрываемое недружелюбие. И если не говорили прямо, то во всем, далее в мелочах, как устройство на ночевку, давали понять, что приехавшие для них «нежеланные гости».

Этот прием, после дружеского предложения председателя Донецко-Криворожского областного парткомитета, тов. Артема, переехать в Харьков, был полной неожиданностью, тем более что в Киеве с делегатами Харькова никаких разногласий не обнаружилось. И в первый момент трудно было подыскать объяснение этому недружелюбию.

Но на ночном заседании (в день приезда) харьковского парткомитета, президиума Областного и Краевого парткомитета (во время перерыва пленума Совета), харьковичане дали понятъ, что они не дотерпят вмешательства «приезжих» в местные дела. Это если и не было полным объяснением враждебной встречи, то все же серьезным предупреждением. Краевой парткомитет принял это предупреждение и решил быть сугубо осторожным и не допускать и избегать возможности случайных вторжений в местные дела. Но это нелегко было провести в жизнь, оставаясь в Харькове и работая в центральном советском учреждении.

Переговоры о помещении для делегатов Всеукраинского съезда Советов показательны для характеристики отношения харьковских руководящих работников к приехавшим товарищам. Переговоры велись между членами Краевого парткомитета и уполномоченным членом харьковского парткомитета.

В начале переговоров товарищ (харьковчанин) в категорической форме отказал в предоставлении помещения, заявив: «Устраивайтесь, как хотите. Мы не обязаны предоставлять вам квартиры». Неоднократные попытки добиться более благоприятного ответа не приводили ни к чему, и на все доводы получался один ответ: «Я сказал, что помещения у нас нет. Не мешайте мне работать».

Наконец, часа в 2 ночи, после решительного протеста члена Краевою комитета и указания, что о партийных товарищах он не беспокоится, так как, в крайнем случае, они смогут устроиться в коридорах парткомитета, но считает необходимым устроить делегатов съезда, среди которых имеются непартийные и члены других партий (лев. с.-p., укр. c.-д.), что подобные действия своих товарищей чреваты серьезными последствиями и проч., и проч., последовал, после некоторых размышлений и совещания с присутствовавшими при этом разговоре харьковичанами, более благоприятный ответ: «Делегатов устроим в помещении, предназначенном для нашего областного съезда Советов, а вам (Краевому парткомитету) можем отвести камеру в тюрьме». – «С запором и конвоем?» – спросил член Краевого комитета. Товарищ не ответил, суровым взглядом дал понять неуместность вопроса и углубился в разложенные перед ним бумаги.

Предложение товарищами было принято. И подшучивая над «страхами» харьковичан, очевидно, боявшихся нашего соприкосновения с делегатами «их» съезда, и своим «тюремным положением», мы направились по темным закоулкам к знакомым каменным стенам. Старая, но еще не забытая картина: часовые, пропуск, двор – каменный мешок, надзирательница и, наконец, камера, вызвала невеселые воспоминания и заставила с тревогой заглянуть в будущее…

Помещение оказалось крайне нездоровым. Камера была только что отремонтированная и совершенно сырая – за ночь все белье становилось мокрым и спать приходилось не раздеваясь. Испарения свежей штукатурки, грязь в коридоре, отсутствие отливов в уборных отравляли воздух настолько, что к утру все угорали до полусознательного состояния. Но всем этим неудобствам в тот период не придавали значения, и дней 10 товарищи прожили в своем, не совсем обычном для добровольного вселения, помещении. Это общежитие членов первого Советского правительства, предоставленное им своими же товарищами, вызвало немало злорадных замечаний со стороны враждебных нам элементов.

В период работ Всеукраинского съезда Советов никаких размолвок и недоразумений между членами Краевого парткомитета и харьковским парткомитетом не было, и можно было предполагать, что недоброжелательное отношение сгладится в процессе общей работы. Но эти предположения членов Краевого парткомитета оказались слишком оптимистичными.

Вопрос о взаимоотношениях с харьковчанами стал остро уже на первом заседании фракции ЦИК, когда пришлось прервать заседание и передать вопрос о взаимоотношениях на разрешение Краевого и областного парткомитетов.

На заседание Краевого и областного парткомитетов харьковичане, члены ЦИК, не явились, и пришлось обсуждать внесенные ими требования в их отсутствие. При обсуждении областники объясняли требования харьковичан (среди которых были не только члены харьковского комитета, но и члены областного) недоразумением и взяли на себя выяснение и устранение этого недоразумения.

Но и на дальнейших заседаниях фракции харьковчане продолжали настаивать на своем требовании – предоставить им 4 места в Народном Секретариате. Оттягивать выборы Народного Секретариата Краевой парткомитет не считал возможным и предложил фракции ЦИК, ввиду того, что Советскому правительству приходится временно работать в Харькове, идти на всяческие уступки, вплоть до обязательства голосовать за четырех кандидатов, выставленных группой харьковчан, дабы достигнуть соглашения, так как в противном случае работа ЦИК и Народного Секретариата в Харькове крайне осложнится. Фракция приняла предложение Краевого парткомитета, и этим инцидент с выборами Народного Секретариата удалось ликвидировать, но трений с харьковскими товарищами не изжили.

Харьковский комитет в целом не только не оказывал содействия в работе ЦИК и Народного Секретариата, но отдельные члены комитета пользовались всяким поводом, особенно в первые дни, чтобы создать конфликт с работниками советского правительства. И такой повод не замедлил представиться.

С окончанием работ Всеукраинского съезда Советов зал заседаний сейчас же заняли другими совещаниями, и ЦИК остался без помещения для работ. Харьковчане предлагали обратиться в Исполком Совета – в большинстве меньшевистский, который под всякими предлогами оттягивал предоставление помещения, а парткомитет на несколько дней не соглашался дать комнату в своем помещении.

В первые дни члены президиума ЦИК и Народного Секретариата всячески изворачивались, намечали заседания по ночам, когда освобождался зал, днем работали в каких-то темных комнатах, заваленных всяким хламом, а первый манифест писали на подоконниках в коридоре и самостоятельно никаких мер к подысканию помещения не принимали, пытаясь столковаться с харьковчанами, чтобы избежать трений и упреков о вторжении в местную жизнь. Но видя, что вопрос с помещением ни на шаг не продвигается и угрожает срывом работ ЦИК и Народного Секретариата, президиум ЦИК постановил: подыскать самостоятельно помещение и потребовать от Исполкома его освобождения. Это решение совпало с предложением комиссара харьковской Красной гвардии, т. Беленковича (б-к), сделанным от имени его отряда[50], занять для ЦИК любое помещение, так как на меньшевистский Исполком Совета «надеяться не следует».

Помещение было подыскано, но Исполком категорически отказался освободить его, заявив, что «у нас помещений для ЦИК нет». Тогда президиум поручил отряду Красной гвардии, под руководством т. Беленковича, занять помещение буржуазной газеты «Южный Край» с типографией и всеми складами. Этим разрешался и вопрос о печатании «Вестника» ЦИК, так как партком и Исполком категорически отказались предоставить свою типографию, объясняя свой отказ отсутствием технической возможности.

Числа 17 декабря Красная гвардия (кажется, с завода «Всеобщей Комп. Электр.») заняла, без всякого сопротивления, помещение и типографию и установила караул[51].

Занятие «Южного Края» было выполнено быстро и организованно, поэтому все помещения редакции, типографии и склада, где имелся большой запас бумаги и все необходимые типографские принадлежности, сохранились в полном порядке. Помещение редакции имело 10 комнат с громадной приемной. Типография великолепно оборудована, с ротационной машиной, большинство рабочих остались у станков, хотя владелец «Южного Края» не жалел денег, чтобы сбить их на забастовку. И ЦИК, и Народный Секретариат сейчас же смогли приступить к работе и начать выпуск своего органа «Вестник».

Но занятие помещения буржуазной газеты без санкции Исполкома вызвало бурю негодования среди членов харьковского комитета. Назначили экстренное заседание областного и харьковского Комитетов и потребовали председателя Краевого для объяснений.

Харьковчане обвиняли приезжих товарищей в желании диктаторствовать и считали, что своими действиями они дезорганизуют местную работу. Никакие уверения в обратном не имели действия, и заседание комитета кончилось ничем. Началась полоса бесконечных заседаний комитета с требованиями объяснений по всякому незначительному поводу. Отсутствие тов. Артема, выехавшего сейчас же после Всеукраинского съезда Советов в Петроград, сильно давало себя чувствовать – он во всех случаях сдерживал оппозицию харьковчан.

После нескольких бесцельных заседаний, президиум Краевого комитета отказался продолжать пререкания и предложил областному и харьковскому комитетам апеллировать к ЦК партии, что и было, по-видимому, сделано. Через некоторое время приехал командированный ЦК РКП. тов. Серго Орджоникидзе, который и взял на себя, – кроме работы основной, – улаживание трений с местными работниками.

С этого момента харьковчане прекратили мелочные придирки и бесконечные заседания с разбором недоразумений. Но оппозиция группы комитетчиков осталась и давала себя чувствовать до последнего дня пребывания ЦИК в Харькове.

Подчинившись требованию ЦК партии прекратить придирки, формально признавая ЦИК Сов. Украины и Народный Секретариат, оппозиция начала проводить в отношении Советского правительства тактику скрытого бойкота. На партийных собраниях и митингах, проходивших под руководством членов комитета, товарищи совершенно замалчивали выборы и работу ЦИК и Народного Секретариата, а когда приезжал член Краевого Комитета, то очень неохотно давали слово, с неизменным предупреждением: «покороче».

Но отношение харьковской парторганизации не соответствовало отношению большинства харьковских комитетчиков. Это выявилось на первом, после Всеукраинского съезда Советов, общегородском партсобрании в связи с сообщениями председателя Краевого парткомитета о решениях Всеукраинского съезда Советов. Президиум собрания (члены Комитета) очень неохотно и после немалых пререканий предоставил председателю Краевого парткомитета слово, но не для доклада, а в порядке общих выступлений, предупредив, что по регламенту оратор имеет 5 минут.

После краткого сообщения о выборах ЦИК и Народного Секретариата и первых мероприятиях Советского правительства председатель прервал оратора заявлением, что время истекло. На это собрание дружно ответило: «Просим не мешать докладчику и время не ограничивать».

Президиум потребовал голосования, и громадным большинством, за исключением нескольких ответственных товарищей и самого президиума, собрание приняло предложение «время не ограничивать». Продолжая доклад, товарищ сообщил о тех затруднениях, которые встречаются в работе в связи с тем, что Исполком Совета не только не идет навстречу, но ставит всяческие препятствия, и указал, что в связи с этим президиуму ЦИК пришлось прибегнуть к поддержке Харьковской Красной Гвардии и помимо Исполкома занять помещение. На это раздались восклицания: «А что смотрит парткомитет?» – «Нужно переизбрать Исполком, он не отвечает требованиям Харьковского Совета раб. депутатов».

По окончании доклада президиум предложил перейти к порядку дня, а заслушанный доклад рассматривать, как информационный. Но собрание потребовало вынесения резолюции, в которой подчеркнуло, что харьковская парторганизация будет всемерно поддерживать избранный ЦИК Сов. Украины и его Народный Секретариат. Резолюцию приняли единодушно, при воздержавшемся президиуме, что немало поразило собрание, неосведомленное об имеющейся в комитете оппозиции.

И во все время пребывания в Харькове парторганизация полностью поддерживала избранное Советское правительство. Оппозицию составляли только некоторые ответственные работники, большинство президиума областного и часть членов Харьковского комитетов. Но оппозиция не выносила своего отношения на общие партсобрания, вела агитацию персонально и, пользуясь своим руководящим положением в организации и Совете, проводила в отношении избранного Советского правительства тактику бойкота.

Группа харьковских и областных товарищей заняла, по существу, ту же позицию в отношении к Советскому правительству, что и харьковские меньшевики, с тою только разницей, что последние вели борьбу открыто и свое отношение обосновывали принципиальными разногласиями, а первая формально признавала, а на деле выступала нередко более непримиримой оппозицией, чем меньшевики.

Действия ответственных харьковских товарищей, имевшие место на заседании Исполкома Харьковского Совета, где по предложению президиума Исполкома в порядок дня поставлен был доклад о работах ЦИК, весьма характерны для тактики оппозиции. Предоставляя слово члену президиума ЦИК, наши товарищи (большинство членов оппозиции комитета входили в Исполком), не меньшевики, потребовали ограничения времени докладчика 10 минутами. Пришлось голосовать, так как товарищи настаивали на этом.

И, не удовлетворяясь ограничением времени, свои же товарищи нашли нужным предупредить: «покороче». Совершенно ничем не вызванное предупреждение, так как докладчик не настаивал на продолжении времени, удовлетворился 10 минутами, оговорившись только, что и содержание доклада будет соответствовать предоставленному времени.

По выступлениям харьковских большевиков в прениях по докладу получалось впечатление, что в Исполкоме наши товарищи более недоброжелательно настроены к Советскому правительству, чем меньшевики. Хотя во всех случаях, когда требовалось содействие Исполкома, товарищи ссылались на меньшевистское большинство Харьковского Исполкома, лишающее возможности провести требуемое решение. По существу все товарищи и не пытались их проводить и, в лучшем случае, оставались пассивными.

В Совете Рабочих Депутатов тактика оппозиции была та же, что и в Исполкоме, с той только разницей, что в Совете харьковские товарищи были более сдержанны. Но эта сдержанность объяснялась отношением Совета. Харьковский Совет в громадном большинстве, не только фракция большевиков, но и беспартийные рабочие, безоговорочно и активно поддерживал Советское правительство. Все предложения и постановления ЦИК в Совете всегда принимались громадным большинством, против численно небольших фракций мелкобуржуазных партий.

На пленумах Совета оппозиция держала себя пассивно, никогда не принимала участия в дебатах с мелкобуржуазными партиями и нередко своими лояльными предложениями, по существу, поддерживала мелкобуржуазный блок. Так, на пленуме Совета, когда фракция большевиков внесла предложение принять резолюцию приветствия избранному ЦИК, то первыми с возражениями выступили члены комитетской оппозиции, мотивируя свои возражения тем, что делегаты Харьковского Совета принимали участие в выборах ЦИК и «само собой разумеется, что Харьковский Совет поддерживал его, поэтому принимать резолюцию совершенно излишне». Это предложение полностью отвечало желаниям мелкобуржуазных партий. Отношение членов Исполкома большевиков, руководящих работников харьковской парторганизации, не могло остаться незамеченным большинством Совета и, особенно, нашей фракцией. И в дальнейшем фракция большевиков, не сочувствуя поведению верхов парторганизации, перед каждым пленумом Совета присылала свою делегацию в президиум ЦИК с просьбой прислать своего представителя, ввиду того, что на протесты меньшевиков по поводу действий Советского правительства отвечать им будет некому.

Действительно, не было случая, чтобы на протесты меньшевиков против действий ЦИК выступали с возражением руководящие работники-харьковчане. Даже при самых бешеных выступлениях, когда меньшевики встретили Нар. Секр. криками: «жандармы», «палачи», в связи с закрытием радовской газеты и арестом активных деятелей Ц. Рады, товарищи харьковчане сидели в президиуме совершенно безучастно. А когда громадное большинство Совета решительно запротестовало против этих выступлений меньшевиков (выступали исключительно меньшевики – члены Исполкома) и единогласно, против мелкобуржуазных партий, проголосовало немедленное переизбрание Исполкома Совета, товарищи-оппозиционеры внесли предложение отложить перевыборы и создать комиссию, которая должна будет подготовить все для перевыборов. Но фракция большевиков не сдалась и требовала немедленных перевыборов; на это товарищи заявили, что это – дезорганизованные действия, которые комитет не может поддержать[52]. После избрания комиссии созыв пленума Совета начали под всякими предлогами откладывать, и перевыборы Исполкома затянулись на продолжительное время.

В первое время оппозиция держала себя непримиримо, никакого участия в работах Советского правительства не принимала и отказывалась от всякой объединенной работы. Попытки президиума Краевого парткомитета втянуть харьковичан в общую работу, чтобы в процессе самой работы изживать оппозиционное отношение, или терпели неудачу, или же вызывали неожиданные столкновения.

В конце декабря 1917 г. президиум Краевого парткомитета предложил областному и харьковскому парткомитетам объединить издание и редакцию харьковского областного органа и «Вестника», органа ЦИК[53]. Товарищи на объединенную работу редакций не согласились и приняли только техническое объединение. И тут, только при пользовании одной типографией, вместо содружества получились лишь новые поводы для конфликтов.

Помню, как однажды, идя на работу в 10 ч. утра, мы увидали в продаже все газеты, кроме «Вестника». При входе в редакцию столкнулись с глубоко возмущенным редактором «Вестника», тов. И. Н. Лебедевым, который встретил нас негодующим восклицанием: «Не ожидал, чтобы свои же товарищи устраивали пакости». От него узнали, что харьковчане с первого же дня переезда в здание редакции «Вестника» устраивают всяческие затруднения и ведут скрытую борьбу с редакцией органа ЦИК, – задерживают телеграммы и сообщения из провинции, по ошибке попадающие в их редакцию, отказываются делиться материалами из Д.-К. области, которые ими не используются, и проч., и проч., а «сегодня дошли до того, что сознательно задержали печатанье «Вестника», из желания иметь в Харькове только свою газету». Трения уладили, но товарищеского сотрудничества редакций до последнего дня пребывания ЦИК в Харькове не добились.

Однако чем шире разворачивалась работа ЦИК и Нар. Секр. и росли связи с массами и авторитет Советского правительства на местах, тем менее активны в своем противодействии становились верхи харьковских организаций, и тем меньше оставалось в областном и харьковском комитетах сторонников оппозиции. Ряд комитетчиков, поддерживавших оппозицию, начали входить в работу ЦИК и Нар. Секретариата, некоторые оппозиционеры ушли на фронт и в штаб тов. Антонова-Овсеенко, и оппозиция комитета распылилась, но не изжилась.

То же разложение, что и в Комитете, произошло и в рядах ответственных харьковских работников, сторонников оппозиции. В первых числах января в президиум Краевого Комитета явилась группа военных работников Харькова с т. Петряковским, начальником харьковского гарнизона, с заявлением, что они считают позицию, занятую большинством харьковского комитета, вредной и будут работать в полном контакте с Нар. Секретар. и Президиумом ЦИК.

Довольно быстрому разложению оппозиции не в малой мере содействовало настроение большинства харьковского пролетариата и гарнизона, которые активно поддерживали ЦИК и Народный Секретариат. Рабочие со всеми нуждами шли не в харьковский исполком, а обращались прямо в Президиум ЦИК. На собраниях и митингах представителей Советского правительства встречали всегда дружески-доброжелательно. Рабочая Красная гвардия и воинские части, расположенные в Харькове, активно поддерживали ЦИК, безоговорочно исполняя все его предписания.

Оппозиция харьковского комитета не имела влияния на пролетарские массы, ею воспользовались, главным образом, мелкобуржуазные партии и враждебные нам элементы, которые использовали трения в среде большевиков в своих контрреволюционных целях. Эти слои даже пускали в ход всяческие провокационные приемы, чтобы усилить антагонизм между местными организациями и Советским правительством. К одному из таких приемов, которым чаще всего пользовались, прибег командир броневого отряда. Этот командир по собственной инициативе явился в Народный Секретариат с заявлением, что броневой отряд, находящийся под его командованием, постановил передать все броневики в полное распоряжение Советского правительства, и «люди» просили его передать, что без приказа Советского правительства они выступать не будут. А на другой день этот же командир отправился в харьковский комитет и заявил, что его вызывали (он явился в Нар. Секрет. без всякого вызова) в Народный Секретариат и предлагали не подчиняться местным властям. К сожалению, некоторые комитетчики ему поверили и потребовали объяснений от Народного Секретариата.

Оппозиционное отношение к ЦИК Советов Украины со стороны группы товарищей объяснялось установившимся в верхах Донецк. – Криворож. и Харьковск. парторганизаций взглядом, что между промышленной Донецк. – Криворож. областью и крестьянской Украиной нет и не может быть никаких общих интересов. Товарищи видели экономическую связь Донецко-Криворожской области с Россией, а национальное единство Украины ими рассматривалось как пережиток старого, сохранившийся в умах националистов. И если с большой натяжкой соглашались признать Украину как автономное государство, входящее в РСФСР, то уж ни в коем случае не включая Донецко-Криворож. область в территорию Украины: Украина, по их мнению, это крестьянская Киевская область – правобережье. Украинский язык им казался совершенно чуждым народным массам. И товарищи не раз указывали членам ЦИК, что издание газеты на украинском языке – непроизводительная трата бумаги, так как массы ее читать не могут. Поэтому, когда встал вопрос о государственной власти на Украине, они склонялись к присоединению к России или образованию Донец-Криворож. Советской республики со своим ЦИК и Нар. Секретариатом и меньше всего стремились к созданию ЦИК Советов Украины. Но ввиду переезда Всеукр. Съезда Советов в Харьков и директив ЦК партии, товарищи подчинились, но остались при старом взгляде. Отсюда формальное признание ЦИК и его Нар. Секретариата, а по существу оппозиционное отношение. Партийная дисциплина требовала подчинения, и товарищи не вели открытой агитации, но во всех своих действиях не скрывали своего отношения и в партийных рядах старались провести решение за образование Донецко-Криворожской Советской республики.

На партийной областн. конференции, вскоре после Всеукраинского съезда Советов, группа товарищей во главе с Эпштейном-Яковлевым предложила резолюцию за выделение Донецко-Криворож. области и настаивала на ней. После долгих споров, главным образом с Краевым парткомитетом, сколько помнится, приняли компромиссное решение. Но в конце января на областном Донецко-Криворож. съезде Советов товарищи провели резолюцию о выделении и образовании своей республики.

Этим стремлением «выделиться» объясняется и тактика комитетчиков в отношении к харьковским меньшевикам. Последние стояли за отделение, и товарищи до поры до времени не хотели с ними обострять отношений.

Что же касается недоброжелательного отношения верхов Донецко-Криворож. областной парторганизации к Краевому парткомитету, то это объясняется не столько принципиальными разногласиями, сколько отсутствием связи в предшествовавший период между партработниками правобережья и левобережья. Оба областные партобъединения юго-западной области – правопобережья и Донец. – Криворожского левобережья – оформлялись и работали совершенно самостоятельно, не имели между собой постоянной органической связи и каждая сносилась самостоятельно с ЦК партии. Хотя в ноябре представители Донец. – Криворожского и харьковского комитетов и принимали участие в выборах Краевого комитета, но войти персонально в Краевой комитет отказались, – формально, как бы признали его высшим партийным органом на Украине, но по существу считали Краевой комитет только организацией правобережья, такой же равноправной, как и Донец. – Криворож. обл. парткомитет. А с выборами ЦИК создавались условия, ставившие Донец. – Криворож. областной комитет (в который входила харьковская организация) в положение, подведомственное Краевому парткомитету. Это вызывало особую нервозность харьковчан и опасения, что Краевой комитет будет вмешиваться в деятельность харьковского комитета.

Враждебный же прием приезжающих товарищей в тот период был обычным явлением на Украине. При всяких отступлениях и наступлениях своих же товарищей встречали как оккупантов, или же как негодных работников. Это была своего рода болезнь, временно охватившая в дальнейшем все парторганизации Украины.

Но каковы бы ни были причины, вызвавшие оппозицию, это дела не меняет. Отсутствие активной поддержки со стороны руководящих харьковских товарищей крайне усложняло работу Советского правительства и Харькове. Будь другое отношение верхов парторганизации Донец. – Криворож. области, не было бы перебоев в работе ЦИК, так как не пришлось бы сейчас же после падения Ц. Рады переезжать в Киев и в дальнейшем не приходилось бы перекочевывать ЦИК и Народному Секретариату из города в город. Не пришлось бы затрачивать в самый трудный момент время и силы на изживание конфликтов в своей среде, и крайне ограниченный численный состав работников мог бы быть пополнен ценными работниками Харькова. С активной поддержкой харьковского комитета Харьков стал бы опорой Советского правительства, застрельщиком в проведении всех мероприятий и примером для непролетарских губерний Украины.

5. Отношение рабочих, крестьянских и солдатских масс Украины к ЦИК Советов Украины и Народному секретариату

После ультиматума Совета Народных Комиссаров 5 декабря и приказа Ц. Рады готовиться к войне с Великороссией в крестьянских массах, войсках, а отчасти и среди рабочих, особенно железнодорожников, национальный вопрос выдвигается как важнейший вопрос, требующий серьезного разрешения. Его обсуждение вызывает споры в широких массах, которые значительно обостряются необходимостью сейчас же с оружием в руках бороться за принятое решение. Ц. Рада, занявшая с первых дней Октябрьской революции явно контрреволюционную позицию по отношению к власти рабочих и крестьян, все свои силы направила к тому, чтобы вызвать национальную вражду, национальную рознь. Агитация Ц. Рады, будто Совет Нар. Комиссаров не хочет признать за украинским народом права на самоопределение и поэтому, дескать, объявил Украине войну, в первый момент имела своим последствием не только недоверчивое отношение масс ко всем, кто поддерживал Совет Народных Комиссаров – главным образом, к большевикам, – но и толкнуло многих к решению поддерживать Ц. Раду, как национальную власть, – хотя бы она и не была вполне своей. Ряд рабочих и военных организаций, не имевших своих представителей в Ц. Раде, начали избирать своих делегатов и выносить резолюции о полной поддержке ее. Даже те рабочие массы, которые активно боролись за власть Советов, в этот момент начали проявлять колебания и склонялись к поддержке Д. Рады, рассматривая ее как украинское национальное правительство.

С избранием ЦИК и Народного Секретариата Советов Украины положение меняется. Борьба за национальное освобождение осложняется внутренней борьбой между двумя национальными правительствами, ЦИК Советов Украины и Ц. Радой, и вопрос о войне с Великороссией отодвигается на второй план. Глубже в массы проникает мысль, что за требованием Ц. Рады бороться с Великороссией за национальную независимость скрывается борьба с Советской Россией и желание буржуазии уничтожить все завоевания «трудящегося народа».

С этого момента рабочие и крестьянские массы внимательно начинают присматриваться к Ц. Раде и прислушиваться к ее постановлениям. Рабочие и солдатские собрания избирают свои делегации одновременно и в Ц. Раду, и в ЦИК со специальными заданиями: выяснить, какая из этих организаций действительно является народной властью. Вырабатывают наказы для своих представителей в Ц. Раде «настаивать на том, чтобы помещичьи, монастырские, удельные и кабинетские земли немедленно были переданы трудовому народу без выкупа, а также живой и мертвый инвентарь», и дают указания – «если Ц. Рада не защищает интересов рабочих и крестьян, то переизбрать ее». На сходках и общих собраниях уполномоченных сел и деревень выносят постановления делегировать в Киевскую Ц. Раду представителей для предъявления следующих требований.

…Признать на местах власть только Советов Крестьянских, Солдатских и Рабочих Депутатов: Переизбрание Киев. Ц. Рады на строго-демократических началах.

Изменение закона о выборах, ибо теперешняя система дает возможность враждебным народу классам проводить своих кандидатов. Избирательный округ не должен превышать размеров одного уезда. Пропорциональность голосов недопустима: проходит весь список, получивший большинство голосов.

На случай непринятия Киевской Ц. Радой указанных требований народа нашего, представители наши должны заявить, что Глуховский уезд присоединяется к Харьковской Раде (ЦИК Советов Украины) Крестьянских, Солдатских и Рабочих Депутатов, которая признана Сов. Нар. Комиссаров и борется в союзе с ним против калединцев и корниловцев[54]…

В массах начинается обратное движение, которое значительно ускоряется первыми вооруженными выступлениями Ц. Рады против Советов.

Деятели Ц. Рады в своих обращениях и постановлениях стремятся уверить народные массы украинцев в том, что ЦИК создали большевики и рабочие-великороссы, находящиеся на Украине, которые являются врагами украинского народа, украинской свободы.

Генеральный Секретариат Ц. Рады начинает проводить систематически вооруженные набеги гайдамаков на Советы, расстрелы членов Исполкомов, массовые аресты и избиения рабочих и самосуды над большевиками. Тут уже массы имеют дело не только с воззваниями Ц. Рады и заявлениями, что она стоит на страже интересов трудового народа, а с вооруженными выступлениями Генер. Секретариата Ц. Рады против «трудового народа».

Первый налет гайдамаков под командой полковника Реуцкого, сейчас же после выборов ЦИК, был устроен на Полтавский Совет. Следствием этого разгрома было то, что чисто крестьянская губерния первая восстала против Ц. Рады, а войска, находившиеся в Харькове и не решившие еще какое правительство поддерживать, вынесли следующую резолюцию[55]:

Мы, солдаты 4-го запасного артилл. дивизиона и других частей… шлем порицание тем частям, которые, ослепленные шовинистическим угаром украинской буржуазии и контр-революционного офицерства, идут для насильственных разгромов органов (Сов. Р., С. и К. Депутатов. Мы протестуем против действия Киевской Ц. Рады и ее Генер. Секретариата, который присылает карательные экспедиции во главе с полковником Реуцким и уничтожает по пути оргапы революционной демократии – Советы P., С. и К. Депутатов. Мы приветствуем вновь организовавшуюся власть Всеукр. Съезда Советов Р., С. и К. Депутатов, который и выделил из себя Всеукраинский Виконавчий комитет Рады Работничьих, Солдатских и Селянских Депутатив… признавая его, как единственный орган власти на Украине, защищающий интересы рабочих, солдат и крестьян, и возле которого мы готовы объединиться.

Все репрессии проводятся под лозунгом борьбы с большевиками и неукраинцами. Украинцами признаются все те, кто безоговорочно поддерживает Ц. Раду и ее Генер. Секретариат, хотя по национальности они могут быть и великороссы, немцы, поляки, латыши и проч.

Параллельно с разгромами Советов и рабочих организаций Генер. Секр. проводит насильственную украинизацию находящихся на Украине войск и украинизирует румынский фронт, где действия Ц. Рады поддерживаются местными властями. Те воинские части, что стоят за власть Советов, объявляются великорусскими частями и расформировываются, а на румынском фронте, по предписанию Ген. Секретариата, румынские жандармы арестуют выборных представителей от армии, обвиняют их в большевизме и набивают ими румынские тюрьмы.

Для сообщения о действиях Ц. Рады на румынском фронте дадим слово украинцу-делегату румынского фронта[56]:

Когда произошел октябрьский переворот и власть перешла в руки Советов Раб., Солд. и Селянских Депутатов, мы, солдаты румынского фронта, решили переизбрать все свои организации, начиная с ротных комитетов и кончая фронтовым румынским комитетом. Десятого декабря 1917 года был созван фронтовый съезд, открывшийся в Одессе. Общее настроение съезда, за исключением небольшой группы «оборонцев» – «оборонческого блока», было явно в пользу перехода всей власти к Советам. На съезд начали прибывать делегации от IV, VI и др. армий. Все делегаты рассказывали об одном, как солдатских представителей на румынском фронте арестовывают, сажают в тюрьмы и держат там без всякого повода. Выяснилось, что безобразие это – дело рук румынских властей и Киевской Ц. Рады и лицо «национальных комиссаров». Чтобы прекратить эти насилия, мы избрали комиссию в числе девяти человек, которые должны были со специальными полномочиями ехать на фронт. Комиссия уехала, и мы ожидали ее возвращения, однако, не дождались, так как она была арестована генералом Щербачевым. Послали вторую комиссию, которую постигла та же участь. Избрали третью, из которой вернулась только часть, которой удалось избежать ареста. Эти оставшиеся товарищи рассказали нам, что случилось. Тогда нами были посланы делегации в Яссы и Киев, которые должны были, минуя ген. Щербачева и национальных комиссаров, потребовать от румынских властей и Генер. Секр. Ц. Рады немедленного прекращения арестов и насилий. Я попал в число делегатов. Когда мы прибыли в Киев, то квартиры для нас «не нашлось»: все было занято офицерством, бежавшим из Великороссии к гостеприимной Раде. Переночевав кое-как в номерах, на утро мы прошли прежде всего на заводы к рабочим, так как знали, что у них скорее всего встретим сочувствие. Так и оказалось, когда мы объяснили им, для чего мы прибыли в Киев и спросили, каков их взгляд на действия Ц. Рады, то они нам сказали, что Рада контрреволюционна, что она заключила союз с Калединым против российской и украинской демократии. Получив у них некоторые материалы, мы отправились на прием к Генер. Секретарю по военным делам г. Поршу, заменявшему в то время Петлюру. С трудом добившись приема, переждав бесконечное количество явившихся на прием офицеров, спасавшихся в Киев «от большевиков», мы вошли к Поршу. Принял он нас, как врагов. На все наши вопросы относительно событий на фронте и арестов и проч. он заявил, что ему будто бы ничего неизвестно и что по прямому проводу ему передавали, что на румынском фронте все спокойно. На нашу просьбу переговорить немедленно по проводу и приказать прекратить аресты, он вдруг «вспомнил», что провод испорчен. Так, ничего не добившись, мы ушли. Такой же прием встретили мы в Войсковой Раде: на все вопросы – один ответ: «нам неизвестно ничего». Решив во что бы то ни стало добиться какого-нибудь результата, мы опять пошли на другой день к Поршу. Не добившись снова ничего, мы отправились в Совет Рабочих Депутатов, члены которого все стоят за власть Советов и настроены против Рады. От них мы узнали кое-что о положении Киева. Отсюда мы отправились на заседание Малой Рады, которое шло под председательством Грушевского. Я просил слова, чтобы сделать доклад о событиях на румынском фронте. Поговорить мне не дали, называя нас «большевиками, грозящими свободе Украины». На третий день мы вновь пришли к Поршу. Встретил он нас в дверях словами: «Провод еще испорчен». Мы просили впустить нас – он говорит: «Обождите». Ждем 20 минут. Зовет в кабинет, спрашивает: «Чего же вы хотите от меня?» – «Мы требуем, чтобы армии дали хлеба, чтобы прекратили аресты и чтобы армию разрешили вывести с румынского фронта». Ответы на все мы получили очень уклончивые. Выпустить арестованных оказалось, по словам Порша, невозможным, так как «они все большевики». Вообще же о положении армии на румынском фронте Порш заявил, что «положение улучшится, если фронт захочет украинизироваться». О Каледине и его замыслах секретарь Порша выразился так: «Это не наше дело, пусть, что хочет, то и делает». Больше мы ничего не добились и должны были вернуться в Одессу в образовавшийся там ЦК румынского фронта. Вот как Ц. Рада заботится о фронте, вот как она работает на пользу контрреволюции.

И чем шире развивала свою погромную деятельность Ц. Рада, тем быстрее шел обратный процесс и тем решительнее выступали рабочие, солдатские и крестьянские массы против Ц. Рады и ее Генерального Секретариата. На митингах и собраниях в городах и селах принимают резолюции, в которых объявляют Ц. Раду контрреволюционной, приветствуют ЦИК Советов Украины и требуют от него «беспощадной борьбы с буржуазной Ц. Радой и ее Генер. Секретариатом».

Уездные Советы крестьянских депутатов «протестуют самым энергичным образом против самого существования Ц. Рады» и требуют от ЦИК более решительной борьбы с ней.

Военные моряки черноморского флота, вначале полностью поддерживавшие Ц. Раду, в конце декабря прислали свою делегацию – 12 чел. – в ЦИК с тем, чтобы их информировали подробно в действиях Советского правительства, а 10 января приняли следующую резолюцию[57]:

Мы, украинцы и военные моряки Черноморского флота, рабочие порта и солдаты Севастопольского гарнизона, на своем собрании 10 января, собравшись в Севастополе, постановили искренно приветствовать Харьковскую Советскую Раду ЦИК, клеймим Киевскую Раду и ее Генер. Секретариат…

Телеграмма заканчивается угрозой Ц. Раде:

«Не врите же нашим отцам, братьям и сынам, не затемняйте им глаза, ибо скоро они увидят вашу действительность, и вы будете прокляты всеми вольными сынами Украины. Не опирайтесь более на Черноморский флот, ибо мы первые наведем 12-дюймовые орудия…»

Матросы, солдаты и рабочие украинцы, находящиеся в Кронштадте, прислали своего делегата в ЦИК Сов. Украины с наказом[58]:

Представитель Украинской Кронштадтской громады должен отстаивать и выполнять во Всеукраинском Центр. Исполн. Комитете следующий наказ:

1) Власть Советам Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов.

2) Старопропавшую буржуазно-монархическую Раду, во главе с Грушевским, Винниченко и Петлюрой, арестовать, потребовать отчета и предать Революционному Суду за то, что они тормозили дело рабоче-крестьянской революции на Украине.

3) Украинское рабоче-крестьянское правительство обязано заключить демократический мир совместно с демократией России.

4) Никаких уступок и компромиссов контрреволюционерам из лагеря Винниченко, Петлюра, Грушевский и К⁰.

5) Всеми силами отстаивать, чтобы универсалы буржуазной Рады о земле были аннулированы и все земли, как-то: помещичьи, монастырские, церковные, удельные и проч., были бы немедленно переданы в крестьянские земельные комитеты без всяких выкупов.

6) Все банки на Украине должны быть национализированы, а также заводы, фабрики, рудники и прочее.

7) Образовать социалистическую армию на Украине, как главную защитницу интересов трудящихся.

8) Беспощадное обложение капиталистов, расширение и увеличение школ на Украине.

9) Представитель от Кронштадтской «Просвити» должен озаботиться, чтобы из Украины, по возможности, посылали хлеб в центры революции.

10) Представитель должен приезжать по возможности почаще, делать отчеты в «Просвити», но не ранее, чем через два месяца, для того должен прислать уведомление о дне приезда; о ходе же дел должен уведомлять письмами еженедельно.

В войсках Ц. Рады также началось большое брожение. Полки имени Шевченко, Сагайдачного и Дорошенко, сформированные Ц. Радой и находившиеся в Киеве, вынесли постановление не выступать против рабочих, хотя бы им грозило разоружение, а первый Украинский Червонный полк вынес следующую резолюцию[59]:

1) Высказываем порицание Киевской Центр. Укр. Раде, которая поддерживает политику буржуазии и Каледина; 2) признаем как наивысшую и полномочную власть Центр. Исполн. Комитет Советов Украины; 3) приветствуем Сов. Нар. Комиссаров, который помогает рабочим, солдатам и крестьянам в борьбе с контрреволюцией; 4) желаем немедленно переформироваться и обращаемся к ЦИК Советов Украины с просьбой о вооружении полка, чтобы с оружием в руках могли защищать Советскую власть на Украине.

Воинские части, разбросанные на Украине, принимают резолюции, в которых говорят:

Шлем свой горячий революционный привет ЦИК, как действительной власти рабочих, солдат и крестьян, и выражаем твердую уверенность, что пролетариат и беднейшее крестьянство не поддастся провокаторской ловушке Ц. Рады и свергнет буржуазную Ц. Раду, сплотившись вокруг Сов. Р., С. и Кр. Депутатов.

С первых чисел января 1918 года в пленум ЦИК ежедневно являлось по нескольку делегаций из сел и деревень ближайших и дальних губерний с резолюциями и наказами от «обчества». Крестьянские сходы присылали почтенных стариков, пользующихся авторитетом и уважением в их деревнях и селах, для передачи Советскому правительству «воли народа». «Обчество постановило, – говорил старейший член делегации, – всем держаться за народную власть, за Советы и наказывало получить от вас приказ, как народу теперь поступать и просило пулеметчиков. Винтовки у солдатиков есть, с фронта принесли, а вот пулеметик бы нам, солдатики бают, он дюже хорош», – пояснил сельский делегат «обчества» и при этом указывал на демобилизованного солдата, непременного члена крестьянских делегаций.

И не только рабочие, солдаты и крестьяне, но чиновники и служащие начали отказываться поддерживать Ц. Раду. В первых числах января в Харькове почтово-телеграфные служащие на своем собрании вынеслй постановление поддерживать Советское правительство и избрали свой «Совет 15», который обратился с воззванием ко всем почтово-телеграфным служащим на Украине с разъяснением политики Ц. Рады и призывал стать на сторону рабоче-крестьянского правительства – ЦИК и его Нар. Секретариата. Провинция не замедлила откликнуться и последовала примеру харьковских почтово-телеграфных служащих. И 16 января в г. Кременчуге на общем собрании почтово-телеграфных служащих, в количестве 60 человек, приняли постановление приветствовать Нар. Секретариат Советов Украины и «Совет 15», организацию почтово-телеграфных тружеников Харькова, и по их примеру выбрать свой Совет для того, чтобы он провел выборное начало. С этого Времени они перестают звать себя почтово-телеграфными чиновниками и называются «почтово-телеграфные труженики». За почтово-телеграфными служащими пошли банковские, казначейские и другие служащие государственных учреждений.

А чем глубже шел откол масс от Ц. Рады, тем решительней Генер. Секретариат проводил репрессии против трудящихся масс и тем меньше «социалисты» Ц. Рады брезгали приемами царской черной сотни, дабы продлить свое существование. Оставшиеся верными Ц. Раде войска – «Курень смерти», вербовавшиеся из юнкеров и буржуазной молодежи гайдамаки и часть Полуботьковского и Богдановского полков – использовались Генеральным Секретариатом для зверских расправ с рабочими и крестьянскими массами и для налетов и разгромов Советов. Бодрость духа и смелость в этих частях «социалист» Петлюра поддерживал двойными порциями спирта.

В Полтаву Генеральный Секретариат выслал из Киева полк Богдана Хмельницкого с броневиками, под командой полковника Реуцкого, который окружил внезапно Полтавский Совет Р., К. и С. Депутатов и в течение трех часов залпами обстреливал здание Совета. Прекратив обстрел, ворвались в здание, избивая прикладами находившихся тут членов Совета, арестовали 8 членов Исполкома и председателя Совета. «После дикой расправы с Советом, – из рассказа очевидца, – эта темная ослепленная толпа, под командой своих контрреволюционных офицеров, рассыпалась по городу небольшими кучками, начала громить магазины и останавливать прохожих, граждан г. Полтавы, обыскивать их и отбирать деньги и все, что можно было взять». Арестованных членов Исполкома с председателем тов. Дробнисом повели на вокзал расстреливать, – но во время расстрела, в момент команды офицера, наши бросились врассыпную бежать; пустив вдогонку несколько залпов, гайдамаки начали дикую погоню за убегавшими. Настигаемых прикладами и каблуками превращали в кровавую массу. Большинство погибло, но несколько товарищей, в том числе и тов. Дробнис, получив по несколько пуль, все же скрылись.

В Киеве гайдамаки – опора Ц. Рады в Киеве – разгромили Совет профес. союзов и Совет фабрично-заводских комитетов, устраивали ночные налеты на фабрики, заводы и, под видом поисков оружия, учиняли форменный погром, арестовывали пачками рабочих и, зверски избивая, отправляли по тюрьмам.

Яркую картину создавшегося в то время положения в Киеве дает следующее письмо киевского товарища рабочего[60].

«Ц. Рада ведет, – как она выражается, – беспощадную борьбу с большевизмом, – для достижения цели она разоружила в ночь на 8 января Киевский арсенал, политехнические мастерские, завод Ауто, Варшавскую судостроительную верфь и др.; под словом «разоружение» нужно понимать полнейший разгром указанных заводов: под предлогом поисков оружия снимались кожаные пассы с моторов, разламывались ящики столов в конторах и проч. О процессе обыска и разоружения можно составить представление по случаю, имевшему место на заводе Ауто. Явились на завод ночью, часов в 8, разбудив сторожа, и, не дав ему одеться, в нижнем белье повели его по заводу с тем, чтобы указывал, где хранятся ружья, гранаты и вообще оружие; когда сторож отвечал, что не знает, били его прикладами. Обойдя завод, и если обыск даже оставался безрезультатным, шли в контору, брали список рабочих и, читая по алфавиту, спрашивали: «большевик или нет?» – если нет, то какой партии? Таким путем устанавливали политическое «кредо» рабочего. Покончив с заводами, Ц. Рада объявила мобилизацию «вильного казачества» на 7 дней, с уплатой жалованья, и начала охоту на поименованных, правильно и неправильно, большевиков. По улицам и квартирам брали товарищей и избивали до полусмерти, а избив, бросали в «Лукьяновку». Около 40 чел. исключительно рабочих томятся и сейчас на больничных койках Лукьяновской тюрьмы… Все воинские части, которые поддерживают Ц. Раду, получают особый порцион водки; когда же нужен особый подвиг со стороны этих героев, порцион увеличивается вдвое, озверелые люди, под влиянием алкоголя, творят ужасы, не поддающиеся описанию, как это имело место в Киевской центр. хлебопекарне. Пекаря в знак протеста против насилий объявили через свой профессиональный союз однодневную забастовку. Вечером группа гайдамаков ворвалась в пекарню, где в это время происходила замеска хлеба, и с криком: «А, вы бастовать, морить нас голодом!» – открыла пальбу. Убили 4 тов. пекарей и изрешетили всю пекарню пулями… Рабочая печать преследуется. «Пролетарскую Мысль» закрыли; редакция попробовала выпустить «Пролетарское Дело», но первый номер, едва вышел, стали конфисковывать у разносчиков и в киосках; сейчас киевский пролетариат без своего живого пролетарского слова… Пробовали рабочие отправлять делегации в Ц. Раду, чтобы прекратить эти безобразия, стоящие жизни нашим товарищам, но всегда получали один и тот же ответ: «Мы никаких распоряжений никому не давали и ничего не знаем…» – Раз вы не даете таких распоряжений, – говорили рабочие, – то издайте приказ, чтобы это не повторялось». Но никаких приказов не издается. Завод Млашевского и железнодорожные мастерские, где преобладало украинское течение, вынесли резолюцию против контрреволюционных действий Рады и разоружений рабочих. Железнодорожники к тому же в своей резолюции заявили, что те 2 броневые поезда, которые ремонтировались в мастерских, предназначаются против большевиков, а потому они их разобрали и не дадут… Пролетариат Киева, – кончает свое письмо товарищ, – лишенный реальной силы штыков, обращает свои взоры в сторону Харьковской Укр. Народн. Республики, изо дня в день ожидая часа расплаты за неповинно пролитую кровь».

Лукьяновская тюрьма и военная, Косой-Канонир, переполнены были изувеченными киевскими пролетариями. Тов. Чудновский, содержавшийся в Косом-Канонире, объявил голодовку против зверских насилий, чинимых в тюрьме агентами Ц. Рады.

В ночь на 25 декабря в квартиру тов. Леонида Пятакова, – члена Киев. комит. больш. и члена ЦИК – ворвался отряд гайдамаков под предводительством офицера, стащили его с кровати в одном белье и, зверски избивая, увели неизвестно куда, а через 2 недели труп тов. Леонида нашли под мостом с простреленной раной в области сердца, с вырезанными во всю длину тела полосами, выколотыми глазами и исполосованного сабельными ударами.

В Умани, 5 января, во время заседания Уманьского Совета комиссар Ген. Секр. Суровцев с отрядом из «Куреня смерти» ворвался в Совет и, «разгромив все, что возможно было», тут же расстрелял члена ЦИК Советов Украины, тов. Пионтковского – члена партии большевиков с 1905 г. – и члена Уманьского Совета и комитета большевиков, тов. Урбайлиса – рабочего печатника.

Генер. Секр. Ц. Рады предписал арестовать весь Совет Солд. Депут. IX армии румынского фронта. Члены Совета, находясь в тюрьме, обратились со следующим письмом[61] к рабочим и крестьянам Украины:

Мы, члены Совета Солд. Депутатов, считаем своей моральной обязанностью заявить о нашем глубоком возмущении по погоду того насилия, которое именем Укр. Нар. Республики творилось над нами в течение нескольких дней. Без предъявления ордера об аресте, без объяснения причин, лица, которые себя именуют украинскими социалистами, врывались ночью в квартиры и, угрожая револьверами и румынскими штыками, заставляли нас всех подчиняться грубому насилию. Под охраной румын и украинцев арестованные, подгоняемые грубыми окриками румынских жандармов и украинских социалистов, отправлялись на окраины города в казармы, где уже передавались всецело в руки румын… Под впечатлением произошедшего, мы, очутившись: за двумя толстыми решетками и под внимательным наблюдением юнкеров-кавалеристов, сразу вспомнили темное минувшее царской России. Но российские жандармы были куда более вежливы к своим жертвам. Они осторожно звонили и, когда им открывали, предъявляли документы, и уже после этой процедуры предлагали исполнить, что прочитано… И нужно помнить, что это было во времена рабства, когда мы только мечтали о воле, когда она нам казалась чем-то недостижимым, как небесный рай… О неприкосновенности личности и жилища мы только читали, да и то тайком… И все-таки темные люди находили возможным быть по отношению к нам людьми, несмотря на своо физическое господство. А теперь? Теперь мы считаем себя свободными гражданами, имеем полное право пользоваться всеми гражданскими свободами. Для завоевания этих свобод пролито целое море братской крови, и вдруг в то время, когда меньше всего ожидаешь насилия, снова, как когда-то, превращаешься в арестанта, но уже не по воле темного, неграмотного жандарма, а по желанию просвещенного украинского социалиста… Но мы не верим, что эти люди, со словами и действиями жандармов, – социалисты, и слова, которые они кричали при арестах: «От имени Украинской Народной Республики», они нахально украли у подпавшего под новое рабство несчастного украинского народа. Мы знаем этот народ. Кому знать его, как не нам, плечо в плечо умиравшим одинаково жестокой смертью в серых, холодных окопах… Мы знаем, что наши надежды и желания еще вчера были и их надеждами и желаниями, и теперь, когда их рука замахивается на нас, то в том виноваты только те лжесоциалисты, которые обманули утомленных войной людей и под знаменем национального движения угнетают свободный народ так же, как это делали недавно царские генералы. Мы уверены, что скоро будет сорвана маска с этих самозванцев, и вся их черносотенная сущность сама собой оттолкнет от них свободолюбивый украинский народ.

Да здравствует подлинно народная Республика!

Душителям свободы – позор и проклятья!

Председатель Совета Солд. Депутатов IX армии

И. Стефанский.

Секретарь Якоби.

И этот погромный разгул шел по всей Украине, куда только могли проникнуть агенты Ц. Рады и послушные распоряжениям Генер. Секретариата гайдамаки и «Курень смерти».

На репрессии и зверства, чинимые по приказу Генер. Секретариата, массы начали отвечать вооруженным сопротивлением, и по всей Украине стали вспыхивать восстания против Ц. Рады и ее Ген. Секретариата.

6. Первая Всеукраинская крестьянская конференция

20 января (ст. ст.) в Харькове открылась Всеукраинская Крестьянская Конференция, созванная ЦИК Советов Украины из представителей волостных, сельских и уездных советов[62]. Представительство с мест было не полное, так как Конференция собралась в разгар вооруженной борьбы с Ц. Радой. Киевская и Черниговская губернии совершенно не были представлены, их делегаты не могли прибыть на конференцию, так как железнодорожное сообщение с Харьковом было прервано. Делегаты остальных губерний присутствовали, но по той же причине некоторые губернии представлены были только несколькими уездами, и только Харьковская губ. представлена была полностью… Большинство делегатов были беспартийные, но определенные сторонники Советской власти… В президиум избрали большевиков, левых с.-р. и беспартийных, председателем конференции – т. Скрынника, тов. председателя – тт. Матвеенко и Гресса, почетным председателем – Е. Бош.

Порядок дня конференции:

1) о государственной власти на Украине и Учредительном Собрании (докладчик Е. Бош); 2) доклады с мест; 3) доклад Народного Секретариата Земледелия (докладчик Терлецкий); 4) доклады Народных Секретарей и 5) текущие дела.

Из докладов делегатов с мест[63] выяснилось, что в большинстве уездов в селах и деревнях, как правобережных, так и левобережных, до середины декабря 1917 г. Советов не существовало, и в период керенщины и после октябрьского переворота в них продолжали править земская управа и старые старосты.

«До 20 декабря в нашем селе Ивановке ничего не было, – говорит делегат Даниловской волости Изюмского уезда Харьковской губ. – Наши волостные и земские организации совсем не выражают настроения крестьянства и им не верят. С земской Управы пришла телефонограмма: «Прошу известить население, что для Изюмского уезда получена мануфактура, которая будет распределена по волостям. Вскоре будут получены две тысячи лошадей, и все это будет распределено только между теми волостями, которые будут исправно нести все причитающиеся земские повинности». Этой телефонограмме крестьяне не поверили и считают, что все в ней написанное – ложь… В последнее время жители села пропитались революционным духом. На созванном митинге высказали недоверие Киевской Ц. Раде и приветствовали Советскую власть».

А делегат Змиевского уезда Харьк. губ. докладывал: «У нас совсем не отразилась Октябрьская революция, на селе всеми делами орудовал тот же староста, что и раньше в Волостной и Земской Управе. Только с 16 января дело подвинулось вперед… Некоторых членов земской управы мы попросили уйти, другие ушли сами».

И на этой информации сходились все делегаты различных губерний.

После октябрьского переворота, когда Ц. Рада объявила себя государственной властью на Украине, Земские Управы стали проводить приказы и постановления Ц. Рады. Ниже привожу один из таких приказов[64], прочитанный на конференции делегатом Александровского уезда Екатеринославской губ.

В текущий момент на территории Украинской Республики существует только одна законная власть Генерального Секретариата Ц. Рады и исполняющие распоряжения этой власти комиссары, городские, земские и волостные самоуправления, избранные самим народом на демократических началах, милиция и другие учреждения, деятельность которых строго ограничена существующими законами. При обслуживании интересов населения самовольные действия каких бы то ни было организаций, идущие против законов, вредные для планомерной деятельности признанных правительством Украины учреждений, недопустимы и подлежат строжайшему проследованию. В связи с этим предлагаю волостным Управам и начальникам милиции Александровской волости, чтобы так называемые войсковые революционные комитеты, которые безусловно противоречат законам и сеют смуту в народе, были немедленно ликвидированы, как организации бесполезные и далее вредные. Те из организаций или отдельные лица, которые не пожелают подчиниться этому распоряжению, исходящему из Центр. Украинской Рады, будут привлекаться к ответственности по ст. 29 Ул. о наказаниях.

Комиссар Лазир.

Эти приказы вызывают громадное недовольство масс против Ц. Рады. И с середины декабря, когда в деревню начинают приходить сведения о состоявшемся в Харькове Всеукраинском Съезде Советов и образовании Всеукраинского Советского правительства, в крестьянских массах начинается сильное брожение. Беднота, поддерживаемая вернувшимися с фронта солдатами, организуется, сбрасывает старые власти и организации Ц. Рады и создает свои Советы и Комбеды. Как шла эта борьба в земледельческих районах, говорят докладчики Полтавской губернии.

«С первых дней революции у нас было очень плохо, – говорит докладчик от волостей Полтавского уезда, – гайдамаки расстреливали крестьян и угнетали народ. Только 16 января собрались все к волости, и мы решили всюду на местах, в каждом селе создать Советы. Теперь у нас Советы, теперь живой и мертвый инвентарь в наших руках. Да здравствует Советская власть!»

«С начала революции в нашем уезде, – сообщает делегат Роменского уезда Полтавской губ., – создался крестьянский комитет и Совет Раб. и Крестьянских Депутатов. Потом у нас возник крестьянский союз. 14 декабря этот крестьянский союз вошел в блок с правыми с.-р. и меньшевиками. На 31 декабря назначили уездное собрание союза, другие организации не допускались. Союзом был приготовлен наказ – этим наказом союз хотел привлечь крестьян голосовать в Учредительное собрание. Наказ имел 31 пункт, в последнем пункте его говорилось: «Поддерживайте Киевскую Ц. Раду!» Большинство присутствовавших потребовало исключения последнего параграфа, но вносившие наказ отказались. Тогда мы своими революционными действиями выгнали сторонников наказа. Взяв власть в свои руки, мы избрали от себя комиссию, чтобы она назначила уездный съезд для контакта с Советом Раб. и Солд. Депутатов. Комиссия назначила съезд на 10 января. В это время от Киевской Ц. Рады был прислан в Ромны комиссар, который, узнав о съезде, выпустил воззвание от 8 января, в котором призывал записываться скорей в вольное казачество: «Кому дорога отчизна, – говорилось в воззвании, – записывайтесь в вольное казачество, об условиях и плате спросить в канцелярии». Солдаты отправлялись записываться и создали 18-й полк, который 10 января, как один человек, стал за Советскую власть. Центр. Рада прислала на имя комиссара 1200 винтовок и два пулемета, которые сложили в местной тюрьме. Солдаты заявили об этом съезду, и съезд приветствовал 18-й полк за его честное поведение и постановил забрать оружие и передать часть 18-му полку, а часть направить в села для вооружения революционных солдат. Съезд приветствовал Советскую власть и комиссаром Советской власти избрал т. Савченко».

Послушаем делегатов промышленного района:

«У нас много железных дорог и рудников бассейна, – говорит делегат из Кривого Рога. – Пролетариата у нас около 50 тысяч. С самого начала власть у нас принадлежала Советам. Потом создалась сельская Рада, которая всецело угнетала крестьян. Возникшее так называемое вольное казачество заставляло признавать только Ц. Раду, а не Советскую власть. 9 января, когда приехали солдаты с фронта, мы скинули власть Ц. Рады и переизбрали Советы. Теперь вольное казачество обезоружено. Всюду порядок. Все крестьяне признают исключительно Советскую власть. В Учредительное Собрание никто голосовать не хочет. Мы все глубоко убеждены, что победит Советская власть».

«Теперь у нас создана Советская власть и Красная гвардия 500 человек, – докладывает делегат от волостей Ахтырского уезда, Харьковской губ., – телефонная контора, почтовое отделение и др. учреждения перешли в руки народа. Вот резолюция, которую вынес съезд крестьянских депутатов Ахтырского уезда: постановили высказать недоверие Киевской Центр. Раде за ее буржуазные и контрреволюционные поступки и объявить всем, что с этого 8 января 1918 года мы все, как один, признали Центральный Исполнительный Комитет Всеукраинского Совета Раб., Солд. и Крестьянских Депутатов и Совнарком, как единственную власть, которая стоит на защите наибедиейшего крестьянства, пролетариата и солдат. Власть должна принадлежать Советам Раб., Солд. и Крестьянских Депутатов, только такую власть мы признаем и всецело ей доверяем».

Все делегаты, с небольшими изменениями, давали единую информацию о положении на местах. С начала января идет спешная организация бедноты, выносятся резолюции, объявляющие Ц. Раду контрреволюционной, и постановления о признании и поддержке Советской власти, избираются Советы там, где их не было, и переизбираются раньше избранные Советы, так как в них засели кулаки, и всюду по селам организуется крестьянская Красная гвардия.

По заслушании докладов с мест и доклада о государственной власти 1-я Всеукраинская Крестьянская Конференция приняла всеми голосами, против четырех правых с.-p., резолюцию[65], в которой говорилось:

…Конференция постановляет признать Украинскую Рабоче-Крестьянскую Республику, которая входит в состав Всеукраинской федерации Советских республик. Вся власть на местах и в центре принадлежит Советам и избранному на Всеукраинск. Съезде ЦИК Советов Украины.

Все организации, общественные и государственные учреждения находятся под управлением и контролем местных Советов. Местные Советы являются государственными учреждениями, зависимыми только лишь от своего Центрального органа.

Полномочным представителем Рабоче-Крестьянской Республики и всех трудящихся масс на ее территории является Народный Секретариат Украинской Рабоче-Крестьянской Республики. Старые формы государственного управления достаточно задержали победу труда над капиталом. Смертельные враги трудового народа, полной победы социализма должны быть подавлены властью диктатуры рабочего класса. Не единство классовых интересов, не Учредительное Собрание, а равенство всех трудящихся и диктатура пролетариата и беднейшего крестьянства…

Конференция признает необходимым поручить Народному Секретариату Украинской С.С. Республ. распустить коллегию по созыву Украинского Учредительного Собрания и созвать Всеукраинский Съезд Раб., Солд. и Крест. Депутатов, который и будет законным органом государственного управления.

По докладу Народного Секретариата Земледелия были приняты положения к декрету о земле, разработанные комитетом земледелия. Доклады о работе Народного Секретариата были заслушаны с большим интересом и вынесена резолюция о полной солидарности со всеми мероприятиями, проводимыми Советским правительством.

Крестьянская конференция избрала, в дополнение к избранному на Всеукраииском Съезде ЦИК, 20 человек во Всеукраинскнй ЦИК Советов. Заседания конференции проходили в строго-деловом порядке. Конференция закрылась пением «Интернационала».

7. Вооруженная борьба с петлюровскими войсками и падение Центральной Рады и ее генерального секретариата

К моменту образования первого ЦИК Советов Украины Генеральный Секретариат Центральной Рады располагал значительными вооруженными силами. Национальные полки, сорганизованные Ц. Радой в период керенщины, после октябрьского переворота были значительно усилены новыми воинскими частями украинцев, выделенных из войск, находившихся на фронте и снятых с фронта по разрешению ставки, для переброски на Украину. Во все украинские части, снимаемые с фронта, Генеральный Секретариат назначал свой командный состав, большей частью состоявший из офицеров, бежавших из России и перекрасившихся в национальный цвет, и своих политических комиссаров. Все украинские войска стягивались Петлюрой – Генеральным Секретарем по военным делам – в Киев, и Киев стал военной крепостью Ц. Рады и базой всех врагов Советской власти, начиная от белогвардейской офицерщины и кончая всеми социалистическими мелкобуржуазными партиями. Все военные выступления Петлюры против Советов идут из Киева, и вся революционная борьба трудящихся с национальной контрреволюцией сосредоточивается вокруг Киева.

Борьба с Ц. Радой разворачивается главным образом в правобережье. Левобережье и пролетариат Донецкого бассейна главные силы отдают на борьбу с Калединым и казаками. Харьков служит буфером между двумя военными лагерями и центром сосредоточения вооруженных сил как против петлюровцев, так и против Каледина. Харьковский пролетариат отдает большую часть своих сил на калединский фронт и только небольшую часть уделяет для борьбы с войсками Ц. Рады. Всей вооруженной борьбой с петлюровцами руководит Народный Секретариат ЦИК Советов Украины, борьбой с Калединым – штаб Антонова-Овсеенко, назначенный Советом Народных Комиссаров для командования российскими силами против Каледина.

В первое время ЦИК Советов Украины не имел в своем распоряжении никаких вооруженных сил, кроме Красной гвардии, имевшейся на местах в распоряжении Советов. Воинские части, стоявшие на стороне Советов в правобережье, были в большой части разоружены и расформированы Ц. Радой еще до Всеукраинского съезда Советов. А движение петлюровских войск из Киева на Полтаву ставило Советскую власть на Украине род угрозу военного разгрома. И Советскому правительству пришлось с первых дней своего существования заняться военной работой и мобилизацией сил для обороны.

На одном из первых заседаний ЦИК принял проект декрета об организации социалистической армии, в котором говорилось: «Для защиты и укрепления Народной власти и для действительной победы рабочих и беднейших крестьян над буржуазией, организовать социалистическую Рабоче-Крестьянскую Армию «Червовое Казацтво» на следующих основаниях: 1) все воины, из которых должно состоять «Червон. Казац.», вступают в армию добровольно но рекомендации социалистических партий и Советских органов; 2) все воины находятся на полном государственном содержании; 3) семьи солдат рабоче-крестьянской армии обеспечиваются государством; осуществление и проведение в жизнь этого постановления поручается Советам Раб., Солд. и Крест. Депутатов»[66].

ЦИК поручил Народному Секретарю по военным делам немедленно приступить к организации военного отдела, который должен заняться: 1) организацией и формированием воинских частей; 2) вооружением на местах Красной гвардии и крестьянских революционных отрядов и 3) разъяснением в войсках, собранных Ц. Радой, требований ЦИК Советов и политики Ц. Рады. Кроме этого, было принято решение обратиться с воззванием к рабочим, солдатам и крестьянам о вступлении в ряды рабоче-крестьянской армии и на места послать распоряжение, чтобы Исполкомы Советов Р., С. и К. Депутатов выделили лучших организаторов для формирования отрядов рабоче-крестьянской армии и усилили работу по обучению и вооружению Красной гвардии.

В течение суток военный отдел ЦИК был сорганизован и приступил к работе. Заведующим отделом назначили тов. Богданова – арсеналец, большевик. В первые дни стали приходить в одиночку и группами демобилизованные и расформированные солдаты-украинцы, и запись в ряды рабоче-крестьянской армии пошла живо. Можно было бы в течение нескольких дней сформировать значительные военные отряды, не будь задержки и больших трудностей с обмундированием, вооружением и всем снабжением. Но так как в распоряжении ЦИК никаких запасов вооружения не было и приходилось удовлетворять свои нужды тем, что отвоевывали у Харьковского меньшевистского Исполкома и комиссара Харьковского гарнизона, и брать в долг в штабе тов. Антонова-Овсеенко, то вся работа военного отдела по формированию крайне тормозилась.

Из этого положения некоторым выходом послужило быстрое разложение воинских частей Ц. Рады, находившихся в Харькове. Некоторые петлюровские части, отказываясь поддерживать Ц. Раду, сдавали оружие и просили о роспуске их по домам; в других выделялись группы, заявлявшие о желании активно бороться с «контрреволюционной Ц. Радой», тогда и остальные сдавали оружие и расформировывались. Таким образом накоплялось оружие для вновь сформированных частей рабоче-крестьянской армии.

Одним из первых расформированных полков Ц. Рады был, кажется, 2-й запасный украинский полк, где выделилось 300 человек, отказавшихся поддерживать Центр. Раду. Под руководством тов. Виталия Примакова в ночь на 22 декабря забили тревогу в полку, арестовали командный состав и заявили солдатам, что все нежелающие поддерживать Советское правительство должны немедленно сложить оружие, после чего им будет предоставлен свободный проезд, и они могут разъехаться по домам. Без сопротивления оружие было сдано, и 2-й запасный полк расформирован.

Восставшие на защиту Советской власти 300 человек положили начало организации «Червоного Казацтва» – красных казаков. Тов. Вит. Примаков был назначен начальником этого отряда и приступил к организации и формированию полка. Но развернуть работу по формированию полка тов. Примакову в Харькове не удалось, так как пришлось выступить по предписанию Народного Секретариата на поддержку Полтавы, стонавшей от насилий, чинимых войсками Петлюры.

Военная работа закипела по всем городам и селам Украины, где начали спешно вооружаться и создавать рабоче-крестьянские отряды. Но на местах эта работа проводилась не в форме создания рабоче-крестьянской армии, а как всеобщее вооружение революционных масс для немедленной борьбы с петлюровскими погромщиками.

К 27 декабря с мест сообщают в Народный Секретариат[67]:

Криворожский район спешно вооружается и формирует свои военные отряды.

В Екатеринославе все рабочие вооружены и сорганизованы в отряды Красной гвардии. В губернии сорганизовались значительные крестьянские отряды из демобилизованных солдат, требуют оружия и, главным образом, пулеметов…

В Одессе организация отрядов и вооружение рабочих идет успешно…

В Николаеве рабочие формируются в отряды Красной гвардии, обучаются стрельбе и спешно вооружаются…

В Конотопе железнодорожники сорганизовались в крепкие отряды Красной гвардии.

В Жмеринке солдаты 2-го гвардейского корпуса, особенно кексгольмцы, помогают железнодорожникам вооружаться и в нужный момент поддержат рабочих.

В Донецком бассейне Бюро Военно-Революционного Комитета обратилось ко всем рабочим Донецкого бассейна со следующим воззванием[68].

«Признав необходимым поставить на прочную основу все дело формирования Красной гвардии и руководства его, Бюро военно-революционных комитетов Донецкого бассейна постановляет: 1) образовать Центральный штаб Красной гвардии Донецкого бассейна из представителей Петроградского, Московского и местных красногвардейских отрядов, на который и возложить дело создания Красной гвардии; 2) в ряды Красной гвардии принимать товарищей-рабочих, представивших рекомендацию заводского комитета, давших обязательство подчиняться революционной дисциплине, выполнять без промедления все боевые приказы и распоряжения командиров и готовых без колебания переносить все тяготы и опасности походной жизни; 3) запись в Красную гвардию поручается заводским комитетам всех заводов и рудников Донецкого бассейна. Заводской комитет формирует из рабочих своего предприятия боевую дружину, в которую входит 10 % общего числа рабочих данного предприятия. Затем сформированные дружины должны немедленно направляться на сборные пункты: Штаб ртутного рудника, 2-й Южный рудник при ст. Никитовка, Южн. жел. дор. На сборных пунктах дружины получают полное походное снаряжение и обмундирование и затем распределяются по участкам фронта.

Для развития максимальной боеспособности и стойкости рабочих батальонов последние должны хранить строжайший порядок и подлинную пролетарскую дисциплину. Красногвардеец, нарушивший дисциплину и вносящий смуту в ряды товарищей, карается судом батальонного трибунала по законам революции. Служба в Красной гвардии объявляется отныне священной повинностью революции, и настоящее постановление входит в силу со дня его опубликования».

Но период военной подготовки и организации вооруженных сил был короток.

Уже 28 декабря в Екатеринославе восстали рабочие Брянского завода.

Восставшие выбили из города петлюровцев, и в Екатеринославе вся власть в руках Совета Р., С. и К. Депутатов. Петлюровцы отступили от стан. Пятихатки, и значительный отряд Красной гвардии преследует их по пути отступления. Идут бои, и на поддержку Красной гвардии подходят отряды из губернии… Из Полтавы прибыл представитель от рабочих организаций с требованием срочной военной поддержки, так как своими силами с «гайдамаками не справиться», а больше мы не в силах терпеть насилия погромщиков.

24 декабря Народный Секретариат принял решение выдвинуть на поддержку революционных масс Полтавы имеющиеся в распоряжении Советского правительства военные отряды. Но, ввиду полученных сведений, что в Полтаву на поддержку Богдановского полка – выдвинутого Центр. Радой 14 декабря для разгрома Полтавского Совета – Петлюрой переброшены значительные силы из Киева, было устроено совещание с тов. Антоновым-Овсеенко, и принято решение усилить войска ЦИК небольшим отрядом из войск, находящихся в распоряжении штаба. Всю организацию военного выступления возложили на тов. Коцюбинского.

6 января 1918 г. сводные отряды червоного казацтва с тов. Примаковым, Красная гвардия с тов. Беленковичем и отряд штаба с Муравьевым, под общим командованием Муравьева, выступил из Харькова на Полтаву.

Выступление советских войск из Харькова послужило сигналом к повсеместному вооруженному выступлению революционных масс против Ц. Рады. По всей Украине стали вспыхивать вооруженные восстания, и началась ожесточенная борьба с петлюровскими войсками.

С этого момента период подготовительной работы кончается, и начинается повсеместная организация вооруженных выступлений и ожесточенная борьба революционных масс с войсками Ц. Рады. Массы борются за власть Советов и, изгоняя и разоружая петлюровские войска, восстанавливают разгромленные их рукой Советы и проводят все постановления ЦИК Советов Украины. Народный Секретариат руководит наступлением на Киев и сосредоточивает революционные силы против оплота контрреволюции, Ц. Рады и ее Генерального Секретариата.

Участие отряда из штаба Антонова-Овсеенко и командование Муравьева выступившими советскими войсками дали повод агентам Ц. Рады и всей буржуазной прессе кричать о продвижении на Полтаву громадных российских сил и завоевании Украины штыками великорусской армии. В этой агитации контрреволюционеры перестарались и нагнали такую панику на войска Петлюры, что по всему пути следования наших эшелонов петлюровские войска спешно очищали путь и отступали без боя к Киеву. Рабочие же и крестьяне, для которых и предназначалась вся эта лживая агитация, узнавая, с какой целью идут советские войска, выходили им навстречу, оказывали всяческое содействие и пополняли своими сформированными отрядами ряды советских войск. Выступавшие из Харькова незначительные силы – человек по 600–800 – по пути следования обрастали, точно катящийся ком снега, присоединявшимися отрядами рабочей и крестьянской Красной гвардии.

Весь путь до Полтавы наши войска прошли, не имея ни единой стычки. И только верстах в 5 от города столкнулись с петлюровской заставой, которая после небольшой перестрелки рассеялась. При приближении к городу навстречу нашим войскам пробралась группа железнодорожников рабочих, которые ночью провели наши эшелоны на Северный и Южный вокзалы. Ночью наши войска вошли в город. Большая часть петлюровских войск, узнав о приближении советских войск, бежала из города, оставшиеся части сдали оружие. Вилейское пехотное училище было окружено нашими войсками и тоже сдалось без сопротивления. После освобождения города в большей части Полтавской губернии петлюровцы бежали, и власть Советов восстановилась.

Числа 6 января прибыл из Киева в Народный Секретариат член Киевского Комитета большевиков с сообщением, что «рабочие массы требуют вооруженного выступления против Центральной Рады. Комитет сдерживать массы больше не в силах, и восстание может вылиться в стихийный протест и неорганизованное выступление. Хотя часть войск Центральной Рады заявила, что против рабочих не выступит, но без поддержки извне трудно рассчитывать на победу, так как рабочие вооружены плохо…».

На заседании Народного Секретариата было решено: 1) предложить киевлянам не выступать, ввиду громадного скопления петлюровских частей в Киеве, до того момента, пока не подойдут советские войска к границам Киева и 2) начать общее продвижение вооруженных сил на Киев и с этой целью дать распоряжение советским войскам выступить из Полтавы на Гребенку; в Жмеринку и Бахмач делегировать своих представителей для организации обороны и наступления по линии Винница – Киев и Бахмач – Киев.

Из Полтавы наши войска, значительно пополненные Красной гвардией, 8 января выступили по двум направлениям: основные силы на Гребенку имели направление на Киев, а небольшой отряд, под командованием тов. Беленковича, – на Кременчуг.

С продвижением советских войск на Киев в крупных городах и рабочих центрах начали вспыхивать восстания. Но не везде они начинались с выступления революционных масс. Во многих городах восстание начиналось в связи с выступлением петлюровских войск, но в результате вооруженной борьбы всюду победа оставалась за боровшимися за власть Советов.

10 января восстание в Жмеринке и Виннице закончилось полной победой революционных масс. В Жмеринке железнодорожных рабочих поддерживали части 2-го гвардейского корпуса. Красная гвардия обезоружила милицию, отобранное оружие взяли для вооружения рабочих, которые и несут охрану в городе. Общее собрание рабочих всех служб железной дороги постановило вооруженной рукой поддерживать Советскую власть. В Виннице произошла стычка с петлюровцами; при перестрелке обе стороны имели потери, в результате петлюровцы выбиты не только из города, но и из окрестностей Винницы и отступили.

На ст. Знаменка, под видом отпускных солдат, прибыло 3 эшелона петлюровских войск, надеясь неожиданно захватить станцию. Хитрость их была обнаружена железнодорожной Красной гвардией, которая немедленно мобилизовала свои силы. Началась перестрелка, в результате которой гайдамаки побросали оружие и в беспорядке бежали. Все оружие взято Красной гвардией.

15 января – восстание в Одессе, начавшееся неожиданным выступлением петлюровцев, надеявшихся взять массы врасплох.

Утром 15, в районе Пироговской улицы, – по рассказу очевидца[69] – и возле военной школы начали раздаваться отдельные выстрелы, которые иногда прерывались стрельбой «пачками». Выстрелы все приближались к пассажирской станции, и к 9 часам утра вокзальная площадь и расположенные вблизи улицы представляли район жестокого боя. О происходящем бое известили железнодорожные мастерские и железнодорожную Красную гвардию. Раздались тревожные гудки железнодорожных мастерских. Рабочие бросили станки и тревожно спрашивали: «В чем дело, что случилось?» Тут раздался призыв: «Товарищи, к оружию! У нас отымают свободу и хотят сделать нас покорными рабами буржуазной Центральной Рады. Товарищи, все, как один, к оружию и идем бороться против гайдамаков». Моментально толпы рабочих, записанных в Красную гвардию, бросились к цейхгаузу, где были сложены винтовки. Сначала оружие выдавали по записям и регистрировали получавших, но быстро, под напором рабочих, бросили всякую запись и спешно стали выдавать винтовки. Начальники Краской гвардии начали разбивать рабочих в отряды и повели в бой. Приемный покой при большом вокзале спешно стал готовиться к помощи раненым, заготовлять носилки, медикаменты и перевязочный материал. От отряда, посланного на пассажирский вокзал, получили извещение, что гайдамаки теснят его, отряд отступает и требует помощи. Снова тревожный гудок и сбор всех оставшихся рабочих. Часть рабочих отправили на поддержку отступающего отряда, а часть занялась вывозом из мастерских 4 броневиков, находящихся в ремонте. Быстро доставили снятые с броневиков части, вывезли их во двор, но только два удалось пустить в ход. Раздобыли запас пулеметных лент и 3-дюймовых снарядов для имеющейся у нас скорострелки. Одновременно группа рабочих с лихорадочной поспешностью занялась сбором бронепоезда, находящегося в мастерских. Скоро поезд удалось собрать, развели пары, прицепили вагоны с пулеметами и площадки с орудиями и поставили на главный путь, чтобы в нужный момент можно было его пустить по линии. В это время пришло донесение, что гайдамаки идут к Одессе-малая и пытаются занять всю окружающую местность. Скоро гайдамаки подошли к стенам Одессы-малая и начали ее усиленно обстреливать. Наши пулеметчики-красногвардейцы поставили пулеметы на крыше вокзала Одессы-малая и возле водопроводной вышки и начали обстрел подошедших гайдамаков, – завязалась горячая перестрелка. Начали приносить раненых и убитых товарищей. В жестокой перестрелке перевес стал переходить на сторону гайдамаков, и наше положение с каждой минутой становилось все более критическим; были минуты, когда мы готовы были отступить и оставить станцию. Но подоспел броневик с красногвардейцами и стал обстреливать гайдамаков по линии. Мы ободрились и общим натиском оттеснили гайдамаков по направлению к переезду и «Сахалинчику». К шести часам развернулся горячий бой в районе кладбища и Ближних Млинов, по которым гайдамаки били орудийными снарядами. Ночь прошла очень тревожно, обе стороны были начеку и следили за всякими движениями друг друга. Пулеметы беспрерывно строчили на ст. Одесса-малая и на водопроводной станции, пулеметчики не дремали и давали знать противнику, что они следят за ним, что всякая попытка наступать будет парализована. К утру 16-го выстрелы почти прекратились. Но часов в 9 снова раздалась ружейная и пулеметная пальба и тревожные гудки с железнодорожных мастерских. Снова начался сбор рабочих. К этому времени получили требование от черноморцев действовать более согласованно и отрядить свободное количество людей в распоряжение «Румчерода». Быстро подсчитали людей и начали распределять их по участкам и выделили порядочный отряд, который отправили в город для усиления сил, боровшихся с гайдамаками. В начале 11-го часа раздалась орудийная стрельба со стороны гайдамаков. Снаряды попадали в дома, и началась паника среди жителей, которые спешили скрыться в погребах и подвалах. К полудню орудийный обстрел сосредоточился на Ближних Млинах и Лагерной улице, а к часу дня достиг Лагерной и Садовой, приближаясь к питомникам Дейбирца на Ливадии. К ночи начался жестокий обстрел района мастерских и Ближних Млинов. Воздух все время оглашался свистами снарядов, и все жители попрятались в погреба. С 3 до 5 часов канонада приняла такие размеры, что началось бегство жителей. Но с 5 часов канонада сразу прекратилась, и до 7 часов была полная тишина. К 7 часам получили сведения, что гайдамаки очистили железнодорожную линию, район переезда около пробочного завода и Сахалинчика и разошлись. Но в это время раздалась орудийная стрельба в районе Среднефонтанской дороги. Это были уже последние выстрелы. Гайдамаки были вытеснены за городскую черту и предложили мир революционным массам. 17 января утром мир был заключен. Большинство гайдамацких частей прислали своих представителей в революционный штаб. Некоторые части отошли за город. Число жертв значительное. Все больницы, лазареты и госпитали переполнены ранеными. Около морга и университетской клиники стояли громадные очереди для опознания трупов…

В ночь на 10 января восстал киевский пролетариат против Центральной Рады. Часть петлюровских войск отказалась выступить против рабочих и осталась нейтральной, некоторые части присоединились к восставшим.

В это время вспыхивает восстание моряков и грузчиков в Крыму.

В Керчи, Ялте, Феодосии восстановлена Советская власть. Флот на стороне Советов. Центральная Рада окончательно выброшена из Севастополя. Дредноут «Воля» – надежда Ц. Рады – отрекся от нее и поднял общечерноморский флаг…

Со всех концов Украины получаются сообщения в ЦИК и Народный Секретариат о том, что на местах восстанавливается власть Советов, и петлюровские войска спешно отступают к Киеву:

Со стороны Екатеринослава красногвардейцы заняли Пятихатку и Знаменку.

По линии Курск – Киев занят Путивль, и наши продвигаются дальше к Конотопу.

По линии Полтава местные отряды, объединенные с советскими войсками, продвигаются на Киев, уже заняли Лубны и приближаются к станц. Гребенка. Движение не встречает серьезного сопротивления. Всюду организуется Красная гвардия…

Со стороны Бахмач – Киев повели наступление советские войска и железнодорожные красногвардейцы. Как только наши войска начали подходить к Гребенке, российские войска, под командой т. Берзина, охранявшие железнодорожную линию Гомель – Бахмач, начали продвигаться и заняли Бахмач. Петлюровские войска отступили и, продвигаясь к Киеву, взрывали все мосты. С занятием Бахмача войска пополнились отрядами Красной гвардии, и тогда донские железнодорожные рабочие присоединились к вооруженным силам, шедшим под командованием т. Берзина, и стали преследовать отступающих петлюровцев, принявшись спешно чинить мосты и исправлять сделанные отступающими петлюровцами повреждения.

Вооруженная борьба ширилась, сходясь революционным кольцом вокруг Киева[70]. А в самом Киеве все рабочие, как один человек, встали на борьбу с Центральной Радой. Целые заводы вооружились поголовно. Те, кто не могли сражаться с винтовкой в руках, поддерживали борьбу всеобщей стачкой. Часть гарнизона, понтонный батальон, 3-й авиационный парк и полк Сагайдачного присоединились к восставшим рабочим. Большая часть гарнизона сохраняет нейтралитет. Против рабочих выдвинуты полуботьковцы, дорошенконцы и грушевцы. Выступление восставших началось одновременно со всех концов города. Арсенал, оба вокзала, железнодорожные мастерские подготовлялись к обороне, на улицах города рабочие сооружают баррикады. Город объявлен Центральной Радой на осадном положении, комендантом города назначен известный своими расправами полковник Ковенко. Вся жизнь в городе замерла. Хлеб выпекают только для повстанцев, под контролем стачечного комитета, вода и свет прекратились…

В ночь на 18 января Народный Секретариат получил извещение, что в Киеве идут ожесточенные сражения рабочих с петлюровскими войсками, участки города переходят из рук в руки, и пока нельзя учесть, на чьей стороне будет победа.

Срочно дается распоряжение ускорить продвижение Гребенка – Киев и Бахмач – Киев на поддержку киевского пролетариата. Народный Секретариат постановляет делегировать тт. Ауссема и Лапчинского политическими представителями в группу войск, шедшую под командой Муравьева, а на т. Коцюбинского возложить общее командование всеми вооруженными силами, борющимися против Центральной Рады.

Наши вооруженные силы стали спешно продвигаться на Киев.

…Наши войска подошли к Нежину, – сообщает[71] Коцюбинский из Бахмача, – и, верно, возьмут его без бою. Петлюра с разбитыми войсками отступил к Носовко по направлению Гребенка – Киев. Мосты на Трубеже исправлены, и мы сможем двигаться дальше. Нами заняты Черкасы, Фастов, Корыстовка…

Все время продвигаемся, – следует сообщение из группы войск Гребенка – Киев. – Сейчас походным порядком идем с Ягодина на Борисполь. Мосты через Трубеж еще исправляются. Чехословаки в Борисполе, Яготино держат строгий нейтралитет. Они хлопочут о пропуске их на французский фронт через Сибирь…

21 января из Киева в Народный Секретариат прибыл посланный от рев. штаба железнодорожный рабочий с требованием ускорить продвижение советских войск, так как Петлюра стянул все войска в Киев и, за отсутствием патронов у рабочих, долго держаться против петлюровских войск, прекрасно вооруженных, будет невозможно…

Народный Секретариат срочно сообщил тт. Коцюбинскому и Ауссему о положении восставших рабочих в Киеве и потребовал от них ускорить продвижение советских вооруженных сил.

Но отступившие к Киеву, под напором советских войск, гайдамацкие отряды Петлюры дали значительный перевес силам Центральной Рады. Петлюровцам удалось разъединить рабочих и окружить их по частям. После этого Петлюра предложил восставшим сдать оружие, гарантируя полную неприкосновенность. Большинство вооруженных рабочих отрядов ответило отказом, продолжая отчаянно бороться. Но недостаток патронов и вооружения давал значительный перенес силам противника, и участки города один за другим стали переходить в руки контрреволюционеров.

В ночь на 23 января обе наши группы войск Бахмач – Киев сходятся в Дарнице. К этому времени в Киеве уже началась кровавая расправа петлюровцев с обессиленными рабочими.

Арсенальцы, забаррикадировавшиеся в главном здании Арсенала, 6 дней без пищи и с незначительным запасом вооружения выдерживавшие ураганный артиллерийский обстрел Арсенала, длившийся с утра и до поздней ночи, вынуждены были сдаться на условиях, предложенных Центральной Радой. Но как только оружие было сдано, гайдамаки по приказу офицера приступили к дикой расправе.

…Очевидцы этой сдачи, спустя несколько дней, не могли спокойно говорить о тех ужасах, которые пришлось пережить осажденным. Их всех, не исключая раненых и сестер милосердия, заставили бежать через рвы и окопы и в это время били прикладами, кололи штыками, расстреливали[72]…

То же, что и в Арсенале, происходило на вокзале и в различных районах… Удержались к приходу советских войск только часть железнодорожников на бронированном поезде и забаррикадировавшиеся в железнодорожных мастерских.

С 23 января начинается наступление советских вооруженных сил из Дарницы на Киев. К ним навстречу по ночам из города пробираются рабочие, и уже вместе с войсками начинают пядь за пядью брать и очищать город от петлюровцев. И Ауссем, и Коцюбинский сообщают из Дарницы:

Наступление идет успешно. Линия железной дороги и все шоссейные и грунтовые дороги заняты нами. В настоящий момент идет штурм Печерска в двух направлениях: со стороны Киева 1-го на Арсенал и со стороны Цепного моста на Лавру, где противник особенно сильно укрепился. Отряды «Червоного Казацтва» действуют великолепно.

23 января вспыхивает восстание в Николаеве, в последнем из крупных городов, где еще оставалась власть Центральной Рады.

Около двух часов дня (23-го) произошло столкновение между Красной гвардией и петлюровцами, вызванное сторонниками Рады. На поддержку Красной гвардии вышли рабочие всех заводов. После вооруженной борьбы, продолжавшейся несколько часов, Красная гвардия заняла отделение Государственного Банка, казначейство, почту, телеграф и вокзал. Вечером осажденные рабочими петлюровские войска сдали оружие. Вся власть в городе перешла в руки Совета… День 24 января прошел совершенно спокойно. Работают все заводы, открыты магазины, и город принял «полностью нормальный вид».

В Киеве 24 января бой идет уже в самом городе. По сообщениям Ауссема и Муравьева:

Заняты нами арсенал, крепость, лавра. Белогвардия держится еще на Киеве 1-м… Освобождены из заключения 500 рабочих, взятых в плен Ц. Радой. Освобожденные рабочие снова взялись за оружие. На улицах идет непрерывный бой, то же под городом…

26 января главная часть города очищена от петлюровцев.

Продвинулись по Александровской улице и заняли дворец и участок на Александровской площади. Заняты товарная и пассажирская станции, Васильковская и Караваевская улицы и очищаем Лукьяновскую.

В ночь на 27 января тт. Ауссем, Коцюбинский и Лапчинский сообщают в Народный Секретариат:

К нам в штаб прибыла делегация от Киевской городской думы и, во имя Украинской Советской власти, просила приостановить обстрел города. Ответ нами дан следующий: обстрел города может быть приостановлен только в том случае, когда: 1) сегодня же, 26 января, в 3 часа дня все лица, ведущие на улицах вооруженную борьбу против революционных масс, сдадут оружие и вывезут его на площадь перед вокзалом Киев-пассажирский; 2) к этому же времени выдать виновников контрреволюционного движения в Киеве, членов так называемого Генерального Секретариата, министров и военного комендант. Эти условия выработаны нами вместо со штабом.

Делегация городской думы ответа не дала, заявив, что она передаст эти требования на обсуждение общественных деятелей и через два часа явится с ответом. Но больше делегация не являлась. 27 января политические представители Нар. Секретариата сообщили уже из Киева:

Наконец, окончательно овладели городом. Освободили из тюрьмы тт. Чудновского, Боварского, командира особой армии Егорова и других революционеров. Киев окончательно очищен от контрреволюционных банд, разрозненные группы которых еще ночью стали покидать город. Генеральный Секретариат бежал на автомобилях по Житомирскому шоссе. Петлюра с оставшимися войсками отступил на Житомир. Советская власть Киева начинает возобновлять свою деятельность. Coоpганизовался Ревком. Завтра состоится первое заседание Киевского Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов. Нами выпущено следующее воззвание к населению[73]:

Товарищи и граждане!

После жестокого артиллерийского обстрела, после отчаянной борьбы на улицах Киева наши войска заняли столицу Украинской Республики.

Председатель низвергнутого правительства называл нас в своих выступлениях северными варварами-завоевателями, нас клеймили именем великорусских империалистов, но это была такая же правда, как утверждение Центральной Рады, будто она является истинным выразителем надежд и чаяний всего украинского народа.

С Радой, проводившей политику соглашательства с буржуазией украинской, российской и заграничной, с Радой, изменившей своему народу заключением позорного мира с австро-германскими империалистами, боролись не северные варвары, не чужеземные завоеватели, а мы, представители пролетариата и беднейшего крестьянства Украины, войска же Российской федерации являлись лишь верным союзником в борьбе с нашим внутренним заклятым врагом – украинской националистической интеллигенцией и стоящими за ее спиной группами городской буржуазии и деревенского кулачества.

И не даром с упорством отчаяния отстаивали свои позиции «щирые» украинцы из Центральной Рады, отстреливаясь до последнего патрона, отбиваясь до последнего издыхания, – они знали, что с нашей стороны пощады им не будет, не им лично, а их привилегиям, их стремлениям опекать меньшего брата.

Взявши власть вооруженной рукой, мы, представители рабочих и беднейших крестьян Украины, передадим ее только съезду Советов рабочих, солдат и крестьян Украины, на котором угнетенные классы украинского народа сами выяснят свою волю и порешат, как им строить жизнь.

До тех же пор перед лицом революционного городского и сельского пролетариата Украины, всей России и всего мира обязуемся высоко держать красное знамя рабоче-крестьянской революции, знамя международного братства и социализма.

Жизнь, к которой мы стремимся, не похожа на прежний проклятый строй насилия и произвола человека над человеком. И мы не боимся ропота возмущенной буржуазии и жалобного писка интеллигентов, обвиняющих нас в насилии и разбое. Да, мы насильники, но над насильниками, над теми, кому порядок и законность нужны для выжимания соков из ближнего, да, мы разбойники, потому что разбиваем вековые оковы рабства рабочих и крестьян.

Мы говорим рабочим и крестьянам: разбивайте свои кандалы как материальные, так и духовные, отбросьте все сомнения и нерешительность, берите все в свои руки и стройте сами новую жизнь.

Не беда, если вначале не все будет ладиться. Будут ошибки, неизбежные в новом деле, будут неудачи. Учитесь на ошибках и идите дальше – только таким путем можно стать господином своей жизни.

Помните, что позади нас – постылое рабство, впереди – тернистый путь великой творческой работы и упорной борьбы за царство равенства и братства, за социализм.

Да здравствует свободная отныне Украина, свободная от всяких господ, хотя бы и украинских! Да здравствует всемирная рабоче-крестьянская революция! Да здравствует социализм!!!

27 января в г. Киеве, главном и последнем оплоте буржуазно-помещичьей контрреволюции, объединившейся вокруг Центр. Рады и ее Генерального Секретариата, подняли красное знамя – знамя победы революционных масс. 28 января состоялось первое заседание Киевского Совета рабочих, солд. и крест, депутатов. 30 января вышел первый номер «Известий» Киевского Совета Раб. и Солд. Депутатов.

С 16 января по 28 января, одиннадцать дней, киевский пролетариат вел отчаянную вооруженную борьбу с войсками Ц. Рады. И в эти «незабываемые дни, – писал орган Киевского Совета, – пролетариат Киева проявил удивительный, беспримерный героизм и беззаветное самопожертвование. Сотни пролетариев отдали свою, в большинстве случаев молодую, жизнь за великую цель освобождения человечества от ига капитала. Великие и трагические дни Парижской Коммуны невольно приходили на память в эти дни, когда под градом пуль и орудийным огнем пробирались десятки девушек и женщин рабочего класса в осажденный арсенал с хлебом, медикаментами, снарядами, приносили патроны на передовые позиции, когда участки города переходили из рук в руки, и потом в дни кровавой расправы петлюровских наймитов с восставшими рабочими»…

Больше 2000 сознательнейших пролетариев выбыло в это восстание из рядов киевского пролетариата…

4 февраля киевский Совет Раб. и Солд. Депутатов и весь киевский пролетариат хоронили своих погибших товарищей. В две братские могилы, в Александровском парке, в один день и час опустили 750 красных гробов с останками расстрелянных и изувеченных деятелями контрреволюционной Центральной Рады.

С освобождением Киева восставшие массы Украины, боровшиеся за власть Советов, могли праздновать свою победу. Низвергнутый Генеральный Секретариат и деятели Центральной Рады бежали в Австрию, и по всей Украине, кроме части Волынской губернии, куда отступили остатки петлюровских войск, власть перешла к Советам Раб., Солд. и Крестьянских Депутатов. Вооруженная борьба рабочих и крестьян Украины за власть Советов закончилась полной победой революционных масс.

27 января состоялось последнее в Харькове заседание Народного Секретариата, на котором большинство приняло решение о немедленном переезде в Киев. По этому вопросу в Народн. Секретариате были большие дебаты. Часть народных секретарей решительно высказалась против немедленного переезда, указывая, что Киев, в первое время, будет военным лагерем, и все силы там нужно будет отдать на охрану и оборону города и на организацию и укрепление фронта против Петлюры, находившегося всего в 20–30 верстах от Киева. По их мнению, поэтому Киев менее всего годен для правительственной работы, которая теперь, с освобождением всей Украины, должна значительно расшириться. Вследствие этого предлагали выждать с переездом всего правительства, а в Киеве пока оставить тех трех народных секретарей, которые ранее были откомандированы политическими представителями ЦИК Сов. Украины, и группу войск, двигавшихся на Киев, с предоставлением этой тройке широких полномочий. Товарищи, внесшие предложение о немедленном переезде, настаивали на своем предложении, мотивируя его политическими соображениями: «Киев – столица Украины. На место свергнутой контрреволюционной Центральной Рады должно немедленно прибыть Советское правительство»… И, кроме того, указывали, что «на время создавать комиссариаты в Харькове нецелесообразно и сложно, а в Киеве аппарат уже имеется, созданный Центральной Радой»…

При голосовании большинство высказалось за немедленный переезд, и меньшинство, оставшись при особом мнении, потребовало занесения в протокол его протеста по поводу принятого решения. В первый раз народные секретари резко разошлись во мнении, и соглашение не было достигнуто.

В тот же день состоялось заседание пленума ЦИК Советов Украины. От имени Народного Секретариата было внесено предложение о немедленном переезде в Киев. Пленум ЦИК принял это решение большинства Народного Секретариата.

29 января ЦИК Советов Украины и Народный Секретариат выехали в Киев. Через две недели в Харькове был составлен Совет Народных Комиссаров, под председат. тов. Артема, и Донецко-Криворожская область объявлена отдельной Советской республикой.