Ботан

69

— Мелкая, давай, иди ко мне, — попытался взять её на руки, но она как начала орать во весь голос со слезами. Вцепилась в ногу Артёма и дёргала его.

— Возьми это, — взял Тёма себя в руки.

Я забрал у него пакеты и поплёлся на кухню.

— Малышка, хватит плакать, — послышалось из коридора. — Ты знаешь, кто такие ангелы? — продолжал он, идя в гостиную.

Я достал продукты, и, так как от меня толка нигде, кроме кухни, сейчас не будет, то принялся готовить завтрак. Для мелкой Тёма приготовит, с этим я точно не справлюсь. Из гостиной доносился его голос, но разобрать, что он там говорит, было сложно. Уверен, он сможет объяснит мелкой что да как.

— Что делаешь? — раздался голос Тёмы совсем близко.

— Вроде как завтрак. — Я повернулся к нему. — Как мелкая?

Он отпустил голову.

— Сказал, что мама с папой сталь ангелами и живут теперь на небесах. Мало что она поняла, боюсь, пока она не… Забудет их, — голос стал дрожать. — Это придётся повторять.

— Мы справимся. — Я подошёл к нему и обнял.

— Мы? — пробубнил он в моё плечо.

— Мы! А кто?

Что у него там в голове опять?!

— Я сказал, что не уйду. Я сказал, что люблю. Не вижу причин, чтобы ты сомневался, — взял его за плечи и посмотрел в его глаза. — Запомни это, и чтобы к этой теме больше не возвращался.

— Просто ребёнок… Это всё меняет.

По голове, что ли, настучать?!

— Меняет! Но мне по хрен, мне не страшно.

Будет не просто, но разберёмся.

— А мне страшно, придётся работу бросить. Я не хочу, чтобы она сидела с чужим человеком целыми днями.

— Бросишь. — Я отошёл от него. У меня же завтрак на плите. — Я смогу содержать нас всех.

С Вороном разобрались, так что мне мешать никто не будет.

— Нет! — воскликнул он. — Я не собираюсь сидеть у тебя на шее. Я могу и с дома работать.

Упёртый баран.

— Если тебе этого хочется, то дерзай. Но я своё слово сказал.

— Я тебя услышал, — обнял меня сзади и поцеловал в макушку. — Спасибо!

— За что?

— За то, что ты рядом.

— Соколов!

— Всё, всё. Помню, — поднял руки вверх. — Надо Миле кашу сварить.

— Готовь, я в этом не шарю. Яйца в сковородку кинуть, да. Больше ничего, — уступил место у плиты.

— Можешь к ней пойти пока?

— Могу, — накрыл яичницу крышкой, помыл руки, лёгкий шлепок по заднице Соколова, и вышел из кухни.

Через два часа мы стояли у входа в морг. Тёма собирался с силами, а я терпеливо ждал. Мелкую отвезли к какой-то старой тётке, как я понял по реакциям ребёнка — не чужая. Не стал расспрашивать Артёма, я видел, что его лучше не трогать. Что он настраивается к встрече с телами родителей. И представить не хочу, что у него внутри творится. Ещё пара дней, и закончится эта жесть, не могу видеть эти перепады настроения. Я стараюсь не дать ему закрыться, но этого мало. Не хотелось бы до мозгоправа дойти. Он сильный и ради мелкой он не сдастся.

— Можете войти, — на пороге вышел мужик в белом халате.

— Тём? — положил руку на его плечо.

— Да, идём, — неуверенном шагом он шагнул в здание.