#Бояръ-Аниме. Пожиратель

Глава 11

Громов хлопнул в ладоши, раздвинул руки и, словно в подтверждение своей фамилии, продемонстрировал мне грохочущий раскатами разряд молнии. Чем шире аристократ разводил руки, тем больше ветвилось заклинание. Я видел белёсую дымку, что тянулась от самых локтей противника.

А в следующий миг Громов выставил одну руку вперёд, и в меня устремилась молния. Я рванул вбок, уходя от взбесившегося электричества, но снаряд, уже пролетев мимо, извернулся, меняя направление.

И вонзился мне в спину.

Укрепление тела слетело мгновенно, меня тряхнуло так, что лязгнули зубы, но я вовремя успел повторить технику. А Громов, уже успевший оказаться рядом, тянул ко мне открытую ладонь, на которой бесновалась новая молния.

Моё заклинание Воздушного кулака ударило мне под ноги, отбрасывая меня самого прочь. И вторые чары аристократа ударили в землю, потратившись впустую. При этом дымка, которую Громов держал на своём теле, ничуть не изменилась.

А я использовал заклинание, показанное мне Астафьевым. На этот раз я поступил с ним, как и с Воздушным кулаком — направив в противника. Однако Громов сложил пальцы каким-то слишком быстрым жестом, и тут же окутался вспыхнувшей золотом полусферой. Мои чары ударили в неё, мгновенно разрушив эту защиту, но при этом не причинив вреда поставившему её магу.

А как только сфера распалась, я сперва услышал новый треск электричества, и только потом уже увидел, как Громов швыряет в меня сразу оба разряда.

Я попытался сбить их Воздушными кулаками, но молнии просто обогнули место моего удара, затем сошлись вместе, сплетаясь в жгут тока толщиной в мою руку. Мне удалось на этот раз уклониться: ударив Воздушным кулаком себе под ноги, я лишился укрепления тела на ступнях, зато подлетел на добрых два метра и не иначе как чудом сумел сгруппироваться, чтобы приземлиться на ноги, а не упасть от неожиданности на четвереньки.

Громов вновь оказался рядом, его рука уже почти схватила меня за шею. Но я успел восстановить укрепление тела и, перехватив его запястья, провёл бросок через бедро. Аристократ выскользнул из моего захвата в последний момент и перевёл падение в кувырок, тут же подскакивая на ноги.

Несколько простых ударов Громова я легко отвёл в сторону. Соперник не давил, но и выдохнуть мне не позволял. Он уверенно держал высокий темп, и, следя за его действиями, я упустил момент, когда дымка вокруг аристократа полностью восстановилась.

Он выставил ладонь, и золотая полусфера вновь скрыла его от моих глаз. Но уже наученный опытом, я ударил двумя Воздушными кулаками. Не сразу, а по очереди. Первый снял защиту, второй ударил прямо в формирующуюся между ладоней молнию.

Громова заметно тряхнуло, электрический щелчок ударил по ушам особенно мощно. Я рванул вперёд, заметив, что руки аристократа не прикрыты магией. Однако противник ловко извернулся, избегая моих ударов и захватов. В какой-то момент у меня возникло ощущение, что он видит все мои движения раньше, чем я их начинаю.

А потом Громов перехватил мои руки и, сжав пальцы сильнее, устроил ещё один разряд молнии. Укрепление тела с меня слетело полностью, зубы лязгали друг о друга, перед глазами всё поплыло, и я попытался вновь поставить укрепление тела.

Получилось не с первой попытки, но я окутался дымкой, а Громов выдохнул и отступил на несколько шагов. Не знаю, как давно начался поединок, но мне показалось, что прошла целая вечность.

И при этом я так и не достал Громова ни разу. На прошлом занятии, когда нам было разрешено только укрепление тела, я справился. Но с заклинаниями, настоящей магией в руках, благородный отпрыск превосходил меня на голову.

Несмотря на то что я вырвался, боль в мышцах никуда не делась. Я до сих пор чувствовал, как тело дёргается в судорогах, не слишком сильно, но это мешало двигаться. А Громов, видимо, тоже неслабо потратился и теперь пытался восстановить дыхание.

— Так и будем стоять? — раздался где-то далеко голос Верещагина. — Оба у меня сейчас вылетите! Враг не даст вам подумать и подготовиться. В бой, курсанты!

Громов был огромным, но это не помешало ему скользнуть вперёд и, пропустив мои руки над головой, обойти меня сбоку. Обхватив меня за живот, аристократ легко поднял меня в воздух. Я собрал дымку со стороны спины, уже понимая, чем это кончится.

Удар об землю должен был выбить воздух из моих лёгких, но, к счастью, я вовремя подготовился. А Громов развёл руки в стороны, формируя новую молнию. Я видел его лицо, по которому катился пот, раздувающиеся ноздри и взгляд.

Холодный взгляд готового ко всему человека.

В последний момент схватив мага за ноги, я повалил его на спину. Громов рефлекторно взмахнул руками, лишаясь заклинания, а я оказался сверху и, подняв руку для первого удара, тут же оказался отброшен золотой полусферой. Она сама столкновения не выдержала, однако меня швырнуло так, что я прокатился по земле добрый метр, прежде чем смог остановить движение и опереться на руки.

Аристократ поднялся и, отряхнув ладони от пыли, пошёл на меня. Смахнув пот со лба, он вытянул руку в мою сторону. С кончиков пальцев ударили слабые искры — дымка Громова иссякла.

Рванув со всех ног на соперника, я поспешил нанести первый удар, который аристократ принял на жёсткий блок. И ему хватило собственной выносливости, чтобы не дать моему укреплённому магией кулаку нанести вред.

Но та дымка, что уже начал формироваться на теле Громова, закрутилась вихрем в момент нашего соприкосновения и будто бы втянулась в меня. Аристократ сдавленно выдохнул от усталости, но всё же перехватил мои руки. И нанёс удар лбом мне в лицо.

Удар вышел сильным. Но я почувствовал только толчок, заставивший меня отступить.

Как только дымка Громова впиталась в меня, казалось, у него кончились силы. Аристократ тяжело дышал — куда тяжелее, чем прежде.

А вот мне неожиданно стало легче. Я собрал укрепление тела в кулак и нанёс свой удар. В корпус соперника.

Громов повис на моей руке, его ноги подломились.

— Стоп! — услышал я приказ капитана. — Воронов, ты победил. Но посмотри, какой ценой.

Я действительно чувствовал себя как выжатый лимон. Громов, который так и не упал, выпрямился с огромным трудом, но кивнул мне и пошёл к своим. А Верещагин тем временем продолжил речь:

— У тебя осталось двое противников, слушателей подготовительного курса, а ты уже на ногах не стоишь, Воронов, — указывая на парочку аристократов, дожидавшихся своей очереди и полных сил, заявил Сергей Валерьянович. — Что скажете, господа, готовы выйти против того, кто уже победил трёх из пяти наиболее подготовленных бойцов вашего курса?

Парни переглянулись, и один из них ответил.

— Нет чести в том, чтобы отстаивать своё положение против измотанного противника, — сказал он, глядя в лицо капитана. — Если можно, мы лучше перенесём наши поединки на следующее занятие, когда Воронов будет полон сил и готов к бою.

Отлично вывернулись, вот что значит аристократическая школа: и не струсили, и никто не посмеет в некрасивом поведении обвинить. Ну и достаточно благородно с их стороны: выйди любой из них, и меня можно было бы отдирать совочком от покрытия.

Эффект от поглощения дымки, когда я почувствовал себя чуточку пришедшим в норму, тем временем вышел. И мне теперь хотелось сесть и желательно не вставать ближайшие сутки. Так, как за бой с Громовым, я в этой жизни ещё ни разу не выматывался.

Возможно, потому, что он использовал молнии, и последствия ударов током так сказывались. Но сейчас мне было всё равно. Я понимал, что оставшихся двоих мне не победить никак.

— Принимается, Снежный, — кивнул Верещагин, после чего обернулся ко мне. — Ну как тебе, Воронов? Теперь представляешь, что тебя ждёт на поединке против Лисицкого?

— Представляю, ваше благородие, — ответил я, заметив, что на полигоне все только и делают, что смотрят и слушают нас.

Когда занятие превратилось в бойцовский клуб, где мы с Громовым плясали друг с другом, я не заметил — был слишком занят поединком. Но судя по тому, что большинство курсантов уже даже дымку успели восстановить, они не прямо сейчас на меня уставились.

— И всё ещё хочешь драться с ним? — уточнил Верещагин, глядя мне в лицо, будто пытался там что-то рассмотреть.

— Не хочу, господин капитан, — ответил я. — Но буду.

Сергей Валерьянович кивнул и взмахнул рукой в сторону скамеек, установленных по периметру полигона.

— Иди отдыхай, Воронов, на сегодня с тебя уже толку не будет, — заявил он, после чего обернулся к остальным. — А вы чего стоите? Вперёд, отрабатывать свою программу!

Я на подгибающихся ногах дошёл до скамьи и опустился на неё с таким облегчением, какого в жизни не испытывал. Чёрт возьми, а мне ведь ещё сегодня к Анне Леонидовне идти со стенгазетой помогать!

Когда наступил перерыв, ко мне подошёл Верещагин.

— У тебя есть право на тренировочные поединки, — заговорил он. — Бой состоится через три дня. Так что выбирай себе партнёров по спаррингу и приходи тренироваться. Не советую упускать такую возможность. И тебе будет нужен секундант. Но тут ты уже сам справишься.

— Орешкина возьму, остальные всё равно испугаются, — ответил я.

— Твоё право, — равнодушно пожал плечами Сергей Валерьянович и оставил меня отдыхать дальше.

Зато рядом опустился Гриша.

— Жесть, — произнёс он. — Я твоим секундантом пойду, Гарик, даже не сомневайся. И на спарринг тоже.

Как рядом оказался Фёдор, я не заметил. Однако парень хлопнул меня по плечу и сказал:

— Круто ты их разделал, Гарик. Меня тоже на тренировочный бой бери. Помогу чем смогу.

— Спасибо, парни, — кивнул я. — Давайте тогда в семь вечера.

— Не вопрос, — кивнул Фёдор.

— Я тебя не подведу, Гарик, — заявил Орешкин.

Оставшееся занятие я просидел на скамейке. Верещагин, недовольный результатом подготовки курсантов, вновь заставил всех отрабатывать укрепление тела, а я просто отдыхал, хотя это и не помогало.

Слабость была такой, что даже дымка мне не подчинялась. Впрочем, после пяти попыток вернуть её всё же получилось. Хотя по плотности она и не казалась мне теперь такой мощной.

Громов голыми руками мне её пробивал. С этим нужно что-то делать.

Горячий душ не принёс облегчения. Холодный и контрастный тоже. На ужин я вообще не пошёл — был уверен, что любая проглоченная пища тут же вернётся. Попить-то еле смог. Таких отходняков у меня ещё никогда не было.

А ещё надо было идти к Анне Леонидовне. Никто не заставлял браться за стенгазету, но раз уж взялся, то данное слово надо держать.

Хотя сейчас я бы лучше лёг на койку и пролежал там дня два, даже несмотря на то, что, вообще-то, провести с красавицей время было крайне приятно. Но я настолько паршиво себя чувствовал, что было не до красавиц. Мысли были лишь о том, чтобы нарисовать эту стенгазету, раз уж дал слово, а потом поскорее вернуться в казарму и рухнуть в кровать. Если не на два дня, то хотя бы до утра.

Дверь в кабинет была открыта. Войдя внутрь, я прикрыл её и повернул ключ, находящийся в замке. Васильева обернулась ко мне, и на её губах появилась улыбка, которая тут же пропала, стоило Анне Леонидовне заметить моё состояние.

— Что-то ты неважно выглядишь, — произнесла она, подходя ближе.

Я уловил приятный аромат её духов и улыбнулся.

— Устал на занятиях, тяжёлая тренировка и три поединка подряд в полный контакт с аристократами, — пояснил я, окидывая взглядом фигуру собеседницы и приходя к мысли, что всё же не зря пришёл.

— Ничего, это дело поправимое, — Анна Леонидовна нежно провела ладонью по моему лицу, и я почувствовал щекой приятное тепло.

Той волны жара, что появилась при лечении, уже не было. Очевидно, что применяемые чары влияли на этот момент, сейчас-то это не лечение в ход шло. Однако прикосновение закончилось, и наваждение спало.

Зато после действия красавицы я почувствовал себя полным сил. Не только физически восстановился, но и магия вернулась к своему обычному состоянию. Как будто я хорошо выспался.

— Спасибо, теперь я готов рисовать эту вашу стенгазету, — улыбнувшись, произнёс я.

— Да я думаю, прошлогоднюю повешу — никто не заметит, — ответив на мою улыбку своей, заговорщицким шёпотом ответила она.

— Тоже вариант, — согласился я и, обняв сексуальную преподавательницу за талию, притянул её к себе.

*****

К назначенному времени тренировки я успел. Как оказалось, Орешкин уже был на месте. Гриша пришёл заранее и добросовестно разминался, чем изрядно меня удивил. Я-то прекрасно помнил, как ему не нравились физические упражнения. Однако к помощи мне парень подошёл ответственно.

— Слушай, я тебя спросить хотел, — заговорил он, закончив последнее упражнение, — как ты так ловко Воздушными кулаками начал швыряться?

Я хмыкнул.

— Ну, давай покажи, как ты его делаешь, я посмотрю, что не так, — предложил я.

Гриша попытался создать заклинание. Его дымка устремилась к руке, но была настолько рассеянной, что Орешкину просто не хватало сил сжать ее во что-то путное. Придать синий окрас стихии он мог, но это был не Воздушный кулак, а какое-то Воздушное недоразумение.

— Ну смотри, — начал я, поднимая руку.

— Да как я смотреть-то буду? — простонал Гриша. — Ты на пальцах мне объясни, Гарик. Я не понимаю этих ваших тонких материй!

— Да я и сам не понимаю, — отмахнулся я. — Но посмотрел, как Сухов это делает, сообразил. Ты, видимо, не заметил просто. Итак, пока ты только собираешь магию в руке, тебе надо сразу взять столько силы, чтобы у тебя получилось заклинание.

Мой кулак засветился синим огнём, и я, удерживая магию внутри, разжал и сжал пальцы.

— Синий свет стихии видишь?

Орешкин, внимательно наблюдавший за мной, посмотрел мне в лицо с сомнением.

— Какой ещё синий свет, Гарик? — спросил Гриша. — Не дури мне голову, а? И так пухнет.

И только в этот момент до меня дошло. Никто ведь не говорил нам ни о дымке, ни о свечении, которое появляется при создании заклинаний другими одарёнными и мной. Это что, выходит, я один его видел?

А ведь это объясняет, почему я настолько успешен в освоении магии. В отличие от остальных, я вижу, как работает сила, куда она направлена. И понимаю, как принимать те или иные удары, потому что готов к ним.

Раскрывать свой козырь было бы глупо. Имело смысл осторожно поискать информацию, мало ли, вдруг что-то найдётся. Однако сейчас следовало молчать. Раз никто не видит дымки магии, пусть так и остаётся. Не хотелось бы окончить жизнь в какой-нибудь исследовательской лаборатории.

— Ладно, слушай, — продолжил я. — Вот ты собрал в кулак нужный объём силы, чтобы заклинание сработало. Теперь ты эту силу своей волей заставляешь крутиться, как ураган. Видел, как ураганы вращаются? Вот примерно так же должна и сила в твоём кулаке. Не во всём теле, а только в кулаке, Гриша.

Я видел, что Орешкин пытается последовать моим объяснениям. Однако с первого раза у него ничего не вышло. А я задумался, не окажется ли мне спарринг-партнёр лишним на тренировке.

В этот момент подошёл Фёдор.

— А вы, смотрю, уже начали? — спросил он. — Какой план?

— Нападайте вдвоём в полную силу, а там посмотрим, — ответил я, чувствуя, что их обоих не хватит, чтобы бросить мне реальный вызов.

Поединки с аристократами сегодня показали мне тот уровень, с которым нужно тренироваться. Потому что, как бы обидно это ни звучало в адрес добровольно пришедших мне на помощь парней, с ними научиться по-настоящему сражаться было нереально. Требовался сильный соперник.

Тот уровень, который на занятиях показывали Астафьев и компания, на голову превосходил весь остальной поток слушателей подготовительных курсов. А Лисицкий будет минимум на голову выше сегодняшних соперников. И ничего боярича сдерживать не будет.

Как я думал, так и вышло: Орешкин с Фёдором просто не могли мне ничего противопоставить, как только в дело шла магия. При этом на чистой физике оба парня старались и даже имели шансы меня победить. Но заклинания сразу ставили точку в противостоянии.

— О, смотри-ка, они уже тренируются, — услышал я голос Самойлова, когда в очередной раз опрокинул своих помощников.

Обернувшись, я заметил его и стоящего рядом с ним Громова. Оба аристократа уже были полны сил, и ничуть не напоминали вымотанных молодых людей, какими уходили с полигона на занятиях Верещагина. А на лице Самойлова не было никаких следов от моего удара ботинком.

— Значит, собрался на бой с Лисицким выходить? — спросил Громов, хмуро глядя на Гришу и Фёдора, с трудом поднявшихся на ноги.

— Значит, собрался, — подтвердил я.

— Не очень умно, но смело, — вставил Самойлов.

— Нормально, — ответил я с едва скрываемым раздражением в голосе.

— Думаешь, у тебя есть шансы? — уточнил Громов.

— Не было бы — не вызывал бы. Вам, вообще, чего надо? — спросил я, не желая тратить драгоценное время попусту. — Мы тренируемся.

— С такими спарринг-партнёрами ты к бою с Лисицким не подготовишься, — заметил Самойлов.

— Какие есть, — сказал я, насупившись, и заметил, как Гриша от злости сжал кулаки, даже дымка вокруг них появилась.

— Ладно, сейчас мы переоденемся, — неожиданно произнёс Громов, толкая своего товарища в плечо. — Поможем.

И уже через пять минут, когда оба благородных отпрыска вернулись, я действительно ощутил, что тренировка началась.