Boys

Глава 16 Еще четыре трупа

День оказался богат новостями. С утра напомнил о себе маньяк: очередное тело было найдено в районе дома 232 по Ленинградскому шоссе. Мы в редакции ни минуты не сомневались, что это преступление — дело рук того же самого субъекта. В пользу этой версии говорило то, что преступление было совершено тем же способом, что и предыдущие (девушка скончалась от асфиксии). Однако через полчаса пришло сообщение, изрядно поколебавшее нашу уверенность: буквально через двадцать минут после первого трупа в лесопарковой зоне в районе проезда Стратонавтов было обнаружено еще одно тело. Тщательное изучение карты Москвы показало, что маньяк мог совершить оба преступления — при условии, что у него под рукой был автомобиль, а на дорогах не было пробок.

Маньяк уверенно хитовал до обеда, пока в информационных лентах не появилось сообщение об аресте сотрудника службы безопасности компании ЮКОС. Самое удивительное, что его обвиняли не в преступлениях экономического характера, ему инкриминировали организацию нескольких убийств и покушений. На фотографиях арестованный не выглядел кровожадным монстром — так, средних лет грустный дядечка с залысинами. Такие обычно по воскресеньям ходят с друзьями в баню, парятся, пьют пиво и судачат о футболе. Правда, вид у него был несколько ошарашенный, но это никак нельзя ставить ему в вину: любой человек, обвиняемый в организации нескольких убийств, выглядел бы на его месте точно так же.

Далее события развивались следующим образом. Если бы все происходило в кино, то режиссер обязательно показал бы зрителям маньяка, сидящего в своем маньячном логове. Я давно заметила, что с легкой руки сценаристов все кинематографические маньяки обожают оснащать свои жилища большим количеством телевизоров. После совершения очередного преступления маньяк покупает себе пиво и пиццу, садится перед телевизорами и с удовольствием смотрит новостные программы, записывая сюжеты о себе на видео. У отечественных маньяков, поскольку уровень жизни у нас катастрофически не дотягивает до западного, таких возможностей нет. Однако ж новости наш маньяк, видимо, смотрел. После ареста сотрудника ЮКОСа во всех новостных лентах два сегодняшних убийства отошли на задний план. Такое пренебрежение со стороны средств массовой информации должно было сказаться на душевном состоянии маньяка. Если верить фильмам, маньяки очень обижаются, когда про них перестают сообщать по телевизору. В таких случаях кинематографический злодей, сидя перед телевизором и глядя на арестованного сотрудника ЮКОСа, нервно откусывает пиццу и злобно шипит себе под нос: «Так вы считаете, что про меня не стоит говорить… Вы обо мне еще услышите…», после чего начинает действовать. Наш маньяк не был исключением. До конца дня в новостные ленты поступило еще два сообщения о найденных трупах. В 13–10 на 16-й Парковой улице обнаружили тело женщины, а буквально через час еще одно тело было найдено в Кузьминском лесопарке.

«Маньяк с Северо-Запада» вновь стал темой дня. Девушки с ресепшн периодически забегали в редакцию, интересовались, не случилось ли еще чего-нибудь ужасного, и от души сочувствовали незнакомой мне Нинке, которая (ах, бедняжка!) как раз и проживает в злополучном Северо-Западном округе.

В 19–00 я выключила компьютер, помахала рукой коллегам и бодро направилась к лифтам. На автопилоте вышла на улицу и только тогда вспомнила, что сегодня утром свободных мест на обочине не было, пришлось заехать во двор. Я парковалась во дворе в исключительных случаях. Здания, окружавшие наш офис, были не просто дома, а общежития барачного типа. Построены они были во времена царя Гороха и с тех пор ни разу не ремонтировались. Сомневаюсь, что там была горячая вода, и я бы совершенно не удивилась, если бы вдруг оказалось, что вместо туалета у них выгребная яма. Народ там проживал соответствующий: угрюмый, неприветливый, подозрительный. Не ожидая от жизни никаких сюрпризов, кроме неприятных, обитатели общежитий смотрели на нас с нескрываемым осуждением: как мы можем радоваться жизни, когда у них все так фигово. Оставлять машину у них под окнами можно было только в случае острой необходимости, и весь день приходилось сидеть как на иголках, гадая — повезет, не повезет. Считалось, что повезло, если вечером на машине были только отогнуты дворники, а других заметных глазу повреждений не было. А так, конечно, могли и колесо проколоть, что и проделывали неоднократно. Хорошо, что шиномонтаж был рядом. Подойдя к машине, я осмотрела ее со всех сторон, потыкала ногой в колеса, дабы убедиться, что они не проколоты, и только было собралась снимать ее с сигнализации, как из кустов сублимировался какой-то субъект. После сообщений о четырех трупах нервы мои были на пределе. В голове мелькнула мысль — маньяк. Только я открыла рот, чтобы призвать на помощь обитателей здешних трущоб, как субъект заговорил. И, смотрите-ка, голос его оказался мне вполне знаком. Это был не кто иной, как мой и Женькин знакомый Иван.

— Ты с ума сошел, так меня пугать, — напустилась я на него. — Да я чуть со страху не по-мерла, думала, что ты маньяк…

— Какой еще маньяк? — Иван заволновался так, что даже изменился в лице. — Где маньяк?

— Ты новости не слушаешь? Какой-то тип с начала июля женщин душит в Северо-Западном округе. Сегодня четыре трупа обнаружили.

Иван как-то нехорошо задергался:

— Я… Я хотел тебе сказать…

— Что ты мне хотел сказать? Кстати, — перебила его я, и мои подозрения насчет истин-ой сущности Ивана всколыхнулись с новой силой, — как ты узнал, где я работаю? Вроде я никогда тебе об этом не говорила…

Атмосфера недоверия сгустилась вокруг нас, как туман девонширских болот. Ваня почувствовал неладное и, дабы разрядить обстановку, предложил уехать подальше от этого гнусного места. Куда-нибудь, где стоят нормальные дома, а не хижины дяди Тома, где есть заведения, в которых добрые ангелы в длинных фартуках наливают усталым путникам чашечку ароматного капуччино.

Мы рванули по Третьему кольцу до центра. Во время поездки Иван молчал, только лязгал зубами. Я не предпринимала попыток его разговорить. В таком состоянии человека лучше не трогать, пусть как следует пролязгается. Когда мы съехали с Третьего кольца на Фрунзенскую набережную, я поинтересовалась, хочет ли он бросить кости на Комсомольском или предпочитает доехать до Тверской. «Едем в центр», — категорически заявил Иван, отчаянно гримасничая. Видимо, он все же был в сильном волнении: мимические мышцы явно не слышали сигналов головного мозга и двигались сами по себе.

Мы приткнули машину на Большой Дмитровке и по Камергерскому вышли на Тверскую. В «Ги-но Таки», как всегда, стояла большая очередь, поэтому мы бросили якорь в демократичном «Кофе-хаузе», тем более что у меня скопилось несколько флаеров.

После второй чашки кофе Иван перестал клацать зубами и начал изъясняться более-менее внятно. Первая же его фраза повергла меня в состояние полного ступора:

— Женьку убили.

— Кого? Чего? — Я надеялась, что плохо расслышала.

— Женьку, говорю, убили…

— Как убили? Кто?

— Ты ж сама говорила… — Иван многозначительно замолчал.

Я лихорадочно пыталась сообразить, что я ему рассказывала о Женькиных делах… Стоп! Ведь я ему говорила как раз про убийства! Неужели… Я тут же озвучила страшную догадку, и Иван подтвердил мои подозрения: второе тело, найденное сегодня утром на проезде Стратонавтов, это была Женька.

— При ней нашли документы, позвонили в агентство, там сказали, где она жила. — Иван тяжело вздохнул и продолжил: — Мне уже следователь звонил, сказал, что вызовет на днях для дачи показаний.

— И что ты собираешься им рассказывать? Она ведь хорошая девочка была, работала… Братец вон приехал, тоже к ней на шею сел. Он, кстати, как отреагировал?

— Как полный мудак, — категорически отрезал Ваня. — Похоже, его волнует только одно: кто теперь будет деньги ему носить. Уже спрашивал у меня, не могут ли ее похоронить за счет города. Не хочет свои капиталы тратить.

— А у него они есть, свои-то? — усомнилась я. — Ты ж говорил, что его выгнали с работы.

— У него нет, но у Жени была заначка, она мне рассказывала. Я думаю, что этот подлец уже все перерыл, деньги нашел, но тратить их не хочет.

— Между прочим, — заметила я, — у тебя теперь есть все основания попереть его из квартиры.

— Не могу, — вздохнул мой собеседник, — Женя заплатила до конца года, а деньги я частично тете отдал, частично в дело пустил.

Я не стала уточнять, что за дело вдруг появилось у Ивана, только выразила сочувствие, что еще несколько месяцев ему придется терпеть присутствие такого малоприятного типа, как Петюнчик.

— А что ты трясся как осиновый лист, когда ко мне приехал?

— А ты бы не тряслась, если бы тебя на допрос вызвали?

— Во-первых, тебя еще не вызвали. Во-вторых, я полагаю, что вызовут они тебя только для проформы. Записать общие сведения о потерпевшей со слов лиц, хорошо ее знавших. Это обычная процедура. И меня могут вызвать, если докопаются, что мы давно знакомы.

— Вот поэтому я к тебе и приехал, — неожиданно оживился Иван. — Меня же, наверное, будут спрашивать, не было ли чего-нибудь этакого в последние месяцы ее жизни…

— Чего этакого? — не поняла я.

— Ну… Не было ли каких-нибудь изменений, новых подозрительных знакомств…

Я никак не могла взять в толк, к чему он клонит. Вряд ли меня можно назвать новым подозрительным знакомством. Мой собеседник сообразил, что имеет место недопонимание, и развил свою мысль:

— Помнишь, полтора месяца назад она отвезла к тебе свои вещи?

— И что? Ты считаешь, что в тех вещах лежит завещание, ради которого ей раскроили череп? Не ерунди. В тех вещах ничего такого нет. Коробка со старыми фотографиями.

— А компьютер? — парировал Иван. — Почему она отвезла компьютер к тебе?

— Идиот! — Я разозлилась не на шутку. — Держу пари, что после приезда Петруччо ты тоже стал запирать свою дверь на ключ.

Возразить ему было нечего. Действительно, пока в квартире обитали Иван, Женька и Иванов бойфренд, межкомнатные замки не использовались. Точнее, их просто не было. Замки появились через неделю после заселения Петюнчика, когда выяснилось, что парнишка не видит разницы между своим и чужим. Иван имел с ним серьезную беседу, но для порядка замки вставил, чтобы у братца не было соблазна запустить руки в чужое.

— Ну, тогда я об этом говорить не буду. Если только этот козел не проболтается.

— А ты скажи, что Женя вроде собиралась продавать свой компьютер. Он же не знает, у кого сейчас комп?

— Нет, — покачал головой Иван, — не знает, это факт. Хотя уже пытался это у меня выяснить. Я ничего ему не сказал, я же не идиот.

— Слушай, а ведь у нее должны быть еще родственники. Мама вроде жива. Надо бы ей позвонить.

— Ты что, смеешься? У них же там телефона наверняка нет.

— Придется этого уродца потрясти. Не может такого быть, чтобы никакой связи не было.

Иван согласился, что связь обязательно должна быть, и под моим нажимом дал обещание вытрясти информацию из братца Петруччо. На этом мы расстались. Ванька нырнул в метро, я поехала в сторону Филей.