Ее зрачки расширились. Да. Он знал, что она стала влажной от ласки в его голосе, ее тело, наконец, достаточно раскрепостилось для того, чтобы слиться с её сознанием. Он представил, как напрягутся ее соски под его языком, и сладкий изгиб ее бедер, когда она откроется для него. Но сначала ему нужно было лишить ее всех психологических защит.
Он отпустил ее волосы и преднамеренно сделал шаг назад.
- Теперь вернемся к моей первоначальной просьбе. Сними пальто.
Удивление скользнуло по ее лицу.
- Мне холодно.
Его губы дрогнули.
- Совсем скоро я согрею тебя. А сейчас, пусть это будет легкое напоминание об условиях нашего соглашения. Полное господство. Полное подчинение.
Его королева взяла себя в руки. Дерьмо, она была великолепна. Ее глаза, цвета горячего какао, потеплели, а пальцы потянулись к пуговицам.
- Это смешно.
Первая. Вторая.
- Не могу поверить, что согласилась на эту сексуальную сцену. Как ты знаешь, это не возбуждает меня, так что я надеюсь, что, по крайней мере, хоть ты получишь уйму острых ощущений от этого.
Третья. Четвертая. Она избавилась от помехи и бросила ее на бархатный стул поверх кошелька.
- Удовлетворен?
О, да.
Он выбрал тонкий черный кружевной корсет, который стягивал ее талию, сжимал ее грудь и поднимал ее вверх, как дар Богов. Очень маленькая черная юбка едва прикрывала ее задницу. Ее кожа была безупречной, золотисто-коричневого цвета, она умоляла мужчину прикоснуться к ней. Бесконечные ноги, одетые в прозрачные черные чулки, заканчивались парой четырехдюймовых трахни-меня каблуков, откуда выглядывали ее ногти цвета красной пожарной машины, выражая полное неподчинение.
Пришло время стать непреклонным любовником. Он переключился на свой голос Дома, который вибрировал с уверенной силой, пронизывая всю комнату словно плеть.
- Повернись.
Она дернулась. Моргнула. Но сразу повиновалась, делая полный оборот, чтобы он мог насладиться полными окружностями ее зада, где клочок ткани обтягивал ее самые интимные части тела. Его пальцы сжались, желая прикоснуться к пышной плоти и согреть ее до хорошего бледно розового цвета. Вместо этого, он скрестил руки на груди и изучил каждый ее дюйм. Легкий румянец расцвел на ее щеках. Хорошо.
- Мужчина когда-нибудь видел тебя в таком виде, Джульетта?
Она покачала головой.
- Ответь мне, пожалуйста.
Чистая обида и нечто более глубокое замерцало в ее глазах.
- Нет.
- Когда я задаю вопрос, я хочу услышать словесный ответ.
- Хорошо.
Он убрал веселье с лица и продолжил.
- Человек – это визуальное существо. Когда женщина снимает свою одежду, она убирает свои барьеры, отдавая драгоценный дар. Свою уязвимость. Знаешь ли ты, как я себя сейчас чувствую?
- Как?
- Почетно. Ненасытно. Как в преддверии открытия подарков, оберточная бумага, бантик и раскрытие сокровища. Позволь мне сказать, что я вижу, когда смотрю на тебя.
Его голос стал глубже и он позволил себе зевнуть, чтобы она посмотрела ему в глаза.
- Я вижу грудь, которая уже набухла и обострилась, выпрашивая мои пальцы и язык. Твой живот слегка трепещет. Я бы пробежался языком вниз по твоему животу поверх этого крошечного кусочка кружева. Я чувствую тепло, влагу и запах твоего возбуждения. Твои ноги длинные и изящные, и я могу представить, как они оборачивают мои бедер, крепко сжимают их, пока я пронзаю тебя.
Ее грудь поднималась, будто ей не хватало воздуха.
- Я хочу открыть все скрытые тайны твоего тела и тысячу способов, как заставить тебя выкрикивать мое имя.
Его глаза заблестели, и он двинулся вперед.
- Напоминаю остальные правила. Делай все, что я скажу. Не говори, пока я не задам вопрос. И абсолютно не думай. Я сделаю это за нас обоих сегодня.
Он сделал паузу, так что у его слов было время впитаться.
- Пора бы и начать, не так ли?
***
Джульетта горела. Ее кожу защипало, будто она стояла рядом с горящим камином, и порыв тепла ударял во все открытые части ее тела. Она извивалась в дискомфорте и пыталась заблокировать странное чувство, будто тело отделяется от разума и оставляет его позади. Ее соски ныли за сковывающими оковами корсета, а стринги между ног подчеркивали нездоровую пульсацию между ее бедрами. Странно, она была возбуждена раньше. Даже, полагала, что она приближалась к кульминации несколько раз. Никогда не было такого, что ее возбуждал мужчина, который даже не коснулся ее.
Он преследовал ее медленно, но верно, давая понять, что она будет под его командованием через несколько минут, и она ничего не могла сделать, чтобы его остановить. Трепет прошел сквозь нее.
На этом этаже никого не было, и никто не знал, что она здесь сегодня вечером. Она была полностью в его власти, он мог делать все что угодно с ее телом. И почувствовала, что не сможет вымолвить ни одного протеста. Она понятия не имела, каков будет его следующий шаг, будет ли он нежным или жестоким.
Знание одурманивало ее. Успех.
Он все еще был полностью одет, в снежно-белую рубашку с пуговицами, коричневые хлопчатобумажные брюки и босой. Она жаждала дотронуться до копны медовых волн, обрамляющих его лицо, плененная смесью блондинистых оттенков от светлого до темного. Она хотела увидеть его голую грудь и провести руками по его коже. Были ли там светлые волосы, или вообще ничего не было? От него пахло смесью богатых ароматов, которые вызывали у нее головокружение: кофе в зернах, специи и мускус.
Джульетта осталась на своем месте, отказываясь отступать. Если это было начало первого раунда, то будь она проклята, если сдастся очень легко. Он положил свои ладони на ее голые плечи и провел ими вниз по ее рукам, как будто он проверял мышцы у скаковой лошади, которую присмотрел для покупки. Эта мысль помогла ей вернуться на землю.
- Я прошла осмотр?
Ей удалось сохранить голос спокойным и хладнокровным.
- Уже нарушаем правила? Не говори, пока я не задам тебе вопрос.
Она закрыла рот и уставилась на него. Веселье горело в глазах цвета виски, но его лицо было бесстрастным, пока он прикасался к ней. Он переплел свои пальцы с ее и сделал каждому чувственный массаж. Ее мышцы напряглись в ожидании, но он не торопился. Он убрал руку с ее пальцев и перешел к выпуклости груди, которая выступала вперед. Ласкал неустойчивый пульс у основания ее шеи. Изгиб ее щеки. Чувствительную линию шеи. Каждый дюйм, подвергающийся рассмотрению, изучался с помощью его пальцев, пока что-то в ее животе не начало плавиться.
Она начала расслабляться.
Он встал перед ней на колени.
Странный звук журчал в задней части ее горла.
Что он делал? Dio Mio, он схватил ее за бедра, помассировал мышцы ног, исследовал заднюю часть ее коленей, скользнул вниз по голени к нелепым туфлям, которые кричали о сексе. Вверх вниз, пока мурашки не покрыли все ее тело, и каждый мускул не сжался, ожидая его следующего действия.
- Сними юбку.
Джульетта колебалась. Шум заполнил ее уши, и ей начало казаться, что ее одежда душит ее. Его взгляд бурил ее и приказывал слушаться. Прежде чем она успела проанализировать его требование, ее пальцы подцепили пояс, и она стащила ткань вниз по бедрам.
Юбка упала к ее ногам.
Его теплое одобрение омывало ее. Он поднял один каблук, затем другой, и отбросил юбку в сторону.
- Очень хорошо. Теперь не двигайся.
Вздох сорвался с ее губ, когда он поднял ее ногу и поставил один острый каблук себе на плечо. Он прижался губами к внутренней части ее бедра, проводя щекой вперед и назад по чувствительной коже. Ее центр пульсировал и просил большего, но он, казалось, просто довольствовался ее запахом и делал крошечные укусы то на одном, то на другом бедре. Она прислонилась к стене для равновесия, и ее пальцы автоматически легли на его голову. Ощущения были прекрасными: кружение его языка, покусывания, поднимающиеся все выше, к месту, где она хотела ощутить его больше всего. Почему он так медленно? Он хотел, чтобы она принимала участие? Она всегда сосала в этой части, интересно, как долго ей придется отвечать взаимностью на эти оральные ласки, потому что ей они на самом деле не очень нравились.
Если она побыстрее с этим закончит, может быть, они получат реальный секс быстрее.
Его рот двинулся выше к кромке кружева, и его горячее дыхание обдувало ее распухшие губы. Merda, им нужно двигаться туда вместе. Джульетта сжала в кулаке его волосы и направила его к тому месту, которое желало прикосновений больше всего.
Он попятился. Она задрожала и выпустила раздраженный вздох.
- Что ты делаешь? – спросила она. – Почему ты остановился?
Он покачал головой с неодобрением и поднялся с колен.
- Очевидно, ты не можешь подчиняться ни одному правилу. Так что мне надо помочь тебе в этом, не так ли?
Сойер подошел к небольшому письменному столу, открыл ящик и достал набор наручников.
Возмутительная сцена потрясла ее, и она всплеснула руками.
- Черт, нет, ты не используешь их со мной.
- Ты доверяешь мне?
- Мы не об этом говорим.
Одна золотая бровь поднялась.
- Вся эта ночь об этом. Доверие. Ты доверяешь мне в том, что я дам тебе то, что тебе нужно, и я верю, что ты будешь подчиняться.
- Но я, я…
- Так что, Джульетта?
Если она солжет, то сможет пойти домой. Разорвать контракт. Ей не нужен оргазм или больше бизнес-управления. Ее ум кричал ей, чтобы она схватила пальто и ушла. Вместо этого ее гормоны отправили мозг в нокаут.
- Да. Я доверяю тебе.
- Мы оденем наручники. Подними руки вверх, пожалуйста.
Ее язык прошелся по губе, и она протянула свои запястья. Каким-то сумасшедшим образом, она стала еще более влажной, ее соски приблизились к краю боли, ей необходимо было избавиться от корсета.
Он застегнул наручники, проверил как они сели и отступил назад, чтобы осмотреть ее.
- Намного лучше.
Меховая подкладка обрамляла ее кожу с наслаждением. Он приподнял ее подбородок и получил полный контроль над ее взглядом.
- Ты не можешь прикасаться ко мне. Ты не должна интересоваться, какое движение тебе делать или что тебе нужно делать, чтобы сделать меня счастливым. Я владею твоим телом, и я сделаю все что, черт возьми, хочу с ним сделать сейчас. Поняла?
Острое возбуждение пронзило ее. Она кивнула. Странное облегчение охватило ее мышцы, как будто они вышли на новый уровень, абсолютная правдивость его заявления потрясла ее фундамент. Внезапно, больше не осталось никаких вариантов. Нет решений, которые необходимо принять. Нет правильного и неправильного. Он украл все это и ничего ей не оставил.
Ничего, кроме свободы.
Удовлетворение и обнаженная похоть мерцали в его глазах.
- Это то, куда мы идем, - пробормотал он. – Это то, чего я хочу.
Он опустил голову и накрыл ее рот.
Она открыла рот, прятаться было некуда, потому что он использовал язык, покоряя каждую темную щель, засовывая и высовывая его, пока он держал ее голову. Джульетта стонала под этим жестким нападением, бессознательно стремилась прикоснуться к нему или помочь направить поцелуй. Ее наручники чокнулись друг с другом. Звон заполнил ее уши и вызвал прилив влажности, которая сочилась вниз по ее бедрам. Mio dio, у нее все ныло из-за него, но каждый раз, когда она пыталась скрестить ноги для облегчения, он крепко прижимал ее к себе, широко разводя ноги, и делая ее открытой для его прикосновений. Он управлял каждым ощущением, нарушающим покой ее тела, в то время как его язык переплелся и сцепился с ее. Его пальцы сдвинулись с ее волос и опустились на ее грудь. Он гладил и дразнил острие ее сосков, которые продолжали находиться в заключении тонких косточек корсета, пока она не начала дико извиваться в попытке получить больше.
Он прикусил ее нижнюю губу.
- Чего ты хочешь?
- Прикоснись ко мне.
Он поцеловал ее долго, глубоко, жестко, игнорируя ее просьбу. Затем, наконец, оторвался. Золотые глаза опалили ее и приказали достичь большего.
- Где? Если ты чего-то хочешь, попроси.
Смущение исчезло под страстным желанием получить то, чего она хотела.
- Сними корсет. Прикоснись к моей груди.
- Очень хорошо.
Он потянулся за нее и ловкими движениями расстегнул длинный ряд крючков, которые держали ткань вместе. Она сделала вздох, сладкий воздух ворвался в ее легкие, и ее грудь стала свободной. Он обхватил их своими теплыми ладонями и потер жесткие соски.
- Так?
- О, пожалуйста…
- Скажи мне.
- Соси их.
С похотливым стоном одобрения, он опустил голову и взял один сосок в рот. Он тянул и кружил вокруг него снова и снова, пока ее крик не вырвался из горла. Джульетта извивалась и еще раз протянула руку, чтобы держаться за что-то, но она была связана и в его власти.
Так как она этого хотела.
Мысль скользнула мимо. Ее соски пульсировали под его талантливым ртом, когда он перешел от одного к другому, но осознание того, что она любила быть скованной и опустошенной как своего рода слабая жалкая женщина, взорвалось в ее сознании. Что она делала? Как могла исполнительный директор самой мощной пекарни в мире вымаливать у мужчины делать с ней грязные вещи в то время, пока она беспомощна? Холодный шар льда появился в ее кишечнике, и она вернулась к знакомой сцене. Ее тело прекращало работать, ее возбуждение уменьшалось с каждой секундой, пока небольшой отрывистый звук не зазвучал в воздухе, когда он оторвался от ее груди. Сойер изучил ее лицо.
- Боже, ты упрямая. – Его нижняя губа изогнулась. – Снова думаешь слишком много, детка? Лучше сыграй в мою игру.
- Сойер, я не думаю, что это… О…
Без промедления, мягкости или предупреждения его рука скользнула под кружево ее стрингов и погрузилась внутрь.
Ее бедра извивались от потребности, а тело покрылось капельками пота. Восхитительное трение пальцев, пульсирующих внутри ее узкого прохода, контрастировало с легкими, дразнящими поглаживаниями по ее клитору. Она попыталась закрыть глаза, чтобы скрыть свою чувственную реакцию, но он удержал ее взгляд неистовым желанием, которое не позволило ей сжиматься. Каждое откровенное выражение и стоны были для него. И он напоминал ей об этом каждым поглаживанием этих талантливых пальцев.
Это сочетание толкнуло ее к краю. Джульетта напряглась из-за быстро приближающегося оргазма, желая ухватить его, перед тем, как он исчезнет. Ее клитор набухал с каждым движением. Наручники чокнулись. Сойер убрал свою руку, изогнулся и одним резким движением запустил её ещё глубже.
О, да. Прямо здесь.
- Mio Dio! – Она вздрогнула, приблизилась к краю и… Он попятился.
Кульминация ускользнула.
Она покачала головой от разочарования и гнева.
- Почему ты это сделал? Я была так близка!
- Не говори, иначе я вставлю тебе кляп. – Ее глаза расширились. – Ты даже близко не готова. Как бы великолепно ты не выглядела прямо сейчас, мне нужно больше. Давай вытащим тебя из этой одежды.
Раздражение закипало в ней и сворачивалось как обозленная змея.
Она подняла связанные руки.
- Я не могу сделать это с ними.
Небольшое хныканье в ее голосе наполнило ее унижением. Он, казалось, не возражал, на самом деле, он выглядел вполне удовлетворенным ее реакцией.
Корсет свисал на ее связанных запястьях. Она ожидала увидеть, что он отпустит ее, но он взял кусок ткани и разорвал ее пополам.
- Он был дорогой!
Выражение его лица заставило ее закрыть рот. Ни в коем случае она не хотела, чтобы ей вставили кляп.
- Твоя одежда принадлежит мне, также как и ты. Я делаю с ней то, что хочу.
Он отбросил корсет в сторону. Затем схватил края ее промокших стрингов и стянул их вниз по ногам. Сильный запах ее возбуждения наполнил воздух. Он отступил и оглядел ее обнаженное тело, его взгляд исследовал каждый ее дюйм, пока она стояла под его исследующим взглядом, как рабыня на аукционе.
Ее живот сжался от желания. Она почувствовала странную необходимость угодить ему, отдать себя полностью для всего, чего он захочет и как. В конце концов, у нее и не было другого выхода. Каждый шаг приводил ее глубже в темноту, сплетаясь с миром, о котором она не знала.
- Черт, ты прекрасна. Красивее, чем я себе представлял.
Правдивость его слов проявилась и на нем. Эрекция, которая выпирала из его брюк. Горящий огонь в его глазах, когда он смотрел на нее. Первый раз в своей жизни она знала, что этот мужчина хочет ее также сильно, как и она его. Ранее она только знала о движениях в сексе, мыслях о возбуждении и компромиссе. Сейчас не было ничего, кроме голых костей желания, беспорядка, уязвимости и жизни. Ее грудь сжалась от странной тоски и печали.
Сойер не дал ей время, чтобы проанализировать свои эмоции. Одним быстрым движением он наклонился, перебросил ее через плечо и пошел по коридору в спальню. Он положил ее на кровать. Прохладные атласные простыни прижались к ее разгоряченной коже. Ее ноги свисали с края, все еще обутые.
- Подвинься назад, детка. Голова к спинке кровати. Туфли не снимай.
Джульетта потихоньку доползла до места. Он одобрительно кивнул, поднял руки и приковал ее наручниками к цепи, выступающей из стены. Это произошло так быстро, что она и не думала протестовать, пока не обнаружила свои руки, связанными высоко над головой. У него были цепи над кроватью? Это была респектабельная гостиница.
- Я не думаю, что…
- А я думаю, - отрезал он, и она замолчала. Этот сумасшедший прилив сильного возбуждения снова запульсировал в ее киске от его доминирующего тона. Он открыл прикроватную тумбочку и достал презерватив и резинку для волос. Отложил их в сторону и забрался на кровать. Она напряглась, но он только схватил резинку и медленно связал ее волосы сзади. Ее ноги были сложены вместе, но он усмехнулся и покачал пальцем перед ней.
- Плохая девочка. Ты никогда не должна закрывать себя для меня. Никогда. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я связал тебя, раскинув на кровати.
Жар обжег ее центр. Стон вырвался из нее.
Сойер обхватил ее лодыжки и разжал ей ноги. Он опустился на колени между ее разведенных бедер.
- Хм, я думаю, тебе бы понравилось. Может в следующий раз.
Следующий раз? Это было безумие, она должна была выбираться отсюда.
Она не могла быть той, кем он хотел, дать ему удовлетворение, которое он хотел получить от своих партнерш. Она только играла роль, и вскоре ее тело истощиться, как всегда это делало. Ее кожу защипало от осознания этого. Эта дорога приведет ее лишь к еще большему разочарованию, унижению и боли. Ей надо убираться отсюда, надо…
- Посмотри на меня, Джульетта. Глаза на меня. – Ее панический взгляд повернулся к нему, и она сглотнула. – Тебе не надо меня бояться. Я никогда, никогда не сделаю тебе больно.
Страх исчез, оставив только неопределенность.
- Я не могу быть такой, какой ты хочешь, - прошептала она.
Его глаза сверкнули огнем. Как ни странно, его лицо, казалось, смягчилось, она никогда не видела у него такого выражения.
- Ты не должна быть кем-то, детка. У тебя нет никакого выбора, я от них избавился. Я собираюсь играть с твоим восхитительным телом, и ты ни черта не можешь сделать.
Она расслабилась. Ее руки ослабели в оковах.
Она ничего не могла сделать…
Что бы она ни чувствовала, это больше не имело значения. Пока она принимала этот факт, Сойер медленно расстегнул рубашку. Она с чистой жадностью оценила великолепные линии груди и плеч. Его грудные мышцы были четко выражены, мускулы на его мясистых бицепсах и руках, сказали ей, что он тренируется. Упорно. Белоснежная рубашка исчезла, и она резко вдохнула из-за плотных шести кубиков на животе. Волосы слегка покрывали верхнюю часть груди, но большая часть его кожи была светло-коричневой и голой. Она заметила несколько странных следов и шрамов, разбросанных в разных местах, но у нее не было времени задумываться. Он опустился на локтях между ее раздвинутыми ногами. Посмотрел на ее голое тело. И улыбнулся.
Комната наклонилась из-за его волчьей, чисто мужской усмешки. Ох, он, верно, собирался полакомиться. Ею. Каждой частью. Знание блестело на его лице, и обещание мерцало в глазах. Явная уязвимость ее позиции приводила ее в ужас и волновала ее. Ее мокрые внутренние губы распахнуты для него. Ее пульсирующий клитор готов ко всему, что он соизволит дать: пальцы, язык, зубы, губы. Ее кожа натянулась так сильно на костях, что она боролась с желанием подергать свои оковы и изгибаться от острой необходимости, чтобы он сделал с ней все самое худшее.
- Я проводил ночи, интересуясь, какова ты на вкус. Томился в желании окунуть свой язык в твое возбуждение, и заставить тебя кончить от моего рта. Но это не будет легко для каждого из нас. – Он сделал паузу в пульсирующей тишине. – Ты должна будешь просить долго и упорно, прежде чем я дам тебе то, что ты хочешь, детка. Я это заслужил.
Он опустил голову.
Джульетта и раньше пробовала оральный секс. Главным образом, она вспомнила, как готовилась к каждому действию, постоянно беспокоилась о том, как она пахла, и какова она на вкус и как её любовник будет наслаждаться всем этим. Она подделывала оргазмы в полсилы, слабыми способами, которые мужчины моментально замечали, и тогда, единственным способом получить облегчение оставалось только порвать с ними.
Сойер ласкал ее дрожащую внутреннюю поверхность бедер, уткнулся носом в ее щель, двигая лицом назад и вперед по небольшому участку влажных лобковых волос. Скольжение его шероховатой щеки жгло достаточно, чтобы вызвать приятный ожог. Ее влагалище сжалось вокруг пустоты, прося больше, но он только играл с ней в течение долгого времени, дыша в нее, бормоча ругательства напротив ее киски, и потирая ее клитор легкими движениями равномерно с каждой стороны.
Джульетта втянула воздух и боролась с ускользающим спокойствием. Она хотела беспокоиться о тысяче различных вещей, но ее тело все больше покрывалось влагой, что-то забрало растущую напряженность, которая скручивала ее мышцы и пульсировала под кожей. Ее огромный мир начал сжиматься до крошечных шагов, пока все, на чем она могла сосредоточиться, это было следующее действие Сойера. Казалось, много часов прошло до его первого взмаха влажным языком вверх-вниз, слегка, что только вызывало ещё больше раздражения.
Джульетта застонала и потянула наручники.
- Ты так просто не сдаешься, да? – Он дразнил её, используя свои пальцы, открывая её ещё больше. – Ах, твой клитор это мешочек в капюшоне, желающий большего. Ты хочешь большего?
Она сжала пальцы, отчаянно хватаясь за здравомыслие.
- Я знал, что ты достойный противник. – Его глаза сверкали безумной похотью. – Я был прав. На вкус ты такая же, как Almond Joy (батончик, похожий на Баунти).
Он открыл рот и вкусил ее.
Длинный, высокий крик вырвался из ее горла. Все ожидания того, каким был и должен быть оральный секс, исчезли под требовательными ударами его языка. Он чередовал различные удары таким образом, что ей пришлось сжать пальцы в ее трахни-меня туфлях. Облизывая свой путь по всей ее киске, он уделял особое внимание ее клитору, но никогда не подводил свой язык туда, где она его хотела больше всего. Его зубы покусывали так мягко, что вызывали только преимущество боли, что приближало ее к кульминации, но не достаточно, для того, чтобы достичь ее.
- Пожалуйста. – Ее голос сломался, но ей было все равно. – О, пожалуйста, мне нужно больше.
- Пока нет. – Она издала длинный ряд вульгарных ругательств, из-за которых ее мать тут же выпорола бы ее. Его шаловливый смех заполнил ее уши. – Я только что узнал несколько новых слов. Ты только что назвала человека, который управляет твоим оргазмом идиотом?
Ее голова молотила из стороны в сторону по пухлой подушке. Его большой палец снова прошелся по ее опухшему бугорку в наказание. Пот колол ее кожу.
- Mi dispiace (ит. Сожалею об этом). Пожалуйста, Сойер. Мне нужно, о Боже, мне нужно…
- Я знаю, что тебе нужно.
Он погрузил два пальца в ее промокшее влагалище. Она сжалась вокруг них и попыталась втянуть их, но он двигался очень медленно, используя ее влажность, чтобы покрыть ее клитор и нежно массировать ее ноющую плоть. Безумие под угрозой. Она нуждалась в этом оргазме больше, чем в дыхании. Больше, чем ей нужен бизнес-контракт. Больше, чем что-либо другое. Ее соски пронзали воздух в мольбе о помощи.
- Попроси меня, Джульетта.
Она моргнула и покрутила бедрами в очередной волне желания, и возбуждение нахлынуло на нее. Ее каблуки зарылись в простыни.
- Что?
Сойер поднял голову. Его взгляд удержал ее, прощупывая каждый барьер, когда-либо возводимый ею, и достиг самого темного уголка ее души. В тот момент ее это не волновало. Она позволила ему это в тот краткий момент и дала ему все.
- Попроси меня, - прошептал он.
Всхлип сорвался с ее губ.
- Пожалуйста, Сойер, пожалуйста, дай мне кончить.
Чувственная одержимость отпечаталась на его лице, и чистое удовлетворение волнами исходило от его тела.
- Хорошая девочка.
Он погрузил три пальца глубоко внутрь, скрутил их, достиг места, которое он нашел раньше, и ударил крепко и сильно.
В то же время, его губы сомкнулись вокруг ее клитора, и он провел своим языком прямо по ее вершине. Один раз. Второй.
Она взорвалась.
Джульетта закричала, удовольствие волнами накатывало на нее. Ее тело беспомощно тряслось под бурным натиском, освобождение происходило очень глубоко в ней, взрываясь слоями. Она знала, что он жестко контролировал ее бедра, он держал ее открытой и продолжал лизать, бросая ее в мини судороги, которые длились бесконечно.
Она опустилась на матрас, вялая и удовлетворенная. Ее мышцы тряслись, глаза были затуманены. Она никогда не испытывала такого интенсивного, физического опыта за всю ее жизнь.
Она, наконец, поняла, чего ей не хватало. Как она могла себе представить, что такой тип секса был возможен? Такое дурманящее удовольствие для всего тела, которое украло ее здравомыслие и заставило ее душу парить выше, чем ей когда-либо было известно?
Ее мозг был полностью пустым, Джульетта изо всех сил пыталась открыть глаза.
Сойер смотрел на нее.
Зловещий шрам на его лице только подчеркивал классическую привлекательность его черт. Высокий лоб и определенные скулы. Сочные губы и сильная челюсть. Янтарное тепло его глаз. Он навис на ней, колеблясь на входе, ее ноги высоко подняты в воздухе, близко к его плечам. Внезапно, ее уязвимое положение и то, что они собирались сделать, вернуло ее к реальности.
Его огромная эрекция пульсировала и угрожала вторжением, с которым она не могла справиться. Mio Dio, она все еще связана. Беспомощна.
Джульетта потянула наручники и боролась с дыханием. Она запаниковала.
- Полегче, детка. – Он поцеловал ее долго и страстно. – Ты великолепна. Я не видел никого красивее тебя во время оргазма.
Его лицо осветилось внутренним светом, которое очаровало ее.
- Ты отдаешь все, не думая сдерживаться. Такой редкий дар. И я буду беречь его всю свою жизнь.
Его слова смягчили ямы в ее душе и исцелили то, что она даже не думала, что оно сломано. Ее тело смягчилось, и она перестала сопротивляться. Он не причинит ей боль. Осознание пульсировало в ее животе и отразилось на ее лице, все еще немного напряженном, поскольку он сохранял свою позицию, не двигался. Она сглотнула.
- Ты еще не выиграл.
Очаровательный смех сорвался с его губ. Он поцеловал ее глубже, кружа своим языком вокруг, обмениваясь пикировками. Его член увеличился еще на дюйм.
Влага стекала по ее бедрам, и острая пульсация в ее центре сказала ей, что она была готова к очередному раунду. Это было возможно? Опять?
- Я выиграю. – Его голос вернулся к высокомерному требованию, который заставил ее живот упасть. – Вернемся к игре?
Он качал бедрами вперед и назад, будто обладал всем временем мира. Черты его лица были напряжены, но он все полностью контролировал. Абсолютный контроль над ее телом, которым он обладал, и беспомощность ее позиции окатили огнем ее киску. Сладкая боль крепко сплелась с изображением этой полной, толстой длины, погруженной глубоко в нее. Как давно это было? Месяцы? Больше похоже на годы. Но что если она не сможет достичь кульминации снова? Что если она замерзнет, как это обычно происходило, и они оба разочаруются? Изображение ударило ее в полную силу.
- Тебе снова скучно, не так ли?
Ее внимание внезапно улучшилось.
Прежде чем она успела собраться с мыслями, он наклонил голову и взял ее сосок в рот. Он сильно сосал ее ноющий бугорок, Джульетта застонала от восхитительных ощущений. Его член возле ее входа, его нагретое тело прижимается к ее, его язык скользил по ее соску. Она плотно стиснула зубы и истошный крик сорвался с её губ, а затем, невероятно, но она стала еще более влажной.
- Перед тем, как ты снова набросишься на меня, позволь мне задать новые условия. Я дам тебе еще два оргазма, поскольку я в очень великодушном настроении сегодня.
Ей удалось фыркнуть, хотя она жаждала больше его восхитительных пыток. Его рука легла на ее другую грудь, подготавливая ее.
- Невозможно. Тебе просто повезло в первый раз.
- Еще два. И ты будешь извиняться за все гадкие вещи, которые сказала обо мне сегодня вечером.
- Никогда.
-Будешь. И я получу маркер.
Ей не хватило воздуха, когда он продвинулся к ней ближе. Ее бедра сжались.
- Тебе нужен маркер, чтобы писать?
- Нет. Маркер будет использован позже. Когда я смогу наказать тебя должным образом за твою дерзость.
Сексуальное возбуждение плавило ее мозговые клетки.
- Наказать? Ты хочешь еще одну ночь?
Его зубы сомкнулись вокруг одной плотной вершины и потянули. Она ахнула.
- Да, я хочу тебя еще на одну ночь.
Он слегка вошел в ее влагалище. Еще один сильный толчок и он заполнил бы ее.
Внезапно, она захотела почувствовать принадлежность к мужчине, вторжение и владение, больше, чем следующий вдох. Больше, чем проиграть.
- А сейчас скажи да.
Его глаза и голос требовали и отказывались принять что-то меньшее, чем её всю.
Она заскрипела зубами.
- Да.
Сойер скользнул домой.
Когда он полностью вошел в нее, ее тело приветствовало его так, будто там ему самое место. Приукрашенная соками, ее напряженность едва ли вызывала сомнение, но тот факт, что она беспомощна, снова поразил ее с кристальной ясностью и в полном объеме.
Он заполнил все ее пространство, борясь за него и не позволяя какой-либо части скрыться. Руки связаны над головой, ноги открыты для него, его рот на ее груди, Джульетту волновало слишком много эмоций и ощущений, нуждающихся в обработке, что вызвало временную чувственную перезагрузку.
- Нет, нет, нет, - скандировала она, качая головой.
Она боролась, чтобы удержаться от разговора с ним об этом, но было поздно. Слезы кололи глаза.
- Джульетта, посмотри на меня.
- Пожалуйста, нет, я не могу.
- Ты можешь. Дыши, детка. Да, вот так. Еще раз. Ты можешь принять от меня все, просто позволь себе чувствовать. Еще один медленный вдох. Поверь мне.
Она цеплялась за его слова: спокойные, сильные и уверенные. Воздух дошел до ее легких и страх медленно исчез.
Внезапно, как если бы черно-белый фильм превратился в цветной, ее тело ожило. Ограничения ослабели и вернулись к восхитительному трению. Он двигался крошечными толчками, вперед и назад, вызывая у нее прилив влажности и возбуждения.
- Вот так, расслабься и позволь мне взять тебя так, как мы оба хотим.
Напоминание о том, что ее руки связаны, и она не могла контролировать темп и угол, увеличило возбуждение, и она пылала в предвкушении. Ее мышцы расслабились, и он скользнул еще глубже.
Сойер застонал.
- Иисус, ты такая узкая. Так чертовски хорошо.
Он схватил ее за лодыжки и забросил их на свои плечи. Ее острые шпильки впились в его сильные мышцы, и острые ощущения пронзили ее.
Он двигался. Выходил одним гладким скольжением. Останавливался.
Затем медленно, восхитительно скользил назад, снова и снова, когда он хотел и как. Джульетта подготовилась к знакомой спешке перед финишем. По ее предыдущему опыту, ее любовники бешено качались, в то время как она пыталась заставить себя нагнать их и не разочаровать. Оргазмы были стрессом, который она решила оставить позади. Но не теперь.
Но Сойер не думал о времени. Он играл с ее грудью после каждого вращения его бедер, иногда нежно, иногда глубоко и жадно. Неустойчивый ритм не позволял ей предвидеть и вычислить реакцию. Внезапно, она захотела больше, намного больше. Ее клитор ныл от потребности чувствовать его член внутри себя, и она сильнее вжала свои шпильки в его плечи, чтобы достичь большего. Карающие укусы зубами и его грязный смех сказали ей, что он точно знал, чего она хотела, но отказывался дать ей это.
- Больше, - простонала она.
-Нет.
Она потянула свои наручники. Его член погрузился еще глубже в нее, и, казалось, стал неотъемлемой ее частью. Он изменил угол. Остановился. И нежно укусил ее сосок.
В то же время он достиг особого места, которое заставило взорваться фейерверк за ее закрытыми веками. Она задыхалась. Так близко. Она нуждалась…
- Ах, тебе нравится это, да? Прямо тут?
Он снова пронзил ее, и какой-то животный звук раздался в воздухе. Это была она? Он усмехнулся.
- Да, это место. А что, если я сделаю это?
Он протянул руку между их телами и надавил на ее опухший клитор. Джульетте было интересно, могла ли она умереть от сексуального напряжения, она была так близка к освобождению, но он не давал ей этого, держа на её краю уже бесконечно долго. Он слегка терся о неё, вперед и назад, сохраняя мелкие и острые толчки, достигающие того места, от которого она была готова взорваться, что доводило ее до белого каления.
- Ты готова ко второму оргазму, Джульетта?
Гордость и рациональность пали под дикими желаниями ее тела.
- Да, пожалуйста, Сойер, пожалуйста.
- И ты проведешь со мной еще одну ночь?
Он щелкнул пальцами. Она вскрикнула.
- Да! Все, что угодно, только… пожалуйста.
- Открой глаза. Я хочу видеть твое лицо, когда ты кончаешь.
Эти слова скинули ее с обрыва, также как и его следующее жесткое погружение. Его пальцы и член работали быстрее, в отличном тандеме, так как она и желала, и она взорвалась второй раз за ночь.
Оргазм начался с пальцев ног и прошел через каждую часть ее тела. Джульетта освободилась, выгибаясь под страстными спазмами, и сдалась. Всхлипы вырвались из ее горла от мучительного удовольствия. Сойер ни разу не оторвал от нее свой взгляд, принимая каждое выражение и крики, будто бы она принадлежала ему. Когда она, наконец, пришла в себя, она поняла, что он все еще находится в ней, полностью возбужденный.
Не до конца придя в себя, Джульетта взбодрилась достаточно, чтобы оторвать голову от подушки.
- Что ты делаешь? – кое-как пробормотала она.
Он достал ещё один презерватив. Это слишком впечатлительные, последовательные оргазмы для неё, она чувствовала себя на грани боли и затуманенного удовольствия.
- Мы еще не закончили. Ты должна мне еще один.
- Нет, я не могу. Я не хочу, чтобы…
Низкий смех заполнил ее уши. Он перешел на легкий темп, давая ей достаточно трения, чтобы заинтересовать ее спокойными, медленными движениями. Влага просочилась вниз по ее бедрам, и она снова выгнулась в остром удовольствии.
- Mio Dio, не опять.
- Договор есть договор, любимая.
Он развел ее ноги шире и перешел к коротким, сильным толчкам, которые погружали его яйца глубже. Слишком уставшая, чтобы думать или двигаться, она могла только отвечать на его команды, и он снова довел ее до пика и снова держал её там. Увеличивая жесткий темп, он входил в нее с грубой силой, которая возбудила ее, влажные хлопки их тел, резкий запах возбуждения, потное скольжение кожи. Ее желудок сжался и она горела.
Он нежно сжал ее клитор.
- Кончи для меня, детка. Сейчас.
Его команда охватила ее и ее тело взорвалось. С ревом, Сойер качнул бедрами и крепко сжал ее, изливая свое семя. Явное удовлетворение на его лице успокаивало, как если бы он отдался всему этому так же сильно, как и она. Оргазм нахлынул, нарушая покой каждого дюйма ее тела, пока, наконец, он не обрушился.
Полностью слабая и беспомощная, Джульетта забыла об ограничениях. Пустота внутри неё, которая была полностью заполнена всего минуту назад, внезапно снова настигла её, неся собой бездну и хаос. Она вспомнила про слезы, которые ранее собирались политься, и повернула голову, сгорая от стыда.
Ее запястья были освобождены, Сойер снял наручники. Потирая воспаленные мышцы, он снял напряжение из ее ладоней, пальцев и рук, затем притянул к себе.
Прижав ее к груди, он натянул на них одеяло и уютно устроил ее в своих объятиях.
- Отпусти меня.
Она попыталась отодвинуться, но почувствовала себя как новорожденный жеребенок с неуклюжими ногами и потеряла равновесие. Джульетта сражалась за свою внутреннюю силу, и боролась с его объятиями.
- Тсс, милая девочка, ты никуда не пойдешь.
Его хватка была стальной, но его голос и прикосновения были нежными, когда он гладил ее волосы и бормотал нежные слова ей на ухо.
- Ты обессилена, тебе нужно отдохнуть. У меня есть ты.
Тепло его кожи, удобный кокон защиты и безопасности, которые она не испытывала так долго, что уже и не верила, что они существуют. Может только на минутку. От него так хорошо пахло, его нежные поглаживания заманивали ее в туманный сон, необходимый ее мышцам, и перетягивали ее на темную сторону. Всего одна минута. Когда она отходила ко сну, его шепот долетел до ее подсознания.
- Что ты сделал со мной? – прошептала она.
Затем она заснула.
Глава 9
Сойер крепко сжал её в своих объятиях и посмотрел на её лицо. Влажные, спутанные волосы прилипли к её лбу и щекам. Дыхание ложилось на распухшие губы.
С мягкой светящейся кожей и длинными ресницами, на которых блестели невыплаканные слезы, она напоминала ему спящую принцессу, которая ждала своего принца. Очень хорошо оттраханную, удовлетворенную принцессу.
Его член зашевелился.
Что произошло?
Обычно, он всегда держит полный контроль во время таких сцен. Он запирает свои физические потребности на замок и сосредотачивается на том, что его любовницы хотят от него. У него никогда не было проблем с самоконтролем, не важно, как сладко они просили его, как обхаживали, или что обещали. Он позволял себе делать все это только на его собственных условиях, когда эмоции полностью отключались.
Но не с Джульеттой. С того самого момента, когда он прикоснулся к ней, он каждую минуту, изо всех сил пытался сохранять нейтралитет. Её удовольствие жгло его, но никогда прежде он не желал копать глубже, исследовать, наблюдать, как она обнажается эмоционально и физически, что было для него так рискованно. Он никогда не сомневался, что она способна испытывать оргазм. Все те идиоты, которые были рядом с ней, были просто мусором, засорившим её голову. Он знал, что она нуждалась в мужчине, который позволил бы ей подчиниться, и заставить её тело управлять её мощным мозгом. Сойер чувствовал, что её душа жаждала покорения в спальне, просто ей нужен был кто-то доминирующий, кто смог бы взять под контроль её тело.
Другие её действия просто доводили его до исступления.
То, как она отдалась ему во время самого пикового момента. Сладкий плач на её губах, когда она умоляла его взять её. Доверие и мужество позволили ему сдержаться в их первую ночь. То, как её тело горело под его и плотно прижималось к его члену, как если бы он уже был внутри неё, когда она обвивала ногами его бедра.
Она затмила каждую женщину, которая была до неё. Он ждал следующего взрыва наслаждения, как наркотика, несмотря на то, что изливал своё семя всего мгновение назад. Всё его естество кричало, чтобы он брал её снова и снова, привязал к кровати и не отпускал, пока она не признается, где именно она хочет быть.
Он ожидал разбитых эмоций после столь сильного напряжения. Как правило, он предпринимал определенные шаги, чтобы избежать всякого рода укутывая в одеяло, успокаивающих слов и утешительных объятий. Но в тот момент он заметил её слезы, её внутреннюю слабость, и желал только одного: прижать её к себе, стереть поцелуями её слезы и никуда не отпускать.
Для него это определенно точно не нормальная реакция.
Мучительный запах кокоса, мускуса и секса снова ударил в его ноздри. Под предлогом ещё одного оргазма он заставил её согласиться ещё на одну ночь. Зачем он это сделал? – шептал ему голос истины, и ледяной страх пробежал по его позвоночнику.
Потому что не хотел её терять.
Всего через несколько часов он окончательно подсел на Джульетту Конте. Заинтригованный своей откровенностью, напряженностью и уязвимостью, он хотел большего. Но, конечно, это было невозможно.
Совместная работа, да. Возможно, роман в течение некоторого времени для них обоих и возымел какой-нибудь результат. Но долгосрочные отношения? Никогда.
Дрожь внезапно проникла глубже. Наверное, она росла в любящем доме, в то время, как он применял свои кулаки, ножи и смекалку для того, чтобы просто ни в чем не нуждаться. Его побег из двух предыдущих домов, после того, как погибли его родители, сделали его в системе «трудным ребенком». В особенности потому, что его девятилетие стало началом незаинтересованности в нем, как в ребенке. Приемные семьи и родители хотели взять младенцев или малышей, ну, или даже детей семи лет, которые ещё имели шанс вернуться к нормальной жизни. В одиннадцать стали проявляться гормоны, строптивость, развязность в поведении. Он знал, что если бы не попал в свою третью приемную семью, все было бы совсем иначе.
В этом доме пахло страхом, который витал в воздухе, мужчина с мясистым кулаком, раскрасневшимся лицом и раздувшимся животом был тому причиной. Социальные работники так и не смогли учесть этого дерьма.
И вот однажды он вошел в новую семью, правила в которой он сразу же четко уяснил, начиная с избиения ремнем по голой спине.
Удар. Не сбегать. Они нуждались в деньгах.
Удар. Не являться причиной всех проблем.
Удар. Не вмешиваться в воспитание других детей.
Удар. Только один прием пищи в день. Воровство будет означать наказание.
Удар. Молчать. Со всеми. Всегда. Наказание?
Удар.
Такого он не мог придумать даже в самом страшном сне.
Этот Ублюдок бросал ему полотенце, чтобы он смог вытереть свою кровь, и чистую футболку. Он вспомнил ноющую кожу, прилипающую к ткани и то, как с каждым шагом он боролся с тошнотой и головокружением. Он так же знал, что это будет задавать тон на будущее. Если он будет становиться проблемой, Ублюдок будет приходить к нему ежедневно. Сила и контроль были его ключом к выживанию.
После одного такого дня начался ад, он продержался много лет, пока ему не исполнилось восемнадцать, и, наконец, сбежал.
И осознал, что, спасая себя, он убил другого.
Своего приемного брата.
- Привет.
Он сморгнул воспоминания и улыбнулся. Её низкий голос был сексуальным, как у дьяволицы, слабый румянец окрашивал её щеки. Очаровательна. Его эрекция прижалась к её бедру, её глаза расширились.
- Привет, - он пробежался пальцами вниз по её теплой коже. – Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, - она издевательски закатила глаза. – Это ложь. Я чувствую себя невероятно. Как липкая карамель – такая же теплая и тающая.
Его член дернулся. Что было точным повторением того, как она чувствовала себя, когда он скользнул в неё – окунаясь в богатый мир тепла. Он думал о том, что бы взять её сзади и дать ей ещё больше оргазмов, но знал, что ей нужно время. Время, которое было необходимо, чтобы она привыкла.
- Есть турецкая баня и паровой душ в ванной комнате. Я включу для тебя воду.
Он поцеловал её в висок, затем соскользнул с кровати и голым побрел в ванную. Огромные стеклянные двери душевой кабины были обрамлены богатой позолотой, а стены могли похвастаться сложной мозаикой, выполненной в коричневых тонах. Пар зашипел и образовал густое облако. Он рванул за другую ручку и опрыскал кабинку теплой водой с потолка и до плитки на полу. Он приготовил белоснежные полотенца и халаты, и затем направился обратно в спальню.
Его губы тронула усмешка. Она сидела на краю кровати, завернувшись в простыни как самая настоящая мумия. Её лицо выражало смесь робости и нагнетания. Если бы она вспомнила, кто из них руководил, то сразу же потеряла бы все свои дурацкие комплексы.
Он завел одну ногу за другую и прислонился к двери. – Душ готов.
Её взгляд невольно задержался на его эрегированном члене и наготе.
Её зубы стянули губы вместе, затем она резко встала, расправила плечи, её глаза блестели упрямством. Она направилась через всю комнату, словно царица Савская, пока простыни волочились вслед за ней по полу. Когда она остановилась в нерешительности, он даже и не подумал сдвинуться с места, гадая, что же она сделает.
С надменным видом, она гордо прошествовала мимо него, сбросила простынь и шагнула в душ. Двери закрылись с облегчающим звуком, и он еле сдержался, чтобы не расхохотаться вслух.
Его королева вскоре поймет, что ей совершенно нечего от него скрывать. В любом месте.
Он позволил ей несколько минут побыть одной, поэтому вернулся в их главные апартаменты и налил два стакана воды.
Затем, поместил их на поднос с крекерами, сыром и овощами и поставил его на стол рядом с креслом.
Он добавил два бокала пенистого шампанского и направился в душ.
Выражение её лица, когда он распахнул стеклянные двери и шагнул внутрь, было бесценно. Пытаясь выглядеть достойно со своими мокрыми волосами и ароматным обнаженным телом, она повернулась в пол-оборота, стараясь скрыть своё смущение. Сойер терпеливо наблюдал, ожидая, когда он сможет развеять все её поверхностные представления о сексе. В том числе их купание вместе и то, что он мог сделать с душевой насадкой.
Он усмехнулся. – Нужна помощь?
- Нет, спасибо.
На этот раз он рассмеялся. Выхватил у неё мочалку, которую она держала мертвой хваткой, и налил немного геля на руки.
- Плохо.
С пустыми руками она набралась достаточно мужества, чтобы фыркнуть и отвернуться от него, очевидно, выбирая, наименее неловкое положение. Её великолепный зад и изящные изгибы позвоночника только лишний раз заставили его поблагодарить Бога за то, что он мужчина. На свете не было ничего чувственнее, чем женщина сзади, и стройное тело Джульетты и её мягкая кожа были сделаны его руками.
Он сделал шаг и потянул её за бедра к себе так, чтобы она оказалась напротив него.
Она втянула воздух.
- Я могу помыться сама, - её тело напряглось. – Я сделала абсолютно всё, что было нужно, так что извини…
- Ты когда-нибудь принимала душ с мужчиной после секса? – он провел мыльной мочалкой по её груди.
- Конечно.
- Лгунья, - его рука поползла вниз, делая широкие круги на её животе, талии и бедрах. Его член пульсировал, почти касаясь её тела. – Я рад, что у тебя этого не было. Я стану первым, кто заставит тебя почувствовать это.
Температура упала на несколько градусов, каждая мышца напряглась.
- Я не неопытная дева, Сойер, - сказала она хладнокровно. – И я не нуждаюсь в благотворительности.
Он резко развернул её и схватил за длинные мокрые волосы. Она ахнула, подняв свои руки к груди, чтобы если что иметь возможность оттолкнуть его. Он наклонил её голову вниз и навис над ней.
- Никогда не говори ничего подобного снова, - в его голосе послышались нотки раздражения. – Ты страстная, красивая женщина, которая имела печальный опыт повстречать кучу придурков, ни один из которых даже не знает, как найти свой член в темноте. Твой комментарий оскорбляет нас обоих.
Её зрачки расширились, сначала в них был страх, но вскоре он сменился похотью. Он ослабил свою хватку, отмечая её прерывистое дыхание и затвердевшие соски. О, да. Его властной женщине нравится, когда мужчина рассказывает ей, что он делает с ней в спальне, когда они совсем одни. Сойер опустил голову и продолжил прямо в её распухшие губы. – Может быть, я должен чем-то занять твой ротик так надолго, как это потребуется.
Он подавил её губы своими, упиваясь их вкусом и мягкостью, захватывая её рот всё больше и больше. Каждый толчок его языка внутрь только напоминал ей о том, что она полностью принадлежит ему.
Она ответила ему. Он застонал под её сладким подчинением, его язык неистово путался с её. Она схватила его за скользкие плечи и повисла на них в то время, как Сойер прижался к её бюсту своей грудью и откинулся слегка назад, чтобы никто из них не потерял равновесие. Когда она стала податливой и практически обмякла в его руках, он медленно наклонил её лицо к себе и прервал поцелуй.
Её прекрасные темные глаза поблескивали в водовороте голых эмоций. Он прекратил процесс лишь на мгновение, чтобы иметь возможность остановить её, если она захочет поспешно бежать.
- Я чувствую себя глупой.
Удивление заставило его немного отступить назад. – Почему, детка?
Она зажмурилась и ухватилась за ниточку мужества.
- Мне тридцать два года, и раньше я никогда не делала ничего подобного. Я не знаю, как делать это надлежащим образом.
Её честность потрясла его. Что-то необъяснимое глубоко внутри него вспыхнуло, но он не смог понять этих эмоций, поэтому просто толкнул их обратно вниз. В этой маленькой женщине было больше мужества, чем у большинства мужчин, которых он знал лично.
Сойер притянул её к себе и уперся своим лбом в её. Он поднял её руки и поцеловал каждую ладонь. – Ты не должна делать что-то по каким-то стандартам. Твоя задача – только чувствовать и больше ни о чем не беспокоиться. Я сам буду заботиться о тебе.
Она содрогнулась. Стрела выстрелила в него, как шальная пуля, пробив насквозь уязвленную плоть. Он не знал, откуда взялось это напряжение, поэтому просто сосредоточился на обнаженной женщине, которую он держал в своих руках, и том, что он может сделать, чтобы доставить ей удовольствие. На этот раз, когда он начал прокладывать дорожку по её мыльной коже, она дала ему полный доступ. Удовлетворительное урчание доносилось из её горла, когда он мыл каждый дюйм её тела, используя нежные вращательные движения, которые успокаивали и возбуждали. Медленными движениями он натирал её соски, которые тут же приобрели красивый рубиново-красный оттенок, соответствующий её губам, словно у Белоснежки.
Он опустился на колени. Её тело было создано, чтобы быть потерянным в её длинных ногах, округлых бедрах, совершенном треугольнике её темных волос, который скрывал её секс, в алых пальцах её ног. Он мыл её с нежностью, которую никогда не испытывал ни к одной другой женщине, призывая её раздвинуть свои ноги.
С шипящим дыханием она повиновалась.
Её возбуждение вызывало в нем примитивный прилив победы, её розовые внутренние губки блестели от воды и её собственной влаги. Он нажал мочалкой на её холмик и потер его, убеждаясь, что это всё ещё действует на неё, и медленно ритмично задвигался. Она выгнула спину и застонала; её грудь подалась вперед, как самый прекрасный подарок. Боже, он должен был дать ей отдохнуть, но сейчас он зашел слишком далеко, чтобы останавливаться. Он должен был заставить её пройти через это снова, почувствовать, как она взрывается вокруг него и подчиняется тому, что он делает.
- Повернись.
Её пауза дала ему всё, что ему было необходимо. Одним жестким ударом он шлепнул её по заднице. Она дернулась в ответ, её глаза горели возмущением. Сойер отвел свой взгляд и стал ждать.
Да. Её соски сжались плотнее, а пульс на шее забился чаще. Он мог бы поспорить, что эта эротическая порка доставила ей огромное удовольствие, но он хотел быть уверен в том, что это не пугает её. Нахмурившись, она вскинула брови, но он смотрел на неё невозмутимо и лишь повторил свою команду.
- Повернись. Сейчас.
И она повернулась. Её красивые пышные ягодицы стали ярко-розового цвета от пара и его руки. Сойер начал массировать ей спину, водя мочалкой то вверх, то вниз и иногда задерживаясь на её бедрах. Он выпрямился и провел мочалкой по её плечам, щекоча ей затылок, переворачивая мочалку то гладкой, то шероховатой стороной, так, что ей постоянно приходилось удерживать равновесие. Небольшая дрожь в её ногах и напряженность мышц, говорили ему, что она была полностью готова.
Он опустился на колени. Отставил её ноги как можно дальше друг от друга и нажал на чувствительный бугорок.
Она дрожала и пыталась как можно дольше оставаться в таком состоянии, но он продолжал свои пытки, теребя грубой стороной её чувствительный клитор, и в то же время, кусал её за её сочную задницу.
Её руки потянулись вверх, чтобы схватиться хоть за что-то и нашли гранитную стену. Пар и горячие брызги обдавали их со всех сторон, что только добавляла ко всему этому эротизма. Сойер прорычал что-то низкое, умирая от желания. Он раздвинул её щеки шире и провел языком вдоль её щели, одновременно прокручивая бугорок против её клитора.
Она кричала, как от оргазма, тяжело и долго. Он никогда не останавливался, удлиняя ей удовольствие, и её крики смешивались с шипением пара. Наконец, она взорвалась и обмякла на фоне стены. Сойер поднялся и притянул её к себе. Он прижался губами к её виску и погладил её по спине. Она все ещё билась в небольших конвульсиях, и прижалась к нему так, словно нашла свой дом.
- Да, ты самая настоящая благотворительность, - проворчал он, пытаясь вовлечь свою голову обратно в игру и отвлечься от своего разбушевавшегося затвердевшего члена. Её хрипловатый смех ласково пронесся у него в ушах.
- А ты упрямый.
- Никогда.
- Sei un maniaco sessuale. (ит. Ты сексуальный маньяк).
Его брови взлетели вверх. – Поверь мне. Если я выполню свою работу так, как надо, то сексуальным маньяком окажешься ты.
Облака пара плыли над её лицом, и она слегка склонила подбородок, чтобы взглянуть на него. – А у меня есть работа, Сойер?
Ответ на её откровенный вопрос требовал от него больше усилий, чем прежде. Он отбросил в сторону дискомфорт и ответил.
- Нет. – Следующие слова высохли, и он был рад этому. Он не был готов ни для чего большего.
Её мышцы ослабли, и она позволила себе расслабиться, дразнящая улыбка играла на её губах. – Хорошо. Теперь, что насчет тебя?
Он посмотрел на свой разбухший член и пожал плечами.
- Я забыл презерватив, а мы играли в водные виды спорта. Не большая проблема.
- Ты, действительно, думаешь, что я болтливая?
Он дернул её мокрую прядь волос. – Дьявол, да.
- Тогда, возможно, мой ротик нужно чем-то занять.
Он и понятия не имел, что она задумала, пока она не опустилась перед ним на колени с грацией балерины, которая заставила его затаить дыхание. Сойер протянул руку, чтобы остановить её – эта ночь была не для него, но когда её губы раскрылись и обхватили его пульсирующий член, он понял, что пропал. Он поклялся, что не позволит ей экспериментировать до тех пор, пока она не почувствует себя комфортно, зная, что Джульетта полностью уверена в том, что делает, и что она доверяет своим инстинктам. Этот урок ударил ему в самое сердце. Длинными, ловкими толчками она сосала и лизала его с пьянящим восторгом и легкостью, что окончательно лишило его последних сил на сопротивление. С помощью своей руки, которой она обхватила его член, она водила вверх и вниз, продолжая свое служение, пока он, наконец, не взорвался, оргазм поглотил его с невероятной силой, проникая в каждую клеточку его тела.
Когда комната перестала вращаться, маленькая распутница встала на ноги. Затем она улыбнулась ему чисто по-женски, удовлетворенно.
Она вышла из душа, её голые ягодицы подмигивали ему, издеваясь над всем его существом.
О, черт, кажется, он попал.
Сильно попал.
Он покачал головой, выключил воду, и вышел вслед за ней.
***
Кто бы мог подумать, что ледяная королева превратится в неистовую Нимфу?
Джульетта завернулась в махровый халат. Её мышцы напоминали вареную лапшу, и она вся светилась изнутри. Это было то, что секс делал с женщиной? Превращал её мозг в кашу и заставлял её ходить с глупой улыбкой на лице?
Это было слишком опасно в реальной жизни. Неудивительно, что женщины вели себя, как чокнутые дурочки, находящиеся под воздействием заклинания. Сойер лишь только изогнул свой палец, как она тут же оказалась перед ним на коленях. Счастливая.
Как ни странно, её реакция больше не беспокоила её так, как раньше.
Возможно, она была так сексуальна в эти моменты, что просто не беспокоилась о том, что разум совсем не заполняет клеточки её мозга. Завтра, она, скорее всего, проснется в приступе паники. Ну, может быть.
А может, и нет.
Джульетта наблюдала, как Сойер выходит из душа. Его лицо было расслабленным, а его член обмякшим и удовлетворенным. Она билась об заклад, это ненадолго. Этот мужчина был секс-машиной, и на какое-то время принадлежал только ей.
На мгновение, собственнические мысли захватили её, но она отказывалась анализировать это. Сойер подхватил полотенце. Обернул его вокруг своих бедер и отвернулся.
Она выдохнула.
Его спина и верхняя часть ягодиц были покрыты шрамами, некоторые из которых уже выцвели, а остальные были красными и ядовитыми. Казалось, там нет никаких логически выстроенных знаков. Прекрасно сформированные круги омрачали его бицепсы. Неожиданно, он замер на месте, будто бы забыл, что собирался скрывать от неё свою наготу. Джульетта вернулась к прошлому вечеру. Он всегда оставался в рубашке до самого последнего момента. Он никогда не представал перед ней со спины – только передом.
Её горло стянуло. Почему ей кажется, что они отличаются от его шрама на лице? Как будто его совершенно не волновало, что скажут о его метке в обществе. Это было тату, которое придавало ему особенный шарм и делало из него плохого мальчика. Но эти скрытые шрамы были гораздо глубже. Она чувствовала, что он прятал их от всего мира, чтобы никто не узнал о той боли, которая жила внутри него. Боли, которой он отказывался делиться.
Рационально мыслящая женщина внутри неё знала правильный ответ.
Быть хладнокровной. Игнорировать знаки, делая вид, что её это не волнует, и двигаться дальше. Женщина на одну ночь неустанно повиновалась одним и тем же правилам – никаких чувств или эмоций, или обмена болезненным прошлым.
Просто удовольствие, оргазм, алкоголь и поспешное бегство с рассветом.
Она боролась за то, чтобы просто быть женщиной, но глупые слезы лишь увеличивали риск её падения. Мысль о сильном мужчине, который мог бы успокоить её беспомощность и боль от различных людей, разрывающих её душу. Она направилась в его сторону и нежно положила руки ему на спину.
Сойер вздрогнул. Легкими движениями она водила по каждому шраму на его теле. Он так и не пошевелился.
Ни слова. Наконец, она нарушила молчание.
- Мне жаль, что кто-то причинил тебе боль, - Джульетта убедилась, что в её голове не было жалости. Никто не должен жалеть человека, который проявил такую силу и такой характер, и добился колоссального успеха. Возможно, именно эти шрамы заставили его стать лучше. Она не стала налетать на него с кучей вопросов, но и не стала притворяться, что не видела, что кто-то с ним сотворил. – Я рада, что ты победил.
Он наклонил свою голову. Вдохнул воздух. И заговорил.
- Я никогда не говорю о своем прошлом, Джульетта. Я слишком долго шел и бился слишком много для того, чтобы оставить его позади. Он был дьяволом, с которым я провел очень многие годы. Он пытался сломать меня, но я не предоставил ему подобного удовольствия. – Его голос снова вызвал его прошлых демонов, которых она даже и не могла себе представить. – Я делал некоторые вещи. И не стану извиняться за них. Я пойму, если ты не сможешь справиться с этим или принять это. Я тот час же расторгну сделку.
Она смотрела на спину мужчины, который дал ей море удовольствия и заставил её почувствовать себя женщиной первый раз за всю жизнь. Все эти часы он ничего не брал, а только отдавал, расширяя её границы. Он заставил её почувствовать себя в безопасности. Однако, он на самом деле верил, что она настолько хрупка, что, увидев несколько шрамов и, услышав его признание, сразу же сделает не те выводы?
Джульетта прижалась губами к его спине. Он напрягся под её ласками, но она лишь поцеловала каждый его шрам с нежным смирением, чувствуя, как разрастается в ней ноющая боль. - Che idiota! (ит. Ты идиот!) Как ты только можешь говорить такие вещи? Всё, что ты сделал, было необходимо для того, чтобы выжить. Ты, действительно, думаешь, что во мне так мало веры, что я убегу при виде нескольких шрамов после самого величайшего секса в моей жизни?
Он повернулся и потянулся к ней. Его взгляд был настороженным, он изучал её лицо. Она проклинала эти предательские слезы на своих щеках, понимая, что никогда не научится скрывать своих чувств.
Сойер протянул руку и провел большим пальцем по её щекам.
- Ты плачешь?
Его тон окончательно сломил её терпение. – Я плачу не о том человеке, которым ты стал, - сказала она. – Я плачу за маленького мальчика, который никогда не знал, что такое любовь и забота.
Джульетта позволила своему гневу высушить её слезы.
- Я надеюсь, что он мертв. Я надеюсь, что тот, кто посмел приложить ко всему этому руку, умер ужасной и мучительной смертью.
Невыносимая тоска зажглась в янтарных глазах. Его пальцы прошлись по изгибу её щеки так, будто бы он был доброй феей, исчезающей в тумане. Медленно он отстранился, и Джульетта уловила дрожь в его руке. Он уже открыл было рот, но прежде чем слова слетели с его губ, Сойер затолкнул их обратно. Его нижняя губа изогнулась в усмешке, от его сексуальной полуулыбки её сердце затрепетало.
- Назвала меня идиотом, да?
Она шмыгнула носом. – Ты так ведешь себя.
Он ухмыльнулся. – Такое буйство спряталось под маской вежливой учтивости. Напомни мне, никогда не переходить тебе дорогу, детка.
- Мне нет дела до вежливой учтивости, когда кто-то трогает что-то моё.
Сойер замер. Эти слова выскользнули у неё прежде, чем она смогла это осознать. Mio Dio, что она наделала? Он не принадлежал ей. И никогда принадлежать не будет. Это была просто сделка, и хотя она продлится ещё одну ночь, это не повлечет за собой никаких отношений.
Ведь так?
Смесь эмоций циркулировала на его лице. Его голос стал грубоватым и скрипучим. – Я верю тебе. Человек, которого ты выбрала в качестве своей собственности – удачливый сукин сын. – Он прочистил горло, и напряжение в голосе ослабло, - Пойдем со мной. Должно быть, ты голодна.
Он переплел свои пальцы с её и повел её обратно в спальню. Они лакомились хрустящими крекерами, сливочным сыром, сладким перцем, запивая всё это вначале водой, а затем шампанским. Сойер положил её ноги к себе на колени и стал массировать её стопы, которые ужасно болели от высоких каблуков. Удивительно, что она не чувствовала неловкости после столь многообразных интимных сцен, непринужденной беседы о работе, её воспитании и старшем брате-защитнике.
Смотря на бокал с игристой золотой жидкостью, она осторожно спросила: - Как давно вы с Вульфом знакомы?
Его пальцы замедлили темп, - Около года. – Она отчаянно боролась со стоном, когда он начал разминать тугие мышцы её подколенных сухожилий. – Я никогда не благодарил тебя за то, что ты дала ему шанс. Большинству людей достаточно взглянуть на него, чтобы подумать, что он совершенно бесполезен.
- Ты никогда бы не нанял на работу человека, у которого не было бы для этого определенных задатков, особенно в проекте, связанным с Purity. Он рассказал мне немного о своем прошлом.
Сойер рассмеялся, - Он сказал тебе, как сделал тату, не так ли? Он всем рассказывает эту историю. О своем настоящем прошлом он не говорит никогда.
- Он сказал, что ты спас его от тюрьмы, и взял его к себе. Что ты дал ему шанс доказать, чего он стоит.
Он удивленно взглянул на неё. – Я не могу в это поверить. Он никогда – никогда ни с кем не делился подобным.
Джульетта улыбнулась. – Он восхищается тобой. Но тщательно скрывает это за своим нагловатым видом. У него есть просто поразительные умения для ведения бизнеса, несмотря на то, что он достаточно молод. Неудивительно, что ты привез его в Италию.
Сойер покачал головой, словно пытался прочистить её. – Да, он умный малый. Потерялся в системе, и потом пытался выстроить свою с помощью улиц. Я поймал его, когда он попытался обокрасть меня, и дал ему выбор. Тюрьма или стажировка в компании. – Его глаза осветила вспышка боли. – Первые несколько месяцев он вылил на меня столько дерьма, что меня не покидало желание просто выставить его вон. Но он был чертовски умный, хоть и жуткий. Он обладает фотографической памятью, и знает, как разговаривать с людьми, молниеносно ломая всю неуверенность. Каждый раз, я ставил перед ним очередную задачу, и в итоге, он стал одним из моих постоянных оплачиваемых работников. – Сойер пожал плечами. – Итак, я продолжал увеличивать нагрузку, платил ему зарплату и ожидал, что он просто сбежит. Но он всё ещё со мной.
- Ты заботишься о нем.
Он вздрогнул и резко оторвал свои руки от её ног. Её кожу обдало холодом так же быстро, как и его тон. – Это не имеет ничего общего с эмоциями. Я решил взять его с собой, чтобы посмотреть, каков он в деле. Он слышал о существовании Розеттского камня (каменная плита с иероглифами, давшая ключ к расшифровке древнеегипетской письменности), и в рекордные сроки освоил итальянский. Но, если он провалится, я отпущу его.
Джульетта изучала человека, сидящего перед ней. Странно, что он был в состоянии столько отдать в спальне, но отказывался переключить эти эмоции на нормальные отношения. Сойер лгал. Вне всякого сомнения, он заботился о Вульфе намного больше, чем был готов это признать. Вероятно, он просто понятия не имел, как бороться с испорченным подростком, хотя, Джульетта и подозревала, что их прошлое было во многом похоже.
Но сейчас было не то время и не то место для того, чтобы продолжать этот разговор.
- Я поняла. В конце концов, бизнес есть бизнес.
Его взгляд потеплел, призраки прошлого моментально отступили. Она втягивала воздух в легкие, чувствуя, как знакомый жар снова начинает ею овладевать. Сойер обхватил своими пальцами её лодыжку и потащил её ближе к себе.
- Определенно. Я думаю, пришло время вернуться к нашим личным переговорам.
Джульетта проигнорировала порыв удовольствия и списала все на свои шальные гормоны.
- Я думала, что мы закончили с переговорами. Три оргазма – это, безусловно, победа.
На его губах заиграл волчий оскал. – Тогда, просто награди меня за отличную успеваемость.
Он накрыл её тело своим. Джульетта даже не догадывалась, что её поражение может стать таким сладким.
Глава 10
Сойер с командой прошел по недостроенному вестибюлю Purity. Рев электроинструментов раздавался в воздухе, а запах древесины, масла и краски забивал нос. Пустое здание популярного Le Méridien было заброшено в течение многих лет: одинокое, разваливающееся произведение архитектуры, которое создает ностальгию прямо в центре города. После нескольких лет работы, связанной с покупкой здания, он, наконец, победил. Он сделал первый шаг в создании своего следа в мире и получении кусочка бессмертия. Это было лучшее, на что он мог надеяться.
Строение обладало изяществом старого мира, и он должен был оставить здесь свой след. Мраморный крылатый конь у входа вел к элегантному зданию с разрушающимся белым фасадом на фоне ярко красных дверей, придающих ему отличительную особенность. Просторный ресторан и фойе будут оснащены усовершенствованным вариантом досуга и лучшими технологиями, привнесенными в доступные апартаменты для бизнеса. Каждая комната, уже меблированная, должна быть переделана снова и отремонтирована, когда его команда дизайнеров примет решение о том, какую мебель оставить, а какую убрать.
Гордость нахлынула на него, когда он вел команду через медленно совершенствующиеся помещения. Они болтали, пока Вульф делал заметки, а Сойер вел их по своей мечте, рассказывая, что и где будет располагаться. Когда он остановился перед зоной, где будет находиться пекарня Ла Дольче Фамилия, он нерешительно направил свой взгляд на Джульетту.
Она плакала о нем.
Воспоминание о ее слезах разрушило его концентрацию.
Кроме нескольких вспышек воспоминаний о том времени, когда у него ещё были родители, приятных воспоминаний, за которые он мог держаться, больше ничего не было. Прикосновения к нему обычно предвещали наказание или что-то другое, чего нужно было избегать любой ценой. Он рано усвоил, что слезы были бесполезны и рассматривались как слабость. Сколько раз его морили голодом, избивали до смерти, унижали и наказывали разными способами, и ни один человек не удостоил его взглядом? Даже его приемные братья и сестры, которые были слишком заняты заботой о себе, а любая доброта по отношению к нему всегда сурово наказывалась.
Сойер никогда не обвинял их. Он сделал бы то же самое. Но в тот момент, когда он увидел слезы Джульетты, странная зияющая пустота охватила его и попыталась задушить. Она на самом деле беспокоилась. Целовала его шрамы. Кричала на него, не упоминая о том, что, возможно, захочет уйти. Она продемонстрировала все самое доброе и хорошее, и он не знал, что с этим делать.
Бесконечная череда женщин, которая была до нее, расплывалась в линию безымянных лиц, которые, казалось, интересовались его шрамами только для того, чтобы узнать, как он их получил. Он никогда не был любителем нежных поцелуев, не говоря уже о слезах над чем-то, чего она не знала и не понимала. Его сердце сжалось от такого количества эмоций, он не мог обработать такой поток. Сойер отказывался анализировать слабость. Намного лучше сосредоточиться на гневе и обиде, чем на таком интимном подарке. Он никогда не сможет исцелиться.
Уже прошла целая неделя, и каждый вечер он был завален работой. Когда он, наконец, падал в кровать, сон не шел к нему. Образ ее обнаженного тела и влажного возбуждения, поднимал его закрытые веки, поэтому сон был просто невозможен. Он страстно жаждал их следующего совместного вечера, но пока что решил подождать. Следующей ночью, которую он проведет в ее компании, он может проиграть в своей же игре. Ему необходимо держать все под контролем, чтобы дать ей именно то удовольствие, которого она заслуживала.
Это также было полезно для его внезапно ускользающих эмоций. В самом деле, когда в последний раз он становился слащавым из-за женщины?
Интересовался, как проходил ее день, или что она ела на обед, или какое телешоу она смотрела перед сном?
Никогда.
Ответ был прост. Ненадолго отступить назад, а затем заняться следующей ночью, но только, когда он придет в себя. И подумать только, он был обеспокоен ее привязанностью.
Сойер откашлялся.
- Джульетта, как мы и обсуждали, Ла Дольче Фамилия возьмет на себя основную площадь проходной зоны. Тебе надо тщательно выбрать команду, поскольку основного оборудования на этаже не будет.
Она кивнула и осмотрела пустой магазин. Ее строгий черный костюм был его личным фаворитом. Он был очень консервативным, с тонкой юбкой карандаш и тужуркой, которая закрывала большую часть ее восхитительных достоинств. Из-за ее туго скрученных волос и пристойной белой блузки, его поглотило желание просто развратить это её чопорное поведение. Ему всегда нравилась фантазия об озорной библиотекарше. Может он заставит ее оставить костюм. Поднять юбку до бедер, положить ее спиной на стол, и сорвать с нее трусики. Он бы проверил ее самоконтроль, приказав не издавать ни звука, а затем заставил бы ее кричать с помощью своего языка и зубов.
Его член встал, и он быстро переключил свои мысли. Не хватало еще, чтобы Таня решила, что он возбудился из-за нее, тогда, он был уверен, у него появился бы ночной гость. Ее навыки дизайнера были безупречны, но она напоминала ему хищницу. Сойер содрогнулся от этой мысли.
Джульетта развернулась на каблуках.
- Я могу сделать эту работу. Хотя я бы предпочла другую площадку, которую мы обсуждали.
Его губы дрогнули. Черт возьми, она была дерзкой. Он так и думал, что она просто притворится, как будто этого эротического вечера никогда и не было.
Она без сучка и задоринки переключилась в режим полного бизнес-контроля. Не было пылких взглядов через стол для переговоров, или смущения, когда их взгляды встречались. Она относилась к нему, как к обычному бизнес партнеру, что делало его немного помешавшимся.
- На самом деле, я помню то обсуждение. Так как я довольно ясно продемонстрировал, почему это невозможно, то я удивлен, что ты подняла этот вопрос.
- Хм, полагаю я забыла. – Ее голос был вежливым. – Должно быть, разговор должен был быть более запоминающимся.
Он чуть не подавился от ее дерзости. Вульф бросил на него странный взгляд, затем вернулся к своим записям. Она обладала злым чувством юмора. Ох, она заплатит за это замечание. Только благодаря своей нескончаемой практике по скрытию эмоций, он смог подавить свое растущее возбуждение.
- Возможно, ты права. – Он пригвоздил ее своим взглядом. – В будущем я сделаю это более ясным для тебя.
Ее очаровательная улыбка трепала его нервные окончания.
- Хорошо. Практика приводит к совершенству, - прощебетала она. – Теперь, давайте проверим кухню. Я хочу быть уверена, что все установлено так, как мы договаривались.
Ее каблуки стучали перед ним в песне сирены. Ее изящно покачивающаяся задница соблазняла его следовать за ней, и Сойер понял, что Джульетта Конте расцвела в полную силу.
Господи помоги ему.
Они обошли место, изменили планы и, наконец, закончили в конце дня. Он убедился, что другие члены команды уйдут первыми. Последует ли она его примеру и позволит ли им остаться наедине? Действительно, Сойер заметил, что она задержалась с Вульфом. Также ли отчаянно она хотела прикоснуться к нему? Как возбужденный подросток, он хотел трогать ее, целая неделя целибата довела его до предела. Он быстро окинул взглядом комнату, пытаясь найти безопасное место, где бы он смог получить ее обнаженной, не радуя строительную бригаду чем-то захватывающим.
Он подошел сзади них и поймал легкую улыбку на губах Вульфа. Странно, он наблюдал, как Вульф взаимодействовал с женщинами, и редко видел, чтобы он проявлял какой-либо интерес. Что-то в Джульетте позволило парню расслабиться, и это было чудом.
- Спасибо за твой сегодняшний вклад, - сказала она своим обычным четким тоном. – Я надеюсь, ты сможешь выделить некоторое время для себя.
Вульф пожал плечами.
- Мне много не надо. Мне нравится работать.
- Мне знакомо это чувство. – Она колебалась и переступала с ноги на ногу. – Я хочу, чтобы ты пришел на обед в воскресенье. В дом моей мамы.
Сойер отшатнулся от удивления. У Вульфа была такая же реакция, и, казалось, что он запнулся на своих словах.
- Гм, спасибо, но я занят.
- Что ты делаешь?
Он сделал паузу и опустил голову.
- Работаю.
Эти коричневые глаза цвета какао заострились и сфокусировались на Сойере.
- Я уверена, что твой босс даст тебе выходной в воскресенье.
- Конечно, если я тоже приглашен.
Она поджала губы в раздражении.
- Я пригласила только Вульфа.
Сойер пожал плечами.
- Мы как пакет услуг. Я не пропущу домашнюю пасту, в то время как он будет её уплетать. – Он ткнул пальцем. – Кроме того, он даже не оценит хорошо приготовленную еду. Он ест одну лишь дрянь.
Вульф сердито посмотрел на него.
- Нет, не ем. Если бы ты, в самом деле, покупал продукты, вместо того, чтобы есть за рабочим столом каждую ночь, я бы и готовил.
- Ага, а ты прям чистенький, не так ли?
- А ты из службы Merry Maids (компания по уборке помещений), да? В следующий раз поработай над своим верхним броском. Я видел обертку от Биг Мака на полу.
Джульетта ахнула. Сойер свирепо посмотрел на него и попытался сменить тему.
- Забудьте об этом, давайте двинемся дальше.
- Ты ходил в Макдональдс? – прошептала Джульетта. – Это отвратительно.
Ах, дерьмо. Он собирался убить Вульфа.
- Хорошо. Да, я хотел гамбургер. Напоминание о доме.
Он держался изо всех сил, чтобы не рассмеяться над ее очевидным ужасом.
- Ты мог съесть настоящий гамбургер у Roberto. Он был бы счастлив, сделать его для тебя.
Как он мог описать необходимость в этом ужасном соусе и бесконечной соли, которая иногда возникала? Сойер вспомнил, как в первый раз попробовал его, в обертке была половинка гамбургера, он лежал поверх мусорного бака. Он никогда в своей жизни не пробовал ничего настолько вкусного, и каждый раз, когда ел его, он вспоминал о том, как далеко продвинулся. Конечно, он никогда не поделится этой историей. И почему он вдруг съежился? Он распрямился.
- Это не одно и то же. Я приглашен к матушке Конте?
- Хорошо, да.
- Гм, я пас, Джульетта. Хотя спасибо, что пригласила.
Сойер зачаровано смотрел, как она скрестила руки на груди и пронзила Вульфа острым взглядом.
- Ты придешь. В полдень. Приносить ничего не надо.
Паника загорелась в глазах парня.
- У меня, э-э, другие планы. Я не могу прийти.
Она никогда не отступала.
- Я приглашаю тебя на ужин со своей семьей, Вульф. Моя мать любит готовить для гостей, и это доставляет ей удовольствие.
Приступ симпатии прошел сквозь Сойера. Вульф редко проводил с кем-либо свое время за исключением обычных рабочих встреч. Каждый раз, когда Сойер предлагал ему присоединиться к нему за ужином, или другому виду социальной активности, он отказывался.
Вульф поднял голову и выпятил подбородок.
- Я не очень хорош с матерями. Они не любят меня.
Она улыбнулась, протянула руку и коснулась его руки. Вульф даже не вздрогнул.
- Ты не знаешь мою мать. Ты понравишься ей. Сделай мне одолжение, приди. Маме очень одиноко без своих детей дома, и ты сделаешь ее счастливой.
О, она хороша. Кто бы мог отказаться от такого сердечного приглашения. Он видел, как Вульф распадался по частям перед ним.
- Прекрасно. Я приду.
- Grazie.
- Я должен идти. Увидимся дома.
Он выбежал, не говоря ни слова, и, наконец, оставил их одних.
Улыбка исчезла. Появилась его ледяная королева и вышла поиграть.
- Я вижу, ты хулиган даже за пределами спальни.
Он посмотрел на строительную бригаду, и решил, что пришло время напомнить ей, кто здесь хозяин.
- Забавно, казалось, что ты отлично справилась с ролью. Бедный Вульф не знал, с кем он связался. Теперь, следуй за мной.
Он повернулся и направился к задней комнате. Сырье занимало большую часть пространства, но он заметил крепкий деревянный стол в углу, который и стал его целью.
Она поспешила за ним, подгоняемая спором.
- Он должен быть включен во что-то большее. Быть так долго изолированным вредно.
- Вульф рано узнал, что может доверять только себе. Ему нужно время, чтобы сблизиться. Смотри под ноги.
Она перепрыгнула через шнур и обошла электропилу.
- Хорошая еда за столом с людьми, которым он доверяет - это важно. Беготня к Макавто не приведет к успеху.
Он вздрогнул, схватил ее за руку и провел ее через арку.
- Я сделал ошибку, ладно? Это хороший повод, чтобы попытаться удержать меня от готовки Матушки Конте?
- Я думала, мы договорились, что ты не будешь присутствовать на воскресных обедах.
- Я передумал. Особенно если Вульф идет. Вот сюда.
В комнате было темно. Он провел ее вглубь помещения так, что ее спина уперлась в стол. Опилки и куски дерева были разбросаны по всей его поверхности.
- Он использует свой внешний вид, чтобы держать людей подальше. Mama будет смотреть вглубь его, и, возможно, он поймет, что не каждый будет судить его. Где мы?
- Или он будет волноваться из-за своих плохих воспоминаний о семейных обедах и отступит. Я пытаюсь не давить на него слишком сильно. – Он схватил тряпку, которая лежала рядом с ним, и вытер стол. – Сядь тут ненадолго.
- Замена плохих воспоминаний хорошими – это один из способов излечиться. Поверь мне, я знаю. Почему я сижу на строительном столе, Сойер?
Предвкушение прошло сквозь него.
- Потому что я хочу, чтоб ты кончила.
Он наблюдал, как эмоции меняются на ее лице. Шок.
Очарование. Страх.
И похоть.
Он встал между ее ногами и поднял подол юбки вверх. Она не оказывала сопротивления, очевидно, ее мозг работал, пытаясь придумать рациональное объяснение того, почему это не было хорошей идеей. Он воспользовался паузой, раздвинул ее бедра и толкнул назад так, что она потеряла равновесие.
Ее руки вцепились в его плечи. Пульс безумно бился у основания ее шеи, и ее запах дошел до его носа.
Кокос с налетом ванили. Дорогой кофе. Он опустил голову к открытому изгибу ее шеи и глубоко вдохнул.
Она втянула воздух и попыталась оттолкнуть его.
- Ты с ума сошел? – прошептала она. – Ты не можешь говорить такие вещи. Строительная бригада здесь. Это общественное здание. Может тебе и нравится разыгрывать порно фильмы на публике, но это не то, что меня заводит.
Он зарычал и укусил нежную кожу за ее ухом. Дрожь охватила ее тело.
- Я тоже не люблю публичные демонстрации. На самом деле, мысль о том, что другой мужчина будет смотреть на тебя голую, заставляет меня хотеть выбить все дерьмо из него.
Ее пальцы впились в его пиджак, и ее ноги задрожали. Господи, он любил делать из неё лгунью. Ей нравились острые ощущения, которые она испытывала, когда ей говорили, что нужно делать, и, хотя, он никогда не разделял её восторга, это чувство опасности только усиливало её возбуждение.
- Я дал тебе время и был хорошим, и все, что ты делала, это только мучила меня всю неделю.
Низкий стон вырвался из ее горла.
- Я не делала ничего подобного. Я даже не упоминала о нашей совместной ночи.
- Именно.
Он пробежался одной рукой под юбкой и обнаружил теплую кожу без каких-либо чулок или колгот, преграждающих ему путь.
Его палец прошелся по краю ее шелкового белья и понял, что она уже мокрая. Фригидная? Эта женщина была горячее, чем ад.
- Ты оделась так для меня? Ты надеялась, что я, наконец, сломаюсь и сделаю то, о чем мечтал каждый день на этом строительном столе?
Ее возмущение только увеличило его член в полную мощь.
- Конечно, нет. – Ее дыхание прервалось, когда он провел большим пальцем по тонкой ткани. – Я-я ждала тебя, чтобы поговорить об этом. Я отказываюсь быть одной из таких женщин. Прилипчивой, беспомощной и умоляющей мужчину.
Понимание того, что она была также несобранна как и он, успокаивало его. Он думал, что время и расстояние поможет ей. Теперь он понял, что должен был схватить ее на руки и страстно целовать уже на следующий день. Его ошибка. Он должен был исправить это сейчас.
- Детка, ты никогда не была беспомощна. Я умирал всю неделю, желая дотронуться до тебя, но хотел дать тебе время.
Она выгнулась еще больше.
- Это было очень любезно.
- Время вышло.
Он овладел ее ртом, как и фантазировал. Заявляя права на ее губы, поглаживая своим языком, вдыхая ее аромат, как алкоголик выпивку. Он прижал ладонь к ее центру и потер, она плотно обернула свои ноги вокруг его бедер и повисла на нем. Она излучала огонь, желание и похоть, и его тело напряглось от настойчивости, это затуманило его мозг и заставило податься вперед, чтобы взять, взять и взять…
- Эй, босс!
Его пальцы остановились в дюйме от ее промокшего лона.
Он оторвал свои губы от ее и пытался восстановить здравомыслие. Джульетта застыла, широко раскрыв глаза от беспокойства, ее влажные губы были слегка помяты из-за поцелуя.
- Да?
- Мы закончили тут. Вам нужно что-нибудь еще?
Он молился, чтобы его голос был ровным.
- Нет, все хорошо. Увидимся завтра.
Звук оборудования, которое тащили по полу, и бормотание мужчин залетало в комнату. Медленно, он вытащил руку из-под юбки и осторожно опустил ее вниз. Он пригладил непослушные завитки на ее щеках и оставил нежный поцелуй на ее бледно-розовых губах.
- Ты встретишься со мной в отеле снова?
- Да.
Облегчение пронзило его. Он не хотел напоминать ей, что она должна ему еще одну ночь. Ее собственное согласие, чтобы быть с ним, было приятным подарком. Сойер помог ей слезть со стола, взял ее за руку и повел наружу. Прежде чем отпустить ее, он наклонил голову и прошептал ей на ухо:
- Ты можешь не быть беспомощной и прилипчивой, но ты будешь умолять. Я обещаю.
Он укусил ее кулак, усмехнулся и отпустил ее. Ругательство, которое раздалось в вечернем воздухе, было разъяренным, но оно было заслуженным.
***
- Джульетта, ты хорошо себя чувствуешь?
Она перестала измельчать помидоры и посмотрела на мать. Подозрительно нахмуренные брови омрачили ее лоб, и ее взгляд исследовал поверхность. Mio Dio, могла ли ее мать знать, что она занималась сексом? Джульетта положила нож и поправила свитер, надеясь, что предательские синяки и укусы не бросаются в глаза. Ее прошлая встреча с Сойером той ночью продолжала напоминать о себе. Он оттолкнул каждую границу, которую она воздвигнула, с удовольствием доказывая, что она была не права, представляя кто она такая. Наручники. Секс в душе. А теперь игрушки. Ее бросало в дрожь, когда она думала обо всех потрясающих способах, которыми можно использовать вибратор. Вскоре, достигнутые оргазмы будут исчисляться двузначными цифрами. Кто бы мог подумать?
Она сглотнула и сосредоточилась на разделочной доске.
- Конечно. Почему ты спрашиваешь?
- Твоя кожа выглядит по-другому. И ты мурлыкала.
Ужас затопил ее. Она не пела и не мурлыкала.
Все становилось хуже.
- Умм, нет, я ходила в спа недавно. Делала массаж лица и тела. И чувствую себя лучше.
- Хм.
Помидор покатился по разделочной доске и она схватила его. Секс на самом деле заставляет женщину светиться? Конечно, она была холодна в течение многих лет, так что, возможно, её тело нуждается в небольшой тренировке перед тем, как она снова пойдет ко дну. Это имеет смысл. Время сменить тему.
- Ты говорила с Майклом или Кариной в последнее время?
Ее мать повернулась к плите. Запах чеснока, лука и салата эскариоль наполнил воздух.
- Да, они хотят приехать в гости.
- Все?
- Si. Они привезут всех bambinos (ит. Детей). Может также присоединяться Алекса с Ником.
Джульетта улыбнулась от чистого сердца. Ее мать выглядела такой счастливой и взволнованной, что она очень надеялась, что это действительно произойдет. Она представила себе их всех вместе с племянниками и своими сестрами.
Как в старые добрые времена, и даже лучше.
- Ой, Mama, это было бы замечательно.
Раздался стук в дверь. Ее мать вытерла руки о передник и прогнала ее.
- Не заставляй их ждать, Джульетта. Открой дверь.
Двое мужчин стояли бок о бок за ярким букетом цветов. Глаза Сойера потемнели от эротических воспоминаний, и ей понадобился весь ее самоконтроль, чтобы не покраснеть. Вульф выглядел неуверенным, его худенькая фигурка была одета в ярко синюю рубашку на пуговицах и кожаную куртку. Он перевел взгляд на свои строгие туфли, и ее сердце разбилось, когда она поняла, что он, на самом деле, одет немного консервативно для такого случая. Она пригласила их внутрь и провела на теплую кухню.
- Мама, это Вульф, помощник Сойера. Он нам отлично помог в подготовке этой совместной сделки.
Матушка Конте подарила Сойеру шумный поцелуй, поворковала над цветами и подошла к Вульфу. Он выглядел испуганным, стоя перед ней и ожидая ее комментария. Его серьги мерцали, а татуировка прокралась мимо консервативного воротника рубашки и пролила черные чернила на его шею. Ее мама все это заметила, ее острый взгляд оценивал, и радушная улыбка изогнулась на ее губах.
- Добро пожаловать в мой дом, Вульф. Это большая честь для меня, что ты нашел время в своем плотном графике, чтобы составить компанию старой женщине. - Она проигнорировала его «не трогай меня» ауру, протянула руку и поцеловала его в щеку. Затем повернулась и пошла назад к своему месту. - Я надеюсь, что вы оба принесли с собой свой аппетит.
Вульф моргнул и посмотрел на Джульетту. Через некоторое время его аура посветлела, и улыбка тронула его губы. Его сварливость была простой оболочкой, чтобы скрыть более мягкий центр, с которым он, вероятно, боялся иметь дело. Ему просто нужен кто-то, чтобы немного подтолкнуть его, тогда он смог бы добраться туда. Она улыбнулась в ответ и повела его в уютную кухню.
Большие деревянные миски со свежеприготовленными равиоли стояли вместе с хрустящим хлебом и бутылками красного и белого вина. Джульетта попросила их занять места за большим резным сосновым столом, и они погрузились в комфортный ритм еды и светской беседы.
- Расскажите мне побольше об этой сделке. – Матушка Конте откинулась и немного помедлила с присущей ей прецизионностью и наслаждением. – Я так понимаю, Ла Дольче Фамилия будет исключительно для отелей Purity. Когда открытие?
Джульетта заговорила.
- Секс месяцев. (В английском языке sex-секс; six-шесть)
Стояла мертвая тишина. Все трое уставились на нее, будто у нее выросли рога, и вдруг она поняла, что сказала. Святое дерьмо. Поговорим об эпических оговорках по Фрейду.
- Scusi? (ит. Извини?) – Матушка Конте прищурилась, как будто бы не веря своим ушам.
Сойер поджал губы, но эти янтарные глаза танцевали от восторга.
Она наклонилась и повысила голос.
- Я сказала шесть месяцев, мам.
- О. Очень амбициозно.
- Да, это амбициозный проект. – Сойер сделал глоток вина и провел пальцем по краю стекла. – Но вполне стоит затраченных усилий.
Ее желудок сжался. У него был тот же взгляд, когда он был полон решимости довести ее до оргазма. Его талантливый палец делал такие замечательные вещи с ее клитором, сосками и ртом, которые должны были быть признаны незаконными. Но, спасибо Господи, не были. Сильное возбуждение пробралось к ней под кожу и вызвало у нее зуд. Она скрестила ноги, чтобы попытаться уменьшить боль.
- У Сойера есть способ получить то, чего он хочет, – предложила она. – Он не принимает «нет» за ответ, когда у него есть свое определенное видение в голове.
- Твой папа был такой же. – Мягкая улыбка появилась на губах Матушки Конте. – Он верил, что мы добьемся успеха в пекарне, хотя мы начинали с малого. Если он сосредотачивался на какой-то цели, то проходил через любые препятствия.
Джульетта вздохнула.
- Я до сих пор помню, как была очарована кухней. Я сидела в кресле и смотрела, как Mama смешивала и замешивала тесто, в течение нескольких часов, в надежде попробовать все. Она всегда была покрыта белым порошком. Когда папа хотел пойти на какую-либо встречу в костюме, он всегда жаловался, что все уже догадываются, что он снова придет, принеся за собой облако из белой пыли.
Сойер усмехнулся.
- Он тоже пек?
Матушка Конте кивнула.
- Мы все помогали на кухне. Мои дети рано узнали, что ни у кого из них не было такой сильной страсти к выпечке, чтобы стать шеф-поваром. Венеция терпела это, но она всегда была больше заинтересована в одежде, обуви и макияже. Майкл делал это из-за ответственности. Карина была слишком молода в то время, и ее всегда привлекало искусство. – Ее мать посмотрела на нее с гордым блеском в глазах. – Джульетта показала большой талант, но она, скорее, как её папа. Они были очень близки, и, казалось, наслаждались деловой частью Ла Дольче Фамилия больше, чем созданием выпечки.
Джульетта съела свои последние равиоли и вытерла рот.
- Papa начал брать меня на работу, когда купил здание штаб-квартиры. Он всегда воевал с Майклом. Говорил, что я его последняя надежда, и что именно я должна быть самой рациональной в семье.
- Ты пошла работать сразу после колледжа? – спросил Сойер.
Она покачала головой.
- О, нет, у меня не было времени на обучение в колледже. Я окончила среднюю школу и сразу пошла на работу. Papa показал мне все, что нужно для запуска успешной пекарни. В то время мы расширялись, и он нуждался в ком-то, кому мог доверять.
- Ты когда-нибудь хотела заниматься чем-нибудь другим?
Джульетта повернула голову на голос Вульфа. Мальчик закончил есть свои равиоли и задал вопрос с любопытством, что озадачило ее. Она моргнула, думая о вопросе. Хотела ли она? Нет, у нее никогда не было выбора, чтобы она могла заняться чем-нибудь другим. Как много людей она знала, которые скулили и стонали, из-за того, что их родители выбирали их будущее? Конечно, иногда она хотела быть более беззаботной в молодости: вечеринки в колледже, ночные попойки.
Когда она вспомнила свои подростковые годы, то большинство из них были заняты обучением тому, как бороться в большом мире бизнеса. Быть уверенной в том, что она проявляла решительность, одевалась соответствующим образом, и заслуживала уважение к своей фамилии.
Вместо того чтобы ходить на свидания, она корпела над электронными таблицами, потому что Papa рассчитывал на нее. Там не было права на ошибку, она не могла разочаровать отца. Майк и Венеция уже разбили ему сердце, отказавшись работать в Ла Дольче Фамилия. Она всегда знала, что должна была стать лучше и заставить его гордиться ею.
Выбор?
Нет, не было никакого выбора. Но она отказывалась проявлять неуважение к памяти отца и ныть о чем-то, чего у нее никогда не было. Ее возможности и воспитание были подарком, которых не было у Сойера и Вульфа.
За столом была тишина, и она поняла, что ее мать и Сойер также ждали ее ответа. Был ли это отблеск сожаления в глазах матери или игра света? Джульетта гордо подняла подбородок и заговорила.
- Я никогда не была более довольной своим решением. Я не жалею.
Ее мать откашлялась и поднялась.
- Я подам secondo corso (ит. Второе блюдо).
Вульф посмотрел вокруг.
- Что? Еще одно?
Матушка Конте довольно захихикала.
- Глупые американцы. Паста – это только первое блюдо. Их еще три.
Джульетта подмигнула Вульфу и помогла убрать. Когда все блюда были поставлены на стол, молодой человек расслабился и Сойер больше доверился ситуации.
Жареная нежная баранина с оттенком мяты, миски с салатом эскариоль, заправленным чесноком и маслом, и сливочной полентой передавались по кругу, пока Матушка Конте рассказывала о своей молодости и выходках своих детей.
- Сойер, у тебя будет шанс снова увидеться с Максимусом. Он планирует приехать в ближайшее время. Ах, как Карина и Джульетта были увлечены им!
Джульетта фыркнула.
- Только чуть-чуть. Карина была без ума от него в течение многих лет. Они должны были быть вместе.
Сойер обратил все свое внимание на нее.
- Это так? – протянул он. – Кажется, мой старый друг Макс был бабником.
Она приняла вызов.
- О, ты, кажется, ушел от него не слишком далеко. Я слышала, что Сойер ухаживал за Кариной в Лас-Вегасе, Mama. Возможно, был даже старомодный поединок из-за твоей бедной дочери.
Матушка Конте с интересом оторвалась от своей тарелки.
- Да, думаю, Макс сказал мне об этом до свадьбы. Кое-что о драке.
- Ты проиграл? – спросила она Сойера. Он слегка пожал плечами, и Джульетта щелкнула языком в притворном сочувствии. Знание того, что однажды Сойер возжелал ее родную сестру и дрался с Максом, задевало ее глубже, чем она думала. Она пыталась выглядеть равнодушной, и не смутить себя. Сейчас, когда две их ночи были окончены, они не обсуждали новую встречу. Возможно, между ними все кончено. Это не были настоящие отношения. Не такой тип, какой он, вероятно, хотел с Кариной. – Очень жаль. Хотя я уверена, что ты нашел неплохой утешительный приз вместо этого.
Его вилка цокнула о тарелку. Она подняла взгляд. Его глаза светились мужским раздражением и горели возбуждением. Ее сердце протестовало, пока она пыталась оставаться нетронутой этим намагниченным сексуальным напряжением, которое втягивало ее. Ее непослушная часть фантазировала о том, чтобы проползти по столу, сесть на его колени и сильно объездить его.
Матушка Конте щелкнула языком.
- Джульетта, что на тебя нашло? То, что ты сказала нашему гостю, было очень грубо.
Она чувствовала себя неловко из-за выговора. Этот человек заставлял ее терять самообладание, чего никогда не происходило.
- Извини, - пробормотала она.
- Принято. – Он пронзил ее своим беспощадным взглядом. – Но позволь мне разъяснить кое-что. Я не соглашаюсь на утешительные призы, Джульетта, - мягко сказал он. –Понятно?
Скрытый смысл, скрывающийся за его словами, успокоил и возбудил ее. Тепло затопило ее щеки, поэтому она опустила голову и сосредоточилась на своей еде. Может быть, все это было плохой идеей. Она только хотела пригласить Вульфа на семейный обед, но теперь ее сложные эмоции в отношении Сойера, вызывали скрытое напряжение. Даже ее мать, казалось, заметила что-то, ее острый взгляд прыгал туда-сюда, пытаясь понять что именно.
Джульетта встала и принялась убираться, продолжая заниматься блюдами и сортировкой оставшейся еды по контейнерам. Ее мать болтала с Сойером и Вульфом, в то время, пока она делала эспрессо и вытаскивала различные фрукты, сыр, инжир и яблочные пироги.
Что с ней не так? Она хочет отношений с Сойером Уэллсом? Эта идея казалась невозможной, но ее тело жаждало его постоянно. Она никогда не думала, что будет тем типом женщин, которым удобно с чисто сексуальными отношениями, но опять же, у нее еще не было мужчины, способного дать ей оргазм. И даже если она была заинтересована в этом, то Сойер четко сказал, что желает избежать долгосрочных обязательств. Вероятно, лучше закончить все сейчас, прежде чем она втянется слишком сильно. Джульетта не допускала мысли, что может стать одной из тех безвольных женщин, выпрашивающих привязанность. У нее было слишком много гордости.
Если она станет зависимой от него, то это приведет к катастрофическим последствиям. Она была уверена, что продержится только на этих оргазмах в следующие года.
Джульетта напила кофе эспрессо и поставила чашки на стол, затем откусила от круглого инжира.
- Нам скоро пора уходить, Mama. У нас впереди длинная неделя.
- Конечно. Могу я немного поговорить с тобой, Вульф?
Парень выглядел удивленно.
- Да, конечно.
- Наедине, пожалуйста. Не могли бы вы подождать в гостиной, Джульетта? Сойер?
Джульетта остановилась. Но она доверяла своей матери, и если она хотела что-то ему сказать, то это было важно. Она кивнула.
- Конечно.
- Grazie.
Она провела Сойера в гостиную. Плетеный красочный ковер ручной работы покрывал сосновые полы и хорошо сочетался с уютными земными цветами дивана, кресла, вмещающего двоих, и тахты. Нежные кружевные занавески покрывали окна, связка пряжи лежала на журнальном столике, как проект принятия от своей матери любви к вязанию. Огонь потрескивал и нагревал комнату. Она обняла себя и прошлась по комнате, слишком расстроенная, чтобы сидеть.
- Не волнуйся. Mama никогда не заставит его почувствовать себя неуютно, я обещаю.
- О Вульфе я не волнуюсь. – Тепло его тела ударило сзади и затягивало ее. Восхитительный запах мускуса и специй окружил ее. Джульетта пошла быстрее, чтобы получить больше пространства. – Я больше переживаю о том, что происходит в твоей голове.
Она сосредоточилась на том, чтобы различные безделушки и фотографии на антикварном ящике, располагались в идеальной линии.
- Ничего, что мы должны обсуждать в данный момент.
- Я не согласен. Учитывая, что мой член был глубоко внутри тебя менее 12 часов назад, я думаю, что должен знать твои мысли.
Она остановилась и обернулась. Он двигался как тихий хищник, и ее тело размякло в бассейне сентиментальности.
Она бы отдала любые деньги, лишь бы сейчас оказаться фригидной.
Ее статус ледяной королевы был официально снят постоянным потоком похоти, что адски раздражало ее. Она вцепилась в раздражение и попыталась не обращать внимания на свои гормоны.
- Не говори такие вещи, - прошипела Джульетта. – Мы находимся в доме моей матери.
- Где никто нас сейчас не подслушивает. Ты пытаешься рационализировать то, что происходит между нами, не так ли?
Она ненавидела его проницательность. Почему он должен выглядеть так горячо все время? Узкие черные брюки демонстрировали все его имущество, а его темно-серая рубашка подчеркивала золотой блеск в его глазах. Его волосы были идеально взъерошены, выглядели, будто он только встал с постели, и пахли как после душа. Ее пальцы сжались в неподчинении. Она желала притянуть его к себе и почувствовать этот восхитительный рот на своем. Глоток его запаха опьянял ее. Вместо этого, ей нужно провести логические переговоры о том, что она не будет опять с ним спать.
- Я не думаю, что мы должны продолжать видеться друг с другом.
- Я не согласен.
Ее челюсть отвисла.
- Я только что сказала тебе, что это-это дело между нами должно закончиться.
Его губы сжались.
- А я сказал «нет».
Разочарование кусало ее нервы. Почему он не мог просто уйти, как и большинство мужчин, которым отказывают?
- Ну, очень плохо. Наш устный контракт закончился. Ты выиграл. Мы должны сконцентрироваться на Purity и готовиться. Давай остановимся на том, что это был прекрасный опыт, пожмем друг другу руки и двинемся дальше.
Он закинул голову и рассмеялся. Джульетта сердито посмотрела на него.
- О, ты хороша. Прекрасный опыт, да? Пожмем руки?
Он двигался так быстро, что у нее не было времени для борьбы. Он резко дернул ее на себя и поглотил ее рот в поцелуе так чувственно, так скандально, что ее пальцы в туфлях сжались, а соски превратились в твердые точки, и она беспомощно застонала под глубокими ударами его языка. Сойер оторвался от ее рта, тяжело дыша.
- Ты думаешь, я один из твоих лакеев? Ты действительно думаешь, что можешь контролировать то, что происходит между нами, заявив, что это закончилось? - Похоть, жадность и желание прорезали черты его лица. Джульетта смотрела на него, очарованная грубыми эмоциями. – Я сказал «нет». Я не собираюсь претворяться и пожимать тебе руку, когда предпочел бы толкнуть свои пальцы между твоих ног и заставить кончить. Я не буду вежливо улыбаться, когда предпочел бы целовать тебя до безумия и заставить тебя посмотреть в лицо женщине, которой ты являешься.
Она толкнула его в грудь, но он не сдвинулся с места.
- Я точно знаю, кто я, - яростно прошептала она. – Взрослая женщина, которая принимает собственные решения на основе логики. Нескольких оргазмов между нами недостаточно, чтобы рисковать этой сделкой или своим рассудком.
- А мне пофиг, - усмехнулся он. – Я никуда не уйду, я не играю по правилам. Ты хочешь спать целомудренно, одна в собственной постели, хорошо. Но я буду мозолить тебе глаза каждый день, напоминая о том, что я могу дать тебе. Я не уйду от чего-то, только потому, что оно такое запутанное и реальное, детка.
- О, да? Тогда что еще ты готов дать, Сойер? – Она приподнялась на цыпочки и была напротив его лица. – Когда вибраторы, наручники и повязки закончатся, что ты сможешь дать мне? Ты уже сказал, что долговременные отношения невозможны. Поэтому не надо этого дерьма про запутанное и реальное. Детка.
Он отпустил ее и попятился на шаг назад в шоке.
Джульетта прижала пальцы ко рту. Она бросила ему вызов, чтобы сделать эти отношения настоящими? Было ли это тем, чего она на самом деле хотела?
У нее не было времени подумать. Шум прервал сокрушительную тишину.
Матушка Конте стояла в дверях вместе с Вульфом.
- Мы закончили.
Джульетта взяла себя в руки и приклеила яркую улыбку.
- Отлично. Позвольте мне взять пальто и сумочку, и мы можем идти.
Сойер молчал, но последовал ее примеру, они забрали свои вещи и сказали до свидания. Она крепко обняла мать, принимая силу из твердых рук вокруг нее, и вдохнула аромат дома в утешение.
- Береги себя, сладкая девочка. – Матушка Конте погладила ее по щеке, ее взгляд скользил по ее лицу, будто пытаясь понять, что беспокоит ее.
-Люблю тебя, Mama.
Вульф остановился перед ее матерью со странным выражением на лице. Медленным, нерешительным движением он протянул руку и обнял ее наполовину, перед тем как дернуться назад неловким движением. С достоинством, не соответствующим его возрасту, он сказал:
- Спасибо за приглашение в ваш дом, Матушка Конте. Спасибо, за все.
Джульетта закусила губу, когда прилив эмоций настиг ее.
Ее мать улыбнулась и погладила мальчика по щеке.
- Милости прошу. Теперь приходи каждое воскресенье вместе с Сойером.
Вульф кивнул. Джульетта вышла за дверь и быстро махнула Сойеру и Вульфу, прежде чем сесть в машину. Будто демоны вгоняли огненные вилки в ее пятки, она вцепилась в руль, представила свой байк и нажала на акселератор.
Она отказывалась анализировать полный беспорядок этого вечера. Завтра она проснется сильнее и будет готова встретить новый день. Джульетта настроила радио на местную станцию, увеличила громкость и отправилась домой.
***
Сойер сидел в темноте и пытался выяснить, что с ним не так.
Весь путь домой он молчал. Вульф, казалось, был на такой же волне и ограничился тем, что смотрел в окно. Что-то изменилось сегодня, и он не был уверен, что делать.
В тот момент, когда Джульетта пыталась оттолкнуть его, он сошел с ума. Ее прохладное поведение бросило ему вызов доказать их связь, и вызвало глубокую панику, какую он никогда прежде не испытывал. Он только знал, что был не готов отказаться от нее. Пока нет.
Сойер понял, что она напугана. К сожалению, он не сильно помог, изображая пещерного человека, и она выбросила карту отношений. Она хотела чего-то более постоянного между ними? Секс смешался с реальными чувствами?
Ему не на что опереться. Он никогда не хотел женщину больше, чем на несколько ночей. Никогда не желал большего, чем физическое удовлетворение по вечерам. Он любил контролировать и дарить удовольствие. Но что-то другое было с Джульеттой, и он не знал, что делать.
Он посмотрел на картину на стене. Пара переплелась на кровати. Нога мужчины избивались между ее открытыми ногами, его голая спина закрывала от зрителя весь вид. Тень затемняла комнату и подчеркивала части ее анатомии.
Кривая бедра. Жесткий пик ее соска. Разлив черных волос по ее плечам. Лицо женщины было наполнено явным желанием, когда она смотрела на своего возлюбленного. В этом полном открытом комплексе эмоций только похоти и желания, Сойер нашел мир. Он всегда любил эротическое искусство. На некоторое время, когда он пристально смотрел на хорошую картину, он переносился в место, в котором он мог, на самом деле, воображать и дотронуться до чего-то реального. Чего-то, что он редко ощущал в хорошем смысле.
Видеть Джульетту в ее доме и с ее матерью успокаивало его душу. Его питание, когда он ел один, было в официальных ресторанах, автокафе, или за письменным столом. То, что они разделили пищу между ними в почти интимной обстановке, очаровало его.
Но, конечно, это никогда не могло сработать.
Он вспомнил ночь, когда впервые встретился с Матушкой Конте.
Господи, он был молодой и зеленый, полный открытой ярости и амбиций, он едва мог сдерживаться. Он яростно боролся за возможность пройти стажировку в отеле Плаза в Нью-Йорке, а его босс был самым большим мудаком на планете. Напоминал ему его приемного отца: подлый мешок с деньгами, одетый в модный костюм, который будто защищал его. Робин ненавидел Сойера, и делал его дни такими адскими, насколько это только было возможно. Если что-то шло не так, то он обвинял именно его, а все заслуги брал на себя. Тем не менее, когда он добился того, что сопровождал Робина в Милан на сделку, ему казалось, что он достиг большего. Посадка на самолет, изучение итальянского и получение официального паспорта заставили его почувствовать себя живым. Не призраком в обществе, а человеком, у которого были возможности. До той ночи.
Сойер произвел впечатление на клиента. Его большой ошибкой было выдать свою надежду на работу с парнем в будущем. Робина, казалось, не обрадовала идея, что его ученик встал перед ним. Когда они пришли в бар, чтобы отпраздновать, Робин начал оскорблять его. Пока его голос и ярость увеличивались, Сойер огрызался, а затем дал отпор.
И был уволен.
Сойер зажмурился, когда воспоминания стали резать глубже.
Ужасно быть на мели в Италии, без работы и стартового капитала. Унижение из-за того, что все в гостиной уставились на него и качали головой, жалея бедного ребенка.
Сойера затащило обратно в прошлое.
Робин остался пить в баре. План укоренился, когда Сойер увидел, как он заигрывал с изыскано одетой женщиной рядом с ним. Сойер знал, что она была проституткой, и когда его бывший босс стал громче и агрессивнее, он принял решение.
Он вышел из бара. Купить видеокамеру было легко. Еще проще было заключить сделку с проституткой за кадры, необходимые для шантажа и разорения его босса. Сойер со стороны наблюдал, как разыгрывается сцена, Робин шатался, женщина достала ключ от номера и увела его прочь. Она кивнула Сойеру и подняла руку.
Пять минут.
Он встал, чтобы поцедить пиво в баре, пока ждал.
И услышал голос.
- Он, вероятно, заслуживает этого, знаешь.
Его голова повернулась. Женщина рядом с ним была одета в оловянные слаксы и темно-серый кардиган, у нее были красивые длинные седые волосы, скрученные в пучок. Черты ее лица были полны юмора и грации, и ее темные глаза были добры, когда она смотрела на него.
- Scusi?
Женщина улыбнулась и заказала у бармена бокал Шардоне.
- Я ела со своим другом и все слышала. Он твой босс, не так ли?
Сойер барабанил пальцами по деревянной поверхности и взглянул на часы. Четыре минуты.
- Он был моим боссом. Меня уволили.
Она вздохнула.
- Многие используют эту власть для неправильных вещей. Каким бизнесом ты занимаешься?
- Гостиницы. Мы встречались здесь с клиентом, и, я полагаю, что был немного успешнее его. - Его затошнило от ненависти и горечи, которые скручивались в нем. Сойер оттолкнул пиво подальше.- Не знаю, почему я думал, что будет по-другому,- пробормотал он себе. – Я был слишком глуп, чтобы играть по правилам.
- Нет. Ты был храбр. Вера во что-то хорошее это единственное, что может держать нас вместе.
Он сделал паузу и внимательно посмотрел на нее. От нее пахло сахаром, тортами и сладостями. Какова была ее игра? Его пальцы скользнули к небольшой сумке, в которой находилась камера. Он обхватил ее крепче и сделал глоток пива. Три минуты.
- Поверьте мне, я не живу в чудесном мире. Ты должен защищать себя всеми необходимыми способами. Выживают только сильные.
Вдруг ее рука схватила его за запястье. Его первой реакцией было рвануть подальше, он терпеть не мог, когда кто-то прикасался к нему без предупреждения, но ее кожа была теплой, а взгляд был спокойным, когда она смотрела на него. Сойер чувствовал, что эти карие глаза смотрели не только на поверхность, но и глубже, она видела всех его извивающихся демонов.
- Жизнь - это больше, чем выживание. Тебе так не кажется? Жизнь - это выбор. Тяжелый. Вне нас существует нечто большее, это называется карма. Каждый хороший поступок восходит во вселенную, а каждый плохой пожинает возмездие. Может быть не здесь, на Земле, но позже.
Он задрожал от внезапного натиска эмоций. Сойер насмешливо усмехнулся от незначительного смягчения.
- Ерунда, леди. Потустороннего мира нет, а счастье здесь означает деньги, власть и брать то, что ты хочешь.
Ее улыбка была нежной и полной мудрости, он втянул в себя воздух.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги