Брак для одного

ГЛАВА 5 РОУЗ

Я официально переехала к Джеку Хоторну, моему любимому фиктивному мужу, в ночь, когда он вернулся из своей поездки в Лондон, что также можно считать началом моих бессонных ночей. На следующий день, как мы и договаривались, он проводил меня до кофейни, потому что не доверял мне стены своей недавно приобретенной свободной собственности. И хотя после очень долгого разговора мне удалось убедить его, что я могу сделать красивую покраску, в итоге он сам покрасил большую часть помещения, чем испортил мне победу.

Он бесконечно раздражал меня все это время, и я не знала, что с ним делать. Он также хотел, чтобы я немедленно освободила свою квартиру в Ист-Вилладж, но я проигнорировала его пожелания и медленно упаковала все вещи во время малярных работ. К черту угрозы Брайана.

Сидя в одиночестве посреди кофейни и хрустя сэндвичем, который я собрала на кухне, я ждала, когда курьеры из ИКЕА привезут мне мой книжный шкаф. Вскоре они приехали, но прежде чем я успела заняться этим делом, привезли стулья.

Когда все было сказано и сделано — книжный шкаф собран, стулья стоят там, где, по моему мнению, они должны быть, — прошло несколько часов, а я только тогда впервые смогла присесть. Я застонала и прислонилась головой к стене. Я подумала, что закрыть глаза на несколько секунд — неплохая идея, потому что мое зрение начало тревожно расплываться.

Конечно, это только напоминало мне о том, как сильно я нуждаюсь в большем количестве сна. Каждое утро я тихо одевалась и, словно незваная гостья, на цыпочках выходила из маленького особняка Джека Хоторна, чтобы попасть в кофейню. Вечером я предпочитала исчезать в своей комнате, как только переступала порог его квартиры.

Все мои попытки поговорить с мужем проваливались одна за другой, поэтому я остановилась после попытки № 4. Чем больше вопросов я задавала, чем больше пыталась поговорить с ним, тем быстрее он раздражался или уходил от меня. Короткий разговор на террасе в тот первый вечер оказался самым долгим.

И все же… все же, даже после того, как покраска стен была закончена, он каждый вечер заезжал за мной. Он делал это для того, чтобы проверить имущество?

Сказать, что я была в замешательстве из-за своего мужа, — значит, ничего не сказать. Я понятия не имела, что думать об этом человеке.

Это он сделал предложение руки и сердца, но по тому, как он вел себя, так холодно и отстраненно, можно было подумать, что я приставила невидимый пистолет к его виску, чтобы он сказал «да».

Я не видела, что что-то изменится в ближайшее время, если я не предприму что-нибудь.

Я также не представляла, как мы будем поддерживать этот фарс, если нам действительно придется стоять рядом друг с другом и разговаривать с людьми, как супружеская пара. Если бы кто-нибудь увидел нас вместе в кофейне или даже на террасе в тот первый вечер, он бы подумал, что мы находимся на бесконечном свидании вслепую, вынужденные терпеть каждую минуту вместо того, чтобы быстро сбежать. Должно быть, я была на грани того, чтобы заснуть, потому что, услышав громкий стук, я вскочила и каким-то образом умудрилась удариться бедром о край стола, стоящего передо мной.

— Господи Иисусе!

Прижав руку к ноге, чтобы облегчить боль, я подскочила к двери, как раз когда еще один громкий стук наполнил кофейню. Чувствуя себя немного сонной и, возможно, немного нервной, я подняла край газеты, которая защищала все происходящее внутри от посторонних глаз. Мой пульс несколько замедлился, когда я увидела, что по ту сторону стекла стоит Джек Хоторн. Подняв палец в знак того, что это займет минуту, я приклеила газету на место и испустила длинный вздох, прежде чем начать отпирать дверь.

Ну погнали.

Когда он шагнул внутрь, я заперла за ним дверь.

— Джек?

Массируя ногу левой ладонью, я позволила своим глазам блуждать по его телу с головы до ног. Если бы кто-то заставил меня сказать хоть одну положительную вещь о моем муже, это было бы то, что он рожден для того, чтобы носить костюмы. Я бы солгала, если бы сказала, что мне это не нравится. Черный костюм, белая рубашка на пуговицах и черный галстук, которые были на нем в этот момент, каким-то образом еще больше подчеркивали его голубые глаза, и я смотрела на него немного дольше, чем это было необходимо или допустимо.

— Что ты здесь делаешь?

— Отличный вопрос. Я тоже задавался этим вопросом, ведь я же не прихожу сюда каждый вечер. Я звонил тебе час назад. Ты не ответила.

— Что? — спросила я в замешательстве. Потирая переносицу, я попыталась вынырнуть из своего полусонного состояния. Если я рассматривала его и замечала, как его костюм подчеркивает его интенсивные глаза, как его щетина так удивительно хорошо на нем смотрится, то, должно быть, я все еще была в стране снов. Вместо ответа он задал другой вопрос, выглядя при этом донельзя раздраженным.

— Где твой телефон, Роуз?

Осторожно, чтобы не столкнуться с ним, я обошла его идеально мускулистое тело и идеально заросшее щетиной лицо, вернулась к стойке и наклонилась, чтобы достать свой телефон, который я оставила на одной из нижних полок несколько часов назад.

— Я не прикасалась к нему с тех пор, как принесли стулья, и, должно быть, по ошибке поставила его на беззвучный режим. Что-то не так?

Я посмотрела на экран и увидела два пропущенных звонка от Джека Хоторна и один от Салли. Салли придется подождать, пока я разберусь со своим мужем.

— Ты в порядке? — спросил он с хмурым выражением лица.

Взглянув на него, я наконец-то начала собираться с мыслями — только я все еще не собралась с мыслями настолько, чтобы понять, что он задал вопрос, поэтому я не ответила. Я просто продолжала смотреть на него. В течение нескольких долгих секунд я думала о том, что ему каким-то образом удается выглядеть лучше в конце дня, в то время как я выгляжу все хуже и хуже. Ни один светло-каштановый волос не был не к месту на его голове. Чем дольше я смотрела, тем глубже опускались его брови, что придавало ему странную привлекательность, которую я не должна была замечать. Он выглядел потрясающе, когда хмурился — что случалось часто, как я могла подтвердить, — и мне все больше и больше начинало нравиться это выражение его лица. Ему не нужно было хмуриться, чтобы выглядеть напряженным и задумчивым, но это определенно работало в его пользу.

— Роуз?

— Хм?

— Что с тобой не так?

Приняв тот факт, что я уже давно сошла с ума, поскольку не могла перестать думать о том, насколько он действительно привлекателен, я решила сделать вид, что все в порядке, и кивнула. Затем я поняла, что это было неправильное направление движения моей головы, и быстро покачала головой. Взволнованная тем, что меня поймали, я переместилась за прилавок, чтобы оставить между нами немного пространства. Я не собиралась бросаться на него, но все же.

— Я заснула на несколько минут, так что я немного не в себе, вот и все. Повтори, почему ты звонил?

— Я собирался на ужин и хотел спросить, не хочешь ли ты присоединиться ко мне. Я уже поел.

Я зевнула.

— О, нет. Это было по работе? Я пропустила первое рабочее дело? Мне жаль, если…

— Нет, это было моей инициативой. Я подумал, что мы могли бы обсудить кое-что и поужинать.

Это было впервые — он добровольно предложил поговорить и поужинать.

— Обсудить кое-что… что например?

— Мы сделаем это в другой раз. Полагаю, ты уже закончила, раз заснула?

Парень не сдвинулся с места. Он не улыбнулся. Он не смеялся, не выглядел счастливым или… каким-то другим, кроме как задумчивым и серьезным.

— Я не хотела засыпать. Я просто сделала перерыв, отдохнула и, наверное, задремала ненадолго.

Оглядев кофейню с неодобрением, он покачал головой.

— Тебе небезопасно находиться здесь одной ночью, тем более засыпать. Что, если бы ты не заперла дверь, что ты забыла сделать раньше? Любой мог бы войти в эту дверь и найти тебя спящей.

— Но я не забыла запереть дверь. Это было только в тот раз. Я слежу за тем, чтобы она была заперта, независимо от времени, — возразила я. Я не стала признаваться, что на мгновение, когда я услышала его сильный стук, мне стало немного страшно. Мой ответ вызвал еще один неодобрительный взгляд.

— Я вижу, что тебе, наконец, привезли стулья, — прокомментировал он, окидывая взглядом все вокруг.

— Да. Доставка задержалась, но несколько часов назад я наконец-то их получила. Что ты думаешь? — спросила я. Даже я услышала обнадеживающий тон в своем голосе. Он был первым, кто увидел помещение, заполненное мебелью, и так близко к тому, как оно будет выглядеть в день открытия. Мне отчаянно хотелось услышать от кого-нибудь, что это не просто мое воображение и все действительно выглядит хорошо. Наши глаза встретились, и я затаила дыхание в ожидании.

— О чем? — спросил он.

Я подавила желание заныть.

Он не мог найти в них никаких недостатков. Они идеально сочетались с цветовой гаммой. Элегантные, шикарные, удобные, привлекательные — все, что нужно. Поэтому я улыбнулась и попробовала еще раз. — Обо всем. Стульях, столах, всем. Он проследил за моим взглядом, но его жесткие черты лица остались прежними, ни одной улыбки.

— Все готово?

— Еще нет, — сказала я медленно, моя улыбка померкла.

— Я работаю над этим, но уже почти все готово.

Все одиннадцать — я ненавидела, что это нечетное число — моих деревянных круглых столов стояли именно там, где я хотела, и я поставила на свои места коричневато-нюдовые стулья из хлопкового бархата, которые великолепно сочетались с полом и свежевыкрашенными стенами. Я также вынесла черные стальные барные стулья и темно-зеленые подушки из кухни, где они лежали стопками. Они были из того же материала, что и стулья, и я поставила их все перед кофейной стойкой, которая шла вдоль передних окон. Это уже выглядело потрясающе, но, видимо, только для моих глаз.

— Неважно, — сказала я, нарушая тишину, чтобы не слышать негативных мыслей Джека. Его жесткий язык тела и неодобрительный взгляд говорили мне все, что я не хотела слышать.

— Мне очень жаль, ты не обязан с этим разбираться. Если тебе нужно быть в другом месте, я бы не хотела тебя задерживать. Я буду здесь еще час, думаю, чтобы разложить кое-какие вещи. Он открыл рот, чтобы заговорить, но я опередила его.

— Я знаю… Я приду в твой дом, когда закончу здесь. Тебе не нужно возвращаться сюда каждый день. Я знаю дорогу.

Засунув руки в карманы, он подошел к большому арочному проему, соединявшему две части кофейни, и повернул к задней части, скрывшись из моего поля зрения. Я бы поспорила на деньги, что он покачает головой, заметив мой книжный шкаф, разбросанный по полу, а если не это, то он, вероятно, ошпарит книжный шкаф неодобрительным взглядом. Я собрала его самостоятельно, но не решилась поднять и передвинуть. Я хотела заняться этим завтра или послезавтра. Все зависело от того, как будет чувствовать себя моя спина.

— Как именно ты собираешься попасть внутрь? — спросил он, его голос едва повысился, чтобы я могла его слышать.

— Попасть куда?

— В мою квартиру — нашу квартиру.

Нашу квартиру. Боже мой. Когда же я привыкну к тому, что теперь живу с этим человеком, и как целых две недели мне даже в голову не приходило, как я вернусь в его маленький особняк? Но опять же, поскольку он каждый вечер приходил за мной в кофейню, у меня не было причин думать о ключах. Честно говоря, он никогда не вел себя так, будто мне не рады в его доме. Конечно, иногда он был резок и раздражителен, но все же каждый вечер он предлагал провести экскурсию, о которой говорил в первый вечер, и спрашивал, ела ли я что-нибудь. Можно подумать, что это было мило с его стороны, но это было все, что он говорил. Но все равно мило.

— Сегодня утром я пытался оставить тебе ключи, но, когда я постучал в дверь, тебя уже не было, а мне нужно было уходить на работу, — объяснил он. Удивленная, я не могла придумать, что сказать. Затем он снова появился в арке и вернулся, чтобы встать передо мной, терпеливо ожидая объяснений.

До меня дошло, что он имел ввиду, и я вздрогнула.

— Ах, так вот почему ты приходишь сюда за мной каждый вечер? Я только что думала, что не должна продолжать извиняться перед тобой, но в последний раз, прости меня. Надеюсь, ты не обрывал свои планы и не приходил сюда только потому, что у меня нет ключа.

— Не нужно извиняться. Я вспомнил о ключе только вчера вечером, и нет, я не буду приходить сюда каждый вечер только потому, что у тебя нет ключа. Сегодня я уже был на восточной стороне, и когда я не смог связаться с тобой, я подумал, что приеду сюда и подвезу тебя обратно.

А как же все остальные случаи? Я хотела спросить, но промолчала.

— У меня все еще проблемы со сном. Я не знаю точно, почему, но я всегда просыпаюсь в четыре или пять. Я жду до шести, а потом ухожу. Вместо того чтобы ворочаться в постели, я пытаюсь сделать что-нибудь полезное здесь. Я встретила его взгляд, не находя слов и объяснений.

— Я знаю, во сколько ты уходишь, Роуз.

Как только он закончил свое предложение, он начал снимать пиджак, и мое внимание снова переключилось.

— Что ты делаешь?

— Я предполагаю, что книжный шкаф не будет жить на полу, и ты хочешь его поднять, верно?

Он огляделся вокруг, а затем указал на то самое место, куда я планировал его поставить, прямо рядом с местом, где через несколько дней с радостью поселится моя огромная эспрессо-машина.

— Туда?

— Да, туда.

Он расстегнул манжеты, и мой взгляд упал на его движения. Он снова за свое? Затем он начал закатывать рукава, и я не могла вспомнить, что собиралась сказать — что начинало раздражать, если не считать всего остального, — но его пальцы выглядели очень длинными. Помимо сильных черт, безумно красивых глаз, очень приятного на вид лица и линии челюсти, которая очень хорошо сочеталась с его задумчивым характером, у него также были очень мужественные руки. Должно быть, ему это нравится. Они были в два раза больше моих. Они выглядели сильными. Такие, которые заставляли вас смотреть дважды, если вы были увлечены этим. Видимо, я была. Очень.

Черт, Роуз.

Я мысленно встряхнулась, отвела взгляд, прочистила горло и заговорила. — Я планировала сделать это завтра. Тебе не нужно пачкать свою одежду, Джек. Я могу справиться с этим сама.

Я была не из тех людей, которые всегда отказывались от помощи, но помощь от Джека… я не хотела быть обязанной ему больше, чем уже была.

Не обращая на меня внимания, он двинулся к книжному шкафу, продолжая возиться с рукавами, ради всего святого. Я последовала за ним быстрым шагом, мои глаза, предательские глаза, смотрели на его руки, закатывающие рукава. На нем все еще было кольцо, он никогда его не снимал.

— Джек, я могу позаботиться об этом. Тебе действительно не нужно…

— Ты не должна справляться со всем в одиночку. Я здесь. Я способен передвинуть книжный шкаф.

— Я знаю это. Конечно, ты способен, но я говорю, что ты не должен этого делать. Я привыкла справляться со всем сама, и это то, что меня устраивает…

Рукава были тщательно закатаны, и он поднял голову, чтобы окинуть меня долгим взглядом. Я замолчала.

Отлично.

Если он хочет испачкать свой дорогой костюм, пусть делает это. Отругав меня простым взглядом, он начал обходить книжный шкаф.

Если он хочет испачкать свой дорогой костюм, он может это сделать. Обругав меня простым взглядом, он начал обходить книжный шкаф.

— Может поцарапаться пол, — сказал он, взглянув на меня, а затем снова опустив взгляд вниз.

— Нет, не поцарапается. Я подложила четыре такие мягкие штуковины под ножки, так что он не поцарапается.

Это заставило его посмотреть на меня. — Штуковины, — промолвил он.

Я не смогла удержаться, мои губы медленно изогнулись, и я улыбнулась, обнажив зубы и все остальное.

— Конечно, это звучит смешно, когда ты это говоришь. — Если бы один из нас не расслабился рядом с другим, я бы точно совершила убийство до истечения двадцати четырех месяцев. Поскольку я не думала, что Джек когда-либо расслаблялся или расслаблялся раньше, похоже, что я буду счастливой победительницей в этом браке.

Я собиралась сделать все возможное, чтобы расслабиться рядом с ним и игнорировать тот факт, что он был из тех парней, от которых я всегда держалась подальше.

Потому что мы были полными противоположностями.

Потому что у нас были очень разные взгляды на жизнь.

Потому что, потому что, потому что…

Он был сдержанным, раздражительным, временами высокомерным, отстраненным.

Он бросил на меня быстрый равнодушный взгляд и повернулся ко мне спиной. — Это потому, что это нелепое слово.

Когда он больше не смотрел на меня, я глубоко вздохнула и подняла взгляд к небесам, хотя на самом деле я их не видела.

— Твой костюм испачкается, — сказала я в последний раз. Когда этот жесткий взгляд встретился с моим, я подняла руки вверх. — Отлично. Не говори, что я тебя не предупреждала. О, подожди! — Прежде чем он успел язвительно ответить, я выбежала из алькова, крикнув через плечо: — Дай мне секунду, я сначала все вытру.

Он ничего не сказал, и я решила, что он ждет, когда я вернусь. Как только я взяла мокрое кухонное полотенце, я поспешила обратно, но увидела, что он уже поднял и переставил книжный шкаф.

— Это не так уж и важно, но я хочу познакомить тебя с некоторыми партнерами моей фирмы, — начал он, когда я отошла в сторону с полотенцем в руке, а он начал толкать книжный шкаф к его новому дому. — Завтра у нас ужин с двумя партнерами и потенциальным клиентом, ничего официального, простая трапеза. Они знают, что мы поженились, и попросили меня взять тебя с собой. Я знаю, что ты работаешь днями и ночами, чтобы открыть это место, поэтому, если ты не можешь выделить время, можешь не присоединяться к нам на этот раз. Я объясню им это.

Я положила полотенце на один из столов и отодвинула в сторону два стула и еще один стол, которые стояли у него на пути.

— Нет, я присоединюсь.

Он перестал толкать и наклонил голову, чтобы посмотреть на меня с другой стороны книжного шкафа.

— Ты уверена? Как я уже сказал, ты не обязана.

— Мы заключили деловую сделку, верно? И ты продолжаешь помогать мне, когда приходишь сюда. Я должна делать что-то взамен, — ответила я, взявшись за другой конец книжного шкафа и помогая ему повернуть его, чтобы мы могли дотолкать его до конца, прислонив задней стороной к стене. Ужин был не такой уж плохой вещью до тех пор, пока мы не впадем в ступор, и он не будет вести себя так холодно ко мне в присутствии других людей, что не было моей проблемой.

— Хорошо, — сказал он отрывистым тоном, и мы оба начали толкать шкаф.

Единственная проблема, связанная с ужином с Джеком и его партнерами, заключалась в том, что я могла только представить, в какой ресторан ходят партнеры в высокопоставленной юридической фирме, и, к сожалению, у меня не было ничего достаточно красивого, чтобы надеть в такое место. Каждый цент, который я заработала до этого дня, я откладывала на кофейню, которую мечтала открыть в Нью-Йорке. Теперь эта мечта действительно сбывалась, а когда ты работаешь изо всех сил, чтобы добиться этого, обычно страдают другие вещи, например, мой выбор одежды.

— Итак, я приду. Так, стоп. Дай мне секунду, и я передвину столы, чтобы мы могли пройти.

Пока я двигала стол справа, он занялся столом слева. Затем мы отодвинули стулья, освободив достаточно места для большого книжного шкафа.

— Ты хочешь, чтобы он касался стены? Ужин в семь.

— Да, вплотную к стене. Я буду готова раньше времени. Салли зайдет завтра на несколько часов, чтобы помочь, так что день не должен быть очень длинным, как сегодня.

С небольшим ворчанием с моей стороны, мы снова начали толкать, пока все не встало на место. Поставив столы и стулья на прежние места, мы остановились.

Я отошла к арке, чтобы убедиться, что она расположена по центру стены. Джек последовал за мной и молча встал рядом.

— Спасибо. Вот здесь все выглядит идеально. — Я взглянула на него и поймала его небольшой кивок.

— Салли? — спросил он, его глаза все еще оценивали книжный шкаф.

— Моя сотрудница, вторая и последняя. Я наняла ее, пока ты был в Лондоне. Она была здесь несколько раз, чтобы поговорить о том, что мы собираемся здесь делать, и официально она начнет работать в день открытия.

— Кто первый?

— О, это будет Оуэн. Мы недолго работали вместе в кафе раньше, оттуда я его и знаю. Его выпечка потрясающая. Он будет работать здесь на полставки, будет приходить около половины пятого утра и начнет печь до того, как я присоединюсь к нему. Салли будет помогать мне на входе.

— Что еще нужно сделать сегодня? — спросил он.

Несмотря на то, что книжный шкаф стоял идеально, два стола перед ним просто не смотрелись на своем месте, и я еще раз прошлась, чтобы переставить их так, чтобы они стояли по бокам от книжного шкафа, а не перед ним.

Когда я подняла глаза, Джек уже стоял напротив меня, схватившись за край стола и помогая мне поднять его.

— Что значит «что еще»? — спросила я, когда мы поставили стол так, как я хотела, а затем передвинули стулья.

— Что еще нужно сделать?

Мы подошли к другому столу и повторили наши действия.

— Ты не…

— Если ты скажешь, что мне не нужно помогать еще раз…

— Собственно говоря, я и не собиралась этого говорить. — На самом деле собиралась. — Ты должен сначала выслушать, прежде чем обвинять кого-то. Как адвокат, ты должен это знать. — Когда он посмотрел на меня, я одарила его сладкой улыбкой без зубов. Он, конечно, не ответил. Он не любил язвительных комментариев; это я поняла сама, и, вероятно, поэтому мне нравилось делать их в первую очередь.

— Я хочу поднять это. — Я прошла за стойку и встал прямо перед тем местом, где я хотела разместить плавающую полку. — Я просверлила отверстия, закрепила кронштейны и все такое, но это чертовски большая деревянная полка, почти два фута, я думаю, так что я не смогла бы поднять ее сама.

Он присоединился ко мне, и я отошла в сторону, чтобы дать ему место. Это было достаточно большое место, чтобы четыре человека могли комфортно работать, но все же. После того, как я так долго смотрела на его руки, я не могла доверять себе.

— Ты просверлила это? — спросил он, осматривая кронштейны.

Мои ноги снова начали убивать меня, поэтому я прислонилась к стойке и начала ждать, когда начнутся его неодобрительные комментарии. У меня еще оставалось несколько вариантов ответных фраз.

— Да. Я одолжила дрель у парня со стульями и сделала их быстро. Давай, скажи мне, как плохо я поработала. Я готова к этому.

Он вздохнул и посмотрел на меня через плечо.

— Где полка, Роуз?

Я выпрямилась и присела на корточки. В этом процессе было много боли.

— Здесь. — Я вытащила одну сторону полки из-под прилавка, чтобы он мог ее видеть. Он ухватился за другую сторону, и мы подняли ее с небольшим ворчанием с моей стороны, затем положили на стойку. Эта чертова штука была очень тяжелой, не говоря уже о дороговизне, но она должна была идеально смотреться с темно — зелеными стенами.

Несколько секунд он осматривал свою сторону, затем снова взялся за свой конец.

— Готова?

Я выпустила длинный вдох, кивнула и крепче ухватилась за край.

Он сделал паузу и посмотрел на меня новым взглядом, который я не могла истолковать.

— На счет три. Ты готова?

Моя усталость возвращалась в полную силу, поэтому я просто снова кивнула, поднимая ее, когда он сказал «три». Я была почти уверена, что он взял на себя большую часть веса, потому что мои руки не болели так сильно, как я ожидала, и через несколько секунд он задвинул полку на кронштейны, и мы закончили.

Повернувшись ко мне, он изучал мое лицо.

— Теперь мы можем идти?

И снова я просто кивнула.

Он вышел на открытую площадку перед стойкой.

Я пошла на кухню и взяла свои вещи с большого островка. Выйдя из кухни с одной рукой в куртке, я с трудом просунула вторую.

Джек закатывал рукава. — У тебя ведь нет больше ничего тяжелого, что нужно перенести?

Нахмурившись и пытаясь собраться с мыслями, глядя на него, я покачала головой.

— Нет. Это было последнее, я полагаю.

Затем он снова надел свой пиджак и выглядел так же, как и тогда, когда появился ранее, за исключением галстука.

— Ты выглядишь так, будто собираешься рухнуть.

Он даже не смотрел на меня, откуда он знает?

— Думаю, это вполне возможно. — Чувствуя себя немного глупо после его комментария и того факта, что я все еще боролась с другой рукой куртки, я прочистила горло. — Рухнуть, я имею в виду. — Он подался вперед и с многострадальным вздохом стянул куртку, освободив мою руку. Затем он протянул ее мне, и я почувствовала, что краснею, когда мне удалось просунуть обе руки.

— Спасибо, — тихо пробормотала я.

— Я позвоню Раймонду, чтобы он припарковался у входа. — Он смотрел вниз на свой телефон, но потом его глаза встретились с моими на короткую секунду. — Ты выглядишь хуже, чем на прошлой неделе.

Я открыла рот, но потом решила его закрыть. Я посмотрела вниз и заметила, что мои колени покрыты пылью. Мило, Роуз. Действительно мило. Я осторожно отряхнулась, все время думая о том, кто знает, какие еще вещества были у меня на лице или как это лицо выглядело на самом деле. Джек, очевидно, знал, и так получилось, что оно выглядело хуже, чем за неделю до этого. Ничего особенного. Каждый муж делал подобные замечания своим женам… — подумала я. По сути, мы вступали в семейную жизнь. Я считала его задумчивым мужским совершенством, а он считал меня… ну, если честно, я была слишком напугана, чтобы спросить и услышать его ответ.

Я вздохнула и подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Не могу поверить, что говорю это, но, кажется, я начинаю подумывать о том, чтобы оставить тебя своим мужем на постоянной основе, Джек. Пока что мне очень нравятся эти комплименты, но предупреждаю, ты не можешь винить меня, когда все эти красивые слова начинают лезть мне в голову.

Мне показалось, что я представила, как его губы сжались в попытке сдержать улыбку, хотя, возможно, это было подрагивание губ. Я никогда не узнаю, но я прищурилась, чтобы убедиться, что вижу правильно. Но, опять же, мое зрение все еще было нечетким, поэтому я была почти уверена, что это просто обман зрения.

Когда он прокомментировал это своим деловым тоном, я точно знала, что здесь не обошлось без улыбки.

— Хочешь, чтобы я тебе соврал? Я не уверен, что смогу стать для тебя таким парнем.

— О, нет. Я знаю, что ты не тот парень. Как я уже сказала, сейчас я довольна своим выбором мужа. Мы вливаемся в семейную жизнь. Когда однажды я спрошу тебя, не выгляжу ли я толстой в своих джинсах, я всегда буду рассчитывать на то, что ты дашь мне свой честный ответ. Я уверена, что это пригодится.

— Если у тебя есть все необходимое, мы можем идти. Раймонд ждет у входа. Убрав телефон в карман, он встретился с моими глазами. — Ты не толстая. — И как раз в тот момент, когда я подумала, что он не слушает ни слова из того, что я говорю.

Я взяла свою сумку со стойки, где оставила ее, пока пыталась влезть в куртку, и последовала за Джеком на улицу.

— Я бы могла сбросить несколько фунтов, на самом деле — десять, может быть, пятнадцать. Шоколадные конфеты полезны для души и счастья, но они, как правило, вредны для бедер. Знаешь, как говорится, да? Мгновение на губах, вечность на бедрах.

Он вышел на тротуар, когда я выключала свет и включала сигнализацию.

— Если ты не можешь отказаться от шоколада, может быть, ты сможешь больше тренироваться.

Закрыв все на ключ, я повернулась к нему и поймала его взгляд на своей заднице. Мое лицо разгорелось, но, к счастью, прохладный воздух не давал этого заметить. Стараясь не обращать внимания на то, куда он смотрел, когда произносил последние слова, я попыталась вести себя спокойно, положив руку на сердце и сказав:

— Вот видишь, теперь ты просто пытаешься испортить мне настроение. Если ты будешь продолжать в том же духе, я никогда не захочу покинуть тебя, когда придет время.

Его глаза сфокусировались на моей руке, и я знала, знала, что он собирался сказать еще до того, как он разомкнул губы.

— На тебе нет кольца.

— Оно в моей сумке. Это очень дорогое кольцо, Джек. Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось, пока я работаю.

Он бросил на меня неодобрительный взгляд, затем повернулся и оставил меня стоять на тротуаре. Его кольцо было надето.

Мы отлично вписались в семейную жизнь.

По крайней мере, я так думала.

Количество раз, когда Джек Хоторн улыбнулся: ноль.