Бракованный герой (СИ)

ГЛАВА 6. Когда все идет по плану… но не тому

Накануне, получив птицей сообщение о богатом торговом караване, ушёдшем судя по всему в Гиперию, Фархад Абади сразу почуял запах денег. А ведь он уже стал жалеть, что выкупил долг того игрока — одного из проигравшихся в пух и прах капитанов патруля Бархама. На том его и подловили, сделав агентом Фархада.

Ну, свою информацию, обычно не сильно ценную, он продавал много кому. Разница для Фархада оказалась лишь в том, что держа капитана в долговой каббале, он имел массу кажущейся бросовой информации — вполне бесплатно. Зато так отлично зная не афишируемые настроения среди людей и о происходящем в соседнем Бархаме.

И перепродавая эти сведения уже заметно дороже визирю. Пусть и не деньгами получая профит. Фархад, сам будучи не последним патрицием в Сигэле, поначалу хотел выйти на самого шаха, но быстро понял, что лучше не переходить дорогу визирю.

И лишь в особых, как текущий, случай — премировал агента долей. Из-за чего тот оказывался кровно заинтересован и в реально хорошем куше, и в том, чтобы его можно было добыть силами людей Фархада.

Нынче он решил, что наводка не только хороша, но и опасна, а потому к своими трём, подключил к преследованию ещё трёх независимых павов, что имели свои корабли.

Изначально всё пошло почти идеально. Имперцы слишком полагаясь на охрану в виде пары тяжёлых охотников, попытались зажать Фархада. Видимо, захотев разобраться с единственным у противника тяжёлым кораблём. Активные маневры шли почти пару часов пока увлёкшиеся имперцы не оказались далеко оттянуты, от трёх охраняемых ими каравелл.

И единственного чего северяне добились — это выключили из сражения охотник самого Фархада и один драккар. Потеряв из-за переменчивого ветра связность ордера. Чем поспешила воспользоваться четвёрка оставшихся драккаров, в горячке опрометчивых манёвров имперцев и пользуясь наступившей темнотой, уйдя к каравеллам.

Лезть к крупным судам при свете дня — дело рисковое. Да, каравеллы неповоротливы и у них огромные мёртвые зоны. Однако по вооружению они мало чем уступали тем же охотникам. Другое дело, что на последних ходили минимум профессиональные наёмники, или дружины рыцарей, а то и вовсе лордов.

А вот на судах даже вроде каравелл, обычно, кроме команды из простых моряков и торгашей, ходил хорошо если десяток воинов. Причём из которых могли похвастаться тем, что когда-то служили в дворянской дружине человека два-три. И нынче такие по возрасту перестав полноценно соответствовать, уходили к торговцам. Где им давали под командование человек пять-семь, редко — десяток, по уровню сравнимому с ополчением.

Умеренно по деньгам, но терпимо.

Для охраны торгаша от случайного пирата этого обычно хватало. А для прочего торговцы нанимали отряды уже из полноценных воинов со своими кораблями, вроде парочки, что нынче пыталась безуспешно поймать Фархада.

Изначально, поведи охрана себя более сдержанно и осторожно, он хотел бросить драккары на абордаж парочки охотников, чуть со стороны поддерживая атаку уже своим. Да, потери могли дойди до половины, а то и выше, если имперцы на кораблях умелые. Но тут в случае успеха открывалась возможность не только потом спокойно разобраться с каравеллами, но и захватить до того один, а то и оба тяжёлых охотника. А это уже серьёзный дополнительный куш, который можно и себе оставить, а не продавать.

Однако карийцы сами подставились и Фархад поменял план на ходу. Да, из троицы каравелл, как минимум одной удастся уйти. А корабли северян могут плюнуть на торгашей и, увидев, что попали впросак, не рискнут отбивать захваченные суда, имея на своих плечах пару кораблей Фархада.

Он пригляделся к почти незримым очертаниям вдали трёх больших судов. Где-то там среди невысоких волн грамотно заходя с уязвимых сторон на пару идущих последними каравелл, сейчас устремилось по два драккара.

Похоже имперцы наконец поняли, что потеряли в потёмках большую часть отряда дагийцев, позволив себя обойти и начали разворачиваться к уже далёким торгашам.

— Что-то не так, — пробормотал себе под нос Фархад десяток минут спустя. Да, имперцы изменили курс и стали сближаться с каравеллами, но… как-то неохотно. Будто никуда не торопились. Хотя явно мелькавшие вдалеке на торгашах огоньки говорили, что сейчас там пытаются активно подсветить тьму вокруг и увидеть идущих на абордаж дагийцев.

Фархад дорос до патриция не только благодаря своей хватке и упорству. Он имел хорошую интуицию, что много раз помогала ему по жизни. Правда, являлся увлекающимся человеком, и иногда голос его интуиции заглушал авантюризм и сиюминутные чувства с эмоциями. Он с этим боролся, с годами научившись, почти всегда, держать разум холодным. Но почти — не равно всегда.

И вот сейчас пытаясь понять, что происходит в идущей, как казалось по маслу операции, он наконец услышал тихий «набат» интуиции. Два корабля имперцев и не пытались его поймать. Да и за торгашей были на удивление спокойны. Они с одной стороны отсекли единственный корабль способный повредить торгашам без абордажа, а с другой специально подставились, соблазнив его отряд, разделиться и уйти к кажущимся малоопасными торговцам.

— Нет, не может быть, — пробормотал Фархад, всё ещё не веря. И его сомнения можно было понять. Даже просто пара тяжёлых охотников, что маячили меж ним и торгашами — уже немалые траты. Ведь кроме дорогих кораблей, в комплекте обычно идут и их не дешёвые команды, среди которых полно недешёвых воинов.

Но не могли же торгаши нанять ещё и дополнительно воинов на свои суда? Чем они будут возвращать такие траты? У гиперийцев, конечно, немало чего можно взять, но там полно небольших кланов, и ни один из них и близко не настолько богат, чтобы оправдать такие траты.

А договориться с несколькими сразу непросто, ведь тогда гиперийцам проще будет торгашей ограбить. Если только на судах нет экспедиционного отряда, запоздало осознал Фархад, с каким-то отстранённым чувством наблюдая в трубу, как вдалеке во мраке, ранее лишь слегка начавшем отступать под светом луны, ярко вспыхнул один из драккаров.

И этим оборвал желание Фархада отдать приказ запались в гнезде сигнал на отступление. Теперь уже поздно.

Разгораясь, драккар пытающийся удрать от каравеллы, подсветил картину далёкого боя. Схватка, которая должна была идти на палубах двух каравелл, перекинулась на сами драккары. На торгашах явно оказалось необычно много воинов и они, пользуясь не только более высоким расположением, но и численностью, устроили нападавшим то, что те ранее готовили для самих каравелл.

— Уходим, — сплюнул за борт Фархад. Союзных павов с их людьми было не жаль, а вот один из уже своих драккаров оставшихся с далёкой четвёркой, что попала в западню — да.

Он услышал вскрик сына, который, в отличии от самого Фархада, не переставал следить за парой кораблей северян. Те снова повели себя неправильно. Не так, как ожидаешь от наёмников. Вроде дело было сделано — противник повержен, а остатки явно не стремятся продолжать преследование.

Но северяне, похоже, уловив заминку на флагмане дагийцев, снова сменили курс и бросились к опасно зазевавшемуся Фархаду.

— Поворот, быстрее, к материку, — закричал во всё горло Фархад.

Корабль заскрипел, входя в резкий манёвр. Мимо пронеслась тяжёлая стрела. Ставший холодным ум Фархада отметил, что стреломёты у северян, оказывается, мощнее, чем казалось ранее. Впрочем, сегодня явно не его день.

— Поганый ублюдок, — подумал Фархад, поминая капитана, что продал ему сведения об этом караване. Сейчас он уже догадывался, что перед ним скорее не торговый, а военный караван. И уже неважно, по какой причине он направлялся в Гиперию.

Знай он это раньше, передал бы сведения визирю. И вместо его отряда тут бы сейчас находился с десяток, а то и более кораблей шаха, плотно набитых воинами. И северян бы кого пустили на дно, а на кого надели рабские ошейники, заставив выкупаться по немалой цене.

И пусть денег бы лично ему такое не принесло, но зато можно было укрепить положение при дворе шаха. А там, как знать, что-то всё же и перепало бы с его щёдрот. Да и в любом случая не прямо, так опосредованно свою прибыль получить удалось бы.

И ведь, как он сейчас понимал, ещё накануне интуиция ему подсказывала, что денёк его ждёт паршивый. Но он купился на соблазн и проиграл.

Сразу две стрелы пролетели мимо. Патриций понял, что северяне метят в рулевого. Явно решив достать и его корабль.

Трусливый ублюдок — рулевой, явно это осознал и вжался у штурвала в палубу. Патриций рванул к нему, но был остановлен сыном и охраной. Стрелы свистели всё чаще и передвигаться к корме без серьёзного укрытия становилось опасно.

Драккар по соседству стал отрываться, пользуясь тем, что его пока игнорировали. И всё больше оставляя флагман Фархада один против двух северян. Боцман подлетел к штурвалу, с матом пнул труса, валявшегося возле него, а после попытался выправить курс корабля.

Вот только разрыв меж преследователями и им уже оказался критично сожран, и в дело вступили лучники с арбалетчиками. И их у северян оказалось явно больше, чем среди людей патриция.

Воины вокруг падали, как колосья встретившиеся с серпом крестьянина. Когда они с грохотом сошлись бортами и в воздух взвилась масса кошек, что сцепляли два корабля в единое целое, а через борта ловко полезли имперцы, патриций Фархад Абади окончательно уверился, что сегодня точно не его день.

— Милорд, похоже, «Мясник» повредил корпус дагийца. У него течь и она усиливается.

Своему флагману я решил, не мудрствуя особо, дать имя в честь его бывшего хозяина. Отчасти на это подтолкнуло и впечатление, что он рождал, рассекая воду. Усиленный ниже ватерлинии бронзовыми листами, он будто огромный мясницкий тесак резал водную гладь.

Возможно мне не хватало воображения, либо романтичного отношения к морю. Но показалось приемлемым такое название. К тому же этим я, как бы отмечал первого убитого мной «геройского» сородича.

Но сейчас важно другое. Во время абордажа мой флагман, рассчитанный на походы против небольших тварей, оказался слишком крепок, а дагиец — недостаточно. И сойдясь с ним борт в борт, мы после скоротечной схватки и, когда я уже успел порадоваться захвату ещё одного тяжёлого охотника, выяснилось, что поспешил.

И спустя десяток минут я с борта «Мясника» раздражённо созерцал, как на дно уходит, казавшийся уже моим корабль. Вроде еще пару часов назад ситуация была неоднозначной и я радовался, что атаку удалось отбить. Потом, что из четырёх драккаров дагийцев попытавшихся захватить две из трёх моих каравелл, похоже, три перешли под мой флаг — будучи захвачены.

И неудивительно, учитывая, что на каравеллах было почти под сотню воинов. Я вообще в этот поход, не желая слишком рисковать в Гиперии, взял почти треть всех своих сил.

Однако сейчас я чувствовал разочарование. И именно из-за утонувшего тяжёлого корабля патриция. Того, что уже стал считать своим. Фархад Абади, так представился мне его владелец, когда их сократившейся отряд зажали на носу, а патриций с раздражением провожал взглядом улепётывавший последний свой драккар. Последний даже не попытался помочь по время абордажа своему господину.

Впрочем, не думаю, что ему это удалось бы. Всё же моя дружина — это не обычный отряд наёмников или продающие свои клинки вольные рыцари. Отличное снаряжение и воины набранные не по остаточному принципу, что могут себе позволить лишь состоятельные аристократы. Для того, чтобы противостоять нам, патрицию явно следовало привести больше сил.

Не говоря про их качество. Действительно опасных воинов у него оказалось лишь пятеро — его охрана и боцман, что успел зарезать одного из моих латников, недооценившего бездоспешного моряка. И спустя секунду своего эпизодического успеха получившего от мастера Эйгара стрелу в грудь.

Телохранителей патриция тоже чуть не перебили — для безопасности так же стрелами, но дагийский аристократ вовремя сдался и приказал своей охране сложить оружие. Тем спасая и их, и себя.

Неожиданный налёт окончился тремя захваченными нами драккарами и взятым в плен явно состоятельным дагийцем. Мужчина лет сорока пяти, невысокий, около ста семидесяти сантиметров. Крепкий, но и близко не, как отчасти схожий с ним мой воевода. Такой же лысый, но с густой чёрной бородой, аккуратно подстриженной, над которой раскинулись шикарнейшие завитые усы (*52).

С одной стороны успех. С другой — в процессе мы потеряли двенадцать человек, причём не моряков, а воинов. А полученные призы, стали для нас серьёзной обузой. И по хорошему их стоило затопить. Но после утонувшего охотника патриция, меня банально удушила жаба.

Кое-как распределив команды с учетом возросшего каравана, мы постарались уйти дальше по курсу к Гиперии.

После удачно произошедшей атаки мне не спалось. Караван уходил дальше, а я слушал биение сердца, пульсирующее в ушах и даже не пытающееся успокоиться. Далеко не сразу я понял, что произошло. Но в итоге даже до тугодума вроде меня дошло. Не знаю, что послужило последней каплей, но уверен, значимую долю внесло совершённое мною лично убийство Болеслава, известного местным, как сэр Мартин Скайнс. А нынешнее сражение просто добило до нужного предела.

На сей счёт у меня был план. Пусть начёрно, но я понимал, что стоит просить. Я разжёг поярче крытую жаровню, подтащил поближе к себе, проверив, что небольшая качка не опрокинет её случайно.

После откинулся на спинку кресла и чуть призакрыв глаза, начал ловить ритм. Было в этом нечто медитативное. Сквозь ресницы виделись искры и слабые огоньки пламени, такого любимого моим «покровителем» и потому выбранного для ритуала.

Постепенно на меня напала дрёма, в которую ввели огоньки.

Перед глазами проступил свиток, возможно игра воображения, а может он именно таким и должен выглядеть.

Тут не было оружия и некоего конкретного, чего можно было ожидать. Как и бесконечных списков хотелок. Металлы с определенными характеристиками, довольно обще указанными. Вот мелькнул сплав, из которого. очень на то похоже, когда-то сделали магический штандарт Блэков.

Вот буквально лезли на глаза ягоды, что зреют в особом месте и при редком сочетании условий и никогда дважды в одном — я замер, понимая, что вот она — синица в руке. Свиток будто подстраивался под мои мысли. Ни золото, ни металлы мне были не нужны. Нет, от богатств я бы не отказался, но их можно получить и проще. Не стоит тратить на них текущий «приз».

А вот «панацея», которая даже в разбавленном виде уже успела меня однажды спасти — самое то. Её почти невероятно, что можно купить, уж всяко не чистую. Она почти уникальна, а в моём случае крайне нужна. Способная спасти почти от всего, главное — успей принять.

А потом я взбрыкнул. Не знаю, интуиция это была, мысль о неочевидных выборах, которые подспудно висели в подсознании, после того, как я смог вспомнить и увидеть там наверху то, что помнить и видеть не должен был.

А, возможно, наложился недавний разговор с капитаном Валком, задолбавшая меня качка, и масса мелких деталей наложившихся друг на друга.

Я дремал и на грани сознания, показавшегося мне интересным и более перспективным чем продуманное ранее, я смахнул в сторону список, пытаясь активно думать о ресурсах. Простые и многочисленные наименование запестрили, но я искал другое.

Воду. Специфическую. Та, что по словам дона Валка в мире когда-то добывалась в двух регионах, а нынче лишь в одном и очень далёком отсюда. И по логике, мне должны показать ближайшее место. Вот хохма будет, если это не так и меня направят в земли Эгизов.

Но я наконец увидел нужную строку и будто нырнул в неё.

Душа, как мне показалось, вырвалась из тела и я взлетел будто на сверхзвуковом истребителе со своего корабля. И тут же рванул на запад в сторону Дагии. Быстро пролетев море, где-то в стороне я увидел на побережье развалины маленького и укреплённого городка. Часть его защиты ещё стояла, а часть явно начала разрушаться.

Эль-Джадида, пришло запоздалое воспоминание его названия. Когда-то в нём жило несколько тысяч жителей, а построил его шах полиса раскинувшегося дальше в глубине материка. Оба они насильственно лишились жителей с полсотни лет назад.

Меня несло дальше, а дорога раскинувшаяся внизу, впечатывалась мне в память. Картина внизу сменилась с каменистой равнины на пустыню перемежающуюся твёрдыми проплешинами. Вот наконец вдалеке показались невысокие и вразброс стоящие скалы, а после проступил город — Эльдорадо, так его называли когда-то, нынче частично засыпанный песком и затерянный. Чуть в стороне на холме раскинулась крепость, одна стена которой была безжалостно разрушена, да и внутри явно погуляли захватчики, а после, вероятно — мародёры.

Барханы, что окружили это место, казалось, высосали из него всю жизнь. Рядом с городом виднелись остатки высохшего озера, вокруг которого то тут, то там выныривая из песка, виделись каналы.

Я замедлился и ожидая, что приземлюсь, где-то в его районе стал вглядываться в детали вокруг. Но нет, меня пронесло дальше, в совсем неочевидное место. И лишь достигнув нескольких десятков скальных выступов, я наконец приземлился.

Сквозь мои полупрозрачные ступни просвечивал слегка припорошенный песком камень. Что-то внутри меня чувствовало, где-то там, совсем неглубоко, журчит вода. Тут подступая почти к поверхности и снова ныряя в глубины.

Стоило мне это осознать, как внутри будто сжалась пружина. Я успел лишь оглянуться вокруг, будто делая панорамный снимок, как меня снова подбросило и душа рванула обратно.

Я получил награду, вот только не совершил ли я глупость, выбирая?

— Что-то они долго думают, — краем глаза контролируя шушукающихся поодаль нескольких гиперийцев, негромко и полу вопросительно бросил я Алистеру.

С одной стороны я тут главный, с другой — воевода обычно командовал во время военных действий, да и в целом, как советчик являлся для меня довольно ценным. Понятно, что за мной последнее слово, но я старался не лезть своим пока малоопытным командным носом поперёк крайне опытного рыцаря. Да и глупо иметь такого воеводу и командовать самому.

Воевода в ответ подозрительно и с прищуром оглядел нависающие над узкой береговой полосой джунгли. Мы высадились на относительно просторном пяточке, что расширял галечный берег, вдаваясь в небольшую бухту. За нами раскинулись немного кустарные пирсы — не было в них привычной фундаментальности.

Впрочем, их вполне хватило для нескольких наших кораблей. Небольшой залив вполне неплохо укрывал нас от ветров и волн, набегающих на побережье из океана с юга. Проводник взятый из бывших островитян, не раз ходивший сюда, указал несколько мест, где у местных есть временные торжища.

Все мы высаживаться понятно не стали — не было ни смысла, ни места, чтобы разбить полноценный лагерь. Нет, так-то может мы бы и втиснулись, но густые джунгли в нескольких сотнях метрах северней — напрягали. Мало ли кто там может спрятаться.

Потому большая часть моих людей осталась на кораблях. А случись что, то высадиться — минутное дело. К тому имея их прикрытие, чувствовалось спокойней. Сэр Алистер, вообще полагал, что я зря сошёл на берег и предлагал доверить беседу с несколькими гиперийцами, шаманом и, похоже, их вождём — ему.

Однако меня уже откровенно задолбали волны и захотелось твёрдой земли под ногами. Но и глупо рисковать я не хотел, а потому одел доспехи и взял щит. Коней мы спускать не стали, да тут с ними особо и не развернёшься.

И вроде, поначалу, переговоры шли хорошо. Выяснив, что мы из Карии местные подуспокоились, и стали уточнять у нас за товары, которые мы привезли на продажу. И всё больше радовались, когда я перечислял, что предлагаю им.

Вот только в какой-то момент они стали напряжены, как мне показалось, и ушли советоваться. И уже десяток минут о чём-то балакали в пол сотне метров от нас.

— Не пойму, что не так? — недоуменно нахмурившись, я повернулся к щуплому проводнику.

— Зря вы, господин, так щедро описали взятое с собой.

— Почему?

— Это ценно для них и многое нужно, вот только сомневаюсь, что у них окажется чем расплатиться. Уж точно не за всё.

— И? Пусть передадут другим кланам, те пришлют своих представителей, делов то?

— Обычно я бы так же подумал, но это представители одного клана. Вроде бы, — чуть неуверенно добавил он.

— Это ты к чему? — встрял Алистер, продолжающий изучать джунгли.

— Обычно тут несколько представителей из разных кланов. На побережье есть места, что контролируют отдельные кланы, но тут одно из общих торжищ. И обычно там, — махнул проводник в сторону ближайших джунглей, — несколько малых походных поселений, в которых торговое перемирие. Если набег — они уходят глубже в джунгли, если торговцы — то каждое из них высылает представителей, а после курьеров в большие поселения на севере. И в процессе происходит торг.

— Звучит нормально.

— Обычно, да. Хотя если товаров мало, то они могут и повздорить, кому они достанутся. А там и сцепиться, невзирая на договорённости.

— Но сейчас товаров много. Есть и зерно и картофель, что так тут востребованы, да и оружие, пусть средненькое, но в местном дефиците хорошего железа — более чем актуальное.

— Товаров много, вот только людей встречает слишком мало. Точнее — нас должны были встретить минимум два, а нередко и до пяти разных кланов.

— Не нравится мне это, — сделал шажок назад, чисто рефлекторно следуя за своей паранойей, сэр Алистер.

— Что там, — тихо уточнил я.

— На нас смотрят. Будто целясь. Много, — отрывисто бросил «Булыжник» и отдал приказ воинам вокруг. — Медленно отходим к кораблям, держим плотный строй.

Ждать от нас дальнейшего не стали. Группа болтающих поодаль гиперийцев, бросилась за крупные булыжники, а из джунглей, меньше чем в трех сотнях метров от нас, повалили воины. На глазок, человек двести, минимум, а то и больше. Но считать их дальше я не стал, уносимый волной уже своих воинов, быстро стал отступать к пирсам, и приткнувшимся к ним кораблям с судами.

Чего-то этот поход пошёл не по плану, или не по моему плану, если точнее.

Грузиться на корабли мы не стали, потому, что не было времени. А потому наоборот, с них активно начали высаживаться свободные воины, оставляя стрелков на палубе, под прикрытием бортов. Мы выстроились перед пирсами, плотно и ощерившись, как огромный дикобраз.

В удивительно шустро бегущих по камням гиперийцев полетели первые тяжелые стрелы. Это вступили горынычи. Глухо щёлкнуло сзади и в сторону джунглей улели сцеплённые веревками ядра из катапульт с каравелл. Ударившись о камни, они поскакали пьяными и бешенными зайцами по берегу, сбивая бегущих и ломая их, будто те из картона.

Вот вступили арбалетчики и почти сразу лучники. Хотя первым, наверняка взял кровь своим мощным луком мастер Эйгар.

Стало понятно с чем нам придётся иметь дело. Большая часть гиперийцев была вооружена топорами. Некоторые двуручными секирами. С доспехами сильно хуже. Непохоже, что даже десятая часть тут имела доспехи с металлическими вставками. Не говоря уже о более значимых. Хотя, что-то их заменяющее, они всё же имели. Ну, разберемся.

Часть и немалая из бегущих в первом ряду неслась с дротиками странной конструкции. Но самой смутившей меня деталью оказались те, о ком я ранее оказался наслышан лишь мельком и то, в контексте доспехов из их шкур. Межь оравы быстро бегущих людей неслись всё больше ускоряясь и выбегая на первый план с десяток ящеров, похожих на комодских драконов, только явно больше. В холке сравнимые с пони, но массивные и с длинными хвостами. Они бежали, извиваясь чуть боковыми движениями, а сверху прижавшись к их матовой чешуе сидели, как влитые их всадники.

— Так вот вы какие, драконы, чтоб вас, — зашипел я зло, поднимая щит по команде Алистера, в который спустя несколько мгновений воткнулся дротик.

Спасли меня доспехи, а может и хороший щит. Дротик имел длинное узкое лезвие. Очень длинное. Оно пробило щит, после чего мало тормозя из-за конструкции лезвия, его острие проникло далеко внутрь. Ткнувшись в доспех, закалённый наконечник остановился, а длинное лезвие похожее на прут — согнулось.

Меня он не достал, зато щит привёл в негодность и его пришлось сбросить. Мгновение и меня заслонил сэр Лиам, оттесняя вглубь строя, а кто-то сбоку сунул мне новый щит.

С ором гиперийцы почти врубились в наш строй, когда над берегом раздался рык моего воеводы, пробуждая во мне воспоминания о времени в Аду и пробирающих до печенки воплях местных огромных дикообразов. И будто этим закольцовывая события последних месяцев.

Следуя приказу воеводы, мы, ускоряясь, но держа строй, бросились навстречу толпе гиперийцев.

(конец первой книги)

(примечание):

(*52) Фархад Абади — состоятельный, амбициозный и пронырливый патриций из полиса Сигэл.

Обычно осторожный, но изредка увлекается и перестаёт слушать довольно хорошую интуицию.

45 лет.

170 см.

Лыс, но с черной, аккуратно подстриженной, густой бородой и шикарными завитыми усами.

Промышляет информацией и пиратством.