Браслеты судьбы

Глава 26 Дуэль. Тибиан-Рае

Время проносится сквозь нас невидимыми днями, которые навсегда останутся осколками воспоминаний у тех, кто их прожил…

Нанося роковой удар сопернику, я пытался устоять. Хруст под моими ногами сочной травы Дингира и боль в спине от потери крыльев напоминало, что я ещё жив. Оставшаяся сила тёмной материи, пыталась залечить раны, но бесполезно стекала на влажную от крови землю, где лежал навзничь генерал Айрэн. Хватая ртом воздух, он с немой мольбой смотрел на меня.

— Давай остановимся на этом. — в другой раз бы убил без раздумий, но если бы это был кто-то другой. Попросту не имел права лишать свою расу одного из генералов. — Будем считать, что долг оплачен моими крыльями.

Поморщившись от накатывающей едкой боли, с трудом схватил окровавленную руку генерала. Готовя нас к последнему прорыву времени, я понимал, что воспоминаний больше не будет… ни прошлых, ни будущих.

Каждый раз, используя силу предков, она поглощала тело и переносила сквозь воспоминания, приносящие радость и разочарование. Порой крепко забирая власть над разумом, прошлое сливалось с реальностью, отчего не всегда удаётся выйти из временной петли.

Айра

Рассвет окрасил небо лёгкой фиолетовой дымкой. Музыка ещё играла почти неслышно, ненавязчиво. Гости давно разлетелись по своим «парящим кораблям». После такой шумихи он казался пустынным и напоминал о Лире.

Переодевшись в тёмно-синее платье, присела на край кровати, и только сейчас поняла, что чувствую себя прекрасно. Неприятные ощущения на коже прошли, а огромные чёрные крылья стали частью меня. Они являлись, когда были нужны и исчезали, стоило только об этом подумать.

Приблизившись к воину, я сравнивала наши крылья, если бы не вороной цвет моих, то были бы совсем одинаковы. Задумавшись, пропустила, когда каменный страж протянул с тихим скрежетом ладонь в сторону сада.

Маора и Тэя — единственные кто остался. Они, обнявшись, взволнованно вглядывались куда-то в даль. Встав на платформу возле окна, неспешна спустилась к ним.

— Шиу сообщил, что Мэде забрали пески. — голос крылатой дрожал. — Сортекам предоставили дома. Практически всех разместили.

В словах благодарности Маора не нуждалась, потому молча встав рядом, мы продолжали с надеждой ждать на краю обрыва… всматриваясь в первые нежные лучи Орана, которые пылко целовали зеркальную гладь океана.

…

Разбив входные двери в щепки, окровавленные генералы свалились прямо к нашим ногам. Броня таяла на глазах, освобождая израненные тела. Хорошо, что глиняные слуги не подвластны эмоциям и быстро помогли занести полуживых по комнатам с медитэком.

Мать суетилась вокруг сына. Тэя же, осмотрев Тибиана, приняла решение позаботиться об Айрэне.

— Он потерял крылья — шептала, потрясённая Маора, — он потерял их! Потерял! — приказав глиняному вывести из комнаты взволнованную мать, аккуратно присела рядом.

Тревожный сон властвовал над Тибианом. Сняв уродливую маску с его измученного лица, от всей души швырнула её в окно.

— Он сможет жить и без них, Айра. — тихо прошептала Тэя.

— Да, но не сможет быть тем, кем действительно хочет.

Положив дрожащие руки на раненую спину, ощутила, как чужеродная мне энергия перетекала под кожу Тибиану. Подаренные мне крылья поменяли хозяина. Призрак из моих снов задышал увереннее и тонкие глубокие раны стали затягиваться. Тэя смотрела на меня с благодарностью и ужасом. Ответив ей вымученной улыбкой, я оставила их.

В большой зале царила тишина с плетённая со светом Орана. Чувство эйфории затмило разум. Волосы окончательно побелели. Кружась, как когда-то настоящая Айра, только без кленовых листиков раскинула руки. Всё внутри ликовало. «Скоро…» шептали мои бесцветные губы.

Сердце билось сильнее, чем обычно. Тонкая нить, связывающая с Лирой, стала прочнее и ощутимее. Предки звали настойчивее. Остановившись посреди залы, впервые чувствовала себя жалкой. Даже после смерти космических пиратов во мне теплилась надежда с оправданием. Сейчас же глубоко внутри находились лишь воспоминания опадавших осенних листьев. За большими окнами наступал новый день. Желание увидеть генерала хотя бы раз разрывало душу, но внутренний хаос являлся преградой импульсивным решениям. Обернувшись к выходу чувствуя чей-то взгляд, я неожиданно улыбнулась, заметив бледного Тибиана сложившего руки на груди. Он задумчиво рассматривал меня у входа, как будто решал что-то очень важное для себя. Не выдержав пристального внимания с проснувшимся чувством вины, отвернулась, прикрыв глаза, снова смиряя порыв приблизиться и обнять.

— Ты не уйдёшь без меня. — звуки тихих шагов за спиною приблизились. Нежный голос на пару секунд замер. — Давай сделаем это вместе. — Вздрогнув то ли от неожиданной близости, то ли от вопроса, чувствовала его властные руки на своей спине.

Ласково пальцы коснулись оголённых лопаток и вычерчивали незамысловатые рисунки на коже, порождая бурю мурашек. — Я не смогу отпустить тебя, не в этой жизни. — сжав неожиданно на грани боли за талию, любимый рывком развернул лицом к себе.

— Хорошо. — согласилась я, подавляя горький смех. Мой генерал же сжал губы в тонкую линию промолчав. В его крепких объятиях ощущала себя такой ранимой и защищённой одновременно. Осталась бы так навсегда. Словно прочитав мои мысли, Тибиан придвинулся ближе, рассматривая ледяными глазами моё взволнованное лицо.

Почерневшие крылья раскрылись в своём великолепии и ласково завернули нас подобно одеялу. Его обновлённая сила плела из пёрышков на моём теле чёрную броню, а тёплые губы почти неощутимо оставляли дорожку поцелуев на коже, поднимаясь к виску не спеша. Прильнув неосознанно ближе, не удержалась и запустила руку в шелковистые волосы. Пол уходил из-под ног, а генерал захватил мои губы со страстью и отчаяньем, сминая их. Вонзая свой острые коготки в оголённую спину любимого, мой шептала вторая натура, оставляя свою «отметину».

Нехотя отстранив, генерал воспользовался даром сортеков, который захватил нас в сети времени без предупреждения, перемещая на остров веры. Прохладный ветер пытался остудить чувства, но признал неудачу, лишь тени Дингира получили власть над нами, заставляя играть в только им известным правилам. Маска спала, здравый смысл не поддавался контролю, лишь слишком живые эмоции.