Братские узы

Глава 6 Погоня за призраком

Марко и Рогач уже давно потеряли из виду таинственную фигуру, но продолжали преследовать. Теперь, правда, по следам, услужливо оставленным призраком. И ради того, чтобы лучше разбирать маленькие отпечатки в полной темноте, в кустах и зарослях острой как нож траве пришлось перейти на спокойный шаг. Благо загадочный визитер озаботился всеми требования комфорта для своих преследователей: в угрюмые, заросшие злой крапивой овраги не прятался, топкие лужицы мелких болот обходил стороной, а вел по относительно гладкой равнине, услужливо подсовывая четко оттиснутые в мокром песке цепочки следов.

Если бы этот фарс увидел Веллер, то бы уже ничто не спасло Марко от справедливого братского гнева и упреках в легкомыслии и идиотии. Но никакого рядом не было. Рогач шел вперед, опустив лицо вниз, уверенно шагал по следу, иногда припадал на одно колено, чтобы разобрать не особенно четкий оттиск, затерявшийся среди других, звериных. Навязчивая идея захватила его разум и теперь не желала отпускать: он впервые увидел врага, и теперь исковерканная душа жаждала немедленной расплаты. Что вело Марко, трудно было ответить. Гордость пополам с южной горячностью, помноженные на уверенность в собственном превосходстве. Веллер бы помог справиться с этим, но его здесь не было.

Или просто призраки и в самом деле обладали некой мистической силой — было уже все равно.

Ночной дождь сработал отрезвляющим душем. Потоки воды, устремившиеся за воротники, мигом вернули здравомыслие, по крайней мере, Марко. Наемник остановился и чуть не силой заставил Рогача спрятаться под одиноким деревом, затерявшимся в пустоши. В проклятых землях даже обыкновенный дождь может принести большие неприятности. Неизвестно, что могло выпасть из вечных облаков, застилающих небо пустоши. Марко помнил случаи, как дождь за несколько часов разъедал сталь. Чистейшая кислота, если что не хуже.

Стало еще темнее, хотя куда уж больше. Рогач зашарил рукой в кармане, вытащил из кармана самодельный фонарик из жести и изоленты. В качестве блока питания батарейка с клеймом Клейденской электротехнической мануфактуры господина Вайнграфа. Тусклый свет осветил недовольную физиономию Рогача.

— Чертов дождь! Мы его упустим!

— Мне не нравится, как легко все проходит! — Марко мотнул головой. — Два года ты за ними охотился, и ничего. И тут внезапно и увидел, и наследил так, что даже ребенок выследит.

— Да-да! — хлопнул себя по лбу и кивнул мут. — Старый дурак, слепой осел! Повелся на простейшую разводку.

— Как думаешь, дождь надолго?

— Не думаю, уже заканчивается. — Рогач выставил руку под открытое небо. Две крупные капли ему в ладонь, зашипели. Мут с отвращением вытер ладонь об одежду. — Кажется, все уже. Возвращаемся назад?

— Мы уже слишком далеко забрались…

Рогач хохотнул.

— И это я безумен?!

Наемник улыбнулся в ответ.

— А мы тоже не лыком шиты. Может быть, и мы сможем кое-чем удивить этих призраков. Предлагаю продолжить погоню.

— Согласен!

И они опять побежали. После дождя посветлело, на горизонте подымалось странное багрово-алое зарево. Жуткие отблески легли на землю, растительность и лица, превращая их в жуткие упыриные морды.

— Что это? — Свет был неприятен, давил на глаза и раздражал.

— Познань светиться, — мотнул головой в сторону сияния Рогач. — И так каждую ночь.

— Но почему?

— Не знаю, но выяснять чего-то не хочется. Опять следы…

Земля размокла от недавнего дождя, но кое-что все-таки осталось: оплывшие, заполненные желтоватой водой лужицы. Стало та светло, что Рогач счел за правильное выключить фонарик, тем более батарейки были большим дефицитом.

Через полкилометра резко изменился рельеф. Стало больше низин, заполненных черной жижей с плавающими комками растительности и большими круглыми листьями кувшинок, маслянисто блестевшими в алом сиянии. Огромные лягушки флегматично наблюдали за людьми большими круглыми, как блюдца глазами. Взрыкивали порой и ныряли по воду. Ноги зачавкали по грязи, вперемешку с водой.

— Болото! — недовольно выдохнул Рогач. — Держись за мной, вступай точь-в-точь на мои следы.

— Да знаю я, — недовольно буркнул Марко. — Не учи ученого…

Но послушался. Пропустил вперед мута, вооружившегося самодельным посохом из сухой ветки, отломанной от полуутонувшего дерева, покрытого космами седого мха. Каждый шаг он тщательно выверял, тыкал перед собой посохом и ступал только на проверенные точки. Один раз палка ушла практически на всю длину в трясину.

— Черт! — Рогач с трудом отобрал инструмент из жадных рук болота.

Следы тянулись через самые топкие места, все дальше и дальше вглубь мшары.

— Призрак, видимо, решил нас утопить! — усмехнулся Марко, с трудом вытащил ногу, по колено ушедшую в месиво из гниющих растительных остатков, земли и воды. Сапоги стали неподъемными из-за налипшей на них грязи.

— Не выйдет! — с трудом выдохнул Рогач, чуть опять не потерявший посох в топи. Черная вода разочарованно булькнула. — Я эти болота…

Внезапно он замолчал. Опять чертыхнулся.

— Что такое? — Марко с усилием выдохнул после изматывающего марш-броска по болоту. Когда они добрались до зарослей тростника, стало еще тяжелее: острые как бритва листья, твердые и толстые изрядно замедляли продвижения.

— Смотри. — Рогач ткнул посохом куда-то перед собой.

Прямо из болота торчал одинокий дуб. Заросший будто бородой космами мха. Черный гнилой ствол покрывали потеки плесени и скопления древесных грибов. С толстых, толще бедра в обхвате, ветвей свисали черепа. Разные, в большинстве своем звериные, большие и маленькие, но попадались и человеческие. Многие уже потеряли нижние челюсти, пожелтели и заросли черной плесенью, но некоторые оставались целыми и скалились в вечной ухмылке, глядя на заблудившихся путников.

— Знакомый знак?

Рогач кивнул, ткнул в один из черепов посохом. Тот закачался на плетеной из лозы веревке.

— Зубастые.

— Кто?

— Зубастые, говорю. Опасные твари. Но явно не призраки. Мы стараемся с ними не связываться — людоеды.

— А они захотели связаться с нами. Вот они, ваши призраки!

— Нет! — вспыхнул Рогач, повернулся к Марко и ткнул его пальцем в грудь. — Ты ничего не понимаешь, человек! Я бы учуял зубастого за километр — воняет от него, как от протухшей рыбы. И мозгов не хватит для тех хитростей.

— Но след уводит туда! — пожал плечами Марко. Ему уже это начинало надоедать: раздражало неприятное сияние, окрасившее все вокруг в багровые тона, беготня по пустоши и практически никаких результатов.

— Хитер, собака! Но ничего, Рогач не глупее. Я туда? Ты со мной, человек?

Марко кивнул, а что еще оставалось делать. Они так долго плутали по пустоши, что он уже сомневался, будто самостоятельно вернутся в деревню, несмотря на все его умения. Оставалось идти с мутом до конца.

— Держи оружие под рукой. — Рогач тоже отбросил ненужный уже посох — стало относительно суше — и снял с плеча свой карабин. — Смотри по сторонам.

Марко жестко улыбнулся — «кобра» уже готова была ужалить. Полный магазин, один патрон в стволе — готов, как никогда.

Твари напали внезапно. В самой густой чаще. Выскочили из колючих кустов, и в тоже мгновение все вокруг затянуло тяжелое зловоние, от которого слезилось в глазах и пробивало на кашель.

В чем-то зубастые походили на людей, но только в общих чертах. У них не имелось лишних конечностей, голов и прочих частей тела — все на месте, все в правильном количестве, но Марко мог поклясться, что более отвратительных существ никогда не видел. Мелкие и горбатые, с серой, обвисшей мерзкими складками кожей. Твари щелкали огромными челюстями, непропорционально большими для такой малой головы, с готовностью демонстрировали впечатляющий набор клыков. И самое странное, что существа были абсолютно слепы — там, где полагалось находилось находиться глазам, была лишь гладкая кожа.

Зубастые валили валом — земля практически скрылась под серой волной тел. Клацали зубы и шуршали десятки ног. Грохнул выстрел. Рогач быстро передернул затвор и опять выстрелил. Раз за разом, пока обойма не опустела. Тогда он ухватил оружие за ствол и принялся размахивать этой импровизированной дубинкой, круша головы и впалые грудные клетки. Марко не отставал от него.

Он присел на колено и принялся стрелять, методично и холодно. Ни одна пуля не прошла мимо — в такой тесноте трудно было промахнуться. Он стрелял до тех пор, пока магазин не опустел и боек сухо щелкнул. Перезарядиться ему не дали. Серое море захлестнуло, повисло на руках, вцепилась острыми зубами в ноги. Марко ударил пистолетной рукоятью особо настырную морду, ползущую к лицу, отцепил еще одного зубастого и, используя того, как дубинку, немного расчистил себе место. Но времени хватило лишь на то, что вытащить тесак. Когда какая-то зараза укусила за бедро, а Марко почувствовал, что по ноге стекает что-то теплое, он озверел.

Вместо того, чтобы ухватиться за ногу, огромные зубы бессильно клацнули по клинку. Марко обманчиво легко отмахнулся от монстра — и бритвенно острое лезвие легко, как арбуз, разрезало пополам зубастую голову. Еще одна тварь упала с раскроенным черепом, следующая лишилась разом обоих рук, но продолжала ползти вперед, лязгая челюстями, пока второй удар не рассек худое тельце на две части.

Чужая и своя кровь покрывали Марко с ног до головы, брызгала в лицо и струилась вдоль лезвия. Рукоять стала скользкой, будто натертой салом, и чуть не покинула руки, когда клинок застрял во вражеском черепе. Твари висли на руках, стараясь добраться до шеи, лишали сил и тянули на землю, но Марко знал: достаточно уступить хотя бы немного, встать на колени и спасения уже не будет. Тогда он решил: надо прорываться. Неважно куда, лишь бы подальше от этого проклятого болота. Что было с Рогачом, он не знал — кровь застила глаза и в голове билась одна-единственная мысль: уходить, пока ноги ходят, пока силы, медленно утекающие с каждой каплей крови, не покинули его окончательно.

Сражение проходило в полной тишине: ни крика, ни предсмертного крика, только шуршание маленьких тел, чавканье грязи под сапогами и собственное спертое, захлебывающееся дыхание. Из последних сил Марко отмахнулся тесаком и, дробя чьи-то маленькие и тоненькие лапки, побежал прочь. Тяжело, пошатываясь и спотыкаясь, но бежал и бежал, пока наконец отвратительные зубастые не отстали, не перестали щелкать своими мерзкими челюстями. Но Марко остановился только тогда, когда заросли кончились, а под не оказалась твердая и сыпкая земля. Он обессилено повалился на твердую как проволока траву и еще некоторое время бессмысленным, ничего непонимающим взглядом следил за тем, как гаснет кровавое сияние на севере по мере того, как на востоке разгорался огонь рассвета.

Инстинкт самосохранения бил набатом в голове и заставлял бежать дальше: вряд ли зубастые так легко оставят обессиленную жертву — но у Марко просто не было никаких сил куда-либо бежать. Просто лежать и ничего не делать.

— Эй, человек, ты как? — Марко раскрыл глаза и увидел над собой страшно изуродованное лицо Рогача. — Жив?

Он и до того не был красавцем — жуткий нарост мог отпугнуть кого угодно, но теперь, покрытый потеками крови и оскаленный в жуткой ухмылке, он напоминал посланника ада, демона, пришедшего за грешной душой.

— Вроде бы. А ты? — Язык с трудом ворочался, но, на самом деле, Марко был рад тому, что мут жив: не один — и слава богу.

— Да так, покоцали чуточку, а в остальном вроде ничего. Идти можешь?

— Попробую. — Марко сел и осмотрел себя. Одежда в неважном состоянии: рваная, пропитавшаяся кровью, но она сыграла свою роль — без нее наемнику досталось бы куда больше. Помог даже монашеский балахон, в котором многие зубастые просто запутались, как рыбы в сети. Теперь, правда, от него, в частности, от нижней части остались длинные лоскуты.

Привстал. Ноги тряслись, огнем горело бедро, но двигаться, хоть с грехом пополам можно. Обперевшись на плечо Рогача, он выпрямился окончательно.

— Кхе-кхе! — деликатно кашлянул мут. — Я тут немного огляделся, пока ты был в отключке. И, знаешь что, опять наткнулся на след.

— Поганый след сведет нас в могилу, не так ли? — улыбнулся Марко. — Я так думаю, что теперь отступать не имеет смысла.

— В чем-то ты и прав! — радостно согласился Рогач, похлопал наемника по плечу. — А ты крепкий орешек!

— Ты тоже ничего, — устало осклабился Марко. — Значит, вперед.

И вновь погоня. Но теперь было значительно легче — робкий утренний свет помогал читать знаки без того, чтобы каждый раз припадать к земле и чуть ли не носом выискивать отпечаток, поломанную веточку, примятую травнику. След уверенной дорогой уводил вглубь пустоши.

Обошел стороной таинственные заросли растений, стонущих на ветру. Толстые мягкие стебли терлись друг об друга и вызвали этот необычный звук. Тонкие воющие крики, доносившиеся из зарослей, еще больше отбивали желание углубляться в них.

Сделал почти километровый крюк, обходя стороной черный зев огромного кратера, где за несколько столетий так ничего и не выросло. Несколько покосившихся черных строений застыли на краю памятниками древней катастрофе.

И пролегал через самый центр небольшого мертвого города. Ну, не совсем мертвого: один раз подворотни на Рогача выскочил огромная псина, целиком закованная плотную чешую, но реакция мута была отменной. Один выстрел — и зверюга ткнулась мордой в потрескавшийся асфальт, придавив своим немалым телом хлипенький кустик, унизанный маленькими голубыми цветочками.

Из черных провалов заброшенных подъездов на них смотрели чьи-то глаза, но твари, обитавшие там, нападать не решались. Однажды, дорогу перегородила огромная паутина с нитями толщиной с руку. От земля до крыш чудом сохранившихся зданий, от покосившегося фонарного столба до темного переулка, непроглядного и буквально дышащего опасностью. По общему решению паутина была обойдена через соседний квартал и пустырь, оставшийся после рухнувшего дома. На очередном повороте Рогач опять нашел оттиск голой ступни.

След закончился на окраине города, уперся в запертые ворота заброшенного склада. У самих створок скопилась глубокая лужа в обрамлении черной вязкой грязи, и прямо в ней виднелась четкая цепочка следов.

Ворота поддались с легкостью — душераздирающе заскрипели, но открылись. За ними двор, сплошь заросший высокой, человека спрятать можно, травой. Марко и Рогач напряглись, приготовили оружие, дабы, если что, мигом ответить шквальным огнем.

У ворот, наполовину вросший в землю остов грузовика, темно-рыжий, в зеленых потеках. Напротив ворот два длинных бетонных барака с провалившимися крышами и сгнившими дверями. Из темного пыльного нутра тянуло вонью давнего разложения. Наемник и мут не стали исследовать негостеприимные места — мало ли, что могло там обитать. Марко мог на вскидку назвать с десяток опаснейших тварей, чьи логова обладали точно таким же специфическим ароматом.

И разнообразнейший мусор: ржавые канистры, проросшие мхом папоротниками, мотки проволоки, спаявшиеся за долгое время в одну монолитную массу и просто гнилостные массы неизвестного происхождения.

А за всем этим разнообразием двухэтажное здание с выбитыми стеклами и треснувшими пополам стенами, державшимися только благодаря вездесущему плющу, стянувшему строение, подобно крепчайшей зеленой сети. Огромные розоватые цветы, распустившиеся на мясистых стеблях, распространяли вокруг себя одуряющий аромат. По огромным, с ладонь, лепесткам уже сновали различные насекомые, в том числе и довольно-таки опасные, вроде ос больше пальца длиной и многосуставчатых тел сколопендр. Марко отмахнулся тесаком от одной из них, лязгнувшей челюстями у самого лица. Голова, похожая на деталь какого-то жуткого режуще-дробящего механизма покатилась по земле, а толстое тело забилось в траве, мигом растащенное товарками твари.

От ворот к двухэтажной постройке тянулась узкая тропинка, предусмотрительно проложенная среди вымахавшего на высоту человеческого роста репейника. Она огибала разрушенные бараки и заканчивалась у облезлого крыльца с выбитой дверью.

На крыльце запах цветов был невыносим, настойчиво лез в нос и кружил голову. Удивительно дело, но извечная облачная пелена разорвалась на разноцветные лоскуты и открыла на короткое время ослепительно голубое сияние чистого неба. Потоки солнечного тепла заливали земли и уже начинали припекать сквозь одежду.

Марко стер пот, аккуратно переступил поваленную дверь и заглянул в душную темноту внутри дома. Пол устилал толстый слой пыли, осколки стекла и осыпавшаяся штукатурка. В солнечных лучах играли пылинки и медленно оседали на широкие ступени, ведущие на второй этаж. Вправо и влево тянулись два коридора, обшарпанные, освещенные тусклым солнечным светом, проникающим сквозь уцелевшие мутные стекла. Рассохшиеся двери тугими пробками засели в своих проемах, что и ни откроешь. Рогач подергал ради интереса несколько, но ни одна даже не подумала пошевелиться — ими уже не пользовались очень давно. И явно за ними не мог скрываться таинственный беглец, ради которого они столь многое пережили.

Несмотря на то, что света было достаточно, концы коридора тонули в глухой, непроглядной тьме. Под лестницей с растрескавшимися перилами клубился первозданный мрак. И туда же уводила вереница следов.

— Попался, гад! — с плохо сдерживаемой радостью прошипел сквозь зубы Рогач.

Глядя на его оскал, Марко понял, что лучше теперь на его пути не становиться. Он понял, в чем отличие его и Рогача. Марко жил ради денег и ради цивилизации. Он всегда знал, что сможет вернуться домой, или хотя бы то место, что сыграет такую роль. Что его ждет мягкая кровать, теплая ванна и горячие объятия доступных женщин. Конечно, порой приходилось терпеть лишения, мерзнуть на горных переходах, отбиваться от тварей пустошей, но это лишь краткий эпизод жизни. Для Рогача же и его соклановцев в этом заключалась вся жизнь, их не ждала цивилизация и ее блага — их не ждал никто. И никто не помогал им. Жизнь превращалась в выживание, добывание пищи в экстремальный спорт, а отдых мог в любой момент обернуться отчаянной битвой до последней капли крови. И в таких условиях учишься ценить даже малейший проблеск света, крохи радости, что перепадает мутам. А когда лишают и такой малости, душу нечем заполнить — остается зияющая пустота, полная гулких голосов прошлого, вопящих об отмщении.

Под лестницей нашлась еще одна дверь, небольшая и металлическая. Стальная ручка, очищенная от ржавчины, и хорошо смазанные петли указывали на то, что ее стараются поддерживать в хорошем состоянии и частенько пользуются.

— Логово чудовища? — хохотнул Рогач.

— А вдруг их там много! — Марко удержал его от необдуманного поступка. — Лучше сходим за остальными и устроим правильную и хорошо спланированную облаву, дабы не случилось никаких случайностей.

— Ты с ума сошел, человек! — Мут покрутил заскорузлым пальцем у виска. — Пока мы соберем всех наших, и то, если они нам поверят — меня уже полклана считает больным на всю черепушку — что помешает твари опять уйти?

Марко мысленно застонал: Рогач так ничего и не понял.

— Разве не ясно?! Призрак нас заманивал! Гнал через всю пустошь в свою вотчину, оставил четкие следы — иди, не хочу. Ему оставалось лишь карту оставить с меткой и надписью: «искать меня здесь!» Это подстава, Рогач, обыкновеннейшая подстава!

Рогач помрачнел, но вместо того, чтобы уступить, лишь еще крепче сжал в руках свой карабин.

— Если ты испугался, человек, то я тебя винить не буду, — мотнул головой мут. — Не каждый переживет то, что пережил ты. И если ты сдаешься — дело твое, но я не отступлю. И хватит разговоров!

— Тебя уже ничто не проймет?

— Ты прав. Прощай, человек. Я был рад с тобой познакомиться.

Боль в разбитых костяшках частенько отрезвляло готового взорваться Марко. Помогло и сейчас. Рогач непонимающе уставился на него.

— Черт, мут, разве я говорил, что ухожу! — Снял свою «кобру» с предохранителя и проникновенно посмотрел на Рогача. — Одного я тебя не отпущу. Вперед, что ли.

За дверью был еще один коридор, узкий и неудобный, с влажными и заплесневелыми стенами, ведущий далеко вниз. Рогач посветил самодельным фонариком, и из темноты вынырнула еще одна дверь. И тоже металлическая. Только вместо ручки большой металлический штурвал. А над ним надпись на неизвестном языке. Марко присмотрелся и узнал буквы — точно из таких же складывались надписи в приснопамятном танке под Дрезденом.

Штурвал поддался легко, буквально рванулся в руках, поскрипывая плохо смазанным механизмом.

Щелкнул запорный механизм, и дверь — стальная плита шириной в четыре пальца — открылась с легким хлопком стравленного избыточного давления. За ней короткий, хорошо освещенный тамбур и еще одна дверь.

«Куда я иду?» — мысленно взмолился Марко, но сунулся вперед вслед за нетерпеливым Рогачом. Как наемник и ожидал внешняя дверь с электрическим жужжанием встала на место, перекрывая дорогу к отступлению. Изнутри она не имела никаких ручек и штурвалов — просто гладкая металлическая поверхность, выкрашенная в темно-зеленый цвет с еще одной непонятной надписью. Рогач подергал рычаг на внутренней двери, но все было бесполезно: он не сдвинулся ни на миллиметр.

— Мы попали! — вздохнул Марко и опустился на холодный решетчатый пол. — Мы попали.

Рогач попытался поддеть дверь ножом, но тоже без успехов — тяжелая сварная створка даже не пожелала сдвинуться. Мут опустился рядом с Марко.

Шипение они услышали слишком поздно. Как и увидели открывшиеся вентиляционные решетки под самым потолком. Приторный, но приятный запах стал единственным, что им удалось запомнить.

Очнулся Марко, сидя в удобном кресле, вроде тех, что обычно бывает у зубодеров. А Марко не любил зубодеров — битый-перебитый жизнью и свинцом наемник до дрожи в коленках боялся зубных врачей, но, зная уровень стоматологии в теперешнее время, это был вполне обоснованный страх. Однажды, ему попался древняя книга с весьма занимательными картинками — стоматологический справочник. Несмотря на многие непонятные слова, Марко понял, что много внимания в довоенном лечении зубов было посвящено различным обезболивающим. Когда же он подсунул книгу одному клейденскому врачу, что собрался лечить ноющий зуб, то тот только фыркнул и посоветовал выбросить ее в мусорку. На что наемник ответил собственным способом лечении — двинул шарлатана в челюсть. А Больной зуб бесследно пропал в яростном вихре пьяной драки.

С трудом отогнав неуместные воспоминания, неизвестно почему всплывшие из подсознания, Марко огляделся вокруг. Рядом, на точно таком же агрегате покоился бесчувственный Рогач. Его запястья и щиколотки прочно удерживали эластичные ремни — точно такие, кстати, что сковывали и самого наемника. Раны, полученные во время сражения с зубастыми, заботливо перевязаны. Он дернулся пару, но быстро понял, что пользы от этого мало — ремни лишь сильнее стягивались.

Пришлось дальше обозревать обстановку, окружающего его, без особых надежд на спасение. Они находились в просторной, но в меру, круглой комнате с невысоким потолком. Выкрашенные в зеленый цвет стальные стены, опутанные паутиной труб и кабелей. Потолок выложен тусклыми светящимися пластинами. Центр комнаты занимал широченный стол с различными устройствами непонятного назначения. Подобный ему Марко уже видел, но тогда это была пыльная дыра с разбитыми мониторами и сгнившими проводами. Здесь же мониторы мягко сияли строчками букв и цифр и непонятными картинками, а все провода аккуратно уложены или тщательно скручены в большие бухты. И человек, склонившийся перед одним из мониторов.

Вернее то, что могло быть человеком, но при ближайшем рассмотрении таковым не являлось. В заблуждение Марко ввел просторный белый халат, точь-в-точь, как на картинках из стоматологического справочника. Но стоило присмотреться, как в полутьме проступала большая лысая голова серого цвета и длинные острые уши, мотавшиеся при каждом движении неведомого существа. А еще оно до боли напоминало зубастых — точно такие же длинные, снабженные острыми когтями руки, с удивительной ловкостью порхающие над клавиатурой, и кривые тонкие ноги, совершенно неуместно смотревшиеся в комплекте с халатом.

Существо словно почувствовало взгляд, обернулось. Нет, не зубастый. У него челюсти были вполне нормального размера, ну, может, чуть-чуть великоваты для маленького сморщенного личика с длинным кривым носом, на который были посажены массивные очки в роговой оправе.

«Человек» поправил сползающие очки и разразился целой тирадой на непонятном языке. Если, конечно, это был язык, а не бессмысленный набор звуков, сложившихся в кажущуюся осмысленной фразу.

Внезапно существо замолчало и с улыбкой внезапного озарения хлопнуло себя по лбу. Марко вздрогнул от неожиданности.

— Извините, извините и еще раз извините! — сказал «человек» на человеческом языке. — Но я никак не могу привыкнуть к этой жуткому гибриду немецкого и французского с вкраплениями итальянского и латыни. Это что-то невероятное! Так за триста лет исковеркать замечательные языки! Но вы не обращайте внимания — я вечно бурчу. Позвольте представиться: Алексей Павлович Кудинов. Можно, просто Алексей Павлович. Панибратства я не люблю, а мой возраст позволяет проявлять ко мне хоть капельку уважения. Как-никак, я вам гожусь даже не в деды, а в пра-пра-черт-знает-какой-по-счету-пра-дедушка.

— Э-э, — совершенно растерялся от увиденного, а главное услышанного Марко. — Я — Марко. Просто Марко.

— Да знаю я! — махнул когтистой ладонью Алексей Павлович. — Я за вами слежу с самого вашего прихода в пустошь. И за вашим братом. Как его там?… Ах да, Веллером. Вот еще один пример смешения культур: вы и ваш брат названы именами с совершенно разным происхождением. Удивительно, как изменился мир. Я, наверное, засиделся здесь!

— Но кто вы?!

— Как вам объяснить… — замялся Алексей Павлович. — Я — человек, как бы странно и невероятно не звучало. Не обращайте внимания на мой вид — это последствие воздействие катализатора. Достаточно было малой дозы, чтобы так сильно изменить мое тело… Ладно, вопросы потом, сначала разберемся с вашим другом. Поразительный пример мутаций! Пора ему приходить в себя.

Действительно, Рогач все еще валялся в отключке, и Марко начинал за него беспокоиться.

— Вы не волнуйтесь, — заверил его Алексей Павлович. — С ним все в порядке. Его организм слишком изменен мутациями и не столь крепок, как ваш. Но с каждым поколением подобные ему все лучше и лучше приспосабливаются к окружающему миру. У его расы потрясающий потенциал!

Он подкатил к спящему Рогачу белый ящик на колесах с большим красным крестом на боковине. Порыскал внутри — сначала в ход пошел небольшой фонарик, которым Алексей Павлович зачем-то посветил в глаза мута, поводил из стороны в сторону.

— Так-с, реакция зрачков нормальная. Попробуем нашатырем.

Запустил руку в ящик и выудил маленькую бутылочку темного стекла, откупорил и поднес к носу Рогача. Тот шумно вдохнул, чихнул и очнулся. Уставился выпученным взглядом на странного человечка. И ничего хорошего в этом взгляде не было.

— Давайте не будем делать поспешных выводов! — примирительно поднял руки Алексей Павлович. — Давайте…

Ему не дали договорить. Рогач забился в путах, как пойманная рыба на берегу, плюнул в маленького человечка и изрыгнул самое замысловатое ругательство, какое слышал Марко. От восхищения с примесью зависти у того отвисла челюсть.

— …твою! Убью! Зарежу! Говори, сволочь, где дети?!

Алексей Павлович со вздохом провел рукой по лицу, посмотрел с жалостливым выражением на Марко.

— Вот, господин наемник, и ответ на ваш незаданный вопрос: почему я вас связал. Да не свяжи этого буйного мутанта, он бы разорвал меня на мелкие кусочки, потому как я не имею ровным счетом никакого отношения к бедствиям его клана! Никакой выдержки и культуры.

— А ведь его можно понять, — ехидно заметил Марко.

— Да уж. — Серокожий человечек притащил небольшой табурет и уселся на него, закинув нога за ногу. — Еще как можно. Но я гарантирую, что никоим образом не причастен к кражам детей — это все происки городских.

— Кого? — тяжело проронил Рогач.

— Моих, гм, соплеменников из Познани.

— Ага! — с обличительным тоном заявил мут. — Ага, значит, и ты во всем замешан!

— Первостатейный дурак вы есть! — ткнул когтистым пальцем в сторону Рогача Алексей Павлович. — Ей богу, дурак! Если мы одной расы, то еще не значит, что я могу нести ответственность за поступки всех остальных!

— Ладно, не будем горячиться, — попытался вмешаться в накаленную обстановку Марко. — Так кто вы все-таки такой, Алексей Павлович?

— Алексей Павлович?! — зыркнул злым глазом Рогач. — Уже познакомились…

— Я расскажу вам одну историю. Небольшую, но важную в моем случае. В общем, как я докатился к такой жизни… Значит так. В последние дни войны, когда Верховное Командование поняло, что стратегия, тактика, тщательно распланированные операции стремительно катятся в тартарары, было принято решение приметь особое оружие — спецразработку одного из оборонных НИИ биологического направления. Черт! — Алексей Павлович махнул головой. — Полмира уже лежало у в руинах, а мы еще зачем-то воевали! У самих же страна разваливалась на части! Ладно, в общем, по приказу, спущенному с самого верха, в атмосфере был распылен катализатор регрессивной эволюции. Мы называли его «матрешкой», потому как совершенно неясны были последствия его применения. Существовали определенные теоретические выкладки, но как все сложиться на практике… В полном тумане.

— Стоп! Стоп! Стоп! — бесцеремонно перебил Марко. — И я половины не понял из всего сказанного! Что за НИИ? Верховное Командование чего? О чем вы?!

— Ой, совсем забыл! — всплеснул руками Алексей Павлович. — Сами знаете, не часто приходиться общаться с людьми, вот и забываешь, что и люди эти совсем другими стали. Так вот, стоит сделать маленькое уточнение: я живу здесь больше трех столетий.

— Не понял, — растерянно улыбнулся Марко. — Вы о чем? Каких, к черту, три столетия! Конечно, выглядите вы не очень, но триста лет — боже упаси!

— Я знал, что вы не поверите. Но позвольте дорассказать свою историю — надеюсь, многое тогда станет на свои места…

Алексей Павлович с тоской поглядел через бинокль на восточный горизонт, но клубами черного дыма ничего нельзя было разглядеть, только вставало зарево многочисленных пожаров — там ударили ядерными ракетами. Он знал, откуда они прилетели, но мог с большой долей уверенности сказать, что база уничтожена: радиосигналов от нее не поступало вот уже третий день. В это не хотелось верить, но подлая мысль медленно, но верно подтачивало самообладание.

Еще неделю назад руку молодого ученого жал могучий полковник в фуражке-аэродроме, шевелил густыми усами и что-то говорил. Слова проходили мимо ушей совершенно растерянного Алексея и уносились в бесконечный простор, теперь сгоравший в огне ядерных взрывов. И уже второй день небо было затянуто черным пологом. Похолодало. И еще жутче на этом фоне смотрелось зарево на востоке, будто над землей вставало новое, достойное людей, устроивших эту бойню, солнце. Новая звезда бессмысленной войны.

Поплотнее запахнувшись в грубую шинель, найденную в бункере, Алексей вернулся назад, спустился по узкой лестнице и опять уставился в голубое сияние монитора. Иногда по экрану пробегала полоса радара и вновь исчезала за пределами светящегося прямоугольника. Сюда, в подземный бункер под безымянным домом в маленьком польском городишке сходились данные от сотен датчиков и приборов, сканирующих пространство на сотни километров вокруг, охватывая пространство от Одра до Вислы. Огромные деньги, вбуханные в неизвестно что. Алексей видел и ракеты, принесшие смерть на востоке, и редкие беспилотники, проносившиеся над сожженной землей. Он не знал, откуда и чьи они — позывные отличались от тех, что были заложены в компьютер убежища. И он молчал: лучше не привлекать внимания тех, кто, возможно, является врагами.

Или друзьями. Он и не знал, что лучше будет, если собственное командование решилось на дикую авантюру с использованием катализаторов регрессивной эволюции. Театр военных действий, тщательно выверенные планы вторжений и обороны — все полетело в тартарары, когда в ход пошло ядерное оружие. Весь мир превратился в поле боя. Официальная пропаганда заявляла, что это все западники начали — злобные капиталисты без капли веры и чести. Но, в тоже время, из перехваченных вражеских цифрограмм утверждалось, что во всем виновата проклятая Империя, возомнившая себя Третьим Римом. Сейчас было уже все равно. Красная кнопка нажата — роковой шаг сделан.

От размышлений Алексея отвлек четкий сигнал, появившийся на экране: белая точка и столбцы чисел: координаты, характеристики, позывной…

Черт! Алексей мигом сбросил безразличие, нахлынувшее в последнее время, и уставился в монитор. Это были те самые позывные, знак, предвещающий появление оружие совершенно нового типа, направленного даже не на самих людей, а на их потомков. Оружие, главным предназначением которого было полное уничтожение врага на генетическом уровне. Алексей и сам в некоторой степени приложил руку к его созданию.

Пальцы сами заскользили над клавиатурой, отправляя пароль-отзыв беспилотному бомбардировщику. Точка стала зеленой — подтверждение принято. В бункере завыла сирена и противный электронный голос системы безопасности забубнел:

— Биологическая опасность! Герметизация объекта! Биологическая опасность!..

С тихим лязгом сработали запоры наружного люка, и свет аварийного освещения из красного стал нормальным — система удостоверилась в полной безопасности персонала.

А Алексей продолжал наблюдать за зеленой точкой, лениво скользящей по экрану. Внезапно в правом верхнем углу появилось еще две точки — компьютер опознал их как боевые беспилотники врага, но они уже не успевали, несмотря на бешеные скорости. На экране выскочило диалоговое окошко, помеченное восклицательным знаком в компании с надписью: «Сброс объекта. Успешно». Алексей с облегчением вытер испарину на лбу — задание выполнено, осталось лишь собрать информацию и просто ждать. Он еще не знал, что томительно ожидание растянется на долгие годы.

Теперь была не важна судьба носителя, мигнувшего красным огоньком и пропавшего с монитора. Исчезли и метки беспилотников. И только спустя три дня датчики атмосферного состава зафиксировали в атмосфере следы катализатора. Алексей после этого просидел в бункере около месяца, пока компьютер не сообщил, что воздух чист от примесей. Но все равно: на всякий случай ученый облачился в костюм химзащиты с замкнутым циклом регенерации воздуха. Кроме того, вооружился короткоствольным автоматом и пистолетом. Хотел взять зажигательных гранат, но перед самым выходом отказался: и без того нелегкое снаряжение становилось и вовсе неподъемным.

Снаружи все еще было темно и холодно. Температура, судя по встроенному в костюм термометру, держалась около нуля. Небо все также затягивали облака дыма и пепла от сгоревших городов.

В безветрии тихо кружились большие серые хлопья, ложились по пожелтевшие, мертвые растения толстым мягким одеялом. Пепел покрывал все вокруг: дома, дороги, цветочные клумбы, позабытые автомобили, облеплял плотной бахромой линии электропередач. Мир вокруг выглядел так, будто сошел с какой-то сюрреалистической картины. И особенно дико на этом фоне смотрелись медленно бредущие фигуры, облепленные неприятной черной слизью. На них висела знакомая до боли имперская форма. Алексей выругался: он и не знал, что здесь остался кто-то еще, кроме него.

Первым же его позывом было окликнуть солдат, но, когда он рассмотрел их получше, в отчаянии заспешил обратно. Они уже мало походили на людей: обезумевшие, пустые глаза, исхудалые до невозможности лица и оскаленные зубы, а сверху будто черная глазурь покрывала их.

— К черту! — буркнул Алексей — все происходящее напоминало ему плохой фильм ужасов, а в таких творениях, как известно, гибнут самые любопытные.

Он зацепился за скрытый под толстым слоем пепла конец трубы и с позорным криком растянулся на земле. Разумеется, случившиеся не обошлось без внимания бесцельно расхаживающих солдат. Все с тем же бессмысленным взглядом они бросились в его сторону.

При падении Алексей распорол плотную ткань комбинезона об острый угол ограды, но тогда он этого не заметил, поднялся на ноги, выставил перед собой автомат. Закричал:

— Не подходите — буду стрелять!

Но его либо не поняли, либо просто не желали слушать. Со все возрастающей скоростью, удивительной для таких изможденных тел, они набегали на него. С отчаянным воплем Алексей нажал на курок.

Длинная очередь скосила самых шустрых, но пули в магазине закончились слишком быстро. Алексей заставил себя успокоиться, отбросил автомат и присел на одно колено, как учили на уроках самообороны. Выхватил пистолет. Раз выстрел — один упал, еще — второй будто споткнулся и молча повалился лицом вперед. Никогда еще ученый не стрелял так хорошо. Инструктор по стрельбе, если бы сумел увидеть своего нерадивого ученика, больше внимания уделявшего генной инженерии и нанотрансформингу, сильно удивился бы. Интересно, где он теперь? Жив ли?

Непрошенные мысли шустрыми тараканами лезли в голову, и, само собой, он пропустил следующую атаку. Тяжелое тело повалило Алексея на землю и лязгнуло зубами в опасной близости от его шеи. Он никак не мог ухватиться за наседающего зомби — руки скользили по черной слизи, — пока не оттолкнул его ногами. Тварь оказалась на удивление легкой. Не мудрено, с такой-то степенью истощения. Подхватил выпавший пистолет и как дубинкой бил зомби до тех пор, пока его лицо не превратилось в месиво из крови и осколков костей.

Алексея отрезвила лишь кровь, брызнувшая на прозрачное забрало его шлема. Он с ужасом уставился на свои окровавленные руки, выронил пистолет и побрел заплетающимися ногами к бункеру.

Он не прошел и десяти шагов, как ноги подломились, и земля больно ударила по коленям. Алексей Павлович Кудинов плакал. Он заметил, как черные небеса разродились дождем странного желто-зеленого цвета. Вода стекала по непроницаемой ткани комбинезона, скапливалась в складках и затекала в дыру. Алексей очнулся только тогда, когда спина промокла насквозь.

Костюм полетел в мусорный ящик, а сам ученый без сил повалился на кровать. Он еще не чувствовал, но в его теле стали происходить определенные изменения. Собственное создание принялось планомерно изменять своего создателя…

— И все это из-за обыкновенного дождика? — удивился Марко.

— Да вот только дождик был не совсем обыкновенным, — хмыкнул ученый. — Катализатор не полностью осел из атмосферы — часть растворилась во влаге, скопившейся в облачном покрове. В сочетании с радиоактивной пылью он возымел необычный эффект и наградил меня определенными способностями, за которые пришлось немалым и заплатить: полное физиологическое и анатомическое изменение, приведшее меня к теперешнему виду, деградация половой системы — я бесплоден, и физическое бессмертие. Последнее я отношу по прошествии стольких лет к главнейшему моему проклятию.

— А как же невидимость?

— Технологическое превосходство! — улыбнулся Алексей Павлович, завозился в одном из ящиков, стоящих у противоположной стены, вернулся к пленникам, демонстрируя свою добычу: обыкновенный пояс с навешанным на него небольшим устройством вместо пряжки. — Комплект активной маскировки — многое я сохранил еще с тех времен.

— Человек или мут — не знаю, что ты такое! — Все разом обернулись к Рогачу, мрачно цедящему слова. — Мне твоя история совершенно неинтересна. Просто скажи, кто похищает детей? Ты говорил о своих соплеменниках. Есть еще кто-то, кроме тебя?

— Похожие — да, но не идентичные. Дождь прошелся по всей пустоши, в принципе, он ее создал. От Вислы до Одера, населения сотен городов и местечек, которые еще не были эвакуированы или просто не пожелали покидать дома, подверглись его воздействию. Кто-то превратился в зубастых, кто-то в других существ, а кто-то — в призраков. И их я почитаю самыми опасными. Пока они не знают о моем существовании, и мне не хочется просвещать их в этом направлении. Всех моих талантов не хватит против призраков. И вам не советую связываться. Рогач — так вроде вас зовут? — уходите вместе со своим кланом как и планировали на восток. За Теократией много земель. А Познаньская пустошь вам не принадлежит.

— Но я должен найти детей!

Алексей Павлович безнадежно махнул рукой.

— Делайте, что хотите: я предупредил. Им уже не помочь. Они ничем теперь не отличаются от своих похитителей. Теперь перейдем к вам, уважаемый Марко…

— Подожди, э-э, Алексей Павлович! А как на счет развязать нас?

— Ах да! — Ученый опять хлопнул себя по лбу. — Увлекаюсь, уж вы простите. — С подозрением уставился на Марко: — А буйствовать не будете? Учтите, газа у меня много, и на мой организм он не действует!

— Нет, ни в коем случае!

— Ладно! — И в этот же момент ремни, стягивающие руки и ноги, ослабли и втянулись в специальные пазы. Марко с облегчением потер натертые запястья.

— Это вам, — Алексей Павлович снова проверил свои запасы и протянул наемнику блестящий диск, запечатанный в прозрачном пластике.

— А что с ним делать? — Он покрутил его в руках, пожал плечами.

— Это устройство хранения информации. Ну, что-то вроде книжки, но только его нельзя прочитать без специального приспособления. В скором времени вы найдете специальное устройство — я не знаю, что это такое, но что-то важное. Рядом будет находится и считывающее приспособление — вы поймете принцип действия. Там ничего сложного. Вставите диск и запустите. И все — остальное случиться без вас.

— Но зачем все это?!

— Я наконец-то закончу свою работу, и в окружающем мире многое измениться. Очень многое. Большего я сказать не могу — видения, посещающие меня, не слишком информативны.

— Видения? — Марко с недоверием улыбнулся. Ему, как человеку сугубо материалистическому, такая чушь могла вызвать лишь снисходительную улыбку. Не зря же он с самого начала верил в то, что призраки — это никакая не паранормальщина, на которую с удовольствием клюют клейденские бюргеры, а вполне реальные существа, пусть и странные донельзя.

— Да, именно видения! — неожиданно твердо ответил Алексей Павлович. — Можете смеяться, но именно благодаря ним я сумел обнаружить вас. Вы сделаете, о чем я прошу?

— Хм, постараюсь, хотя… — Марко многозначительно замолчал.

— Плата? Наемники, что поделать! — с деланным расстройством вздохнул ученый. В который раз залез в вещевые ящики — они у него, видимо, были бездонными. Повернулся, и в руках он держал несколько округлых вещиц. — Это подойдет?

Марко с интересом уставился на здоровенные ребристые яйца — как он сам для себя окрестил странные штуковины.

— Термогранаты. За несколько секунд прожигают стальную плиту толщиной в двадцать миллиметров. Последние отдаю!

— Заманчивое предложение. Ладно, — махнул рукой Марко, — гоните ваш диск и ваши гранаты. Выйдет маза — сделаю. Не найду ваш аппарат — вы уж не серчайте. На видения у меня надежды мало.

— Пусть даже так, — кивнул Алексей Павлович. — Держите.

Диск Марко положил в нагрудный карман под тем, что раньше было монашеским плащом. Гранаты запихнул в поясную сумку.

— И еще. — Напоследок ученый ухватился тонкой когтистой рукой. — Одну вещь запомните, пожалуйста: когда нажмут красную кнопку, не волнуйтесь — все будет хорошо.

— А мне ты ничего не скажешь? — Рогач недовольно хмурился, но в единственном глазе светился интерес.

— Вам? — удивился Алексей Павлович. — Вам — нет. Ваше будущее в тумане. Сами решайте, оставаться или нет. Я предупредил — больше я ничего не могу сделать.

Он развел руки в стороны. Рогач выругался и повернулся к выходу. Сплюнул перед дверью и вышел наружу, тяжело топоча сапогами. Марко снова уставился на мутировавшего ученого.

— А вы как дальше?

— Буду работать. Такова моя судьба, пока техника исправна, пока есть питание в сети. Кто-то же должен следить и фиксировать все те изменения, что происходят с миром. Нет, — предвосхитил вопрос наемника Алексей Павлович, — к людям я не вернусь. Уже слишком давно я жил один. И постепенно привык, а если опять… Я не такой, как все — зачем мне жалость или презрение?

— Странно, и даже спасибо вам сказать нечего, только за то, что немного подлатали меня.

— Я не нуждаюсь в благодарности — только выполните свою часть сделки. Я на вас надеюсь.

— Без проблем, док. Прощайте, что ли.