Братство тибетского паука

VI

Май, 10, 7939 г., среда 19–45 по Гринвичу

Закатное солнце окрасило камни древнего капища алыми лучами, которые казались теперь гигантским погребальным костром, тревожно и ярко полыхавшим у пустой автомобильной трассы. Эджи не спешил вернуться, чтобы заглушить дурные предчувствия. Огаст решил спуститься вниз и немного прогуляться в парке.

Он свернул с дорожки и одиноко брел прямо по траве вдоль ограды — вечер стоял теплый и безветренный, тяжелый, сладкий аромат цветов повис над землей, как облако боевого отравляющего газа. Навязчивый запах, казалось, проникал прямо в поры тела. Чтобы избавиться от наваждения, Огаст вытащил сигарету, но спичек у него при себе не оказалось, а подниматься в курительную совсем не хотелось: он опасался снова попасть под горячую руку оклемавшемуся морскому волку.

Оставалось надеяться, что на кухне ему не откажут и выручат огоньком. Он обогнул здание и оказался на заднем дворе.

Тут кипела жизнь!

Тощая девчушка-подсобница выметала со двора черные птичьи перья, миссис Диксис шумно препиралась со слугой-сикхом:

Устроили невесть что! Разницы между птичьим двором и кухней не понимаете? — в крепкой руке кухарки была зажата скалка, и миссис Диксис многообещающе постукивала ею, как питчер бейсбольной битой, о свободную ладонь. — У младшей прислуги своей работы хватает, недосуг прибирать за каждым двор!

Мы не имеем к этому отношения! Не надо принимать нас за дикарей. Мой господин не ест мяса, потому мистер Честер разрешил мне приготовить рис…

Сейчас я вам обоим устрою… Мистер Честер! Можно вас?!? — во все горло завопила кухарка.

Мистер Честер покинул сервировочную, материализовался во дворе и воззрился на растерзанную черную птицу, которую миссис Диксис вытащила из-под крыльца. Головы у птицы не было — только обрубок шеи в запекшейся крови.

Полюбуйтесь — специально не выбросила! Говорит, это вы разрешили…

Наверное, кот задрал птицу… — поморщился индус.

Кот? — ахнула возмущенная кухарка. — Кот не обучен рубить птице голову ножом, да еще так, чтоб кровища и перо по всему двору! С тех пор как ты заявился на кухню и развел вонищу, бедный котик сидит под буфетом, носа не кажет, даже на сливки не выманить!

Миссис Диксис, выбросите эту мерзость и взгляните сюда, — мистер Честер с ловкостью циркового артиста поставил на перила поднос с обеденной посудой и поднял крышечку над сахарницей: Здесь пусто!

Пусто, и что?

Полагаете, джентльмены после чая распихали остатки сахара по карманам?

Ну, знаете, мистер Честер, чем занимаются джентльмены — не моего ума дело. Ночевали они вчера ночью в доме или нет, где были, что делали — мне без разницы, — затараторила кухарка. — Другой вопрос, кого считать джентльменами. Например, где вы видели джентльмена в казенных подштанниках?

Разве можно по кальсонам судить о человеке?

По вашим очень даже можно!

Миссис Диксис, я не стану поощрять подобных обсуждений!

Ой, мистер Честер, поверьте вдовой женщине: там нечего обсуждать. Он же гнутого фартинга чаевых никому не выдаст, а жрет за двоих, одно название — «коммандер». Я не удивлюсь, если такой типаж позарится на дармовой сахар…

Допустим. Но я провел взвешивание остатка сахара в кладовой и весьма удивлен.

Неужто стало больше? — съязвил Лесли и унес поднос в сервировочную.

Я что вам, сторож при кладовой, мистер Честер?! Вы же сами вот этим вот, — кухарка мощной дланью ткнула в сторону сикха, — гостям, прости Господи, разрешили вертеться при кухне. Прикажете мне плиту распилить из-за них напополам? Придумать, будто заморский джентльмен может отравиться моей едой! Натуральное оскорбление, ведь я член профсоюза домашней прислуги, а не какая-то поденщица. Да, я в него вступила еще до всеобщей стачки![21][22]Не говоря, что индийские блюда я умею приготовить лучше многих! Потому что выросла я в Дели, мой отец был камердинером самого полковника Джеферсона из колониальной полиции. Он-то знал, чего ожидать от дикарей из внутренних княжеств. Мяса они, может, и не едят, а удавить человека веревкой или платком им раз плюнуть! Сперва зарежут черного петуха, — вроде вот этого! — чтобы, значит, задобрить свою темную богиню и ночью чтоб с убийством сладилось…

Воспитанному гостю следует удалиться при первых звуках кухонной свары — только Огаст не мог шевельнуться: его ноги вросли в землю, как камни древнего мегалита. Все, что он читал и слышал об индийской секте душителей-тугов, разом всплыло в памяти, его пальцы похолодели и задрожали.

Почему, за какие грехи именно он попал в этот ужасный, убийственный особняк?

Это пустые суеверия! — возмутился слуга- сикх. Он держался с определенным достоинством, чтобы не сказать надменно. — Мадам, вам лучше не рассуждать о чужих культах, а вернуться к своим кастрюлям!

Правильно говорить — «мэм», — тут же указала гостю на промах кухарка. — Мадамы — это те, кто содержат бордели. Только кто же пустит такую ласкарскую [22] морду в приличный английский бордель?…

Миссис Диксис, возвратитесь в рамки благопристойности!

Я-то замолчу. Только не удивляйтесь, если утром найдете удавленника…

Кухарка со всей силы зашвырнула мертвую птицу в мусорный бак, отерла вспотевший лоб тыльной стороной руки, сняла передник и вручила мистеру Честеру.

Нет, я в этом вертепе ни минуты не останусь. Хватит!

Она вернулась в кухню. Снова вышла — уже в летнем пальто, шляпке, украшенной целым пучком искусственных растений, перчатках и с вместительной сумкой в руках.

Ноги моей здесь больше не будет.

Мистер Честер воспринял угрозу с абсолютным безразличием.

Даже бровью не дернете мистер Честер? Думаете, безмозглая толстуха Диксис прибежит спозаранку проситься обратно? Нет. Я не вернусь, даже если мне предложат 15 фунтов прибавки…

Мистер Честер с большой театральностью бросил передник в мусорный бак:

Ну что же, миссис Диксис, увольнять кухарку мне запрещал контракт. Но препятствовать вам уйти по доброй воле я тоже не вправе. Мистер Лесли, мистер Слайс, засвидетельствуйте, что миссис Дикисис сама выразила желание уйти. Я вынужден принять ее отставку. Из вашего жалованья, миссис Диксис, будет удержано в счет погашения недостачи продуктов. Прощайте, мэм!

Здрасте-нате! Я единственная приличная кухарка на всю округу. Как вы будете кормить джентльменов, а, мистер? — кухарка опустила сумку на землю и всплеснула руками. — Хотя какой вы дворецкий, вам же плевать на гостей! Чем вы тут занимаетесь — непонятно! Ну ничего. Найдется на вас управа: здесь Британия, а не какой-то Сенегал, где люди до сих пор жрут друг друга живьем. Имеется, куда обратиться, — и суд, и парламент, и даже король! Вот так!

Миссис Диксис уходила непобежденной.

Едва кухарка скрылась за углом строения, как из дверей кухни появился кот, обнаруженный вчера в библиотеке. С видом триумфатора он пересек кухонный двор и возложил свой трофей — полнотелую мышь- полевку — к ногам мистера Честера. Потом направился к арке, оплетенной живой изгородью, — Огаст более-менее успешно укрывался в тени этого архитектурного излишества и наделся ускользнуть при первой возможности. Но кот обнаружил его, подбежал, с громким урчанием стал тереться о брюки, и ничего другого, как взять его на руки и выйти из укрытия, не оставалось.

Извините, вышло так неловко… — виновато пробормотал он.

— Не беспокойтесь, мистер Картрайт! Наш сомелье и мистер Лесли возьмут на себя внеурочную сервировку легких закусок, как только возвратится мистер Горринг… Да, полагаю, мистер Радж не откажется помочь в приготовлении оригинальных блюд!

Мистер Радж склонился в почтительном поклоне — чтобы, как показалось Огасту, скрыть двусмысленную ухмылку. Впрочем, самому мистеру Картрайту было не до смеха: если приготовление пищи будет передано в смуглые руки мистера Раджа, в лучшем случае он останется голодным, а в худшем его стошнит от запахов колониальной кулинарии прямо в столовой! Надо было принимать срочные меры.

Он протянул дворецкому портсигар и, любуясь убегающей в небеса струйкой дыма, заметил, что мало знаком с принципами управления таким огромным поместьем. Наверняка подыскать подходящую прислугу в наши дни совершенно невозможно! Мистер Картрайт не чувствовал за собой права вторгаться в такую тонкую сферу, но все же имел смелость предположить, что миссис Крэйг, служащая у него экономкой, вполне способна справляться с хлопотами по кухне в течение того времени, которое он проведет в Энн-Холле. Разумеется, это не французский повар из клуба, зато дама опрятная и рачительная.

Мистер Честер с соблюдением всех приличий ответил, что такая помощь будет вполне уместна. Многолетняя служба у мистера Картрайта — лучшая рекомендация для экономки. Огаст выразил готовность завтра же отправить миссис Крэйг телеграмму. Будет достаточно позвонить, вскинул бровь дворецкий. Да, в самом доме нет телефона, но подключенный аппарат имеется в сторожке привратника, сразу за центральными воротами парка. Лесли принял на себя труд проводить мистера Картрайта через парк и заодно напомнить привратнику, чтобы расставил мышеловки возле кухни и кладовой. Дворецкий высоко подбросил мышку носком ноги, ловко поймал за хвост и отправил во все тот же мусорный бак.

Пока Огаст обсуждал с лондонским камердинером, какая бутоньерка лучше сочетается с кремовой рубашкой, но при этом уместна на патриархальном чаепитии, и просил передать ему бриджи для игры в крикет, за оконцем сторожки пронесся пыльный смерч — мистер Горринг-младший возвращался в особняк на максимальной скорости, допустимой его здравым смыслом. Будущий лорд был весьма доволен собой, хотя дело оказалось достаточно щекотливым. В самой деревне никакого телеграфа и близко не оказалось, пришлось тащиться на станцию. Но там телеграфист отказывался принимать текст, посчитав столбики цифр розыгрышем. Тогда мистер Горринг наплевал на железнодорожную бюрократию и двинулся сразу в редакцию местного листка. Телеграфный аппарат там держат исключительно для собственных издательских нужд, но ему пошли навстречу, поскольку регулярно освещают спортивные успехи единственного наследника лорда Глэдстоуна в разделе «светская хроника». Протелеграфировал, для пользы дела позвонил в офис, поднажал — как он умеет — и стал ждать ответ.

Нет, скучать ему не пришлось, он отлично скоротал время за кружкой эля с хозяином газетенки, редактором и журналистом, благо все три ипостаси соединились в одном помятом жизнью лице. Напиток, сваренный по рецептуре, не замутненной требованиями санитарной службы, следовало отнести к безусловным достоинствам сельской жизни. Вот бараньи котлетки тяжеловаты, но партия в дартс способствовала пищеварению. За ней воспоследовал чай. Фотоснимок археолога прибыл в аккурат к моменту, когда Эджи расправлялся с мясным пирогом. Пришлось бросить недоеденный кусок, — служба превыше всего! — он уложил добычу в конверт для телеграмм, отнес в полицейский участок и отдал сержанту в собственные руки. Общение с многократно отвлекавшимся служителем сельской фемиды отняло у него немало времени!

Зато на обратном пути мистер Горринг неплохо развлекся, наблюдая, как некий полудурок ползает на коленях вокруг валунов мегалита и отвешивает поклоны вослед заходящему солнцу. Поразительно, но деревенские будни полны нехитрых радостей: такого натурального эксцентрика в Лондоне даже за деньги не увидеть! Молодой человек намеревался подойти и разглядеть идолопоклонника поближе, но, пока он парковал машину, тип исчез самым непостижимым образом — истаял как бесплотный дух.

Смутные предчувствия одолевали Огаста, ему было решительно все равно, как мистер Горринг боролся с голодом и скукой, но он не успел вставить ни единого слова: привратник — дюжий, мрачный субъект — проворчал, дескать, кругом сколько хочешь припадочных и ненормальных! В санатории взяли моду выпускать психов на прогулки — пусть называют это «гуманным методом лечения», но деревенским с того не легче; они и сами выходить из домов по ночам опасаются, а уж детишек держат под замком даже днем. Сгинувшую домашнюю скотину уже давно никто не считает, за прошлый год в деревне три человека пропало — как в воду канули! Даже приезжали полицейские чины из самого Эксетера[23]. Ходили повсюду, смотрели в лупу, землю нюхали да головами качали. Только не под силу чужакам разобраться в деревенской жизни, самого полицейского инспектора пришлось вытаскивать из зыбучих песков — едва поспели! Джентльменам тоже лучше бы поостеречься, не гонять лишний раз по пустошам…

Но Лесли бойко попенял селянину за глупые суеверия, растянул резиновые губы в улыбке, повернулся к мистеру Горрингу и уведомил, что в отсутствие будущего лорда «их милостью» интересовалась молодая женщина. Запнулся и добавил:

Не решусь назвать ее леди…

Ого! — двусмысленно хмыкнул Эджи. — И здесь встречаются такие девицы?

Она не девица… То есть не такая… — окончательно спутался Лесли, — особа! Подняла страшный крик, когда ей не позволили войти. Вы бы только слышали! Но мистер Честер строго-настрого запретил нам пускать в особняк посторонних без его разрешения. Но в тот момент мистер Честер был занят, и получить разрешение я не мог.

Хм. Никаких особ я не жду, хотя занятно — блондинка или брюнетка?

Скорее, темная шатенка, — Лесли стал разглядывать носки надраенных ботинок. — Она… приходится вашей милости невестой. То есть… я не знаю. Это она так сказала!

Мистер Горринг посмотрел на мистера Картрайта — мистер Картрайт посмотрел на мистера Горринга. Их взгляды встретились и наполнились тоской, а мысли совпали.

Мардж?

Точно. Маргарет вернулась из Испании.

Леди ездила в Испанию смотреть корриду? — вежливо осведомился Лесли.

Скорее участвовать…