Братья по крови

На третий месяц Петрович захандрил. Захандрил на предмет отдачи долга. Эдик давно не проводил с ним психологических сеансов на тему своей сломленной и загубленной жизни и не возил его ужинать в «Восток». Первый заметил перемену в настроении Петровича Крест. Это случилось в пятницу после приезда в один из видеосалонов Петровича «крыши» в лице Игоря с братками. Петрович не смог с ними рассчитаться и поведал свою печальную историю про Эдика и про его зверские методы вышибания долгов.

— Ты чего, Петрович, у тебя совсем крыша едет?! — недовольно буркнул Игорь.　

Он был главный в команде рэкетиров, по крайней мере, его всегда все слушались. И с Игорем у Петровича были всегда отличные отношения.　

В свои двадцать шесть лет Игорь уже успел два раза побывать в колонии, правда, сроки незначительные — за хулиганство и мелкий грабеж. Но Игорь держался и вел себя как очень крутой мужик, всегда со всеми разговаривал приказным тоном. Силы и уверенности ему придавала кучка крепких ребят, которые повсюду сопровождали его.　

Сам Игорь был крупным парнем, с немного рыхлым телом, короткой белобрысой стрижкой и нагловатым взглядом. Одевался он так, как и другие братки его бригады, — спортивные штаны, кроссовки, кожаная куртка, из-под расстегнутого ворота рубахи виднелась широченная золотая цепь, на пальце перстень с черным камнем.　

Игорь сразу же не понравился Кресту. На зоне тот явно был бы на последних ролях. Это здесь, на свободе, он крутым заделался. Когда Крест впервые узнал про Игоря, он напрямую спросил Петровича:　

— Хозяин, зачем этим клоунам деньги платишь, тебе их что, девать некуда?!　

Петрович тогда посмотрел на Креста как на чокнутого и внушительно ответил:　

— Ваня, это мафия, а с мафией шутки плохи!　

Крест хотел тогда выругаться — какая, к чертям собачьим, мафия, стоит ему взять нож, и эту мафию сразу ветром сдует. Но спорить не стал — хозяину виднее. И вот теперь этот самый Игорь начал ломать всю игру, так хорошо задуманную и спланированную Эдиком.　

— Где этого черножопого найти?　

— Он часто в «Востоке» сидит, — неуверенно начал Петрович, — Игорь, а ты уверен…　

— Да я его на «счетчик» за такие вещи поставлю! Мы твоя «крыша», а он кто такой? На деньги братвы упал! Да знаешь, что мы с ним за такое сделаем?! Он, вообще, по понятиям живет?　

— Не знаю.　

— Ладно, как его найти?　

Петрович снова испуганно пожал плечами.　

— Может, Ваня знает?　

— Кто такой? А-а, этот. Эй, мужик, иди сюда!　

Крест сидел в сторонке и слышал весь разговор. Конечно, он бы мог сейчас сам передавить всю эту уличную шпану, но как на это отреагирует Эдик? Крест медленно приблизился к четверым рэкетирам.　

— Ты чего еле ногами скребешь! — накатил на него Игорь. — Если я зову, надо пошевеливаться, понял?　

— Понял, — с трудом подавил в себе вспышку злости Крест, а про себя подумал, ладно, пусть парнишка немного попетушится.　

— Где этого черножопого найти можно? — приказным тоном спросил Игорь.　

— Он всегда сам звонит, — уклончиво ответил Крест.　

— Ладно, если услышишь его, передай, я ему «стрелку» забиваю, завтра в восемь вечера в его сраном «Востоке», — Игорь повернулся к Петровичу, — а сейчас поедем в этот «Восток», может, там его застанем.　

На лице Петровича снова проступил откровенный страх.　

— Может, без меня? Я боюсь его, понимаешь, это не люди, это звери!　

— С нами не бойся. Я его накажу. У них с понятиями туго, жопу им рвать надо, этим черномазым.　

Только сейчас Крест понял, как мудро поступил Эдик, приставив его, Креста, к Петровичу. Как только ребята Игоря вместе с Петровичем уехали, Крест со всех ног бросился к телефону-автомату. Домашний номер Эдика не отвечал, Султана тоже, только Жора оказался дома.　

— Жора! Пожар! — закричал в трубку Крест. — Петрович всех свалить хочет!　

В следующие полминуты он выпалил последние новости. Жора обещал срочно найти Эдика, договорились встретиться через два часа.　

Через два часа Крест уже лично в который раз во всех подробностях пересказывал все Эдику. Эдик по-прежнему оставался спокоен, даже весело усмехнулся.　

— Чувствую, фарт идет к нам в руки. А эта сука Петрович скурвился, другого я от него и не ждал, главное, чтобы в ментовку не свалился.　

— Эдик, я хотел сам этого Игоря перышком пощекотать, — начал было Крест, но Эдик резко перебил его:　

— Ты чего, Крест, того! Ты их человек, понятно? И никакой самодеятельности!　

Крест послушно кивнул.

— Ну что, завтра потренируем ребят? — озорно сказал Жора, играя своими огромными кулачищами.　

— Нет, — покачал головой Эдик. — Сперва надо узнать, кто у них главный. Поэтому завтра мы испугаемся и вежливо их выслушаем, все-таки к нам в гости крутые рэкетиры свалятся.　

Все дружно заулыбались, потому что знали, Эдик уже придумал какой-то план. Но спрашивать никто не решился, никому не хотелось выглядеть глупым.　

— Крест, ты сейчас держи ухо востро, — приказал Эдик, — от Петровича ни на шаг, и во всем ему поддакивай. Если сможешь, попробуй узнать адрес этого крутого Игоря или где он обитает. Я хочу за вымя его потрогать.　

— Сделаю, — энергично кивнул головой Крест.　

…В пятницу в восемь вечера к ресторану «Восток» подъехало шесть машин — две иномарки и четыре «Жигуленка». Человек двадцать здоровых ребят с короткими стрижками и чем-то неуловимо похожих друг на друга, словно дальние родственники, бесцеремонно ввалились в маленькое заведение и прошли в зал. Редкие посетители не на шутку встревожились, а официанты испуганно сбились в кучку у стойки администратора. Шафаиль — директор ресторана, большой грузный азербайджанец лет сорока пяти, поспешил им навстречу.　

— Ребята, если вы хотите поужинать, то, пожалуйста, проходите, мест на всех хватит.　

— Мы в таком гадюшнике не едим, — грубо ответил Игорь и спросил: — Где Эдик? Я ему здесь «стрелку» забил?　

— Какой Эдик?　

— Слушай, ты, чурбан неотесанный, если ты сейчас Эдика мне не найдешь, я разнесу в щепки этот сраный картонный домик, а тебя в жопу…　

— Эй, приятель! — послышалось из зала. — Ты, никак, меня ищешь?　

Петрович, стоявший рядом с Игорем, что-то тихо шепнул ему на ухо. Игорь посмотрел туда, куда указывал глазами Петрович. За столиком сидели четверо — Эдик, Жора, Султан и Фейруз. Братва угрожающей массой двинулась к ним, с шумом встали вокруг столика.　

— Эдик, они меня силой сюда привезли, — залепетал Петрович, — я сказал, что не могу с ними рассчитываться, потому что все деньги тебе отдаю.　

— Правильно сказал, а в чем проблемы?　

При этих словах Эдика Игорь опешил. Такой неслыханной наглости от этих черных он никак не ожидал. Они даже не испугались его ребят и спокойно продолжали доедать ужин.　

— Ты Эдик?! — спросил Игорь.　

— Я, а ты кто?　

— Мы его «крыша».　

— Ну и что из этого?　

— Послушай, ты… — но грязное ругательство застряло в горле Игоря. Холодный взгляд Эдика пробил его насквозь, и рефлекс торможения сработал вовремя. Да, взглядик, надо сказать, не из приятных.　

— Послушай, я хочу с тобой поговорить… как тебя там, Эдик?　

— Слушаю тебя, приятель.　

Эдик продолжал сидеть, а Игорь стоял напротив, словно официант, и это тоже Игоря выводило из себя. Он с шумом отодвинул стул, сел за столик Эдика и с вызовом спросил:　

— Ты чей, пацан, будешь?　

— Есть хочешь?　

— Что???　

— Я спрашиваю, есть хочешь?　

Игорь окончательно растерялся.　

— Не хочу.　

— Тогда выпьешь?　

— Нет.　

— Неудобно, мы едим, а ты в рот смотришь. У нас на Кавказе любого гостя принято угощать, так что заказывай, угощаю.　

Такой поворот событий остудил пыл Игоря.　

— Нет, Эдик, спасибо, но я по делу здесь. Надо кое-какие вопросы перетереть.　

— Перетрем, — спокойно ответил Эдик. — Только ты сначала своих ребятишек отпусти или за столик посади, зачем внимание посторонних привлекать.　

— У меня от братвы секретов нет.　

— Ты что, боишься со мной один остаться, так я тебя не съем, слово даю.　

Игорь смутился. Эдик говорил с ним почтительно, мягко, даже дружелюбно.　

— Серж, Ганс, оставьте нас, я с ребятишками потолкую, если что, крикну.

— Игорь, может… — начал было один из парней — самый здоровый — и сделал характерный жест кулаком о ладонь, мол, сразу забьем, и точка!　

— Нет, — повысил голос Игорь, — давай, кому сказал!　

Толпа рэкетиров шумно выкатилась из зала. Игорь повернулся к Эдику и снова спросил:　

— Ты из какой команды?　

— Я сам по себе, приятель.　

— Как так?　

— Вот так.　

— Послушай, Эдик, ты, вообще, понимаешь, кто мы такие и куда ты влез?!　

— Пока нет.　

— Это я вижу. Ты наши бабки забрал. Петрович наш бизнесмен, и только мы имеем право решать, кому ему платить, ясно?　

— Он мне деньги должен.　

— За что?　

— А ты у него спроси.　

— Спрашивал. Никаких денег он у тебя не брал, и никаких денег у тебя просто не было.　

— А ты откуда знаешь?　

— Знаю. Я вашу черножопую породу знаю!　

— О, приятель, нехорошо обзываться, тем более жителей из братской республики.　

— Пошел ты в задницу со своей республикой!　

Султан дернулся из-за стола, но Эдик жестко схватил его за руку.　

— Пусть поговорит, послушаем.　

Игорь какое-то время молчал, собирался с мыслями. Петрович стоял рядом за его спиной ни жив ни мертв.　

— В общем, так, Эдик, ты возвращаешь Петровичу три отобранные его тачки и двадцать штук и нам двадцать штук неустойки, иначе…　

— Что? — Эдик в упор глянул на Игоря, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего.　

— Иначе отдашь больше, последние штаны с себя снимешь, ясно?　

Эдик продолжал молча сверлить Игоря взглядом.　

— Что уставился? Ты понял меня?　

— Не совсем.　

— Что не понятно?　

— А если не отдам?　

— Ты что, дурак или притворяешься? Тебя сейчас мои в подвал отвезут, ремней из тебя настругают, тогда быстро поумнеешь. Хочешь в подвал?　

— Не хочу.　

— А, может, твои дружки хотят? Ну, что ты так на меня смотришь?! — с вызовом бросил Игорь Султану. Эдик снова взял того за руку.　

— Когда тебе ответ нужен? — спокойно спросил Эдик.　

— В заднице я твои ответы видел. Чтоб завтра тачки пригнал и деньги в зубах принес. Если завтра денег не будет, «на счетчик» тебя поставим, два процента в день, понял? Все, базар закончен. Завтра денег не будет, смотри мне, пожалеешь! Пошли, Петрович.　

— Подожди, — остановил его Эдик. — Понимаешь, завтра у мамы день рожденья, а я примерный сын, можно в понедельник отдать и машины и деньги с процентами?　

Петрович смотрел на Эдика и не верил своим ушам. Неужели это говорит тот самый грозный и неустрашимый Эдик? Эдик в который раз за этот вечер заставил Игоря смутиться. То хорохорился, то вдруг так быстро сдался, даже процент готов заплатить. Вот это да, полная победа! Ай да Игорь, ай да сукин кот!　

Игорь важно расправил плечи и небрежно бросил:　

— Ладно уж, давай в понедельник, только смотри, не соскочи, из-под земли достану.　

— Я такими глупостями не занимаюсь.　

— И не забудь двадцатку ему вернуть, — палец Игоря указал на Петровича, — и двадцать нам.　

— И машины еще, — жалобно напомнил Петрович.　

— Это само собой, — отрезал Игорь.　

— Хорошо, — согласился Эдик.　

— Ну, тогда все.　

— Э… — задержал его Эдик и показал куда-то вниз ему пальцем, — у тебя задница симпатичная.　

— Что? — не понял Игорь и принялся отряхивать сзади свои спортивные штаны. — Пристало что-то?　

— Да вроде того.　

— Ладно, мы пошли.　

В тот же вечер Петрович вместе с женой и сыном исчез из дома. Крест позвонил Эдику только рано утром, доложил.　

— В два часа дня он будет в видеосалоне на Московском.

— Где он схоронился? — спросил Эдик.　

— Не знаю, он не сказал, видно, этот Игорь его проинструктировал. Меня он вызвал туда к двум.　

— Хорошо, будь там, мы подъедем.　

— А если эти пацаны вместе с ним припрутся?　

— Смотри на меня и реагируй адекватно.　

— Как?　

— Адекватно.　

— А, понял.　

Эдик, ухмыляясь, положил трубку, прекрасно зная, что Крест ни черта не понял. И неважно, сейчас ему уже никто не помешает. Главное, чтобы Петрович приехал.　

Петрович опоздал минут на десять. Крест ждал его в комнате администратора.　

— Привет, Ванек.　

— Здорово, хозяин.　

Петрович был в приподнятом настроении — в новом костюме-тройке, приятно пахнущий французским одеколоном.　

— Ну что, Ванек, дела наши идут в гору!　

Крест сделал вид, что ничего не понимает.　

— Вчера Игорь прижал Эдика. Ты бы видел эту сцену! Эдик у него почти в ногах ползал. Ребята Игоря хотели весь их бордель перетряхнуть, по башке Эдику дать, но потом пожалели его. На него повесили двадцать штук отступного. Я же говорил тебе, Игорь — это мафия, он так прижал Эдика, что тот… — и тут слова застряли в горле Петровича. Он застыл с открытым ртом и выпученными от удивления глазами. Из дверного проема показалось лицо Эдика.　

— Интересно звонишь, продолжай, — невозмутимо произнес Эдик. — Ну, чего затих, бзделка перегорела?　

— Я… э… я… Не хотел… Эдик, они меня силой привезли, — Петровича всего затрясло от страха, ноги подкосились.　

— Стой, не падай, — подтолкнул его с другой стороны Жора.　

— Ты сильно провинился передо мной, приятель, — жестко сказал Эдик, неотрывно глядя на Петровича.　

— Я… я… они заставили меня, Эдик.　

— Шутки кончились, Андрюша. Если ты мне сейчас не скажешь, где найти этого Игоря, ты покойник. Понял?　

Петрович понял. Эдик действительно не шутил. Если сейчас Петрович не сдаст Игоря, ему конец. Нервную дрожь, пробивающую все тело, было никак не унять.　

— Х-х-хорошо… я в-в-все… скажу… только не у-у-уби-вайте.　

— Крест, дай ему воды.　

Петрович жадно глотнул из стакана воды, потом попросил:　

— Можно еще?　

Второй стакан также выпил залпом, быстро заговорил:　

— Собираются они у метро на Северном, дома у него я ни разу не был, но телефон знаю. Я могу прямо сейчас ему позвонить…　

— Не надо, — жестом остановил его Эдик. — Давай телефон.　

Петрович по памяти продиктовал номер.　

— Теперь слушай меня внимательно, гнида вонючая. Если Игорь от меня уйдет, я тебе лично глотку перегрызу! Клянусь Аллахом!　

— Я все честно сказал, — полуживой пролепетал Петрович и опустил глаза, не в силах выдержать испепеляющий взгляд Эдика.　

— Поехали.　

Султан бесцеремонно схватил Петровича за шиворот:　

— Давай, шевелись, пидорюга!　

Вся компания загрузилась в красные «Жигули»-«семерку», которые два месяца назад изъяли у Андрея Петровича.　

— Давай прямо, потом налево, — указывал дорогу Жоре Эдик. — К знакомому менту заедем, адресок этого Игоря пробьем.

— Вот здесь, у отделения притормози, — и Эдик шумно выскочил из машины.　

Через минут двадцать он вернулся.　

— Порядок, поехали.　

— Куда?　

— К Северному метро.　

Петрович сидел на заднем сиденье, с двух сторон его сдавили Крест и Султан. Только сейчас в машине Петрович догадался, как Эдик нашел его. Но было уже поздно. Единственная надежда, что Игорь отобьется. Он ведь тоже мужик крутой.　

Вскоре они были на месте. Остановились у тротуара. Эдик молча достал из бардачка бинокль, медленно обозрел из него окрестности.

— Вот, кажется, они, — тихо проговорил он и протянул бинокль Петровичу, — на-ка, посмотри.　

Этот дружелюбный тон взбодрил Петровича, он с готовностью взял бинокль, внимательно всмотрелся вдаль.　

— Да, Эдик, этих ребят я видел с Игорем, но его самого нет.　

— Значит, вот где они тусуются… это хорошо.　

Эдик, прищурившись, осмотрелся по сторонам, потом сказал Кресту, протянув записку с адресом Игоря:　

— Разыщи этот дом и квартиру, это должно быть где-то рядом.　

Крест вышел из машины и направился на поиски нужного адреса.　

Эдик продолжал внимательно следить за рэкетирами. Их было шесть человек; сбившись в кучку, они стояли у небольшого павильонного кафе, которое со всех сторон окружали многочисленные ларьки. От красной «семерки»- «Жигулей» их отделяла широкая дорога.　

Показался Крест.　

— Эдик, вон та девятиэтажка, отсюда угол виден. Парадная по центру, третий этаж. Подъезд к дому только один, мимо школы, там деревьев много — есть где укрыться. Если на подъезде его перехватить…　

— Тише! — подняв руку, остановил его Эдик и, снова приставив к глазам бинокль, медленно произнес:　

— А вот, кажется, и наш друг приехал. Он на черной «девятке» ездит?　

— Да, — послышался сзади голос Петровича.　

— Значит, он, — подтвердил Эдик, внимательно следя за машиной Игоря.　

Игорь припарковал свою «девятку» прямо к кафе, гулким бибиканьем распугав случайных прохожих. Вышел, что-то сказал своим парням, указывая в сторону киосков. Двое из парней быстро куда-то исчезли. Остальные вместе с Игорем скрылись в кафе.　

— Будем ждать, — опустил бинокль Эдик. — Жора, сходи, купи нам что-нибудь пожрать, а то до вечера с голоду подохнем. Петрович, тебя котлета по-киевски устроит?　

Крест с Султаном весело прыснули, не смеялся только Жора. Он плохо понимал шутки и, вообще, был немного туповат, что отражалось даже на его боксерском лице. Видимо, в свое время ему отбили половину мозгов.　

— Султан, оставайся здесь, а ты, Петрович, следи за Игорем, — Эдик протянул ему бинокль. — А мы с Крестом пока пройдемся, осмотрим диспозицию.　

Как и предполагал Эдик, им пришлось сидеть в засаде до самого вечера, почти до ночи. Когда кафе и ларьки стали закрываться, Игорь на своей тачке, а с ним еще две машины куда-то лихо умчались. Потом Игорь очень долго не появлялся.　

— Может, он не сюда приедет, — начал уже нервничать Крест, — или не один, а со всей шоблой.　

— Приедет, — спокойно ответил Эдик. — Не сегодня, так завтра, куда он от нас теперь денется, этот сучий потрох? Ну, а если с ребятишками подкатит, думаю, справимся, брать будем только его одного, остальные на хрен нам не нужны.　

Вечерело. Ближе к двенадцати ночи на дороге показалась черная «девятка». Она как ошалелая подлетела к повороту, который вел в глубь жилого массива, и только тогда резко, с визгом, затормозила.　

— Ух ты, какой крутой он у нас водитель! — усмехнулся Эдик и скомандовал: — Жора, Крест, быстро вылезайте и дуйте к школе, я там у поворота ему дорогу перекрою.　

Красный «Жигуль» резко рванул с места, проехав метров сто, свернул к зданию школы. Среди высоких и густых деревьев машину совсем не было видно.　

Черная «девятка», проехав плохой участок дороги, снова стремительно набрала скорость. Но тут из-за поворота прямо ей навстречу медленно вырулила красная легковушка. «Девятка», резко клюнув носом при торможении, требовательно засигналила, но «семерка» и не думала отворачивать. Водительская дверь «девятки» открылась.　

— Эй ты, козел, а ну, давай, живо с дороги!　

Сзади к «девятке» уже приближались две фигуры.　

— Ты чего, мужик, не понял меня! Давай быстро…　

Договорить Игорь не успел. Чей-то мощный кулак с такой силой рубанул по ребрам, что дыхание сразу сперло, а в глазах потемнело. Очнулся Игорь на заднем сиденье своей машины. На него пристально смотрела чья-то лысая физиономия.　

— Эй, в чем дело?　

— Сиди тихо, приятель, — угрожающе промолвил Эдик и скомандовал Жоре, который уже забрался за руль «девятки»: — Поехали, покатаемся.

— Мужики, вы чего?　

— Мужики на зоне вкалывают, а мы люди, понял, щенок?　

— Эдик??? Это ты!!! Ты чего, с ума съехал? Мои же ребята тебя потом…　

Эдик неожиданно схватил его двумя руками за уши и впился зубами ему в нос. Игорь дико взвыл и совсем по-детски стал отбрыкиваться от нападающего. Эдик со всей силы ударил его в живот, а потом несколько раз по лицу. Игорь жалобно заскулил, понимая, что попал в серьезные руки.　

— Ничего, потерпи немного, сейчас приедем, — сказал ему Эдик, и у Игоря совсем упало настроение.　

Нос от укуса кровоточил, а челюсть от удара была словно чужой.　

— Эдик…　

— Заткнись. Я же тебе, приятель, еще вчера сказал, что задница твоя мне понравилась, ты разве не понял? А ты о каких-то бабках базаришь. Я еще вчера понял, что трахну тебя, и губки у тебя такие пухленькие, как у бабы, ты, наверное, сосешь хорошо?　

Игорь с застывшим с глазах ужасом смотрел на Эдика.　

— Что ты собираешься со мной делать? — наконец испуганно пролепетал он.　

— Как что? — невозмутимо переспросил Эдик. — Трахну, а потом в реке утоплю.　

— Но… но, ты не сделаешь этого.　

Эдик как-то страшно и зло усмехнулся:　

— Сейчас увидишь.　

И Игорь понял, что он это сделает, что это только ему, Игорю, не хочется верить в это. А этот Эдик — натуральный зверюга, сделает с ним все, что угодно, заживо зубами загрызет…　

— Эдик… — ватный язык Игоря сковывал страх, — не надо… прошу тебя… не делай этого… я тебе заплачу… хочешь, эту тачку отдам, но только не убивай.　

— Поздно, приятель, поздно, — и помолчав немного для весомости, Эдик добавил, — слишком много свидетелей.　

— Нет, я не хочу… пустите меня…　

У Игоря началась истерика. Эдик снова врезал ему. Игорь закашлялся и согнулся, жалобно застонал:　

— Эдик… я все сделаю, ты слышишь… только не убивай…　

— Жизнь — дерьмо! — процедил сквозь зубы Эдик и смачно сплюнул.　

Две машины — черная «девятка», а за ней красная «семерка» подъехали к озеру, остановились. Песок, кругом сосны, поблизости ни одного домика. И тишина.　

— Давай, вылезай, — приказал Эдик, и сам первый вышел из машины.　

Петрович со страхом наблюдал за трясущимся и плачущим Игорем. Жора грубо вытащил того из машины. Игорь заметил Петровича:　

— Сука!.. Ты продал меня!.. Что ты наделал, они же меня убьют!　

— Убьем, но зато быстро и не больно, — спокойно подтвердил Эдик, и при этих словах Игорь совсем раскис.　

В руках у Эдика показался двуствольный обрез, щелкнул курок. При этом звуке Игорь замер, потом, как завороженный, опустился на колени перед Эдиком, застонал:　

— Не убивай… Эдик… прошу тебя… я на все согласен… только не убивай… прости меня.　

— Заткнись! И утри сопли, а то у меня не встанет: — Эдик повернулся к Кресту: — Дай ему помаду, пусть накрасится.　

Крест достал из кармана тюбик с помадой, протянул его Игорю. Тот, ничего не понимая, смотрел то на Эдика, то на Креста.　

— Давай, накрась губы, чтобы у меня лучше стоял, и снимай штаны, — приказал Эдик.　

Уже давно стемнело, но свет автомобильных фар хорошо освещал небольшую полянку между соснами. Петрович с ужасом наблюдал за происходящим. Сейчас перед ним был совсем не тот Игорь, которого он привык видеть — крутого, непобедимого. Это был жалкий, плачущий парнишка с совсем изменившимся лицом.　

— Ну, давай, живо крась губы! — глухо произнес Эдик. — Или я тебе эту штуку вставлю в задницу вместо моего члена, а она побольнее будет, можешь мне поверить.　

Игорь, со смертельным страхом в глазах глядя на направленные прямо ему в лицо стволы, трясущимися руками стал размазывать по губам ярко-красную помаду.　

— Снимай штаны и прекрати стонать!　

Игорь молча стал расстегивать брюки. Эдик, передав обрез Жоре, направился к Игорю, на ходу расстегивая ширинку.

— Ты не волнуйся, расслабься. Я вставлю неглубоко и быстро кончу. Тебе понравится…　

— А-а!!! Больно!!! — разрезал ночную темноту неожиданный крик Игоря.　

— Потерпи, дорогой, сейчас будет хорошо… О, да ты целяк, мой любимый, неужели тебя никто раньше не поимел… У-у! Как хорошо… кайф… Игорек… мой любимый.　

— Больно!., не могу больше… умираю…　

Игорь делал жалкие попытки освободиться, но Эдик крепко держал его, все энергичнее двигая бедрами.　

Вопреки обещанию, Эдик не кончал очень долго. Игорь беспомощно, еле слышно стонал. Наконец Эдик поднялся, стал не спеша застегивать брюки.　

— Ух ты, весь в крови! Целочку порвал! Приятно-то как. Крест, ты не хочешь его? Тебе понравится.　

— Да он и так чуть не умер, — отмахнулся Крест. Однополая любовь не вдохновляла Креста и на зоне.　

Игорь лежал на песке, скрючившись от невыносимой боли, и тихо плакал.　

— Ну что, надо кончать его, — спокойно произнес Эдик и посмотрел на Петровича. — Давай!　

Петрович нервно затряс головой:　

— Эдик, я не могу, все, что угодно, только не это…　

— Петрович, хочешь, я тебя тоже трахну? Тебе понравится.　

— Эдик, не надо, — взмолился Петрович. — Я исправлюсь… только не надо…　

— Ладно, не скули!　

Игоря подняли на ноги. Он, все еще размазывая сопли вперемешку со слезами, хныкал.　

— Сейчас твои мучения кончатся, Игорек.　

— Не надо… Эдик… я сделаю все, что ты скажешь… только не убивай. Я прошу тебя…　

— Сколько заплатишь?　

— Все… тачку… видик, деньги, пять штук, у меня дома лежат.　

— Это мало, приятель. Двести тысяч еще могли бы тебя спасти…　

— У меня столько нет.　

— Но у тебя же, Петрович нам сказал, целая мафия. Неужели у мафии нет таких денег? Андрюша, я верно говорю?　

— Да, — глухо, совсем чужим голосом отозвался из темноты Петрович.　

— Но я там не главный.　

— А кто главный?　

— Сергей Иванович.　

— Кто такой?　

— Он у нас старший, а его зам — Гена. Я им все деньги со всех точек отдаю. И про тебя и Петровича они все знают, в понедельник ждут денег.　

— А сколько всего вас в вашей мафии?　

— Нас-то? Двадцать… — на секунду Игорь задумался, про себя считая, — двадцать шесть человек, не считая Сергея Ивановича и Гены.　

— И вся мафия, что ли? — разочарованно протянул Эдик.　

— Да.　

— А что за пацаны у вас, откуда они?　

— В основном, бывшие спортсмены, есть несколько таких, как я, с судимостями.　

— То есть крутых? — уточнил Эдик.　

Игорь неопределенно пожал плечами.　

— Ладно, — Эдик подошел к Игорю ближе и зловеще взглянул на него, — я тебе могу подарить жизнь, но при одном условии. Во-первых, мне твоя задница понравилась, и я хочу еще много раз тебя поиметь, а во-вторых, ты поможешь мне взять за хобот этих твоих Сергея Ивановича с Геной и получить с них мои двести штук. Устраивает?　

— Да, — тихо произнес Игорь и потупился.　

— Тогда в следующий раз надень чулочки, лучше черные, они, меня сильнее возбуждают, и хорошо накрасься, я хочу тебе в ротик дать. И запомни еще одну вещь — меня кидать нельзя, для здоровья вредно. Вон, один попытался, — Эдик кивнул в сторону Петровича, — и ты сам видишь, что из этого получилось.　

Вся компания вместе с Игорем загрузилась в машины и поехала к нему домой.　

Игорь жил один в просторной трехкомнатной квартире. Обстановка была, правда, не ахти, но зато места хватило всем. По дороге купили спиртного и весь остаток ночи пили. Игоря с Петровичем посадили вместе с собой за стол. Эдик все расспрашивал об организации Сергея Ивановича. Сколько фирм опекают, с кем враждуют, есть ли оружие, кто где живет, сколько машин, сколько денег собирают? Ответами Игоря Эдик остался вполне доволен.　

— Я же говорю, фарт в руки сам идет, — радостно повторял Эдик. — Двадцать штук в месяц имеют! И кто — козлы какие-то! А мы что имеем — ничего! Где справедливость? Ладно, сейчас спать пора. И запомни, Игорек, твоя задница теперь мне принадлежит, ни с кем другим не вздумай, я ревнивый.　

Игорь стыдливо потупил опьяневшие глаза. После того, что сделал с ним там, в лесу, Эдик, он чувствовал себя раздавленным, уничтоженным. Он боялся посмотреть в глаза даже Петровичу.　

Утром Эдик велел Игорю позвонить Сергею Ивановичу и назначить встречу. Место Эдик выбрал заранее сам. Несколько раз повторил Игорю, что надо сказать.　

— Ну, давай, звони.　

Игорь набрал домашний номер своего шефа.　

— Сергей Иванович? Это я, здравствуйте. У нас проблемы… Да, эти черные снова засуетились… Не то, чтобы не хотели платить, но требуют встречи с вами… Да нет, они ни с кем не работают, сами по себе, но требуют вас, я ничего поделать не смог. Вы с ними встретитесь, объясните им солидно, что они не правы, а то у меня не получается… Ладно, хорошо… Понял, сделаю.　

Эдик слушал разговор по параллельному телефону.　

Сергей Иванович явно был недоволен Игорем. Сделал ему выговор, но приехать на встречу согласился.　

— Можно, я прямо туда «на стрелку» приеду? — попросил Игорь. — А то у меня температура, вчера простудился. Я обязательно приеду, как штык.　

Сергей Иванович разрешил, ничего в голосе Игоря его не насторожило.　

До встречи времени оставалось целый вагон. Жора, Крест и Игорь поехали в нотариат выписывать гендоверенность на «девятку». Автомобильный парк Эдика рос, как грибы после хорошего дождя. Эдик с Султаном и Петровичем остались дома у Игоря, надо было контролировать все его звонки.　

Вскоре вернулись Жора, Крест и Игорь. Вид у Игоря со вчерашнего дня был потерянный, он делал все как робот — покорно, без лишних слов и вопросов. Такая резкая перемена в этом парне сильно поразила Петровича. События этой ночи подействовали и на его психику. Эдик теперь　превратился для него в какого-то непобедимого злодея, приказы которого подлежали немедленному исполнению. Петрович рассказал ему, где скрывается жена с сыном.　

— Петрович, ты сука! Зачем бабу с ребенком в свои заморочки вписал? Скотина ты, Петрович! В общем, позвони ей и скажи, пусть домой возвращается. Скажи, что все нормально. После встречи с этим хмырем к тебе в гости поедем. Или ты меня в гости не хочешь пригласить?　

— Ну почему же, конечно, поедем, — послушно кивнул головой Петрович.　

До вечера они просидели в квартире Игоря. Потом поехали на «стрелку».　

Место встречи Эдик выбрал специально безлюдное — на пригородной трассе, у небольшой забегаловки-шашлычной. Здесь под цветными зонтиками стояло несколько пластмассовых белых столиков. Народа вокруг не было. Команда Сергея Ивановича — человек пятнадцать — уже ждала гостей. Огромный красный спортивный «корвет», микроавтобус «форд» и белая «девятка» подъехали почти вплотную к шашлычной.　

Эдик со своими корешами подкатили к поджидающей их толпе рэкетиров минута в минуту. Вылезая из машины, Эдик сразу заметил высокого симпатичного мужчину лет сорока пяти в дорогом черном костюме с золотыми пуговицами, в галстуке. Рядом с ним крутился какой-то маленький толстый парень с сотовым телефоном под мышкой.　

— Кто из вас старший будет? — подойдя ближе, спросил Эдик.　

Вперед вышел мужчина в черном костюме, брезгливым взглядом окинул Эдика, но руку для приветствия все-таки протянул.　

— Сергей.　

— Эдик.　

Все долго обменивались рукопожатиями. Ритуал, который всегда вызывал усмешку у Эдика. Сейчас жмем друг другу руки, как лучшие друзья, а завтра друг друга мочим, — каждый раз в таких случаях думал Эдик. Но бандитско-рэкетирскую традицию никогда не нарушал.　

— Давай сядем, поговорим, — предложил Эдик Сергею Ивановичу.　

— Давай.　

Крест, Султан и Жора демонстративно отошли в сторону поближе к своей машине. В эту минуту к месту встречи подрулила черная «девятка», показался Игорь, стал извиняться перед своими за опоздание. К Сергею Ивановичу и Эдику подходить не стал.　

Вместе с Сергеем Ивановичем за столик уселся и Гена — мужчина лет сорока в спортивной куртке-ветровке с нагловатым широким лицом. Эдик определил, что тот раньше работал тренером по какому-то силовому виду спорта. Кажется, по борьбе, вспомнил он рассказ Игоря. Еще Игорь сказал, что этот Гена всегда со стволом ходит — «ТТ», с полной обоймой. С ним надо быть поосторожней, мужик крупный и, судя по лицу, не из робкого десятка. А Сергей Иванович — так себе, несерьезный противник. Расфуфыренный павлин, которого завалить — два пальца обоссать, в мафиози играет, словно пацан шестнадцатилетний. По словам Игоря, раньше тот работал на заводе инженером, никогда не сидел, со спортом не дружил, жена, двое детей. И как только такой команду рэкетиров сколотил?! Все эти мысли промелькнули в голове Эдика в первые же минуты знакомства.　

— Слушаю тебя, Эдик, — покровительственным тоном начал Сергей Иванович. — Должок хочешь отсрочить?　

— Да нет, наоборот.　

— Что наоборот?　

— С тебя спросить.　

Холеное интеллигентное лицо Сергея Ивановича вытянулось в удивленную гримасу.　

— Что с меня попросить? — все еще не понимая, куда клонит Эдик, переспросил Сергей Иванович.　

— Денег, чего же еще-то!　

Наконец Сергей Иванович все понял.　

— Предъяву хочешь мне сделать?!　

— Хочу, — усмехнулся Эдик, уж слишком смешно звучали блатные выражения в устах этого человека.　

— А силенок-то хватит?　

— Раз приехал, то, наверное, хватит!　

— Послушай, ты, козел! — бесцеремонно вмешался в разговор Гена, и. его мощные кулаки угрожающе сжались, а глаза налились кровью.　

— Подожди, Ген, — остановил его Сергей Иванович. — Я этому… сам все объясню.　

— Что ты хочешь мне объяснить, приятель? — усмехнулся Эдик. — Что ваш человек не хочет отдавать мне мои　же деньги? Ваш Игорь меня, как пацана зеленого, пугает? Ты, что, Сережа, в беспредел ломанулся?　

От такого напора Сергей Иванович немного растерялся, на его интеллигентном лице появилась гримаса недоумения, наконец он спросил:　

— Ты с кем работаешь, Эдик?　

— Ни с кем. Я же твоему Игорю уже сказал. Я просто человек, у которого твой кошара украл бабки, семьдесят штук. И я пришел за своими бабками.　

— Надо было нас сразу вызвать, с нами посоветоваться, а не наезжать на Андрея Петровича, машины отбирать, деньги…　

— Хорошо, извини, что не пришел. Откуда я знал, что вы его «крыша»? Но теперь вот он — я, здесь, верните мои бабки!　

— Гм… но сначала надо вернуть Андрею Петровичу то, что ты забрал.　

— Зачем?　

— Ну как, чтобы все решить, так сказать, изначально.　

— Зачем изначально, Сережа? О чем ты? Я хочу деньги свои вернуть, больше ничего.　

— А ты, дружок, не боишься? — снова вмешался в разговор Гена, почувствовав, что шеф зашел в тупик. Сергей Иванович явно обрадовался помощи своего зама, замолчал, выжидая реакции Эдика.　

— Чего бояться? — по-простецки спросил Эдик.　

— Нас.　

— Да вы, вроде бы, нормальные ребята, не страшные, чего вас бояться?　

— Ты сейчас договоришься, что живой отсюда не уйдешь! — угрожающе протянул Гена.　

— Значит, деньги отдавать не хотите?　

— Мы так вопросы эти не решаем, — снова вступил в разговор Сергей Иванович.　

— А как вы решаете?　

— Если бы ты сразу к нам пришел, то другое дело, а так ты наехал на нашего человека, получается, ты на нас болт положил! А за такие вещи мы всегда наказываем.　

— И как же вы хотите меня наказать?　

— А вот когда накажем, тогда узнаешь! — снова угрожающе протянул Гена.　

Эдик, улыбаясь, смотрел на Гену.

— Да я вижу, мужик ты здоровый. Килограмм на сто тридцать потянешь, как лось, рогами боднешь и…　

— Ты на что это намекаешь?　

— Я намекаю на то, что с вами, ребята, лучше не связываться, крутые вы больно. Сами деньги отнимаете и еще неустойки вешаете.　

— Да, мы такие, — не чувствуя подвоха, с очень серьезным лицом произнес Сергей Иванович. — А кто у нас на пути встанет, сильно пожалеет. Любого раздавим.　

— Это я уже понял, — усмехнулся Эдик и добавил: — По вашему Игорю, он тоже крутячок.　

— Что-то ты много говоришь! — угрожающе произнес Гена и, повернувшись к шефу, специально громко спросил: — Может, решим с ним вопрос по-другому?　

— Не надо, Гена, если человек понимает, то зачем же…　

— Значит, деньги не отдадите? — уже серьезно спросил Эдик.　

— Нет, — ответил Сергей Иванович.　

— А ты на нас в милицию пожалуйся, — в широкой улыбке расплылся Гена, — может, они помогут, а?　

— Я, пожалуй, так и сделаю.　

Эдик поднялся. Сергей Иванович и Гена, улыбаясь и явно довольные собой, победно смотрели на него.　

— Ну, ладно, поехал я. Мир — штука тесная, так что, думаю, скоро увидимся.　

— Ты нам тут по ушам не езди! — снова пробасил Гена. — В понедельник чтоб все тачки и деньги вернул, ясно?! Иначе снова в гости заявимся!　

— Обязательно. Покедова, крутячки.　

Эдик быстрой походкой подошел к красной машине. Жора уже сидел за рулем, двигатель послушно работал.　

— Поехали, — бросил Эдик, захлопнув дверцу, и машина резко взяла с места.　

Игорь ничего не рассказал Сергею Ивановичу и своим приятелям о ночном приключении. Понимал, что братва не поймет и не простит. Да и как он, опущенный, может быть у них бригадиром? В лучшем случае выгонят, а в худшем? А если принять сторону Эдика? Этот все равно ни с кого не слезет — ни с него, ни с Сергея Ивановича, ни с денег. Свои двести тысяч он будет выжимать с них любыми путями, пока всех не передавит. Он такой, Игорь это уже понял.　

Красный «корвет» подъехал к дому, где жил Сергей Иванович. Рядом на пассажирском сиденье развалился грузный Гена. Шеф пригласил его к себе перекинуться в картишки, попариться в сауне, попить пивка. Они частенько засиживались у него по ночам, обсуждая планы; жена с детьми спали.　

У Сергея Ивановича была квартира, соединенная из двух трехкомнатных, находящихся по соседству на одной площадке. В одной из комнат — мини-бассейн, сауна, бар и спортзал. Здесь-то приятели и любили проводить время, особенно после удачных дел. А дело с Эдиком, как они считали, прошло вполне удачно. Правда, парень немного поскалил зубы, но они ему дали понять — не вернет деньги, будет худо. Петровичу его долю возвращать они, конечно, не собирались.　

Сергей Иванович считался неплохим семьянином. Не пил, не гулял, все свободное время проводил с семьей. Жену он любил, детей тоже. Поэтому любовниц не заводил и по саунам вместе с бабами не ездил. Гена не понимал его, потому что сам терпеть не мог своей жены и дома почти не бывал. Гена, в противовес своему шефу, любил и выпить, и погулять, особенно вместе с братвой в бане, где за раз можно поиметь не одну симпатичную телочку. Баб Гена обожал, и в этом он был ненасытен. Спортом он давно не занимался и не тренировал, да и зачем, когда денег это не приносило. Теперь в свои сорок два года Гена почувствовал необычную радость от обладания деньгами, большими деньгами.　

Свою рэкетирскую команду они сколотили год назад. Сергей Иванович — старый приятель Гены — открыл несколько коммерческих ларьков, но, как только дела пошли хорошо, начались проблемы с собственной «крышей». Лихие ребятишки стали требовать налоги, да и с самим Сергеем Ивановичем разговаривали грубо, как с каким-то лоточником. Как-то Сергей пожаловался на жизнь Гене, тот к этому времени бросил тренерскую работу и занимался частным извозом. Гена с ходу предложил отодвинуть Серегину «крышу» в сторону. Серега поначалу перепугался, но потом согласился. Гена приехал на «стрелку», прихватив с собой десяток крепких ребят-спортсменов. Впечатление было солидное, да и говорил он нахраписто, с накатом. «Крыша» Сергея Ивановича дрогнула и решила отступить.

С того дня Сергей с Геной занялись новым бизнесом, дела их быстро пошли в гору. С серьезными группировками они не конфликтовали, предпочитали отступать. Зато к кооператорам и мелким бизнесменам были беспощадны. Петровича они тоже собирались в ближайшее время раздеть, Игорь на подобные «разводки» был мастер. Но так не кстати появился этот злосчастный Эдик.　

Сергей с Геной поднялись на лифте на десятый этаж, вышли на площадку и… Прямо на них уставились два ружейных ствола в полусогнутой руке Эдика. Чуть сзади виднелся здоровенный лысый кавказец невысокого роста.　

— Что надо? — спросил Гена, ничуть не испугавшись.　

Сергей Иванович, наоборот, сильно перетрусил, и это было сразу видно. Сейчас ему ужасно захотелось домой, к детям, и больше никогда не участвовать в этих разборках. Предчувствие было самое дурное.　

— Вынь руку из кармана! — приказал Эдик Гене.　

Но тот не подчинился и уже почти вытащил пистолет. Грохнул выстрел. Картечь снесла Гене половину черепа. На бетонном полу тут же стало растекаться большое кровавое пятно. При виде убитого друга внутри у Сергея Ивановича что-то сломалось. Инстинктивно прикрываясь руками и отступая назад, он залепетал:　

— Не надо!.. Прошу вас!..　

— Жора, хватай его и вниз! — скомандовал Эдик и ринулся к убитому.　

Жора двумя ударами молниеносно сбил Сергея Ивановича с ног и следом за грузным телом Гены, с которым возился Эдик, стал заталкивать его в лифт. Внизу их уже ждали свои.　

Два тела быстро закинули на заднее сиденье, и машина стремительно рванула с места.　

Маршрут выбрали заранее самый короткий — к одному из озер. Озеро было довольно-таки большое и глубокое, с одной стороны которого жители близлежащих домов устроили пляж.　

Машины осторожно подъехали к самому берегу, остановились за кустами, подальше от любопытных взглядов случайных ночных гуляк.　

Сергей Иванович уже пришел в себя и сейчас попытался убежать. Эдик в два прыжка догнал его, повалил на песок и стал душить. Подоспел Султан, но Эдик уже сделал все　сам — тело Сергея Ивановича не подавало никаких признаков жизни, глаза закатились.　

— Ищите два камня или что-нибудь такое, да потяжелее! Султан, доставай веревки! — приказал Эдик, поднимаясь на ноги. — Да живо, каждая минута дорога!　

Все кинулись исполнять приказания Эдика. Жора нашел где-то железнодорожную шпалу метровой длины и притащил ее к самому берегу, а Крест с Игорем прикатили старый, проржавевший и ужасно погнутый колесный диск от какого-то грузовика. Султан уже привязывал веревки к ногам обоих жертв. Здесь же в кустах был спрятан плот.　

— Жора, Крест, скорее! Время! — поторапливал Эдик, хотя и так все делали быстро.　

— Подожди, забери у них документы, — остановил плот Эдик, когда он уже был готов к отплытию.　

Крест кивнул и, склонившись к двум лежащим на плоту телам, быстро обшарил каждого.　

Затем Жора, отталкиваясь длинным шестом, осторожно вырулил к середине озера. Еще через пару минут оба тела плюхнулись в воду и тут же ушли на дно.　

Эдик пристально осмотрелся вокруг. Все тихо, спокойно. Повернулся к Игорю:　

— Отгонишь «корвет» на какую-нибудь стоянку, а их родственникам скажешь, что они уехали на пару месяцев, мол, ментовская на хвост села. Жены-то знали, чем они занимались?　

— Нет.　

— Вот и объясни им популярно. Своим скажи, что теперь у них новое начальство, деньги каждый месяц будешь мне отдавать. Кто будет недоволен, мне скажешь, я с ним разберусь. Меня не ищи, я тебя сам найду.　

Игорь послушно кивал. Этот человек, после всего случившегося, вызывал в его душе дикий ужас. Кто мог подумать, что он так быстро отправит на тот свет Сергея Ивановича с Геной?　

На следующий день Эдик наведался домой к Петровичу. Познакомился с его женой — Светой, невысокой, но очень стройной женщиной тридцати лет. Света понравилась Эдику с первого взгляда — такая милая, домашняя и собой ничего. «И как только она замуж за такого урода вышла, — подумал Эдик. — Да, женщины — полная загадка, чем думают — неизвестно».

Света тоже уже много наслышалась от мужа про Эдика — не человек, а монстр какой-то.　

— Ты стол приготовил? — спросил Петровича Эдик.　

— Нет.　

— Так чего же ты, в гости зовешь, а сам?..　

— Сейчас сообразим что-нибудь.　

Эдик остался со Светой в комнате, а Петрович поспешил на кухню.　

Сначала приход этого незнакомца напугал Свету, но потом она успокоилась. Эдик был совсем не похож на людоеда — веселый, улыбчивый и очень вежливый мужчина. Правда, красавцем его назвать было нельзя, но и на кровожадного вампира, как описал его Петрович, он не походил.　

Свету очень удивило, что Эдик понукал ее мужем, а тот с полуслова выполнял все его приказы. Таким Андрея она еще ни разу не видела. Из домашнего тирана и барина он превратился в очень расторопную кухарку-прислугу.　

— Светик, доставай тарелки, накрывай на стол, — начал было руководить Петрович, но Эдик удержал ее на диване.　

— Андрей, разве можно заставлять такую красивую женщину заниматься кухней?! Нет, ты все должен делать сам, а ее на руках носить и цветами задаривать, — и, повернувшись к женщине, Эдик очень вежливо сказал: — Сидите, дорогая, отдыхайте. Надо вам воспитывать своего супруга, а то он совсем испортится.　

— Уже испортился, — улыбнулась Света.　

— Ну ничего, мы его перевоспитаем, — в тон ей шутливо ответил Эдик.　

Петрович поджарил курицу, наскоро приготовил салат, достал из бара шампанское, вино, водку. Торопливо поставил все на стол в гостиной.　

— Молодец, Андрей, исправляешься, — подбадривал его Эдик, во всю ухаживая за Светой.　

— Вы что будете пить?　

— О, я ничего не буду, я так давно не пила.　

— Дорогая, вы не правы, немного шампанского только поднимет аппетит.　

За Светой давно так никто не ухаживал. Она даже забыла, что это такое. Последние пять лет, кроме дома, она нигде не бывала и, кроме кухни, стирки и уборки, ничем не занималась. На работу устраиваться Петрович ей запретил, да и куда она пойдет, что она умеет? Света с горечью чувствовала, что жизнь проходит мимо, но сделать　что-либо была не в силах. А последние два года, с тех пор как муж занялся бизнесом, ее жизнь вообще стала невыносимой — пьяные скандалы и гулянки супруга превратились в норму.　

Странно, но этот незнакомый мужчина с высоким лысым лбом, про которого столько ужасов порассказал Андрей, заставил Свету снова почувствовать себя женщиной, и за это она была ему очень благодарна.　

— Я тогда хоть пойду переоденусь, — поднимаясь, сказала она и быстро скрылась в соседней комнате.　

— Петрович, — громко говорил Эдик, — как тебе не стыдно, такая очаровательная жена, а ты такой нехороший! Пьешь, гуляешь, как не стыдно?!　

— Исправлюсь, — весело, в тон Эдику ответил Петрович, хотя в глубине души он проклинал тот день, когда они познакомились.　

Света вернулась в комнату, на ней было нарядное черное платье с глубоким вырезом на груди, белые туфельки-шпильки; черные длинные волосы аккуратно расчесаны и уложены. На шее, в ушах, на запястьях золотые украшения. Петрович все-таки кое-что утаил от Эдика или просто не знал про эти украшения жены…　

— О, какая женщина! — восхищенно протянул Эдик. — Какая женщина! Я просто ослеплен ее красотой!　

Света действительно выглядела очень эффектно, даже Петрович удивленно открыл рот. Такой нарядной и красивой свою жену он уже давно не видел. Но это перевоплощение супруги ему явно не понравилось, не нравились ему и сладкоголосые речи Эдика. Поскорее бы убирался отсюда.　

Они все втроем сели за стол, выпили. Петрович почти не ел, только пил водку, рюмку за рюмкой. Света очень мило улыбалась Эдику и с видимым удовольствием принимала его ухаживания. Петрович все больше злился. Неужели эта дура не понимает, что это бандит?! Вон, расфуфырилась как, а этот Эдик сейчас с дури чиркнет ее ножом по горлу, тогда будет знать. Идиотка!　

— Петрович, поставь музыку, я хочу пригласить твою супругу на танец, — и, повернувшись к женщине, Эдик галантно протянул ей руку. — Можно вас пригласить, Светочка?　

Света с улыбкой кивнула головой. Петрович недовольно покосился в ее сторону, но магнитофон включил. А она даже не смотрела на него. Ее тупость начинала его злить.

Эдик танцевал со Светой, и Петрович с удивлением обнаружил, что сейчас был не прочь поиметь свою собственную жену. Ее ножки в обтянутом телесного цвета капроне волновали и возбуждали. Такого страстного сексуального желания к своей собственной жене он не испытывал уже давно.　

После танца Эдик демонстративно достал из кармана деньги, кинул двадцатипятирублевку на стол.　

— Петрович, сбегай за цветами, такая женщина не должна быть без цветов.　

Андрей тупо уставился на Эдика. Как так, оставить их одних? Да он же изнасилует ее! Петрович медлил, Света равнодушно улыбалась, а Эдик уже с недовольством смотрел на Петровича.　

— Ты чего, не слышишь?　

— Но… Эдик… Где я найду сейчас цветы?　

— Я бы нашел. Ради такой женщины!　

У Петровича чуть не вырвалось — «вот сам и ищи», но он вовремя сдержался.　

— Давай, дружище, поднимайся, — Эдик направился из комнаты, увлекая за собой хозяина. — Иди, и раньше, чем через три часа, не возвращайся, — жестко прошептал он в прихожей, угрожающе буравя взглядом Петровича.　

Тот был пьян, но не настолько, чтобы не разгадать замысел Эдика.　

— Я не пойду, — попытался протестовать Петрович, хотя прекрасно понимал, что пойдет — еще как пойдет. Сейчас Эдик поимеет его жену и нанесет ему новое оскорбление. Нет, такого он вынести не сможет. Петрович хотел было возмутиться, но Эдик только ткнул его пальцем в ребро и сказал:　

— Не забывай, приятель, твои яйца мне принадлежат, отрежь их, отдай мне, и тогда я уйду. Ну?!　

Петрович, задыхаясь от обиды, злости и беспомощности, начал надевать ботинки. Нет, такого унижения он не выдержит — если эта сволочь хоть пальцем тронет Светочку, он его зарежет. Ведь он так любит свою жену, она такая красивая, такая сексуальная!　

Эдик закрыл за ним дверь и звучно щелкнул замком. Вернулся в комнату. Света по-прежнему сидела на диване и пила шампанское.　

— Надо освежить, — с улыбкой сказал Эдик и до краев наполнил ее бокал шипящей золотистой жидкостью.　

Себе он налил вина.　

— За тебя, моя королева! — поднял тост Эдик.　

— Спасибо.　

От выпитого в голове женщины шумело, в теле появилась легкость, настроение наипрекраснейшее.　

Эдик еще несколько минут говорил разные комплименты, потом неожиданно опустился перед ней на колени.　

— Дорогая, ты просто сводишь меня с ума, ты божественно прекрасна! Ты как троянская Елена! Из-за тебя все мои страдания!　

Света мило улыбалась. Как давно ей никто не говорил таких чудных, таких сумасшедших слов любви. Она абсолютно не боялась Эдика, хотя своим женским чутьем догадывалась, что сейчас он будет к ней приставать. Она, конечно, ему не даст, но с удовольствием пофлиртует, пока не пришел ее муженек. Этому засранцу Андрюшеньке неплохо было бы отомстить, чтобы знал, как над ней измываться. Но она даже не представляла, как сможет отомстить мужчине, с которым прожила целых десять лет и ни разу ему не изменила. Нет, она иногда хотела наставитъ ему рога, но все как-то не могла набраться смелости, да и случая удобного, честно говоря, не подворачивалось.　

Рука Эдика приятно гладила ее коленки, а восторженные комплименты так и сыпались на нее.　

— Светочка, дорогая, королева моя, зачем тебе этот Петрович, выходи за меня замуж. На руках буду носить, все для тебя буду делать!　

Эдик говорил это почти искренне. Ему нравилась эта красивая, домашняя и, по всему видно, порядочная женщина. Не то, что эти потаскушки, готовые за столик в ресторане или просто за червонец сами запрыгнуть к нему в койку.　

— Эдик, не надо, — попыталась она остановить его слишком смелый напор, хотя сама очень хотела обратного.　

— Дорогая, выходи за меня, королева…　

Он, конечно, гад врет, но зато как приятно! Света была уже не в том возрасте, чтобы верить подобным признаниям. Хоть у нее и не было абсолютно никакого опыта по части мужчин, но подруги много чего порассказывали. Сначала замуж зовет, страстью пылает, а как только в постель затащит, так только его и видели. Все мужики сволочи и верить им нельзя — таково было мнение почти всех ее подруг. Может, и сволочи, а мужей-то своих любят, лелеют, а те своих жен и с работы встречают, и цветы дарят. Это ведь только ей с Петровичем «повезло», а у других более менее нормальные мужики и нормальные семьи. Правда, и Андрей раньше был совсем другим — внимательным, ласковым, каждые выходные или в кино, или в театр ходили. А как деньги у него завелись, так человека словно подменили.　

Рука Эдика уже нащупала ее трусики, возбуждающе прошлась по ее бархатистому животику, поднялась к груди. Как хорошо, как приятно! Она снова сделала робкую попытку остановить его.　

— Эдик… прошу… не надо…　

— Я весь горю и умираю… королева…　

Как сладко он врет, как приятно ласкает. Ну, давай же, не останавливайся, говори, продолжай…　

Эдик уже вовсю целовал ее шею, грудь, так страстно сжимал эти набухшие возбужденные соски.　

— Дорогая… я умираю, как хочу тебя…　

И тут Света сама сделала то, что никак от себя не ожидала. Она еще ближе прижалась к Эдику и быстро скользнула рукой к его самому возбужденному месту. Эдик от неожиданности и удовольствия даже ойкнул. А она уже гладила его, такого сильного, возбужденного, страстного. Она не могла уже больше терпеть, она сама хотела его.　

Эдик с трудом поспевал за ней, стаскивая с себя одежду. Она была уже почти голая, в одних колготках и трусиках. Как давно она не занималась нормально любовью. Сейчас она даже не могла вспомнить, когда это было в последний раз. Те унизительные и гадкие ночи, когда Петрович забирался на нее и, дыша перегаром и источая запах чужих женских духов, грубо, по-скотски, трахал ее, никак нельзя было назвать любовью. Она лишь терпела, когда он удовлетворит свою похоть, отвалится от нее и захрапит. Слава Богу, что последний год он приставал к ней совсем редко.　

Пальцы Эдика своими ласками сводили ее с ума. Сейчас ей было на все наплевать. Она хотела лишь одного — заняться с ним любовью. Ее словно несло по течению, и она не в силах была ему сопротивляться. Плевать, что она совсем не знает этого мужика, плевать, что он о ней подумает, плевать, что сейчас может прийти муж. На все плевать! Лишь бы поскорее отдаться ему и обо всем забыть…　

— Скорее… возьми меня…　

Она лежала с закрытыми глазами и судорожно сжимала его в объятиях, как очень изголодавшаяся по сексу женщина.　

И Эдик беспрепятственно вошел в нее, из ее груди вырвался протяжный стон наслаждения…　

Петрович пришел гораздо раньше, чем велел ему Эдик. В руках он держал огромный букет роз, а глаза смотрели пьяно и зло. Видимо, добавил где-то еще для храбрости. Но сейчас, как только он снова увидел Эдика, вся его смелость куда-то испарилась.　

— Ты почему так рано? — недовольно буркнул Эдик.　

— Я… но… у меня часов не было.　

— Ладно уж, проходи. В общем, она мне не дала. А я ее хочу, понятно? И у меня серьезные намерения, я хочу на ней жениться, если, конечно, ты разведешься с ней. А сейчас иди и уговори ее, чтобы мы потрахались, я на ночь останусь.　

Хмель из головы Петровича вмиг улетучился. Она ему не дала, а он, значит, должен уговаривать собственную жену, чтобы дала?! Нет уж, такому не бывать, пусть уж…　

— Ну, чего стоишь, давай иди, поговори с ней, — ткнул в бок Петровича Эдик.　

— Хорошо…　

Какая-то неведомая сила заставила Петровича подчиниться. Внутри что-то оборвалось. Он неуверенно прошел в комнату. Света по-прежнему сидела на диване, только ее щеки казались более раскрасневшимися и во взгляде чувствовалось смущение.　

— Какие красивые цветы, Андрей! — с улыбкой произнесла она.　

— Да, это тебе… Послушай, тут такое дело…　

Петрович не знал, с чего начать. В такой идиотской ситуации он оказался впервые в жизни. Уговаривать собственную жену, чтобы ее кто-то трахнул! Свихнуться можно. Но этот Эдик, этот зверюга, он же всех зарежет, если ему отказать. Лучше уж уступить ему.　

— Давай выпьем, — Петрович потянулся к бутылке коньяка, плеснул в две рюмки.　

Жена выпила вместе с ним, и лицо ее еще больше раскраснелось.　

— Свет, я не знаю, как тебе это сказать, но Эдик хочет тебя, и ты должна с ним переспать, — на одном дыхании выпалил Петрович.　

Улыбка не сходила с губ жены.　

— Андрей, что ты говоришь… как ты можешь!

Она попыталась возмутиться, но возмущения не получилось.　

— Нет, я не буду, я тебе что, шлюха! Как ты мне такие вещи…　

— Свет, — перебил ее Петрович, — надо, пойми, иначе он меня зарежет.　

— Спи с ним сам, а я не буду.　

Света демонстративно надулась и отвернулась от него. Такого от своего мужа она никак не ожидала. Алкоголь пьянил и будоражил. Она только что, каких-то полчаса назад, испытала оргазм, о котором уже забыла. Конечно, она бы не прочь еще разок с Эдиком, но чтобы дорогой муженек сам просил об этом!..　

— Свет, ну я прошу тебя, ну, пожалуйста.　

— Хорошо… скажи ему, я согласна…　

При этих словах Петрович опять почувствовал прилив злости и ревности. Может, все-таки он решится стукнуть Эдика чем-нибудь тяжелым по башке?!　

В комнате показался Эдик.　

— Ну что, Петрович, давай выпьем! — весело предложил он. — Какая у тебя красивая жена! Ох, если бы она была свободна! Светочка, я первый буду на очереди, хорошо?　

Света улыбалась. Она только сейчас представила, что начнет заниматься любовью с Эдиком, а в соседней комнате будет сидеть Андрюша, и от этого ее желание еще сильнее распалялось. Наконец-то она отомстит ему за все — за слезы, за унижения, за ночные пьянки с изменами, за всех его баб! И какой сладкой будет эта месть! И вообще, надо с ним разводиться, потому что это не жизнь, а какое-то скотское существование…