Бриана

1

БРИАНА

НАШИ ДНИ

— Ты готова? — Спрашивает Маркус, менеджер частного клуба «Равноденствие».

Глубоко вздохнув, я поднимаю взгляд на человека передо мной.

— Да.

Сегодня вечером меня впервые включили в список VIP. Проработав здесь почти три года, я избегала давать частные танцы особым клиентам клуба «Равноденствие», насколько это возможно. Все танцоры должны быть доступны в эксклюзивном клубе. Только членам клуба разрешен особый VIP-статус.

После того, как я ушла от Джейдена, или, скорее, когда он практически выгнал меня из своей жизни. Я знала, что не смогу продолжать работать в танцевальной студии или жить в его квартире. Он ясно дал это понять всем. Он хотел, чтобы я ушла. Что все, что у нас было, официально закончилось.

Жизель знала, что я уйду тихо. Она знала, что я не смогу продолжать работать в танцевальной студии с Джейденом так близко или жить в квартире, за которую он платит, или водить машину, которую он мне купил. Я оставила все, кроме того, с чем пришла. В основном, одежду на себе. Мне нужно было найти работу, и единственным набором навыков, которые у меня были, чтобы быстро заработать деньги, были танцы на пилоне. Я официально вернулась туда, откуда начала, сбежав из трейлера матери. Она предупреждала меня, что я стану шлюхой и что я ущербна, как и она. Ни один мужчина не захочет, стриптизершу родом из трейлерного парка. Думаю, она была права. Слухи, которые я ненавидела, распространяемые со времен моей средней школы, были правдой. Вот где я оказалась. И это было мое будущее.

Друг из «Фарфорового кукольного домика», где мы с Жизель работали, замолвил за меня словечко в подпольном клубе только для элитных членов. В основном, для сверхбогатых. Мужчин, которые хотели насладиться компанией танцовщицы, не будучи пойманными папарацци, женами, детьми или СМИ. Каждый член проходит медицинское и финансовое обследование.

— Ты знаешь правила. — Говорит Маркус, и я киваю, глубоко вздыхая.

— Я просто нервничаю. Это мой первый раз, когда я наедине с мужчиной в VIP-комнате.

— Помни, все, что тебе нужно сделать, это сказать «нет». Тебе не нужно делать ничего, от чего тебе некомфортно.

Одна ночь в VIP-комнате оплачивает два моих курса по программе физиотерапии. Я никогда не собиралась позволять себе брать незнакомых мужчин в VIP-комнату, но это также было требованием, когда меня нанимали, чтобы хотя бы одна ночь должна была быть. Это указано в описании работы в клубе, и это также было подчеркнуто в контракте, который они заставили меня подписать.

Маркус придумывал мне оправдания с тех пор, как я начала. Другие девушки ничего не говорили или не замечали, но мужчины просили меня, но я придумывала оправдания. Мне нужна эта работа, потому что деньги приходят быстро, и это позволяет мне посещать медицинскую школу днем и оплачивать все мои основные расходы. Мне осталось шесть месяцев, чтобы закончить программу, и тогда я официально стану физиотерапевтом.

Я начала брать кредиты, когда начала шесть с половиной лет назад, но я выжата. Даже когда я была с Джейденом, я ни разу не просила ни цента, чтобы заплатить за учебу. Однажды он предложил мне помочь, но я быстро отказалась. Я хотела учиться сама. Это был способ доказать себе, что я смогу это сделать. Что я не закончу так, как говорила мне моя мать, шлюхой, которую никто не хочет.

Моя удача со студенческими кредитами закончилась, когда финансовый консультант пригласила меня в свой кабинет и сказала, что я больше не могу брать кредиты. Мое лицо вытянулось, а живот сжался. Единственный вариант, который я могла придумать, был VIP-зал.

Я сказала себе, что буду избегать этого как можно больше, пока не закончу медицинскую школу. Мой план состоял в том, чтобы никогда никого не брать в VIP-зал, но моя удача закончилась.

Я все время говорю себе, что это не имеет значения. Я всего лишь оболочка, которую можно использовать. Ничего больше. Ничего меньше. Большинство из них просто смотрят на мое тело, дрочат свои члены и бросают в меня деньги, когда я танцую на полу.

— Поняла, Маркус.

— У тебя все получится. Ты знаешь, где находится тревожная кнопка, и я прямо за дверью. — Ему легко говорить. У него нет ни одного придурка, который бы возбуждался от его образа или прикосновения к его коже. Одна только мысль о том, что ждет меня за дверью, заставляет мою кожу покрываться мурашками.

— Я знаю. Спасибо. — Я смогу это сделать, говорю я себе.

Я поправляю корсет с дорогим кружевным бюстгальтером, подвязками и колготками. Маркус открывает дверь, когда я даю ему сигнал. Медленно входя на лакированных шестидюймовых каблуках, я вижу мужчину, сидящего на синем бархатном шезлонге. Его костюм безупречно сшит, и когда я приближаюсь, его взгляд скользит по моему телу, пока не достигает моего лица. Его глаза темные, как смоль, черные шары, пытающиеся заглянуть внутрь меня. Говорят, глаза — это окно в душу. Жаль, что моя душа сломана и ее нельзя увидеть.

Мой взгляд встречается с ним лицом к лицу, и мои глаза ласкают его сильную челюсть и красивое лицо. Когда он садится, он раздвигает ноги, явно приглашая меня встать между ними, он расстегивает свой пиджак и снимает его, аккуратно складывая рядом с собой.

— Привет, красавчик.

— Я рад, что ты приняла мою просьбу, Коко. — Я улыбаюсь ему, но он видит, что мои глаза не достигает улыбка.

Я узнаю его. Он наблюдал за мной здесь уже месяц. Он тихо сидел за столиком, потягивая стакан Macallan 18 и смотрел как я танцую на пилоне.

— Конечно. Можно? — Спрашиваю я, изогнув бровь и делая движение, чтобы сесть на него верхом.

— Конечно. Пожалуйста.

Мои ноги оседлали его, и я чувствую его сильные бедра сквозь его брюки. Мои руки лежат на его сильных плечах, чтобы удержать равновесие, а его руки медленно находят мою талию.

— Итак, что бы ты хотел сделать, пока я здесь? — Его взгляд скользит по моему телу, чтобы заметить короткие кружевные шорты, парящие над его членом, который теперь тверд как камень.

— Я хочу, чтобы ты танцевала для меня или, скорее… танцевала на мне. В следующий раз я дам тебе знать, чего я хочу и что мне нравится. Если ты согласишься, конечно. — Его голос строг и настойчив.

Этот мужчина любит контроль. Он медленно проводит большим пальцем по моей коже около грудной клетки и думает, что это вызовет у меня возбуждение. Как интересно. Он хочет, чтобы я хотела его. Жаль, что я ни к кому ничего не чувствую. Он, без сомнения, привлекателен, и у меня такое чувство, что он ожидает, что женщины будут польщены если им повезет оказаться в его присутствии. Я просто не из таких женщин.

Песня «Can You Hear Me» от Fleurie тихо играет в динамиках, и ее страстный голос задает настроение в комнате. Когда я качаю бедрами и выгибаю спину в такт музыке, его член впивается в мою покрытую кружевом киску.

С каждым вдохом его дыхание становится все тяжелее, и я знаю, что он пытается сдерживаться. Я кричу в своей голове, что хочу спрыгнуть с его колен и выбежать из этой комнаты, но не могу. Мне нужна эта работа, и если я планирую больше никогда этого не делать, мне нужно устремить свой взор на приз. Закончить свое образование и убираться отсюда к черту.

Когда я качнула бедрами, заставив себя подняться, я опустила ноги и развернулась. Я наклонилась, чтобы дать ему лучший вид на мою киску, зажатую в кружевах, и медленно поднялась.

Развернувшись, я провела пальцами по прядям его шелковистых черных волос. Мужской аромат его экзотического одеколона ударил по моим чувствам. Он пахнет грехом. Все в этом мужчине кричит об опасности и должно сопровождаться отказом от ответственности. Он наклоняет голову вверх и направляет меня вниз, чтобы я снова могла оседлать его. Он трётся своим стоячим членом, теперь натягивая штаны на мою киску, и на его лбу появляется капля пота.

Желая покончить с этим, я обхватываю его шею рукой и всухую трусь о его член, сильно и быстро. Он хрипит и стонет, в то время как я крепко сжимаю его затылок, пока тру себя о его член.

Мы не прерываем зрительный контакт, и чем быстрее я тру себя, тем больше пота капает с его лба. Наши глаза сцеплены, и его дыхание учащается, пока я все быстрее тру его член, словно я одержима, но я под контролем. Это то, чего хотят от меня мужчины. Но здесь я контролирую. Чем быстрее я дам ему освобождение, тем быстрее он уйдет.

Через несколько минут он больше не может этого выносить. Он хватает меня за задницу, удерживая меня неподвижно, теряя контроль, когда он жестко кончает в своих брюках.

— Блядь, — кричит он. Мы не отрываем взгляда, пока я наблюдаю, как он развязывается.

Я наклоняюсь ближе, мои глаза напряжены, мои губы в дюймах от его губ, когда я говорю:

— Время вышло.

Его глаза — жесткие щелочки, когда он наблюдает, как я слезаю с его колен, не оглядываясь, и выхожу из комнаты.