Бриана

6

ДЖЕЙДЕН

— Держи скамейку и не двигайся.

— Ладно, вот так? Тебе нравится так, Чемпион? — Спрашивает она.

Я схватил первую попавшую девушку, которая ошивалась у ринга и трахаю ее, пытаясь успокоить свой адреналин после боя. Я только что выиграл бой у бойца по имени Баррера техническим нокаутом, и я все еще сохраняю свой титул.

— Да, вот так. — Говорю я ей, убедившись, что на мне два презерватива на случай, если первый порвется. Я не доверяю этим девушкам, и мне не интересна драма. Это быстрый трах без прелюдий и имен.

Я врезаюсь в нее, держа ее за бедра, и она вскрикивает, когда я беру ее грубо. Вбиваясь в нее, пока пот стекает по моей спине, она стонет. Она не такая узкая, как мне нравится, но на сегодня сгодиться.

— Да, ты такой большой. — Говорит она после стона.

Я закатываю глаза, закрывая ей рот рукой, желая, чтобы она заткнулась. И только когда я думаю о той единственной женщине, которая всегда умудрялась заставить меня кончить своей прекрасной улыбкой и идеальным телом, я кончаю в презерватив. Моя светловолосая богиня. Единственная девушка, которая напоминает мне прекрасную куклу Барби, Бри.

Выходя из нее, я даже не уверен, кончила она или нет. Она выпрямляется и стягивает свою короткую юбку. Когда она оборачивается, я уже позаботился о презервативе, а мои шорты и сумка на плече, и я готов выйти за дверь. Парни ждут меня снаружи у выхода.

— Хочешь повторить? — Мурлычет она.

— Нет, — Говорю я жестким голосом.

Она опускает глаза, заламывая руки. Я вздыхаю, зная, что веду себя как придурок, но, если бы я не был бойцом или непобедимым, она бы даже не посмотрела на меня. Она та, кого мои парни называют охотницей за мешками. Еще один термин для охотницы за золотом на улице. Нет, мне это не интересно. Она даже не знает меня, но с радостью наклонилась в затхлой раздевалке на арене, чтобы ее трахнул парень, которого она видела по телевизору.

— Это одноразовое событие, и оно больше никогда не повторится. Я даже не знаю твоего имени. — Говорю я, выходя.

— Тиффани. Я Тиффани, — кричит она, когда я иду по коридору к Нику, Нейту, Джейкобу и Кайлу.

Нейт поднимает бровь.

— Она привязалась всего через двадцать минут?

— Да, давай уберемся отсюда, пока она не подумала, что я жду ее. — Они все хихикают, когда мы выходим к затемненному внедорожнику.

— Эй, есть один клуб, куда нам стоит пойти сегодня вечером. Отпраздновать победу. VIP-зал только для членов клуба, но меня пригласил знакомый парень, который является членом клуба. Он платит около полумиллиона в год только за то, чтобы быть в VIP списке, но танцовщицы там великолепны. Он может достать нам гостевые пропуска, поскольку это мы, а ты чемпион. — говорит Джейкоб, глядя на меня.

Мое любопытство разгорается из-за высокой цены.

— Что это за клуб, в который нужно выложить полмиллиона в год, чтобы попасть в VIP?

— Он называется «Равноденствие», и он для супербогатых. Тех, кто не хочет, чтобы что-то просочилось. Типа места, куда никто не может заглянуть, если только ты не знаешь кого-то с большими карманами, или у тебя у самого большие карманы.

— Ты все еще не ответил на мой вопрос, Джейкоб.

— Это танцевальный клуб. Как стрип-клуб с самыми красивыми женщинами. Их отбирают по их навыкам танца и внешности. Каждая девушка чиста и должна подписать соглашение о неразглашении. Что бы там ни случилось, оно там и остается. У девушек даже есть выбор не принимать запросы VIP-клиентов. Это по обоюдному согласию, и все подлежит обсуждению, если вы понимаете, о чем я.

Нейт смотрит на меня, а затем снова на Джейкоба. Он знает, что это за клуб, и я тоже. Мы работаем с мафией и ведем с ней дела. Я просто хотел подтвердить, что это тот самый клуб, о котором мы слышали. Именно так мы основали клуб и получили финансирование, чтобы стать профессионалами. Социальные сети — это шумиха, но все знают, что зарабатывать деньги стоит денег. Мы слышали о этом клубе от лидеров мафии, но мы не часто посещаем стрип-клубы со времен «Фарфорового домика». Я не был в стрип-клубе или в клубе такого типа с тех пор, как встретил Бриану.

Нейт говорит, отвечая Джейку:

— Не рассчитывай на меня, брат. Моя девушка надерет мне задницу.

Я киваю, ожидая этого. Мой лучший друг и брат от другой матери безумно влюблен в Жизель, что заставляет меня вспомнить, что у меня могло быть так же. Ну… у меня это было, и я это выбросил сам лично. Вышвырнул ее из своей жизни. Потом я часто напоминал себе, что это было к лучшему. Если ты заботишься о ком-то, ты хочешь лучшего для него, и я знал, что я не был лучшим для нее. Ей лучше без меня. Даже если я все еще думаю о ней, когда трахаю случайных девушек, на которых мне наплевать. Мой телефон вибрирует от входящего сообщения.

Джанин: Поздравляю с победой. Хочешь приехать, и я смогу размять твои мышцы?

Это последнее, что я хочу делать. Особенно в квартире, в которую она переехала, и которую я, к сожалению, сказал ей, что она может снять у меня после того, как ушла Бри, хотя квартира всегда напоминает мне о ее ванильном запахе и ее прекрасных стонах, когда я брал ее на стойке, у стены и на кровати, я все равно позволил другой женщине там жить. Джанин становится досадной помехой, с которой мне скоро придется разбираться. Массаж плеча расслабляет мышцы, но боль все еще остается.

Я: Нет. Спокойной ночи, Джанин.

Я не благодарю ее за поздравления, потому что это придаст ей смелости продолжать пытаться остаться со мной наедине. Не получится. Мне пришлось остановить ее через месяц после того, как Бри ушла, когда она попыталась поцеловать меня и схватить мой член через шорты в задней комнате спортзала.

Джанин: Хорошо. Я в квартире, если передумаешь.

Шанс невелик. Я не отвечаю и кладу телефон в карман.

— Джейкоб.

— Что?

— Я в деле. — Говорю я ему.

— Мой мужчина. Я отправлю тебе адрес. — Говорит Джейкоб.

Двадцать минут спустя я вхожу в парадную дверь своего чистого, минималистичного, пустого дома. Мой телефон вибрирует в кармане, и я смотрю на уведомление с адресом клуба.

Припарковавшись в укромном гараже рядом с рядами ультра-роскошных автомобилей, Джейкоб и Кайл паркуют свои спортивные машины рядом с моей. Джейкоб и Ник подходят первыми.

— Готов, Чемпион?

— Да, погнали. — Говорю я, следуя за ним к единственной черной двери с вышибалой в сшитом на заказ костюме, похожем на дом. Он кивает Джейкобу и говорит что-то в динамик в своей руке, называя код. Мы входим, и нам выдают специальные браслеты, которые обозначают «все включено» только на одну ночь. Повернув запястье, чтобы посмотреть на жирные буквы, написанные поперек, я вижу надпись NO VIP. Я мог бы изменить эту маленькую деталь, но я решаю, что я здесь, чтобы просто выпустить пар и отпраздновать с парнями. Я знаю, что они рады моей победе и просто хотят хорошо провести время.

Мы следуем за хозяйкой в короткой юбке, которую Ник нагло разглядывает. Она ведет нас к столику слева от сцены. Справа от нас высокий мужчина с темными волосами, который кричит о богатстве, а за его стулом стоит телохранитель. Его стол стоит прямо перед последним столбом, который находится в конце сцены, устроенной как подиум в Париже для недели моды.

Это место кричит о богатстве с самыми дорогими винами, алкоголем, сигарами и миллионерами. Некоторые из них даже миллиардеры, я узнаю человека справа от нас, Итана Картера. Мы вращаемся в одних кругах и даже владеем бизнесом в некоторых компаниях. Он происходит из богатства и привилегий, потому что его отец — король мафии. Мы уважаем друг друга только из-за бизнеса с важными лидерами.

Такие люди, как Итан Картер, кричат о силе и опасности, с огромным сочетанием богатства. Он не старый, и если я не ошибаюсь, ему примерно тридцать два года, он крепкого телосложения. Другими словами, это человек, которому не нужен телохранитель. Он всегда влипает в какое-то дерьмо, из-за которого люди попытаются рискнуть и покончить с собой. Он наклоняет голову в нашу сторону, его темные глаза останавливаются на мне, и он ухмыляется.

— Кто, черт возьми, этот придурок? — Спрашивает Джейкоб, поднимая подбородок в сторону мужчины. Свернув шею, я смотрю на придурка сверху вниз. Когда Джейкоб оглядывается, телохранитель замечает напряжение и скрещивает руки на груди в оборонительной позе.

— Его зовут Итан Картер. Он миллиардер и, вероятно, самый богатый человек в комнате, не считая меня. Он владеет многими конгломератами по всему миру. Он потерял жену семь лет назад в автокатастрофе и никогда не был серьезен с другой женщиной. Говорят, она была любовью всей его жизни. — Говорю я достаточно тихо, чтобы никто рядом с нашим столиком не мог подслушать.

— Ну, если бы она могла его сейчас увидеть. Я не думаю, что его покойная жена одобрила бы то, где он проводит свои ночи, — вмешивается Кайл.

Ник усмехается.

— Здесь должен быть кто-то или что-то, что привлекло его внимание, и мы это выясним.

— Это как получать информацию из первых рук, — добавляет Кайл.

Свет начинает меняться, и за тремя главными столбами на блестящем черном полу появляется огромный экран, как на концерте или в музыкальном клипе.

Хозяйка, которая привела нас к столу, подходит с подносом и Macallan 18 с четырьмя бокалами. Она наклоняется и говорит:

— Комплименты от мистера Картера. Он поздравляет вас с победой, мистер Кипр. — Брюнетка с маленькой грудью, приподнятой кружевным корсетом, скромно улыбается мне и уходит.

Мы вчетвером поворачиваем головы, и этот придурок поднимает свой бокал в тосте. Выпрямившись в кресле, я смотрю на него холодным, жестким взглядом. Мой желудок сжимается от раздражения, потому что что-то не так.

Я пришел сюда, чтобы расслабиться и успокоить свой разум, чтобы не раздражаться. Джейкоб наливает мне стакан, и я выпиваю его одним глотком, печально известный ожог, когда он опускается вниз, покрывая слизистую моего желудка. Джейкоб наливает мне еще один, и я замедляюсь. Я тренировался, и мое тело давно не принимало алкоголь.

Места в клубе начинают заполняться, и внимание мужчин обращено на сцену. Как будто они ждут, чтобы впервые увидеть известного артиста на концерте. На их лицах можно увидеть очарование и волнение. Итан ослабляет галстук и снимает пиджак, закатывая рукава на своих татуированных предплечьях. Мой взгляд устремлен на сцену, потому что тот, кого они все ждут, должен быть кем-то, кто привлечет все внимание в зале.

Из динамиков раздается звук пианино, когда начинает играть «Breathe» Fleurie. Свет сияет, открывая женщину с ангельскими крыльями, кружащуюся в силуэте, который кажется смутно знакомым. Она кружится на шесте в шпагате, когда песня начинает набирать темп. Моя голова наклонена в сторону, потому что я не могу видеть ее лицо или ее идеальное тело, вращающееся на шесте. Ее шпагат безупречен, а когда ее крылья расправляются, это самое прекрасное, что я когда-либо видел.

— Ух ты, — шепчет Кайл.

Она идет, как ангел с крыльями, в черных бархатных сапогах выше колена и боди с опасным разрезом посередине. Включается свет, и сияние бросается на ее тело, когда она идет по подиуму. Включается вентилятор, развевая ее платиновые прямые волосы, словно порыв ветра.

Мой желудок сжимается в тисках, когда девушка, которую я отпустил, та, что выше всех остальных, танцует здесь, демонстрируя свое прекрасное тело. Перед всеми мужчинами в зале, которым я хотел бы выцарапать глаза прямо сейчас.

— Это что? Боже мой. — Говорит Ник.

Ник смотрит на меня, и Джейкоб опускает взгляд. Мое выражение лица должно выдавать все, что я чувствую. Гнев, сожаление, печаль и ненависть к себе. Мои глаза слезятся, ноздри раздуваются, грудь поднимается и опускается. Черт. Я провожу рукой по лицу, не веря своим глазам. Надеюсь, это сон.

Она останавливается, когда музыка заканчивается и вот-вот заиграет следующая песня. Она замечает меня за нашим столиком, но затем ее голова резко поворачивается к человеку, которого я теперь презираю всеми фибрами своего существа. Она отстегивает ремни, удерживающие крылья, и этот ублюдок встает, чтобы помочь ей. Его пальцы скользят по ее нежным рукам, снимая резинку с фамильярностью. Близость… Они близки. И ядовитая ярость кипит в моих венах.

— Успокойся, Джейден. — Говорит Ник.

Она стоит, но выражение на ее лице не обожание или любовь. Оно холодное, темное и пустое. Ее глаза находят мои, и это потрошит меня, разрывая мои внутренности в клочья, как мясорубка. Она отводит взгляд, и то, что я там вижу, ужасает меня. Это не моя Бри. Моя Бри улыбается и выглядит нежной девочкой. Бри передо мной — это оболочка. Когда я смотрю в ее прекрасные глаза, внутри ничего нет. Мои руки сжимают стакан, и мне кажется, что я собираюсь разбить его на мелкие осколки.

Начинает играть песня «Still Your Girl» от Fleurie, и она хватается за шест, и ее мягкий голос разносится эхом по комнате. Песня течет изнутри нее, обращаясь ко всем, кто смотрит.

Она подпитывает кинематографическую тишину темноты внутри комнаты, когда она взбирается на шест на опасную высоту, все глаза в комнате направлены на ее совершенство. Когда песня меняет ритм, она скользит вниз с опасной скоростью, останавливаясь прямо перед тем, как коснуться пола, заканчивая песню лежа на полу с выгнутой спиной и широко раскинутыми руками, как летящий ангел.

— Дерьмо. Я никогда не видел такого совершенства. — Говорит Джейкоб, разинув рот.

— Ты не помогаешь, Джейкоб, — шепчет Кайл.

Я молчу, пристально наблюдая. У нее должна быть еще одна песня, потому что она ждет. Ее тело неподвижно, и каждое дыхание в комнате задержано, это ощутимо.

Играет знакомая песня, которую я слышал раньше, когда она танцевала с Жизель.

«Ultraviolence» Ланы дель Рэй, и слова эхом разносятся, кровоточа ее болью, преследуя ее. Тьма, более зловещая, чем моя собственная. Она льется из нее. Я понимаю, что не просто причинил ей боль, я уничтожил то, что от нее осталось. Она снова танцует в комнате, полной потенциальных хищников, которые будут ее использовать.

Вот как она выживает. Я скормил ее волкам. Маленький свет, который у нее был, исчез. В своем эгоизме я подвел ее. Она никогда не должна была вернуться в эту жизнь. Она слишком умна и красива, чтобы быть здесь. Женщина с ее прошлым не должна находиться в таком месте.

Этот придурок рядом со мной знает, кто я, по понятным причинам, но его ухмылка говорит мне об одном. Он знает, что я знаю Бри и какие у нас были отношения. Его ухмылка торжествует, и я подыграл ей. Я наблюдаю за ее плавными движениями тела, когда она начинает снимать едва заметный комбинезон, и хмурюсь.

— Она снимает его? — Спрашивает Ник.

Она полностью снимает комбинезон и остается в колготках, бикини и накладках, демонстрируя свою великолепную грудь. Мой член внезапно становится твердым как камень в моих дизайнерских джинсах, напрягаясь на молнии.

— Блядь, — говорит Джейкоб, и из уважения парни пытаются отвести взгляд. Мои кулаки сжимаются на коленях, и я в полном беспорядке. Мои эмоции повсюду, смешанные с возбуждением и гневом. Гнев направлен в основном на меня и на этого придурка, который за столиком дальше практически заявляет на нее права. Как будто она его собственность.

Этот мудак смотрит в мою сторону, когда ее выступление заканчивается, и она уходит со сцены.

— Наша королева тьмы, Коко. — Это можно услышать через верхний динамик, и каждый засранец в зале аплодирует ей стоя.

Через пятнадцать минут она выходит из-за столов в шелковом халате и сексуальных каблуках. Ее светлые волосы длиннее, чем раньше струятся платиновыми волнами, контрастирующие с ее золотистой загорелой кожей. Мой член болезненно уплотняется, когда мои глаза очерчивают упругость ее груди под халатом. Мой взгляд скользит по ее бедрам, замечая, что халат короткий. С каждым шагом вперед я мельком вижу ее кружевные шорты, скрывающие ее киску. Джейкоб нервно смотрит на меня, потому что знает, что я в ярости.

— Сними мне номер с ней сейчас. Мне все равно, сколько они берут. Сейчас же, — рычу я.

— Я сейчас вернусь. Посмотрим, что я могу сделать. — Говорит Джейкоб, вставая и направляясь к высокому, крепкому мужчине в костюме, который, должно быть, является менеджером.

Она проходит мимо нашего стола, и когда я поднимаю на нее взгляд, мое сердце разбивается на миллион кусочков. Она смотрит на меня с пустотой и ненавистью. Тьма, смешанная с отсутствием эмоций и дозой боли. Кайл и Ник пытаются улыбнуться ей, чтобы снять напряжение, но она не улыбается.

Она просто говорит:

— Я слышала о твоем бое. Поздравляю с победой. Ее голова наклоняется в сторону того придурка. Через несколько напряженных секунд она говорит: — Если вы извините, меня кое-кто ждет.

Прежде чем она уходит, я обхватываю ее запястье своей рукой, останавливая ее. Она вырывает его из моей хватки, как будто обожглась.

— Не трогай меня, — кипит она.

— Прости. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя неловко. Мне нужно поговорить с тобой.

Ее глаза сужаются:

— Мне нечего тебе сказать, и мне неинтересно слушать то, что ты мне скажешь. Если хочешь, я могу попросить менеджера клуба найти кого-нибудь, кто развлечет тебя сегодня вечером, чтобы ты мог отпраздновать победу. Он также может пригласить твоих друзей. Тебе нужна одна, две или три девушки в комнате?

Моя челюсть сжимается от раздражения.

— Я хочу всего, что могу с тобой сделать.

Она извивается.

— В моем списке только один человек, и он не делится.

Упоминание мужчины в ее списке VIP, с которым она, должно быть, трахается, заставляет меня краснеть. Ревность поднимает свою уродливую голову, потому что я знаю, что это тот придурок Итан Картер.

Вызывающе ухмыльнувшись, я говорю:

— Тогда, полагаю, ему придется сделать исключение.

Ее глаза сверкают в мрачном вызове.

Джейкоб возвращается, и его глаза расширяются, когда он замечает Бри.

— Привет, — нервно говорит он ей.

— Привет, Джейкоб. — Говорит она, когда мужчина, который, должно быть, является менеджером, подходит к ней.

Она смотрит на мужчину, который, должно быть, является менеджером, а затем на меня, зная, что я уже опередил его. На мне черная толстовка с капюшоном, я закатываю рукав и показываю ему проблеск своей татуировки, и его глаза расширяются. Он узнает ее, как я и думал, потому что, как я уже сказал, мы знаем, кто на самом деле управляет этим типом клубов.

— Коко, Джейден Кипр почтительно запросил комнату для приватного танца.

— Без проблем, Маркус. Пожалуйста, дай Итану знать, что я увижу его завтра. — Мое лицо искажается от ярости, когда она называет мужчину по имени.

— Пойдем, Чемпион. — Говорит она.

Она не обращается ко мне по имени, и мой желудок падает. Черт. Поднявшись со своего места, я следую за ней, пока она скользит в сторону длинного темного коридора с кроваво-красным ковром и темно-коричневыми деревянными молдингами. В этом районе не пахнет затхлыми сигарами, а скорее дизайнерским бутиком с дорогими духами и шампанским.

Она открывает укромную комнату, которая ведет в комфортную зону с бархатным диваном и минималистичным столом. Слева находится личный танцевальный шест. Также есть шезлонг, достаточно большой, чтобы лечь, и я окидываю взглядом комнату, которая также оборудована кнопкой тревоги. Я внутренне вздыхаю с облегчением, что она, по крайней мере, могла бы позвать на помощь, если бы она когда-нибудь вернулась сюда и кто-то пытался причинить ей боль. Она жестом предлагает мне сесть на диван, и раздается стук в дверь. Она подходит, чтобы открыть ее, и входит женщина с подносом, ставит его на маленький столик сбоку от дивана и быстро уходит.

— Не хочешь ли выпить, прежде чем мы начнем?

— Нет. Я хочу поговорить.

— Мне не интересно ничего из того, что ты скажешь, если только это не касается правил. Если тебя не интересует танец на коленях, я могу привести кого-нибудь другого или тихо уйти.

Мышцы моей челюсти напрягаются быстрее. Кровь в моих венах кипит, но, если я хочу оставить ее здесь, а не там, я получу удовольствие от того, что она будет на мне.

— Каковы правила? — Спрашиваю я.

— Твои брюки должны быть надеты, но ты можешь снять рубашку. Ты можешь прикоснуться ко мне, если я разрешу.

— А ты разрешишь?

— А что уже должна?

Я ухмыляюсь.

— Позволь мне прикоснуться к тебе. Ты была очень нервной, когда я схватил твое запястье, и я не хочу нарушать правила. Поскольку это другая обстановка. Я хочу убедиться, что тебе комфортно, когда я прикасаюсь к тебе. — Говорю я, оглядывая комнату на то, что она может предложить.

Ее дыхание учащается, когда она обдумывает свой следующий ответ. Выражение ее лица пустое, когда она стоит передо мной, глядя вниз, в то время как я сижу и смотрю на нее снизу вверх.

Ее светлые глаза темнеют, и это не от похоти или желания. Это та же холодность, которую я видел ранее, когда она была на сцене.

— Я бы предпочла, чтобы ты меня не трогал.

Игнорируя ее безразличие, я хватаюсь пальцами за подол рубашки и стягиваю ее через голову. Ее глаза тут же ласкают мою раскаченную мускулистую грудь до самого живота. Моя голова наклоняется, когда она молча снимает халат, и я почти шиплю вслух, потому что ее тело безупречно. Ее пышная грудь, тонкая талия, которую я могу обхватить руками, с расклешенными бедрами, опасный изгиб ее задницы и самое красивое лицо, на которое я когда-либо смотрел. Она еще красивее, чем я помню. Мой член твердеет, привлекая внимание женщины, которую он жаждал последние три года.

— Везде. Я хочу прикасаться к тебе везде.

— Это то, чего они все хотят.

Не тот ответ, который я ожидал. Заставляет меня задуматься, сколько людей пытались прикоснуться к ней. Сколько людей пытались заставить ее, и ярость, которую я держал в цепях, близка к тому, чтобы вырваться на свободу соблазняя меня перекинуть ее через плечо и унести отсюда.

Начинает играть музыка, и она подходит и садится мне на колени. Ее запах ванили пропитывает воздух вокруг меня. Мои руки касаются ее талии, и я располагаю ее над своим твердым членом, чтобы она могла почувствовать, насколько твердым она меня делает. Мои губы находят место между ее грудей, и она выгибает спину, держась за мои плечи. Когда она удерживает мою голову на месте, я вдыхаю аромат ее кожи, целуя ее. Она задыхается, когда я поднимаю ее в воздух, и садится на мою талию, не обращая внимания на правила.

— Ты забыла одну вещь, детка. Я не следую правилам, когда дело касается тебя. Я их нарушаю.

Усадив ее на удобный шезлонг, прежде чем она успевает возразить, я оказываюсь между ее ног, потирая своей твердой эрекцией ее закрытую киску.

Моя голова опускается, чтобы покусать ее ухо, пока я вжимаюсь в ее киску, потирая ее клитор. Она смотрит на меня без эмоций. Ее реакция на меня сбивает с толку, она не стонет и не улыбается, как я помню. Ее киска не мокрая, как раньше. Это кажется странным и таким неправильным. Я останавливаюсь, и когда мой взгляд находит ее, ее глаза выглядят мрачными и несуществующими. Это не она. Это не моя девочка. Эта девочка пуста. Ее ноги расслабляются, и она отворачивается от меня.

— Ты закончил? — Хрипит она.

Мое сердце замирает. Я тяжело сглатываю, потому что впервые чувствую, что принуждаю ее. Она не жаждет меня или моих прикосновений. Она напрягается, когда я встаю с нее, и пытается прикрыться руками, быстро ища халат.

— Прости. — Все, что мне удается сказать. Что я могу еще сказать? Я облажался, и я ничем не отличаюсь от любого мужчины в этом месте. Пользуюсь ею и ее положением. Я никогда не чувствовал большего отвращения к себе.

— Пожалуйста, не ищи больше встречи. Ты проделал большую работу, оставаясь в стороне и забыв обо мне. Я не хочу ничего, кроме того, чтобы так все и оставалось. — Говорит она.

— Бри. Я-я не могу. Я не собираюсь оставаться в стороне. — Говорю я ей, прижимая ее к стене. Мой палец приподнимает ее подбородок, чтобы она могла посмотреть на меня. — Мне так жаль, детка. — Ее руки падают по бокам, и халат распахивается, обнажая ее нежную кожу.

Мои пальцы быстро находят края шелковой ткани, и я закрываю ее, оборачивая и связывая, накрывая ее. Ее взгляд все еще устремлен на меня, она стоит неподвижно, ее пухлые розовые губы слегка приоткрыты.

Тыльная сторона моих пальцев нежно обводит ее мягкую щеку. Опуская голову к ее губам, мои губы мягко касаются ее губ.

— Я скучаю по тебе. — Говорю я, шепча, прежде чем мой язык находит ее язык в поцелуе. Наш поцелуй. Поцелуй такой мягкий и нежный, она кладет руки мне на голую грудь, и когда я думаю, что она собирается оттолкнуть меня от себя, она кладет ладони на мою разгоряченную кожу. Мое сердце ускоряется, когда она встречает мой поцелуй. Поцелуй, который я не забыл, потому что я, возможно, и трахал случайных цыпочек, но я никогда не целовал их в губы. Она единственная женщина, которую мне когда-либо нравилось целовать. — Ты такая красивая. — Говорю я, отстраняясь и прерывая поцелуй. — Прости за то, что так обращался с тобой. Мне правда жаль. — Она отводит взгляд. — Бри, пожалуйста, посмотри на меня.

— Время вышло. Мне нужно идти. — Она отходит, а я отступаю, возвращая ей личное пространство. Ее ответ мне подобен ледяному ведру холодной воды в горячем джакузи, но я отпускаю ее. Она выходит из комнаты, а я стою там, обдумывая свой следующий шаг.