Бродяга

20. МИФЫ О ДРАКОНАХ

– Если здесь столько работали, – сказала Сонне через несколько минут после того, как они отправились в путь вверх по лесистым подножиям гор Сломанной Наковальни, – то почему же гномы не вернулись в эти места после Переворота?

– Потому что здесь была смерть, – тихо ответил Вик. Копыта его лошади постукивали по камням, некогда извлеченным из шахт и осыпавшимся вниз. На мгновение ему показалось, что лошадь не удержится на тропе, которая вела направо над линией деревьев.

– Это ты о том, что там оставили мертвецов? – удивленно спросила Сонне.

– Нет, – ответил Вик – О самой смерти. После того как лорд Харрион изуродовал Сокровище Телдэйна и создал Разрушенный Берег, он также заключил договор с Шенгарком.

– Кто такой Шенгарк? – спросила Сонне.

– Великий и ужасный дракон, – отозвался Лаго. – Не может быть, чтобы ты про него не слышала.

Сонне покачала головой.

– Драконов не бывает.

Вик собрался было ответить, но его лошадь споткнулась о камень и его бросило в сторону. Он вцепился в переднюю луку, чтобы удержаться в седле.

– А вот и существуют, – гневно отозвался Лаго, пока Вик снова искал удобное для его раны положение. – Гномы и драконы воевали задолго до того, как люди и эльфы вообще узнали об их существовании. Говорят, что Шенгарк – король драконов.

– Ха, – отозвался ехавший за Виком Кобнер. – Это все сказки. Нету у драконов никаких королей. Они между собой не ладят, вечно воюют из-за территорий и охотничьих угодий. Хорошо, что их уже мало осталось.

– Я про драконов только в сказках слышала, – сказала Сонне. – Никогда не встречала никого, кто бы видел дракона.

– А кто их встречает, тот обычно после этого долго не живет, – сказал Лаго. – Нам повезло, что мы вообще знаем о них хоть что-нибудь. Драконы не любят посторонних на своих землях. Им случалось уничтожать целые роты самых свирепых воинов-гномов.

– Но ты никогда не видел дракона, – сказала Сонне.

– Моряк тоже никогда не видел ветер, который дует в его паруса, – возразил Кобнер, – но ветер существует, и моряк его использует. Проблема людей – не обижайся, Сонне, ты же знаешь, как высоко я тебя ценю, – в том, что вы слишком мало живете, чтобы осмыслить то, что вы видите, слышите и делаете. Человеческое общество едва успевает обнаружить собственные ошибки, как приходит новое поколение и повторяет те же ошибки.

– Ты не веришь, что Шенгарк король драконов? – спросила Сонне.

– Нет. Но верю, что драконы существуют.

– А почему не король драконов? – настаивала Сонне.

– Потому что говорят, будто король получает дань от остальных драконов, – сказал Кобнер. – Но драконы не объединяются между собой, это чудовища-одиночки. Они охотятся, едят и собирают дань ради собственного удовольствия. Они воплощают зло и заботятся только о себе. Никто не сможет подружиться с драконом или завоевать его.

– Если Вик не ошибается, лорд Харрион как раз смог, – сказала Сонне.

– Лорд Харрион не подружился с Шенгарком, – вмешался Вик, стараясь вернуть разговор к актуальным вопросам и фактам. Он действительно не мог утверждать, что лорд Харрион подружился с королем драконов. Вик вздохнул; иногда беседы с ворами напоминали занятия с упрямыми новичками, которые стремились доказать ошибку учителя, чтобы добиться признания. – Повелитель Гоблинов заключил с Шенгарком сделку, когда Сокровище Телдэйна было разрушено.

– Я думала, с драконами нельзя заключать сделки, – сказала Сонне.

– Иногда люди так делают, – сказал Лаго, – но только когда другого выхода не остается. Драконы не любят, когда их используют, и они очень коварны. Если у дракона появится хоть малейший шанс нарушить договор в свою пользу, он так и поступит.

Согласно некоторым прочитанным Виком книгам, гномы на собственном опыте познали коварство драконов. Некоторые ученые считали, что сначала гномы и драконы были союзниками, но потом драконы их предали. Из всех рас гномы меньше всех любили драконов.

– И что это была за сделка? – спросил сзади Хамуаль.

– Шенгарк жил на севере, – сказал Вик, вспоминая истории об ужасном драконе. – Король Амальрин создал там Западную империю. Объединенные армии уничтожили двух драконов поменьше, и один из них был потомком Шенгарка.

– Понимаете, – сказал Лаго, – драконы не испытывают обычной отцовской любви к своему потомству. – Сонне сердито взглянула на него, и он виновато поправился. – Или материнской. Но у них есть своя гордость. Драконы живут тысячелетиями. Кое-кто считает, что они бессмертны, как Старые Боги.

– А иногда даже говорят, что драконы родня Старым Богам, – добавил Кобнер и сплюнул. – Я в это не верю. Как гномьи боги могут иметь хоть что-то общее с драконами?

– Говорят еще, – вставил Брант, – что первые гномы украли у драконов секрет выплавки стали.

– Точно! – подтвердил Кобнер, гордо выпятив грудь. – В это я верю. Только гном понимает, как это нужно, и только у гнома хватит на это храбрости.

Остальные гномы немедленно согласились с ним.

– Так или иначе, – сказал Вик, выбрав удобный момент, чтобы снова вступить в разговор, – Шенгарк давно питал вражду к гномам, людям и эльфам. Хотя лорд Харрион разрушил Сокровище Телдэйна, оставалась еще угроза от стоявшей на юге Мечты.

– Мыса Повешенного Эльфа, ты хочешь сказать, – вставил Балдарн.

– Тогда город назывался Мечтой, – поправил его Вик вежливо, но твердо. – Мечта была величайшим городом на юге, как Облачные Холмы в долине Серебряных Листьев были главным городом запада. Люди всех рас любили этот город. Несмотря на то что город пострадал от заклинаний лорда Харриона, он все же выстоял, и у его стен собралась армия.

Вик слышал, как его голос отдается эхом от высокой каменной стены, которую образовали горы слева от него. Орлы покинули гнезда наверху, наблюдая за чужаками, движущимися через их территорию. Цокот лошадиных копыт звучал фоном к рассказу.

– Уничтожение остатков армий Западной империи заняло много времени даже у гоблинских орд лорда Харриона, – сказал Вик. – Пока эти люди гибли на Разрушенном берегу, Мечта собирала армию, принимая любого, кто готов был выступить с оружием против гоблинов. Разрушенный Берег заливала кровь, и кровавая волна неудержимо стремилась к Мечте.

– О боги, – тихо сказал Хамуаль, – сколько же гоблинов было в армии лорда Харриона?

– Куда больше погибло в те последние темные дни, чем выжило, чтобы рассказать о победах, – сказал Вик. В голове у него вертелись мрачные рассказы о долгих переходах и постоянных стычках. Сохранились даже дневники генералов, павших на полях сражений. – Но гоблины никого не оставляли в живых, сжигали все деревни, фермы и сады. Где они проходили, потом сотню лет не было жизни.

– Я слышал, – тихо заметил Ритилин, – что если знаешь, где искать, на Перекрестке Лоттара все еще можно найти следы тех боев.

– А я слышал, что в тех местах кое-какие участки побережья выросли на телах павших там людей, – сказал Кобнер. – Если зайдешь подальше и станешь копать поглубже, то найдешь в земле скелеты гоблинов, гномов, эльфов и людей.

– Да, – ответил Вик. – Остатки армий Западной империи и те, кто собирался с оружием в Сокровище Телдэйна, были загнаны в море Тихого Ветра и безжалостно убиты. Говорят, какое-то время все море было красным от крови убитых там людей. Говорят, что человеческие, гномьи и эльфийские воины забирали с собой по два-три гоблина перед смертью. Это были опытные солдаты, и сражались они яростно, потому что защищали свои семьи.

– Их семьи тоже были там? – спросила Сонне. Грохот прозвучал ближе. Сверху покатились камни, и Вику казалось, что он чувствует, как под ними трясется земля.

– Большая часть семей была там, – ответил Вик. – Хотя в самом начале Западная империя приготовила корабли, чтобы увезти семьи в безопасное место.

– Куда? – спросил Брант.

Вик обошел вопрос, хотя и чувствовал, что вор задал его не просто так.

– Не помню. – Он знал, что они уплыли в Рассветные Пустоши. Его предки тоже приплыли на этих кораблях вместе со Строителями и Магами, которые лихорадочно работали над созданием Хранилища Всех Известных Знаний.

– Понятно. – По тону Бранта Вик понял, что тот не станет сейчас с ним спорить, но и не забудет его увертку.

– Заклинания, разрушившие землю, создали огромные приливные волны, которые потопили большую часть еще не загруженных кораблей. Многие семьи тех воинов погибли в море Тихих Ветров, в гавани, которая какое-то время даже называлась Отчаяние Невинных. Остальные семьи, – голос Вика напрягся, – после падения воинов оказались беспомощны перед жестокостью гоблинов. Женщины и дети погибли под топорами, когтями и клыками гоблинов.

Вдалеке снова загремел гром, и на этот раз Вик был уверен, что заметил темное пятно выше в горах, к югу.

– Армия Мыса Повешенного… – Хамуаль поправился: – Армия Мечты знала, что армии Западной империи пали?

– Да, – мрачно сказал Вик. – Хотя гоблины тоже понесли большие потери, их все же оказалось куда больше, чем кто-либо мог предположить.

– Я слышал рассказы, – сказал Брант, – что после той битвы лорд Харрион устроил передышку и с помощью заклинаний превратил павших гоблинов в армию нежити.

– Порчекостники, – подтвердил Вик. – Да, как раз тогда это и случилось.

– Мертвые гоблины? – изумленно отозвался Хамуаль. – Они даже после смерти не переставали ему служить?

– К тому времени, – сказал Вик, глядя на спуск впереди, ведущий к узенькому карнизу, – лорд Харрион еще лучше овладел темными силами. Даже смерть больше не была ему помехой.

Видя, что Вику страшновато ехать по узкому выступу, Сонне двинула свою лошадь вперед и взяла уздечку лошади Вика. Лошади выехали на выступ, разбрасывая камешки так, что Вику стало нехорошо. Он держался за седло и старался говорить как можно более спокойно.

– Тогда лорд Харрион принес в жертву остававшихся женщин и детей, – сказал Вик. – Он пытал их, и с помощью темного знания вкладывал их боль и гнев в тела убитых гоблинов. А потом снова послал созданных им порчекостников на юг, вдоль берега. Тогда же он призвал эмбиров – девятерых дочерей короля Амальрина, которых превратил в существа без памяти и сострадания, живущие только затем, чтобы убивать по его приказу.

– Дочерей короля? – повторила Сонне.

– Да, – ответил Вик. – Когда пали Облачные Холмы, сердце Западной империи, король Амальрин, его королева и сыновья были казнены, но дочерей лорд Харрион превратил в еще одно оружие в своем арсенале.

– Девушек? – переспросила Сонне.

– В основном, – ответил Вик, вспоминая эмбир, которую встретил на «Одноглазой Пегги». – Некоторые из них были просто маленькими девочками.

Сонне выругалась, и Вик почувствовал личную боль в ее гневе и возмущении.

– Детей нельзя использовать во зло.

– Поэтому лорд Харрион так и поступил, – сказал Вик. – Он постарался, чтобы все узнали историю их создания. Воины, сражавшиеся с ними, не могли не вспоминать прекрасных дочерей эльфийского короля. Даже если бы они нашли способ уничтожить эмбиров, они не хотели им вредить.

– И в Мечте знали, какая армия идет на них? – спросил Кобнер.

– Да, – ответил Вик. Он наклонился поближе к седлу, пока Сонне вела его лошадь на другую сторону уступа, где дорога выглядела более безопасной. Рана у него все еще болела.

– Они не сбежали и не отступили?

– Нет, – сказал Вик.

– Там наверняка были гномы с гор Железного Молота, – гордо сказал Кобнер.

– Верно, – ответил Вик, – с самого создания Мечты там всегда жили гномы этого клана. Кто, по-твоему, строил эти грандиозные здания?

– Я не сомневался, что это гномья работа.

– Дракон, – напомнил Брант. – Ты уже долго рассказываешь, а Пурпурные Плащи все так же идут за нами.

Вик оглянулся через плечо. Но он не увидел Пурпурных Плащей, хотя и был уверен, что Брант за ними наблюдает и наверняка засек их местонахождение.

– Лорд Харрион собрал новую армию, усиленную порчекостниками, и пошел на Мечту. Чем ближе он подходил к великому городу, тем лучше понимал, что город избежал поднимающихся вод и все еще держится. Это предвещало трудную осаду, которая могла сильно сократить даже его громадное войско, а оставшиеся города, на которые он еще не напал, сумели бы за это время укрепить оборону. И он связался со шпионами в Мечте.

– С кем? – требовательно спросил Кобнер.

– Ни в одной из книг, – признался Вик, – люди, что предали Мечту, не упоминаются ни по именам, ни по каким-то приметам, по которым их можно было бы опознать.

Кобнер обругал предателей такими словами, какие может употребить только разгневанный гном. К его громкому голосу присоединился раскат грома, который прозвучал еще ближе.

Вик снова посмотрел на юг, ободрившись при виде черного пятна в высоте.

– Правители Мечты собирались обойти лорда Харриона с фланга, когда он приблизится с юга, вдоль Разрушенного берега. Пока гоблины наступали, войска вышли в Счастливую Рощу. Они должны были присоединиться к гномам гор Железного Молота и поймать армию гоблинов в кольцо. Тогда, в лесу, они считали, что лучшим оружием гномов, эльфов и людей будет неожиданность. Командиры верили, что в тени леса, подвергшись атаке самых разных существ под предводительством эльфийских стражников, гоблины растеряются. Учитывая их дикость и свирепость и то, что все они были из разных племен, которые раньше воевали между собой, считалось, что они нападут друг на друга и нанесут таким образом большой урон собственной армии. Когда это случится, силы Мечты предпримут еще одну атаку в том направлении. Командиры предполагали, что орда гоблинов рассыплется и застрянет в лесу и не сумеет снова собраться вместе.

– Хороший план, – заявил Кобнер. – Он сработал?

– У них не было ни единого шанса, – сказал Вик. – Не успела орда гоблинов достигнуть Счастливой Рощи, как лорд Харрион связался с Шенгарком и заключил с ним сделку.

– Какую сделку? – спросил Лаго.

– Через шпионов в Мечте он узнал о планах сражения. Он обещал дракону права на горы Железного Молота.

– Они ему не принадлежали, – сказала Сонне.

– Если бы он завоевал Мечту, то получил бы их. А с помощью дракона лорд Харрион уничтожил фланги в горах. Драконий король прилетел с севера и застал гномов, эльфов и людей врасплох. Он напал на них, выдыхая пламя и раздирая их своими ужасными когтями. Люди, эльфы и гномы продержались недолго. Их стрелы и копья ломались о неуязвимую чешую дракона. Даже могучие армейские маги не смогли остановить Шенгарка. Строй сломался, а дракон все продолжал бушевать. И тут войска лорда Харриона двинулись в холмы со стороны Счастливой Рощи. Гоблины устроили засаду воинам в ущелье Дхарла, за перевалом, и те погибли все до единого.

Последние слова Вика на секунду отдались эхом в горах, а потом их проглотил новый раскат грома. Наступила долгая тишина.

– Так, значит, гномы гор Железного Молота не вернулись из-за дракона? – спросил наконец Кобнер.

– Да, – кивнул Вик, наблюдая за тем, как Сонне ведет его лошадь к следующему уклону. Из-под копыт ее коня в пропасть справа посыпались камни. – Шенгарк поселился в горах Железного Молота, пока лорд Харрион продолжал нападение на Мечту. Каждый раз, когда гномы пытались туда вернуться, дракон убивал их.

– А что случилось с Мечтой? – спросил Хамуаль.

– Она пала, – ответил Вик. – Все так считают. Да вы же сами видели город. Если там гоблины, значит, она пала – или тогда, или позже.

– Кто это все? – спросил Брант.

Вик заколебался, не зная, как ответить.

– Друзья.

– Тоже читатели?

Вик решил, что такой ответ достаточно безопасен.

– Да.

– А с Шенгарком что случилось? – спросила Сонне.

Вокруг снова загрохотало. На этот раз землю встряхнуло так сильно, что с горы сорвалась небольшая лавина камней и обломков, докатившаяся до отряда. Из-под ног лошадей полетела пыль, поднявшаяся в воздух сухими душными тучами.

Вик раскашлялся так сильно, что у него заболела голова. Глаза двеллера заслезились от пыли. Он ерзал, стараясь удержаться на спине напуганной лошади, которая шла слишком близко к краю пропасти. Постепенно пыль осела, а шум осыпавшихся камней затих далеко внизу.

Сонне осторожно двинулась вперед, ведя лошадь Вика за собой.

– Шенгарк остался в горах, – сказал Вик. – Согласно тому, что я читал, никто из тех, кто пытался бежать из Мечты через горы, не смог их перейти. Армии, которые собирались в Счастливой Роще или у подножий холмов, гибли, когда их атаковал Шенгарк. Все это время дракон прикрывал фланг лорда Харриона.

– А потом что случилось? – спросил Хамуаль.

– Никто точно не знает, – ответил Вик. Как и библиотекари до и после него, он искал в самых разных источниках информацию, которая нужна была Великому магистру Лудаану. Вспоминая загадочный сверток, приведший его в доки, Вик решил, что следовало бы все-таки выяснить, чего же именно новый Великий магистр требовал от новичков. Если он вернется в библиотеку, конечно. – Но в некоторых источниках указано, что Шенгарк остался в горах.

– Дракон живет внутри гор? – спросил Карик.

– Да, – ответил Вик. Он заметил сомнение на лицах своих спутников. – Но ведь горы большие, и шахтенных стволов там много. Вряд ли мы встретим Шенгарка.

– И где он поселился? – спросил Хамуаль.

– В самом центре гор, – Вик взглянул на туманные вершины на горизонте. – Именно там гномы провели сквозные туннели. Шенгарку там понравилось потому, что у него был запасной выход из логова и он мог взлететь и через несколько минут вступить в бой так, что никто бы его и не заметил. Он охотился по обе стороны гор.

– Ты говоришь, что шахтенных стволов дюжины? – спросил Лаго.

Вик кивнул.

– И как ты узнаешь, какие ведут сквозь горы, а какие обвалились?

– Тамошние гномы вели хороший учет своих туннелей, – ответил Вик, вспоминая, какое это было скучное чтение. – Известно, что каждый ствол был помечен.

– Как помечен?

– Гномы-шахтеры записывали, где заканчивается каждый туннель.

– На человеческом языке? – спросил подозрительный Балдарн.

– Нет, – ответил Вик. – На одном из распространенных в этих местах гномьих языков.

– Гномы умели писать? – тихо спросил Лаго.

– Да, – Вик встал на стременах, когда Сонне повела его лошадь вниз по склону. – У многих кланов был общий язык, хотя имелись и собственные языки разных племен.

– И ты читаешь по-гномьи? – презрительно ухмыльнулся Балдарн.

– Неплохо, – ответил Вик. – И в одной книге я прочел, например, что клан Сталезвонов у водопадов Мадрат считал, что для хорошей стали нужны не только огонь и сила кузнеца, но и песня.

– Они пели в кузницах? – заворожено спросил Кобнер.

– Да, – ответил Вик. – Кое-какие их песни сохранились.

– Мне говорили, что у меня хороший голос, – сказал Кобнер. – Я бы хотел выучить эти песни, маленький воин.

Секунду-другую Вик испуганно соображал, можно ли учить Кобнера песням Сталезвонов, нет ли там чего-то такого, что Библиотека поклялась хранить в тайне. Точно он не помнил, но решил, что такое вряд ли возможно. Сталезвоны обычно пели о мастерстве и о красоте вещей, которые их молоты ковали на тяжелых наковальнях.

– Когда появится время, Кобнер, я с удовольствием научу тебя песням, которые знаю.

– А откуда ты знаешь, как читать по-гномьи? – поинтересовался Балдарн.

– Меня научили, – ответил Вик.

– Кто? Гномы?

– Нет.

– Тогда кто?

Вик задумался, удивленный тем, что все эти вопросы возникли именно сейчас, когда их преследовали Пурпурные Плащи Фомхина Мхоута. А что, если кто-то из воров предположит, что отряд преследуют из-за книг, лежавших в рюкзаке Вика? Как они поступят тогда?..

– Мои учителя.

– И это были не гномы? – спросил Балдарн.

– Нет.

– Тогда почему…

– Хватит, – крикнул сзади Брант. – От этой болтовни у меня болит голова, а скоро Пурпурные Плащи подберутся так близко, что услышат, как ваши голоса разносятся по горам.

Вик с минутным облегчением оглянулся на Бранта. Вор в упор посмотрел на него, и Вик похолодел. Брант догадался, что двеллер что-то скрывает! Именно поэтому он прекратил расспросы! Вик знал, каким въедливым бывает Брант, если столкнется с секретом. Он решительно повернулся лицом к горам.

Через час с небольшим Брант решил, что дальше ехать верхом слишком рискованно. Все спешились и повели лошадей через опасный участок.

Вик все время оглядывался назад, ища Пурпурные Плащи, которые могли появиться в любой момент. Рана его на какой-то момент заболела сильнее, но потом будто онемела, и только иногда там что-то дергало. Может, травы и мази Кобнера наконец помогли, а может, рана была не такой серьезной, как показалось Вику.

Несмотря на то что идти стало легче, Вик все равно не мог держаться наравне со своими длинноногими спутниками. Скоро он отстал, а Брант пошел с ним рядом.

– Я слыхал о некоем местечке… – тихо начал вор. Вик шел с опущенной головой, не желая встречаться взглядом с Брантом. – Почти в каждом городе, – продолжил Брант, – говорят о загадочном Хранилище, созданном во время Переворота.

Вик упорно молчал.

– Я-то сам всегда считал, что это очередная сказка, – усмехнулся Брант. – После Переворота возникло множество легенд о фантастических сокровищах, спрятанных людьми, эльфами и гномами, пока гоблины грабили их родные земли. То и дело кто-нибудь заявляет, что нашел такое сокровище.

Вик споткнулся о камень и чуть не упал, но Брант схватил его за руку и помог удержаться.

– Я в эти истории никогда не верил, – сказал вор. – А когда мне случалось расспрашивать этих охотников за сокровищами…

– Это чтобы их ограбить, что ли? – резко поинтересовался Вик, ища способ избежать вопросов Бранта.

Брант невесело усмехнулся.

– А ты суровый судья.

Вик пристыжено покраснел.

– Извини.

– Не стоит извиняться, малыш. Я и сам знаю, кто я такой. Только я не так мрачно на все это смотрю. Это были дурные люди, и прав на сокровище у них было не больше, чем у меня. И если бы я смог, если бы у них и правда было сокровище, я бы его забрал.

– Почему ты стал… – Вик заколебался.

– Вором, ты хочешь спросить? – Брант, похоже, искренне забавлялся.

Вик выдохнул, зная, что ответить можно только честно.

– Да.

– У меня не было другого выбора.

– Выбор всегда есть.

Брант глубоко вздохнул.

– Ты меня совсем не знаешь, мой маленький художник.

– Не знаю, – признал Вик.

Вор оглядел окрестности; в горах перед ними поднималось еще одно черное облако.

– Мой отец был бароном, но земля, принадлежавшая ему, была, по сути, просто небольшой фермой в долине Сладкой Травы.

– Никогда о такой не слышал, – сказал Вик.

– Неудивительно. Но моя семья владела ею многие поколения. А потом Малодок Трамм решил создать империю. Он брал на службу людей, гномов, эльфов, гоблинов – любого, кто не побрезговал бы убить ради нескольких серебряных монет. Он оставался во главе этой армии только потому, что был коварнее и хитрее их.

Вик чувствовал боль в голосе Бранта. Его как библиотекаря учили слушать, опознавать эмоции, которые окрашивали рассказ, даже если рассказчик не собирался ими делиться.

– Трамм и его люди пришли в долину Сладкой Травы тридцать лет назад, – сказал Брант. – Я был всего лишь мальчиком. Мой отец спас меня, отослав из дома вместе с Кобнером.

– С Кобнером?

Брант кивнул.

– Кобнер был одним из старейших друзей моего отца. – Он грустно усмехнулся. – Не знаю, догадывается ли об этом сам Кобнер. Вы все живете куда дольше людей. Для большинства из вас дружить с человеком, должно быть, все равно что привязаться к горящей свече.

Вика обидело сравнение вора. Но он тут же вспомнил свою дружбу с Великим магистром Лудааном и то, как Великий магистр, казалось, всего за несколько лет превратился из молодого человека в сгорбленного старика. Неужели Вик принимал это как должное? Он вспомнил, как узнал о смерти Великого магистра. Казалось, они разговаривали всего несколько недель назад…

– Мой учитель был человеком.

– Я так и думал, – кивнул Брант.

Вик посмотрел на вора.

– Вот видишь? – мягко заметил Брант. – Даже твой взгляд сейчас многое мне говорит.

– Извини, но я не могу это с тобой обсуждать.

Брант тихо рассмеялся.

– Не беспокойся, мой маленький художник. Я уже разгадал большую часть твоего секрета, но я никому о нем не скажу. Хотя если я в это верю, тогда придется поверить и в Переворот.

– Он был, – сказал Вик.

– Значит, когда мы найдем эти шахты, там нас будет поджидать дракон.

– Если с Шенгарком ничего не случилось, то – да, он где-то там, – сказал Вик. – Что стало с твоими родителями?

Брант внимательно посмотрел на него.

– А почему тебя это интересует?

– Потому что именно это, похоже, сделало тебя тем, кто ты есть.

Брант обошел валун.

– Трамм казнил моих родителей. – Он глубоко вздохнул и отвернулся. – Ночью я сбежал от Кобнера, собираясь вернуться к ним и помочь. – Он покачал головой. – Я не знал, что буду делать, но хотел сделать хоть что-то. Кобнер поймал меня до того, как я добрался до города. Он зажимал мне рот рукой так, что я едва мог дышать, и вместе мы смотрели, как опускался топор палача.

– Мне очень жаль, – хрипло прошептал Вик, когда слова вора растаяли в тишине.

– Через двенадцать долгих лет, – продолжил наконец Брант, – я вернулся в долину Сладкой Травы Я вырос, и Кобнер научил меня всему, что сам знал о воинском деле. Какое-то время мы зарабатывали на жизнь, нанимаясь воевать в чужих войнах. Хоть я и был молод, но бесконечные поля сражений меня закалили, и я был уверен, что сумею убить Малодока Трамма.

– И как, ты сумел? – Вик уставился на покрытое шрамами лицо вора, пытаясь представить себе все, что тот пережил. Удивительно, что Брант вообще остался в живых.

Брант покачал головой.

– Трамм построил свою империю. Я жил в его столице шесть месяцев, пока не кончилось золото. Потом пришлось искать средства… Так я и стал вором. Конечно, кое-какие навыки у меня уже имелись. Нельзя быть наемником и не научиться этому: платят тебе раз в месяц, но ты подбираешь что можешь у врагов и у других наемников. Я обнаружил, что у меня талант к воровству.

– Так почему ты там не остался? – спросил Вик.

– Потому что, – ответил Брант, и впервые с момента встречи с Виком его тон потерял уверенность, – скоро я почувствовал, что я ничем не лучше Малодока Трамма. – Он вздохнул. – Я воровал в том городе у всех, у кого мог, говоря себе, что заслужил это, что я лучше их. В конце концов, они жили в мире с человеком, который убил моих родителей. А потом мне пришлось уйти.

– Потому что ты больше в это не верил? – спросил Вик.

Брант покачал головой и улыбнулся.

– Нет. Потому что мои воровские успехи привлекли внимание. Нас с Кобнером чуть не поймали, когда мы ограбили сборщиков налогов Трамма. Никто не знал, кто мы, но описание наше было слишком подробным, чтобы мы могли скрываться. Я прибыл туда тайком как мстительный герой, а ушел как известный разбойник, преследуемый солдатами Трамма. – Брант горько рассмеялся. – Теперь ты знаешь мой секрет, малыш. Что ты о нем думаешь?

– Ты сделал все, что мог, – сказал Вик, чувствуя, что теперь как-то по-новому уважает Бранта.

– А твой секрет? – спросил Брант. – Ты не готов с ним расстаться?

Вик смотрел себе под ноги, плетясь за остальными.

– Я не могу. – Его огорчало то, что он не может все рассказать Бранту, хотя вор поделился с ним своей историей.

– Но я не ошибся в предположениях, малыш, а? – спросил Брант.

– Это ты о чем?

– В Хранилище действительно таятся несметные сокровища, как утверждают некоторые, или там что-то другое?

Вик тщательно обдумал свой ответ.

– Это зависит от того, – сказал он осторожно, – как ты воспримешь то, что там найдешь. Если такое место вообще существует, конечно.

Брант рассмеялся, на этот раз куда веселее.

– Туше, малыш.

Вик встал на колени у быстрого ручейка, бежавшего с горы неподалеку от них. Его ноги и спина ныли от верховой езды и ходьбы. Двеллер наполнил флягу свежей водой, пока его лошадь пила. Солнце уже начало садиться, освещая ту сторону гор, на которой они находились.

Лаго раздал всем хлеба, и еще они поели диких ягод с кустов вдоль ручья. Вокруг порхали яркие желтые и оранжевые бабочки, словно разноцветное конфетти.

Привязав флягу к седлу, Вик достал дневник и заточенное перо. Он быстро набросал заметки, которые потом собирался расширить, и портрет Кобнера. Тот как раз поднялся на сотню футов вверх по склону, чтобы осмотреть все вокруг.

Через несколько минут, когда лошади передохнули, Брант свистнул, подавая сигнал, что пора ехать дальше. Кобнер спустился, разбрасывая ногами камни и землю.

– Пурпурные Плащи никак не отстанут, – сказал он Бранту. – Они подошли ближе, но сейчас тоже отдыхают.

Брант сел в седло.

– И непохоже, что они собираются вернуться назад?

– Нет.

– Лошади не выдержат, – сказала Сонне. – Мы их уже полтора дня гоним.

– Я знаю, – сказал Брант, выезжая вперед. – Но у нас нет выбора.

– Мне просто не нравится так с ними обходиться, – сказала Сонне, недовольно нахмурившись.

– Я знаю, – повторил Брант.

Дрожа от напряжения, Вик подтянулся в седло. Он поехал за Брантом и Кобнером сквозь кусты. Вик не думал, что протянет дольше, чем его лошадь. Наверняка он сломается даже раньше. Он посмотрел на своих спутников – они все очень устали.

Над горами снова прокатился грохот. На этот раз Вик четко разглядел облачко дыма. Вулкан – а с ним и вход в гномьи шахты – наверняка был не больше чем в часе езды. Приободрившись, двеллер снова начал искать позу поудобнее.

К нему подъехал Хамуаль.

– Как думаешь, этот дракон, Шенгарк, еще живет в горе? – спросил юноша.

– Не знаю, – честно ответил Вик.

– Ну а если в рассказах о драконах все правда? – настаивал Хамуаль.

Вик увидел волнение в глазах юноши.

– Если истории о драконах вообще и Шенгарке в частности правдивы, то это возможно, – сказал он.

– Разве не здорово было бы украсть сокровище дракона?

Вик на секунду задумался об этом – и его затошнило. У него такая идея восторга определенно не вызывала.

– Это не слишком часто удавалось осуществить.

– О таком больше сказки рассказывают, – заметил Лаго. – Драконы свои сокровища собирают столетиями, а то и тысячелетиями, так что их вот так запросто не украдешь.

– Да, – сказал Хамуаль. – Но если бы мы сумели, то слава о нас разлетелась бы повсюду. Барды пели бы о нас песни.

– Вору ни к чему известность, – заметил Вик.

– Ой! – Хамуаль покраснел.

Лаго, Балдарн и Сонне рассмеялись, но Хамуаль засмеялся вместе с ними.

Вика поражала способность его спутников смеяться в такой отчаянной ситуации. Но он и сам невольно усмехнулся. Хамуаль хлопнул его по плечу, что, к несчастью, вызвало приступ боли в ране Вик снова заерзал, и все опять засмеялись.

Из-за общего смеха Вик не был уверен, что он действительно услышал крик. Но крик повторился, и сомнений не осталось.