Бросок сверху

Глава 12

В одной древней книге написано: “Не создавай себе кумира”. Никогда не понимал этой ереси, хотя прекрасно осознавал суть. Фраза эта означает, что не нужно поклонятся богам. Другим богам. Ложным. Ведь есть один, в трёх лицах, а остальные от лукавого. Зачем эта ложь? Вон магометане, взяли паузу в 500 лет, выявили противоречия, учли ошибки и сообщили миру: “Алах един и нет другого бога”. Зачем вводить неокрепшие умы в искушение? А то подумают, что раз бог против создания кумира, значит бог против себя. Бред? Истинно так.

В определённый промежуток времени каждый человек создаёт себе образ объект, если не поклонения, то как минимум почитания. Для большинства первые идолы, это родители и воспитатели. Кумирами редко становятся учителя, потому, что они подсознательно вызывают чувства отторжения. Преподаватели лишают нас свободы и многого требуют. Несомненно праведного, но детский ум не способен это понять.

Вот хулиган из соседнего двора, который прогуливает школу, знает что такое свобода. Его можно выбрать кумиром. Или красивая соседка из соседнего подъезда, говорят плохо училась, никогда не работала, зато за ней парни так и бегают. Идеал бытия и пример для подражания? Воистину так. Аминь.

Рано или поздно, мы разочаровываемся в своих кумирах. Реже закрываем глаза, на неправедные поступки этих объектов. Идеал не может ошибаться. И мы самостоятельно ищем причины и оправдание совершённых ошибок. Хорошо если созданный кумир не дегенерат или конченный урод, а понимание мироустройства и разочарование приходят рано. Существо набирается опыта и превращается в человека. Случаются и печальные финалы, но эти стадии проходят все. И получают опыт создания кумира для подражания и осознания своих ошибок. К комуто озарение приходит в 3 года и он начинает создавать себе новых кумиров лишённых прежних недостатков или даже целые идеальные миры. Кто-то 80 летним стариком находится в душевном смятении. Даже скорее смирении.

Я не был исключением, кумиры плодились в моей бестолковке с поразительной скоростью. Мать рассказывала как я получал подзатыльники от отца когда подражал хулиганам. Кем только не хотел стать в жизни, особенно в школьные годы. Эпоха открытий и покорения космоса. В мечтах я открывал новые планеты и летал на звездолётах.

Особенную роль в становлении моей личности сыграл один человек, Евгений Барсов. Уже не вспомню точный год нашего знакомства, но точно знаю, это было после смерти Сталина. Значит между 54 и 56 годом. Как часто это бывает, кто-то упомянул о новых жителях деревни, кто-то рассказал своё мнение от встречи с переселенцами и волна покатилась. У нас мало жителей, соответственно недостаток новостей, а тут такое. Вот сплетни ходившие около года, а может больше, отлично помню. У нас никто после войны за границей не был, а тут иностранцы приехали на постоянное жительство. Да не простые, а из страны о которой только сказки слышали.

У нас так природой заложено. Всё необычное вызывает любопытство и если не пугает, то непременно притягивает. К тому моменту Михалыч (вернее не только он) извёл всю преступность в районе и страха никто не испытывал. Вот и потянулись к иноземцам люди не злые. Себя показать, да других послушать. В деревне как? Куда все, туда и каждый. Вот на таких посиделках мы и познакомились.

Барсовы, мать, отец и два брата, приехали из Индии. Свои занятия и род деятельности не афишировали, зато очень интересно рассказывали о природе и нравах “диких” стран. По манере и ведению речи, многие догадывались, что они из аристократов и их предки никогда не пачкали рук крестьянским трудом. Да и сами они привыкли подчинять, но не подчинятся. Поначалу некоторых удивляло, что они забыли в нашей глуши? Но со временем привыкли и часто шли за советом.

Вскоре старший брат женился и уехал заниматься научной деятельностью в Новосибирск, а младший как-то незаметно перетёк в компанию моего соседа Олега и вскоре выбился в ней в лидеры. Синютин из-за травмы, был не способен на детские шалости, хоть и оставался всегда ребёнком. Вскоре, вся молодёжь крутилась вокруг Евгения и я был не исключением. Именно он, однажды намекнув, что каждый должен играть на музыкальных инструментах и к соседу выстроилась очередь учеников. Когда он показал заднее сальто, вся парни деревни захотели повторить и двинулись с просьбами к Митрофанову Ивану. О его цирковом детстве знали многие. Вон какие фокусы, на воротах хоккейной сборной, показывает.

Обращаться за обучением к Евгению, почему то стеснялись. Самостоятельно оттачивали новый перебор на гитаре или до посинения прыгали с переворотом в воду, чтобы при случае блеснуть талантом. Именно этот парень впервые показал мне баскетбольный мяч и несложные финты. После школы я пошёл по его стопам в физкультурный техникум и в музыкальную группу. Я не возводил этого человека в культ, боже упаси и даже случалось спорил, когда чувствовал свою правоту, но его поступки казались самыми правильными и в душе требовали подражания.

Но однажды пришло разочарование. На этого придурка, на окружающих людей и конечно на себя. Тот период моей жизни сопровождался полной апатией и внутренним опустошением. У меня даже была фотокарточка, которую я хранил, как напоминание, о тех серых временах. На снимке, медальный подиум чемпионата московской области по лыжам, я стою на верхней ступеньке с опущенной головой и отрешённым взглядом. Устал, думали зрители. Жизнь говно, считал я.

Причина моей грусти оказалась очень жестока. Весной, городская команда выиграла чемпионат области по баскетболу. Я сделал больше всех подборов и результативных передач, а Евгений не уходил с площадки без 30 очков и стал лучшим снайпером. Осенью мы должны были ехать на кубок союза среди любителей. Между этими событиями был летний перерыв.

Вся команда разъехалась по отпускам, мне досталась должность пионервожатого и тренера в соседнем детском лагере. Евгений отправился на юг, покорять союзную стройку. Я вернулся прибавив несколько килограмм, но отточив движения и точность бросков. Наш снайпер приехал с несколькими административными нарушениями за спиной и в ожидании судебных процессов. На кубок нас не пустили, команду расформировали, а 17 февраля 1963 года, случилась трагедия. Для меня они пришла с благим матом Михалыча.

В тот день в реанимацию городской больницы доставили четыре тела с передозировкой наркотическими веществами, одно из них очнулось в морге. Это был Евгений. От нашего участкового прозвучала фраза, “конченый наркоман” и образ кумира окончательно разрушился.

Почему я запомнил тот день? Всё просто. У меня должен был родиться племянник Михаил Евгеньевич, но сестра не перенесла роды. Незадачливого папашу я встретил спустя 30 лет. Он не узнал в потрёпанном неудачнике, своего бывшего родственника, но я его узнал, несмотря на паспорт гражданина США с именем Майкл Леопард. При встрече, по русской традиции был мордобой и пьянка, на которой он многое рассказал.

Новое имя он взял в честь не родившегося сына, а фамилия его, только в английском переводе. Помню, он восхвалял талантливого игрока НБА, который родился в тот день, когда он чуть не умер. Между делом Евгений-Майкл, поделился информацией о том, как сбежал из больницы в 63 году и как объехал полмира, а сейчас приехал в Россию открывать филиал своей звукозаписывающей студии. Звал меня на работу, но я отказал. Понял, что не смогу находиться с ним рядом и отказался. Но время лечит и постепенно мы вновь сблизились.

Майкл был одним из первых спонсоров, детского дома в котором я работал. Мы не раз выходили на паркет играть по стрит-больным правилам 1 на 1, но кажется ни разу не доиграли до 21 очка. Заруба была жёсткая, а возраст не тот. Со стороны это наверно выглядело очень комично. Два старикана за 60, резво прыгают 30 секунд, а потом 3 минуты пытаются отдышаться.

Дружеские отношения у нас не получились, я не мог простить его за сестру, а он не умел извиняться. О прошлом, после пьянки 93 года, мы не говорили, хотя виделись почти каждый месяц. В конце 10-х он заболел, возраст брал своё. Майкл умирал долго. Несколько месяцев пролежал в немецкой клинике, а как только смог передвигаться, приехал в Россию.

Его окоченевшее тело нашли на лавочке, возле могилы моей сестры. После похорон ко мне явился швейцарский юрист и сообщил о завещании. Майкл оставлял большую часть наследства мне. Ни племянники, ни его бизнес партнёры претензий к воле усопшего не имели. Но оставалась молодая жена.

Сначала счета, в том числе детского дома, заморозили. Потом мне без намёков рекомендовали написать отказ от наследства. Все обширные связи в органах и среди адвокатов пасовали перед этими людьми. Обещали помочь материально, но после, а сейчас советовали пойти на уступки.

Морально, я был готов к "войне", но возраст. А главное я устал прятать стыдливый взгляд от сотрудников не получающих зарплату и голодных взглядов воспитанников. Через два месяца пришлось сдаться.

На следующий день, после подписания отказа, женщина получившая всё погибла в автокатастрофе. На счёт детского дома поступило 2 миллиона долларов. Мне, по секрету сообщили, что это меньше 1 % от суммы наследства, но распространяться об этом не стоит. В тот год многие детские дома и интернаты района сделали капитальный ремонт, перестроили игровые площадки и получили новое оборудование. Я остался доживать.

Майкл пристально посмотрел на меня, потом мне за спину, завертел головой как будто впервые видит кабинет в котором находился и рванул на встречу раскинув руки.

– Прости, брат. – сказал он схватив меня в охапку. – За всё прости, слышишь? Я в больнице прочёл твою книгу и всё понял. Умирая решил, что обязан приехал в Россию, а оно видишь как вышло? Пришёл на кладбище, что-то кольнуло, очнулся… Мать молодая сидит. Рыдает над гробом отца. А вокруг, морды, морды… И в голове как будто набат: "Беги от них".

– Как убили? Стой. Лена сказала, что когда появилась ты уже металлику исполнял. Я ещё позже прибыл. Как он мог умереть? Вы должны были в Союз вместе вернуться.

– А, это? – он обнял меня за плечо и повёл к окну, подальше от чужих ушей. – Олег, отчим. Он конечно отличный мужик и я с детства называл его батя, он родился с отчеством Владимирович. Даже не спрашивай, сам многого не понимаю. В общем, сразу после похорон я сбежал. Весело, скажу тебе. Мне пять лет. Родина неизвестно где. Союз отмечает победу, а проехать на север возможности нет. Война с Японией. Решил отсидеться, но оставаться на Филиппинах нельзя. Тут повезло, прибился на теплоход при кухне. Ну я тебе скажу. Пир во время чумы. Дети вокруг от голода пухнут, а меня хотели запороть за то что собачку не той крольчатиной покормил. При первой стоянке обчистил господ и ноги в руки. Так и бегал три года. Перебивался попрошайничеством и мелкими заработками. На одном месте долго не задерживался. Политикой не интересовался, а тут газета. Представь моё удивление, когда прочёл о победе русских горнолыжников. Я сразу в советское посольство рванул. А дальше…

– Мальчики я вам не мешаю? – спросила лена, скрестив руки на груди.

– Отстань. Ты мне ещё в прошлой жизни надоела. – отмахнулся от девчонки Майкл и повернулся ко мне – слушай дальше…

– Подожди. Вы знакомы? – удивился я, даже не самому факту их знакомства, а появившемуся чувству ревности.

– И ты с ней знаком. Это жена моего старшего брата. Редкостная мегера, хочу заметить. Помнишь, вы у меня на юбилее поцапались? – от его вопроса я залился краской. Стыдно, что ещё сказать? – Сейчас мне кажется, это всё страшный сон, где собрали всех людей, перед которыми я должен извинится. Прости Лен. Кстати твоя сестра тоже перенеслась? – последний вопрос он адресовал ко мне.

– Это вряд ли. Сразу предупреждаю, не смей к ней приближаться. – огрызнулся я, но посмотрев в грустные детские глаза понял, что не смогу обижаться на прошлое-будущее.

Через полчаса, утолив первый голод общения, мы пошли в банкетный зал, откуда гремела музыка. Майкл, чесался от нетерпения попробовать электрогитару. В большом помещении было много народа, на сцене читал речь очередной “ответственный” товарищ, которого никто не слушал. Мероприятие проходило в форме фуршета с "шведским столом" и все общались между собой.

– О, вот ты где? Мне сказали ты песни пишешь. То что мы слышали на стадионе, ваше сочинение? – покровительственно обратился ко мне Озеров.

– Николай Николаевич, не верьте сплетням. В жизни, ничего не…

– Пахмутова? – раздался удивлённый голос Майкла. – А Добронравов здесь? Толик давай зарядим? Ну пожалуйста. Лена поможет, у неё хороший голос.

– Я петь не буду. – возмутилась подруга.

– Хрен с тобой. Магомаев здесь? – приятель начал рыскать по залу глазами. – О, Олег? Ещё не отрастил горб, молодец.

– Жень очнись. Люди смотрят. Какой Магомаев, он моложе тебя.

– Ладно, пошли. Сами справимся. Хотя? Александра Николаевна, можно вас попросить поучаствовать в качестве аккомпаниатора?

После утвердительно ковка, ничего не понимающей женщины, Майкл потащил её к сцене, пробираясь как ледокол. По дороге он заинтересованно рассматривал людей вокруг. Вот точ-в-точ, посетитель музея восковых фигур, тянет старшую сестру к фигуре Терминатора.

На мой вопросительный взгляд, Лена передёрнула плечами, махнула рукой и пошла следом за своим будущим деверем. На сцене, не стесняясь присутствия седых докладчиков, Майкл обнял ошарашенного Олега и громко начал объяснять партии.

– Что петь собрался? – спросил я приятеля.

– У тебя много вариантов? Вот. – и он вытащил из-за пазухи несколько тетрадных листов.

Как я мог забыть о существовании этого шедевра? Когда то мы не раз исполняли его на бис. Наверное потому, что в последнии годы моей жизни, эта песня отдавала болью утраты и превратилась из эстрадной в классическую. Майкл отдал экземпляр Пахмутовой и взяв под руку повёл к роялю.

– Так, Олег на басу, ты ритм, я соло. Барабаны нужны. Это кто? – спросил он вернувшись и показывая на группу докладчиков.

– Не знаю. Я лучше на барабаны, поставлю 2 канала на бочку, будет басс. – ответил я.

– Ты мне дебют хочешь запороть? Олег, басист есть нормальный?

Через 5 минут мы были готовы вступить. Лена расположилась с микрофоном около рояля, честно сообщив что не помнит слов. Старички – партийцы продолжали бубнить. Майкла абсолютно не волновала их роль в строительстве коммунизма, оказанное спортсменам доверие и прочая лабуда. Он бесцеремонно, отключил звук у докладчика и прокашлялся в свой “Кинап”.

– Товарищи, спасибо вам за тёплые слова, а сейчас прошу спуститься в зал. – старички подчинились словам Майкла.

Партийцы давно оценили обстановку. Присутствующие около сцены крепкие ребята из органов, не собирались прогонять расшалившихся детей, а кажется совсем даже наоборот, ждали команды скрутить народных депутатов.

– Поздравляю всех олимпийцев. – продолжил малолетний конферансье, продвигаясь к центру сцены. – Сейчас по просьбе трудящихся прозвучит следующая песня. Исполняется впервые, поэтому… судите строго.

Я устроился за установкой и мелко грувил по тарелкам в поиске средних точек. Майкл попробовал “пощипать” вступление на первой струне и пошёл к роялю в поисках нужных нот. Через пару минут настроившись и настучав на клавишах мелодию с темпом он вернулся назад. Несколько минут продолжалось знакомство с инструментом. Майкл попробовал несколько стилей исполнения на не подключенной гитаре, выбивая медиатором четыре такта на ноте. Потомки назовут это ритмом жёсткого рока или панком. Музыканты повторяли мелодию, но в ритм не попадали. Ох налажаем сейчас.

– Александра Николаевна, проигрыш с припева пожалуйста. – полилась сольная мелодия рояля и Майкл монотонно заговорил делая паузы между словами.

Он постепенно повышал голос, третью строку попытался протянуть и наконец к концу четвертой развернулся в мою сторону улыбаясь. Видно нашёл голос, которого у него никогда не было. Хотя у него 40 лет работы в музыкальной индустрии. Показушник? Несомненно, но звёздной болезни у него не замечал. Уверен приятель знает, что делает. А голос? Чем чёрт не шутит, в этом вопросе важно количество и качество тренировок. Взяв ритм вступления он развернулся к залу и стал негромко, но чётко говорить в микрофон. Я вспомнил его слова, сказанные детям во время репетиции: " не умеете петь, попробуйте орать. нет слуха, вас заткнут, но детский крик не способен испортить песню". Майк заорал во всё горло и скажу, это было очень неплохо. Даже Синютин одобрительно улыбался.

Пахмутова сбивалась. Я поняв что хочет исполнитель, просто отбивал дробь на малом барабане. Олег подстроился первый. Показав в его сторону большой палец, Майкл перехватил гитару для мощной атаки. И наконец выдал рок, продолжая при этом кричать.

Потом был припев в стиле ранней Металлики. Я несколько раз сбился, но ритм бочки держал. Понял, что не хватает длины рук для бас-тома и педали туговаты. Лене в отличии от Майкла, пыталась тянуть окончания, что у неё происходит я не видел, пытался сконцентрироваться на руках. Второй куплет она подпевала альт-беком, но не удачно. Голос дрожит от волнения и отсутствия опыта. Ей на выручку пришла Пахмутова. Видимо разобралась со своей мелодией и теперь способна читать текст.

Третий припев исполнялся в стиле грандж, раскатисто с небольшими перегрузками в конце каждой строки. После припева Майкл крикнул, "Соло!" и начал мучить гитару. Я даже не пытался попасть в его ритм, держал дребезжание хай-хетов и шлёпал на педаль бочки в пол такта. Наконец солист вспомнил, что есть третий куплет.

На последней строке он резко остановился и развернувшись ко мне крикнул, "Регги". Ну, это мы могЁм. Под приглушённый мотив гитары, я встал над томами и начал выбивать простенький ритм подушечками пальцев. Получалось так себе. В отличии от меня джазовый оркестр, исполнял идеально. Ребята делали небольшие паузы, вслушивались, а потом чётко вступали в каждый из четырёх стилей.

Неизвестно, сколько бы продолжался наш “концерт одной песни”, но за кулисой появился “Ржавый”, который размахивал руками ловя мой взгляд. Когда я повернулся, он показал знак “общий сбор” и себя в качестве точки дислокации. Спорить бессмысленно, нас вообще не должно быть на сцене. В зале очень много лишних свидетелей. Резко подорвавшись, подошёл к Майклу.

– Нужно уходить, срочно.

– Понял. – шепнул он через плечо и вывел финальные аккорды.

Вот в чём ему не откажешь, так это в оценке ситуации. Он всегда знал, когда нужно отступить и даже когда проигрывал, делал это с улыбкой.

– Спасибо за тёплый приём. Прошу приветствовать, автор музыки Пахмутова Александра Николаевна. – он двинулся вперёд меня, на ходу снимая гитару. Прислонил инструмент к роялю и галантно поцеловал руку удивлённому композитору. Потом повернулся ко мне и скомандовал. – Веди Сусанин.

В отличии от фильма “Назад в будущее”, сцену покидали под оглушительные овации. Большая часть присутствующих образованные молодые люди и им очень близко всё новое и необычное. Перед тем как идти к "Ржавому", подскочил к Лиде, которая была ведущей большинства вечерних мероприятий.

– Лидия Владимировна, нужно отвлечь зал. В идеале зрители должны забыть о нашем существовании. – сходу сообщил я.

– Забыть? Я уже сама забыла, как ты выглядишь без грима. – оторвалась она от своей папки с записями. – Ладно, сейчас устроим похабные конкурсы и все будут вспоминать только небольшой скандал.

Она двинулась на сцену, а я махнув ребятам пошёл вслед за “Ржавым”. Мы вернулись в кабинет, где нас ожидали. Посетителей прибавилось. Несмотря на обилие сидячих мест все стояли, кроме одного.

Во главе Т-образного стола сидел крепкий мужчина с пышными усами, за его спиной находился лысый парень с цепким взглядом убийцы. У правой стены находились три фигуры среднего роста. затянутые в дорожные плащи. Лица были скрыты капюшонами. Точно такая фигура в балахоне, только ниже ростом, находилась слева, возле книжных полок. Рядом с ней стоял… наш вратарь Иван. Слева у двери, оперевшись спиной к стене, стояла обворожительная рыжеволосая девушка. Её лицо не мог испортить даже тонкий острый носик задранный кверху, как у Майкла Джексона, после десятка пластических операций. Невзрачная уличная одежда девушки, только подчёркивала красоту и стройность тела. За спиной раздалось еле уловимое приветствие в её адрес… от Лены.

Двери закрылись.

Включая наше малолетнее трио и шедшего первым “Ржавого", в помещении было 12 человек. Или не совсем… людей?

Ну наконец то, собрание “вампиров”. Нам поведают тайны и представят “графу Дракуле”.

– Почему они оказались на сцене? Ты обещал, что парень будет сидеть тихо, а его уже все узнают. Посмотри со стороны на ваши движения? Волчья стая кружит вокруг малолетки. Любой у кого есть мозг, захочет узнать причину опеки. – сухо проговорил лысый глядя на начальника моей охраны.

– Те у кого есть мозг, захотят спрятаться подальше, а у кого он отсутствует косяками заходят в наши силки. – спокойно ответил “Ржавый”, при этом вид у него был, как будто он на докладе в Генштабе. Такой выправки, даже в присутствии Сталина не было.

– Силки они расставили? Облаву устроили? Поучись работать у Лисы. Знаешь каких жирных гусей она таскает? – говоря это, парень подался грудью вперед. Ну вот, с позывным красотки определились, а также стало очевидно, что лысый к ней неравнодушен.

– Это не работа, а халтура. Мы проводим мероприятия, выявляем контакты, учим кадры. Она без прикрытия, соблазняет, сажает к себе в машину и увозит объект. Срывая тем самым оперативные мероприятия. – нашёл “Ржавый”, как подколоть лысого.

Я осматривал присутствующих, пытаясь разглядеть эмоции, но постоянно возвращался взглядом к ногам Лисы. Интересно, где она так откачала икры и при этом оставаясь такой худой? Мысли о тестировании её физических возможностей, постоянно уходили в пошлятину. Потом меня заинтересовала фигура рядом с Иваном. Она была единственная, кто стоял к нам спиной и я догадывался кто так неумело изображает любителя литературы. Почему скрывает лицо? Её дело. Но настораживает театральная поза, демонстрирующая безразличие к вошедшим. Или нас будут мучить, а она не хочет видеть детских страданий? Что они там несут? Куда нас нужно отправить? Совсем ополоумели?

– Кто-то может объяснить, что тут происходит? – мои слова вызвали замешательство. Все повернулись в сторону усача, видимо являющегося главным, а тот уставился удивлённым взглядом на фигуру рядом с Иваном. Я понимал, что пока ответ за ними, важно каждое слово, но не мог сдержаться. – Лично у меня нет желания возвращаться, пока не закончится олимпиада.

– Хм. Когда церемония закрытия? – спросил сидящий у человека за левым плечом, но лысый замешкался и вместо него ответил один из троицы "капюшонов".

– Через пять дней, но можно завтра закончить. Норвежцы недовольны итогами. Оставшиеся соревнования хотят провести как чемпионаты мира. – сообщил юношеский голос и усатый задумался.

– Хорошо. Предложения? Тур? – сидящий повернулся к докладчику скрывающему лицо.

– Работать дальше. Детей вывезти. Кто-то мог узнать. Если на короля надавят, их придут забирать с войсками. Будет много крови.

– Мне не нужны догадки. Только решение. – нахмурился усатый.

– Вывозить в Сибирь. – повторил подросток, а сидящий перевёл взгляд на фигуру рядом с Иваном.

– Под замок, на пять дней. – резко сообщила девушка под капюшоном, пока не произнесли её имя. Она изменила голос, но я уверился в своей догадке.

– Я посторожу. Оставляем. – проворковала Лиса, когда усатый посмотрел на неё.

– Нам нужно работать. Остаёмся. – сказал “Ржавый”.

– Пусть сидят на базе. – сообщил Иван, глядя мне в глаза.

– Присмотрим. – сообщил второй голос справа.

– Большинство. – подвёл итог усатый вставая, а потом впился взглядом в “Ржавого” – Лбом своим отвечаешь. Объясните им, что происходит, а то у них только девки голые на уме. Пойдём к вам, тут шумно. – сказал он тройке в плащах и направился к выходу.

Вот интересно, усатый специально про лоб сказал? Погоняло “Ржавого” я знал из будущего и думал оно появилось вместе с шрамом над бровями. Но обстоятельства изменились и его голова прошлым летом не пострадала. Может кличка, производная от фамилии Лобастов? Не о том думаю.

– Он что мысли умеет читать? – спросил Майкл, когда мы втроём уселись за столом.

– Ты бы видел себя со стороны, когда на Алису пялился. – ответила ему Лена и мне тоже стало стыдно за свои мысли. Хотя, вроде нормальная реакция, но смущает именно комментарий от подруги.

В комнате осталось шесть человек. Наше трио переселенцев, Иван, “Ржавый” и Лиса-Алиса, которая так и продолжала стоять прислонившись к стене. Все молчали. Я уселся во главе стола и задал самый простой как казалось вопрос.

– Рассказывайте, что у вас за тайное общество? – на мой вопрос односельчане переглянулись, но промолчали, вместо мужчин ответила Алиса.

– Можешь называть это общество, "новые наблюдатели". Извини устав не написали, а старый сгорел, так что придётся верить на слово. – она прошла через всю комнату и устроилась в кресле у окна. Теперь, чтобы её видеть мне необходимо отвернутся от остальных.

– Продолжай. – тихо сказал я не поворачиваясь.

– Этому обществу, очень много лет. Его, хм, члены долгие века собирали различные знания о будущем, хм, несколько необычным способом. К сожалению библиотека и большинство представителей безвозвратно погибли в последней войне. Которой не было…

– Что за чушь? – повернулся я в сторону мужиков. – Вы наверно коров пасли, в начале сороковых и за это вам ордена дали?

– Следи за языком. – оскалился в ответ “Ржавый”, но быстро успокоился плюхнулся на стул с другого края стола. – Войны не должно было быть. Нас предали. Те кто знали как перемещаться во времени, убиты. А раз вы здесь и не знаете как переместились, значит ничего исправить нельзя.

Интересно девки пляшут. Группа путешественников во времени, собирала знания из будущего, а потом они поубивали друг друга? Хмурый Иван ссутулился и опустил взгляд. Актёр из него никакой, а сейчас он очень расстроен. Слова “Ржавого” правда, но яснее не стало. Пауза затягивалась и молчание нарушила Лена.

– А почему ты раньше не сказала? Дядя знает? Ну конечно, он же из ваших. – проговорила она, глядя мне за спину.

– Он сам по себе и жив только из-за твоего брата. Прости это не моя тайна. – спокойно ответила Алиса. – Помни, тебе тоже предстоит сделать выбор. Хм. Спроси его. Пусть расскажет, чем занимался в войну.

– Вы можете нормально объяснить? Почему мы переродились в детстве? Сколько нас? Сколько вас? И что это за “тайное общество”? – тихим голосом спросил Майкл, но его услышали все.

Алиса откашлялась, закурила и начала рассказ. Слова, не спрашивайте, никто не знает, мы выясняем и вам это не нужно, звучали чаще, чем ответы. Тем не менее картина немного прояснилась.