Бросок сверху

Глава 15

Перед приземлением меня разбудили, этого требовала техника безопасности полёта. Между делом сообщили, что наши прыгуны взяли весь пьедестал. Золото у Николая Андреевича Каменского. Посадка осуществлялась на военном аэродроме Кубинки. До Москвы доехали за 20 минут, а потом 2 часа добирались в Шереметьево, где должен был приземлится Косыгин. Оказывается в Крыму готовится встреча глав соседних государств. Алексей Николаевич возглавит делегацию нашей страны и вечером они отправляются туда на поезде. Для чего меня вызывают, остаётся только гадать.

Из тонированной машины выходил в подземном гараже аэровокзала. Меня проводили в светлый кабинет где находилось около дюжины человек в форме. Ближе ко мне стояли военные, они расположились плотной группой и рассматривали заснеженный аэродром. Когда мы вошли, лишь мельком пробежали по нам взглядом и вернулись к созерцанию пространства за окном.

В дальнем конце находились сотрудники внутренних дел и вероятно разведки. Так как в центре комнаты общались два министра, обороны и МВД. Сопровождающий ускорился и негромко доложил о нашем появлении. Я шёл немного сзади и видел как напряглась охрана, при виде такого скопления своего начальства. Только “Ржавый” демонстрировал спокойствие и надменность. Задрав свой веснушчатый нос и прикрыв глаза он даже не делал попытки оправить одежду перед таким скоплением звёзд.

Когда я встретился взглядом с Кругловым, он улыбнулся и мягко качнул головой приглашая присоединится к разговору.

– Добрый день, Сергей. – поздоровался я со своим начальником, а потом повернулся к министру обороны. – Здравия желаю, Леонид Александрович. Как здоровье, как сердце?

– Хм, не жалуюсь. Рассказывай как на олимпиаде? – последнее слово Говоров выделил отдельно, видимо привлекая окружающих. Что творится за спиной я не видел, но подчинённые Круглова, заулыбались и двинулись к центру.

– Дали бой Скандинавам. Выступили лучше чем планировали, но ещё есть над чем работать. – спокойно ответил я.

– Наша пресса очень скупа на похвалу чемпионам. Только в “Советском спорте” можно прочесть подробности. Остальные больше рассказывают о пребывании наших болельщиков. – и министр обороны лукаво посмотрел на министра государственной безопасности. – После выходки хоккеистов спорт в советской печати под запретом?

– Леонид Александрович, эта инициатива с места событий. Не стоит перехваливать спортсменов. Зазнаются, жиром зарастут. А нам нужно к летним играм готовится. Вот вернутся все на родину. Сделаем серию репортажей, а пока достаточно факта, что не все советские граждане могут достойно представлять страну за границей. Общий уровень культуры очень низкий, но если постоянно стращать это приводит к обратному эффекту. У некоторых развивается комплекс неполноценности, гуляя по городу русские выглядят как испуганные собаки. Это решительно не допустимо. Правда находились те, кто искал приключения. В первую очередь выпивку и женщин. Как будто из глухой тайги приехали, где из баб только медведицы. – мужики заржали, а я сделав паузу продолжил. – К сожалению ваше поколение потеряно и основная задача поставить на нужный путь молодёжь.

– Это кто потерян? Да ты знаешь как я на фронте… – посыпались гневные возгласы со стороны военных.

– Товарищи! Если один человек в строю сбивается, но всему подразделению ставят неуд и гоняют по плацу до кровавых мозолей. А у нас сбился не один и не два. Эх… – я махнул рукой. – У нас вообще нет строевого устава, для поведения в обществе. Всё на честном слове, понятиях и собственном понимании ситуации. Бабы как цыгане на всё блестящее кидаются, мужики голодными глазами иностранок раздевают. Только дети в этой обстановке выглядят естественно и гармонично, потому, что знают! Они представители великой страны, которая всех побеждает и всем диктует правила. А вот когда они вырастут и осознают, что они и есть великая страна. Вот тогда появится искреннее уважение от иностранцев, а не страх и брезгливость. Поймите, я не о этикете говорю. Держать вилку умеют обезьяны. Вы попробуйте есть руками и держаться с достоинством, среди обезьян.

Безопасники, привычные к моим лекциям, улыбались, глядя на вытянутые лица военных. Говоров, как давний знакомый только кхекал и расправлял короткие усы сгибом указательного пальца. Но никто не перебивает, слушают внимательно.

– Демонстрация флага, это не стояние на рейде в порте потенциального противника. Обычные туристы, могут сделать больше, чем весь МИД. Большинство конфликтов возникает из-за недопонимания, но и лезть со своими правилами к соседям нельзя. Вам бы такое понравилось? Нет. Мы готовы встречать гостей с распростёртыми объятиями, но не позволим рушить свой дом и носиловать дочерей. А некоторые наши сограждане, считают что им всё позволено и репутация которую мы создавали 4 месяца разлетается как пух.

– Вот молодец, уже политинформацию доводишь. – пошутил Алексей Николаевич, подойдя к нам в сопровождении Молотова. – Привет. Хорошо, что приехал, дело есть важное. Сначала скажи, все медали собрали?

– Здравствуйте. Если забрать всё, можно не донести. Надеюсь договорённость о проведении универсиады в силе?

– Есть предложение интереснее. Провести следующую зимнюю олимпиаду у нас.

– Как? А Итальянцы? У нас контракты на поставку оборудования.

– Никуда они не денутся. У нас будет переходная олимпиада через 2 года, а в Италии в 58-м. Рано или поздно придётся смещать даты. Мы предложили вариант, который многие поддерживают. Итальянцы получат больше времени на подготовку, мы проведём соревнования в Сочи.

– За 2 года построить то, что создавали 10 лет? Нет, нет, нет! Давайте в Ленинград, Мурманск или в Ханта-Мансийск. В Сочи будет универсиада, это небольшой междусобойчик. Деревянные скамейки вместо трибун нас не испугают, но принимать иностранные делегации в таких условиях невозможно. А качество строительства в сжатые сроки? А природные памятники и архитектурные объекты? Понимаете, если поспешим, будет катастрофа? Вы же видели документы.

– И что ты предлагаешь? – нахмурившись спросил Косыгин.

– На каком этапе находится наша заявка?

– Завтра окончательное согласование и мы объявим об этом на закрытии олимпиады.

– Если вы не давали обещаний и нет оформленных на бумаге гарантий, отмените этот безумный проект. Мы будем готовы через 6 лет. Лучше через 10.

– Мы достигли договорённости с Римом и сделали заявление в Каире. – сообщил Молотов.

– Город. Вы называли пункт проведения?

– Да. – ответили они разом.

– Бля. Так, стоп. – я сел за стол и достал свои записи. – Количество видов спорта, сообщили?

– Нет. Но сказали, что увеличится количество наград. – ответил министр иностранных дел.

– Вячеслав Михайлович, нам людей не хватит. Нужна армия строителей. – я разглядывал карту и сверялся с пометками.

– Мы поможем. – безапелляционно заявил Говоров. – Весной большие сокращения.

– Нет. Младшие офицеры уходят на переобучение, а от старших проблем больше. Но вы можете помочь. Нечего нашим солдатам в Германии делать. Те кто придут после вас будут туда с проверками ездить, как в соседний универмаг. Я вам дам почитать истории о быте военнослужащих. Обхохочетесь, хотя вы ребята правильные, быстрее застрелитесь. Поймите, оборонятся нужно на земле врага, лучше сидя в его правительстве. Выгоните из Берлина всех иностранных представителей, шпионов там хорошо проредили, не вякнут. И нужно потихоньку оттуда выходить, а то вас через 40 лет оккупантами назовут. Но и уйти нужно правильно. Приезжайте в гости, кино посмотрим, подумаем над ошибками. Солдат гоните на строительство черноморской трассы, ребята профессию получат. У нас в Армении формируется женский отряд обслуживающего персонала. Объявите, что неуставные отношения строго запрещены, но браки приветствуются. После игр останется много жилых площадей. Поощряйте отличившихся ордерами. Всех любителей повоевать отправьте в южную америку, там скоро будет жарко, пусть получают опыт.

– Во даёт пацан! – из-за спин генералов раздался удивлённый возглас.

– Семёнов! Потом всё объсню, а пока мотай на ус. – прорычал Молотов не оборачиваясь. – Продолжайте Анатолий Ефимович.

– Собственно я закончил. Мне нужно добраться до своего э…, кабинета и я смогу дать более полную информацию. – проговорил я собираясь с мыслями, а потом повернулся к Говорову. – От вас мне нужна информация о возможности и количестве предоставляемого личного состава. Смотрите, тут, тут и здесь, склады стройматериалов. Получится выделить 50 человек, завтра? Отлично. Солдатам подготовить временно жильё и разведать этот участок. В пересечённой местности передвигаться в составе отделения, не меньше и обязательно в сопровождении проводника. Возможны провокации и конфликты с аборигенами. Постарайтесь избежать жертв, а то знаю вас. Буду на месте к концу следующий недели. К четвергу назначьте ответственного и придайте группу связи. Всё, мне пора.

Ускользнуть не получилось, ещё почти час общались с Косыгиным и Кругловым наедине. Я дополнил их сведения моими данными по “переселенцам во времени”. Алексей Николаевич рассказал о своих впечатлениях после общения с Леной, а разведчик пожаловался на Майкла. Приятель пребывая в юном теле, имел нескончаемый запас энергии и всего за сутки поставил на уши весь Мосфильм. Ему дали двух “просвящённых секретарей”, которые переводили его требования на доступный для окружающих язык. Всю прошлою ночь он копался в павильонах и монтажной студии, а сегодня укатил в институт приборостроения. От туда жалоб пока не поступало.

Порадовался за Майкла, что ему дали такую же свободу действий как и мне. Обсудили дальнейшие планы, поделились обоюдными рекомендациями и распрощались. Мой путь лежал в усадьбу Ивана Воронцова, где располагался МАРХИ. Единственный институт готовивший исключительно Архитекторов. В этом году добавятся 4 дополнительных факультета. Архитектура промышленных сооружений и ландшафтная архитектура комплектуются по 60 человек, а дизайн архитектурной среды сразу 6 курсов по 30 слушателей. Абитуриенты набираются опытные, половина будет проходить повышение квалификации на вечернем отделении. Через год останется меньше половины и зачислят аспирантами. У нас куча готовых проектов, но ещё не родились люди создавшие их, вот и приходится ухищряться.

Пришлось потанцевать с бубном, так как светиться перед этой публикой я не мог. Но другого места не было. Тут хранились архивы из будущего связанные со строительством и архитектурой, в том числе куча спортивных сооружений и Сочинских олимпийских объектов. Сотрудники МАРХИ, за пол года написали кучу учебного материала, только некоторые из них не подозревали об этом и именно в этом здании создавался грандиозный макет Черноморского побережья.

Три последних месяца сотрудники сновали между отдельных длинных кусков и расставляли здания размером от спичечного коробка до 10 литрового таза. Ковыряли в гипсе тоннели и дороги, чтобы через пару дней сфотографировать и замазать до первоначального состояния “дикой местности”. Постепенно складывался вариант близкий к идеалу.

До олимпийской стройки 2008 года, в Сочи я бывал только проездом и времени всё осмотреться не было, тем более подняться в горы. Зато перед открытием и в последующие годы я облазил все доступные возрасту места. То что изобразили на макете, финальный вариант 2014 года, напоминало слабо. Горнолыжные трассы на месте, некоторые участки дорог довольно узнаваемы, но остальное…

Долину реки Мзымты, на берегу которой расположился посёлок Красная поляна украшали аккуратные квадраты улиц, все здания выполнены в одном стиле и тянутся на десятки километров. Икона перфекционизма, осталось повторить на натуре.

Комплекс олимпийских зданий в Адлере также подвергся изменениям. Даже такому дилетанту как я, понятно, зрительские места сильно сжались. Разглядывал макет и во мне бушевали два противоположных чувства. Восторг от масштаба и страх от предстоящей работы.

Следующие два дня я был отключен от реального мира. Сметы, графики, проекты и горы чертежей. Основной своей задачей считал, не сделать хуже, по качеству, по отношению к потомкам и окружающей природе. За последнюю я рвал горло и чиркал красным карандашом чертежи, над которыми трудились не один день. Для меня это было как ножом по сердцу, каждый раз отгонял мысль, что порчу произведение искусства, но здесь и сейчас так принято. На меня обижались не за испорченную работу, а от непонимания желаний. Ну не прячут тут провода под землю и не строят на побережье подземные очистные сооружения. Гирлянды проводов привычны и никому не мешают, а говно вытекает в ближайший овраг и ждёт паводка, который выносит нечистоты в море. Проект подписали на третий день и 1347 человек засобирались на юг, чтобы посмотреть реальные пейзажи и на месте проконтролировать свои участки работ. Многие везли с собой инструмент и по лицам было понятно, малевать акварельки они не собираются.

На олимпийскую стройку тянулись толпы людей, техники, материалов и ресурсов. Что начнётся после начала речной навигации и открытии Волго-донского канала, трудно представить, но сейчас был избыток только в одном, иностранной валюте. Хотя к лету он обещал усохнуть в разы. Во время нашей последней встречи Косыгин интересовался мнением открытия фондовой биржи. Но я честно сказал, что ничего не понимаю и кратковременной пользы не вижу, а через 5 лет она нам будет не нужна. Хотя как инструмент контроля за толстосумами биржа очень полезна, но опасна для государственного строя. Раздутый штат, который хочет есть, не подконтрольные ревизионные службы и пузырь из лжи. Для меня биржа, это скопище жуликов. Одно дело торговать реальным продуктом с молотка и совсем другое потенциальным активом, которого не существует в природе. Посоветовал, не торопится и тчательно изучить вопрос, в первую очередь вводить не биржи, а законодательный контроль и уголовную ответственность.

Всё время мучился вопросом, что черноморская стройка преждевременна. Страна только поднимается после войны, людям жить негде, а мы миллионы кубометров бетона под асфальт зальём. На один туннель ж.б. – конструкций уйдет, как на микрорайон на 3 000 жителей, а у нас 17 туннелей. Ведь можно небольшой городок построить. Мои беспокойства остудил Майкл, он нашёл меня со своей не решаемой проблемой.

Приятель решил снимать серию шпионских фильмов и ему нужны были общие планы натуры.

– Меня, не то что в Лондон, в Прибалтику не пускают, а без этих кадров фильм будет пустым. Мне что декорации возводить? – негодовал он.

– Ты не забывай в каком году ты находишь. Вставь фото Биг-Бена, а диалоги снимай в павильонах. Ты же в сериалах так делал. – напомнил я его продюсерскую деятельность.

Его Украинская студия, клепала сериалы потоком, выпуская по две 4-х часовых ленты в месяц. В основном это было третьесортное мыло, но спутниковые каналы выстраивались в очередь.

– Я не хочу делать халтуру. Понимаю сейчас съедят всё, но хочется оставить след в истории нормальными лентами, а не говном. – он жестом остановил мои саркастические комментарии и выдал главное. – Поговори сними, тебя они послушают. Мне нужны планы Лондона и уличные съёмки на натуре.

– Погони и перестрелки в центре Британии, ты в своём уме?

– Какие погони? Прогулка джентльменов, таинственный разговор о том как напакостить русским.

– И всего-то? Подготовь раскадровки. Отправь операторов, пусть подснимут натуру с различным светом и фильтрами, а разговоры переноси за закрытые двери. И вообще мне не до тебя, снимай первый фильм о работе контрразведки внутри нашей страны. Если выйдет хорошо, поговорю и вас выпустят в Италию или Швейцарию, о Лондоне даже не заикайся.

– Ну хоть, что-то. – сморщился Майкл, но я знал его хорошо и отлично понимал что он доволен. – А у тебя что за проблемы?

Пришлось вкратце сообщить о моих сомнениях с расточительным использованием ресурсов.

– Хм. Материалы иностранные, рабочии иностранные и платят за всё иностранцы. Не пойму на что ты жалуешься?

– К строительству привлекают 30 тысяч солдат и не все материалы привозные.

– Это те солдаты которые германию должны были отстраивать, а материалы которые в африку не отдали?

– Да, но это могло пойти для обычных людей.

– А дороги вокруг Чёрного моря для кого? Насколько я понял, там не только стадионы и гостиницы. Будут и жилые дома. На сколько человек рассчитан жилой фонд? – спросил приятель.

– Ну если так смотреть, ты прав. Ладно, мне пора.

– Ты не ответил, сколько жилых домов будет?

– Вот такие. Первая очередь. 12 тысяч и готовая сборка из Болгарии 4,5 тысячи. Примерно 50 тысяч семей заселим, а нужно 4 миллиона.

– Степ-бай-степ. Ладно, мне тоже пора. Удачи.

– Слушай. У нас же есть проектор и доступ в интернет. Художественные фильмы переснимать мы отказались, но учебные получаются хорошего качества. Пойдем доступ тебе оформим, может что накопаешь.

– И ты молчал?

Мы вместе поехали в к нам в деревню. Больше месяца не видел родителей, а Майкл ещё не успел добраться до мест где провёл юность. В дорогу взял приготовленные подарки и альбом альманаха по прошедшей олимпиаде, который требовал внесения исправлений. Меня включили в группу контролёров, без чьей подписи его не запустят в печать. Это будет 40 страничный журнал, общий стиль и шрифты которого определили ещё до начала соревнований. Большинство корректировок и наполнение вносили во время соревнований. Кстати пластинку, которая пойдёт в комплекте уже начали штамповать. На ней записаны лучшие композиции звучавшие на советских трибунах.

В последнее время был очень занят и не было возможности ознакомится с результатами турнира по хоккею. С радостью узнал, что советские спортсмены опередили канадцев по забитым голам и заняли первое место. Я в тайне надеялся на переигровку, но для этого необходимо, чтобы совпало не только количество очков, но и голов. Наша команда закрывала соревнования матчем с хозяевами и уже опережала канадцев на 1 шайбу. Даже ничья делала нас победителями, так как две североамериканских сборных сыграли вничью 3–3. Норвежцы подошли к матчу статистами, замыкая таблицу. За 7 предыдущих игр они забили 12, а пропустили 42 шайбы. Не знаю, чем Норвежцы провинились, но игра закончилась 21-0 в нашу пользу. Теперь можно было подводить общие итоги олимпиады.

Наши хоккеисты взяли золото. Разница забитых и пропущенных была 108-17. Лучшим игроком признали Ивана. Действительно, за весь турнир он пропустил всего 2 шайбы. Как потом выяснилось, он отстоял весь матч с норвежцами, по просьбе наших болельщиков. Думаю если бы присутствовал на месте, такого не допустил. Всему нужно знать меру. К этим медалям наши парни добавили кубок в хоккее с мячом.

Всего на олимпиаде 1952 года в Осло, разыграли 66 медалей, то есть 22 комплекта. Советские спортсмены принесли в зачёт 20 золотых, 15 серебряных и 13 бронзовых наград, но я видел более важные детали. Наша страна получила 75 молодых медалистов, которые должны стать примером для окружающих и будущих спортсменов. Важно, что 42 тысячи наших граждан побывали на этом турнире и везут домой не только впечатления, но и кучу подарков. Им есть что рассказать родственникам и знакомым, а людей специально подбирали со всей необъятной страны. Потому и попадались порою совсем дикие кадры. Все эти люди, как напоминание о своём путешествии, через пару месяцев получат значки, бронзовые фигурки и альманах с пластинкой.

– Нужно коллекционные карточки выпустить, как в США.

– Ну да и продавать также, в комплекте с сигаретами?

– Зачем с сигаретами? Вариантов можно придумать массу или просто так раздавать. Главное вызвать интерес к событиям. Люди начнут коллекционировать и соответственно погружаться в тему.

С интересным собеседником дорога пролетела незаметно. Сначала заскочили в Дворец спорта, где я собрал старший тренерский состав на совещание. Обсудили новости, проверили графики подготовки к летней олимпиаде и наметили планы на оставшееся время. Вечером я добрался до родных, где меня порадовали новостями. В апреле в нашей семье будут играть сразу две свадьбы. Машка выходит замуж за Михалыча, а Анька за Мирослава. Насколько я понял, обе сестры в положении.

Майкл вроде рад, что у его бывшей-будущей жены будет хороший муж. Я больше обрадовался её отсутствию дома, когда знакомил родных с приятелем. Лишний раз не будут напоминать о прошлом. Как не спешили в усадьбу, но ради уважения пришлось переночевать в родительском доме. Засиделись глубоко за полночь, а с первыми петухами отправились к дому участкового, там должен стоять снегоход. Идти в лес на лыжах не хотелось.

Первый образец снегохода изготовленный в городском порту, я “конфисковал” в музей Михалыча, приехав на нём перед новым годом. Сейчас я пребывал в лёгком недоумении. Можно было смириться с исчезновением транспорта и отсутствием Михалыча, но незнакомые люди, ведущие себя по хозяйски, почему то злили.

– Вы кто такие и где Михалыч? – спросил я парня нёсшего тяжелое ведро через двор.

– Тебе какое дело? Давай вали отсюда. – ответили мне не поднимая головы.

– Кто это и где Михалыч? – удивлённо спросил я охранника.

– Сейчас узнаем. – за спиной затрещали звуки рации и через минуту мне сообщили. – Он переехал на западную, возле школы новый дом поставил. Да вон он, сам идёт.

– Как съездили? – без предисловий начал великан.

Через полчаса, кратко обсудив новости за горячим чаем, выехали в усадьбу на трёх новых снегоходах. Первый вариант забрали в городской музей, а Михалычу дали новый “для обкатки”. Ещё на двух приехали “Ржавый и Кузьмич.

В усадьбе царила деловая атмосфера, сосредоточенные люди тихо перемещались между столами заваленными папками с фотографиями. Спортивный зал, как самое светлое помещение, заставили столами с печатными машинками, чертёжными кульманами и мольбертами. Паркет не жалко, но как люди работают в таком гуле, от стрекота машинок, не понятно.

– Они не оглохнут? Почему в монастыре не расположили, там же специальные помещения делали или возИте плёнки в город, как раньше. – мой вопрос смутил старшего смены.

– Мы запретили проектор вывозить, теперь тут мёдом намазано. В подвале кинотеатр сделали. – ответил за него Кузьмич. – Да ты сам спустись посмотри.

В большом зале, где раньше находилась усыпальница, разместили лавки для зрителей. Тут находилось около двадцати человек смотрели какой то фильм из будущего. Мне вспомнились 80-е, когда для привлечения неблагополучных подростков, после тренировок крутили фильмы на видеомагнитофонах. Почему тут собрались люди понятно, но сейчас разгар рабочего дня, а третьесортные боевики не учебный материал, чтобы тратить на него драгоценное время.

– Василий Кузьмич, а что у людей дел других нет? – окружающие зашевелились и стали оглядываться, потому что я говорил намеренно громко.

– Не бухти, это третья смена. Люди после ночи, фильму посмотрят и спать пойдут.

Я понимал, что ситуация очень неприятная. К хорошему привыкаешь быстро и окружающие привыкли после дежурства смотреть кино. Если резко обрубить, возникнут обиды, а там и до предательства рукой подать. Мне оставалось отступить, хотя есть ещё вариант.

– Товарищи. Срок работы оборудования ограничен. Лампа которая находится в проекторе рассчитана на 10000 часов. Эта информация есть в инструкции, которую вы наверняка не читали. Год работы, а потом что? Понадобится проектор для важных дел и что мы будем делать? Прекращайте это безобразие и включайтесь в работу, смотреть подобное говнище непозволительная роскошь. Нужно немного напрячься и через 10 лет видеомагнитофоны пойдут в серию. По поводу фильмов сделаем следующее. Разрешаю два сеанса в неделю. Фильмы выбираете голосованием, чтобы от обилия не тратили время на подобную хрень. После просмотра обязательное чтение рецензий от критиков, чтобы у вас не только картинка оседала, но и понимание тонкостей съёмочного процесса было. Кстати представляю вам по случаю куратора кино индустрии СССР. Он тоже из будущего и с процессом съемок знаком очень хорошо. Ближайший месяц он будет жить с вами и проведёт образцово показательные разборы фильмов. Он же и подберет окартины для ближайших сеансов. Вам слово.

Майкл изучавший алтарь, нехотя вышел к экрану, покрутился, а потом попросил зажечь верхний свет и выключить проектор. Стоя под двумя тусклыми лампочками, он начал представляться. Процесс мог затянутся и я поспешил в комнату с планшетами. Перед поездкой в Сочи я хочу снять 3Д изображение гор, с нужных мне ракурсов.

Приятель появился когда я уже закончил снимать и просто разглядывал панораму Сочинских объектов.

– Откуда в этом подвале мраморные плиты? Где вы их взяли? – шепотом спросил он и потеснив от планшета вошёл в свой аккаунт почты и облачного хранилища.

– Здесь были, когда мы пришли. Два здоровенных саркофага и синий камень, как жертвенный алтарь, между ними. Там даже следы крови обнаружили, но очень старые. А что случилось? – я смотрел как он ловко листает папки с личными фотографиями.

– Так. Ты говорил перенёсся из интерната? Хочешь я точное место назову?… Лестница из раздевалки в спортивный зал! – и он прищурился пристально глядя на меня. – Ну что угадал. То-то же. Я умер на лавочке, что на вашем участке кладбища стояла, а Лена в самолете. И я знаю что было у неё в руках. Смотри… Это мой подарок, его изготовил знакомый мастер и она никогда с ним не расставалась. Ступени и лавка были сделаны из этого камня. Я помню как однажды отчим привёз эти плиты, но он никогда не рассказывал где их взял. Именно он сделал лавку и ступени. Мы ещё студентами перевозили и устанавливали их.

Он продолжал шептать мне на ухо, а я пялился на фотографию брелка, в виде медвежьей головы, сделанную из гранита.