Брусиловский прорыв

3 План Брусилова и подготовка прорыва

Предложенный Брусиловым план наступления в 1916 г. не мог не увлечь хорошего военного специалиста новизной и оригинальностью своего замысла. Он был прямо противоположен тем планам операций прорыва, которые до того времени осуществлялись немцами. Немцы ещё совсем недавно, осуществляя свои планы прорыва, добились на русском фронте больших успехов, выиграли огромную территорию. Было известно, что для прорыва укреплённого фронта необходимы сильные средства, прежде всего тяжёлая артиллерия, и большие резервы. Но где взять эти средства и резервы? А без них не прорвать неприятельского фронта. Поэтому-то многие высшие военачальники стали сомневаться в возможности активно бороться в условиях позиционной войны и стали отдавать предпочтение «сидению» в окопах.

Брусилов иначе оценил опыт войны. Он видел, какую силу приобрела оборона. Но у него не было сомнений в возможности её преодоления. Однако боевая техника не достигла ещё такого уровня, который позволял бы преодолеть оборону в короткий срок. Единственное средство для этого — артиллерия — действовало медленно. Медлительность же исключала успех, так как позволяла противнику принять контрмеры. В успехах, одержанных немцами на русском фронте, Брусилов подметил отрицательную сторону. Он обнаружил здесь немецкий оперативный шаблон, который никак не мог быть пригоден на все случаи.

К тому времени немцы от одного шаблона перешли к другому. До войны 1914 г. они полностью отрицали возможность достигнуть успеха лобовым ударом. В новых условиях, когда сплошные фронты сковали свободу манёвра на охват и окружение, немцы стали применять для прорыва фронта такой боевой порядок, который они называли «фалангой». На избранном для прорыва участке собиралась огромная артиллерийская группа, включавшая артиллерию самых тяжёлых калибров, а также крупные пехотные резервы. Начиналась сильнейшая артиллерийская подготовка, которая сметала проволочные заграждения и уничтожала неприятельские укрепления с их защитниками. И затем атака пехоты, поддержанная артиллерийским огнём, должна была увенчаться успехом, т. е. прорывом фронта, а в дальнейшем расширением прорыва. По расчётам немцев, противник после этого должен был уходить и с тех участков, которые не были атакованы. Таков был новый немецкий «рецепт победы», принесший им успех на русском фронте в 1915 г.

От Брусилова не скрылись настоящие причины успехов немцев. Он объяснил их очень просто. В 1915 г. укрепления на русском фронте были чрезвычайно слабыми, «были устроены ниже всякой критики», — как говорил Брусилов, тяжёлой артиллерии в русской армии почти совсем не было, и, наконец, самое главное — нехватало огнестрельных припасов. В таких условиях немцы имели успех. В тех же случаях, когда принимались соответствующие меры противодействия, прорыв фронта немецкой «фалангвй» успеха не имел. Так случилось и в операции немцев под Верденом, которой они придавали первостепенное значение.

«Дело в, том, — указывал Брусилов, — что такая подготовка к прорыву фронта, при наличии воздушной разведки, секретной быть не может; подвоз артиллерии, громадное количество огнестрельных припасов, значительное сосредоточение войск, интендантских складов и т. д. требуют много времени, и скрыть всё это мудрено. Самая подготовка к атаке, т. е, расстановка артиллерии различных калибров, причём каждая артиллерийская группа получает свою особую задачу, а каждый род артиллерии своё особое назначение, устройство телефонной связи и наблюдательных пунктов, устройство плацдарма, чтобы довести свои передовые окопы до окопов противника на 200–300 шагов, на что требуются громадные земляные работы, — всё это требует не менее 6–8 недель времени. Следовательно, противник, безошибочно определив выбранный пункт удара, имеет полную возможность собрать к намеченному, месту и свою артиллерию и свои резервы и принять все меры для того, чтобы отразить удар».

Брусилов хотел избежать такого положения, которое могло сорвать план операция прорыва. Позиции противника перед Юго-западным фронтом, как выяснила разведка, были очень прочными, пленные показывали, что они считались «неприступными». Артиллерия у противника была сильнее, а снарядов было в изобилии. Он мог сосредоточить необходимое количество сил для закрытия прорыва на узком участке. Поэтому Брусилов решил ломать вражеский фронт не в одном, а в нескольких местах, на широком фронте. Конечно, этот способ действий имел свою отрицательную сторону. Сила удара в главном направлении при распределении войск на широком фронте становилась слабее, чем при прорыве в одном пункте, к которому сосредоточивались все войска, предназначенные для прорыва. Но зато и противник, видя, что подготовка наступления ведётся на всём фронте, обнаружив земляные работы в 20–30 местах, не мог узнать, где будет ему наноситься главный удар, и, следовательно, лишался возможности подготовиться к отражению удара.

План Брусилова заключался в том, чтобы нанести главный удар правофланговой 8-й армией фронта в направлении на Луцк. В 8-ю армию Брусилов направил главные резервы и артиллерию. Одновременно и остальные армии должны были наносить свои, хотя и второстепенные, но сильные удары, и, наконец, каждый корпус на своём участке также избрал главное направление, где сосредоточивались резервы и артиллерия корпуса.

По плану верховного командования, на всём русском фронте главный удар наносился силами командующего армиями Западного фронта генерала Эверта из района Молодечно в направлении Ошмяны, Вильно. Одновременный удар 8-й армии на Луцк, а затем на Ковель и севернее, позволил бы поколебать весь неприятельский фронт путём разгрома его центра. Во всяком случае только такое наступление Юго-западного фронта, которое грозило охватить немецкую армию с юга одновременно с ударом на Вильно, соответствовало общей цели и обстановке. Если бы удар наносился только в виленском направлении, противник смог бы, пользуясь железными дорогами из района Белосток — Брест-Литовск, в свою очередь атаковать наступающие войска генерала Эверта во фланг. Брусилов в конечном счёте рассчитывал осуществить именно такой охватывающий удар. И этот замысел Брусилова вполне отвечал цели верховного командования.

Брусилов предоставил командующим армиями свободу в выборе способа действий. Он потребовал лишь, чтобы ему были представлены разработанные планы действий каждой армии. После тщательного рассмотрения, проверки положения на местах и внесения некоторых поправок они были утверждены. Началась подготовка операций на участках армий. Это была большая и сложная предварительная работа; она продолжалась более месяца.

По данным разведки, перед Юго-западным фронтом противник имел 450 тысяч штыков и 30 тысяч сабель. Необходимо было установить с наибольшей точностью, как эти войска располагались. Для этого были использованы сведения всех видов разведки. Агентурная разведка установила, что резервов за фронтом противника почти нет и подкреплений не подвозится. Воздушная разведка засняла на фотоснимки все неприятельские позиции, как передовые, так и лежавшие в тылу. Фотоснимки были перенесены на карты, а с последних пересняты планы крупного масштаба. Все офицеры и младшие командиры были снабжены такими планами своего участка. После этого все офицеры и командиры наносили на план всякое изменение в позициях противника.

В результате собранных разведкой сведений выяснилось, что позиции противника укреплены очень сильно. Они состояли, как правило, не менее чем из трех укреплённых полос, удалённых одна от другой на расстояние от 3 до 10 километров (в основном на 5–6 километров). Каждая полоса простиралась в глубину на 1,5–2,5 километра и обычно имела не менее трёх линий окопов полного профиля (выше роста человека). Наиболее сильно была укреплена первая полоса, состоявшая из ряда узлов сопротивления. Повсюду были устроены тяжёлые блиндажи, убежища, бойницы; через каждые 80—100 метров имелись железобетонные огневые точки; целая система ходов сообщения вела в тыл. Каждая укреплённая полоса была оплетена проволокой. Местами было по нескольку полос проволочных сетей в пять-восемь рядов кольев. Некоторые ряды были оплетены стальной проволокой, не поддававшейся резке, а на некоторых участках через заграждения проходил электрический ток высокого напряжения, были подвешены бомбы, впереди полос заложены фугасы.

Перегруппировка русских войск производилась Брусиловым с большой скрытностью. Для сохранения тайны были приняты и другие меры. Так, план прорыва был известен только командующему армиями. Для введения противника в заблуждение земляные работы велись на всём фронте, что скрывало направление главного удара. В районе же сосредоточения войска подтягивались скрытно и располагались в тылу за боевой линией. Однако все начальники этих войск находились впереди и тщательно изучали расположение противника, пользуясь теми же планами крупного масштаба, разведывали подступы к неприятельским позициям, выбирали места наблюдательных пунктов артиллерийских (позиций и т. д. Только перед наступлением части занимали предназначенное им место в исходном положении, выдвигаясь вперёд по ночам и на всём фронте, а не только на участке главного удара. Тогда же была поставлена на избранные заранее позиции артиллерия.

Подготовка операции в артиллерийском отношении выразилась в том, что заранее были выбраны артиллерийские позиции, расположенные возможно ближе к противнику; были тщательно пристреляны цели обстрела, изучено огневое фланкирование участков, приняты меры к установлению тесной связи артиллерии с пехотой. Для этого в первую линию окопов были высланы артиллерийские офицеры-наблюдатели, все цели пронумерованы, составлены перспективные чертежи, копии с которых розданы командирам рот и батальонов, между пехотой и артиллерией установлена телефонная связь. Плоды такой подготовки оказались великолепными. Русская артиллерия, вообще отличавшаяся боевой выучкой, показала себя в операции прорыва с самой лучшей стороны.

Инженерная подготовка была особенно сложной. Во-первых, были улучшены позиции, вблизи первой линии окопов возведены новые укрытия, блиндажи. Затем были построены плацдармы для выдвижения войск в исходное положение, находившееся всего лишь в 200–300 метрах от противника. На плацдармах строились в несколько рядов окопы, обнесённые рогатками из колючей проволоки. Окопы были соединены ходами сообщения. Таким образом, пехота после артиллерийской подготовки могла одним броском прямо из окопов достигнуть траншей противника, Работы эти производились по ночам, часто под неприятельским обстрелом. Наконец, исправлялись дороги, мосты, переправы, чтобы не было задержек наступлению со стороны тыла.

Войсковые соединения и части фронта прошли специальное обучение новым приёмам атаки укреплённых позиций. Для проверки хода подготовки операции на позиции выезжали сам генерал Брусилов, начальник штаба фронта, генерал-квартирмейстер и начальник инженеров фронта.

Во время позиционного затишья на Юго-западном фронте австрийские войска оправились от нанесённого им в 1914 г. удара; они были усилены германскими частями. Наличие хорошо укреплённых позиций и значительного количества тяжёлой артиллерии у противника должно бы было придать стойкость его обороне. Всё это свидетельствовало о том, что наступление войск Юго-западного фронта будет протекать в трудных условиях, тем более, что необходимого обычно для наступления значительного превосходства сил Юго-западный фронт не имел. К началу операции войска Брусилова были сгруппированы следующим образом.

Правофланговая 8-я армия, наносившая главный удар на всём Юго-западном фронте, состояла из 14 пехотных и 7 кавалерийских дивизий, всего 225 тысяч бойцов и 716 орудий, из них 76 тяжёлых. Они располагалась и а фронте в 185 километров[4]. Удар наносили три центральных корпуса — 39-й, 40-й и 8-й, за которыми находилась резервная дивизия. Это составляло примерно половину всех сил армии. Остальные два армейских (30-й и 32-й) и кавалерийский корпуса содействовали удару. На северном крыле находилась конная группа (корпус), усиленная пехотой, имевшая задачей прорваться к Ковелю с востока и тем содействовать удару в Луцком направлении. Перед фронтом армии располагалась 4-я австрийская армия в составе 13 пехотных и 3 кавалерийских дивизий, всего свыше 145 тысяч бойцов и около 550 орудий, из них 174 тяжёлых. На участке главного удара 8-й армии над противником было достигнуто двойное превосходство.

Южнее, на участке фронта шириной до 130 километров, наступала 11-я армия, состоявшая из 4 армейских корпусов и 1 кавалерийской дивизии, всего 130 тысяч бойцов и свыше 380 орудий, из них всего 22 тяжёлых. Удар здесь наносился одним 6-м корпусом, примыкавшим к флангу 7-й армии. Против себя 11-я армия имела части 2-й австрийской армии и германский корпус, всего 10 пехотных и две кавалерийских дивизии, или 130–135 тысяч бойцов, и 470 орудий, из коих 160 тяжёлых. Таким образом, армия вовсе не обладала перевесом в силах над противникам.

К 11-й армии примыкала 7-я армия, занимавшая по фронту только 63 километра и насчитывавшая в своём составе 7 пехотных и 3 кавалерийских дивизии, всего 110–115 тысяч бойцов и 355 орудий, из них только 23 тяжёлых. Главный удар наносился усиленным 2-м корпусом, включавшим до одной четвёртой всех сил армии и почти половину артиллерии. Удар наносился на южном фланге, примыкавшем к 9-й армии. Против себя 7-я армия имела южную армию противника, включавшую 7 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии, всего 85 тысяч бойцов и 325 орудий, из них 62 тяжёлых. 7-я армия обладала, следовательно, сравнительно небольшим превосходством сил в людском составе.

Левофланговая 9-я армия в операции занимала первое место после ударной 8-й армии. Она находилась по соседству с Румынией, всё ещё не решившей, на чьей же стороне ей выгоднее воевать. Одной из задач наступления Юго-западного фронта было побуждение Румынии выступить против Германии. Армия занимала фронт протяжением 90 километров и состояла из 10 пехотных и 4 кавалерийских дивизий, всего 165 тысяч бойцов и 495 орудий, из коих 47 тяжёлых. Перед ней была 7-я австро-венгерская армия, состоявшая из 9 пехотных и 4 кавалерийских дивизий, численностью 110 тысяч бойцов и при 500 орудиях, из коих 150 тяжёлых. Армия наносила удар южнее Днестра усиленным до трёх дивизий корпусом. Общее превосходство сил в 9-й армии было также невелико, артиллерия же была много слабее неприятельской.

Перед началом операции у главнокомандующего фронтом оставался резерв в составе трёх пехотных и одной кавалерийской дивизии. Резерв этот вследствие обнаружившегося успеха был быстро израсходован для его развития. В дальнейшем фронт получал подкрепления небольшими отрядами, почему их использование не оказало серьёзного влияния на ход событий.

Задача, поставленная Брусиловым перед армиями фронта, состояла в том, чтобы разбить живую силу противника и овладеть его позициями.

Брусилову приходилось отстаивать замысел своей операции не только до её начала, но и в процессе выполнения. Начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Алексеев неоднократно предлагал Брусилову изменить его план. Немецкие исследователи войны 1914–1918 гг. и впоследствии не поняли значения новшества, применённого Брусиловым. Бывший начальник немецкого генерального штаба писал по поводу наступления Юго-западного фронта:

«После короткой артиллерийской подготовки встали они в своих окопах и просто пошли вперёд. Только в немногих местах дали они себе труд собрать при помощи резервов атакующие группы. Дело заключалось совсем не в атаке в настоящем смысле этого слова, а просто в огромной разведке».

Но по-иному пришлось немцам расценивать результаты этой «разведки». Они были грандиозны и могли бы быть ещё грандиознее, если бы русское верховное командование своевременно оценило и замысел и ход Брусиловского прорыва и, признав Юго-западный фронт главным, настояло на переходе Западного фронта в наступление.