Будда, или Легенда о Разбуженном принце

Три корзины

овершив над прахом Будды необходимые церемонии, его ученики отправились в Раджагриху, надеясь обсудить своё положение и позаботиться об исполнении завещания Учителя. Ананда в одиночестве ушёл в Саватху, некогда любимую Буддой. Там больше не было ненавистного Видудабхи, и царю Магатхи Аджаташатру никто не помешал присоединить Кошалу к своим владениям.

Однако вскоре все ученики Будды вновь оказались вместе. Они понимали, как слаб человек, как легко он поддаётся внушениям Мары — злу, похоти и невежеству. Поэтому решили записать для потомков слова Учителя, чтобы ни одно из них не было забыто.

Они собрались все вместе в Раджагрихе, поставили три огромные питаки — корзины, сплетённые из ивовых прутьев. Ананда встал у первой, в которую складывали сутры — изречения, проповеди и наставления, произнесённые Учителем. Поэтому и сама корзина стала называться «сутра-питака». Вторую наполнял Утпали записями правил, обязательных для монашествующих последователей Будды. В них были правила, касающиеся одежды, пищи, приёма в общину — сангху. Эту корзину назвали «корзина устава» — «виная-питака», а в третью Кашьяпа собирал объяснения учения Будды. Её назвали «корзиной объяснений» — «абхидхамма-питака». Каждый мог опустить в одну их них запомнившиеся слова Учителя, написав их на пальмовых листьях, а тот, кто не умел писать, обращался за помощью к грамотному человеку. Нескончаемой чередой подходили ученики Будды к корзинам. Их устами произносились слова и мысли Учителя.

Уже до краёв наполнились все три корзины записями, а люди всё подходили и подходили. Один из монахов, опираясь иссохшими руками на посох, рассказал, как в юности вместе с группой других учеников он следовал за Учителем. Их застал дождь, и пришлось всем укрыться в старой хижине, ветхая кровля которой пропускала струи дождя. Укрывшимся в ней монахам было холодно и грустно, и стали они вспоминать отчего-то свои дома, родителей, жён и детей. Учитель слушал их, а потом тихо проговорил:

— Как в дом с плохой крышей просачивается дождь, так в плохо развитый ум просачивается вожделение.

Однако записью Учения Будды собор в Раджагрихе не окончился. Он длился ещё много дней, и присутствовавшие на нём чинили суд над самым любимым и верным учеником и спутником Будды — Анандой.

Осуждение Ананды

бвинения Ананде предъявлял сам суровый Кашьяпа.

— Прежде всего, — говорил он, — присутствуя при последних мгновениях жизни нашего Учителя, который разрешил братии не соблюдать мелкие и мельчайшие правила, Ананда не выяснил, в чём именно они заключаются, и тем самым заставил нас спорить и сомневаться. А однажды, штопая одежду Учителя, Ананда случайно наступил на неё ногой. В другой раз, сославшись на болезнь, отказался сопровождать Будду и не смог поднести ему воды. Кроме этого, Ананда упросил Учителя допустить в общину женщин. Он позволил им оплакивать Будду, и слёзы этих недостойных осквернили тело Учителя.

Многое ещё припомнил Кашьяпа, но самым непростительным, по его мнению, было то, что, зная о приближавшейся кончине Учителя, Ананда не упросил его пожить, ну хотя бы ещё миллион лет.

Виновен был Ананда, но прощён собранием общины. Закончился собор, разошлись монашествующие, неся с собою вечное слово Учителя.

Так говорил Будда

удда придавал очень большое значение тому, чтобы в памяти учеников как можно точнее сохранились основы его вероучения, поэтому он излагал свои суждения в форме кратких, ёмких высказываний, напоминающих афоризмы. Многие из них облекались в числительную форму, которая способствовала лучшему запоминанию. Так, Будда говорил о четырёх способах погребения — в воде, огне, земле и в лесу. Называл четыре способа пропитания, которые запрещены буддийским монахам. Рассказывал о четырёх запрещённых занятиях: монахам нельзя приобретать собственность, заниматься земледелием, наблюдать движение звёзд и планет и объяснять на этом основании физические явления. Нельзя льстить и угождать богачам и вельможам, а также заниматься ворожбою и предсказаниями.

Выбирать сравнения было искусством и одним из правил диалектики. Удачное сравнение считалось заслугой и отмечалось похвалой. Будда учитывал склонность соотечественников украшать свою речь сравнениями, аллегориями и другими стилистическими приёмами, придающими выразительность даже самому сухому тексту. Например, Учитель говорил, что сердце человеческое похоже на слоновьи уши, которые находятся в постоянном движении. Обращаясь к своим последователям — бхикшу, Будда призывал подражать черепахе, которая прячет конечности в панцирь, т. е. — прекращать созерцанием действие своих внешних чувств и освобождаться от гибельного впечатления от внешних предметов.

— Чистая нравственность, — шутил он, — как надутый кожаный мех: повреди его однажды, он и погибнет.

Будда часто употреблял сравнения, как средство убеждения более действенное, чем все доказательства. Он отказывался решать некоторые метафизические вопросы, занимавшие б то время умы других философов, например, откуда произошёл мир и населяющие его существа; есть ли у них начало или нет; что ожидает человека, освободившегося от перерождений.

— Подобные вопросы, — говорил он, — не имеют отношения к обязанностям тех, кто следует моему Учению. Пока вы рассуждаете об этих предметах, драгоценное время пройдёт и наступит смерть, тогда как вы и не приготовились к ней.

— Представьте себе человека, — приводил пример Будда, — раненного в грудь стрелою. Его спасение зависит от искусства лекаря, который может легко вынуть из его груди это смертоносное оружие. Неужели раненый станет прежде своего исцеления спрашивать врача, из какого дерева выточена стрела, какого она цвета, перья какой птицы прикреплены к ней? Неужели он станет интересоваться подобными вопросами, зная, что время проходит и надвигается смерть?

Однажды Будда объяснял своим ученикам, в чём разница суждений об одних и тех же предметах между его Учением и учениями других школ.

— Это напоминает мне одну давнюю историю, — сказал Будда. — Однажды царь приказал собрать слепых от рождения и привести к нему во дворец.

— Скажите, какого вида слон? — спросил он их.

— Мы слепы от рождения, — ответили они, — и не знаем, какого вида слон.

Царь приказал привести слона, и слепцы ощупали его. Каждый касался руками той части тела, которая была ближе к нему. После этого царь повторил вопрос, и слепцы с радостью закричали:

— Вот теперь, Великий, мы знаем, на кого похож слон.

— Он похож на канат, — сказал тот, чьи руки ощупывали хобот слона.

— Нет, — возразил второй, который дотронулся до острых и длинных бивней, — слон — как хорошо заострённый кол.

— Вы оба не правы, — заявил третий, касавшийся шеи слона. — Слон подобен бревну.

— Слон как конёк крыши, — добавил четвёртый, которому удалось ощупать спину животного.

Они яростно спорили и чуть не подрались, но царь велел им замолчать.

— Толпа слепцов! — сказал он. — К чему вы спорите о частях, не зная целого.

Великие соборы

ло время. Уже миновало сто лет со времени ухода из жизни Будды Шакьямуни и первого собора его учеников, когда случилось чрезвычайное событие. В день общего покаяния в городе Вайшали буддийские монахи поставили таз с водой и предлагали проходящим мирянам подавать милостыню золотыми и серебряными монетами. Некоторые из видевших это протестовали и уговаривали горожан не слушать отступников и попрошаек, но миряне охотно жертвовали деньги. Ночью братия поделила между собой богатую милостыню, нарушив один из строжайших запретов Учителя: не иметь и даже не касаться золота и серебра. Не участвовавшая в дележе часть монахов, оскорблённая таким поступком собратьев, потребовала созвать общее собрание всех приверженцев Будды. Так состоялся второй собор буддийской общины в городе Вайшали.

Собравшиеся в Вайшали монахи обнаружили, что сбор подношений в виде золотых и серебряных монет не единственное нарушение заветов Учителя, допущенное отступниками, которые, кстати, и не собирались каяться в своих грехах, а сразу перешли в нападение. Они заявили, что прошло много лет со дня кончины Будды, и установленные им правила поведения монашествующей братии не соответствуют настоящему времени и условиям жизни общества. Поэтому необходимо внести изменения в строгий Устав.

Прежде всего нужно разрешить каждому члену буддийской общины иметь при себе и пользоваться по мере необходимости щепоткой соли, хранящейся в козьем роге, для того, чтобы чуть-чуть подсаливать пищу. Такая невинная поправка к Уставу, казалось, не должна была вызвать споров, но разразилась буря протеста. Защитники чистоты учения Будды доказывали, что соль для монашествующего — лакомство; что она способствует невоздержанности в еде; что нищенствующий, имея соль, будет делать запас пищи, а также употреблять сохранённую пищу не вовремя, что тоже считалось большим нарушением. Таким образом, предложенное новшество подрывало многие принципиальные установки Учителя, который боролся с любым проявлением скопидомства, невоздержанности и попрания дисциплины.

Другое нарушение, допущенное монахами Вайшали, касалось времени приёма пищи. Со времён Будды установилось жёсткое правило, разрешавшее монахам собирать подаяние в определённые часы, потом приносить собранную пищу наставнику и есть её только после его разрешения. Причём не съеденное в обед, нельзя было оставлять до вечера, а тем более до утра. Остаток следовало отдать нищим. Время приёма пищи было строго установлено. Не успевший поесть в положенное время, не имел права даже прикасаться к пище.

Теперь отступники спокойно утверждали, что не произойдёт ничего страшного, если съесть пищу независимо от того, когда солнце опустится или поднимется, и тень на солнечных часах увеличится или уменьшится на два пальца от назначенного времени. Нарушая время приёма пищи, они тем самым достигали излишества в еде. Под предлогом путешествия в другой город или деревню они наедались так, что с трудом передвигались; вместо кислого молока в огромном количестве употребляли свежее, а иногда даже лакомились сливками, смешанными с мёдом, маслом и сахаром.

Ссылаясь на болезнь, они делали запасы лекарств, вместо того чтобы использовать только необходимое. Более того, сказавшись больными, они употребляли и вино. И это нарушение так возмутило защитников старых правил, что они назвали отступников пиявками, сосущими кровь верующих.

Было установлено, что нарушители заветов Будды делали себе пуховые ложа и подушки невероятной толщины и мягкости, забыв о жёстких циновках из травы, на которых отдыхал их Учитель. Мальчишки в городе давно уже распевали озорные песенки о нравах вайшалийских монахов:

Присутствовавшим на соборе было ясно, что поведение вайшалийской братии не имеет ничего общего с заповедями Учителя. Однако среди семисот собравшихся не было единства. Большая часть монахов подтвердила верность заветам Будды, а меньшинство, в котором были монахи, занимавшие высшие посты в общине, поддержали новшества вайшалийцев. Так в единой буддийской общине начался раскол, стали возникать всё новые и новые направления — школы.

Ещё через сто лет в Индии, в городе Паталипутре, состоялся третий собор буддийской общины. На нём присутствовал император Ашока (268–231 гг. до н. э.), завоеватель, объединивший земли Индии в единое государство. Перед этим он принял учение Будды из уст монаха Нигродхи. Вместе с царём приняли посвящение многие жители страны, которые жертвовали общине огромные сокровища, строили наземные и подземные пещерные храмы и монастыри, обустраивали и украшали их с роскошью, порой недоступной для воображения. Но уже никто из общины Просветлённого не возражал против этого. Время шло, и всё менялось. Последователи нового учения совершенно иначе относились к тому, что раньше, во времена Будды и его ближайших преемников почиталось за истину.

Три колесницы

оследователи Будды расходились по всему свету, иногда оказываясь далеко за пределами Индии. Они рассказывали о своём Учителе, передавая другим слова его Учения. Однако со временем содержание их рассказов менялось. То простое и доступное каждому человеку Учение, которое проповедовал будда Шакъямуни, назвали «Хинаяной» — «Малой колесницей». Считалось, что оно способно помочь каждому человеку преодолеть круг страданий и бесконечных рождений. Но человек слаб, ему нужны помощники и руководители, ведь Будда, уйдя в нирвану, не мог более быть таким наставником.

Его земными заместителями стали божественные существа, подошедшие к нирване благодаря следованию заветам Учителя, но оставшиеся среди людей, чтобы помочь им. Их называли бодхисаттвами. Эти добрые и милосердные существа помогают верующим преодолевать все жизненные испытания, ведя их по пути, указанному Буддой Шакьямуни. Их не отвращала скверна окружающего мира. Учение, которому следовали люди, полагаясь на помощь бодхисаттв, стали называть «Махаяна» — «Большая колесница». Позже появилось и третье направление учения Будды — «Ваджраяна» — «Алмазная колесница», согласно которому спасение наступало при помощи магического ритуала, в который входили сложные упражнения, развивавшие физические и духовные способности человека.

Простые люди считали Будду Шакьямуни необыкновенным человеком уже при жизни. После его кончины они объявили священными рощу Лумбини под городом Капилаваста, где он родился, дерево бодхи в Гайе, где достиг просветления, Олений парк в Варанаси, где произнёс свою первую проповедь. Глубоким почитанием было окружено место в окрестностях города Кушинагары, где умер Будда, а также ступы — мемориальные сооружения, в которых были погребены его останки, согласно ритуалу, верующие обходили кругом по часовой стрелке. Там они произносили молитвы и туда приносили цветы. В древности ступы посещало множество паломников, в числе которых был и император Ашока. По его приказу по всей Индии были сооружены мемориальные памятники. Например, было построено 84 000 ступ, а также множество колонн-стамбх, капители которых венчали фигуры животных. И ступы, и колонны отмечали места, связанные с жизнью и проповеднической деятельностью Будды.

Благодаря поддержке Ашоки, объявившего себя покровителем и защитником буддизма, это учение стало государственной религией на значительной территории Индии. Там строились храмы и монастыри, основывались буддийские общины-сангхи, игравшие большую роль в политике и экономике страны. Так продолжалось до 711 года, пока не началось вторжение в Индию мусульман. С этого времени популярность буддизма значительно снизилась. Если в X веке он ещё сохранялся в Кашмире, Бихаре и Бенгалии, то к XIII веку почти полностью прекратил своё существование в стране.

Дорога мира

а пределами Индии судьба учения Будды сложилась иначе. Когда завоеватели оскверняли святыни, разрушали храмы и университеты Индии, оставшиеся в живых буддисты уходили тайными тропами через снежные Гималаи на север, унося с собою самое ценное — знания, книги и изображения Будды.

Буддисты обретали новую родину в разных странах. Они несли слова учения Будды Шакьямуни, основывали монастыри, становившиеся центрами культуры, имевшие важное экономическое значение в жизни и развитии этих государств.

Ни знойные пустыни, ни снежные горные вершины, ни океанские тайфуны не могли помешать последователям Будды проникать в самые отдалённые уголки мира. Они плыли на кораблях через моря и океаны, передвигались с торговыми караванами через пустыни. Эти пути во II веке до н. э. образовали единую трассу. Она протянулась с Востока на Запад, от Британских островов до берегов Тихого океана. Эта Дорога мира действительно объединила между собой сильнейшие государства того времени — Рим, Парфию, Китай и Кушанскую империю, приобщив к достижениям их культуры сопредельные страны и народы. С торговыми караванами от города к городу шли паломники, писатели, художники, дипломаты, учёные.

Во время путешествий люди обретали новые знания, опыт, расширялись их представления о мире. Они становились посредниками в обмене между культурами Запада и Востока, способствовали распространению научных и технических сведений, религий и верований. Недаром, как говорится в одной восточной пословице, слова не имеют ног, но они ходят по дорогам.

Медленно двигались торговые караваны, а вместе с ними из страны в страну переходили и проповедники различных религиозных учений. Среди них были и те, кто знакомил народы с учением Будды. Буддизм становился мировой религией, возникшей намного раньше двух других — христианства и ислама. Он привлекал людей своей широтой и терпимостью взглядов, отсутствием сложной церковной организации, простором для индивидуальных устремлений.

Последователи Будды находили приют в Непале, история которого была тесно связана с Индией. Территория страны долгое время входила в состав государств, управлявшихся индийскими правителями. На севере современного Непала когда-то находилась роща Лумбини — место рождения Будды. Сюда и сегодня приходят на поклонение жители Ладака (индийский штат Джамму и Кашмир), Мустанга (административный район Непала), королевства Сикким (ныне — штат Индии), а также из других районов Гималаев.

Ещё при императоре Ашоке было постановлено послать миссионеров для распространения учения Будды в других странах. Это и было началом становления буддизма как мировой религии. Буддийские монахи приходили и в страны Южной и Юго-Восточной Азии.

Одним из первых познакомилось с буддизмом население острова Ланки, куда отправились дети императора — сын Махинса и дочь Сангхамитта. Они везли не только царские послания, но и лекарства, и семена полезных растений, и частицы святых мощей Будды, и отросток дерева бодхи, под которым Сиддхартха Гаутама достиг просветления. Так Ашока оповещал «соседей», весь известный ему мир о том, что он — Чакравартин — Царь Мира, от которого зависит благо живых существ, а все принимавшие от него «благодеяния» уподоблялись его «подданным» — «детям». Для хранения святынь в столице Ланки в I–III веках до н. э. были воздвигнуты гигантские ступы — дагобы.

В XX веке на острове был обнаружен покинутый жителями, заросший густыми джунглями город. Реставрированные и восстановленные спустя два тысячелетия мемориальные сооружения предстали перед изумлённым миром во всём своём великолепии.

Ныне главной реликвией буддистов Ланки является зуб Будды. Как гласит предание, ученик Будды сумел выхватить его из огня погребального костра, и зуб со временем стал самой почитаемой реликвией буддийского мира. Им очень дорожили: во время войн и других общественных потрясений укрывали в безопасных местах, даже вывозили за границу. В конце концов, зуб Будды обрёл постоянное место пребывания в городе Канди, где в его честь построен храм и проводятся ежегодные торжества.

Почти одновременно с Ланкой, посланцы Ашоки добрались до Таиланда и Мьянмы — Бирмы. Спустя восемь веков бирманский король Чанзита (1084–1112 гг.) приютил восьмерых буддийских монахов, бежавших из Индии от преследования мусульман. Их рассказы о великолепии росписей пещерных храмов индийской Аджанты произвели такое впечатление на короля, что он распорядился построить в Пагане подобие пещер Аджанты и украсить их росписями.

Буддийские монахи из Индии обосновались и в Камбодже, где буддизм стал господствующей религией. Свидетельством этого является храм Байон, выстроенный в центре средневековой столицы. Вблизи неё находится ещё один религиозный комплекс, сооружённый в XII веке. Центром его является храм Ангкор Ват — одно из красивейших сооружений мира. На трёх мощных террасах храма, поднимающихся вверх ступенчатой пирамидой, возведены пять храмов — башен. Их галереи покрыты барельефами, сюжеты которых заимствованы из буддийской истории, легенд и мифов.

Буддизм проник и на Яву. Об этом напоминают сохранившиеся до наших дней величественные храмы. Одно из самых выдающихся сооружений Центральной Явы — храмовый комплекс Боробудур, который занимает площадь примерно 12 тысяч квадратных метров, а в самой высокой точке достигает 35 метров. На его пяти квадратных и трёх круглых террасах, расположенных одна над другой, установлены 72 статуи Будды, 429 статуй бодхисаттв, а на боковых стенах вырезаны из камня 13 000 рельефов, сюжеты которых повествуют о многочисленных рождениях и жизнях Будды.

В III веке до н. э. буддизм становится известен в Китае. Его главными распространителями были купцы, приходившие в страну по дорогам Великого Шёлкового Пути из государств Центральной Азии. В I веке н. э. в Китай прибыли первые буддийские проповедники. Это произошло в правление императора Минди (58–76 гг.). Они привезли с собой священные книги, которые доставили в драгоценном ларце на спине белой лошади. В честь этого события был выстроен первый буддийский храм Баймасы — Храм белой лошади. Большую роль в распространении буддизма в Китае сыграл монах, уроженец Парфии Ань Шигао, появившийся в Лояне в 148 году. Вместе со своими учениками он перевёл на китайский язык многие буддийские сочинения.

Во II–III веках н. э. буддийские проповедники появились на землях, где позже возникло вьетнамское государство. Одним из первых прибывших туда монахов был уроженец Средней Азии, оставивший о себе память как переводчик буддийских сочинений на местный язык. Со временем во Вьетнаме были сооружены замечательные буддийские архитектурные ансамбли, украшенные причудливыми скульптурами.

Во второй половине IV века буддизм достиг Кореи. Среди построенных в этой стране буддийских сооружений выделяется храм Соккурам (742–764 гг.) — единственный в мире искусственный пещерный буддийский храм.

Широкую известность учение Будды получило в VI веке в Японии. А при императоре Сёму (724–749 гг.) буддизм стал государственной религией страны. По официальному декрету, в каждой провинции был основан монастырь, а в столичном храме Тодайдзи (VIII век) воздвигнута гигантская статуя Будды.

В первые века нашей эры буддизм распространился на входившие в то время в состав Кушанской империи территории современного Афганистана, Пакистана, Северной Индии, республик Средней Азии, Синьцзяна (КНР) и Передней Азии. По этим землям пролегал важный участок Великого Шёлкового Пути, по которому буддийские проповедники шли из Индии в Центральную Азию и на Дальний Восток. Во второй половине XIX — начале XX века учёными были открыты замечательные буддийские памятники, вызвавшие огромный интерес к истории и искусству этих районов Азии.

Города Средней и Центральной Азии, благодаря караванным дорогам, на протяжении I–IX веков поддерживали постоянную связь с Тибетом. По ним в эту высокогорную страну буддизм проник уже во II веке н. э., а в VIII веке приобрёл статус государственной религии. Тибет стал второй родиной для многих буддистов, покинувших Индию.

Из «Страны снегов» учение Будды пришло в Монголию. Историки установили хронологию трёх периодов существования буддизма на её территории. Первый — охватывал время от существования государства хунну до восшествия на престол Чингисхана (III век до н. э. — 1204 г.); второй начинался с правления Чингисхана и длился до конца существования династии Юань (1204–1378 гг.); наконец, третий — отсчитывался с 1556 года — даты принятия буддизма в Южной Монголии и до настоящего времени. Самым ранним материальным свидетельством существования буддийской общины на территории Монголии является надпись на каменной плите, которая датируется 581–587 годами.

Из Монголии учение Будды в середине XVII века распространилось дальше на север, на территорию России, к тувинцам, бурятам Прибайкалья и Забайкалья, а также к жителям Иркутской области и Агинского национального округа Читинской области. Судьба буддизма в этих районах сложилась по-разному. Так, географические, исторические и хозяйственно-экономические причины во многом определили своеобразие быта и культуры бурят западных — прибайкальских и восточных — забайкальских. На протяжении всей своей истории буряты оставались скотоводами и охотниками. Даже после добровольного присоединения к России в XVII веке, когда им приходилось тесно общаться с русским оседлым населением, они ещё долгое время сохраняли верность традициям кочевой жизни. До середины XIX века почти все западные буряты были шаманистами, а во второй половине века стали принимать православие. Восточные буряты до настоящего времени остаются буддистами, и православие в их среде распространялось с большим трудом.

Калмыки, обосновавшиеся на территории России, познакомились с буддизмом в XVI веке. Их историческая родина — Центральная Азия, а их предки ойраты — охотники и скотоводы. В начале XVII века они создали на просторах Западной Монголии сильное государство — Ойратское (Джунгарское) ханство. Его правители пригласили из Тибета буддийских монахов и способствовали распространению Учения среди народа, строительству храмов и монастырей. Одни из них размещались в кочевых кибитках — «хурла гэр». Снаружи они почти не отличались от жилищ простых скотоводов. Зато внутри из стены были обтянуты жёлтым шёлком, а у северной стены на возвышении находились изображения Будды Шакьямуни. Другие буддийские храмы и монастыри — «хурулы» строились из кирпича. Они были прямоугольными, невысокими, с окрашенными в белый цвет стенами. Их кровли украшали буддийские знамена — «ганджиры» и символы молнии — «очиры», отлитые из меди или светлой бронзы.

В 1759 году китайские войска завоевали государство ойратов, придав почти полному истреблению его население. Спаслись немногие — те, кто ранее откочевали на территории соседних государств. Часть ойратов обосновалась в России, на землях лежащих между Доном, Волгой и предгорьями Северного Кавказа. Они стали называть себя калмыками — «отставшими», «отделившимися».

Покинув родные кочевья, потеряв многих близких, лишившись всего имущества, калмыки сохранили главное — то, что составляло самую сокровенную часть их национальной культуры — свой язык, письменность и веру. На новых местах они сооружали «хурла гэр» в войлочных кибитках. Со временем появились каменные храмы и монастыри. Строительство одного из самых ранних относится к 1616 году. Он располагался на берегу реки Иртыш и назывался Дархан-Цорджин-кит, впоследствии по количеству построек прозванный в народе Семь Палат и давший название городу Семипалатинску. В 1654 году на реке Себинка, притоке Иртыша, основан ещё один монастырь Аблаин-кит. Три величественных здания были построены из белого камня и обнесены крепостной стеной. Кровли зданий покрыли глазурованной черепицей.

Изображения Будды

ля миллионов иностранцев Индия — прежде всего страна Будды. Его учение остаётся важнейшим вкладом Индии в культуру большинства народов Азии. Их литература, да и всё мировое искусство, были бы значительно беднее без буддийских мотивов, получивших широкое развитие.

Чем большее распространение получало буддийское учение, тем настоятельнее появлялось у его последователей желание иметь изображения его основателя.

Многие сожалели лишь о том, что не сохранился портрет этого великого человека. Он не любил позировать художникам. Лишь однажды Учитель, уступив просьбам царя Бимбисары, согласился, чтобы художники нарисовали его портрет, предназначавшийся в подарок царю. Когда Будда появился перед художниками, они были ослеплены его величественной красотой. Они не могли оторвать восхищённых взглядов от лица Учителя, и как ни старались, ничего у них не получалось. Понимая, что портрет так и не будет написан и не желая огорчать царя, Будда решил помочь художникам. Он сам смешал краски, изобразил себя и показал живописцам. Те сделали восемьдесят четыре тысячи копий. Их хватило Бимбисаре, чтобы разослать во все уголки Магатхи вместе со строгим приказом, гласившим: «Правителям, равно как и всему населению, совершать перед образом жертвоприношения цветами, благовониями и остальными должными предметами, а также поклоняться ему».

Однако на протяжении многих столетий Будду представляли в виде образов-символов. Например, в виде колеса с восемью спицами. Оно напоминало о многом: о бесконечной цепи рождений и смертей, которую Будда решил прервать, о первой его проповеди в Оленьем парке близ города Варанаси, а восемь спиц этого колеса — восемь ступеней срединного пути, ведущего к прекращению страданий.

Многие знаки-символы буддисты заимствовали из древних верований. Так, например, изображение зонтика должно означать защиту от страстей и страданий земной жизни, которое приносит учение Будды. Зонт в Древней Индии был царской привилегией. Когда-то его держали и над головой юного принца Сиддхартхи, уберегая его от зноя.

Изображения пары золотых рыбок, не смыкающих глаз, олицетворяло ясное зрение и способность определять путь к главной цели, несмотря на возникающие препятствия. Ваза, внутри которой, согласно легенде, находился драгоценный камень, исполняющий желания, символизировала истину знаний, полученных от Будды.

На протяжении многих столетий Учение Будды представляли как огромное дерево. Оно постоянно встречается на памятниках буддийской скульптуры и архитектуры. Даже тогда, когда в III веке до н. э. повествования о жизни Будды Шакьямуни и сказания о его прежних рождениях стали украшать буддийские храмы и монастыри, то самого Будды в них по-прежнему не было.

Рассказывая верующим о жизни и деятельности Будды, монахам приходилось наделять его самыми лучшими качествами, присущими вкусам того времени. Так, возникли описания тридцати двух главных признаков тела Будды и восьмидесяти вторичных. Среди первых назывались округлые, подобные панцирю черепахи, руки и ноги Будды; пальцы рук — длинные, связанные перепонками; тело — массивное и прямое; кожа золотистого цвета, нежная и тонкая; вьющиеся в правую сторону волосы собраны на темени в пучок; глаза подобны сапфиру — василькового цвета, с длинными ресницами; зубы в количестве сорока — белые, ровные, прилегающие друг к другу; язык длинный и красивый; голос — божественный, громкий и звучный.

Вторичные признаки уточняют представления о его внешности: ногти на руках и ногах цвета меди, выпуклые и блестящие, пальцы — округлые и широкие; тело — пропорциональное, чистое, без родимых пятен. Походка его ровная и плавная, подобна поступи льва, слона или вожака стада быков. Уточняются детали его лица — округлого и широкого, с красивым лбом, большими чистыми глазами, длинными, тонкими бровями, носом с горбинкой. Тело его источало приятный аромат.

Возникшие в начале первых веков изображения Будды свидетельствуют, что их создатели наделяли их сходством с произведениями греко-римского искусства. Эти изображения были обнаружены при раскопках Гандхары. Гандхарские мастера представляют Будду Шакьямуни в момент пробуждения, сидящим в позе сосредоточенного размышления, проповедующим, неспешно шествующим навстречу народу, лежащим на смертном ложе.

В этих изображениях позы и жесты исполнены глубокого смысла. Положение всей руки, ладони и пальцев могли выражать очень сложные философские понятия. Например, когда кисти рук сложены ладонь в ладонь на коленях, это означает глубокое размышление; правая рука опущена вниз у правого колена — знак призыва Земли в свидетели достигнутого «пробуждения», кисти рук у груди с особым, грациозным расположением пальцев — знак «поворота колеса закона».

Скульптурные образы, созданные мастерами Гандхары, сыграли большую роль в распространении буддийского учения и в формировании его искусства. В каждой стране мира, где исповедывали буддизм, со временем возникали свои излюбленные образы основателя буддизма и его последователей. О многих из них создавались легенды, в которых рассказывалось о чудесных образах, возникавших перед людьми, предупреждая их об опасности и подсказывая, как поступить в трудной ситуации. Они могли плакать кровавыми слезами, волшебным образом перемещаться в пространстве, являться во сне своим создателям или почитателям, предъявляя им конкретные требования. К ним полагалось обращаться с подчёркнутой вежливостью, называя «ваше величество». Их нельзя было переносить или передвигать, а вежливо приглашать прибыть, сопровождая это прибытие пышными церемониями.

Вместе с торговыми караванами из Гандхары священные изображения отправлялись в различные страны. Прибытие скульптуры Будды в какую-либо страну становилось историческим событием. Так, принятие буддизма в Лаосе связано с тем, что сюда была привезена золотая статуя Будды. Скульптура была объявлена покровительницей королевства, а место её постоянного нахождения стало столицей государства.

В VII веке н. э. царь Тибета Сронцзан-гампо «пригласил» в свою страну два священных изображения Будды. Они прибыли в Тибет в сопровождении многочисленной свиты. С этого времени и в «Стране снегов» начинают создавать скульптурные и живописные изображения Будды и многочисленных персонажей, связанных с буддизмом, которые помещали в специально выстроенные для них храмы и монастыри.

Эти скульптуры были различного размера — от монументальных колоссов до миниатюрных изображений размером с ноготь. Для их создания мастера использовали самые разнообразные материалы — дерево, камень, металл, кость, неизвестные за пределами Тибета быстротвердеющие пасты из смол деревьев и лекарственных растений, составы из сока трав и жира животных. Очень разнообразна была и техника изготовления скульптурных образов, но традиционной была «техника замещённого воска». Применяя её, мастера сначала делали изображение из воска, затем покрывали его глиной, оставляя несколько небольших отверстий. Когда глина затвердевала, в эти отверстия заливался жидкий металл — бронза, которая вытесняла воск, занимая его место. После того как металл застывал, глиняную оболочку разбивали, а поверхность металлической скульптуры дорабатывали резцом и полировали. При окончательной отделке скульптуры её покрывали амальгамой — смесью ртути и золота. Затем амальгаму нагревали для того, чтобы ртуть испарилась и на поверхности остался тонкий слой золота.

Отдельные детали скульптуры раскрашивали цветными красками. Нередко скульптуру инкрустировали кораллами, бирюзой, лазуритом. Для неё шили одежды из шёлковых тканей, расшивая её узорами из драгоценных камней.

После создания скульптуры её освящали: внутрь вкладывали молитвы и священные тексты, написанные на тонких полосках бумаги или ткани и другие реликвии. Небольшие по размеру скульптуры приобретались верующими и устанавливались на домашних алтарях. Там помещали живописные изображения Будды и других деятелей буддизма, к тому времени многочисленных, и местные тибетские божества. Для письма живописных образов — танка использовали в качестве основы кожу, шёлк, хлопчатобумажную и льняную ткани, которую натягивали на специальную подвижно закреплённую раму-мольберт. На поверхность полотна наносили грунт, в состав которого входил клей, смешанный с мелом, гипсом или каолином. Когда грунт подсыхал, поверхность полировали, добиваясь, чтобы она стала гладкой и хорошо удерживала краску.

В работе художник мог использовать тексты-описания изображений того или иного божества и графические образцы или прориси, на которых были обозначены словами цвета лица и одежды персонажа. Существовало несколько способов перевода изображения с прориси на загрунтованное полотно. Например, воспроизводимый рисунок накалывали по контуру иглой и накладывали на полотно будущей танки. Проколы присыпали сухой краской, используя для этого порошок охры или древесной сажи, насыпанный в маленькие мешочки из ткани редкого плетения. Порошок попадал в проколы и оседал на полотне, воспроизводя нужное изображение. Другой способ заключался в том, что оборотная сторона образца покрывалась слоем краски, затем он накладывался на основу, и рисунок обводился по контуру.

Приступая к живописному исполнению танки, мастер использовал разнообразную палитру красок. Традиционно в их состав входили пигменты минерального и органического происхождения, например, растёртые в порошок драгоценные камни. В них добавляли связующий состав из разваренных в сахарном сиропе рогов, костей или кож животных, а также лимонный сок или желчь, оберегавших краски от выцветания. В состав красок входили и специальные компоненты: частицы земли или воды, собранные благочестивыми паломниками в святых местах буддизма, кровь из носа самого художника, размельчённые в порошок золото, серебро, соки и смолы лекарственных растений.

Когда письмо танки заканчивалось, её вшивали в специальное обрамление из драгоценной шёлковой парчи. В её верхний и нижний концы вставляли специальные деревянные бруски с металлическими навершиями. За верхний брусок танку подвешивали внутри храма, к его потолку, закрепляли на наружных стенах или специальных конструкциях перед храмами. Нередко их развешивали даже на склонах окрестных гор и холмов. Размеры таких танка достигали сотен квадратных метров. Особо ценные образы полагалось освятить. Для этого совершали церемонию «открытия глаз», когда художник рисовал зрачки открытых глаз главного персонажа иконы, а окружавшие его монахи-ламы произносили слова молитв. Считалось, что именно в это время изображение на тханке получало волшебную силу.

На их обороте ставили буквы начальных слов молитвы, обращённой к Будде — «благословен, рождённый в лотосе», а рядом монахи высокого ранга прикладывали отпечатки своих ладоней, смоченных в красно-коричневой краске. Вместе с паломниками живописные и скульптурные изображения Будды и его последователей покидали пределы Тибета, как раньше границы Индии. Они расходились по всему свету, знакомя людей с искусством, литературой, философией буддизма, у истоков которого стоял принц Сиддхартха Гаутама.