Будда, или Легенда о Разбуженном принце

Завистники

днажды Будда со своими учениками остановился на отдых в Бамбуковой роще. Царь Бимбисара, принявший от Будды первые наставления в Учении, как всегда радушно встретил его. Правитель приказал принести одежду, пищу и лекарства.

Внимание царя к Будде, его щедрые подношения вызывали острую зависть у тех, кто считал себя наставниками, способными учить других людей. Особенно неистовствовали шестеро, называвших себя истинными учителями. Их звали Пурана Кашьяпа, Макхали Кошалакапутра, Санджаи Белатхипутта, Аджита Кашакамбалин, Какудха Катьяяна и Нигрантха Джнятапутра. В их словах не было ни мудрости, ни знания. Однако, излагая свои фальшивые воззрения, искажавшие законы и порядок мира, они сумели найти много приверженцев. С появлением Будды многие из тех, кто ранее следовал за шестью лжеучителями, покинули их и приняли Учение о великом спасении. Тогда решили шестеро любой ценой уничтожить Будду. Сначала они попытались опорочить его в глазах царя Бимбисары.

Брат царя Бимбисары

царя Бимбисары был младший брат, который следовал наставлениям лжеучителей и верил всему, что они говорили. Напрасно царь Бимбисара уговаривал брата почтить Будду, выслушать и принять его Учение.

— У меня уже есть учителя, другие мне не нужны, и слушать какого-то Гаутаму я не собираюсь, — отвечал тот.

Называя Будду по его семейному имени, царевич выказывал своё пренебрежение к Учителю. Однажды по наущению своих наставников царевич сказал брату-царю:

— Чтобы угодить тебе, я устраиваю большую раздачу пищи духовным лицам. Все, кто хочет, могут приходить без приглашения. Надеюсь, что придёт и твой любимый Гаутама.

Когда наступил назначенный день, царевич послал приглашение своим учителям. Те сразу же пришли и заняли самые почётные места во главе стола. Будда и его ученики, не получив приглашения, не пришли. Царевич тут же пошёл к царю и начал жаловаться:

— Все уши мне прожужжали: Будда — такой, Будда — сякой, а он даже не соизволил явиться на угощение. Сам посуди — приготовлено много еды, наступил полдень, когда монахам надлежит принимать пищу, а Гаутама не пришёл!

— Что ты шумишь! — прикрикнул на брата царь. — Если сам не можешь пойти и пригласить Будду, пошли кого-нибудь, и пусть ему скажут, что полдень уже наступил.

Нельзя было ослушаться царя, и приглашение было послано. Будда с учениками сразу же пришёл. Они скромно заняли последние свободные места, оставшиеся в конце стола. Злобные недруги, усевшись на самые почётные места, торжествовали:

— Теперь всё внимание будет обращено на нас, а не на этого проходимца, называющего себя Буддой, — думали они.

Едва они так подумали, как оказались сидящими не во главе стола, а в самом его конце. Они вскочили и быстро перебежали на свои прежние места. Не успели сесть, как снова очутились в конце стола. Так они и бегали, пока не устали и, сгорая со стыда, остались сидеть далеко от почётных мест.

Будда же оказался во главе стола. Брат царя, соблюдая обычай, должен был поднести ему первому воду для омовения рук.

— Сначала поднеси воду своим учителям, — сказал ему Будда.

Царевич послушно взял сосуд с водой и поднёс воду учителям.

Но горлышко сосуда само собой закупорилось, и вода не вытекала. Так лжеучителям пришлось остаться с немытыми руками. Когда же очередь дошла до Будды, вода обильной струёй хлынула из сосуда. Он и его ученики омыли руки, а вода всё текла и текла, пока не вымыли руки все присутствовавшие.

После этого царевич взял блюдо с жертвенной пищей и, как полагалось, подошёл к Будде и попросил произнести молитву.

— Ты всё это устраивал не ради меня, — сказал Будда, — поэтому проси помолиться своих учителей.

Царевич подошёл к учителям и повторил просьбу. Но рты всех шестерых как будто заклеились. Пришлось ему снова просить Будду. Тогда Учитель своим прекрасным мелодичным голосом произнёс молитву. Затем царевич стал угощать собравшихся, начав с сидящих во главе стола — Будды и его учеников.

— Нет, — остановил его Будда, — начни со своих учителей.

Царевич с блюдом в руках направился к своим наставникам.

Вдруг блюдо с едой вырвалось у него из рук и метнулось в сторону… От неожиданности царевич не мог ничего сказать и лишь махнул слугам, чтобы те поднесли блюда с едой его учителям. Слуги бросились исполнять волю господина, но блюда вырвались из их рук. Пришлось начать раздачу пищи с Будды и его учеников. И яства как будто сами собой попадали в руки каждому из присутствующих. В конце трапезы все собравшиеся прополоскали рты и омыли руки, а затем снова уселись на свои места. После этого царевич попросил Будду наставить присутствующих в Учении.

— Проси наставления у своих учителей, — сказал ему Будда.

Царевич обратился к своим наставникам, но те снова не могли произнести ни слова, и только жестами дали понять:

— Проси Будду.

И Будда заговорил голосом, который невозможно было забыть. И нельзя было не понять того, о чём он говорил. Понял это и младший брат царя Бимбисары. С того времени он стал верным последователем Будды, а лжеучителя лишились ещё одного своего ученика.

Всему своё время

осле всего случившегося самозванные учителя ещё больше возненавидели Будду. Однажды, собравшись, они стали придумывать, как разделаться с ненавистным соперником. Ярость захлёстывала их, а Пурана Кашьяпа так гневался, что изверг огонь, излил воду и сверкнул молниями, чем очень удивил остальных.

— Как это у тебя получается? — спросили они его. — Ты научился искусству магических превращений?

— Да, научился, — ответил тот.

— Это хорошо, — обрадовались его товарищи, — наконец-то будет кому проучить этого наглого Гаутаму.

— Прежде царь в нашу честь совершал религиозные церемонии, — сказал один из лжеучителей.

— Сановники, брахманы, купцы и торговые гости оказывали нам почтение и подносили дары, — подхватил второй.

— У нас всегда была одежда, еда, места для отдыха, целебные снадобья и всё необходимое, — добавил третий.

— Сейчас только Гаутаме из рода шакьев оказывается почтение, — прошипел четвёртый.

— Значит, нужно доказать, что его достоинства вымышленные. Давайте вступим с ним в состязание, — предложил пятый. — Каждый знает: если человек святой, то может творить любые чудеса.

— Если Гаутама совершит одно чудо, мы покажем два. Он — два, мы — четыре. Он — четыре, мы — восемь. Он — восемь, мы — шестнадцать. Он — шестнадцать, мы — тридцать два, — захлебываясь от восторга, прокричал шестой.

— Стойте, — сказал Пурана Кашьяпа, — а кто из нас будет показывать эти чудеса?

— Ты! — в один голос ответили остальные. На следующий день все шестеро пришли к царю Бимбисаре.

— Великий! — сказал Пурана Кашьяпа. — Да сопутствуют тебе победы и долголетие!

— Приветствую вас, мудрейшие, — ответил им царь. — Что я могу для вас сделать?

— Государь! Все говорят о великом искусстве магических превращений, которым владеет Гаутама. Мы хотим убедиться так ли это, и вызываем его на состязание.

— Глупости болтаете, — смеясь, возразил им царь Бимбисара. — Будда не имеет равного ни в способности творить чудеса, ни в искусстве магических превращений. Вы и он, как светлячок и солнце, как вода в следе от копыта и море… Вы чего добиваетесь? Хотите перед всеми оказаться невежественными дураками?

— Пусть царь наперёд не загадывает, — обиженно возразили ему лжеучителя. — Когда потягаемся в искусстве превращений, тогда и станет ясно, кто из нас умный, а кто дурак.

— Ну что ж, если хотите состязаться, я приду посмотреть, — сказал царь. — Боюсь только, что вы опозоритесь. Что тогда будете делать?

— Это наша забота, Великий, — ответили учителя.

— Что ж, пусть будет по-вашему, — сказал Бимбисара. — Через семь дней объявляю состязание в магических превращениях.

А потом царь приказал запрячь колесницу и поехал в рощу, где находился Будда. Увидев его, Бимбисара сказал:

— Шестеро учителей вызывают тебя на состязание в магических превращениях. Поэтому, Учитель, прошу тебя, через семь дней покажи свою магическую силу, отврати этих глупцов от их гордыни.

— Всему своё время, — ответил ему Будда.

— Прошу тебя также, — продолжал настаивать царь, — разреши и нам, твоим ученикам и последователям, увидеть, как ты будешь показывать чудеса.

— Прикажи приготовить всё для состязания, — не отвечая на просьбу царя, проговорил Будда.

— Об этом даже не беспокойся, — заверил его Бимбисара.

В назначенный день на площади собралось множество желающих увидеть состязание Будды и шести учителей в искусстве магических превращений. Уже появились и заняли свои места противники Будды, а его всё не было. Царь послал слугу сообщить Будде, что настало время для состязания. Однако посланный явился с известием, что Будда с учениками ещё ранним утром ушёл из города.

— Вот, видите! — закричали разом все шестеро. — Гаутама испугался! Он мошенник! Он ничего не умеет и позорно удрал…

— Замолчите, — приказал им царь. — Если вы мудры, то почему кричите и ругаетесь, как неучи.

— Куда отправился Будда? — спросил он слугу.

— Будда ушёл в землю личчхавов, в город Вайшали.

— Вот и прекрасно, мы отправимся следом, — решил Бимбисара.

— И мы пойдём, — заявили лжеучителя. — Найдём Будду и заставим помериться с нами силами.

— Мы тоже хотим посмотреть на это состязание, — заявили жители Раджагрихи.

Царь Бимбисара приказал приготовить пятьсот колесниц и необходимые дорожные припасы, а затем в окружении свиты из четырнадцати тысяч советников, слуг, музыкантов и воинов последовал за Буддой.

Когда Будда вошёл в Вайшали, его встретил сам правитель личчхавов и множество жителей города. Будда остановился на отдых в роще. Через день в Вайшали прибыл царь Бимбисара со свитой, лжеучителя со своими сторонниками и множество жителей Раджагрихи с чадами и домочадцами.

— Что происходит? — спросил своих министров правитель личчхавов.

— Царь Бимбисара и его подданные хотели посмотреть, как Будда будет состязаться в искусстве магических превращений с шестью другими учителями. Но в день состязания Будда ушёл из Раджагрихи к нам, в Вайшали, и все зрители во главе с царём и противниками Будды отправились за ним следом, — ответили министры.

— Где расположить и как прокормить такую прорву народа? — забеспокоился правитель личчхавов. — Они нас разорят. Нужно срочно переговорить с Буддой, пусть быстрее начинает своё состязание.

— Прибыли шестеро глупцов, которые называют себя мудрецами, — сказал правитель личчхавов, когда увидел Будду. — Прошу тебя, Учитель, поскорее вызови их на состязание и разделайся с ними как следует…

— Всему своё время, — промолвил Будда.

— Учитель, — настаивал правитель личчхавов, — не откладывай это надолго, а то, что нам делать с такой тьмой народа…

— Приготовь всё необходимое для состязания, — сказал Будда.

— Всё сейчас же приготовлю, и завтра с утра можно начинать, — обрадовался правитель личчхавов и поспешил во дворец, чтобы всем распорядиться. Однако утром Будда покинул Вайшали и ушёл в Каушамби.

— Мы говорили! — закричали лжеучителя, узнав об этом. — Гаутама нас боится, — и кинулись вслед за Буддой. За ними отправился царь Бимбисара со своей свитой и жители Раджагрихи. Правитель личчхавов, сопровождаемый свитой и своими согражданами, тоже решил последовать за ними.

Когда Будда пришёл в Каушамби, встретить его вышел царь Уттраяна со своими советниками и горожанами. Каково же было его удивление, когда через некоторое время город стали заполнять тысячи неизвестно откуда появившихся людей. Они ехали на колесницах и в повозках, на слонах, лошадях и мулах, многие шли пешком.

— Кто вы? — спросил царь, когда к нему подошли шестеро человек, в грязной, запылённой одежде, нечёсаные и немытые.

— Мы — великие учителя, — заявили они.

— По правде говоря, они больше похожи на разбойников, — подумал Уттраяна.

— Что заставило вас, уважаемые, прийти в Каушамби? — вежливо спросил царь.

— Гаутама, — заявили шестеро учителей, — испугался и убежал от нас.

— Чего же вы хотите от меня? — спросил, хмурясь, царь.

— Мы просим тебя, великий, назначить наше состязание с Гаутамой в искусстве магических превращений.

— Как странно ведут себя эти люди, называющие себя учителями, — подумал Уттраяна и, ничего не ответив, отправился к Будде.

— Знает ли, Учитель, — спросил он его, — что шестеро глупцов хотят состязаться с ним в искусстве магических превращений?

— Знаю, — отвечал Будда, — но всему своё время.

— Скажи, и я прикажу выгнать из Каушамби этих лжеучителей, — предложил царь.

— Нет, — промолвил Будда, — лучше прикажи приготовить всё необходимое.

Царь Уттраяна разослал гонцов, которые оповещали людей о предстоящем состязании. Всё было приготовлено, но неожиданно разнёсся слух, что Будда со своими учениками покинул город и отправился в страну Ватса. Шестеро учителей немедленно последовали за ним. Царь Уттраяна со свитой в восемьдесят тысяч человек вместе с царём Бимбисарой и другими царями также отправился в страну Ватса. Но, покинув её, Будда уже ушёл в Такшашилу. Туда же, по его следам направились шестеро учителей и все любопытные.

Царь Такшашилы Индравами сам встретил Будду, а через некоторое время к правителю явились шестеро учителей. Их вид испугал дворцового привратника, который не хотел пускать таких бродяг во дворец. Тогда они побили его, и вошли прямо в царскую опочивальню. Царь Индравами со сна подумал, что к нему явились ракшасы-демоны: грязные, с космами растрёпанных волос, кричащие что-то непонятное.

— Кто вы? — спросил он испуганно.

— Мы — великие мудрецы, — высокомерно отвечали косматые пришельцы.

— Они — сумасшедшие, — подумал царь, — нужно звать на помощь.

— Чего вы хотите, уважаемые, — заговорил царь, как можно спокойнее и радушнее.

— Устрой нам состязание с Гаутамой в искусстве магических превращений, — заявили они.

— Конечно, конечно, — поспешно ответил царь. — Устрою, с кем только пожелаете.

Как только в покои царя вошла стража, поднятая по тревоге, он распорядился выставить из дворца странных людей, выдающих себя за мудрецов. Однако, подумав, решил рассказать о случившемся Будде.

— Знаешь, Учитель, — сказал царь Индравами, — по городу бегают какие-то странные люди, и на людей-то не похожие, и требуют, чтобы я устроил состязание, на котором они собираются соревноваться с тобою в магических превращениях.

— Я знаю, — ответил ему Будда, — но всему своё время. Ты приготовь всё необходимое для состязания, а там будет видно.

Царь Индравами, хотя и удивляясь, распорядился всё приготовить. Однако вскоре ему стало известно, что Будда вместе со своими учениками ушёл из его страны, направившись в Капилавасту.

Шестеро лжеучителей немедленно отправились следом, а за ними и все правители со своей многочисленной свитой.

Придя в Капилавасту, шестеро учителей пришли к Маханаме:

— Назначай время нашего состязания с Гаутамой. Мы с ним разделаемся и здесь, у него на родине.

— Откуда вы прибыли, почтенные? — спокойно заговорил Маханама.

— Где мы только ни были, догоняя твоего родственника, весь свет обежали, — закричали обозлённые лжеучителя.

— А зачем вы преследуете Учителя? — спросил Маханама.

— Хотим показать всем людям, что истинно великие мудрецы — это мы. А он, называющий себя Буддой, — обманщик и плут.

— Они похожи, на собак, облаивающих караван: собаки лают, а караван идёт, — подумал Маханама, а вслух сказал:

— Не кричите так, я пойду к Учителю и спрошу его, когда он пожелает устроить это состязание.

— Да, да, пойди спроси, да прикажи поставить стражу возле своего брата, а то он опять удерёт куда-нибудь, — заявили лжеучителя.

Маханама пришёл к Будде и всё ему рассказал.

— Всему своё время, — услышал он в ответ. — Приготовь всё необходимое.

А наутро стало известно, что ещё до восхода солнца Будда вместе со своими учениками ушёл из города. Он отправился в соседнюю страну Кошалу, в её столицу Саватху. Правитель Кошалы, царь Прасенаджит, всегда был рад встрече с Буддой. А из Капилавасты вдогонку за Буддой немедленно отправились шестеро учителей. За ними следовали все остальные. Шествие замыкал Маханама с друзьями, которых сопровождала свита в девяносто тысяч человек. Когда они подошли к пригороду Саватхи, то жителям города показалось, что наступил конец света. Солнце скрылось в клубах пыли, поднятой бесчисленными колёсами повозок и колесниц, ногами людей и животных. Реки выходили из берегов, а земля вздрагивала и прогибалась под тяжестью идущих.

— Зачем вы пришли? — спросил Прасенаджит шестерых учителей, которые явились к нему.

— Назначь время состязаний в искусстве магических превращений между нами и Гаутамой, — заявили они.

— Почему вы выбрали для этого мой город?

— Мы хотели состязаться с Гаутамой в разных краях, но когда наступал срок состязаний, он убегал от нас.

— Достоинства Будды велики и уму непостижимы, — рассмеялся царь Прасенаджит. — Как же вы, обычные, ни в чём не сведущие людишки, будете состязаться в искусстве магических превращений с великим Учителем?

Однако те не уступали. Тогда Прасенаджит пошёл к Будде.

— Учитель, покажи этим невежам, каковы должны быть магические превращения, — попросил он.

— Всему своё время, но ты, государь, распорядись приготовить всё необходимое для состязания, — ответил Будда.

Царь Прасенаджит отдал своим советникам приказ выровнять и подмести площадку, где будут проходить состязания, убрать это место цветами, воскурить благовония, поставить престол, украшенный фигурами львов, повесить стяги и штандарты с шёлковыми лентами. Глашатаи по всему городу объявили о готовящемся состязании.

Чудеса в Саватхе

ервого числа первого месяца весны на площади в Саватхе собралось множество людей. Все ждали, придёт ли Будда, а его соперники сидели на своих местах и гордо поглядывали на окружающих.

— Даже если Гаутама не явится, мы вам покажем такие чудеса, о которых вы нескоро забудете. Мы — великие мастера магического искусства, — твердили они.

Вдруг всё смолкло. Появился Будда. Царь Прасенаджит поднёс ему в знак приветствия шёлковый шарф. Будда занял своё место. Ни слова не говоря, он вынул деревянную зубочистку и воткнул её в землю. И тотчас она стала расти, и превратилась в огромное дерево. Казалось, его крона закрыла весь мир. В густой листве появились бутоны. На глазах собравшихся они превращались в огромные прекрасные цветы. Ещё не успели раскрыться все бутоны, а на дереве уже появились плоды. Отведавшие их говорили, что не едали ничего лучше и не знали, с чем сравнить их вкус, разве только с пищей богов. Даже те, кто лишь видел и вдыхал аромат этих чудесных фруктов, испытывали наслаждение и чувство сытости. В мелодичном шелесте листвы слышались слова наставлений Будды.

Люди ещё не успели прийти в себя от изумления, а на их глазах дерево — его корни, ствол, ветви и листья — превратились в семь драгоценностей, которые так сверкали, что затмили собой свет солнца. На второй день Будда сотворил от себя две высокие горы из драгоценностей, сиявших подобно радуге. На склонах одной росли фруктовые деревья, усыпанные сочными и сладкими плодами, которыми могли лакомиться все, кто хотел. Склоны другой покрывала мягкая и сочная трава, которую охотно поедали животные. Противники Будды безмолвствовали, потрясённые увиденным.

На третий день Будда, прополоскав рот водой, выплюнул её на землю, и сразу же там появился огромный пруд. Вода в нём была вкусна и целебна, а на её поверхности плавали розовые, белые, алые и жёлтые лотосы, источая нежный аромат. Исходившее от них сияние озаряло небо и землю.

На четвёртый день Будда махнул рукой, и от каждой из четырёх сторон пруда потекли по два больших канала. Вода по ним вытекала из пруда, огибала его и снова вливалась обратно. В журчании текущей воды одним слышалась дивная музыка, которой было невозможно наслушаться, другим — слова о великом милосердии и доброте.

Утром пятого дня все увидели, как на устах Будды, словно лёгкое дыхание, вспыхнул золотистый луч. И те живые существа, которых коснулся этот луч, навсегда избавились от всех страданий, обретя спокойствие и радость.

Все уже забыли о лжеучителях и их ничтожном тщеславии. Ни один из них не только не мог явить что-либо подобное, но даже выговорить хотя бы слово — их мысли путались, языки немели, а головы кружились.

На шестой день Будда одарил собравшихся чудесной способностью, доступной раньше только ему самому: с этого дня каждый человек мог проникать в мысли другого и узнавать о его хороших и дурных поступках и мыслях.

На седьмой день волшебство Будды достигло такой силы, что каждый осознал себя Царём Мира — Чакравартином.

Чудо восьмого дня заключалось в том, что Будда коснулся рукой львиного трона, на котором сидел, и тотчас оттуда раздались звуки, подобные рёву слона, и появились пять ракшасов — пожирателей людей. Они выхватили сиденья из-под лжеучителей и разбили их вдребезги. Следом за ракшасами появился их повелитель — огромный чёрный Ваджрапани. Сжимая жезл, наконечник которого испускал пламя, он поднял его над головами перепуганных недругов Будды. Охваченные страхом, они бросились врассыпную, и тут им настал конец: кто упал на землю замертво, кто прыгнул в реку и утонул, а кто, убежав в горы, так там и остался. Последователи лжеучителей попросили у Будды разрешения стать его учениками.

На девятый день Будда увеличил своё тело до необычайно больших размеров, достигнув мира богов. Сияние, которое исходило от него, озарило небо и землю. Стало так светло, как будто на небе сияло множество солнц.

На десятый день образ Будды, испускавший яркие лучи, появился в каждой из четырёх стран света.

На одиннадцатый день, восседая на львином престоле, Будда превратил своё тело в яркий луч света, а на двенадцатый — испустил золотые лучи света, которые заполнили пространство тысячи миров. Все живые существа, которых коснулись те лучи, стали относиться друг к другу с любовью и милосердием.

На тринадцатый день из пупка Будды возникли два луча света. На конце каждого появилось по лотосу, в котором сидел Будда. Каждый из них, в свою очередь, выпустил по лучу света, которые, раздвоившись, также явили по лотосу с восседавшими на них Буддами. Так продолжалось до тех пор, пока тысячи миров не заполнились лотосами с сидящими на них Буддами.

На четырнадцатый день царь Уттраяна рассыпал перед Буддой цветы, которые Учитель своей чудесной силой превратил в тысячу двести пятьдесят колесниц. Они сияли так, что озарили тысячи великих миров.

На пятнадцатый день Будда велел царю Бимбисаре приготовить как можно больше посуды для еды. Когда наступил полдень, вся эта посуда — чашки, миски, кувшины, вёдра — сама собой наполнилась вкусными яствами. Их хватило всем присутствующим, и попробовавшие их испытали неизъяснимое удовольствие. Чем больше люди пили и ели, тем больше становилось еды.

Когда же все насытились, Будда, ударив рукой оземь, сделал видимыми безмерные страдания, которым подвергались умершие во владениях бога смерти. Все, кто только что лакомились редкими яствами, застыли от ужаса, и волосы у них встали дыбом. Тогда Будда начал проповедовать своё Учение тем, кого освободил от мук ада, и тем, у кого на глазах он пятнадцать дней творил чудеса. Так он одержал победу не только над посрамлёнными лжеучителями, но и над неверием и сомнением в сердцах людей.

О ступнях Будды

читель, — обратился к Будде царь Прасенаджит, — мы все знаем, что ты от рождения наделён тридцатью двумя телесными признаками совершенного существа. Мы видим их все, кроме одного. Сделай милость, покажи нам знак колеса-чакры на ступнях твоих ног.

Будда вытянул ногу, и все увидели знак колеса-чакры.

— Скажи нам, что совершил ты в прошлом, отчего этот знак появился на твоих ступнях?

— Хорошо, я расскажу, — согласился Будда, — Давным-давно на свете жил царь, который страстно мечтал о сыне-наследнике. Когда его жена родила мальчика, радости царя не было предела. Он позвал толкователя примет, который, рассмотрев младенца, сказал:

— Твой сын, царь, настоящее чудо. Все приметы на его теле свидетельствуют о том, что он станет Чакравартином — повелителем над четырьмя сторонами света.

Царь назначил сына престолонаследником. Ребёнок рос понятливым, умным и превосходил других своими достоинствами. Пришло время, и царь-отец умер.

— Царевич, быть тебе царём, — сказали советники.

— Я не могу быть царём, — ответил тот.

— Царевич! — взмолились советники, — кого же посадить на престол, если не тебя?!

— В мире много зла. Люди бездумно убивают, причиняют боль и страдания друг другу. Смириться с этим нельзя, но, если я буду наказывать преступников — предавать их пыткам и казням, то и сам стану таким же, как они. Я не могу так поступать, а потому не хочу быть царём.

— Что же нам делать? — спросили советники. — Ты — мудрый, научи нас.

— Объявите по всей земле, что я стану царём, если мои подданные не будут совершать злые дела.

— Хорошо, — сказали советники, — мы объявим об этом, а ты становись царём, не раздумывай больше.

Царевич вступил на престол, а всем людям его страны было приказано стремиться к добру и милосердию.

За всем происходящим в том царстве внимательно наблюдал Мара — владыка демонов. Всё, что он видел, ему очень не нравилось. И решил владыка демонов погубить праведного правителя, поссорив его с подданными. Мара написал им послание от имени царя. Получив его, все подданные очень удивились. В том послании было написано, что царь приказывает отказаться от добра и милосердия, которые никому не принесли выгоды, а потому впредь приказывал жить, как прежде — лгать, воровать и убивать. Получив такое послание, подданные царя возмутились:

— Как может правитель призывать свой народ к таким неправым делам? — говорили люди.

О недовольстве народа стало известно и самому царю.

— Покажите мне это послание, — распорядился царь, а, увидев его, сказал:

— Я никогда ничего подобного не писал, не говорил и даже не думал. Кто же так подшутил надо мною?

А Мара уже замыслил новый способ погубить царя.

Однажды правитель ехал по дороге и услышал громкие вопли.

— Кто это так страшно кричит? — подумал он и приказал колесничему править туда, откуда неслись эти крики.

Проехав некоторое расстояние, царь увидел огромную яму, доверху засыпанную горящими углями, и сидящего в ней человека, кричащего от нестерпимой боли.

— Что с тобой приключилось? — спросил царь. Он думал, что разговаривает с человеком, совершившим какой-то проступок, а это был Мара.

— Великий, — простонал Мара, — за свои дела в прошлом рождении терплю эти муки.

— Какое же зло ты совершил, если так страдаешь? — спросил царь.

— Грехи мои ужасны, даже пересказать не могу, — отвечал Мара.

— Ну, хотя бы перечисли, — стал просить царь.

— Главное моё преступление в том, что я наставлял людей на путь добра и милосердия. Вот за это я и терплю теперь муки.

— А что случилось с теми, кого ты учил добру и справедливости? — спросил царь.

— О них можешь не беспокоиться: нет среди них ни одного плохого человека.

— Тогда ты должен быть счастлив и легко переносить свои муки, — сказал царь, — у тебя нет причины раскаиваться в содеянном.

Услышав такие слова, Мара понял, что его замысел погубить правителя не удался и сразу исчез вместе с огненной ямой. А царь, подивившись, что за наваждение ему представилось, поехал дальше. С тех пор больше никто не мешал царю править так, чтобы в его государстве главными законами были добро и милосердие. Его подданные внимательно следили, чтобы и царь не нарушал свои заветы. Вскоре обрёл тот мудрый и благородный царь все знаки правителя мира — Чакравартина, а вместе с ними и тридцать два признака своего совершенства, среди которых был и знак колеса-чакры на его ступнях.

— Тот царь — это я, — сказал Будда, — оттого и отмечены мои ступни знаком магического колеса с тысячью спиц.

О царевиче Чурбане

скажи, Учитель, — спросил Будду Бимбисара, — почему шестеро этих несчастных глупцов — лжеучителей столько сил потратили, стольких людей возбудили, пытаясь своим невежеством довести себя до гибели? — Да, расскажи, — попросил Будду и царь Прасенаджит, — отчего ты, Учитель, смог явить столько чудес, а они, эти лжеучителя, даже пальцем пошевелить были не способны?

— Я расскажу, — согласился Будда, — а вы навсегда сохраните услышанное в своей памяти. И прежде эти шестеро желали со мной состязаться ради подношений и славы.

Давным-давно жил царь по имени Махашакули. Он правил всем миром, но не было у него радости, потому что никак не могли пятьсот его жён подарить ему хотя бы одного сына. С каждым днём становился Махашакули всё печальнее, да и жёны его не радовались.

— Что с нами будет, — думали они, — когда царь умрёт? Сына у нас нет, некому будет о нас позаботиться на старости лет.

Однажды пришёл во дворец мудрый старец-риши и спросил царя:

— Отчего, государь, ты так печален? Почему и жёны твои не поют, не танцуют, не резвятся? Весь народ в стране грустит, будто у каждого кто-то умер.

— Все печалятся о моём сыне, который не родился, а ведь все знают, что не родившийся человек, как мёртвый: его нет.

— Утешься, царь, — сказал риши, — я помогу твоему несчастью. Схожу ради тебя на снежную гору и соберу там различные снадобья. Если дать их твоим жёнам, то каждая подарит тебе по сыну.

— Сделай так! — обрадовался царь, — а я награжу тебя по-царски.

Пошёл риши на самую высокую в мире гору, собрал там на утренней заре целебные травы, вскипятил их в молоке и приготовил волшебный напиток. Он принёс его царю и велел дать каждой из его жён. Все они выпили снадобье, только старшая царица понюхала и отказалась пить.

— Как вы можете пить такую гадость? — сказала она и вылила свою часть. Вскоре она очень об этом пожалела: у всех, кто пил, родились сыновья, а у неё как не было детей, так и нет.

— Дайте мне хотя бы остаточек-осадочек того питья, — просила она остальных царских жён, но ни у кого ничего не осталось.

Тогда царица пошла на кухню, достала старую плошку, в которой когда-то было налито снадобье, и стала скрести её стенки. Скребла-скребла, немного наскребла и выпила. Очень обрадовался царь, узнав, что и у главной его жены вскоре появится сын. Только радость его померкла, едва он взглянул на ребёнка: так страшен был младенец. Родители назвали его Дондум — «Чурбан» — и стали помалкивать, что их сын так страшен. Когда царские дети достигли положенного возраста, они женились, только царевич Дондум оставался холостым. Как-то раз один иноземный царь со своим войском приблизился к владениям царя Махашакули. Все старшие братья Дондума, собрав военные отряды, выступили навстречу врагу. Закипела битва, но в сражении они были разбиты и, спасаясь бегством, вернулись во дворец.

— Почему вы испугались врага и бежали? — спросил старших братьев царевич Дондум.

— Побил нас враг, вот и бежали, — ответили те.

— Так и будете жить в страхе? — спросил их брат. — Принесите мне лук и рог нашего деда, я сам пойду на врага.

Дед царевича был Чакравартином, а потому лук и рог его были богатырскими. За ними пошло множество людей. С огромным трудом они надели тетиву на лук и принесли его царевичу. Дондум легко взял лук одной рукой, другой положил на него стрелу, натянул тетиву и отпустил. Громом на всю округу отозвалась спущенная тетива. От удара стрелы полегла половина вражеского войска. Затем царевич взял рог деда-Чакравартина и затрубил в него. Как только оставшиеся враги услышали оглушительные звуки рога, они пришли в ужас и в панике разбежались кто куда. После этого царевич стал желанным и любимым сыном для царя и царицы. Они решили, что Дондуму пора жениться, но где найти для него невесту?

В те времена у одного правителя была красавица дочь. Узнав об этом, царь Махашакули послал гонца просить руки царевны. При этом он велел сказать отцу девушки, что его зятем будет самый красивый из царевичей. Царь согласился отдать свою дочь. Царь Махашакули приготовил всё необходимое для торжественного приёма невесты. Он послал царевича Дондума навстречу, но приказал ему видеться с будущей женой только ночью, а днём не показываться.

Спустя некоторое время встретились вместе все царские невестки, и стали рассказывать о достоинствах своих мужей. Жена Дондума тоже похвалила мужа, сказав, что он отважен, силой не уступит никому, а с нею он очень ласков и у него нежная кожа.

— Ну, ты уж нас не обманывай, — рассердились на неё другие невестки, — твой муж безобразен. Он похож на чурбан, и если ты увидишь его днём, то испугаешься.

Жена царевича Дондума запомнила эти слова. Ночью, когда муж заснул, она зажгла лампу и увидала, сколь безобразен царевич. Придя в ужас, женщина тут же собралась и убежала к родителям. Ранним утром Дондум узнал о бегстве жены, очень опечалился и, взяв рог и лук, отправился следом за нею. Придя в страну, где жила девушка, он поселился там. Тем временем шестеро князей, прослышав, что у царя красавица дочь, прибыли каждый в сопровождении войска, чтобы получить царевну в жёны. Испуганный царь собрал советников, спрашивая, что ему делать.

— Великий царь! — заговорил главный советник, — женихов шестеро, и все они добиваются царевны, а она у нас одна. Поэтому её нужно разрезать на шесть частей, и вручить каждому жениху по одной части. Тогда все будут довольны.

— Это как-то чересчур, — засомневался царь. — Никогда не слышал, чтобы жених получил не целую невесту, а кусок от неё, и очень этому радовался. Да и моя дочь вряд ли будет довольна, узнав, что её разделят на части.

— Давайте поступим так, как поступают все и всегда, — предложил другой советник. — Пусть объявят глашатаи: «Тот, кто сможет выгнать вражескую рать, получит в жёны царевну и полцарства в придачу».

Царь согласился, и глашатаи объявили народу его волю. Тогда царевич взял лук и рог и вышел за город, где находилось вражеское войско. Едва он натянул лук, затрубил в рог, как все пришедшие рати объял такой ужас, что они отказались вести бой и признали своё поражение. Царь немедля отдал дочь в жёны царевичу, а вместе с нею и полцарства в придачу. Увидев, что её вновь отдали безобразному Дондуму, женщина заплакала, а царевич спросил её гневно:

— Почему ты меня бросила и убежала?

— Ты так безобразен, что я подумала, что ты не человек, испугалась и убежала, — отвечала царевна.

Тогда царевич взял зеркало, посмотрелся в него и увидел, что она права. Он пошёл в глубь леса, намереваясь покончить с собой. Владыка богов Индра, узнав об этом, явился перед царевичем и спросил:

— Почему ты хочешь умереть?

— А как мне жить с таким уродливым телом и безобразным лицом? — вопросом на вопрос ответил царевич.

— Говорят, что с лица воду не пить, можно и привыкнуть, — попытался успокоить царевича Индра.

— Жена моя никогда не привыкнет, — печально заявил царевич. — Она лишь раз на меня взглянула и сразу убежала за тридевять земель, к своим родителям.

Индре стало очень жаль бедного юношу, и он дал ему талисман:

— Носи его на темени, — сказал бог, — и будешь так же красив, как я.

Царевич положил талисман на темя и в тот же миг стал прекрасен как бог. После этого Дондум вернулся во дворец, взял лук и рог и хотел выйти. Жена, не узнав его, крикнула:

— Кто ты? Не трогай эти вещи! Придёт мой муж, худо тебе будет.

— Я и есть твой муж, — сказал царевич жене.

— Мой муж безобразен, — не поверила женщина, — а ты — красавец.

Царевич снял талисман с темени и снова стал безобразен. Увидев это превращение, жена спросила:

— Как это случилось?

Дондум подробно рассказал ей обо всём, и стали они жить в любви и согласии.

— Какой хороший конец этой истории, — утирая набежавшую на глаза слезу, промолвил царь Прасенаджит, выслушав рассказ Будды.

— Скажи, Учитель, — спросил Будду царь Бимбисара, — царевич Дондум того времени — это ты ныне, а кем тогда были шестеро безумцев-учителей?

— В тот период жизни, это были шестеро князей, пришедших со своими войсками, чтобы сразиться за царевну и получить её в жёны, — ответил Будда.

Сурепковое масло

скажи, Учитель, почему царевич Дондум был могуч, но безобразен? — спросил Будду царь Бимбисара.

— Всё имеет свою причину, — ответил Будда. — Давным-давно жил один паччека-будда — будда для себя. Как-то раз он заболел, и ему потребовалось для лечения сурепковое масло. Он пришёл в дом маслодела и попросил масла. Маслодел разозлился на паччека-будду и обругал его:

— Ты, с головой, как чурбан, с ногами и руками, как чурки, ни к какому делу не приспособленный, только и знаешь, что попрошайничаешь, а живёшь неплохо, если тебе нужно сурепковое масло. Я всю жизнь тружусь, света белого не вижу, а живу плохо.

Однако он был незлым человеком и дал просителю отстой от масла. Выходя из ворот, паччека-будда встретился с женой маслодела.

— Достойнейший, ты откуда идёшь и что собираешься делать с этим отстоем от масла? — спросила женщина.

Паччека-будда всё ей объяснил. Тогда жена маслодела позвала его назад, ввела в дом и наполнила чистейшим сурепковым маслом его чашу до краёв. При этом она бранила мужа:

— Ты совершил большой грех, дав этому достойному человеку лишь отстой от масла. Чистосердечным раскаянием искупи свою вину!

Муж искренне раскаялся, и супруги в один голос обратились к паччека-будде со словами:

— Благородный! Если тебе и впредь понадобится масло, то всегда приходи к нам.

Паччека-будда постоянно стал брать масло в той семье, и чтобы отблагодарить супругов за доброту, показывал им различные магические превращения: он поднимался в небесную высь, извергал воду, испускал огонь, его тело становилось то огромным, то маленьким.

Немного времени спустя, он, придя к маслоделу и его жене, сказал:

— Масло сурепки, которое вы мне давали, прекрасное лекарство. Оно мне помогло вылечиться от тяжёлой болезни. Я хочу вас отблагодарить. Просите у меня что хотите.

— Я желаю одного, — быстро сказал маслодел, — где бы и когда бы мы с женою ни рождались на свет, чтобы всегда были супругами. Ничего другого мне не надо.

— Погоди! Погоди! — остановил его паччека-будда. — А твоя жена хочет того же?

— Да, — ответила жена маслодела, — мой муж — простой человек, он бывает ворчливым и грубоватым, но я знаю, что на самом деле он — добрый и любящий. Я хочу во всех следующих рождениях быть его женою.

— А знаешь ли ты, женщина, — опять заговорил паччека-будда, — что за оскорбление святого человека, твой муж будет постоянно рождаться страшным и уродливым, а ты, увидев его таким, будешь в страхе убегать на край света.

— Если она убежит от меня, — быстро проговорил маслодел, — я пойду за нею и верну назад.

— А я, вернувшись, крепче прежнего буду любить его, — промолвила женщина, ласково глядя на мужа.

— Да вас ничем не испугаешь, — проворчал паччека-будда, — хорошо, будь по-вашему: где бы вы ни родились, в мире людей или в мире богов, всегда будете соединены друг с другом.

— Вот так и случилось, — закончил свой рассказ Будда, — что маслодел прошлого времени стал царевичем Дондумом, а жена маслодела — красавицей-царевной. В благодарность за то, что маслодел поделился сурепковым маслом, во всех рождениях он был отмечен огромной физической силой. С ним никто не мог справиться.

— А что потом стало с царевичем Дондумом? — спросил царь Прасенаджит.

— С каждым новым рождением, — ответил Будда, — царевич Дон-дум делал всё больше и больше хороших дел, становясь всё лучше и лучше. Благодаря этому он стал Чакравартином — Царём Мира — и наслаждался всем, чего только мог пожелать.

— А его жена? — насторожился царь Бимбисара, — что стало с нею?

— Она была всегда рядом со своим мужем, любя его то в облике грубого маслодела, то безобразного царевича Чурбана, то великого Чакравартина.

— Поэтому, — закончил свой рассказ Будда, — надо строго следить, чтобы не совершить дурного ни телом, ни словом, ни мыслью. Все, услышавшие этот рассказ Будды, крепко-накрепко запомнили его слова.