Бунт против цивилизации

Глава VIII. Неоаристократия

Стрессовый переход лейтмотив нашего времени. Если все признаки стрессового перехода проявились, то мы находимся в одном из этих судьбоносных кризисов в истории, когда человечество переходит из одной хорошо заметной эпохи в другую эпоху иного характера. Такие важные периоды имеют величайшее значение, потому что их результат может определить курс человека на протяжении многих поколений, в течение многих веков.

Переход вызывает борьбу. И это преимущественно верно сегодня. Историки далёкого будущего, оценивая наши времена, могут заключить, что Великая война была лишь симптомом — эпизодом в гораздо более обширной борьбе идей и стихийных сил, начавшейся задолго до войны и продолжавшейся долго после её завершения. Такой конфликт идей сегодня бушует. Пожалуй, никогда в человеческих летописях принципы столь непохожие не стремились так яростно к господству в грядущем веке.

Теперь в этом конфликте конечные антагонисты — биология и большевизм: большевизм — воплощение атавистического прошлого; биология надежда на прогрессивное будущее. Для оживления большевизма воплощение прошлого может показаться парадоксальным, если мы учтём свои претензии к тому, что он ультрасовременный. Но мы взвесили требования и нашли, что они — лишь камуфляж. Мы обнаружили, что большевизм вместо того, чтобы стать очень новым, был очень старым, что он является последним из длинного ряда восстаний со стороны неприспособленных, низших и вырожденных элементов против цивилизаций, которые раздражали их и которые они поэтому хотели уничтожить. Единственной новым аспектом в большевизме является его «рационализация» мятежных эмоций в чрезвычайно коварной и убедительной философии бунта, который не только объединил всех реальных социальных повстанцев, но и многих простофилей, заблудших в заблуждении, слепых к тому, что большевизм подразумевает. Таков лидер старого, примитивного прошлого, укреплённый древними ошибками в защиту окружающей среды и «естественного равенства», благоприятствования от беспорядков с переходной экономикой и армированного постоянным умножением роя дегенератов и подчинённых.

Против этого грозного противника стоит биология, новый лидер. Биология является одним из самых прекрасных плодов современного научного духа. В четырёх из тысячи тихих лабораторий и молчаливых библиотечных беседок появились открытия, которые могут полностью изменить человеческую судьбу. Эти открытия составляют новое биологическое откровение самая могущественная трансформация идей, которых мир никогда не знал. Здесь, действительно, нечто новое: открытие таинственного жизненного процесса, открытие истинного пути прогресса, размещение в человеческих руках возможности его собственного совершенства методами и безопасными и уверенными. Такова молодая наука прикладной биологии, или, более общее название, «евгеника» наука о расовом улучшении. Евгеника, по сути, превращается в высший синтез, рисунок, свободный от других областей знания, таких как психология и социальные науки, и, таким образом, она устанавливает себе высокие задачи.

Фундаментальные изменения идей и методов, участвующих в евгенической программе, сразу очевидны. До сих пор все политические и социальные философии, насколько они могут отличаться между собой, были согласованы на определённых принципах: все они считали, что среда имела принципиальное значение, и все они предлагали улучшить человечество извне, путём изменения существующих лиц через действие различных политических и социальных учреждений. Евгеника, с другой стороны, считает, что наследственность является основным фактором, и планирует улучшение расы изнутри путём определения, какие из существующих физических лиц не могут произвести грядущие поколения. Это означает, что введение усовершенствованного социального отбора основано на биологических соображениях, а не, как было до сих пор, на соображениях влияния окружающей среды. Этот новый выбор будет работать в основном по старым социальным и политическим учреждениям; но они больше не будут рассматриваться как имеющие определенную добродетель в себе и будут применяться лишь постольку, поскольку они улучшают расу.

Евгеника не отрицает влияние окружающей среды: напротив, именно из за плохих эффектов окружающей среды расовая наука евгеники стала такой насущной. Как говорит евгеника, среда — мощный, косвенный, вторичный фактор прямым, главным фактором является наследственность. Таким образом, все воздействия окружающей среды следует рассматривать фундаментально со ссылкой на наследственность. Таким образом, новый критерий политики и действий настроен на все сферы человеческой деятельности, тем самым привлекая общую переоценку всех ценностей.

Евгеническая программа может быть, таким образом, лаконично заявлена: «Задача евгеники сделать такие правовые, социальные и экономические преобразования, чтобы 1) большая доля лучших лиц имела бы детей таких, как в настоящее время; 2) чтобы в среднем число потомков каждого лучшего человека было бы больше, чем в настоящее время; 3) чтобы худшие люди не имели бы детей; 4) чтобы некоторые худшие люди имели бы меньше детей, чем сейчас».

Евгеника не предлагает достижения своей цели в течение дня или краткого момента. Вдохновлённая этим научным духом, она верит в эволюцию, а не революцию и, таким образом, стремится к строго эволюционным методам. Адвокаты евгеники не впадают в утопии они желают не делать шаги, не протестированные наукой, а лишь одобренные интеллектуальным общественным мнением Знаменательные научные открытия последнего полувека позволяют человечеству сделать быстрый старт в процессе расового улучшения. Евгеника утверждает, что такой старт важен, потому что расовое обнищание сегодня происходит так быстро, а силы социальных потрясений растут так зловеще, что задержка грозит скорыми бедствиями.

Правда в том, что наша раса стоит перед самым острым кризисом в своей истории. Большой прогресс науки, дающий лучшие надежды на будущее, усиливает опасность. Мало того, что все традиционные факторы расового декаданса оперативны, новые факторы, которые могут стать реальными движителями расового улучшения, работают в настоящее время в основном в направлении расового распада посредством ускорения социальной стерилизации лучших и размножения худших Результатом является процесс расового обнищания, чрезвычайно быстрый и как никогда ускоряемый.

Английский биолог Витем справедливо замечает: «Чувство социальной ответственности, рост морального сознания достигли определённой точки, которую студент социологии может также назвать опасной точкой. Если мы принимаем бремя формования судьбы расы, мы понимаем характер её главного различия между годным и непригодным Если мы берем на себя защиту слабых членов общества, если предположить корпоративную ответственность за существование всех видов и условий жизни людей, если мы не готовы отбросить труды наших предков и исчезнуть с империями прошлого, мы должны принять определения того, кто является наиболее приспособленным процветать и оставить потомство, кто является лицом, нравственным и интеллектуальным стоит сделать это правильно, чтобы они и их потомки были помещены в позиции превосходства в нашей среде, и кто являются семьями, на чьё воспитание время и деньги общества будут лучшим даром. Надо молчаливо признать принцип, что человек, сделавший свои пять талантов десятью, должен получить прибыль от мастерства и энергии, а человек, неоднократно не использовавший свой один талант, не имеет дальнейшего шанса тратить корпоративные ресурсы на себя и своих потомков».

Эффект евгенистических мер в постоянном облегчении социальных тягот должен решительно призывать к миру, шатаясь под трудностями. Это не означает, что установленными методами реформ следует пренебрегать. Но следует помнить, что такие методы, влияющие как большинство из них, вследствие окружающей среды, требуют постоянных (если не увеличение) расходов.

Цитируем Витэма снова: «Мы должны признать существенную разницу между этими двумя методами. Короче говоря, кажется, что работа, проделанная наследственностью, была работой раз и навсегда. Уничтожение испорченных запасов будет улучшать расу, разведение плохой наследственности вызывает непоправимый урон, как и улучшение окружающей среды в одиночку требует постоянного расхода энергии для поддержания существования» Другим моментом, который следует подчеркнуть, является необходимостью видеть, как влияние окружающей среды затрагивает расовые интересы. Одним из самых серьёзных возражений против влияния окружающей среды является его тенденция смотреть на социальные и политические реформы как на самоцель. Тщательный взгляд с расовой точки зрения на эти реформы выявит расово вредные последствия, что более чем компенсирует их положительные аспекты. Возьмите вопрос о помощи бедным. Его необходимость и желательность обычно признаётся. Но, тем не менее, жалкими могут быть объекты общественного призрения, интересы общества и расы требуют, чтобы бедные облегчались перенесением на себя одного императива обязательств: привычные нищие должны быть предотвращены от рождения детей. В противном случае благотворительность будет означать увеличение числа нищих — результат вредный и недобросовестный для экономных и способных членов общества, которые платят налоги и для самого общества, которое должно расходовать свои налоги, насколько это возможно, для производственных целей.

Опять же, взять вопрос о «социальной лестнице». Мы уже наблюдали, как способность высших лиц легко подняться в социальном масштабе характерна для прогрессивной цивилизации. Хорошо информированный и благонамеренный человек не может отрицать это. Соответственно, большой успех «карьеры, открытой для талантов», является постоянной заботой социальных реформаторов. И всё же, здесь необходима та же расовая точка зрения. Предположим, «социальная лестница» была так усовершенствована, что практически все способные люди могут быть обнаружены и подняты на надлежащий социальный уровень. Непосредственным результатом будет огромное проявление таланта и гениальности. Если никакие меры не были разработаны для противодействия вековой тенденции к социальной стерилизации и устранению успешного начальства, уменьшение таланта будет лишь прелюдией к полному расовому обнищанию и непоправимым расовому и культурному снижению. Это те самые несовершенства «социальной лестницы», которые тормозят расовое обнищание и минимизируют катастрофические последствия.

Вспоминая необходимость просмотра всех политических и социальных проектов в свете расовых последствий, давайте теперь рассмотрим саму евгеническую программу. Проблема расового улучшения состоит из двух отдельных фаз: мультипликации вышестоящих лиц и ликвидации подчиненных другими словами, противоположность тому, что сегодня проходит. Эти две фазы расового улучшения явно требуют совершенно разных методов. Умножение начальства — это процесс расового строения; сокращение подчинённых это процесс расового очищения. Эти процессы называются «положительная» и «отрицательная» евгеника, соответственно.

Хотя расовое строение, естественно, более трансцендентно, чем расовое очищение, мы сначала рассмотрим последнее Расовое очищение является очевидной отправной точкой для расового улучшения. Сегрегация безумных и слабоумных в государственных учреждениях является первым шагом в кампании против вырождения, которая должна быстро расширяться, если общество осознало серьезность ситуации. Мы уже видели, насколько проблема м, чем это предполагалось. Теперь мы знаем, что так называемые «вырожденные классы» не сильно отгорожены от остальной части сообщества, но страдают от пороков, которые передаются через общую популяцию. «Вырожденный классы», на самом деле, лишь ядро этой огромной «внешней бахромы» психической и физической несостоятельности, видимой у нетрудоспособного «временного работника» вплоть до «испорченного гения».

Вырождение расовый упадок, постоянно распространяясь, загрязняют, портят привлекательные группы людей, уничтожая ценности расы и увеличивая социальное бремя. На самом деле, вырождение касается не только инвалидов общества, оно угрожает самому его существованию. От рождения способные приспосабливаться к продвинутому общественному порядку, дегенераты неизбежно становятся его врагами — особенно те с «высококачественными неисправностями» являются естественными подстрекателями социальных волнений. Сторонник влияния окружающей среды утверждает, что социальные волнения связаны с плохими социальными условиями, но когда мы подходим к этому вопросу более внимательно, мы находим, что плохие условия в значительной степени бывают из-за плохих людей. Само присутствие орды низкосортных мужчин и женщин, осужденных по самой своей природе в некомпетентности и неспособности, автоматически порождает бедность, эксплуатацию и перетаскивает вниз других, которые только просто над ними в масштабе всего общества.

Мы видим, что наши социальные беды являются в основном результатом вырождения и что ликвидация вырождения сделала бы больше, чем все остальные. Но вырождение может быть устранено только путём устранения вырожденцев. И это расовый, а не социальный вопрос.

Если общество вечно, для избавления от его наихудшего бремени социальная реформа должна быть дополнена расовой реформой. Пришедшие в негодность лица, а также несправедливые социальные условия должны быть устранены. Мы должны иметь лучших мужчин и женщин, чтобы сделать мир лучше. Никакая реформа законов или учреждений, или экономических систем не принесёт лучше мир, если он также не даёт лучших мужчин и женщин.

Общество должно поэтому бороться решительно с проблемой вырождения. Первым шагом должна стать профилактика всех очевидных дегенератов от рождения. Это означало бы на практике сегрегацию большинства из них в учреждениях. Это, в свою очередь, будет означать большие расходы немедленно. Но в долгосрочной перспективе такие расходы будут самой верной экономикой. Мы уже видели, как дорого дегенераты обходятся обществу.

Тем не менее, даже если мы не рассматриваем косвенный ущерб, прямые затраты от вырождения очевидны и исчислимы А если поднять вопросы общественных связей для покрытия непосредственных расходов, то массовая сегрегация будет вполне оправданной. Последующее уменьшение в своих рядах бедняков, бродяг, преступников и т. д., безусловно, позволило бы государству получить все свои деньги обратно с большой прибылью.

Даже строгая сегрегация всех явно дефектных лиц, сейчас живущих, не будет гасить вырождение. Подавляющая «внешняя бахрома» будет в течение нескольких поколений производить большие квоты институциональных новобранцев. Но эти квоты получились бы стабильно меньше, если бы центры загрязнения были удалены. И в этот раз расовый поток будет постепенно очищать себя. Помните, что если расовое очищение сделано, то сделано навсегда. Вся тяжесть научных данных показывает, что вырождение обусловлено не окружающей средой, а наследственностью; что вырождение, с которым нам приходится иметь депо, старое вырождение вследствие пороков, привнесённых зародышевой плазмой в течение нескольких поколений. Если же от этой массы вырождения, накопленной веками, можно сразу избавиться, она никогда снова не повторится. Спорадические дегенераты могут то и дело рождаться, но единичные случаи, не оставляющие потомства, будут ничтожно малы.

Таким образом, мы видим, что общее и последовательное применения этих методов, которые даже сейчас утверждаются общественным мнением и уже практикуются в небольших масштабах, будет достаточно, чтобы очистить расу от её худших примесей. Если не были приняты никакие дальнейшие методы, процесс будет медленным. Количество менее очевидных дефектов выше нынешней линии «фиксации» настолько велико и тенденция их рождаемости настолько высока, что если бы немногие из этих видов людей были отстранены от рождения детей либо сегрегацией, либо стерилизацией, по крайней мере через два или три поколения, было бы заметно снижение периодических квот дефектных. Между тем, общество будет продолжать страдать от тягот и опасностей, которые широко распространены и связаны с вырождением. Являются ли эти риски запуском общественного мнения для решения? Общественное мнение сегодня, вероятно, не готово сделать больше чем «первый шаг», предложенный выше: массовая сегрегация наших явно дефектных. Это делает некоторых сторонников расового улучшения нетерпеливыми или пессимистичными. Но они не должны становиться такими. Такие лица должны помнить, что большое дело сделать реальный старт в правильном направлении. При том что первый шаг в очередной раз принят, хорошие результаты будут настолько очевидны, что общественное мнение в ближайшее время будет готово к дальнейшим достижениям в этом направлении.

Одним пунктом, должным ускорить преобразование общественного мнения к евгенической программе, является её глубокая человечность. Евгеника строга к плохим группам людей, но она всегда на стороне личности. Когда евгеника говорит «вырожденные должны быть устранены», это относится не к существующим дегенератам, но к их потенциальному потомству. Эти потенциальные дети, если применяется евгеника, никогда не будут жить. Эта высшая цель однажды будет достигнута, но есть все основания, почему неисправный человек должен критиковаться со всей возможной осмотрительностью. На самом деле, в обществе, воодушевлённом евгенистическими принципами, дегенераты и подчинённые будут рассматриваться гораздо лучше, чем они рассматриваются сегодня; потому такому обществу не придётся опасаться, что благотворительность будет означать больше пользы подчинённым. Она была бы также более склонна к доброму отношению, потому что поняла бы, что дефекты обусловлены наследственностью и что плохая зародышевая плазма не может быть ни наказана, ни реформирована.

Преобразование общественного мнения к евгенической точке зрения само по себе сильно для очищения расы добровольческой деятельностью. Юридические меры, как сегрегация и стерилизация, будут применяться на практике только для самых низших элементов, чей недостаток интеллекта и самоконтроля делают их неспособными оценить интересы общества, и поэтому сделать правовое принуждение необходимо. Высшие виды несостоятельности не будут непосредственно затронуты. Здесь давление просвещенного общественного мнения должен войти в игру. Позже мы рассмотрим все последствия развития в общей популяции истинного расового сознания — того, что можно назвать «евгеническая совесть» Достаточно здесь сказать, что существование такого отношения устранило бы более высокие оценки психического дефекта путем добровольного действия так быстро, как криминальные элементы были устранены в судебном порядке. В обществе, воодушевленном евгенической совестью, рождение недоброкачественных детей будет рассматриваться с ужасом, и общественное мнение будет инстинктивно устанавливать прочные социальные табу, которые бы эффективно сдерживали всех, кроме безрассудных и асоциальных индивидов, которым будет горчичник закона.

Такие социальные табу не означают массового безбрачия. В первую очередь, большая часть лиц, несущих наследственную порчу в их зародышевой плазме, носят её в скрытой форме. Эти скрытые или «рецессивные» порчи не делают их носителям лично никакого вреда, и в большинстве случаев они не будут появляться у их детей, если носители не женятся на носителях таких же пороков. Если союзов с этими конкретными людьми не будет, будут здоровые дети, разумно заверенные мудрыми скрещивания, но сама порча будет выведена из популяции через пару поколений, и зародышевая плазма, таким образом, будет очищена. Даже лица, делающие порчу потомства и родительство нецелесообразным, не имеют потребности быть отстраненными от брака. Единственным ограничением будет то, что они не должны иметь детей. И это будет вполне осуществимо, потому что, когда общественное мнение приобретает расовую точку, настоящее глупое и порочное отношение к контролю рождаемости будет отменено, и нежелательные дети не будут зачаты.

По сочетанию правовой, социальной и индивидуальной проблем вырождения и неполноценности, вырожденные и сверху, и снизу будут неуклонно снижаться в численности, и расовый поток будет также уверенно очищен. Следует подчеркнуть суть — подобное может быть осуществлено почти целиком более широким и интеллектуальным применением процессов, уже действующих и уже широко санкционированных общественным мнением. Разделение дефектных, удовлетворение расовых принципов, мудрый брачный выбор, контроль над рождаемостью — вот основные пункты программы очищения расы. Эта программа, таким образом, видна как строго эволюционная и консервативная. Первые шаги так просты и так очевидны, что они могут быть приняты без каких либо заметных изменений в наших социальных или правовых нормах и без любого реального преступления интеллектуального общественного мнения. Дальнейшие шаги безопасно можно оставить на будущее, и есть все основания полагать, что эти шаги будут предприняты гораздо раньше, чем обычно, потому что хорошие результаты первых шагов будут очевидны и убедительны.

Таков, кратко, этот процесс расовой чистки, известный как «негативная» евгеника. Многие искренние верующие в расовое улучшение склонны минимизировать «негативный» аспект евгеники. Такие лица заявляют, что жизненно важной задачей является возвышение руководства и что «положительные» фазы евгенической программы должны быть, следовательно, в равной степени подчеркнуты с самого начала.

Сейчас я думаю, что они ошибаются. Увеличение элитных видов является абсолютно необходимым условием для совершенствования расы. Но расовое совершенствование является гораздо более трудным делом, чем расовое очищение, и включает меры, к большинству которых общественное мнение ещё не подготовлено. Помимо вопросов целесообразности есть более фундаментальный, что расовое очищение будет делать больше чем всё остальное для гарантии социальной и интеллектуальной стабильности, а это будет надёжным основанием для расового здания.

При рассмотрении проблемы вырождения и неполноценности многие евгенисты склонны фиксировать своё внимание на так называемых «неполноценных классах» и рассматривать их как отдельную задачу. Это не так. Дефектные классы не отрываются от остальной части общества; они являются лишь наиболее острыми больными из-за дефектов, которые в меньшей степени распространены в общей популяции Следовательно, ликвидация заболеваемости, слабости будет творить чудеса не только в гармонизации и стабилизации отдельных личностей, но и в гармонизации и стабилизации самого общества.

Представьте себе общество, в котором подавляющее большинство населения обладает сильными умами в сильных телах, где «испорченный гений» и «нетрудоспособный» могут быть одинаковы неизвестными Даже если основная часть населения по прежнему имеет посредственный интеллект, коэффициент усиления для стабильности и прогресса будет огромным. Ликвидация невротических, иррациональных, порочных личностей, слабых мозгом, и безвольных сделает социальные катаклизмы невозможными, потому что даже те, кто не мог думать дальновидно и кто склонен думать упрощённо, поняли бы, что социальная дезорганизация не может действительно принести пользу никому, все выигрывают от общественного порядка и прогресса. Посредственные массы будут решительно консервативными и будут сдерживать прогресс; но их консерватизм будет иметь гораздо более здравого смысла сотрудничества и общественного духа, чем это происходит сейчас, а конструктивные предложения, таким образом, будут проходить более справедливые слушания и иметь больше шансов принятия.

Теперь, когда мы противопоставляем эту картину с нашим настоящим днём мира, дезорганизованного, кипящего, под угрозой падения вниз — прямо в хаос, я представляю, что некоторые такие стабилизации, которые я описал сначала должны быть достигнуты, прежде чем мы сможем посвятить себя созданию супер расы. Наша конкретная работа останавливает умопомрачительное распространение неполноценности, происходящее сейчас. Мы можем потерять наши лучшие группы людей, но мы теряем их гораздо медленнее, чем мы множим наших худших. Наше исследование дифференциальных оценок рождаемости показало, что если они остаются неизменными, наши запасы самых умных уменьшатся от одной трети до двух третей в ближайшие сто лет; оно также показало, что наши измеренные интеллектуальные запасы увеличатся с шести до десяти раз в то же время. Очевидно, что именно это потрясающее размножение подчиненных любой ценой должно быть предотвращено, если общество хочет спастись от разрушения и растворения. Расовое очищение, по видимому, единственное, что может остановить его. Поэтому расовое очищение должно быть нашей первой заботой.

Это не означает, что расовым зданием следует пренебрегать. Напротив, мы должны думать об этом. Только к настоящему времени мы должны сконцентрировать наши силы на актуальной проблеме вырождения. Между тем, сам факт, что мы думаем евгенистическим образом про всё, воля сама по себе производит важные положительные результаты. Они не могут принимать форму правовых актов, но они будут сильно отражаться в изменившихся идеалах и нормах общественного поведения. Развитие этой «евгенической совести», которая, как мы уже видели, обещает играть столь важную роль в ликвидации высших сортов вырождения, также побудит хорошо обеспеченных поднять большие семьи, предпочитая детей роскоши, и различать высокую стоимость жизни и стоимость роскошной жизни. Люди будут меньше думать о «правах» и больше об «обязанностях.

Такое отношение скоро сделает общественное мнение сформировавшимся для рассмотрения определённых евгенических мер конструктивного характера. Одной из таких мер, которые мы уже предвещали, является уменьшение налогообложения пропорционально количеству детей в семьях. Позже общество может предлагать вознаграждение за производство желательных детей. Такие действия должны очень тщательно охраняться. Любое неизбирательное субсидирование многодетных семей независимо от их расового значения будет крайне катастрофическим. Это означало бы лишь еще одну налоговую нагрузку на бережливых и способных к стимуляции неприспособленных — которые нуждаются не в стимуляции.

Эти и некоторые другие родственные вопросы, вероятно, лишь конструктивные правовые меры, для которых общественное мнение только частично подготовлено. Но в этом нет ничего обескураживающего. Самое замечательное, как уже говорилось, заставить людей думать расово. Существует неоценимое преимущество движения, основанное на эволюционном принципе и вдохновлённое научным духом. Напротив, расовая мысль может развиваться постепенно, но уверенно, двигаясь по многим линиям, проверяя собственную состоятельность на каждом шагу и выигрывая благосклонность доказательствами, а не обещаниями.

«Есть несколько маршрутов, по которым можно пройти с уверенностью, но если никакой из них не является главным, то, вероятно, будет последним. К счастью, евгеника, как ни парадоксально это может показаться, в состоянии продвинуться по всем этим путям зараз, потому что она не предлагает определенную цель, она не устанавливает ни одного стандарта, с помощью которого она сделает человеческую расу соответствующей. Принимая человека, евгеника предлагает умножить все типы. Найденный прошлый опыт (или настоящая причина) имеет наибольшую ценность для общества. Мало того, что это умножает их в цифрах, но и в эффективности, в способности служить расе».

«Тем самым евгеника, несомненно, отвечает требованиям этой популярной философии, которая удерживает цель общества ради самого большого счастья для наибольшего числа, или, более определенно, увеличения совокупности человеческого счастья. Чтобы вызвать небытие тех, кто был бы обречён с самого рождения, чтобы дать только несчастье для себя и тех, кто заботится о них; чтобы увеличить число тех, в ком полезные физические и психические черты хорошо развиты; чтобы привести к увеличению количества энергетических альтруистов и уменьшению количества антисоциальных и неисправных; безусловно, такая задача будет больше приближаться к увеличению счастья наибольшего числа чем любая современная социальная паллиативная программа, любая мазь для неизлечимых социальных ран».

Если социальная стабильность может быть обеспечена и катаклизм предотвращён, есть все основания полагать, что наш мир скоро повернёт к лучшему. Новое биологическое откровение уже принято большим количеством думающих мужчин и женщин во всём цивилизованном мире, и когда оно станет прочно закреплённым в массовом сознании, оно будет работать буквально на удивительную трансформацию в упорядочении дел в мире.

Расовое улучшение такой важный практический вопрос! Когда люди осознают, что качество населения является источником их процветания, прогресса, безопасности и даже существования; когда они понимают, что единственный гений, может быть, стоит больше в реальных долларах, чем десяток золотых рудников, и, наоборот, расовый декаданс заклинает материальное обнищание и культурный упадок; когда в такие вещи действительно верят, мы увидим евгенику в деле формования социальных программ и политических стратегий.

И, как уже говорилось, есть много доказательств того, что это может произойти раньше, чем можно представить. Многие верующие в расовое улучшение излишне пессимистичны. Их пессимизм вполне естественен. Они понимают важнейшее значение евгенистической идеи, но прогресс кажется им чрезмерно медленным. Для исследователя истории её прогресс кажется необычайно быстрым. Всего двадцать лет назад евгеника была практически неизвестна за пределами нескольких научных кругов. Сегодня она завоевала прочную основу у интеллектуальной элиты в каждой цивилизованной стране и заинтересовала общественное мнение.

Такой смертельной опасностью для дела расового улучшения является возможность социальных потрясений со стороны антиобщественных элементов инстинктивно враждебными евгенике. Если эту опасность можно предотвратить, то в торжестве расового улучшения практически можно быть уверенными, поскольку евгеника может «принести пользу». Когда общественное мнение понимает, оно будет не просто готово, но обеспокоено тем, что цель будет достигнута. Когда общество понимает бесценные, превосходные запасы, оно предоставляет хороший уход для сохранения и стимулирования её расовых сокровищ. Улучшенный запас будет лелеяться не только своим высоким средним значением, он также будет рассадником, только из которого могут возникнуть те редкие гении, которые возвышаются как горные вершины выше человеческой равнины и с чьим творческим влиянием прогресс в первую очередь связан.

Люди, обеспечивающие свои превосходные группы, будут, таким образом, дважды благословлены. В первую очередь, такие запасы будут производиться поколение за поколением, при неизменном использовании запасов мужских и женских способностей, энергий, гражданских достоинств, которые будут закваской общества и продвижением всех областей человеческой деятельности. И в дополнение ко всему этому, те же группы людей будут время от времени производить «гения» — одного из тех бесконечно редких, но бесконечно драгоценных умов, которые меняют судьбу и чьи имена отражаются перпендикулярно возрасту человека.

' Каждая раса требует лидеров. Эти лидеры появляются время от времени. Сегодня достаточно известно о евгенике, чтобы показать, что их появление часто предсказуемо. И для поднятия уровня всей расы, что делает весь народ счастливее и полезнее. Это — великие задачи евгеники. Америка нуждается в большем количестве семей, как та старая пуританская деформация, являющаяся одним из известных примеров евгеники: «Во главе их стоит Джонатан Эдвардс, а за ним массив его потомков, в 1900 году, числом в 1394 человека, из которых 1295 человек были выпускниками колледжей, 13 президентами наших величайших колледжей, 65 — профессорами в колледжах, помимо многих руководителей других важных учебных заведений, 60 — врачами, многие из которых были выдающимися, 100 и более священнослужителями, миссионерами или теологическими профессорами, 75 были офицерами в армии и на флоте, 60 — видными авторами и писателями, 135 — людьми, чьи заслуги были описаны и опубликованы в книгах и в 18 важных периодических изданиях редактировались; на 33-х американское государство и ряд зарубежных стран нажились на благих влияниях их выдающихся деятельностей; 100 и более были юристами, один из которых был нашим самым выдающимся профессором права; 30 были судьями; 80 несли общественные обязанности, один из которых был вице президентом Соединенных Штатов; 3 были сенаторами Соединенных Штатов; несколько человек были губернаторами, членами Конгресса, создателями государственной конституции, мэрами городов и министрами в иностранных судах; один был президентом Тихоокеанского почтового пароходства; 15 человек были служащими на железных дорогах, во многих банках, страховых компаниях и крупных промышленных предприятиях были в долгу перед их руководством. Чуть ли не каждый отдел социального прогресса и общего блага почувствовал импульс этой здоровой и долгоживущей семьи. Неизвестно, чтобы кто то из них был осуждён за преступления».

Такова запись о штамме Джонатан Эдвардс.

Теперь сравните это со штаммом Джуки. Эдвардс против Джуки! Столкнувшись с такими доказательствами, может ли общественное мнение остаться дольше слепым относительно огромных врождённых различили между людьми разных групп?

Запись о семье Эдвардс иллюстрирует принцип жизненно важного значения: бесконечное разнообразие способностей. Многие плохо информированные или предвзятые критики утверждали, что евгеника визуализирует определённый тип «сверхчеловека» и хочет «улучшения породы». Это сущий вздор. Никакой реальный евгенист не хочет делать ничего подобного без очень веских причин, потому что евгенист понимает лучше чем любой другой, что фундаментальным качеством высшей зародышевой плазмы является её обобщенный творческий порыв, выражающий себя во множестве конкретных мероприятий.

Евгеника хочет более физически развитых мужчин и женщин с большими способностями в любых оценках.

Корреляция способностей — свидетельство любого факта в психологии. Те, кто осуждают евгенику на том основании, что невозможно установить любой «стандарт совершенства», так как общество нуждается во многих разнообразных видах людей, обошли этот факт. Любой план, который увеличивает выработку детей в умных семьях различного типа, будет тем самым производить больше способных всех видов, так как если семья особенно одарена в одну сторону, то, скорее всего, будут одарёнными выше среднего в ряде других желательных признаков.

«Евгеника не устанавливает никакого конкретного сверхчеловека как типа, по которому остальные расы должны быть сделаны для соответствия. Это постоянный процесс, который стремится лишь к повышению расового уровня на производстве — меньшего количества людей с умственными и физическими недостатками и большего количества людей с физическим и умственным превосходством. Такая раса должна быть в состоянии увековечить себя, покорить природу для улучшения своей среды постепенно, её члены должны быть счастливыми и продуктивными. Постановка такой цели представляется оправданной знанием эволюции, которое теперь доступно, и продвигаться к ней возможно».

Евгенический идеал, таким образом, виден, как вечное усовершенствование — суперраса. Не «сверхчеловек» Ницше что есть замечательное зловещее видение касты господ, цветущая, великолепная, но паразитарная орхидея на гниющем стволе рабской деградации; но суперраса, очищающая себя во всём ликвидацией своих дефектов, возвысится всем культивированием своих качеств.

Такая раса будет означать новую цивилизацию. Даже при самых благоприятных обстоятельствах, ни эта раса, ни эта цивилизация не может прийти сегодня или завтра — может быть, ни в течение многих поколений; потому как и все действительно устойчивые творения, они будут продуктами эволюционного процесса.

Тем не менее, этот эволюционный процесс постепенный, он должен в конечном счете производить изменения почти вне нашей мечты.

Каждый этап человеческого существования будет преобразован: законы и обычаи, искусства и науки, идеи и идеалы, даже человек, концепция Бесконечного.

Как мы будем характеризовать это общество будущего? Я считаю, это может быть лучше всего проиллюстрировано одним словом — неоаристократия Идеал расового совершенства сочетает и гармонизирует в высшем синтезе доселе противоречивые идеи аристократии и демократии. Я здесь имею в виду не конкретные политические аспекты, принятые этими идеями в разное время, а более широкие аспекты, такие как философия жизни и поведение.

Просмотрев эту фундаментальную борьбу, мы видим демократию, основанную на концепции человеческого подобия, и аристократию, основанную на концепции человеческой дифференциации. Конечно, оба понятия являются, в некотором смысле, действительными. По сравнению с огромными различиями между человечеством и другими формами жизни, человеческие различия уходят на второй план, и у человечества появляется существенное единство. Большие различия между людьми и сами выделяются, и человечество становится почти бесконечным разнообразием.

Если бы эти различия были чётко признаны, демократия и аристократия рассматривались бы как части более крупной истины, и, возможно, не было бы глубокого антагонизма между ними. К сожалению, обе концепции были сформулированы давно, когда наука была в зачаточном состоянии и когда законы жизни были практически неизвестны. Соответственно, обе были основаны в значительной степени на ложных представлениях: демократия на ошибочности естественного равенства; аристократия на ошибочности искусственного неравенства.

Основываясь на заблуждении, демократия и аристократия плохо работают на практике: демократия стремится к продуцированию разрушения, выравниванию полов; аристократия к тенденции производить несправедливое, гнетущее неравенство. Это лишь увеличило антагонизм между двумя системами; потому что одна была постоянно вызываемой лечить вред, принесенный другой, и потому социальные беды были приписаны исключительно проигравшей стороне, а не диагностировались в качестве совместного продукта.

За прошедшие полвека демократическая идея получила беспрецедентное господство в мире, а аристократическая идея была соответственно дискредитирована. Настолько полным был триумф демократии, что ему уделяется суеверное почитание, и любая критика его фундаментального совершенства широко рассматривается как своего рода оскорбление величества или даже ересь.

Теперь это нездоровое состояние дел, потому что демократическая идея не является совершенной, но представляет собой смесь истины с ошибками, как «естественное равенство», которое современная наука доказала как несостоятельное. Такая ситуация недостойна эпохи, претендующей на вдохновлённость этим научным духом, чьё основное качество непоколебимо — любовь к истине. В век науки ни одна идея не должна быть неприкосновенной, никаких фактов выше анализа и критики. Критика и анализ должны быть измеренными и научными не простыми вспышками эмоций. Традиционные представления должны получать только рассмотрение с учётом того, что они должны содержать много правды, которая установлена и поддерживает себя. Подобным же образом новые идеи также должны получать рассмотрение до тех пор, пока их защитники стремятся убедить людей и не пытаются забить их мозги. Но, новая или старая, ни одна идея не должна быть сделана фетишем — и демократия не является исключением из этого правила. Как идея, демократия должна быть задумана даже с уважением, считается как нечто, содержащее много правды и сделавшее много хорошего в мире. Как фетиш демократия имеет не больше добродетели, чем фетиш или западноафриканское Жу жу.

Дело в том, что современная наука безусловна, в результате чего демократическая догма в поле зрения. И настало время, что учёные сказали столь откровенно. Ничто не может быть более смехотворным, если бы не было таким жалким, как международные ученые высказывают свои ожидания (которые явно подразумевают критику демократической философии) с ремарками вроде: «Это не совсем против демократии, вы знаете».

Произвольные соединения истины и заблуждения производят сравнимое не с химическим синтезом, но с механической смесью, примерно такой стабильной, как масло и вода, которая будет вечно разделяться и которую необходимо постоянно взбивать. Понятно, что в такой смеси новый синтез никогда не может произойти.

Поэтому, когда верующих в расовое улучшение обвиняют в «недемократичности», они должны ответить: «Вы правы, науки, особенно биология, раскрыли ложность определённых идей «естественного равенства» и всемогущества среды, на чём демократическая концепция в значительной степени основана. Мы стремимся принимать надёжные элементы в обеих традиционных демократических и аристократических философиях и объединить их в высшем синтезе — новой философии, достойной расы и цивилизации, которую мы визуализируем».

Можно задаться вопросом, почему, если эта новая философия такой синтез, она не может быть названа «аристо демократия» или даже «неодемократия». На что я ответил бы, что у меня нет основных возражений, если мы все согласны по фактам. Этикетки значат сравнительно мало. Это мысли, маркированные, которые заняты.

Тем не менее, в конце концов, этикетки имеют определённое значение. Если они имеют в виду именно то, что они говорят, это в свою очередь означает точную информацию в отношении фактов и, следовательно, исключают возможность необоснованного рассуждения на основе ошибочных предпосылок. Теперь я верю, что на данный момент, во всяком случае, новая философия должна называться «Неоаристократия»; потому что она включает, прежде всего, отделение церкви от государства демократического культа и реабилитацию дискредитированной аристократической идеи. Несмотря на свои многочисленные необоснованные элементы, аристократическая идея действительно содержит то облагораживающее, что должно быть сохранено и включено в философию завтра. Поэтому сегодня значение аристократического принципа следует подчеркнуть как здоровую интеллектуальную реакцию против чрезмерного перевеса демократической идеи.

Один последний пункт должен быть тщательно отмечен. Когда я говорю о Нео аристократии, как это применимо сегодня, я имею в виду перспективы не практикуемые. В настоящее время нет основных политических изменений невозможных или желательных. Любая мысль о наших существующих социальных высших классах как «неоаристократах» будет, мягко говоря, плохой шуткой. Мы уже видели, что эти классы бесспорно содержат самый большой процент высших штаммов, они ещё нагружены посредственностями и приправлены дегенератами и подчинёнными. Мы должны абсолютно изгнать понятие, что неоаристократия будет увековечивать этот кардинальный порок традиционной аристократии — кастовый. Классы там, вероятно, будут; но эти классы определили свои функции, они будут крайне текучей средой в отношении лиц, которые составляют их.

Достижение неоаристократии подразумевает долгую политическую эволюцию, точный ход которой, вероятно, непредсказуем. Тем не менее, признание цели и основополагающие принципы, участвующих должны помочь нам на нашем пути.

Таким образом, это будет гарантированно надолго. В лучшем случае это, возможно, займёт много поколений. Это может занять много столетий. Каковы бы ни были наши нынешние надежды и мечты силы хаоса могут нарушить цивилизацию и ввергнуть нас в «Тёмную эпоху».

Ну даже в этом случае, не оставила бы нас вера. Можем ли мы не считать, что эти величественные законы жизни, которые сейчас не выявлены, будут проходить мимо человеческого кругозора как другие великие открытия, как посев зерна и контроль огня? И, следовательно, не можем ли мы надеяться, что если не сегодня, то в некотором лучшем времени раса будет страховать собственную регенерацию? Сомнение в этом было бы отрицанием, что таинственное изначальное желание, поднявшее человека от зверя, поднимет глаза к звездам.