Бунтарка, ставшая святой

Зло внутри

Свою знаменитую коллекцию ножей Анджелина начала собирать с тринадцати лет — ножей, а в четырнадцать привела домой приятеля, с которым они прожили вместе два года. А дело было так: в один из осенних дней ома появилась на пороге дома в обнимку с парнем, у которого на голове был синий ирокез, а в губе, носу и брови торчали сережки.

— Мы будем здесь жить, — отрапортовала девушка и, проигнорировав округлившиеся глаза мамы, направилась и свою комнату.

Два года «молодые» прожили за закрытыми дверями детской комнаты Энджи. Звуки, доносившиеся оттуда, убедили Маршелин в том, что ее дочь давно уже не ребенок. Кроме всего прочего, это были не очень здоровые отношения: они постоянно дрались на ножах.

В шестнадцать лет она чуть не погибла, врачи едва спасли ей жизнь — опасная игра закончилась огромным порезом на сонной артерии… И именно тогда ее приятель ушел. А напоминанием о том времени на теле Анджелины осталось множество татуировок из японских иероглифов, крестов и драконов, сделанных на местах порезов.

— Мне все время казалось, что я была недостаточно хороша для него. Я хотела, чтобы он помог мне вырваться из этого медленного сумасшествия, и каждый раз, когда понимала, что он не мог помочь мне, я выходила из себя и в дело вступали ножи, — я просила его зарезать меня или позволить мне зарезать его… Я постоянно чувствовала, что Зло сидит у меня внутри и пытается вырваться наружу…