Бунтарка, ставшая святой

Железные тиски депрессии

Вернувшись из поездки, она опять попала в железные тиски депрессии. Как-то она сидела на кухне и роняла в чашку с кофе соленые слезы. Было раннее утро, которое началось для актрисы с е-мейла первого мужа. "Я не узнаю тебя, — писал Джонни Ли Миллер. — Недавно видел тебя мельком на одной премьере. У тебя было лицо человека, которому срочно нужна помощь, — потерянное, бледное, словно неживое. Я знаю, как много ты делаешь для благотворительности, сколько сил отдаешь поездкам по Африке, Азии, Югославии. Тебе не кажется, что пора подумать и о себе? Позвони мне, если я могу хоть чем-то тебе помочь".

Анджелина плакала, потому что знала — в словах Джонни слишком многое было правдой. Она и сама не знала, хватит ли у нее сил выдержать все это, быть хорошей матерью, продолжать работать. Она чувствовала, что сейчас ей, как никогда раньше, требуется помощь мужчины — сильного, уверенного в себе человека, который будет гладить ее перед сном по лицу, приговаривая: "Я с тобой. Все будет хорошо".

Нож, лежавший на кухонном столе, оказался у нее в руках. Она медленно, словно во сне, провела им по запястью — на коже остался бледно-розовый след. Анджелина закрыла глаза и сделала все, как раньше, — закусила губу, набрала в легкие побольше воздуха и… приготовилась к такой знакомой обжигающе-сладкой боли.