Буря

Глава 3

Крис лежал в темноте и слушал, как дождь барабанил по крыше дома. Дышать было больно. Все причиняло боль. Он не потрудился снять с себя мокрую одежду и оставил окна открытыми для того, чтобы вдыхать влажный уличный воздух. Дождь звал его, каждая капля умоляла его присоединиться к ливню, шепча обещания, которые он пока не совсем понимал.

Но в доме было тихо. Братьев не слышно. Одиночество и тишина были драгоценны, и он цеплялся за них как можно дольше. Но опыт подсказывал, что затишье продлится не долго.

Дождь попадал сквозь сетку, собираясь капельками на поверхности стола.

Приглашение.

— Позже, — сказал он.

Боже, его ли это голос? Он звучал как у девяностолетнего курильщика.

Ручка двери медленно повернулась, и Крис вздохнул, услышав каждый щелчок повернутой ручки, пока дверь не распахнулась. Треугольник света из коридора образовал дугу на стене его спальни, но он даже не удосужился повернуть голову.

Он уже знал, что это Майкл еще до того, как брат заговорил:

— Я думал, что ты, должно быть, уснул.

Крис промолчал. Он уставился в потолок и ждал выговора, который, несомненно, не заставил бы себя долго ждать. За драку, за использование своих способностей, за помощь Бекки, в конце концов.

Бекка. Он улыбнулся.

— Чего это ты улыбаешься?

Вопрос стер улыбку с его губ.

— Ничего, — сказал Крис, поднимая руку. — Валяй, говори, что хотел, и уходи.

Майкл колебался.

Крис ненавидел это. Дистанцию, эту родительскую позу. Он все еще помнил лето, когда ему было девять, а Майкл только получил свои водительские права. В первую поездку брат не взял своих друзей, но также не взял и близнецов, которые были старше и круче и получали все, что хотели. Он взял Криса. Они ехали быстро, их заносило на крутых поворотах на всем пути в Аннаполис. А потом они сидели на капоте папиного грузовика, пили содовую и наблюдали за лодками на реке Северн.

Раньше он думал, что Майкл для него — все.

Теперь же он в основном думал, что Майкл — придурок.

Брат вошел в комнату. Крис чувствовал его присутствие совсем рядом, но не спускал глаз с потолка. Когда Майкл начинал читать нотации, это было мучительно. Он мог сесть на край кровати или чего-нибудь еще, чтобы достичь большего эффекта.

Но Майкл остался стоять, и его голос звучал тихо:

— Не хочешь посидеть внизу какое-то время?

Крис повернул голову в сторону, и его зрение расплылось на мгновение. Когда же его глаза решили сфокусироваться, он взглянул на брата. Из-за света со спины лицо Майкла находилось в тени, карие глаза были очень темными, такими же, как у мамы. У остальных братьев были голубые, как у отца.

Когда умерли их родители, Крис ненавидел просыпаться среди ночи, желая увидеть маму и не находя утешения в старших братьях. Он негодовал, видя эти же глаза на лице Майкла и не находя того, что ему хотелось бы увидеть в них.

Майкл ждал ответа.

— Давай, — сказал он. — Я посижу с тобой.

Дождь к тому времени уже создал лужу вдоль края стола. Мольба.

Крис кивнул.

— Хорошо.

Близнецы сидели на кухне, учебники были раскиданы по всему столу. Ник занимался, в то время как Габриэль качался на стуле, ел печенье и всячески мешал брату.

Когда Майкл и Крис вошли в кухонный дверной проем, Габриэль резко прекратил свое занятие. Ножки его стула громко стукнули о пол.

— Вот же сукин сын! — воскликнул он.

В небе вспыхнула молния, видимая в окне у раковины.

Крис одарил его кривой улыбкой, потому что улыбнуться полностью было больно.

— Вы должны видеть другого парня.

— О, я увижу его... грудой сломанных костей. Вот. Съешь печенье.

Крис покачал головой, и у него перед глазами снова все поплыло.

Майкл поймал его за руку.

— Тебе нужно присесть.

Крис резко выдернул руку. Это оказалось больнее, чем он предполагал, поэтому ему пришлось схватиться за спинку одного из стульев.

— Я в порядке.

Николас отложил карандаш и наблюдал за ним. Крис не находил ни капли жалости в его взгляде, таков был Ник.

— Где они тебя нашли?

Крис вновь посмотрел в окно. Он остался, чтобы посмотреть на тренировку Габриэля, собирая вещи. В то время, когда небо обещало дождь, тренер позвал игроков на долгую пробежку. Они жили в трех милях от школы, но он никогда не был против прогулок…

Или никогда не был против… до сегодняшнего вечера.

— За школой, — в конце концов, сказал он.

— Они приходят смотреть?

Крис начал кивать, но затем подумал, что не стоит этого делать, ведь у него снова все расплывалось перед глазами.

— Да. Они сказали, что зовут Проводников.

— Они всегда так говорят, — сказал Ник.

— На сей раз, я думаю, что они имели в виду именно это.

— Нет, — сказал Майкл. — Они же заключили сделку. Мы придерживаемся ее, и они — тоже.

— Черта с два, они придерживаются условий сделки, — Габриэль снова начал качаться на своем стуле. Он смотрел на Майкла, и его голос был язвительным и полным осуждения: — Как долго ты будешь позволять им тянуть с этим?

— Не начинай! — Майкл хорошенько пнул стул Габриэля, устанавливая его прямо. Он указал на груду ноутбуков. — Работай.

Габриэль резко отодвинулся от стола, его движение обещало насилие.

— А что, вы заодно только, когда дело доходит до того, чтобы выгнать девчонку из дома?

Крис вздохнул и отпустил стул, чтобы направиться к задней двери. Никто не остановил его.

Воздух был холодным, и ощущения дождя на разбитом лице Криса были прекрасными. Он осторожно снял футболку и опустился на одно из адирондакских кресел[3]. Если он будет терпелив, если пролежит в нем достаточно долго, то дождь залечит его раны, уберет синяки с кожи и даст ему силы. Но обычно он уставал от ожидания и сам старался усилить его воздействие. Это изматывало и раздражало его, а теперь было еще и слишком больно, чтобы заниматься этим. Майкл говорил, что со временем придет контроль.

Если Тайлер и его дружки не убьют его раньше.

Крис не слышал звука открывающейся двери, но дождь подсказал ему, когда Майкл вышел на крыльцо.

Он даже не удосужился оглянуться.

— Так быстро закончили разборки?

Майкл упал в кресло рядом с ним.

— Мы не разбирались.

Крис ни на мгновение не купился на это.

— Вы поссорились из-за случая с Беккой?

— Кто она, Крис?

Крис не спускал глаз с облаков на небе и прокручивал в голове события, произошедшие на стоянке. Бекка стояла на коленях перед ним и поливала его лицо водой. Он вскочил в полной уверенности, что они приводят его в чувства, чтобы прикончить. Вода была слишком счастлива, чтобы вызвать в нем ярость — Бекке повезло, что он не сбил ее с ног. Или что еще похуже.

Крис слегка покачал головой.

— Никто. Просто девушка.

— Я думаю, тебе нужно держаться от нее подальше.

— Похоже, ты уже позаботился об этом.

— Ты знаешь, что я имею в виду. — Майкл помолчал. — Мне не нравится ее история.

— Ну, — сказал Крис, поворачивая голову в сторону. — Тебя там не было.

Замечание попало точно в цель. Долгое время Майкл молчал.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, Крис?

Хоть что-то. Все, что угодно. Крис посмотрел на облака, держа глаза открытыми навстречу дождю.

— Ничего, Майкл.

Его брат откинулся на кресле, пристально уставившись в то же темное небо, позволяя ливню тоже мочить его. Дождь не разговаривал с ним, но Крис знал — Майкл что-то почувствовал, когда капли упали на землю.

— Ненавижу это, — наконец, произнес Крис.

— Я знаю.

— Мы сильнее их.

— В этом-то и проблема. И ты знаешь это. — Майкл помолчал. — Не позволяй им заманить тебя.

Крис показал на свое лицо.

— Это оно и есть? Попытка заманить меня?

— Черт возьми, Крис. Они хотят, чтобы ты потерял контроль. Ты же ведь знаешь это, да?

Ему это было известно. Разве Майкл не знал об этом?

— Я хочу уехать, — сказал Крис.

Майкл вздохнул, как бы говоря: «О нет, только не опять!»

— Уехать куда? Как думаешь, сколько еще времени мы сможем прятаться? Мы больше не маленькие дети, Крис. Если мы переедем в другое место, они наверняка сообщат о нас.

Крис нахмурился.

— Тогда почему бы нам не уехать туда, где вообще нет людей?

— О, да. Отличная идея. И куда же?

— Заткнись! Они нам не нужны. Нам не нужны...

— Не нужны что? Дом? Школа? Ты хочешь уйти в самую глубь леса и жить за счет природы?

Да. Он хотел бы. Если таков был бы компромисс, то он бы, не раздумывая, согласился на него.

Крис вглядывался в темноту и ничего не говорил.

Майкл закатил глаза.

— Ладно, Крис. Как знаешь.

Тяжесть у него в груди ослабла, отчего стало трудно поддерживать свой гнев. Теперь он мог почувствовать его, когда дождь стекал по его плечам, даря облегчение его мышцам.

— Хочешь, чтобы я оставил тебя одного? — спросил Майкл.

Нет. Ему хотелось, чтобы Майкл просто сидел рядом с ним и сказал, что на этот раз они будут противостоять им, что они покажут Тайлеру и всем его дружкам, с кем они связались.

Но Майкл никогда бы не сделал этого.

— Да, — сказал Крис. — Я устал.

Крис слышал, как он двинулся, чтобы встать, но не смотрел в его сторону. Его брат глядел на него — он чувствовал это.

Но Майкл просто вздохнул и направился к двери.

— Я тоже, парень. Я тоже.

Ей бы влетело от мамы, если бы она вся в грязи прошла через гостиную, поэтому Бекка потащилась по траве к задней двери и вошла через прачечную.

Ее лучшая подруга сидела за кухонным столом, просматривая журнал. Перед ней стояла полупустая тарелка. Бекка не удивилась, увидев ее — каждый раз, когда у Квин были проблемы с матерью, она оказывалась здесь. На тарелке лежали нетронутая начинка и маленький кусочек индейки, но все овощи и большая часть мяса были съедены.

— Привет.

Бекка пыталась снять обувь.

Квин оторвала взгляд от журнала.

— Ты пешком шла домой или как? Почему у тебя такой вид?

Бекка кратко ввела подругу в курс вечерних событий. Драка. Поездка в дом Криса. Его странные братья.

Все слишком сложно.

— Долгая история. Это мой ужин?

Квин отправила последний кусочек индейки в рот.

— Твоя мама оставила две тарелки.

Конечно, оставила.

— Она уже уехала на работу?

— Да. Чтобы спасти жизнь очередному придурку.

Квин Бриско дружила с Бекки еще с детского сада. Она была средним ребенком в семье, среди двух братьев. Джейк учился на баскетбольную стипендию в Университете Дьюка, пример того ребенка, который живет будто на пьедестале — его имя всплывало каждый раз, когда кто-то из младших не соответствовал ожиданиям. Уилл, младший брат Квин, бунтовал и отказывался от любой физической нагрузки, хотя у него для этого были все данные.

Квин могла бы быть Джейком, только в женском обличье. Она, как и ее брат, унаследовала ту же координацию движений, то же желание конкурировать с другими. Но Джейк был высоким и худым. Квин, в отличие от него, была коренастой.

Но она никогда не была толстой, просто сложена атлетически. Бекка раньше шутила, что Квин может один раз отжаться и получить плечи, как у полузащитника футбольной команды. Любая спортивная команда в школе была бы рада иметь ее в своем составе — черт, она даже футбольной команде могла бы подойти.

Но Квин хотела быть танцовщицей.

Она определенно обладала чувством ритма и физическими данными. У нее просто не было грации и элегантности или денег, чтобы преуспеть в танцах.

Она была довольно миловидная. Длинные волосы? Кремовая кожа? Большие голубые глаза? Все было при ней. Но облегающие джинсы с низкой талией никогда не сидели на ней, как надо, а небольшие футболки бэби-долл смотрелись нелепо с ее бицепсами. Она выглядела так, как чувствовала себя: будто не подходит ни к чему, а то, что хочет, никогда не отвечает ей взаимностью.

И у Квин был характер. Ее ссоры с матерью были легендарными. Пугающими. При виде сокрушительного удара и соответствующих криков, свидетелями которых однажды стала Бекка, она тут же убежала домой, чтобы обнять свою мать.

Мама Бекки сказала миссис Бриско, что Квин всегда рады видеть в их доме в любое время, без вопросов. Затем она вручила Квин ключ.

В этом году чаще, чем когда либо, Бекка приходила домой и обнаруживала на кухне Квин. Обычно она в первую очередь перекладывала свои проблемы на плечи мамы Бекки, а затем оставалась на ночь. Бекка будто получила в наследство сестру.

Девушка не была уверена в своем отношении к этому.

Она прошла по линолеуму на кухню, чтобы достать из холодильника вторую тарелку. Ее мама выложила улыбочку зеленым горошком на пюре.

Бекка вздохнула и поставила тарелку в микроволновую печь.

— Я недавно приняла сообщение для тебя, — сказала Квин.

Сообщение? Единственный человек, который когда-либо звонил ей, сидел здесь на кухне.

— От кого?

Квин передала через стол листок бумаги.

— От твоего отца.

Бекка уставилась на неразборчивый почерк подруги. Он звонил каждые шесть месяцев, но каждый раз его звонок походил на подлый прием.

— Он звонил?

— Звонил мужчина и просил передать Бекке, что звонил ее отец. Я сказала, что он не имеет права так себя называть, поэтому он попросил просто оставить тебе записку. Таким образом, я показала, что это моя работа — защищать тебя от придурков...

— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.

Квин слизала с ложки подливку.

— Ты же знаешь, что я просто присматриваю за тобой.

— Мама знает?

— Нет. Она уже уехала в больницу.

Бекка уставилась на написанные числа, будто они каким-то образом могли рассказать ей, где он был все это время.

Бекке было одиннадцать, когда он ушел. Она находилась в школе и ни о чем не подозревала, радостно выходя из автобуса. И даже тогда мама ничего не говорила ей до этих выходных. Бекка до сих пор чувствует себя идиоткой, ведь она поверила всей той чепухе о его деловой командировке. Очень долго она верила.

А он ушел. Просто ушел. Встав утром, он принял телефонный звонок и сказал, что ему нужно уехать.

И больше не вернулся.

Он притворялся, звоня ей дважды в год и интересуясь ее жизнью, но это не имело никакого значения. Она составляла списки, чтобы можно было подробно рассказать ему о своих делах, о том, какой хорошей дочкой она была, когда он вернется. Он говорил правильные слова, утешал, но когда она умоляла его вернуться домой, он вздыхал и говорил, что у него еще есть дела, которые нужно уладить. Когда она была в средней школе, все это звучало захватывающе и таинственно. Будто он был своего рода тайным агентом.

Теперь же она знала, что он играл с ней, делая ее зависимой от его тихих разговоров и пустых обещаний.

Что за придурок.

Она всегда ставила звонок на полную громкость, чтобы не пропустить звонок, потому что он никогда не оставлял сообщений, никаких контактов, чтобы связаться с ним.

До сегодняшнего дня.

Уставившись на его номер, Бекка не знала, как отреагировать.

Она просто смяла бумажку, выкинула ее в мусорное ведро, завязала мешок и выставила его у обочины дороги. У нее колотилось сердце, но она попыталась его успокоить.

Затем она вернулась на кухню и достала тарелку из микроволновки.

Квин глядела на нее, ожидая, что Бекка заговорит. Ожидая каких-то объяснений.

Бекка опустилась на стул.

— Итак, — она взяла вилку. — Что там за трагедия с вечеринкой твоей мамы?