Буря в Техасе

Глава 14

Справедливости ради следует отметить, что Лилео, Квазо и компании предстояло проделать большую работу по организации надежной обороны.

Интересы мафии в Техасе были весьма широки и разнообразны, и это во многом осложняло дело. Болан мог возникнуть где угодно, и, чтобы встретить его во всеоружии, нужно было тщательно спланировать систему обороны. Кроме того, Болан обладал просто фантастической мобильностью, что само по себе делало задачу мафиози невероятно сложной, если не сказать невыполнимой.

А если еще учесть личные качества этого человека и в полной мере осознать, на что он способен, задавшись какой-то конкретной целью, то предстоящая работа представлялась настоящим кошмаром. В конечном счете, все легенды о «Великом подонке» уже перестали казаться явно преувеличенными. Он действительно потрясающий сукин сын! За какие-то неполные двенадцать часов он натворил столько, чего другим не сделать за всю жизнь: сначала он совершил налет на буровые, взорвал там все, что можно было, и скрылся, прихватив с собой заложницу.

Затем Болан появился в Далласе, хладнокровно вторгся в штаб-квартиру Организации и, перестреляв половину охраны и выпотрошив сейф, выставил Джо Квазо на посмешище перед всем белым светом.

Вскоре он объявляется в трех удаленных друг от друга городах и ликвидирует важных шишек, связанных с мафией: одного — в Эль-Пасо, другого — в Хьюстоне, третьего — в Остине.

А когда боссы встретились, чтобы обсудить план совместных действий против Болана, этот ловкач нанес еще один наглый удар по штаб-квартире, беседуя при этом с Лилео по телефону!

Да, подобные подвиги существенно подрывали моральный дух мафиози. Парни теперь ходили на цыпочках, чувствуя себя так, будто каждый вздох может оказаться последним. Они шарахались от каждого темного угла, будто оттуда на них могли обрушиться все темные силы ада.

Но это еще не самое страшное. Хуже всего было то, что своими действиями Болан сорвал весь техасский план. Группа Лилео прибыла в Техас с конкретной задачей: взять Болана. Но этот ублюдок спутал все карты еще до начала игры. Теперь основная задача сводилась к тому, чтобы сохранить от развала то, что еще осталось нетронутым.

Техасский план затрещал по швам всего лишь после двенадцати часов работы ублюдка Болана. Это ужасно огорчило стариков на восточном побережье. Указания, полученные Лилео и его группой, были просты и бесхитростны, как грабли: любой ценой остановить дикий галоп Палача по Техасу! А для этого требовалось оказать Болану достойное противодействие, вновь вселить уверенность в запуганных друзей Организации, играющих главные роли в техасском плане. Лилео сам сможет перейти в наступление, перехитрить этого умника, заманить его в ловушку и снять с него голову.

Должно быть, в Организации где-то была утечка информации, и Болан ловко использован ее. Так почему бы не использовать эту утечку с пользой для себя?

Когда машина подрулила к новому штабу, Лилео сказал Джо Квазо:

— У меня есть идея, Джо. Мы заставим этого ублюдка бежать.

— Куда? — озабоченно спросил Квазо.

— Никуда, — ответил Лилео. Он осклабился, посмотрел на свои руки и добавил: — Да. Бежать без оглядки.

Вслед за колонной машин мафии Болан въехал в один из старых районов города, где когда-то обитали сливки далласского общества. Теперь это престижное ранее место трудно было узнать в заброшенных, запущенных кварталах. Некогда шикарные апартаменты были переделаны под меблированные комнаты, а особняки превратились в многоквартирные дома. Все остальное снесли, и на освободившемся месте построили рестораны для обслуживания автомобилистов, станции автосервиса и другие коммерческие точки. Однако кое-где неприступными для прогресса бастионами все еще стояли старинные дома, чье великолепие несколько поблекло, но полностью не исчезло под напором безжалостного времени.

Группа Лилео направлялась как раз в один из таких оплотов старины — трехэтажный особняк, выдержанный в колониальном стиле времен гражданской войны, с характерными декоративными элементами и белыми колоннами на фасаде. Стояло потрепанное временем великолепие на участке земли площадью в несколько акров, окруженном кованой островерхой оградой. Изолированный дом с парком как нельзя лучше подходил для убежища гангстеров. Болан запомнил его расположение и проехал мимо.

Этой берлогой он займется позже, а пока у него хватало других более срочных дел.

Он остановился у телефона-автомата в нескольких кварталах от особняка и позвонил на местный телецентр.

— Я бы хотел поговорить с редактором отдела новостей, — сказал он.

— Соединяю, — обнадежила его телефонистка.

Через минуту он уже разговаривал с другой девушкой.

— С вами говорит Мак Болан. Сообщите о моем звонке редактору отдела новостей.

Последовало взволнованное восклицание, и после короткой паузы в трубке зазвучал мужской голос:

— Это Лес Мур, редактор отдела новостей. С кем имею честь?..

— Будем говорить быстро и немногословно. То, что я скажу, действительно подтвердит вам, что я тот, за кого себя выдаю. Моя фамилия Болан, и я приехал сюда не ради своего удовольствия, а скорее, ради вашего будущего. Здесь, в штате Техас, зреет гнойный нарыв, и если люди не осознают это и не возьмутся за решение назревшей проблемы, то все может очень плохо кончиться.

— Г-м, мистер Болан, я записываю вас на магнитофон.

— Ничего не имею против. Я хочу, чтобы все знали: это я сегодня наградил медалями смерти Спеллмана, Уитсона и Килканнона. Но это еще не конец: этой ночью еще кое-кому будут вручены аналогичные награды.

— Все недоумевают, — быстро проговорил журналист, — почему вы убили этих людей, почему именно их?

— Об этом нетрудно догадаться, — парировал Болан. — Всем известно, что я не воюю с гражданским населением.

— Да, но вы упомянули о новых казнях. Вы говорите о людях, занимающих столь же высокое положение в обществе, как и те трое?

— Мое время крайне ограничено, мистер Мур, и я не собираюсь обсуждать с вами детали предстоящей операции. Но люди, у которых рыльце в пуху, прекрасно знают, о ком идет речь. Кое-кому придется поволноваться этой ночью.

— Вы хотите, чтобы я передал ваше предупреждение в эфир, так?

— Верно, — подтвердил Болан.

— О'кей, но от вас требуется ответная услуга.

— Что я должен сделать?

— Дать короткое интервью.

— Если очень короткое, то я согласен.

Голос журналиста оживился, подогреваемый интересом.

— Почему Техас? Вы известны как непримиримый борец против мафии. Выходит, ваш интерес к нашему штату не случаен. Неужели на территории штата подняла голову мафия?

— Дело обстоит гораздо серьезнее, мистер Мур, — голос Болана стал жестче. — Мафия заглатывает Техас живьем, как удав кролика.

— В это трудно поверить. Конечно, в пограничных районах ощущается деятельность организованной преступности, но...

— Черт возьми! — воскликнул Болан. — Мафия подобна раку. Боль ощущается только на конечной стадии, когда любое лечение уже бесполезно. Мафия вот-вот проглотит ваш штат с потрохами и не поперхнется. Она вездесуща, она пронизала своими метастазами все структуры — как политические, так и экономические.

— Но ведь люди, которых вы убили сегодня, мистер Болан, это наши наиболее уважаемые граждане. Конечно...

— В этом кроется одно из ваших главных заблуждений, — возразил Болан, прерывая спор. — Извините, мистер Мур, но я не могу уделить вам больше ни одной минуты.

— Тогда последний вопрос. Мною движет чисто человеческое любопытство. О'кей?

— Валяйте, — нетерпеливо ответил Болан.

— Откуда вы все знаете? Я имею в виду, когда вы ликвидируете человека, наподобие Джерри Уитсона, на чем зиждется ваша уверенность в своей правоте? Вас никогда не мучают сомнения? Вы никогда не просыпаетесь в холодном поту при мысли, что допустили роковую ошибку?

— Сомнения, мистер Мур, бывают до того, как я выношу приговор, а не после. Если у меня есть сомнения, человеку гарантирована долгая жизнь. А теперь извините, мне пора.

— Подождите, я неправильно выразился. Я хотел спросить, что вы чувствуете, верша суд и за судью, и за присяжных. Как вы можете быть уверены в справедливости вашего приговора? Осудив человека на смерть, вы заведомо лишаете его права предстать перед справедливым судом. А ведь все наши граждане воспитаны на идеалах справедливости и вере в правосудие...

— Мы договорились с вами об интервью, мистер Мур, а не о дискуссии... Меня ждет много дел, но я скажу вам еще вот что: любой сопливый пацан, отправляясь грабить бензоколонку, знает, что в случае неудачи его судьба окажется в руках правосудия. Его могут поймать, судить, дать срок. Такова система, и она, как правило, работает безупречно. Но она начинает пробуксовывать, когда заходит речь об организованной преступности, о мафии. Люди этого круга не испытывают никаких чувств, кроме презрения к нашей, с позволения сказать, системе. Они покупают ее, владеют ею и используют ее в своих интересах. Они — над системой. Я тоже вне системы, заранее согласен с вашими замечаниями. Когда наши пути пересекаются, происходит реакция взаимного неприятия. И не надо рассказывать мне о законном и справедливом суде над гангстерами.

— Но ведь полиция их тоже ловит. Наши федеральные тюрьмы заполнены именитыми преступниками, которые отрабатывают свои долги обществу.

— Отрабатывают долги? Негодяи разваливают экономику государства, убивают, мучают, терроризируют невинных граждан, как им вздумается, подкупают правительство, разоряют промышленность, превращают ваших детей в наркоманов, а ваших жен — в проституток. В результате такие подонки попадают в Ливенуорт на содержание за счет налогоплательщиков. И это вы называете «отрабатывать долги»?

— Ну, эти люди хотя бы изъяты из обращения.

— Вовсе нет. Они выходят из обращения только тогда, когда получают пулю в голову. Это единственный надежный способ избавиться от них навсегда.

Журналист торопился высказать еще одну мысль, не дававшую ему покоя:

— Но когда вы подходите к человеку, приставляете к его голове пистолет и нажимаете на спусковой крючок, не значит ли это, что вы отказываете ему в его конституционном праве? Я имею в виду, любой человек заслуживает суда, возможности предстать перед своими обвинителями, высказаться в свою защиту.

— Именно это происходит всякий раз, когда мы встречаемся на одной дорожке, — заверил его Болан. — И все знают свои грехи. Поверьте мне, отлично знают.

— Джеральд Уитсон тоже знал, за что его убивают?

— Да. Эти люди сами себе судьи и присяжные, мистер Мур. Я просто палач. Мое дело — привести приговор в исполнение.

— Да, — глухо ответил журналист. — Испытание судом праведным? Если они живут, значит, невиновны. Если вы нажимаете на спусковой крючок, тогда они автоматически признаются виновными.

— Нет, они автоматически умирают, — поправил . его Болан. — Я прощаюсь с вами. Если вы так уверены в несправедливости моих действий, я думаю, вы захотите передать мое предупреждение в эфир. Правосудие пришло в Техас. Виновные могут избежать смерти только при одном условии: они должны вернуться в систему.

— Что вы под этим подразумеваете?

— Полную капитуляцию. Полное признание вины и покаяние.

— Ага, — с пониманием произнес журналист. — Значит, выход все же есть. Они могут покаяться, очиститься от грехов.

— Это касается тех, кто в силу своей слабости попал в сферу притяжения мафии, как это случилось с Уитсоном, Спеллманом, Килканноном. Они могут вернуться в систему и предстать перед законом. В противном случае они предстанут передо мной. Этой же ночью.

Болан повесил трубку, вернулся в машину и умчался в ночь, тогда как сотрудники телецентра принялись лихорадочно готовить самый сенсационный репортаж года.