Бутон страсти

Глава 3

Ли ждала его в спальне. Кэбот пообещал помочь Тэду Ноксу подцепить фургон Чанси, и Ли поднялась наверх. Она смотрела на дрожащий отсвет лампы на столике около кровати. Неяркий свет падал на плотное синее покрывало и свежее белье на приготовленной к ночи кровати. Скоро она будет в постели с Кэботом. Волнение не покидало ее.

«Думай о чем-нибудь другом», — приказала она себе.

Вздохнув, она оглядела комнату. Смешно смотрелся ее халатик в шкафу рядом с пальто Кэбота; ее туфельки казались кукольными рядом с парой его ботинок. Чужих. Незнакомых. Ее отражение в большом зеркале недалеко от шкафа задрожало, и она отвернулась.

Целый день она слышала голос Роберта, который упрекал ее в измене. Ее мучали угрызения совести, но сделка была совершена.

Она прикрыла глаза, стараясь избавиться от голоса Роберта, пытаясь не вспоминать его глаза. Она почувствовала аромат каких-то специй, легкий запах мыла и горящего в камине дерева. Она захотела вспомнить лицо Кэбота, и это ей удалось. Она улыбнулась.

Кое-как ее страхи поутихли, но волнение оставалось. Где-то в глубине было воспоминание о поцелуе в конторе. Разве она когда-нибудь чувствовала эту предательскую, бесконтрольную слабость в объятиях Роберта?

Ли переключилась на церемонию венчания. Она не ожидала увидеть Кэбота таким серьезным и привлекательным. Она вдруг испугалась, что он не произнесет слов клятвы, но он сказал их своим четким, глубоким голосом, глядя ей прямо в глаза.

А потом он поцеловал ее. Она не разрешила себе ответить на его поцелуй. Не могла. Ей казалось, что тогда она навсегда останется предательницей памяти Роберта. Его лицо стояло перед ее мысленным взором, и он смотрел на нее с болью и обвинением в глазах.

— Я делаю это для тебя, Роберт, — прошептала она своему воображению.

— Ли? — нарушил тишину тихий голос Кэбота.

Она подскочила, широко раскрыв глаза. Кэбот вошел в спальню, осторожно прикрыв за собой дверь. Он постоял некоторое время, глядя на нее внимательно и настороженно. Его тень закрывала почти всю противоположную стену, и Ли почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу.

Ей захотелось встать и накинуть на свою ночную рубашку халат, висевший в шкафу, но она заставила себя встретиться с Кэботом взглядом. В каком-то смысле она была одета практически с головы до ног.

Но ее тончайшая, прозрачная, как дым, ночная рубашка подчеркивала каждый изгиб тела. Несмотря на длинные рукава, низкий квадратный вырез оголял всю шею и грудь. Ли собиралась надеть простую хлопковую сорочку, но эта была подарком матери. Пришлось забыть удобный хлопок. Она сплела руки в ожидании.

Ее не волновали его мысли, просто куда-то вдруг проваливалось сердце. Годы прошли с тех пор, как мужчина так смотрел на нее. Кэбот изучал ее, сонно полуприкрыв глаза. Она сжала зубы, стараясь не терять спокойствия. Может быть, уже достаточно?

Он остановил свой взгляд на ее груди, бусинках сосков. Кожа Ли пылала под его взглядом. Она вспомнила о своей родинке над правой грудью и закрыла ее рукой.

— Не надо. — Его голос прозвучал грубо и резко. Он подошел ближе. — Не делай этого.

Она сглотнула, боясь смотреть на Кэбота, затем, выпрямив спину, подняла глаза и увидела откровенное желание в его синих бездонных глазах. Дрожь прошла по ее спине, разливаясь по бедрам. Ее затрясло.

«Не делай этого, Ли. Помни наши клятвы», — четко прозвучал голос Роберта в ее голове.

Она отогнала это наваждение, пытаясь сосредоточиться на Кэботе, который стоял перед ней. Он развязал рубашку. Лампа отбрасывала тень на его голую грудь и мысок волос. Ее впечатлил его обнаженный торс, натянутые, как струны, мускулы.

Он медленно подходил к ней, как будто подталкиваемый какой-то невидимой силой. Шаг, другой. Остановился.

Она крепко сжала пальцы, подавляя желание чем-то прикрыть свои груди. В самой глубине ее сознания еще звучал голос Роберта. Она старалась не подпускать его ближе.

Ее дыхание становилось все более прерывистым. Она пристально смотрела на Кэбота. Он судорожно вздохнул. Лицо его напряглось, он стиснул зубы, желваки вздулись у него на щеках. Ли, чувствуя головокружение, ждала, что он дотронется до нее. Но он стоял не двигаясь. Просто смотрел на нее.

Кровь застучала у нее в висках, сердце ухнуло в груди. Ли слышала прерывистое дыхание Кэбота . и видела, как пульсировала вена на его шее. Он не двигался.

Ее плечи были напряжены. Ожидание длилось дольше, чем она могла вынести. Почему он не дотронется до нее?

В его глазах она не увидела ответа. Кэбот смотрел на нее, выжидая. И она поняла: он ждал сигнала.

Ли задержала дыхание. О Господи, сможет ли она первой пойти навстречу? Она почувствовала, как волна жара разлилась по ее телу. Она пыталась убедить себя. Разве не повел он себя честно, когда оплатил ее счет? Она же не сделала ничего, кроме того, что повторила свое обещание. Она хотела двинуться, но ее ноги были будто ватные.

«Ты моя жена», — остановил ее голос Роберта. Она хотела разрушить эту долгую связь.

Отчаяние обернулось разочарованием. Она должна выполнить условия сделки. Едва переставляя онемевшие ноги, она сделала шаг, потом другой, не сводя глаз с пульсирующей жилки на шее Кэбота. Если она переместит свой взгляд выше, то потеряет контроль над собой.

Сделав четыре шага, Ли остановилась перед ним, — так близко, что тепло его тела дразнило ее, а дыхание долетало до ее волос.

Собрав волю в кулак, она посмотрела ему в лицо. Кэбот глядел на нее с болью, смешанной с желанием обладать ею и восхищением от ее красоты.

Дрожащей рукой он дотронулся до ее щеки. Кожа Ли пылала. Она едва дышала. Лицо Роберта опять возникло в ее сознании. Она закусила губу, еле сдерживая слезы. Разве она неправильно поступала?

Кэбот едва коснулся ее щеки, затем провел рукой по губам. Его жадный, требовательный, властный взгляд нравился ей и одновременно пугал.

У Ли перехватило дыхание от его губ, прижавшихся к ее губам, и от нахлынувшего жара. Желание поднималось снизу живота и растекалось по всему телу. Она, испугавшись этих давно забытых ощущений, как будто одеревенела.

Он притянул ее к себе, и ее груди коснулись его груди. Его руки скользнули по тончайшему полотну ее сорочки. Ли уперлась кулаками ему в грудь, но его поцелуй стал еще крепче, грубее. Желая заглушить голос рассудка, она раскрыла губы, принимая его язык. Истерика захлестывала ее с каждой новой волной поцелуев. Ей не хватало воздуха, она задыхалась. Наконец она решилась и налегла на его грудь со всей силой своих маленьких кулачков.

«Он — мой муж», — повторяла она про себя.

«Я твой муж. Ты забыла клятвы, которые мы давали друг другу?» — отвечал ей голос Роберта.

Глотая беззвучно льющиеся слезы, она почувствовала, как что-то твердое, мощное прижалось к ее животу. Тонкий лучик желания вспыхнул в ней, но она загасила его.

«Как ты можешь предать меня, Ли? Как?»

Она застонала, рыдания готовы были вырваться из ее груди. Она хотела поддаться Кэботу, его ласкающему языку и рукам, блуждающим по ее спине. Спрятав большой палец внутрь ладони, Ли дотронулась — до золотого колечка, которое теперь символизировало ее замужнюю жизнь. Она постаралась забыть о Роберте и отдаться этому сладкому волнению, охватившему ее от самых кончиков пальцев до живота.

Руки Кэбота описывали неторопливые круги по ее спине, затем скользнули ей под рубашку. Он нежно гладил ее груди, беря их в свои широкие ладони. Губы его осыпали поцелуями ее лицо, веки, ресницы. Ли с трудом подавляла крик. Его язык углубился ей в ухо, и дрожь пробежала по ее телу от шеи до кончиков пальцев.

— Красивая, какая ты красивая! — шептал он.

Желание, страсть, какая-то болезненная дрожь пронзали ее тело. Роберт звал ее.

Смутно она осознала, что Кэбот спустил один рукав ее сорочки вниз с плеча. Он ласкал языком и покусывал ее нежную шею, осторожно спускаясь к ключице. По щеке Ли скатилась слеза. Она наклонила голову к плечу, освобождая Кэботу путь к тому, что ;

теперь принадлежало ему. Она старалась не думать о Роберте и не разрешала себе отказываться от ласк Кэбота. «Отдайся чувствам!» — призывало ее тело. Рот Кэбота — горячий, трепетный, жадный — добрался до ее груди. Огонь желания охватил ее, и она почувствовала влажность между ног. Он истомил ее своими сладострастными ласками, медленно подбираясь к соску.

Как только он накрыл губами ее сосок, голос Роберта закричал: «Ты изменяешь мне! Это — измена!»

— Нет, — закричала Ли. Кэбот рывком вскочил, как ужаленный, и крепко ;

сжал ее. Голубые глаза внимательно смотрели ей в лицо.

— Что такое?

Его голос испугал Ли. Болью и смущением горели его глаза.

Она только теперь поняла, что говорила вслух.

— Ты испугал меня, вот и все.

— Неправда, — выдохнул он и выпустил ее руки. Печать неприязни легла на его лицо.

Холодный воздух овевал те уголки ее тела, которых только что касались губы Кэбота.

Пытаясь исправить ситуацию, она дотронулась до него:

— Пожалуйста, Кэбот, послушай! Просто я очень нервничаю, больше ничего.

— Что происходит, Ли? Ты играешь со мной в какую-то игру? — надрывно спросил он, отклоняясь назад. Она опустила руку, закрывая голую грудь. Отчаяние охватило ее.

— Нет же, нет.

— Когда мы заключали договор, ты знала, что . тебе придется спать со мной. Ты согласилась. — Он пристально смотрел на нее. Приятные черты его лица теперь казались жесткими.

— Пожалуйста, Кэбот. Я хочу. Я сдержу свое обещание.

— Сегодня?

Она опустила глаза, проклиная Роберта, проклиная себя. Кэбот выручил ее, но разделить постель с ним — предательство по отношению к Роберту.

— Так. Значит, не сегодня. — Он старался говорить спокойно, без признаков страсти. — Когда конкретно ты выполнишь свое обещание, Ли? Может, мне не стоит и ждать?

Его голос был жесток, но не слова. Он заплатил по счету, руководствуясь только ее честным словом.

— Мне… нужно… какое-то время, — с трудом проговорила она. Ее дыхание застряло где-то в груди. Воспоминания, чувство вины, злость — все смешалось в ней.

— Значит, мне не надо было выполнять свою часть обязательства? Оплата при получении, так что ли?

Она расправила рукав сорочки на плече, стараясь не поддаваться охватившим ее эмоциям.

— Послушай, это, наверное, потому, что я никогда не была ни с одним мужчиной, кроме своего мужа.

Кэбот посмотрел на нее долгим взглядом, глаза его были непроницаемы в темноте.

— Я никогда не ожидала ничего подобного. Я действительно собиралась выполнить свою часть договора. — Она сделала шаг к нему, желая, чтобы он принял ее, и одновременно не желая этого. — И собираюсь до сих пор.

Кэбот буравил ее своим взглядом.

— Мне стало неинтересно.

— Ты так не думаешь. Мы просто плохо начали. Я хочу…

— Я тебе уже говорил, оставь ты свою дурацкую любезность! Не об этом речь. Я думал, мы найдем общий язык.

Ли почувствовала разочарование и в нем, и в самой себе.

— Но это же не было настоящей свадьбой?

— Нет, — вспыхнул огонь голубых глаз. Он схватил ее и крепко прижал к себе. — Но это будет настоящий брак.

Кэбот опустил голову ниже, и кровь прилила к ее липу. Страх смешался с возбуждением. Она сомкнула ресницы в предвкушении его поцелуя.

С возгласом презрения он оттолкнул ее от себя и направился к двери.

— : Нет, я не хочу, чтобы моя собственная жена говорила, что я изнасиловал ее. И я не имею ни малейшего желания заниматься с тобой любовью, пока мысли твои заняты другим мужчиной.

— Я ни о ком не думаю! Не думала! — Ли схватила его за руку, поворачивая к себе лицом. Он посмотрел на ее руку, и она убрала ее.

— Я слышал, ты разговаривала со своим прежним мужем, Робертом, когда я вошел. — В голосе снова звучало презрение. — Если ты предпочитаешь, чтобы мертвец согревал твою постель, это твое дело.

— Куда ты уходишь? Как же наша сделка?

Он уже подошел к двери, и она следовала за ним на расстоянии.

Он оглянулся:

— Мы покончили с этим. Во всяком случае, на сегодня.

— Но ты сказал, что дашь мне время?

— Я даю тебе сегодняшнюю ночь. — Его голос был усталым, смирившимся. В этот момент Ли поняла, как сильно, должно быть, она его обидела, хотя он никогда этого не покажет. Он немного помедлил возле двери, затем повернулся и посмотрел на нее: — Это только маленькая отсрочка, Ли. Когда-нибудь, возможно скоро, тебе придется спать со мной.

— Я это и собираюсь сделать, — прошептала она в закрытую дверь. Медленно идя к кровати, она сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от чувства тошноты в желудке.

Она отдавалась Кэботу, чтобы сохранить память о Роберте. А теперь воспоминания о Роберте не разрешали ей довести сделку до конца.

Кэбот лежал голый, нарочно не желая накрываться одеялом или простыней, надеясь, что холодный воздух остудит его кровь. Его дыхание было ровным, но он все так же настойчиво хотел ее, как и раньше, в спальне. Воспоминание о Ли в прозрачной сорочке изнуряло его. Эта картина как будто застыла в его воображении: она, сидящая на кровати с обнаженной грудью. Влажная и блестящая ее кожа светилась в свете лампы, как дымчато-золотой атлас.

Скрип, доносившийся из его комнаты, прекратился — верный знак того, что Ли закончила свои хождения и легла. У него застыли ноги, от холодного воздуха свело стопу. Он обернулся простыней, потер ногой об ногу. Ему хотелось вторгнуться к ней, и напомнить этой Ли Беккер о ее обещании. Хотя она и сама помнила об этом. Он хотел схватить ее и трясти до тех пор, пока у нее не застучат зубы, но это только отдалит ее, испугает.

Он понимал, что в какой-то мере ее страх действительно происходит оттого, что в ее жизни был только один мужчина.

Он должен был бы радоваться этому обстоятельству, но уж лучше бы он находился сейчас в своей собственной постели, ближе к своей цели — иметь наследника.

Возможно, ему следовало быть настойчивее — она ведь разомлела от поцелуев, — но такое поведение не привлекало Кэбота. Его абсолютно не волновало, была ли между ними влюбленность, гораздо важнее было иметь гармонию. Этого ему сильно недоставало в жизни.

Оказывать на нее давление не имело смысла, но каковы теперь были его шансы, раз они оказались в разных комнатах?

Холодный воздух пробрался под простыню и охладил жар в паху. Он приподнялся на локтях и увидел молочный свет ночи, струящийся из окна. В конце концов это была его постель, и он не говорил ей, что не будет спать там, а только сказал, что не будет беспокоить ее сегодня ночью.

Кэбот отшвырнул простыню, выпрыгнул из кровати и, схватив свою брюки, натянул их, отдавая дань приличиям.

Застегивая на ходу пуговицы, он приостановился у двери в спальню. Оттуда доносились всхлипывания. Он взялся за ручку двери, неуверенный в своих последующих действиях.

Чтобы не напугать ее, он открыл дверь очень тихо. У него перехватило дыхание, когда он увидел ее, свернувшуюся комочком посередине кровати, освещенную лунным светом. Тонкие пряди волос, отливающие серебристым светом, закрывали ее лицо.

Кэбот разрывался между желанием захватить свою территорию и боязнью вторжения в чужую. Он шагнул в комнату, поджимая пальцы босых ног от соприкосновения с холодным деревянным полом.

Рыдание вырвалось из ее груди, он увидел, как она конвульсивно содрогнулась.

— О, Роберт, Роберт, как ты мог так со мной поступить?

Кэбот застыл на месте. Он сжал кулаки. Даже теперь она оплакивает своего бывшего мужа. Злость смешалась с состраданием. Он мог понять такую кровоточащую рану. Жалость взяла в нем верх. Сегодня он оставит ее одну.

Но завтра он предъявит свои права.

Ли открыла глаза и сразу вспомнила события прошлой ночи. За окном было серое хмурое утро, под стать ее настроению.

Кэбот не захотел быть с нею. «Нет, — уточнила она, — он не захотел быть со мной и Робертом».

Она почувствовала злость на Роберта, который уже давно был в могиле. «Как ты мог умереть и оставить меня одну?» — думала она.

«Ли, все это давно в прошлом. Три года прошло со дня смерти Роберта. Кэбот спас твою компанию, и теперь ты его должница», — убеждала она себя.

Сколько еще времени даст ей Кэбот, прежде чем ему надоест ждать? У нее пересохло в горле. Поднимаясь с кровати, она натянула халат. Сегодня она должна сказать Роберту «прощай». Окончательно и бесповоротно.

От этой мысли у нее заболело сердце, как будто она хоронила мужа во второй раз. Ли вытерла вспотевшие ладони о свой бархатный халат и шагнула к гардеробу. С самой верхней полки она достала заветный ящичек и, держа его прямо перед собой, направилась к туалетному столику. Она достала брошь, подаренную Гейджем, и сетку для волос от матери. На дне лежала их с Робертом свадебная фотография.

Осторожно взяв ее в руки, она вспомнила день их свадьбы. Они оба выглядели такими молодыми и беззаботными. Минуту она посидела с закрытыми глазами, потом аккуратно положила карточку обратно в коробку. Опустившись на колени, она положила коробку в самый нижний ящик.

— Все еще живешь в прошлом, Ли? — раздался низкий, хрипловатый голос Кэбота.

Она вскочила на ноги, испуганная его. внезапным 1 появлением:

— Да нет, просто расставляла кое-что по местам.

— Значит, ты не собираешься уходить? Она смущенно смотрела в пол.

— Нет, если ты сам меня об этом не попросишь. Он молча подошел к ней, не отрывая от нее взгляда.

— Послушай. Кэбот, я хочу сказать по поводу прошлой ночи… Спасибо, что дал мне немного времени прийти в себя.

Он пристально посмотрел ей в глаза:

— Надеюсь, что ты оценила это. Но в дальнейшем я собираюсь ночевать в этой комнате. Прямо с сегодняшнего дня.

Ли почувствовала, как будто ее пнули в живот. Она постаралась не выдавать удивления и страха в голосе.

— Ты хочешь, чтобы я переехала?

— Даже не думай об этом. — Он холодно взглянул на нее. — Какое-то время мы можем просто спать в этой постели, но мы будем вместе.

— Я совсем и не думала уезжать. — Неужели он мог подумать, что она нарушит свое обещание? — Я говорила о том, чтобы убрать какие-нибудь свои вещи, если ты захочешь:

Казалось, он был захвачен врасплох ее словами. Как будто действительно думал, что она хочет уехать.

— Делай что хочешь. Но имей в виду, что сегодня ночью я приду сюда. А сейчас мне пора на лесопильню.

Он повернулся и вышел из комнаты. Ли стояла с оцепенении, плотно сжав губы. Он что, собирается вести себя так, как будто отдает указания своим рабочим? В ней росло раздражение.

Она старалась не обращать на это внимания. У него были все права спать в этой комнате и спать вместе с ней. Мысли роились у нее в голове, возвращая страхи вчерашней ночи: «Неужели он возьмет меня силой? Вряд ли, ведь он мог сделать это уже вчера».

Не желая долго думать над его заявлением, она вернулась к туалетному столику, засунула сетку и брошь в ящик с нижним бельем и косметикой. Чувство утраты охватило ее, когда она взглянула на нижний ящик столика. Дело сделано.

Нет, не все. Она забыла про книгу.

Ли снова прошла к гардеробу и вытащила оттуда свой саквояж. Она достала бухгалтерскую книгу Роберта, которую она пару дней назад, складывая свои вещи, обнаружила в его столе. Эта книга — единственное, что у нее осталось от Роберта, помимо их свадебной фотографии. Она крепко прижала ее к груди, чувствуя какую-то связь с Робертом. Стиснув зубы, она пытаясь сдержать отчаяние от расставания с ним. «Прости, любовь моя. Пожалуйста, пойми меня».

Ли погладила кожаный переплет, затем собралась положить книгу в нижний ящик и остановилась. В книге были какие-то записи, но она не помнила, за какой Они могли понадобиться в конторе.

Ли открыла книгу и перелистнула первую страницу, помеченную январем 1870-го, — годом, когда Роберта не стало. Книга была разграфлена иначе, чем они обычно делали, а записи сделаны как будто впопыхах. И внесены там были данные вовсе не о грузовых перевозках.

Она не сразу поняла смысл прочитанного. «О Боже! — прошептала она. Глаза ее расширились, дыхание стало прерывистым. — Нет, этого не может быть!»

Она перевернула одну страницу, затем следующую. Буквы расплывались перед ее глазами. Кровь застыла у нее в жилах, когда она увидела отдельную запись, сделанную за месяц до смерти Роберта:

«2 блондинки $150 каждая Дженкинс».

Записи следовали одна за другой, фиксируя различные цены, покупки. Девственницы, бездетные, беззубые. Женщины? Имя Дженкинс встречалось несколько раз, так же как и имя Тэкет.

Руки Ли задрожали, она затряслась как в лихорадке. Это были записи о продаже женщин.

Записи, которые прятал ее муж. Обман потряс ее, но внезапно ее пронзило отвращение: «Роберт? Нет!»

Она отшвырнула от себя книгу, наблюдая с ледяным спокойствием, как та приземлилась и, проскользив по полу, ударилась о противоположную стену.

«Нет, нет!» — воскликнула Ли.

Она схватилась за ящик, чувствуя, как желчь приливает к горлу, горькая и жгучая. Лицо Роберта с насмешливым выражением плыло перед ее глазами, затем почернело и исчезло. Где-то в тайниках ее памяти вдруг возникла мысль о том, что у Роберта перед смертью были какие-то секреты от нее. Значит, вот это?

Нет. Как мог Роберт быть вовлечен в такое грязное, подлое дело? Она не желала этому верить. Но как иначе объяснить эту книгу — видимо, тайно хранимую в ящике стола, книгу, о которой ей стало известно лишь на днях?

До этого она считала, что секреты Роберта ограничиваются сферой финансов. Он оставил ряд долгов, и ей пришлось продать дом и драгоценности, продать все, кроме самой компании.

Ли опасливо приблизилась к книге, которая отвращала и вместе с тем привлекала ее. Книга дразнила ее воображение, будила, пробуждая мучительные и дорогие воспоминания. Она сопротивлялась лежавшему перед ней доказательству, и от этой борьбы кровь стучала в висках.

Записи были сделаны наспех, но прочесть их можно было вполне. Почерк показался ей похожим на почерк мужа, но сказать, что писал не он, она тоже не могла. Она цеплялась за соломинку надеясь уверить себя в том, что Роберт тут ни при чем.

Но почему эта книга хранилась у него в столе? Вероятно, тому есть причина. Должна быть причина. Может быть, Роберт нашел эту книгу случайно, как нашла ее и она. Может быть, кто-то другой подложил книгу в стол Роберта.

Ли понимала, что обманывает себя, чтобы заглушить боль. Как мог ее Роберт оказаться таким человеком? Ведь он был добрым и милым, так любил шутить и поддразнивать ее и делать неожиданные покупки.

Поверить, что Роберт оказался замаскированным чудовищем, было слишком больно. Она отказывалась поверить тому, что Роберт был втянут в такой кошмар, как торговля людьми — торговля женщинами!

Когда отчаяние притупилось, а шок стал ощутимее, заговорил рассудок. Если в Калькутте и впрямь творились эти ужасные дела, в которых принимал участие и Роберт, почему до сих пор власти этого не узнали и не допросили ни ее, ни Саймона.

Возможно, он ничего не знал. Вопросы, которые задавал шериф Сандерс после пожара, были самыми обычными: он пытался выяснить причину поджога. Он установил, что после того, как Роберт зажёг лампу, он споткнулся, ударился головой о край стола Саймона и упал. Непогашенная спичка подожгла керосин, и пламя вспыхнуло. В вопросах шерифа не было и намека на что-то подозрительное.

Какую пользу может принести теперь обнародование этого дневника? Если Роберт был вовлечен во все это, то его уже нет в живых. Больше никто не пострадал. И никому больше не надо ничего знать.

Подобрав книгу, как если бы это было заряженное ружье, Ли подбежала к туалетному столику и бросила ее в ящик, которым никто никогда не пользовался. Она запихнула книжку в самый дальний угол и задвинула ящик ногой. Все!

Книга была похоронена, забыта. То же самое она должна сделать с Робертом.