Бьерн. Том 3

Глава 11

Нам повезло, после того, как я вернулся к остальным, противник стал отставать. Эти фланговые отряды оказались последними значительными силами благородных. Отстреливаясь из луков и арбалетов, мы смогли отойти.

— Дальше я сам, Ваша Милость, — кривясь от боли, прошептал наш проводник у меня за спиной.

— Не неси чушь, Золтан, не далеко осталось.

На этом мой живой рюкзак заткнулся. Не я один щеголял подобным «рюкзаком», кроме того, двое парней шли с носилками. Я старался глубоко дышать и не сбиваться с ритма, нам ещё около километра до охотничьего домика. Там попробуем оказать помощь лучше, чем вытащить стрелу и перевязать рану.

Ранения, в основном, довольно однообразны: стрелы в неприкрытых конечностях. Лишь парень на носилках зажимал бронебойную стрелу в животе, прошедшую сквозь кольчугу.

Сходили в партизанский рейд, называется! Сейчас понятно, что тут нужно наносить быстрый удар и уходить, не пытаясь устроить засаду на несколько отрядов сразу. А если устраивать долговременную ловушку, то с засеками и укреплениями.

— Бьёрн, он, кажись, всё, уже холодеть начал.

Фраза одного из «носильщиков» вывела меня из невесёлых размышлений о собственных ошибках. Я поморщился и попросил бойца:

— Донеси до места, хоть похороним нормально.

Тот хмуро кивнул, и мы продолжили наше невесёлое путешествие, к счастью, без проблем добравшись до охотничьего домика. И уже там, обложившись зельями, нитками и иголками, я принялся шить.

А кому ещё? Вчерашним крестьянам, которые венозную кровь от артериальной не отличат?

Помыл руки, накипятил воды, достал небольшую котомку, в которой у меня зелья и перевязочный материал, да принялся работать, как мог. Пока подготавливался, ещё двое, кроме того, что мы принесли мёртвым, до помощи не дожили. Истекли кровью.

Хуже всего оказалось с ранением живота, где требовалось всё как следует промыть, зашить кишки и ливануть сверху обеззараживающего зелья. Уж о микроорганизмах местные медики представление вполне имеют. Но справился. А вот парень, которому пробило бедренную артерию, потеряв очень много крови, умер у меня на руках. Причём, что обидно, артерию ему пробило при транспортировке, уже возле убежища. Не рискнули вынимать стрелу, уж очень неприятно сидящую в ране.

Остальные, после того, как я потратил все зелья, возможно, выживут, если не будет заражения. Вообще, зелья работают хорошо, в лекарском деле не нужно таких уж огромных энергий, если, конечно, тебе не собирают череп по кускам, как мне в своё время. Алхимия даже на мане с её ограничениями достаточно эффективна.

Закончив, помыл руки и остался сидеть, смотря на огонь. Пятнадцать человек умерло, дюжина ранены. Сколько мы убили в ответ, сотню? Больше? Стоило ли оно того?

В любой момент по нашим следам могут явиться враги, а у меня может драться только два десятка человек. Но и уходить пока не можем, нужно отдохнуть и дать хоть немного времени раненым.

Выпив воды, подтянул мешок, достал небольшие тиски, порох, пули. И меланхолично стал прессовать в гильзы.

Пять, десять. Двадцать. Тридцать. Сорок. Пока работал, на лес опустились ночные сумерки, бессвязно вскрикивал в бреду раненый в живот, похрапывали остальные бойцы, да часовые тихо обсуждали прошедший бой.

Слушая восторженные восклицания, кто и сколько убил, поморщился. Парни сама простота: ну да, четверть отряда умерла, но ведь убили сколько? По десятку за каждого! Так может не надо пытаться быть святее Папы Римского? Раз для местных это победа, то и мне не стоит так уж сильно переживать? В конце концов, я не военный. Впервые подобное организовываю, и пусть мы выжили и победили только благодаря огнестрелу, но так в первый раз, что ли?

Сплюнув, я завернулся в одеяло и попытался уснуть. Лежал, ворочался, пока не увидел, как двое часовых поднялись и двинулись в лес заменить своих коллег в дальнем дозоре. И только тогда, немного успокоившись, задремал.

Утром быстро собрались, подняли носилки, на которых разместили раненых и отправились домой. Отдыхать приходилось довольно часто, но никто не роптал, все можем на носилках оказаться. Дошли без проблем, и уже в сумерках оказались на территории, контролируемой нашими.

На следующий день меня разбудили такими словами:

— Бьёрн, а когда мы пойдём ещё?

Я спросонья недоумённо уставился на одного из десятников, с которыми ходил в рейд. Очень хотелось спать, и я, желая перенести решение на свежую голову, отмахнулся:

— К вечеру!

Отмазавшись, накрылся одеялом и уснул опять, продремав почти до заката.

— Хорошо-то как! — протяжно зевнул и, почесавшись, вышел из избы, где спал.

Прошёл к колодцу, умылся, вернулся в дом, захватил кружку, заварку на травах, сахар. Заварил себе из общего котелка с кипятком напиток и, посидев пару минут, внимательней огляделся по сторонам.

В небольшом селе, что мы заняли для стоянки, сильно прибавилось людей. Раздавали порох, лили новые пули, перетряхивали вещи. Царило приподнятое боевое настроение.

Я как раз принялся за кашу, когда, поправляя кусок ткани поверх доспеха, подскочил всё тот же десятник, отчитавшись:

— К ночи можем выходить! Но, Ваша Милость, лучше утром. Дождь собирается, да и запас пуль восстановить не успели.

Я про себя выругался. Кажется, спросонья оказался не точен в формулировках. Но не отступать же теперь? Так что бросил демонстративный хмурый взгляд на низкие тучи и кивнул:

— Да, конечно.

— Спасибо, Ваша Милость! — десятник просиял и, поклонившись, бросился передавать новость остальным. Совсем молодой ещё парень ведь, лет восемнадцать. А уже командует отрядом, что значит, дерётся с начала осады…

Вздохнув, быстро доел кашу и принялся располагать на костре свою пулелейку. К утру надо подготовить боезапас.

Я успел, и даже получилось пару часов вздремнуть. Ну а с восходом солнца мы выдвинулись в лес. Нас стало больше, ружья павших потеряны не были, и их взяли новые бойцы. Ещё десяток человек шли вооружённые для ближнего боя.

На привалах я обдумывал схему связи между отрядами. Вообще, магические способы связи хоть и упростились с катастрофой, но один вариант есть. Руна «подобие», связующая, иллюзорная и пара накопителей. Позволит с расстояния в пару километров окрашивать выбранную область на артефакте в ту, которую задали на ответной части. Недалеко, но нам поможет хотя бы понять, не идёт ли за выбранным для охоты отрядом ещё один. Повторения прошлого рейда, когда мы связались со слишком большими силами противника больше не хочу.

В целом, варианты магического телеграфа используются на небольших расстояниях: драконы так, например, передают в своей банковской системе часть информации о движении средств. Хотя, может, информации там больше, чем показывают, никто не знает. Секреты, что касаются денег, ящеры охраняют свято.

На этой мысли я поморщился: недостаточно свято, раз данные утекли, и мне пришлось отбиваться от «высших» по дороге.

Тем временем отряд бодро преодолевал километр за километром по лесам и звериным тропам. В этот раз направились в другую сторону, нацеливаясь на иную дорогу. Шли весь день, делая большой крюк. К ночи, остановившись на лесной полянке, отправились разведку. А утром, пока поработавшие разведчики отсыпались, у меня уже появилось понимание происходящего вокруг.

Судя по карте, мы в приличном тылу противника. Южнее идёт тракт, где как раз стоит организовать засаду. Есть несколько хуторов, где находятся отряды врагов по несколько десятков человек. Но атаковать благородных в укрытиях не хочется. Подловить на марше — совсем другое, чем пытаться выковыривать из домов.

Особо нового ничего придумывать не стал: с утра мы отправились на тракт, подготавливая позиции. В этот раз заранее приказал наблюдающим за дорогой, чтобы нас предупреждали стрельбой, если запахнет жареным. На свист лучше не надеяться.

Отряды меньше двадцати человек решили полностью игнорировать — никакого сидения в кустах у дороги большим отрядом! Несколько разведчиков и остальные силы глубже в чаще. Я, правда, таки в лопухах у тракта, ведь решение об атаке на мне.

К вечеру нам повезло, показался отряд около сотни человек с обозом, медленно тянущимся по дороге. Я постучал по дереву, привлекая внимание одного из ополченцев в нескольких десятках метров позади, и кивнул. Он вскинулся, отползая назад, чтобы передать сообщение дальше по эстафете.

Спустя минуту остальной отряд выдвинулся к лесу. И когда караван поравнялся со мной, ополчение приготовилось к огню. Никаких попыток заманить в ловушку и слишком сложных манёвров. Насколько возможно скрытно подошли к дороге, а когда не получилось скрытно, спрятались за деревьями и дали залп из ружей.

После залпа, пока перезаряжалась основная масса стрелков, их прикрывали бойцы с нарезными винтовками, выбивая тех врагов, кто решил броситься в атаку. Я занимался тем же самым.

Вот размахивающий саблей аристократ получил пулю в шлем с яркими перьями, повиснув на седле. А вот командир, громкими криками призывающий собраться и сражаться лучников, сам благоразумно прячущийся за телегой. Зря он, борта не защищают от пули.

Отстреляться, перезарядиться и быстро выпустить барабан по метнувшейся в лес дюжине оголивших сабли аристократов. Бросить винтовку, выхватить револьвер и опустошить уже его запас патронов. Перезарядка и продолжить огонь.

Выстрелили дульнозарядки, и бой неожиданно кончился.

Затишье, пока перезарядились, а затем на дорогу высыпало два десятка бойцов, быстро обыскивая убитых и добивая раненых. Пять минут суматошного шмона, и вернулись в лес, быстро уходя обратно в чащу и стараясь замести следы.

Со следами вышло отвратительно: у большинства ополченцев нет никакого охотничьего опыта. Да и при всём желании семьдесят человек — это не то количество, чьи следы можно скрыть в лесу. Отряд, конечно, прошёлся пару сотен метров по неглубокой речке, но опытный человек всегда поймёт, где мы из неё вышли и вошли. Так что, наверное, просто зря намочили ноги и лучше стоит думать в сторону оставления за собой ловушек, чем пытаться скрыть следы. Однако на такую подготовку местности при тактике “быстро нанести удар и бежать” времени не будет. Возможно, даже стоит подумать о тропах, где можно пройти на лошадях в качестве увеличения мобильности или эвакуации раненых.

На этом на сегодня всё не закончилось. Сделав круг по лесу, опять вышли на дорогу ещё восточнее. И уже тут, выслав предупредительные отряды, засели заново.

Мимо проходили отряды: пять человек, десять, дюжина, три десятка. Это уже достаточно, и я отдал приказ атаковать. Залп, стрельба одиночными, грабёж.

Мы ещё продолжали обыскивать убитых, когда подбежал ополченец и крикнул:

— Выстрел с восхода!

Я кивнул и, повернувшись к остальным, приказал:

— Бежим, парни!

И мы побежали… А что ещё делать, когда разведчики бы не стали раскрываться, если там не идёт большой отряд? Так что лучше плохо бежать, чем потом медленно тащить раненых и убитых. Километр за километром, пока не устали. Я не стал проводить рейд дальше, а завернул отряд домой. Бои нужно осмыслить, сделать выводы. Да и зачем испытывать удачу лишний раз?

Тем не менее, вернувшись на тот же хутор, уже через день мы отправились в новый рейд, в очередной раз сменив маршрут. В засаде пришлось сидеть почти полдня, а потом отправиться на другую дорогу, пропуская мимо отряд в двести человек.

Благородные, всё же, не дураки, смогли сделать выводы. Впрочем, выйдя на другой тракт, мы отправили отряды на разведку, а потом просто пошли по дороге, убивая всех встречных благородных. И как только враг выслал большой отряд, ушли в лес.

К сумеркам опять вернулись на первый тракт и прошлись там, обнаглев настолько, что шли по дороге километров десять. Вернулись в лес, обошли занятые врагом деревни и к утру были в своём расположении.

Вернулся курьер от наших магов, привезя мне небольшой медный диск с креплением на предплечье и четыре деревянных палочки размером с карандаш. Я не стал мудрить сам, а просто заказал необходимый артефакт магам. Теперь в случае проблем разведке не нужно шуметь выстрелами, а достаточно переломить палочку, и у меня на предплечье загорится сигнал.

Но это не все подарки, что отправила мне принцесса: ещё один сейчас оглядывал мой отряд. Подняв глаза от короткого письма, присланного Элеонорой, оглядел чисто выбритого светловолосого мужчину лет сорока с тонкими пальцами и саквояжем в руке.

— Бенедикт из Сорнии. Врач, да?

— Бьёрн «десяток прозвищ»? — усмехнулся мне в ответ наш новый хирург.

— Не больше полудюжины, — хмыкнул я в ответ. — Располагайся, но я бы посоветовал основное время проводить не на этом хуторе, а хотя бы на время рейдов уходить назад. Благородные легко могут атаковать.

— Я собирался с вами, — хмыкнул врач.

Нахмурившись, окинул его недоверчивым взглядом.

— Зачем? Это опасно, а врачей у нас мало, да и беготни в походе очень много.

— А зачем вам врач, если половина пациентов до него не доживёт? — в свою очередь язвительно осведомился Бенедикт.

— Принимается. Тогда готовься, завтра выходим. Советую выспаться, день будет тяжёлый. Домов тут свободных больше нет, размещайся у меня, — кивнул я на домик позади.

Он махнул ополченцу, стоящему позади, и в дом занесли большой мешок с привязанным к нему одеялом. Врач явно желает обеспечить себе хоть какой-то комфорт.

Кроме доктора Элеонора прислала мне ещё десяток переломных винтовок с запасом патронов под них. Новеньких, явно только из кузниц. Ради интереса проверил парочку комплексом познания. Идеально. Явно Фиона втягивается в работу. Сомневаюсь, что проверяет всё сама, а вот построить магов на выполнение полезной работы…

Наличие врача заставило смотреть в будущее с некоторым оптимизмом о судьбе раненых. Да и дорогу Бенедикт переносил достаточно легко, пусть мы и взяли с собой несколько лошадей. Некоторые тропинки слишком хорошо протоптали, и десяток километров он проехал верхом.

Работа разведки, занятие позиций. Сегодня я немного поднял величину отряда, с которым мы можем столкнуться. Хотя и заставил бойцов сильнее подготавливать места лёжек.

Сработали по классике с упавшими перед лошадьми стволами деревьев и охватом вражеского отряда с двух сторон. Дорога удачно проходила немного в низине, и можно не бояться убить соседа напротив случайным выстрелом. Но и врагов много: крупный отряд, около двухсот человек.

Сначала ударили залпом дульнозарядные, а следом, пока они перезаряжаются, по десятку нарезных винтовок с каждой стороны.

Впрочем, благородные труса не праздновали. Нам в ответ ударили стрелы, бросились мечники и копейщики, желая завязать рукопашный бой. Зря, на самом деле. По-настоящему массово не вышло, и их просто встретили новым залпом.

Рядом в дерево воткнулась стрела, а сам лучник осел с дыркой в черепе. Опыт — великое дело, раньше я стрелял хуже.

— Все за мной! — раздался крик среди «высших», и вперёд бросился воин в богатом, даже на первый взгляд, очень монументальном доспехе. На моих глазах он поймал несколько пуль в грудь и щит, которым прикрывал голову, и продолжил бодро бежать в нашу сторону. Явно выпил зелья, но видно, что простые, однократного действия.

Хмыкнув, я перенёс ствол ниже и выстрелил три раза, добивая остатки барабана винтовки. Запнувшийся воин, кубарем полетел на землю, получив пулю в колено. Правда, за ним единым порывом бежало полсотни воинов, и даже ранение лидера их не остановило.

Прогремели выстрелы, но благородные продолжали бежать по лесу, прорываясь врукопашную. Повесив ружьё на спину, достал револьвер и шагнул в сторону, покидая укрытие за деревом. Враги опешили. Затёртые грязью латы, на которые сверху накинуто пончо с торчащими из него в разные стороны ветками. Я напоминал оживший куст или какого-то лесного бомжа.

Шесть выстрелов, три трупа и один раненый, а дальше я взял в руки копьё. Укол, труп. Принять на кирасу удар, ответить. Отступить, резануть, уколоть. Сдвинуться, принять на доспехи удар сабли, убивая одновременно другого врага, отступить.

У меня хорошие латы, пробить их вот так саблей или из лука почти невозможно. Я быстро двигался среди атакующих, колол, подрезал, очень редко рубил, главным образом стараясь отвлечь на себя врагов. Правильный строй тут сложно составить, а индивидуально благородные лучше дерутся, чем ополченцы. Надо помочь.

Звякнуло о кирасу металлом, и я отступил, парируя новый удар. Молодой вертлявый парнишка напротив прекрасно работал своим копьём с узким трёхгранным наконечником. Бил мне по ногам, иногда в голову или конечности, целя по уязвимым местам. Никак не получалось его подловить, очень хорош, и копьё у него легче, быстрее.

Парировать, сместиться, отступить. Пропустить попутный удар саблей, воткнуть копьё в колено случайному воину рядом. Звякнуло о наруч чужое копьё, отрикошетив мне в грудь.

Я поморщился, но опять вернулся к танцу с одним-единственным врагом. Талант, чтобы его мать так!

Вокруг продолжали греметь выстрелы, а я всё нападал и защищался. Никак не получается зацепить его, уж очень юркий в своём простом, лёгком, пластинчатом панцире и шлеме.

Кровь горячит азарт! Как давно я подобного не чувствовал? Борьба с противником на пределе сил и мастерства, когда только копьё и опыт решает, кто из нас лучше.

В один момент я сумел оторваться и махнуть рукой стрелкам, отслеживающим парня. Они послушались и стрелять не стали, перенеся огонь на огрызающийся обоз.

Парировать, сдвинуться, ударить пяткой, резануть остриём, перевести удар в укол, уклониться, ответить. Опять мимо. Да блин! Парень лучше Свена, откуда такое мастерство, ему же лет семнадцать?!

Я, выведенный скверной на пик человеческой формы, попадаюсь на его разводки, зачастую вытягивая физической силой, размерами и доспехами.

Однако есть кое-что, в чём я парня явно превосхожу. Окинув взглядом место поединка, в очередной раз парировал удар и пошёл в атаку сам. Он отбил, уклонился, ответил, но, сделав шаг назад, на долю секунды запнулся о лежащее тело. Его учили очень хорошо, но нет ещё у парня привычки двигаться по полю битвы, заваленному трупами. А вот у меня — есть.

Бросок вперёд, ввинчиваясь в чужую атаку, отбрасывая своё оружие и хватая его копьё за древко. Рывок на себя и удар шлемом в лицо. Перевернуть выхваченное копьё древком и ударить оглушённого врага по голове, бросая на землю.

— Лежи, тогда выживешь, — негромко посоветовал я нокаутированному противнику, втыкая его копьё в землю и подхватывая своё.

Убивать парня не собираюсь. Просто по-человечески жалко губить такой редкий талант.

— Что дальше, Бьёрн? — крикнул мне один из десятников, а после, запнувшись, добавил: — Красивый бой, Ваша Милость.

— Стараемся, — хмыкнул и, повернувшись к остальным, крикнул: — Уходим.

В этот раз оказалось пятеро раненых и двое убитых. Но теперь у нас есть врач, который быстро оказал первую помощь, а дальше мы выдвинулись домой. Хватит на сегодня приключений.

Удивительно, но моя тактика оказалась эффективна. Каждый рейд оттягивал основную битву. Враги не могли собрать силы вовремя, вынужденные передвигаться очень большими отрядами даже по своей территории. Большая битва откладывалась, не состоявшись ни через неделю, ни через две.

Мой отряд стал дробиться. Отвалилось тридцать человек, составляющих ядро банды, чтобы действовать на другом тракте. Потом ещё двадцать, отправившихся беспокоить набегами окрестности лагеря врагов.

По лесам стали всё чаще встречаться группы благородных. Обычно небольшие, но достаточные, чтобы срывать наши засады. Враг учился, пока, наконец, спустя месяц мы не провели пять дней, так и не поймав ни одного крупного или мелкого отряда, и ушли намного глубже на их территорию, засев на тракте.

— Как думаете, сегодня опять никого, Ваша Милость? — шёпотом осведомился у меня вернувшийся после ранения Золтан.

Парень так достал всех рассказами, как его из боя вынес на плечах лично Бьёрн, что в госпитале не пожалели слабого зелья регенерации, лишь бы отправить счастливчика обратно. Я же, окинув бойца взглядом, усмехнулся.

Стоило однажды вечером у костра бросить, что можно маскировать и лицо, как парни приняли это, как обязательную операцию. Вот и сейчас намечающаяся борода парня тщательно изгажена хвоёй и листьями, как и разрисованное грязью лицо. Зрелище довольно комичное. Да и вообще сюр тот ещё: средневековые воины в латах с мечами на поясе прячутся под маскхалатами и маскировочной раскраской, сжимая в руках ружья. Мне немного ломает шаблон такое смешение эпох и стилей. А парням что, им нормально.

— Как повезёт, — задумчиво ответил я.

Если не сложится с засадой, завтра ещё посидим и отправимся домой. Мы и так своими ударами сильно попортили благородным снабжение и сократили их поголовье не меньше, чем на тысячу воинов. Но главное, за это время ещё часть войска перевооружена на нарезные винтовки с патронами.

Более того, на вооружение уже поступают и барабанные винтовки, вроде моей. Это нам хорошо поможет в намечающейся битве. Так что время прошло не зря, и весь порох будет потрачен максимально эффективно.

— Идут! — воодушевился Золтан, кивнув на дорогу, где появился отряд в полсотни человек.

На руке загорелся зелёным браслет, сигнализируя оповещение разведки. Я поморщился.

— Это ловушка. За ними позади большой отряд.

Так и оказалось. Хотя насчёт целенаправленной ловушки именно на нас я не уверен, после того, как увидел основные силы. Обоз в три десятка телег, несколько отрядов конницы, много пехоты. И особенно меня смутили две большие повозки на массивных колёсах. Везут там что-то явно очень тяжёлое. Золото? Нам было бы полезно, Элеонора плачется, что денег в казне нет.

Но врагов около трёх сотен, настороженно посматривающих по сторонам, и почему-то в конец колонны на пару одинаковых повозок.

Я пожевал губу. Опасно. Но сидеть дальше тут уже, и правда, нет смысла. Это наш последний рейд, а если там действительно золото?

Жадность, в итоге, победила. Подпустив врагов поближе, выстрелил, знаменуя атаку.

Грянул залп, первые убитые, пришёл ответ из луков и арбалетов, рванулась в лес пехота врага, стремясь перейти в рукопашную. Всё уже привычно.

Бьёт в плечо приклад, рядом также сосредоточенно стреляет из револьверной винтовки Золтан — стрелок он оказался неплохой, заслужил.

Бросился вперёд отряд в десяток мечников и от нас. Закованные в тяжёлые доспехи, они должны завязать врагов, отвлечь, дать время стрелкам. Среди них могу быть и я, но из винтовки убью больше. Нерационально.

— Что за!.. — отвлёк меня рядом возглас напарника я, и, повернувшись, увидел, как обслуга тяжёлых телег, навалившись, разворачивает их в нашу сторону. Отлетела набок ткань, и на нас выглянули жерла двух пушек.

Вот и ответ, что там такое тяжёлое. Лучше, это было бы золото…

— На землю! — срывая горло, заорал я.

Что характерно, послушались меня и бегущие в атаку враги. А следом грохнуло!

Затрещали прошиваемые шрапнелью деревья, пушки заволокло дымом. Раздались проклятия, как от ополченцев, так и от врагов, которых зацепило, как бы не сильнее. Впрочем, тут же выстрелы с нашей стороны возобновились. Я же, перезарядился и, недолго думая, открыл огонь по тем двум крайним телегам, на которые оборачивались враги.

— Там порох, — ответил напарнику, бросившему на меня удивлённый взгляд.

Тот тут же перенёс огонь туда же. И, кажется, ему повезло больше, поскольку результат оценили мы все.

Рвануло так, что всех врагов в радиусе десятка метров от телеги буквально разорвало на куски, а ударная волна прошлась вокруг, отбрасывая и оглушая мой отряд и противников. Нам легче, мы в каких-никаких укрытиях. А вот благородным…

После такого взрыва сражение не затянулось, слишком плохо им пришлось. Через десять минут остались одни трупы, а я бросился к телегам с пушками. Одну из них взрывом перевернуло, но меня интересовало не железо. Я лишь мельком бросил взгляд на рунный контур для воспламенения пороха.

Я искал саму смесь. Рвануло уж очень сильно, порох так не взрывается, особенно с таким запахом. Да и количество дыма странное, не бездымный порох, но и явно не чёрный.

Удача мне улыбнулось в тяжёлом каменном кувшине, плотно закрытом привязанной крышкой. Заряды пороха оказались ещё и упакованы в мешочки, и, разрезав один, я недоумённо увидел странный, серый, в чёрно-белую крапинку порошок.

Такого пороха ещё не видел: зернистый, но не хлопьями, а как будто соль. Пожав плечами, пересыпал часть себе, а остальное, порыскав по запасам, запихал в стволы пушкам.

Как только закончилась мародёрка, парой выстрелов всё это подорвал, довольно кивнув при виде разорванных стволов. Пусть чинят.

Десятники, да и просто обычные воины, стояли рядом со мной, хмуро смотря на медные пушки, отлитые врагом. Все всё понимают. Я же только вздохнул: подобное должно было случиться, хотя не ожидал, что аристократы так быстро создадут свой порох.

Повернувшись в бойцам, громко приказал:

— Возвращаемся как можно быстрее, нужно начинать большую битву, — и добавил уже тише, так что услышали только ближайшие воины: — Время больше не на нашей стороне.