Быстроногий Джар. Повесть из эпохи каменного века

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
В РОДНОМ СТАНОВИЩЕ
Глава 1
Чудовище

На каменной площадке перед пещерами догорал ночной костер, слабо освещая спящих в нишах людей. Одна из ниш служила убежищем старому вождю племени андоров Маюму и двум юношам, которым он заменил отца, — Джару и Раму.

От легкого толчка Джара Рам проснулся, вскочил на четвереньки. Он понял: это неспроста — что-то случилось. Иначе Джар не стал бы его будить, он знает, как Рам любит спать.

Рам вопросительно посмотрел на Джара, но тот не обернулся — как сидел, так и продолжал сидеть, пристально глядя в отверстие пещеры. Тогда и Рам уставился туда же, присев на корточки возле своего друга. Ночной туман постепенно рассеивался, над горизонтом показалась светлая полоска — предвестница наступающего утра. Одинокая голубая звезда мерцала на небе. С реки тянуло сыроватым холодком.

Рам недовольно поежился, зевнул во весь свой большой рот и хотел было снова улечься на теплую оленью шкуру, но Джар опять толкнул его. Это означало: «Слушай внимательно!» Люди каменного века были немногословны, выразительные жесты им часто заменяли слова.

Рам, покачиваясь из стороны в сторону, почесывая шею и зевая, приложил ладонь к уху, чтобы лучше слышать. Из степи доносились знакомые звуки: вот раздался призывный вой волков, а вот послышались хохот и повизгивание пещерных гиен — они часто бродили вблизи людского жилья, надеясь чем-нибудь поживиться.

Зачем же Джар разбудил его? Спросить нельзя: разговаривать ночью, когда взрослые спят, юношам запрещалось. Разговор ночью — это тревога. Они могут получить основательную трепку…

И вдруг — Рам тоже услышал… жуткий протяжный вой! Андоры знали голоса многих зверей: трубный рев разъяренного мамонта, злое хрюканье потревоженного носорога, свирепое рычание пещерного льва — эти звуки заставляли трепетать людей.

Далекий рев напоминал рычание льва, но казался Джару страшнее, потому что он слышал его впервые. Вой раздавался все громче. Неизвестный зверь, без сомнения, приближался к пещерам.

Испуганные юноши разбудили вождя племени — старого Маюма. Он мгновенно поднялся со своего ложа и ринулся к выходу из пещеры. Грозный вой прозвучал совсем близко.

— Уэхх! Уэхх! — крикнул Маюм, что означало на языке андоров тревогу.

Спящие в нишах мигом проснулись. Мужчины, вооруженные тяжелыми дубовыми палицами, дротиками, деревянными копьями с каменными наконечниками, столпились на площадке перед пещерами.

С восхищением и завистью смотрел Джар на вооруженных мужчин и думал:

«Джара считают юношей, а ему уже скоро 16 лет, у него ловкие сильные руки. Если бы его послали на охоту, самые свирепые хищники боялись бы встретиться с ним!.. Он мог бы вступить в единоборство даже с пещерным львом или медведем!..»

Маюм пересек каменную площадку и остановился у отлогого спуска. Это был высокий жилистый старик с массивными чертами лица, с острым проницательным взглядом маленьких глаз, сверкавших из-под густых бровей. Перед Маюмом простиралась саванна, слева пересекаемая рекой, а справа ограниченная лесом. Вождь андоров устремил внимательный взор в ту сторону, откуда по временам доносилось рычание.

Тяжело переваливаясь на ходу, широко расставляя ноги, из крайней пещеры вышел коренастый волосатый человек лет двадцати пяти с низко срезанным затылком, сутулой спиной и непомерно длинными руками — охотник Гурху. Гурху выделялся — среди андоров не только исполинской силой, но и бешено-упрямым, своевольным нравом. Вот и сейчас, вооруженный только палицей, он с вызывающим видом двинулся в степь, навстречу неизвестному чудовищу. Толпа на площадке возбужденно зашепталась: независимое поведение молодого охотника нарушало обычаи племени.

Гурху уходил все дальше и дальше от пещер. Подняв над головой палицу, он, подражая голосу разъяренного мамонта, время от времени издавал боевой клич андоров:

— Ярхх! Ярхх!

Маюм тревожно смотрел ему вслед — он много испытал на своем веку и знал, что человек не должен выходить в одиночку против опасного зверя. Приложив щитком руки ко рту, он предостерегающе крикнул удалявшемуся Гурху:

— Оэй!.Оэй!

Но Гурху даже не обернулся.

На что он рассчитывал? Может быть, надеялся ошеломить неведомого зверя своей смелостью и заставить его убраться восвояси? Или думал, что зверь испугается близости людей и не посмеет напасть на него? Угрожающий вой раздался снова…

Человек остановился. До ближайшего кустарника, где, по-видимому, притаился зверь, было несколько десятков шагов; до пещер — во много раз больше. Мысль о бегстве так же быстро исчезла у Гурху, как и возникла. Охотник решил принять вызов. Готовый к бою, он застыл с поднятой над головою палицей… Наступила тишина.

Заря чуть занималась, окрашивая в розовый цвет легкие облачка. Утренний прохладный ветер шевелил густые, покрытые росой травы. Бесчисленные цветы тянулись венчиками навстречу первым солнечным лучам. Степные ручьи, журча, пробивали путь в мягких травах. То здесь, то там начинали звучать птичьи голоса. Казалось, все в природе радовалось наступающему дню. Но вдруг тишину разорвал крик потревоженной птицы.

Испуганно зашевелились стоявшие на площадке люди. Маюм нахмурился и, подозвав к себе знаком Джара и Рама, отдал им какое-то приказание. Юноши бросились к пещерам. А все охотники во главе с вождем помчались на помощь к Гурху. Оставлять сородича в опасности нельзя — таков закон андоров.

Снова раздался могучий рык, и неподалеку от Гурху взметнулся огромный зверь. Это был редкий хищник — помесь львицы и тигра1. Он превосходил своих, родителей силой и ростом, отличался особой свирепостью.

До сих пор племени не приходилось сталкиваться с подобным чудовищем: грозный тигролев — Мохор, как прозвали его андоры, — блуждал в одиночестве и сегодня случайно, в поисках добычи, набрел на поселение людей. Плотное мускулистое тело с короткой гривой и длинным хвостом поражало мощью. Из разинутой пасти Мохора торчали невиданной величины клыки. Янтарно-желтые глаза горели злобой. Пена, покрывавшая морду, содрогающийся затылок, вставшая дыбом бурая шерсть с несколькими черными полосами на ней делали облик зверя устрашающим. При встрече с таким чудовище человек не мог не ужаснуться.

И Гурху невольно попятился, но отступать было поздно. В одно мгновение Мохор очутился рядом с человеком. Гурху почувствовал острый звериный запах и изо всей силы нанес хищнику удар палицей. Но секунда растерянности сыграла свою роль — Гурху промахнулся, его тяжелая дубина только скользнула по молниеносно отпрянувшему зверю.

Ворочая головой из стороны в сторону, издавая злобное. рычание, Мохор впился клыками в палицу и стал рвать ее из рук охотника. Могучие клыки превращали дерево в щепки. Палица, на которую обрушил свою злобу взбешенный зверь, спасла Гурху от неминуемой смерти. Скоро в руках охотника остался только обломок, и Гурху в отчаянии бросил им в зверя, пытаясь отогнать его. Чуть отведя в сторону голову, Мохор ударил лапой безоружного человека. Тело Гурху покрылось кровью, он с глухим стоном повалился в густую траву. И вот в тот же миг на Мохора со всех сторон посыпался град яростных ударов — подоспевшая ватага охотников набросилась на хищника. От неожиданности зверь застыл на месте, но затем с ревом кинулся на своих противников..

Люди боролись ожесточенно. Как только хищник пытался схватить ближайшего к нему охотника, его тут же отвлекал меткий удар сбоку или сзади. На шкуре тигрольва появились кровавые пятна. Мохор заметался — такая борьба долго продолжаться не могла. Присев на задние лапы, он неожиданно перепрыгнул через головы охотников.

На площадке перёд пещерами стояли женщины и дети. С волнением наблюдали они схватку, подбадривая охотников громкими криками. Их вопли привлекли внимание хищника, и он понесся прямо к пещерам. Увидев бегущего зверя, женщины, схватив малышей, устремились в глубь пещер. Маленькая Арза стояла, как и все, у края обрыва — в суматохе ее столкнули вниз. Вскочив на ноги, она стала проворно карабкаться по откосу. Охотники кинулись ей на помощь, но поздно — лапа Мохора настигла девочку. Удар, короткий крик… Обнюхав мертвую добычу, чудовище подняло морду и протяжно завыло, приводя в ужас женщин и детей.

Тигролев наклонился над девочкой. Женщины закричали… Вдруг Мохор, испуганно фыркая, резко поднял голову и закружился на месте, потом, оставив добычу, неловко скатился с откоса и, не оглядываясь, огромными прыжками умчался прочь.

Что случилось? Что могло заставить хищника обратиться в бегство? …Выслушав приказание вождя, Джар и Рам побежали в пещеру, чтобы разжечь костер. Хворост, ветки, кости животных — все полетело в огонь. Рам следил за ходом боя. Он крикнул — и Джар, схватив горящую ветку, устремился к откосу. Занятый своей добычей, Мохор не заметил приближения юноши. Скользнув с площадки вниз, Джар очутился перед зверем и сунул горящую головню в его окровавленную пасть.

Испуганный, опаленный огнем, подгоняемый болью и страхом, тигролев, не разбирая дороги, пронесся мимо охотников. Маюм выхватил у ближайшего охотника дротик и с силой метнул его вслед хищнику. Вождь славился тем, что превосходно владел этим оружием. И сейчас рука Маюма не дрогнула — дротик вонзился в бедро зверя.

Некоторое время хищник продолжал бежать с торчащим в бедре оружием, но боль заставила его остановиться. Он попытался зубами дотянуться до дротика, потом стал кататься по траве, и, наконец, сумел освободиться от него. Из раны полилась кровь. Припадая на раненую ногу, оставляя в траве алый след, Мохор побрел к лесу.

Охотники не стали преследовать его — раненый тигролев еще более опасен. Да и зачем? Зверь отогнан, бежал и вряд ли скоро вернется в эти места. Так думали андоры, возвращаясь в становище. Они были горды, они торжествовали победу над чудовищем. Их радостные крики вспугнули не одно животное. Мохор остановился и долго глядел вслед людям. Из горла зверя по временам вырывалось приглушенное гневное рычание. Он был голоден, испытывал боль, и во всем были повинны эти слабые двуногие существа! Яркие лучи солнца вырвались из-за облака и ослепили зверя. Он злобно зажмурился и, хромая, направился к гуще деревьев. Вскоре темный силуэт Мохора растворился в сумраке леса.